Alter Ego

Иван Катков

Эмо-киды, трясущие чёлкой под панк-рок, разборки воюющих субкультур, признания и извинения по ICQ, бутылки с вишнёвым блейзером – в реалиях российской провинции конца нулевых. Лёха Кузнецов, отчисленный с журфака, пытается построить личную жизнь и карьеру музыканта. Ностальгическая повесть Ивана Каткова «Альтер-Эго» о том, легко ли быть молодым, рассказывает, как не свихнуться, когда всё твоё окружение медленно сходит с ума, и как люди по-разному справляются с личными драмами. Книга содержит нецензурную брань.

10

— С похмела, что ли? — подошёл ко мне Гоблин. Никакая мятная жвачка не могла заглушить тяжёлый тошнотворный запах его перегара.

— Да не выспался просто, — отступил на полшага я, спасаясь от убийственного амбре.

— А, ну ладно. А то я смотрю, ты чё-то помятый какой-то сегодня.

Он прищурился:

— От кого в глаз-то прилетело?

— Шальная пуля, — рефлекторно коснулся брови я.

— Понятно. Ну, если чё, обращайся, у меня фуфырик в раздевалке сныкан.

— Буду иметь в виду, — ответил я.

Гоблин убежал за новой накладной. Подобные благородные выпады с его стороны меня совсем не удивляли. Но великодушие Гоблина зависело от того, успел он опохмелиться или нет.

Утром, перед сменой, я купил в киоске пакетик быстрорастворимого кофе и полулитровую бутылку колы. Выпив половину, высыпал кофе в бутылку. Давясь пеной, я выхлебал этот термоядерный коктейль. Коктейль «Бодрость», как называли его на факультете мои однокурсники. Он не раз выручал нас перед экзаменами, если приходилось, к примеру, вызубрить курс античной литературы всего за одну ночь.

До обеда я чувствовал себя бодрячком. Но потом меня стало вырубать на ходу. Я ронял на пол хлеб. Несколько раз, по ошибке, угонял чужие телеги, за это мне чуть не набили морду. Перепутал позиции в накладной. Пришлось собирать заказ поновой. Светка кричала так, что раздувались вены на шее.

— Я вообще сегодня не в свою смену вышел, — защищался я каким-то не своим, бабьим голосом.

— А мне по барабану, — категорично отвечала Светка.

В итоге она сняла меня с набора и заставила до конца смены закладывать деревянные лотки в телеги. Казалось бы, работа — не бей лежачего. Но даже здесь я умудрялся косячить, оставляя некоторые ячейки пустыми. Наборщики возвращали «недобитые» тележки и сами выполняли порученное мне задание. У работяг был такой вид, словно я их публично оскорбил.

Нервы сдали. Плюнув, я ушёл в курилку. И там, сидя на корточках, провалился в беспокойный вязкий сон.

Приснился отец. Я куда-то очень спешил, до ужаса боялся опоздать, метался по квартире, заталкивая в сумку какие-то шмотки. Затем схватил телефон и, промахиваясь по кнопкам, стал вызвать такси. Вдруг обернувшись, я увидел папу. Стоя на пороге, он произнес:"я отвезу тебя на машине, но при одном условии — ты должен избавиться от всех зеркал в квартире». Он был в парадной военной форме, лицо бледное, измождённое. От отца веяло холодом…

Конец ознакомительного фрагмента.