Приключения нага из клана Шу

Иван Караванов

На одной из планет бесконечной вселенной находится королевство, где живут змеи. В королевской семье родился наг с мутацией: у него вместо хвоста сформировались слабые ноги. Он был изгнан из королевства и обосновался на Земле, откуда и начнутся его приключения, в которых он встретит много интересных существ: снежную женщину, драконов, наяду, кракенов и многих других – а, поскольку, внешняя холодность и надменность нага сочетаются с добрым и отзывчивым сердцем, он приобретёт много друзей.

© Иван Караванов, 2021

ISBN 978-5-0053-7867-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Приключения нага из клана Шу

Начало восстания

Глава 0

Немного обо мне

Я, как обычно, проснулся на рассвете 9 февраля в 6:30 в 10 620году по местному времяисчислению, это был понедельник. Открыл глаза, моему взору предстала обычная картина: деревянный потолок из сосны. В нос ударил запах свежее положенных татами. Все три стены были плотно задвинуты, но они состояли из рисовой бумаги, так что о том, чтобы чувствовать себя в безопасности не было и речи. Я ещё никак не мог привыкнуть к этому, но мне нравилась эта архитектура. В комнате для сна не было мебели, только в нише висел свиток с цитатой: «Не страшно отступать, страшно не продолжить борьбу». Я, не поворачиваясь на футоне, только повернул голову, чтобы посмотреть на эту надпись.

— Ну, где носит эту Юки? — я сел на футон, облачённый в кимоно. — Я же ей говорил, что я встаю в одно итоже время. Мне нужна моя коляска — я уже начинал злиться.

Створки растворились, с крыльца вошла Юки, везя коляску. Юки была среднего роста, с белоснежной кожей цвета первого снега. Сегодня на ней было белое кимоно, с синим поясом, подчёркивающем тонкую талию. Длинные белые волосы доставали до середины спины. Обычная внешность обычной снежной женщины (юкионна). Она подкатила коляску к моему футону.

— Эй ты, помоги перебраться, — я протянул руку — почему ты не была вовремя здесь с моей коляской, мы обсудим позже.

Она помогла мне перебраться. Я был не тяжёл. Вообще моя внешность была такова, что двуногие постоянно путали меня с молодой девушкой. Хотя по факту я наг, с врожденной мутацией: вместо хвоста у меня две ноги с несформировавшимися костями, и мне, по человеческим меркам, тридцать пять лет. Мои длинные чёрные волосы, достающие до лопаток, также способствуют моему сходству с юной девушкой. Из-за моей мутации меня выдворили из системы, в которой расположена территория, где правит моя семья. Поэтому мне пришлось пересечь галактику Скарара, где находится одна из крупных империй. Я летел вплоть до центральной планеты империи Ямато. Так как в солнечной системе запрещены все виды космического транспорта, мне пришлось ждать очереди на внешнюю телепортацию на планету Юпитер. Потом был ряд энергетических перемещений с привязкой к кристаллу. На Земле я уже пятнадцать лет работал министром истории при императорском дворце в Киото. Оттуда пять лет назад я перевелся в хранилище европейского сегуната. Но вообще-то, сейчас я нахожусь не в самой столице сегуната, а в маленьком городке в 393 километрах от столицы. Я много лечился как местными средствами, например, иглоукалыванием, так и ездил на внешнее кольцо системы Тибр. По моему мнению, врачи там полнейшие шарлатаны.

Пока Юки везла меня на крыльцо, я вспоминал свою семью (кстати, у ламий с нагами понятие семьи не такое, как здесь: у них есть, только, родители и никаких бабушек с дедушками и других родственников), как я пробовал лечиться, как переезжал сначала из родных краев сюда, а потом, как менял место жительства уже здесь. Крыльцо тоже было построено из досок и выходило в маленький внутренний дворик: там был пруд, пара валунов, дерево кипарис или, как они его называли, бансай. Юки повезла меня по террасе, которая окружала внутренний дворик. На противоположной стороне она остановилась и раздвинула двери, завозя меня в комнату, из которой был выход во двор. Практически, кроме меня никто не держит на этой планете нелюдей, им въезд на планету запрещён и только торговцы — нелюди могут торговать в здешних местах. Меня самого-то приняли только потому, что я смахивал на человека. Но всё же у тех, кто служит при дворце в Киото, есть привилегия: брать на службу себе нелюдей. У меня большой симпатии к двуногим людям нет, поэтому все слуги при мне — это нелюди. Я и сейчас намерен взять с собой в качестве провожатой Юки, хоть она меня и разозлила тем, что не вовремя подала мою коляску. Но она юкионна и мне не нужно зимой переодеваться в другое кимоно: она мне не даёт замерзнуть. Я, как представитель змеиных, тоже хладнокровный, но из-за мутации не могу пользоваться своей «ки» (энергией). Юки окружает меня барьером из своей «ки» и внешний холод до меня не доходит, а сиденье коляски у меня с подогревом. Наконец, мы добрались до террасы, ведущей во двор. Он был обширен и как бы разделен на две зоны. Одна располагалась около дома и была усыпана белым мраморным песком из системы Тинара, по середине её была выложена дорожка из камней круглой формы с неровными краями. Потом шла река, которую пересекал горбатый мост, на этой реке имелись островки с беседками. За рекой раскинулся сад, где по краям дороги из камня росли свисающие цветы глицинии, сакура и разнообразные камелии. Поодаль располагались другие многолетники. Сейчас цветы были скрыты под сугробами, только специально сделанные для меня деревья цвели.

— Ты всё-таки пойдёшь со мной.

Я говорил, но не надеялся на ответ, потому что знал, что она не разговорчива. Когда я её взял к себе, то заметил странную привычку: она либо опускала голову, либо уводила взгляд в сторону, не желая на меня смотреть. Я её не винил за это, потому что и сам на себя не мог смотреть, я так и не привык к тому, как я выгляжу, хоть и уродился таким. Сегодня меня ждал мой паланкин уже в первой части двора.

— Ах да, я вообще забыл, — я не изменил каменного выражения лица — сегодня меня ждут в главном здании министерства и в больнице для очередного бесполезного осмотра.

Ко мне уже спешили два человекоподобных ящера, чтобы поднять меня и усадить в паланкин. Третий стоял, одетый как воин в доспехи из крупных стальных пластин, опоясанных металлическим поясом, сзади у которого имелась выемка под мой стяг. На стяге был изображен крупный металлический змей. Когда меня загрузили в паланкин, ко мне запрыгнула чёрная кошкас двумя хвостами.

— А вот и ты, — я положил её себе на колени — хочешь поехать со мной, только я не пойму зачем? — я начал поглаживать её — Ведь мне снова придется ехать в больницу к двуногим…

— Хнятитворнять, — она начала урчать — я старше тебя на несколько веков и знаю, что тебе ничто не поможет. Ты уж не обижайся, малыш — она повернула ко мне морду и то ли улыбнулась, то ли зевнула.

— Я не обижаюсь, я знаю, что ты любишь издеваться над моей проблемой. — я не изменил взгляда своих холодных узких глаз, направленного прямо на неё — Вообще-то, и тебя не жалуют в министерстве. Всё-таки зачем ты со мной собралась?

Она вздохнула и отвернулась, продолжая наслаждаться поглаживаниями. С двухвостыми кошками надо быть поосторожней: они хитры и нельзя обманываться их беспомощным видом — они могут принимать вполне человеческий облик.

Сейчас было семь часов утра, здесь, на этой планете, использовали старое времяисчисление. Я решил поехать сначала в больницу.

— Рррххрр — я, отодвинув занавеску, прорычал это тому, кто тащил паланкин спереди.

— Как мне не нравится мерзкий язык этих ящериц — кошка встала на моих коленях и выгнула спинку.

— Ну, уж тебя не спросил — я не стал занавешиваться и смотрел на свой двор, запорошенный снегом, и цветущие деревья в снегу. — Вообще, это самая простая и дешёвая рабочая сила на все три парсека от этой системы. Ты же не хочешь сказать, что я, изгнанник, должен здесь показывать свою состоятельность и покупать слуг из самой пятёрки Персиады.

Она мне ничего не ответила на это замечание. Я повернулся на левый бок, кошка соскочила с колен к ступням. Юки как раз поравнялась с паланкином, везя мою коляску. Через открытую занавеску она увидела, как кошка соскакивает с моих ног. Мне редко доводилось видеть её глаза, они сейчас были, я бы сказал, удивленные. Но не долго я размышлял на эту тему, так как почувствовал, что меня пробирает холод.

— Эй, Юки, не забывайся, держи всю свою силу при себе, я всё же холоднокровный, если моя температура опустится, я, как двуногий, поднять её сам не смогу.

Я почувствовал, как кошка обратилась в человека и прижалась к моим ногам своей спинкой, но не стал оборачиваться.

— Няр, — проурчала она — я здесь всего лишь на минутку, сейчас уйду, не нужно морозить своего господина — она начала гладить мою ногу.

— Ррраца, господин — проговорил один из человекоподобных ящеров.

Мы выехали на мост. Я почувствовал, как кошка снова приняла свой вид и из паланкина скакнула на плечо Юки. Там она потопталась и что-то сказала ей на ухо. Я наблюдал за ними и мне показалась, что белая кожи Юки на щеках немного порозовела. Я не заострил на это внимание, а подумал, зачем я её вообще взял к себе.

Я пролетал через одну систему, где как раз и жили юкионна. Тогда я только летел к Земле на транспортнике из системы Персиады. Воняло навозом, а так как судно встало в порту одной планеты на стоянку, я на неё сошёл. Эта планета была с низкими температурами, ну как обычно, только в таких условиях живут юкионна. Я хотел пересесть на другое транспортное судно, ведь хуже кентаврида может быть только торгаш кентавридов. Город для торговцев на всех планетах, где жили юкиона, был в искусственной умеренной зоне, там поддерживалась смена четырёх сезонов. Я шёл по классической торговой улочке, где около домов стояли прилавки с товарами и торгашами всех рас, но только не юкионна. Они, как правило, предоставляли для изменения климата на своих планетах территорию одного города, специально для торговцев. Сами они в нём не любили появляться и вели дела с торгашами только на окраине оного. Я вообще не люблю ходить, ноги болят так, что сил нет терпеть, но в этот день я хотел, как можно быстрей сойти с этого жутко пахнущего судна. Я увидел, что у одного прилавка стоит кентаврид и беседует с торговцем. Я тоже подошёл к этому прилавку и сделал вид, что заинтересован товаром. Они бурно обсуждали пошлины на скачок в этой системе. Говорили о том, что около астероидного пояса никогда ранее не брали пошлин. Но кентаврид заметил, что пошлины один раз собирало военное судно землян, как он выразился. Кентавриды тоже мне не нравились: эти полулошади, стремящиеся превзойти нагов на военном поприще, но как бы они не старались, у них ничего не получается. Зато они хороши в услужении и таскании тяжёлых грузов, но им очень не нравится, что вся вселенная считает их прислужниками, а не воинами. Ящероподобный, который с ним болтал, сказал, что ему шепнули, что там земляне проводят какие-то эксперименты. Ходят слухи, что в поясе астероидов находится военный корабль среднего класса и на нём-то как раз и идет эксперимент. Я услышал достаточно и, повернувшись, пошёл прочь. Однако далеко уйти я не успел, как увидел её, ту, которую позже назову Юки. Она шла по залитой солнцем брусчатке. Юкионна не любили посещать эти города, потому что тут им было жарко и ещё они не могли здесь пользоваться своими врожденными силами: технологии, которые используются для поддержания искусственного климата атлантской империи, подавляют всякое проявление силы. Она выглядела уставшей и я подумал: зачем вообще она сюда зашла. Она потянулась к прилавку с едой. Кентаврид тоже это заметил, считая себя сильным воином, он поспешил перехватить её руку. Память у меня замечательная и я хорошо помнил тот разговор, который случился шестнадцать лет назад.

— Что ты делаешь? — он поднял её руку кверху — Разве ты не знаешь, что это город благородных торговцев и, хоть это и ваши планеты, но города принадлежат не вам. Нужно сначала платить, а потом брать.

Она ничего ему не отвечала, а лишь глядела своими синими равнодушными глазами. Свободной рукой он потянул её за воротник кимоно. Существам, которые бродили по рынку и выбирали свои товары, было всё равно: будет ли драка или ещё что-нибудь. Все продолжали суетиться, рынок жил своей отдельной жизнью, не зависящей от случайных ситуаций. Я увидел, как грациозно ползла ламия, её хвостик от жары, стоявшей на рынке, был ярко красным, как и длинные волосы, на ней не было верхней одежды и длинные пряди прикрывали её голую грудь. От того, что меня изгнали из своего сообщества и от отчаяния за свой внешний вид, я при любой возможности старался показать всем, что я тоже наг и меня со счетов сбрасывать рано. Из-за боли в ногах я медленно подошёл к кентовриду и вытянул из его хвоста жёсткий волосок. В ответ он лягнул задними копытами, но попал в воздух: я успел отклониться назад, вес тела пришёлся на мои бедные ноги, и они громко затрещали.

— Это что ещё такое? — он повернулся ко мне, выпустив юкионна — Кто ты такой, чтобы лезть на меня, первого воина.

Я не выдержал и насмешливо улыбнулся.

— Первого, да только не воина, а, наверное, слуги?

— Да как ты смеешь, человеческая самка, оскорблять меня!

Вот этого напыщенному коню я простить никак не мог. С его стороны это было не явное оскорбление, ведь он не мог знать, что я являюсь нагом. Я ходил в свободном балахоне, ниспадающим до брусчатки не просто так. У нагов бывает больше, чем две руки. У меня было шесть. Из-за моего положения я не хотел, чтобы кто-то знал, за исключением моих родителей, конечно, что у меня есть шесть рук. Верхние руки были продеты в рукава, а остальные четыре руки были сложены под балахоном. В них я держал два чехрана — оружие нагов, они представляли собой два металлических шара посередине круглой металлической полоски, всё это было усеяно острыми иглами. Мне пришлось разорвать мой балахон, чтобы вынуть руки. В левой нижней руке был простой металлический шар средних размеров, такой же шар был и в правой средней руке. Я их оба слегка встряхнул и из шаров появились металлические пластины с шипами на них. Я смотрел прямо в глаза кентавриду, его взгляд был непомерно изумлённым: как у двуногого оказалось классическое оружие нагов? Я, недолго думая, бросил шары в него. Вообще-то, наги управляются с этим оружием при помощи «ки», а так как я был рожден с аномалией, то «ки» у меня отсутствовала и я пользовался шарами как бумерангом. У кентаврида из оружия были только ножи, располагавшиеся в специальных кармашках на широких кожаных ремнях, крест-накрест пересекавших его могучую грудь. Он быстро выхватил два и заблокировал мои шары. Какое же облегчение и ещё большее удивление я увидел в его глазах, когда он отбил их. В руках нагов брошенные чехраны не останавливаются, пока не поразят цель, их нельзя остановить или блокировать, от них возможно только уклониться. Поскольку я не мог пользоваться «ки», чехранами я управлять тоже не мог. Всё произошло за секунды: я бросил — он отбил, достал ещё ножи и метнул их в меня. Расстояние между нами было невелико, я среагировал. Я поднял левую ногу, а на правой развернулся, уходя в сторону. Несколько ножей пролетели мимо, пара попала. Естественно, моя нога не выдержала моего веса, затрещала и подогнулась, я упал на край прилавка, опрокидывая всё, что на нем лежало. Человекоподобный ящер подскочил ко мне, он явно хотел, не дожидаясь охраны, искалечить меня. Но охрана уже спешила сюда с того момента, как начался инцидент с юкиона, потому что рынок был оснащен летательными камерами, как и весь город. Кентаврид тоже встал надо мной. Когда они меня окружили, мои чехраны, отбитые ими, начали возвращаться и вошли им в спины, это я понял по выражениям их лиц. Охранники, как обычно, опоздали, меня всегда удивляет этот сценарий. Они старались разогнать равнодушную толпу, которая и не скапливалась: каждый шёл в ней по своим делам и, конечно, все были недовольны. По закону подлости, который одинаков во всех уголках вселенной, меня придавили два мёртвых тела, из-под массивного тела кентоврида меня и видно не было. Из-под мёртвых тел меня выгребли охранники. Они выглядели как классические атланты: довольно высокие, стройные и с длинными заостренными ушами.

— Значится человек, — начал говорить со мной их начальник с золотыми вставками на красном мундире — почему пользуешься оружием нагов?

— Ох, начальник, — я услышал голос, раздавшийся за спинами охранников — его лучше отпустить, а то у всех, кто в этом участвует, могут быть проблемы.

Он развернулся, я тоже с трудом повернул голову и увидел через частокол их ног хвостик, по-видимому, ламии. Ещё я увидел, что юкиона стояла там, где её отпустил кентаврид.

— Почему это? — продолжал начальник охраны — Вы что-то знаете насчёт этого человека? Если он и значителен где-нибудь, так эта территория частная, независимая от кого бы то ни было.

— В королевстве два цикла назад был принят закон 101 и поправка к нему. Вот так это как раз этот случай. Откуда я знаю это? Так я ученица третий категории на планете Вериндес.

— Тогда простите, — его голос выразил почтение, я не понимал почему — мы пойдем. Вам не нужна охрана.

Она ничего не ответила, только все начали расходиться, я подумал, что она дала понять, что они не нужны. Она подползла и нагнулась ко мне, волосы, прикрывавшие её грудь, разошлись. Но мне было не до разглядывания: наг, если его ранили, может продолжать сражение благодаря той же «ки». Энергия расходуется не только для сражения, но и для залечивания ран, полученных в нём. У меня же нет «ки», поэтому мои ранения можно было считать смертельными, и я потерял сознание. Очнулся я на скалистой, покрытой снегом площадке, на которой стоял челнок.

— Ты должен покинуть нейтральную систему немедля — по голосу я понял, что эта та самая ламия.

— Я и так не собирался здесь задерживаться, — я начал подниматься, ножей в груди уже не было, только шрамы и прозрачная жидкость — моя кровь. — я хотел пересесть здесь на другой транспортник.

— Ты можешь взять мой второй челнок — она стояла на хвостике ко мне спиной и рукой указывала на серебристый, обтекаемой формы челнок. — Я из шизар. Мне приказано тайно проследить, чтобы ты полетел в какую-либо империю, только не останавливался в нейтральных системах.

— Внешняя разведка…….

Она не обратила внимания на моё высказывание и продолжила дальше:

— Я выполнила свою миссию, потому что отсюда у тебя только два пути: или империя людей или империя Асуров. Куда бы ты не полетел, мне наказали дать тебе совет: не покидай пределов выбранной империи, иначе корпус Шарауш тебя ликвидирует.

Я лишь вздохнул: ну вот, и так, практически, с самого моего вылупливания, все, кроме тех, что жили во дворце, меня вечно шпыняли. Я поднял голову, небо было ясное и солнце ещё светило вовсю. Нагам и ламиям редко удавалось увидеть такой пейзаж. Мы были на площадке в горах, кругом возвышались остроконечные пики гор, покрытые вечными снежными шапками. Я услышал шуршание, исходившее от ламии. Опустив голову, я увидел, что она повернулась и ползет ко мне.

— Ну же, живее в челнок, — я бы не сказал, что голос её был дружелюбным — когда ты улетишь, моё задание будет выполненным и мне уже будет всё равно, что с тобой случится потом.

Она хотела дотронуться до меня, но, когда протянула руку, вдруг подул холодный ветер. Я оглянулся: его создала та самая юкионна, которая была на рынке. Её щеки были румяными.

— Что ты делаешь? — голос ламии был удивленным — Я же договорилась с твоим племенем, что они будут держать барьер, чтобы мы не замерзли тут.

Юкионна ей ничего не ответила, только быстро прошла около нас. Я поглядел, куда это она. Она поднялась по трапу челнока, в дверях его развернулась и протянула руку в нашу сторону.

— Эй, ты чего это делаешь? — ламия всего лишь подалась вперёд на хвостике — А вообще мне всё равно, только чтобы он уматывал отсюда поскорей.

Вдруг её хвостик начал оплетать меня. Сжав меня, она приподняла его и поставила меня на трап. Потом расплела хвостик и ткнула меня им в спину. Мои ноги не выдержали, я упал на юкионна и мы вместе с ней провалились вглубь челнока. Трап за нами поднялся.

Пока я предавался воспоминаниям, мой паланкин поднесли к дверям моего двора. Там стояли двое стражников снаружи и двое внутри. Уже было 7:30. Рост стражников превышал два метра, они были очень стройные или просто худые, я с этим не мог разобраться. Я даже не знал, кто они такие, их привела ко мне кошка. Они открыли широкие и высокие ворота, сделанные из дуба, покрашенного в красный цвет. Паланкин вынесли на площадку перед двором. Хотя было уже начало февраля, на улице стояла холодная погода. Ох, как бы я был рад пройтись по улице в мороз, но мне нельзя, иначе я впаду в спячку и умру. Здесь, на этой улице живут лишь богачи, куда ни плюнь — везде особняки. Поскольку здесь живут лишь богатые, тут на улице практически никого нет. Когда мы вышли на дорогу, я услышал стук копыт. Кошка снова с плеча прыгнула внутрь паланкина.

— Это из министерства — она была около моего уха.

— Никто не просил тебя со мной ехать, — я говорил совершенно равнодушно — я ведь только посещаю министерство по работе.

— Тьфу на тебя, — вместо плевка я почувствовал её язык на щеке — если тебя не дождались, а послали за тобой, дело очень важное, такое, что даже внутренние министры должны быть в курсе.

Всадник спрыгнул с коня и уже подошёл к моему паланкину. Ящероподобный, который за нами шёл, подложил спереди и сзади специальные подставки, на них мои носильщики поставили паланкин. Кошка прыгнула мне за спину.

— Простите, господин, — посланник подошёл и поклонился — вы срочно нужны при дворе императора.

Кошка выпрыгнула из-за моей спины и уже в прыжке приняла человеческий вид. То ли на её теле была шерстяная кофта, очень плотно прилегающая к телу, то ли это был её собственный мех. Она встала меж моим паланкином и посланником.

— Зачем вам вызывать моего господина — в её голосе прозвучала ирония — в Киото, когда он сам его соизволил покинуть со мной? — она подбоченилась.

— Простите, — он ещё раз медленно поклонился уже кошке в человеческом обличии — мне сказали, только передать это, я больше ничего не знаю.

— Хоть кто-то помнит старые традиции, — она рассмеялась — ладно, можешь быть свободен.

— Может не будешь так больше делать? — я это сказал после того, как посланник сел на коня и двинулся в обратный путь.

— Да ладно, не зуди, — она не повернулась ко мне, а только махнула рукой — здесь хотя бы остались приверженцы старых традиций.

Я подал знак: выставил руку и махнул, и меня понесли дальше. Кошка пошла назад к вратам моего дома. Пока меня везли в больничку я думал, что мне потом нужно заехать домой и оттуда поехать в столицу сегуната, в Маску. Вдруг Юки со мной заговорила.

— Вы возьмёте меня с собой, хозяин.

— Да, ты поедешь со мной в мой дворец в Киото — я был удивлен, что она вообще заговорила.

Мы выехали в переулок, где с одной стороны тянулся мой забор. Другая сторона была занята домами — маленькими, деревянными, одноэтажными — в которых жили некоторые мои слуги. Всего было пятнадцать домов. Здесь было скользко, можно сказать гололёд; ящероподобные не только не могли по человечески изъясняться, но им было крайне трудно ходить по льду. Естественно, они поскользнулись и упали, но паланкин не стал заваливаться, изо льда выросло что-то типа подпорок, которые удержали паланкин на месте. Юки негласно главенствовала над слугами и остальной прислугой, но была чрезвычайно молчаливой и никогда ничего не приказывала. Но тут почему-то она решилась заговорить.

— Вы идите домой, я сама довезу хозяина до места. — она это произнесла на обычном языке, ей не нужно было ничего говорить на их языке, её дела говорили за себя.

И она всё это сделала, управляя льдом: переместила их назад вместе с паланкином, вынув меня из него. И мы с ней вдвоём поехали дальше. Перед тем, как она меня вытащила из паланкина с помощью льда, я успел взять с собой из него маленькую металлическую коробочку, которую двуногие называли передатчиком. Я хотел связаться с моим знакомым адмиралом, который несёт службу на границе системы, на крейсере Фудзияма. В радиус действия этого передатчика входила вся солнечная система. Я его включил, но послушал лишь тишину и помехи.

— Возможны два варианта: либо он покинул свой пост и его корабль отправился за пределы солнечной системы, либо он сам куда-то отправился по важному заданию — я разговаривал сам с собой и смотрел на передатчик.

Мы проехали переулок и повернули на другую улицу. Там жили уже менее состоятельные работники здешнего министерства. На этой улице у меня стало меркнуть сознание, зрение затуманилось, я лишился чувств.

Моё сознание стало возвращаться, я открыл глаза и увидел, что я уже не в своём кресле и даже не на земле, как я догадался. Стал осматриваться и увидел, что нахожусь в маленькой комнатушке, где были разнообразные железные коробки и бочки. Но не они взволновали меня, а ощущения моего тела. Самое главное, я почувствовал, что у меня есть хвост: я обернулся, и правда, он был белого цвета с красными извивающимися полосками. Таких расцветок у нагов не бывает. Я опустил глаза и увидел две маленьких остреньких грудки. Я был в теле ламии и, по-видимому, или в системе, где у нас находится королевство, или же на каком — то судне. Вдруг, пока я анализировал ситуацию, я услышал шаги по металлическим плитам пола и разговор.

— Ну ты и разиня, мы одну из-за тебя упустили. Если она найдет способ связаться с кем-либо, я лично расскажу сержанту о твоих многочисленных промашках.

— Нет, не надо так, мы ведь её найдем.

— Ты такой спокойный, а ведь тебе грозит переработка. Ты даже не понимаешь в какое дерьмо мы из-за тебя вляпались. Это может погубить всю нашу операцию.

— Я-то спокоен. Это тебе пришла в голову идея повыпендриваться перед сержантом. Надо было ему сказать, что они всего лишь дети. Кем ты себя возомнил, тысячеруким Буддой?

— Откуда вдруг такое сравнение и кто это такой?

— Эх, я смотрел голохроники, которые офицерам разрешено копировать с главного корабля.

— Что ты делал? — я услышал, как один из них дал ладонью себе по лбу — Ты качественный дуралей! Если бы тебя поймали за проникновение в офицерские каюты, то и тебя, и того, кто был с тобой отправили бы на уничтожение.

Я не стал слушать этот бред дальше, я понимал, что они, по всей видимости, ищут обладательницу данного хвостика. Мы с ней находились на малом складе, по типовому проекту тут должно быть вентиляционное сообщение с главным складом. Я не стал долго думать и направил свой хвостик туда, чтобы снять крышку и пролезть в трубу. Когда я снял её, то почувствовал, что как-будто моё тело проткнули иголками изнутри, у меня пошла кровь из носа и ушей. Сознание снова начало меркнуть. Я только услышал, как дверь мягко отъехала в сторону, на склад вошли те, кто искал её и упал без сознания.

Когда я пришёл в себя, то снова сидел в кресле, а около меня стояла Юки. Она смотрела на меня, а я почувствовал, что из носа и ушей идет кровь. Но это было самое малое — я совсем не чувствовал ног. Юки молча стояла надо мной и смотрела.

Глава 1

Обладательница белого хвостика

Мы продолжили свой путь в 8:17. Въехали в маленький тесный переулок, где с одной стороны тянулся забор, с другой стояли три домика прислуги. Этот особняк, как и дома прислуги, пустовали уже больше ста лет. Я, будучи историком, не мог не заехать в это маленькое поместье.

— Эй, ты, — я обратился к Юки — давай сначала заворачивай в это заброшенное поместье.

Она, естественно молча, повиновалась. Забор выглядел странно для Земли, он был полностью железным, это и привлекло моё внимание как историка, ведь мы довольно часто ездили тут. Посередине забора была металлическая дверь, но из-за того, что её никто давно не открывал, да ещё из-за мороза, открыть её было трудно.

— Юки, открой дверь.

Она, как всегда молча, вытянула руку и дверь начала покрываться льдом, а потом со звоном развалилась. Мы въехали во двор, он был, естественно, весь в снегу. Из-за сугробов нельзя было продвинуться дальше, но ведь со мной была юкиона, поэтому снег не был нам преградой, он просто разлетался в разные стороны, давая нам дорогу. Мы были уже на середине двора, как вдруг из главного дома кто-то вышел. Это была девушка в белом лёгком кимоно, запахнутом справа налево, около неё переливались призрачные огоньки. Я это понял, так как много читал исторических трудов на тему страны Жёлтых вод.

— Вы решили нарушить мой покой. — вокруг нас начали образовываться мерцающие огоньки, а она стала медленно приближаться к нам, при этом ноги её не касались земли. — Зачем вы явились сюда, чтобы прогнать меня?

— Нет, — я улыбался, хотя всё моё лицо было вымазано кровью — что ты, я просто не ожидал тут встретить привидение, ведь во всей вселенной существует правило: тех, кто вернулся с той стороны, перенаправляют в закрытую систему.

— Так значит, всё-таки ты хочешь меня отсюда изгнать. — она замолчала и поглядела на меня — Ты вообще кто?

— А, это, — я провел по окровавленному лицу — не обращай внимания. Я всего лишь министр истории, работаю в архивах.

Она остановилась. Юки совершенно спокойно произнесла:

— Я против неё бессильна. Нам лучше уехать.

— Не нужно, — огоньки начали собираться у меня на коленках — мне необходимо попасть в центральный архив!

— Ух ты, мы как раз собираемся в Киото — я был воодушевлен, потому что в закрытую систему никого не пускали, а мне как историку было интересно пообщаться с призраками.

Огоньки, окружающие её, исчезли, кроме одного, а потом пропала и она. Я услышал голос из огонька на моих коленях.

— Ну, тогда проводи меня туда и как можно скорее.

Прежде чем развернуться и поехать назад, я увидел на коньке ветхого центрального здания фигуру в чёрном с оголённым мечом. Это было мимолётное видение и я не придал этому значения. Мы продолжили путь к больничке уже втроём, выехали на другую улицу, прошли там буквально сорок шагов, а затем повернули в очередной переулок. Оттуда можно было уже разглядеть больницу.

— Мне нужно в центральный архив. — из огонька снова раздался голос — Мне нужно это срочно.

— Ты так не торопись, без меня ты вообще туда не попадешь. Так что сиди спокойно и не возникай.

Огонёк снова стал девушкой, но уже меньшего размера, которая стояла на моих коленях и уже трясла меня за воротник. Моя коляска остановилась и я только смог увидеть, как через голову пролетает большая, острая сосулька и врезается перед моей коляской. Я не мог позволить, чтобы это продолжалось дальше, ведь в этом переулке жили люди, которые устали от суеты больших городов и решили поселиться в тихом захолустье. Они преимущественно были никем, но с неплохими связями и такого, как я, они могли очернить перед сегуном, что добавило бы мне проблем.

— Всё, Юки, хватит пускать в неё свои сосульки. А ты, прекрати меня трясти, будем мы в Киото, но позже, так что уж терпи.

Она не приняла мои слова, хоть и перестала трясти за воротник. Она только фыркнула, задрала голову и, развернувшись, плюхнулась мне на коленки. Подъезжая к забору больницы, я увидел сцену, где один из тех, кто является никем, но думает о себе слишком много из-за связей, бил маленькую нищенку, которой просто не повезло попасть сюда. Мне до двуногих не было никакого дела и мы проехали мимо. Пока мы проезжали, я думал о том, что какой-то паршивый двуногий, не представляющий из себя ничего, выставляет себя важным членом общества. Я поднял руку, чтобы Юки остановилась.

— Ты ничтожный двуногий, — я даже не повернул головы — я всех вас ненавижу одинаково. Убей его.

Мы поехали дальше, а мужичёнок, который даже мне ответить не успел, в мгновение ока обратился в ледяную статую и, как я понял по звуку, сразу развалился. Призрак продолжал сидеть на моих коленках. Она была не тяжела или, может быть, это я просто ничего не чувствовал. Но вдруг я почувствовал прикосновение маленькой руки к моему предплечью. Я повернул голову в эту сторону. Это была маленькая нищенка, с длинными, спутанными чёрными волосами, одежда её была грязной и засаленной, истлевшей во многих местах. Моё кимоно было сделано на заказ в престижном регионе. Мне очень не понравилось, что моей чистой одежды касается такое грязное существо, я разозлился и резко махнул рукой в сторону, она же, уклоняясь от моей руки, потеряла равновесие и упала на лёд. Мы поехали дальше, но её это не остановило: она побежала за коляской. Я смотрел на свой рукав:

— Ну и где она зимой грязь нашла!

Тут она снова поравнялась со мной и, улыбаясь, побежала рядом. Это заинтересовало и призрака, она вместо того, чтобы что-либо сказать, увеличила свой вес, внешне не изменившись. Вот это я уже почувствовал, Юки, конечно, не смогла везти такую тяжёлую коляску и остановилась. А я подумал: откуда грязь зимой, возможно это запекшаяся кровь, растревоженная свежей. После того как призрак остановила коляску, она спрыгнула и взяла нищенку за подбородок. Я смотрел на них, интересуясь, что будет дальше.

— Давай её возьмем, — вдруг беззаботно заговорил призрак — она интересная и одежды практически на ней нет. Ей так не стыдно ходить? — она уже обращалась ко мне.

— А я откуда знаю? — я был не заинтересован в двуногих — Если тебе интересно, обращайся к ней и вообще где ты жила раньше, до смерти, если не видела нищих?

— Так это нищая! — она впилась глазами в улыбающуюся физиономию нищенки.

Я больше не мог это выносить — все меня с утра сегодня доставали: не было коляски, когда я проснулся, эта кошка постоянно глумится надо мной, тут ещё этот призрак, я уже не рад был, что взял её с собой. От досады я ударил ладонью себя по лицу, от этого кровь, которая была размазана на нём, брызнула вовсе стороны. Что меня ещё удивило, так это то, что Юки стояла на месте, а не поехала сразу, как только призрак убрался с моих колен. Девушка-призрак вдруг снова прыгнула мне на колени.

— Поехали, больше она мне не интересна. К тому же я мертва, мне не нужны слуги — когда она это говорила, то её голос был грустным.

Меня это окончательно внутренне вывело из себя. Юки после её слов покатила коляску дальше, нищенка продолжала бежать за нами с идиотской улыбкой.

В 9:51 мы, наконец, достигли дверей больницы. Они раздвинулись в разные стороны и на порог вышла медсестра. Призрак снова стала призрачным огоньком и юркнула мне за пазуху.

— Мы рады вас видеть — медсестра осеклась, когда увидела моё лицо.

Я же смотрел на ступеньки перед террасой и не знал, сумею ли по ним подняться, но надо было что-то делать.

— Юки, давай неси меня. — сказал я, но в то же время дал ей сигнал рукой, чтобы она ничего не предпринимала.

— Эй, призрак, — я в полголоса обращался к огоньку — давай покажи свои силы.

И она, сидя у меня за пазухой, начала действовать. Приподняла меня, и я полетел, не изменяя своего сидячего положения. Так мы добрались до кабинета врача, Юки передо мной открыла дверь. Все вокруг думали, что это Юки с помощью своих сил перемещает меня. Но на самом деле это была не она; призрак не хотел, чтобы его видели, я же хотел проверить её. Она меня посадила на стул без спинки напротив седого врача. Юки же вышла за дверь и задвинула её. Я рассказал врачу о том, что со мной произошло, прежде, чем он расспросил меня о крови на лице. Мне нужно было знать, что он думает об этом с медицинской точки зрения.

— Ну что же, — врач вздохнул после моих слов — это любопытно. По-видимому, ваша«ки» и её «ки» поменялись каналами. Но этого просто не могло случиться — в его словах я всё больше улавливал интерес. — Во-первых, ваши каналы «ки» пострадали ещё при зарождении плода, у вас энергетические потоки отсутствуют, а точнее сказать: сведены практически к нулю. Во-вторых, это расстояние: она, по вашим рассказам, была на корабле, а ведь в этой системе запрещены полеты кораблей.

В комнату вошла медсестра, прерывая нас.

— Господин, — обратилась она к врачу. — что нам делать с нищенкой, которая пришла вместе с министром Шу?

Он поглядел на меня с немым вопросом. В его взгляде читалось: ну и что, зачем тебе нищие? Я же был и так сегодня с утра внутренне раздражён больше некуда.

— Вы, двуногие, меня раздражаете самим своим существованием, — я говорил громко и голос мой был холоднее, чем ледяной континент на планете Аребрис. — если она так хочет, то я прослежу, чтобы она сдохла, служа мне. Я приказываю именем правящего дома Шу и министра истории при дворе Киото, взять девчонку, отмыть и вылечить ради служения мне.

Только после такой эмоциональной речи, после моих слов, которых было уже не вернуть, я подумал о том, что будет, если он расскажет о моём выступлении или, что ещё хуже — вдруг здесь ведётся запись. Ведь если кто-то из моего королевства узнает, что я в своих словах ссылаюсь на правящий дом или какой другой титул нашего королевства, то за мной будет послан ликвидирующий отряд шарауш.

— Я тут сказал лишнего, — я сбавил тон — не можете ли вы забыть мои слова?

— Ну да, — он сказал это оторопевшим голосом — вам не нужно даже мне ничего говорить — он улыбнулся.

Медсестра вышла, а через минуту я услышал, как с улицы раздаются её крики.

— Ты должна быть благодарна, что господин Шу берёт тебя, такую, в услужение, а ну пойдем приводиться в порядок.

Юки ввезла мою коляску в здание, она ждала меня по ту сторону двери.

— Давай кати уже сюда эту коляску. Доктор, мне уже пора, возможно я был у вас в последний раз. Я уезжаю в Киото, меня вызывают.

— Ээ, — он выглядел подавленным — а как же то, что вы рассказали? Это может быт прорывом в современной медицине. Вы наверняка хотите узнать, что это такое с вами было.

— Мне сдается, что больше вам интересно на мне опыты ставить — я сказал это так, как чувствовал, я никогда не доверял двуногим и я их ненавидел.

Он ничего мне не ответил, хотя, естественно, знал, что я прав. Я сел в коляску и мы выехали на террасу. Там моему взору предстала сцена, как медсестра, стоя на лестнице, старается затащить нищенку в больницу. Она видит меня, медсестра, в очередной раз применяя силу, оступается и падает мне на ноги, ноги опять ничего не чувствуют.

— Извините, — поклонилась медсестра — по-видимому, она будет слушаться только вас. Извините господин, не могли бы вы подождать в ванной комнате, пока я её отмываю. Извините ещё раз, не могли бы вы её туда и проводить? — на лице медсестры читался смертельный испуг.

— А ну, иди за этой — я вздохнул и указал на медсестру — и делай, что она говорит, потом пойдешь со мной, — тут дёрнуло меня сказать — я тебя жду, поэтому слушайся: чем быстрее с тобой закончат, тем быстрее я пойду домой есть сашими из налима.

После моих слов нищенка сама взбежала по лесенке и встала около медсестры. Та повела её в ванную комнату. Сам я остался на улице. Когда они скрылись в здании, призрак снова принял человеческую форму. Тут перед нами появилась фигура, которую я мельком видел на коньке дома.

— Ну, вот и всё, — он выставил катану и направил её на призрака — теперь ты уже не убежишь.

— Извини, но кто ты? — я как всегда не сдержался и начал говорить первым — Так появляться и тыкать своим клинком неприлично.

Я был удивлен тем, что призрак спряталась за спину Юки. Человек в чёрном кимоно говорил, что она бежала, всё это как-то странно.

— Ты пойдешь по-хорошему? — он как видно проигнорировал меня.

Так как я сегодня был внутренне взбешён, я, не думая о последствиях, проговорил:

— Юки, убей этого наглеца — и указал на него указательным пальцем.

Но прежде чем Юки смогла действовать, она исчезла.

— Ха-ха — наконец — то он соблаговолил обратить на меня внимание — ты просто смертное существо, постарайся впредь не открывать рот. Так и быть, сегодня я тебя отпущу, если ты будешь сидеть тихо.

Я повернул голову, но Юки нигде не было. Ещё хуже было то, что я начал чувствовать холод, а это значить, что щит Юки пропал вместе с ней. Это означало, что менее чем через минуту начнут останавливаться процессы в организме, а ещё через минуту меня ожидает смерть.

— Значит, ты не хотел отпускать даже меня — я слегка наклонился в коляске и, глядя на него, холодно улыбался — но я не знаю кто ты, а ты не знаешь моих козырей.

Я, конечно, блефовал, но ему знать это не обязательно. Призрак так и стояла поодаль от моей коляски. Я всё так же не чувствовал ног, но попытался встать и, как ни странно, у меня это получилось. Перед тем как подняться, я обхватил руками основания колес коляски. Когда я встал, вместо колес у меня в руках были два металлических шара. Я сразу метнул их в чёрную фигуру и они в полете приняли вид чехранов. Обогнув человека в чёрном кимоно, они начали возвращаться. Но он выставил меч вверх перед собой и один из моих чехранов остановился у него за спиной, я только услышал металлический лязг. Он сделал лёгкое движение клинком вперёд, как будто отбивая меч противника, мой чехран отлетел немного назад и упал снова в образе металлического шара. Так случилось и со вторым, который залетел с правого бока. Дополнительные руки я из-под кимоно не доставал, они сейчас не могли мне помочь. Он медленно направился в мою сторону, намереваясь подойти к призраку. Функции надпочечников, почек, печени, сердца — начали замирать. Краски мира стали тускнеть, я мог различать лишь неясные силуэты, но слух я пока не утратил. Я мог пока что отчетливо слышать, как снег поскрипывает под его ногами. Перед тем, как потерять сознание, я услышал ещё чьи-то шаги, которые приближались со стороны.

Очнулся я в кабинете врача, но его самого нигде не было. Зато были четыре стража, которые, обычно, стоят у меня на вратах и кошка в человеческом виде, на часах было 10:06.

— Что здесь происходит?

— Я кое — что выяснила. — кошка как всегда не отвечала прямо — Ну а ты чем занимался, гляжу у вас тут было весело, — кошка указала на призрака, стоявшего рядом — если бы я не успела, бог смерти тебя бы убил, а потом бы сделал то, за чем пришёл.

— Бог смерти? Я никогда их не видел! — я, как историк, был возбуждён — Ты его задержала?

— Ты, я гляжу, и правда впал в спячку. — кошка была ехидна как всегда — Они единственные боги, которые остались, а я кто? По-твоему, так я просто двухвостая кошка. — она ткнула мне в нос своими хвостами.

— Да не тычь мне свои хвосты, — я отмахнулся — я вообще чуть не заснул навечно! Что ты тут вообще делаешь?

А эти откуда здесь, — я указал на стражей ворот — и кто вообще остался охранять врата?

— Не переживай, их тут больше, чем четыре было. — видно, что кошка больше не хотела продолжать разговор — Главное, мы спасли тебя и эту, а теперь нам пора назад, и, да, останови Юки, пока она весь город не превратила в огромную сосульку. Ну, увидимся дома.

Она соскочила с письменного стола, и все быстро исчезли в дверном проёме.

— Эй, призрак, марш на крышу и скажи……

— Я тебе не собачка! Хоть я теперь и мертва, это не значит, что мной может помыкать кто — то вроде тебя.

— Ну ладно, если не хочешь попасть в архив, а провести вечность во льду, так давай, выступай дальше — я был полон сарказма.

Она надула губы, подлетела к потолку и исчезла в нём. Через какое — то время она спустилась, вместе с ней была Юки. Меня вывезли снова к террасе.

— Ну и где эта медсестра с нищенкой?

Как только я это произнёс, появилась нищенка, которая уже была отмыта и одета в новую одежду.

— Ну, теперь можно идти.

Меня повезли в обратный путь к дому, рядом семенила бывшая нищенка. Мы проезжали мимо ледяной фигуры человека, которая развалилась на куски. Там уже были окрестные жители и не только, были ещё представители закона. Людишки увидели меня и начали показывать пальцами. Один самый толстый и важный, никчемный городской житель выбежал на заснеженную дорогу и начал кричать.

— Ты! Ну, тебе устроят, ты не знаешь с кем связался, у меня есть связи в полиции самой ставки сегуната! — он орал это, а я представлял себе собаку, которая исходит слюной, гавкая.

— Юки, заморозь их, вот этих, в форме, — я указал на местных полицейских — только до головы.

Они больше ничего не успели сказать.

— Подвези меня поближе к ним — я снова указал на полицейских.

— Значит так, слушаем меня внимательно. — я говорил тихо, ведь мои мысли были поглощены тем, что произошло со мной — Вы прекрасно знаете, кто я. Я не хотел ни с ними, ни с вами связываться, но они сами напросились. Они олицетворяют всю гниль вашего общества, а таких, как вы, которые покрывают их, даже пустым местом не назовёшь. Короче, я уезжаю в Киото, если вы захотите продолжить дальше это, то вам придётся иметь дело с центральным офисом полиции.

— Теперь поехали домой.

Мы поехали дальше и тут опять моё сознание стало меркнуть. Я снова очутился в другом теле, оно находилось в вентиляционной трубе. Когда я очнулся в нём или, точнее, в ней, то она перед этим шевелила своим хвостиком, тем самым создавая шум. Как раз в этот момент моё сознание начало просыпаться. Её хвостик метался в трубе, создавая глухой металлический звук. Как только я очнулся, то поглядел на хвостик, ведь раньше его у меня не было, я не знал, как им управлять, но он всё — таки был сейчас частью моего организма и мне с трудом, но всё же удалось его унять. Я повернул голову назад и моему взгляду предстали часть изящной спинки и хвостик, такой, как я видел в первый раз. Теперь он был вытянут и, по размерам и толщине, он был прекрасных габаритов. Семь метров в длину и в обхвате больше ладони примерно в два раза. Это в королевстве считалось соблазнительным. Пока я любовался этими видами, то услышал звуки с конца трубы и понял, что это лезут за мной. Я попробовал проползти дальше, но понял, что ламиям вообще трудно лазить в таких местах. Я винил себя за то, что вообще подал ей идею лезть сюда. Но почувствовал, что в её головку пришла новая идея, и я решил, что она на самом деле не плоха. По правде, я был возбужден, как только что вылупившийся наг, ведь сам я не мог пользоваться «ки», это же тело было способно производить и использовать энергию. Я увидел, как один из преследователей показался и хотел схватить её за хвостик. Я вытянул руку по направлению к тому, кто лез сзади, к ладони начала поступать «ки». На ней появилась дшарабара: два кинжала без рукояти, сплавленные с друг другом, на концах широкие и изогнутые. Она сорвалась с ладони, полетела, быстро вращаясь, и разрезала его напополам. Но крови и кишок при это не было, а только разные ингредиенты: земля, дохлая косуля и тому подобное. Но я не сильно удивился, я чувствовал, что здесьчто-то не так. Ну и ладно с ними. Меня больше всего удивила эта дшарабара, которая бывает только у элитного корпуса нагов. Эти наги больше обычных, у них никак не меньше десяти рук. Мне доводилась видеть их в небесном дворце столицы нашей планеты. Тем временем в трубе показался второй и с ним произошло тоже самое. Она, значит, может своей«ки» воспроизводить любое оружие. Для ламий это много значит. Ведь они могут использовать только защитные техники. Практически нет ламий, которые используют атакующие техники. Когда меня ещё учила мама, я от неё узнал, что такие бывают только у первой кладки представительниц Совета. Сейчас я пробовал пролезть дальше, но это плохо получалась, для хвостика было мало места и очень неудобно было ползти в этой тесной трубе. В нормальном положении хвостик представляет собой опору и когда мышцы сокращаются и разжимаются, то ламии и наги могут свободно совершать разные движения. Но в положении лежа, в очень узком пространстве это сделать практически невозможно. Тут я увидел решетчатый люк, с трудом подполз и заглянул в него. Я увидел каюту, практически вся она была в темноте. Только середина, куда выходил люк, была освещена. В круге света стоял немного сгорбленный человек в очень просторном балахоне красного цвета. Напротив него высвечивалась голограмма другого человека. Он был одет в простую рубашку и штаны. Прическа у него была странная, я таких ещё не видел. Он был подстрижен под горшок, но волосы были при этом среднего размера и они закрывали глаза. Но через волосы я всё же смог разглядеть его глаза: они были кристаллическими. Я постарался прислушаться к разговору.

–….дим — закончил говорить человек в балахоне, он откинул капюшон. Череп его был лысым и из-под белёсой кожи просвечивали кости.

— А меня это беспокоит — второй хоть и был голограммой, но было заметно, как он волнуется. — Нам нужно, чтобы ты сделал всё безошибочно.

Неожиданно я почувствовал, что меня куда-то тянет из этого тела. Но в этот раз я никуда не переместился. Мой взор начал затуманиваться. Я видел словно через пелену и, каким-то образом понимал — это будущее. Я в своем теле сижу в капитанском кресле на мостике какого-то корабля и гляжу в бескрайнюю гладь космоса. Ниже стоит голограмма девушки с двумя толстыми белыми рогами на голове, они направлены горизонтально и кончики загнуты ко лбу. Она мне что-то говорила, но я не смог разобрать и слова. Всё это мне виделось как будто со стороны. Я не мог повернуться и осмотреть мостик, я только смутно видел их и при этом, не слышал никаких звуков. Вдруг видение прекратилось также неожиданно, как и появилось. Я быстро заглянул в люк, но в каюте уже никого не было. Я этим воспользовался, открыл люк и пролез в каюту. Там было темно и у меня не было времени шариться там, ведь кто знает, когда я отсюда уйду, а мне хотелось узнать, что же здесь случилось. Жаль, конечно, что не удалось полностью подслушать их разговор. Теперь мне нужно определить, где тут дверь и выйти отсюда. Я потихоньку пополз к тому месту, где, по — моему мнению, была дверь. Я выполз из круга света, но, слава богам, хвостик не обо что не задел. Этот корабль, должно быть, сделан для габаритных существ. Мне повезло, попалась дверь, но в темноте я не мог нащупать переключатель. Внезапно тело перестало меня слушаться. Оно поползло опять в центр каюты, к освещённому кругу. Когда оно туда добралось, извивающийся хвостик рванул кверху, достал до потолка и появился свет. Я за всем этим вынуждено наблюдал, как зритель в партере. Я даже не мог осмотреться, находясь в её теле. Она подползла к кровати, которая была не убрана. С угла кровати она взяла маленький круглый объект, имевший в центре углубление. Я сразу понял, что это портативный голограмер. Такие выдают всем ламиям академии Фарассар. Это престижная академия для состоятельных ламичек. Туда поступают ламии, принадлежащие богатым или влиятельным семьям. Неожиданно из центра этого металлического объекта вышел синий прозрачный луч, узкий у основания и расширяющийся кверху. В нем появился десятирукий наг, окруженный полосками с какими-то письменами, одна была горизонтальная, другая вертикальная, обе были расположены у правых рук.

— Шу-Тира! — наг заговорил. Я не знал, что это за письмена крутятся около него. — Я хочу, чтобы ты села на челнок и покинула этот транспортник, лети к своей матери, Шу — Аль.

Когда он произнес имя её матери, я сразу понял откуда у неё такой белёсый хвостик. Ведь её мать приходится, так сказать, сестрой моей мамы. Я уже писал, что у нас нет родственников, как, например, в людских империях, так уж повелось исторически. Но моя мама нарушила этот закон, взяв в семью свою сестру, они были из одной кладки. Она её взяла из сострадания, так как та была с особенностями развития: сестра была полным альбиносом, да ещё лишена зрения — то есть она была совершенно беспомощной. Трудно было различить у нее место, где заканчивается человеческая часть и начинается змеиная. Так получалось, что во всех этих обстоятельствах я прихожусь двоюродным братом Шу-Тире, как говорят люди, а Шу-Аль — мне тётей. Я понимал и откуда у неё красные полоски на хвостике. Наг, который с ней говорил, имел тёмно — коричневый хвост с красным узором. Пока я думал об этом и соображал, они продолжали разговор.

— Папа, это будет неуместно — я почувствовал, как она бьёт хвостиком об пол своей каюты. — К тому же я не хочу к маме.

— Не пререкайся, — наг выглядел взбешённым — я только что сказал своим кораблям, чтобы они летели спасать тебя. После ты полетишь к своей матери, как раз к лучшему, что в соседней с академией системе ящероподобные начали создавать племенные союзы. Это делает планету, на которой находится академия, опасной. Ты должна подготовить почву к перевороту.

Вот же тысяча иглобрюхих хвостиков! Услышал это тот, кто выгнан из королевства за свою мутацию. Главное, что я не смогу ничего сделать: ни сейчас, ни потом. Я лихорадочно пытался вернуться в своё тело и не слушал их разговор далее. У меня не получилось, но я почувствовал, что её сознание начинает постепенно угасать, давая мне контроль над её телом.

— Всё, хватит, я сама спасусь и полечу в академию — когда контроль перешёл ко мне, я не стал терять времени, а у неё был чудесный голос.

— Как ты смеешь перечить отцу! — он явно был очень недоволен — И ты же сама хотела убить свою мать.

Да, и мне тётя не нравилась, такая беспомощная и бесполезная. Она жила во дворце с моими родителями. Вечно выползала из маминой комнаты сама и даже не могла проползти прямо по коридору, вечно врезаясь в стены. Я удивляюсь: она же ламия и могла бы использовать свой хвостик для определения препятствий. Но когда она выходила за пределы небесного дворца, то все ламии и наги небесной столицы, какой бы ущерб она не принесла из-за своей слепоты, всегда ей помогали, потому что боялись гнева моей мамы. Однажды она на специальной небесной подставке для хвостика со всего маха врезалась в оружейную лавку, оружие очень сильно ранило владельца, а ей самой порезало хвостик аж в двадцати местах. Ламии и наги бросились ей на помощь, даже сам раненый владелец лавки. В империи людей так бы не поступили. Но моя мама страшна в гневе, а её любовь к беспомощной сестре очень велика.

Мне нужно предупредить моих родителей, пока я в этом теле. В своём теле мне даже нельзя подумать о том, чтобы связаться с королевством. Я сразу выключил голограмер, не став слушать, что говорит наг и быстро пополз к выходу. Выползя из комнаты, я в коридоре создал вокруг неё десять дшарабар. Она, по-видимому, не знала, как ими управлять, а я знал, хотя в своем теле не мог даже справиться с чехраном. Я послал их по коридору, а сам пополз влево. Вдруг я почувствовал ту же боль и очнулся уже подъезжающим к дому.

У дверей, как обычно, стояли те же стражи, значит, кошка с ними уже пришла. Мы въехали во двор, я всё думал об этой ситуации. Ведь если я всё это услышал, я должен хоть что-то сделать, а то ведь этот наг, судя по его движениям и количеству рук, был из элиты, да к тому же находился на командном посту. Тут я вспомнил, что у меня есть призрак: если её убедить, что, передав сообщение моим родителем, она скорее попадет туда, куда хочет, то из этого может что-то получится. Как раз она меня и выдернула из моих мыслей.

— А у тебя тут совсем неплохо, — она была опять огоньком, который кружился около коляски — почти как у меня было. Хотя ты холоп.

— Это почему это я — холоп? — я правда был в недоумении — Я министр и могу входить в архивы столицы, а это не каждый министр может.

— Раньше, когда я жила, даже министры были посильнее — я был удивлен, наконец-то она разоткровенничилась — а ты сидишь в кресле и даже истекаешь странной жидкостью.

— Это кровь, я, вообще-то, наг. — я был взбешён, чтобы вывести нага из себя нужно больше, чем талант и везение — Тебе пора заткнуться: ведь это тебе нужен я, а не наоборот.

Тут мне послышался сзади смешок, я понял, что хихикнула обычно невозмутивная Юки. Это меня ещё больше взбесило, я уже хотел предпринять какие-то действия против них. Но меня отвлекли — на мосту стояли двое: кошка и высокий, очень худой человек с ярко голубыми глазами. Это было уже в 11:00

— Я вижу, ты опять в своей крови — кошка как обычно, в своём репертуаре.

— Мне сейчас не до тебя. А это кто тут с тобой? Как ты вообще впустила в мой дом постороннего?

— Извините, я не посторонний — он слегка поклонился, но как-то не очень почтительно — Я кое-что сообщил Миюки. И я надеюсь, что она права, и вы будете нам полезны.

— Кому это вам? — моя злость проходила, появлялось любопытство — Почему сегодня от меня все чего-то хотят?

— Да ладно, ты же историк. Я старше, чем династия земных императоров. Это пока всё, что я хочу сказать. — он улыбался, но он и правда умел играть чувствами собеседника.

— Ладно, — я дал знак, чтобы меня везли дальше — поговорим в доме, за едой.

Огонёк села мне на плечо. Спиной я чувствовал, что Юки напряглась и решил быть готовым ко всему. Когда мы проезжали мост, я подумал, что сегодня я что-то упускаю. Поэтому мне нужно как можно скорее связаться с моим знакомым адмиралом. Я должен, в случае чего, ударить первым. Я достал свой мини-коммуникатор и попытался связаться со своим знакомым. Мои многочисленные попытки заканчивались провалом, но последняя всё же удалась.

— Не отвлекай меня, я сейчас на мостике пытаюсь сдержать транспортник Линиганов. Как он тут оказался и почему идет к земле под прикрытием наших тяжелых крейсеров? Почему мы не можем пробить их щиты, каких-то тяжелых крейсеров? Что тут за фигня, а? — он, по — видимому, обращался уже не ко мне, а к кому-то на мостике.

— Я понимаю твою ситуацию, но там находится член королевской семьи — я сразу понял, что корабль этот перевозил ламичек в академию.

— Ничего ты не понимаешь, изгнанник — его голос был недовольным — и, кстати, откуда у тебя такая информация, а? — он хоть и был с человеческими странностями, но стратегию понимал, насколько это было возможно для людишек.

Я услышал шум ударов, суматоху. Видно на мостике все были удивлены и встревожены. Как наг, я чувствовал их атмосферу даже через коммуникатор за миллионы световых лет. Я услышал его приказ, но он доносился откуда-то издалека. По-видимому, он выронил коммуникатор и связь чудом не выключилась.

— Так, лейтенант, слушай приказ! Пусть выпустят спасательные капсулы, начинённые снарядами и направят их прямо на крейсера, затем, когда они подойдут ближе, ударить лазерными торпедами. Они сосредоточили огонь на нас, их защитные орудия имеют малый радиус, к чертям, как они могут пробивать щиты линкоров!

После этого я услышал ещё один удар, потом тишина — видно коммуникатор всё же отключился.

— Это всё мне не важно, давай уже, нам пора в Киото — огонёк на моём плече снова затянула свою песню.

— Ты, как обычно, слишком торопишься, — мои думы были на краю солнечной системы — это может иметь последствия.

— Нам же никакой разницы, они не касаются архивов.

— Архивы, архивы, что в них такого есть, там только старые бумаги уже практически разложившиеся.

— Зато в них есть имена тех, кто нас лишил всего. — она так много сказала, я не думаю, что это неправда.

Мы достигли дверей моего дома. Кошка и человек, которые шли впереди моей коляски, прошли в дом первыми. Меня подвезли к лесенке перед крыльцом, и я пошёл по ней в дом. С удивлением я почувствовал, что это получилось у меня лучше, чем раньше, но кости всё равно болели. Естественно, я сначала пошёл подкрепиться, а потом планировал посетить медицинский куб нагов, который стоял на заднем дворе. Его мне заказал как раз мой знакомый адмирал. Куб был пятьдесят метров в длину и имел высоту двухэтажного дома. Пока шёл, я думал: адмирал — воин, он может на простом уровне немного быть и стратегом, значит, если будет много кораблей против него и он увидит, что может проиграть, может решить отойти для соединения с ударным флотом.

Глава 2

Начало военных действий

Я вошёл в комнату, в которой принимал пищу. Она была большой, одна стена была распахнута и выходила во внутренний сад. Там стояли в ряд три маленьких столика, на которых была расставлена еда. Слева и справа сидели кошка и человек, я подумал ну, кошка ещё куда ни шло, но этот человек наравне со мной? Вслух же я ничего не сказал, а просто сел на коленки и начал есть. Вдруг коммуникатор снова заговорил, прежде, чем мои сотрапезники успели что-либо сказать.

— Шу, слушай сюда быстро. — видно мой знакомый все-таки ушёл от противника. В спокойной обстановке адмирал не задумывался над словами, а просто говорил, иногда его было невозможно понять. — Мы, перед тем как уехать с постов, проследили курс транспорта. Он идет на Киото. Но ещё от него отделилась капсула. Её траекторию мы рассчитали, она упадет на твой дом.

— Знаю я тебя, — я достал коммуникатор, освободил свои руки, сбросив верхнюю часть одежды до пояса и оголив торс, — что тебе нужно в этой ситуации?

— Ты же знаешь, что нужно одобрение хотя бы одного внутреннего министра для действия флота в солнечной системе.

— И, значит, ты хочешь это спихнуть на меня. Ну что ж, ладно, но ты не сбивай капсулу, пусть упадет, возможно, я знаю, кто там — я зловеще улыбнулся.

— А ты, видно, знаешь многое. — кошка начала говорить, поедая устриц — Мне интересно, ты как: будешь спасать свой дом или нет?

— Он видно всё уже продумал — заговорил странный человек.

— Мы старше его, ему надо было спросить нас — возразила кошка.

— Да не нужно волноваться по пустякам, — странный человек был спокоен — ведь пока я здесь и мои тоже, этому дому не будет причинён ущерб.

— Хе, а я и не беспокоюсь, — кошка усмехнулась — он нужен нам для выполнения плана — она указала на меня — если он хочет рисковать, то пусть это делает после выполнения своей роли.

— Всё, вы мне действуете на нервы. Он вообще кто такой? — я указал на странного человека двумя правыми нижними руками — Ну ладно, вообще, — я вытянул вперед левую среднюю руку, в которой было зажато маленькое устройство — это мне прислали родители, когда узнали, что это заказали для меня. Позже, из инструкции я узнал, что они связались с таинственными существами, у которых были некоторые технологии, благодаря инциденту в системе Катрионас, которое произошло двести пятьдесят лет назад. С помощью этого мы не пострадаем. Теперь ваш черед быть откровенными — я так и не убирал рук, показывая на него.

— Ха-ха, — он рассмеялся, его смех был похож на звук колокольчиков, раскачиваемых ветром — ты, маленький змеёныш, хочешь, чтобы я был откровенен с тобой. Ха-ха, ну раз ты так хочешь, то знай: я видел первых богов, а ты так обращаешься со старшими.

— Ну ладно меряться у кого больше, — кошка встала и положила одну руку мне на плечо, а другую — странному человеку — давайте лучше разберёмся здесь и поедем в столицу. — Она наклонилась над нами.

— Вы что, тоже собираетесь в Киото? — я хотел схватить её запястье, но она раньше убрала руку и легко отпрыгнула назад.

Куб, уменьшенный до размеров канарейки, прилетел в мои руки. После этого я проигнорировал их и стал поедать устриц и морскую капусту. Они тоже ничего не ответили на мой вопрос и стали дальше есть молча. При этом меня удивило, что они вели себя спокойно и непринужденно, ведь с минуты на минуту в нас должна была врезаться спасательная капсула. Я точно не знал, были им известны мои планы или нет. И, если знали, то откуда им известно о наших технологиях. Ещё меня удивило то, как быстро и резко мы закончили наш разговор. Но, правда, у меня не было времени. Я выпустил куб из рук и он полетел на крышу. Там он включил внутреннее медицинское поле и наружные защитные барьеры.

Наше королевство давно сотрудничает с существами, которые предоставляют нам некоторые технологии на основе обработанной тёмной материи. Они осуществляют продажу через посредников и сами никогда не покидают свою систему. Посредники с нашей стороны — это королевская компания Когерты. С их стороны — империя атлантов, независимая межрасовая коллективная ассоциация Наберис, название одноимённо с планетой, где находилась их штаб-квартира. Эта планета находилась в буферной системе Ёрисон, которая считалась у самих атлантов вонючей дырой, ведь она соседствовала с территорией наёмников. Там девяносто пять процентов жителей были гиперборейцы. Да и территорией это сложно было назвать, три с половиной системы. Вторая половина системы Ентарос принадлежала нашему королевству. Торговля шла через системы наёмников. Ведь эти существа единственные, кто мог справиться с мощью тёмной матери. Во всей вселенной она была запрещена. Никто её не видел до этогоинцидента и никто не знал, что это такое.

Мой, так сказать, медицинский куб внутри был сделан из тёмной обработанной материи. Это было сделано для того, чтобы проверка ассоциации не заметила, что система полей и барьеров включает необработанную тёмную материю. Ведь даже у этих существ необработанная тёмная материя была запрещена. Это я понял, ещё живя в королевстве. Это было написано в дополнительной инструкции, которую мне передала лично в руки курьерская доставка нашего королевства.

После включения куб приподнялся в воздух и начал вертеться. Воздух потемнел и стал более разреженным. Куб был как бы эпицентром и быстрые волны его движения разносили это всё дальше и дальше. Когда воздух в комнате изменился, я поднялся, пошёл на внутреннюю террасу и поглядел на крышу. Я увидел, что происходить с кубом. Я и представить себе не мог, что такое могло случиться, ведь в наших капсулах тоже стоит обшивка из тёмной энергии, а на специальном курсе по тёмной энергии, который читал один из этих загадочных существ, закованный в чёрный метал так, чтобы не было видно тело, говорилось, что при взаимодействии разно направленных зарядов этой энергии, можно управлять вторым объектом, на который и направлена эта энергия. Чтобы получить из тёмной материи энергию, мы просто должны её нагреть, так как эта материя и является самой энергией в очень сжатом виде. Но у меня была уже энергия, ведь необработанная материя не содержит в себе кристаллической сетки, а значит её разрежения и не нужно. У искомого объекта, который мне был нужен, разогрев произошел при входе в атмосферу. Мои несформированные кости в ногах уже болели от резкого поднятия и долгого стояния. Ну, конечно, и эти двое тоже вышли за мной поглядеть, что же это такое. Юки тоже подтянулась. Я увидел далеко в небе приближающуюся точку, это был мой искомый объект. Теперь я не знал, остановится ли он или нет. Но, прежде чем эта точка долетела до нас, тёмное пространство, которое расширялось от куба, показало часть дворца королевства. Это было похоже на гиперсвязь, но таких масштабов, чтобы соединить две точки, которые находятся на удалении друг от друга в миллиардах световых лет, сейчас не было. Мама и моя тётя принимали ванну, а, точнее, мама мыла тётю. Я увидел просторное помещение, практически всё пространство которого занимал бассейн с подогревом, и только по краям было немного свободного места, чтобы мог проползти один хвостик. Стены и пол были выложены чёрной мозаикой, которая изображала деяния первой ламии Манри. Эту мозаику окружали белые мраморные плиты. Одна из стен была выложена полукругом в виде колонн. Я никогда не понимал, зачем это, ведь тётя не видит, зачем было стараться для неё это делать. В бассейне были две ламии: одна абсолютно белая, другая — очень грациозная с замечательным хвостиком, которому завидовали все ламии: он был белым с узорами чёрного и красного цвета. Моя мама тоже увидела нас и её первой реакцией была попытка кончиком своего хвостика прикрыть грудь. Тётя, не видя ничего, просто плавала в бассейне. Изящно шевеля своим хвостиком, мама быстро соображала и хотела её остановить, схватив за хвостик, но не успела и тётя, достигнув края бассейна, просто свалилась на меня. Так как она была до этого в воде, то она, конечно, меня измочила, и не только мои коленки, но и все ноги хрустнули и я, естественно, упал, придавленный её телом и хвостиком. В этот момент над нами зависла спасательная капсула, которая почему — то очень быстро долетела. Кошка и странный человек так и стояли, ничего не делая. Даже Юки не поспешила мне на помощь. Тётя приподняла своё человеческое тело, опираясь руками мне в плечи.

— Ой, извините — она произнесла это своим детским голосом, как будто только вылупилась из яйца, хотя ей уже было двадцать циклов. — Извините ещё раз, а что вы делаете в моей ванной?

— Она видно с крышей своей не дружит — странный человек это произнес не громко, но и не тихо.

— Ну хватит — кошка коснулась его груди тыльной стороной ладони — издеваться над бедняжкой.

— Кто тут посмел думать, — как всегда она ничего не поняла и не разобралась откуда у неё в ванной так много присутствующих, когда она всегда мылась только с моей мамой — что я бедная? Моя семья, чтоб вы знали, королевских кровей.

Вот эти слова меня выбесили вконец, как она посмела мою семью называть своей? Это мама взяла её из жалости. Но тут опять у меня не оказалось времени выплеснуть свою ярость. Капсула, которая повисла в нескольких метрах от моего дома, открылась, из неё показалась ламия, это была моя кузина. У всех ламий, как правило, были длинные волосы, у нас даже был культ волос. Она увидела свою маму, глаза у неё стали удивленные, только, по-видимому, она долго думать не стала, а вылезла из капсулы и кончиком хвостика устремилась в спину тёти. Я среагировал сразу, только в голову мне не пришло ничего путного. Я средними руками оттолкнул в сторону тётю, а сам встав на верхние и нижние руки, выставил ногу и отбил кончик хвостика вниз. Только мне это стоило ужасающих болей в обеих моих ногах. Наконец-то странный человек хоть сейчас среагировал, он выставил руку в сторону ламии и та застыла в воздухе. Вдруг нас всех привлёк раздавшийся в наступившей тишине смех. Бассейн моей тёти на моей родной планете уже исчез. После того как смех стих, всё вернулась на круги своя. Куб перестал вертеться и отключился. Капсула, естественно, моментально упала и разрушила мой дом. От обломков нас защитили странный человек и Юки. Странный человек выставил руки, а Юки создала ледяную стену и ледяной прозрачный купал. Моя тётя, по-видимому, решила, что я какой-то чужой и странный наг.

— Извините, может я ошибаюсь, — она начала ползать с помощью хвостика и перебирать руками — вы наг, но у вас нет хвоста?

— Да, тётя, это я — я вздохнул и ответил её грубо, потому что я лежал и корчился от боли — я твой, как называется, ах да, племянник.

Я не смотрел на неё, но, по-видимому, она обрадовалась моему ответу, так как возня с её стороны усилилась. Очевидно, она пыталась меня нащупать. Вдруг я вспомнил, что я уже давно не видел призрака. Я стал искать взглядом и заметил её: она стояла около странного человека, который, вытянув руки в сторону обломков, убирал их, а она за ним наблюдала. Моя кузина пыталась освободиться. Но хоть этот человек сейчас был занят другим делом, всё же его энергия крепко её держала. Людей, которые могли разделять свою «ки» на многозадачность, сейчас уже и не встретишь. Тут с неба послышались какие-то звуки и я повернулся на спину. Сверху падали горячие маленькие точки, за ними в атмосферу входили истребители. Я повернул свою голову налево и увидел, как кошка подошла к моей тёте и, взяв её за руки, помогла её найти меня, при этом кошка улыбалась. Тут всех нас привлек гул, раздавшийся сверху, приблизительно на высоте одного километра. Я снова повернул голову, только тёте, по-видимому, было всё равно, она ощупывала меня. Я увидел истребитель класса С, он был блестящий, средних размеров и опускался на соседнюю территорию. Снег, который лежал на ней, уже начал таять от жара посадочных двигателей. Истребитель сел и здание развалилось, как карточный домик. Каким-то чудом я нашёл около себя коммуникатор и он вдруг издал шумы, сквозь которые послышался голос моего знакомого.

— Эй, где ты там, скажи где ты находишься? Линкоры Токио и Париж разгромлены. Мы не предполагали, что противник располагает нашим дредноутом, который исчез уже давно. Пока я ещё могу использовать телепортатор, мы тебя заберем с планеты.

В то время пока он говорил, кабина истребителя открылась и оттуда показался человек. Это было в 12:10. Его стройную фигуру обтягивал чёрный кожаный костюм пилота, а сверху был накинут роскошный плащ. На воротнике плаща была повязана золотая веревочка. Я сразу понял, что это отличительный знак охраны королевской семьи. Он убил нагов — охранников моей кузины. Если он смог справиться с нагами-охранниками, то его уровень подготовки очень высок. Но вряд ли он сделал это в одиночку, у меня от этой мысли немного отлегло от сердца. Человек встал во весь рост и оглядел нас.

— Я Ящейко. — он говорил практически шёпотом, но его голос резал уши, как будто в них говорили через усилители — Я глава гомункулов, которых создали люди. Они хотели, чтобы мы служили им как собаки, — его правильные аристократические черты немного исказились после этих слов. — но мы не хотим умирать, чтобы никчёмные сидели на своих планетах и только пожинали плоды наших побед.

После того, как он закончил говорить, странный человек переместил свои руки по направлению к нему, и все обломки разрушенного дома полетели на него. Но он даже не взглянул на них, просто приподнял руку и обломки остановились, не долетев десяти сантиметров. Странный человек сначала присвистнул, а потом плюнул.

— Вабирасафирибас — он как будто проговорил всё на одном дыхании.

Сразу, как будто из ниоткуда, появились двое охранников, которые стояли у меня на воротах: один сзади, другой спереди, и своими нагатанами хотели ударить по пилоту. Только он выставил руку и заблокировал переднюю нагатану своей ладонью. Задняя натагана также остановилась, не долетев десяти сантиметров.

— Я один из немногих гомункулов, который может использовать «ки» — он говорил с полузакрытыми глазами, как будто ему было скучно с нами.

Странный человек выставил руку ладонью к верху и на ней появился огонь, который начал распространяться по направлению к этому гомункулу. Двое стражников исчезли с пути огня. Но огонь всего лишь обогнул гомункула с двух сторон. Кошка кинулась вперед, огонь был убран странным человеком. Она распрямила руку и, удлинившиеся ногти полоснули воздух, но не достали до его лица и также остановились. Это разозлило её, она начала соединять пальцы, и, как бы преодолевая преграду, стала приближаться к его лицу. Но, превратившись в кошку, она не довела дело до конца, тогда она резко развернулась и двумя хвостами все-таки хлестнула ему по лицу. Он отлетел влево от своего истребителя.

— Ну же, давай, откуда тебя забирать? — коммуникатор начал снова разговаривать.

Кошка, прежде чем приземлиться на лапы, снова стала человеком. Гомункул оставил за собой глубокий след в снегу. Я продолжал смотреть в его сторону. Он начал подниматься, но тут передним оказалась призрак. Она дотронулась до него и у него пошли судороги по всему телу. Ему, по-видимому, не удалось блокировать её «ки». Кошка подбежала ко мне, взяла за плечи тётю, отбросила её немного в сторону, потом вцепилась в мой шёлковый пояс и подняла меня.

— Хватит, пора уходить, — сейчас она, как мне показалась, была немного взволнована — нам не нужно с ним сражаться и показывать, кто ты такой — она повернула голову к странному человеку.

— А ты не доросла ещё, чтобы мне указывать, — странный человек не изменил свой голос — но ты права: нам рано выходить из тени.

Когда кошка меня подняла, с моих ног закапала прозрачная жидкость, моя кровь. Ведь тот удар полностью повредил мои ноги.

— А ну, пусти меня, — я использовал стандартный захват нага, все руки мои захватили суставы на её руках и начали выворачивать их — нам нужно убираться с этой планеты.

— Нет, не нужно, — призрак оказалась около нас — ты обещал мне попасть в архивы.

Вот тогда, наконец-то, подошла Юки, она положила руку на плечо кошки. От этого места во все стороны начала образовываться ледяная лёгкая корочка. Тут на нас упала капсула и ударной волной нас разбросало в разные стороны. Кузина моя, видно освободилась, так как сейчас она нависла надо мной.

— Ты не дал убить маму, — она ворчала и шипела — тогда я сначала убью тебя.

Я знал, где у ламий находиться их потаённое место. В моём положении выбирать не приходилось, ведь у неё ещё есть и страшная сила, но, знание того, что она не умеет ей управлять должным образом, очень мне пригодилось. Я ткнул пальцем в секретную точку, по её телу пробежала дрожь. Вот тогда я понял, что у меня сломаны две правых руки: средняя и нижняя. Я начал оглядываться, не убирая свой палец. От ударной волны я отлетел на соседний участок, пробив низ забора, который был выложен из камня. Я убрал палец, кузина на меня посмотрела со странным выражением на лице. Ну, хоть не прихлопнула, обрадовался я и тут понял, что лишился купола Юки и лежу сейчас весь в снегу. Выражение лица родственницы тоже изменилось, когда она начала замерзать. По-видимому, её мышцы в хвостике отказали первыми, так как она повалилась на меня. Я на короткое время потерял сознание.

— Ну как вы? — над нами столпились стражи ворот, кошка, а говорил странный человек — ну и тяжело с вами, наги-ламии, — он показал налево, где один из стражников сдерживал мою кузину, которая рвалась к тёте, чтобы её убить. — с вами невозможно быть там, где лежит снег.

Я услышал шаги и повернул голову. Юки подошла, села на коленки возле меня, фыркнула и повернула голову вправо. Сознание моё опять стало затуманиваться.

Очнулся я в приёмном зале. На правой стене были два больших окна, высотой от пола до потолка. За ними виделся балкон, а в одном из них была стеклянная дверь. В этом зале находилась группа разных существ, которые стояли, преклонив колено. Там была рогатая девушка, которую я видел ранее, а также там былии странный человек, и кошка. Когда я всё это увидел, сразу вернулся назад.

Все уже успокоились, мы находились в домике для рабов, хотя он также пострадал от падающих капсул. Снаружи были слышны крики и звуки энергетического оружия. Значит гомункулы, которые были в истребителях, приземлились и сейчас идёт сражение. На стене, которая чудом уцелела, висели старинные часы со стрелками, они ещё ходили и показывали 13:34.

— Нам лучше, не вступая в бой, добраться до Киото. — кошка говорила и поглядывала на дыры в стене — Королевство, если что, не оставит ламий в опасной зоне.

— Империя не пала, они никогда не допустят пролёт кораблей через границу, — странный человек, сидевший надо мной, поднялся — Хотя как-то эта ламия оказалась здесь — он указал на кузину, которая ползала и поглядывала на тётю, сидящую на своём скрученном хвостике с надутыми губами.

Я посмотрел на свои правые руки: кости, конечно, не торчали, но я чувствовал, что они там переломаны.

— Лучше тебе лежать, — странный человек даже не повернул голову, когда я пытался подняться — у тебя кости в труху развалились, но, по-видимому, ты этого не чувствуешь.

На плечо мне легла холодная рука и мягко повалила меня назад. Это была Юки, рядом с ней находилась призрак. Как раз в эту минуту у дальней стены появился тот человек, который атаковал меня около больницы.

— Дайте мне её, — он указал своей катаной на призрака — она должна быть в стране Жёлтых вод, а не здесь.

— Буу! — в комнату через щель в стене вошла девушка в кимоно, поверх которого была накинута разноцветная хаори. На её макушке располагались лисьи ушки, а сзади имелось девять пушистых хвостов. — Ну что ты, не нужно так спешить выполнять свою работу — она шла медленно и улыбалась.

— Ох, вы всё-таки пришли, — кошка опустилась на колено — мы рады вас видеть, великая госпожа Юмемико.

— Ты мне не указ! — синигами повернул голову в её сторону, — Какая-то драная лиса не смеет мне указывать.

— Вообще то, — странный человек поглядел в сторону синигами и его глаза загорелись ярким рубиновым светом — синигами никого не заберут, пока я здесь, а сейчас можешь уходить.

— Ты всё-таки пришла, а я думал, что ты не появишься. И чем я обязан твоему визиту?

— Ты думаешь, что я ничего не знала. А я знала заранее, что произойдет и моя сеть всегда самая лучшая во вселенной.

— Это тот, кто должен нас провести в имперский дворец. — он указал на меня.

— Ох, не нужно так спешить. — она не переставала улыбаться — Я узнала, и многие мои шпионки погибли за это, то, что император уже давно заключенный, а тот, кто выполняет его роль, посажен агентами асур.

— Ладно, я уйду только потому, что здесь Юмемико — синигами опустил меч и исчез.

Юмемико ничего не сказала, а просто подошла ко мне. Улыбка на её лице стала ещё загадочней. Юки резко отпихнула её и встала, расположив свою руку надо мной, как бы прикрывая меня. Она повернула голову и, видно, посмотрела на мою кузину. Я увидел, что ноги Юмемико начали покрываться льдом, и он поднимался выше.

— Ха-ха, — она усмехнулась — ты же должна понимать, что это бесполезно — она сделала шаг, просто разрушая лёд, который её сковывал.

Она исчезла из поля зрения и тут же появилась сзади меня, опустившись на колени, на которые положила мою голову.

— Ну вот, так лучше. Он теперь мой — она снова рассмеялась.

У Юки рука покрылась твёрдым льдом, она резко развернулась и нанесла удар раскрытыми пальцами. Но лисицы уже не было там, рука Юки, двигаясь по инерции, пронеслась и ударила в пол. Она поглядела: лисица уже стояла в другом месте. Моя кузина поползла к нам.

— Кто ты такой? — она властно указала на меня — ты не похож не на нага, не на человека.

— Тира, ты не помнишь меня, — я рассмеялся — я сам тебя еле помню. Раньше ты была рада, что у тебя есть необычный кузен.

В это время закричал стражник и все обернулись. Я увидел, что моя тётя выползает из дыры в стене на улицу. Стражник не смог ей помешать, ведь она хоть и не видит, но очень проворная.

— Нет, мам, постой, если хочешь выйти, — поползла Тира — то давай я тебя провожу.

Но тётя не вышла: там, где была дыра, она на что-то наткнулась и, как всегда, повалилась. Тира не стала ждать, в её руке появился меч, она быстро подползла и хотела нанести удар. Но тут возле неё появилась призрак, она выставила ладонь к клинку, не касаясь его, клинок погнулся. Тира в ответ стала атаковать призрака, в воздухе около неё появились орудия нагов. Но меня заботили не наши семейные разборки, а непринужденная сила девятихвостой. Я никогда её не видел. Я знал, что те, у кого меньше хвостов, могли создавать иллюзии, а те, у кого имелось девять хвостов, могли делать со своими иллюзиями всё, что пожелают. Они могли придать им натуральный объём, такой как у настоящих тел, явлений, предметов. Они могли часть иллюзий или даже все сделать невидимыми и это без малейших усилий. Говорят, чтобы лисице вырастить девять хвостов, ей надо прожить тысячу лет. Говорят ещё, что, если ты повстречаешь девятихвостую, то станешь её игрушкой до конца своих дней. Их способность принимать человеческий облик уникальна. Так, других лисиц можно обхитрить, но не девятихвостых. Я ещё слышал, что есть легендарная десятихвостая лисица, которая живет уже с эры богов. Эти мои размышления прервал звук и силуэт за сделанной прозрачной стеной.

Это был наёмник из систем, где они обитают. Он был тигром, но гораздо больше своих неразумных земных собратьев. Да те и ходили, как и полагается зверям, на четырёх лапах, а он стоял на двух. Тело его по форме было человеческим, только покрытое шерстью, а конечности больше напоминали звериные. Он нас не видел, я полагаю, из-за стены, но мы могли видеть его. Но он, вероятно, нас чуял, потому что его нос ходил как бешенный. Но он не нападал, я думаю, что лисица обманула и его обоняние. Итак, сначала эти странные гомункулы, а теперь наёмники. Они видно перед нападением наняли их. Всё равно не понятно, зачем они напали, у них не будет шанса победить. Тут кузина начала гоняться за призраком, создавая шумы. Звериные уши наёмника двигались как локаторы, но он не спешил покинуть своё место. Это значит, что лисица обманула и его слух. Лисица лишь усмехнулась и хихикнула.

— Я вижу, — она подходила ко мне — ты заворожён моей силой.

— Не подходи к нему. — тут Юки подалась вперёд и что-то, наконец, сказала.

— Ты, маленькая юкионна, — лисица не остановилась — я делаю всегда то, что хочу.

Лисицу отвлек шум, исходивший их угла где была моя родня. Там призраку приходилось всё труднее в сдерживании моей кузины. А я вспомнил момент, когда я был ещё в небесном дворце моей родной планеты.

Просторный подвал нашего дворца, где находятся стеллажи до потолка, на них навешано оружие, там же находится и полигон, где тренируется дворцовая стража. Тира вместе с подругой заползли сюда. Это было спустя несколько часов после их вылупления. После того, как вылупишься, ничего не запоминаешь, но, по-видимому, обида на тот случай у неё была настолько сильна, что это ушло в подсознание. Меня переселили из моих покоев в центре бархатного крыла в этот подвал, и считанные часы оставались до моего отъезда из королевства. Наг, глава подразделения, которое охраняло вход во дворец, как всегда проверял, как тренируются, как он их ласково называл, личинки. Мне выделили закуток хранителя подвала, его на это время изгнали из дворца. Стены были разрушены и построены заново, только дальше, расширяя коморку до полноценной комнаты. За модернизацией наблюдала моя мама. Она была выдающейся ламией в прямом смысле слова, крупный хвост трех цветов: сверху основной цвет белый с черным ромбовидным узором, снизу чешуйки красные, это довольно редкое явление, ведь обычно они либо бесцветные, либо светло-коричневые. Хоть хвостик её был большой, крупный, но изящный. Я прогуливался около своей комнаты, как вдруг все, кто занимался здесь, разом перестали шуметь и звякать. Все наги и ламии опускают человеческую часть к земле, так они кланяются, так было и тогда. Я поглядел туда, куда были обращены их головы. Там спускалась в подвал моя мама. Она энергично поползла ко мне. Её хвостик при этом ходил из стороны в сторону, что свидетельствовало о хорошем настроении. Она подползла, наклонилась, положила тоненькую руку мне на голову и начала гладить, при этом закрыв глаза и ласково улыбаясь.

— Мам, прекрати, — я отбил её руку в сторону — ты что делаешь? — это я сказал шёпотом, чтобы услышала лишь она — Здесь стража, они уже глазеют вовсю.

— А ну, личинки, — тут я услышал голос их командира, который всеми восемью руками, в которых были бамбуковые палки, ударил ими о каменный пол — ваше дело лишь защищать этот замок, а для этого нужно постоянно тренироваться. Кто ещё по неуважительной причине прервёт тренировку, того я самолично задушу своим хвостом.

— Маленький, глупенький червячок, — она говорила нежно, бархатно — лучше думать только о себе. Тебе зовет Нов.

При упоминании имени моего папы всё сразу смешалось у меня внутри, мои ноги, на которых я и так еле держался, перестали меня слушаться. Мама не дала мне упасть, прижала меня к своему хвостику, её внешние жесткие чешуйки очень раздражали кожу.

— Червячёчик, — она рассмеялась — ты не должен бояться своего отца. Он хочет, чтобы ты покинул нас сильным.

— Ох, — вздохнул я, обнял её хвостик и начал поглаживать — мам, ладно, я пойду тогда. Ты только их забери отсюда, — я кивнул в сторону двух маленьких ламий, которые сцепившись хвостиками уже кубарялись на полу — а то запутаются, ты уже знаешь, были такие случаи в новейшей истории нашего королевства.

Я пошёл, а мама поползла распутывать нововылупившихся. Мне послышалось, что кто-то ещё спускается. Я шёл как раз к выходу, как вдруг на меня налетела тётя. Она сбила меня с ног. У нагов и ламий всё же тяжёлые хвосты и всю их тяжесть я ощутил на себе. И то сказать: ведь чтобы поддерживать человеческую часть вертикально, нужны мышцы в хвосте, чтобы такой хвост мог ползать, нужны мышцы, не говоря о том, что они очень подвижны в бою. Поэтому тяжесть их хвостам придаёт не что иное как мышцы. Вот так на меня налетела тетя и её хвостик лёг на меня, только ненадолго, она поднялась и поползла дальше, прямо по мне, как каток.

— Аль, — я смог увидеть, как мама поползла ко мне — ты только что проползла по Аз.

Но тётя всегда выбирает неудачные моменты и сейчас она остановилась как раз на моём лице, впечатывая его тяжестью хвостика в пол. Постояв так, она всё-таки проползла вперёд и начала шарить руками по полу, видно в поисках меня.

— Мама, выкинь её уже из дворца — я начал подниматься, что давалось мне с трудом.

Тут я почувствовал подсечку, это тётя повернулась немного и кончиком своего хвостика меня подсекла. Это был ещё не предел, падая, я увидел, как её хвостик направляется на каменную колонну, расположенную рядом. Потом я услышал крик мамы, тогда я уже лежал снова на полу. Глянул в ту сторону: клубок подсёк маму и направился к нам. Тетя разрушила колонну, а рядом стояла большая полка с оружием, она её уронила, и полка и оружие полетели на комок. Я увидел, как всё оружие падает на детёнышей, подругу моей сестры превращает в кусок мяса и даже отрубает половину хвоста. Только нескольких миллиметров не хватило, чтобы маленькую кузину тоже задело. Естественно, что Тира ничего не поняла, все солдаты устремились к ним, а моя мама к нам.

Кузина не должна была помнить этого, но, каким-то образом, это отложилось в её памяти, после этого у неё с матерью начались плохие отношения, а я покинул систему. И враждебные отношения продолжаются, кузина уже повзрослела, но, по-видимому, не понимает, что её мать ничего не может поделать, она ведь не видит и, как я считаю, она очень недалёкая.

Меня отвлек от моих мыслей глухой вибрирующий звук, который всё приближался. Как видно и других тоже он привлек, потому что все остановились. Чем он громче становился, тем сильнее всё вибрировало в унисон с ним. Домик и так еле стоял, кругом были трещины, а от вибрации он заходил ходуном. Через трещину в потолке я увидел, как рядом с домиком опускается транспортный челнок.

На нём красовалась эмблема наёмников, но он был сделан очень аккуратно и с виду напоминал птицу. Он был хорошей обтекаемой формы. Я даже удивился, что наёмники имеют такой челнок. Дверь-трап начала опускаться. Оттуда вышла девушка, среднего роста с каштановыми длинными волосами. Одета она была в платье, которое состояло из кольчужных нано-ботов. Это я понял, потому что на кольчуге у неё были рисунки роз, и они рябили. Самое интересное было на её ещё детском лице: по середине лба вертикальный глаз с голубым зрачком, её нормальные глаза были закрыты.

— Ну вот, — начала немного раздражённо лисица — трёхглазка, она проблема, хотя, в кои-то веки, хоть какая-то забава.

— Вот опять ты за своё, — странный человек выглядел расстроенным — нам пока нельзя привлекать внимание властей, а по моим расчетам скоро тут будут войска сегуна или местного наместника.

— Наместник должен был уже отреагировать и послать войска, — кошка до сих пор стояла на одном колене — госпожа, приказывайте.

— Ну ладно, уж повеселится нельзя, хоть мы их задержим, а ты должна сопроводить его в Киото. Если мы там не будем, действуй все равно по плану.

Они вышли и их сразу окружили и наемники, и эти солдаты-гомункулы. Видно нас спрятала лисица за своими иллюзиями, потому что им не было дела до домика.

Тут футон, который был приставлен к дальней стенке, упал, под ним оказалась нищенка. Кошка встала с колена.

— Нам нужно уходить отсюда.

Я глянул в сторону: там началась проявляться ламия, видно до этого она была под специальной маскировкой. В комнате появилась ламия с крупным ярко-красным хвостиком. Я слышал, что на улице уже начался бой, но мне было не до него сейчас. Ведь она была главой шизар, и зачем главе внешней разведки королевства быть здесь? Времени было 13:56.

— Эй ты, выродок, мне лично королева приказала проследить, чтобы с тобой ничего не случилось. — не знаю, поняла ли она мою растерянность от её появления или эта манера представления, почему она здесь.

Мне послышались звуки из угла, где были тётя и кузиная, я повернул голову. Тут тётя резко повернулась на голос. Я удивился: слепая и недалекая тётя демонстрирует такую быструю реакцию, я и сам не понял из-за чего.

— Он мой племянник. — она поднялась на своём хвостике и вертикально встала.

Хотя я рано удивился, она всё же показала свой кретинизм. Начала бить кончиком хвостика, круша и так наполовину разрушенный дом. Как бы сильна не была иллюзия лисицы, но после этого нас, естественно, заметили. Тут уж на нас пошли и наёмники, и те, кто себя называл гомункулами, словом все, кто оказался рядом. Один гомункул жестом остановил всех и вышел вперед.

— Я тот, кто будет править этой системой, когда мы истребим вас как вид. — он показал на меня. Я подумал, что он имеет в виду людей и меня перепутал с ними.

Я был оскорблен таким сравнением, но не успел ничего сказать, как из пруда, который находился рядом, выскочил ящерорподобный и изо рта выпустил струю воды в спину стоящему позадигомункула. Ящероподобный с другой стороны также выпустил струю ему в рожу, но он успел поставить шит, а, вернее, включить прибор, который висел у него на поясе.

— Ох как же жаль убивать, — из глаз у него полились слезы — но вы меня унизили этим.

Он вытянул руки в стороны двух ящериц, которые намеревались пустить ещё струи. Все, кто был с гомункулом, стояли спокойно и не атаковали. Оба ящера синхронно схватились за горло, по их телам пробежал ток и они упали замертво.

Тётя, пока всё это происходило, снова начала ощупывать землю в поисках меня. Призрак исчез, только нищенка стала вести себя странно. Она встала, подбежала к кузине и, схватив её за руку, потащила в нашу сторону. Это было удивительно, ведь человек явно не в состоянии сдвинуть ламию с места. Лидеру разведки надоело наблюдать, она небрежно махнула рукой, и всех неприятелей обволок огонь.

— Всё, пора уходить — она развернулась и поползла прочь.

Тётя всё-таки нашла меня и принялась ощупывать. Из-за тёти и из-за того, что мои ноги пострадали, я не мог подняться. От Юки не было никакой пользы, она стояла надо мной, как ледяной истукан. Из огня вышел тот самый гомункул, нисколько не пострадавший, по-видимому, его спасло защитное поле. Но тут тётя начала бить хвостиком от радости и задела его, ему даже поле не помогло, так как оно ослабело от прежних передряг, а удар хвоста был так силён, что его отправило в полёт.

— Юки, найди моё кресло — еле простонал я, отбиваясь всеми руками от тёти.

Бой давно уже переместился далеко отсюда и поэтому здесь было довольно тихо, но всё было разрушено, как после бомбежки с орбиты. Вдруг воздух снова задрожал и завибрировал, сверху послышался звук двигателей. Я поднял голову: с неба спускался челнок, отдраенный до блеска, в нём можно даже было увидеть своё отражение. На борту челнока я заметил герб атлантов, принадлежащий правящему дому — солнце, которое лучами разгоняет тучи. Челнок не стал опускаться на землю, дверь откинулась, и показался атлант. У него была аристократическая внешность, длинные волосы собраны в хвост.

— Мы вам, жалкие, помогаем, — он глядел на лидера гомункулов презрительно — а вы даже своими силами не способны прихлопнуть пару мух — тут он перевел взгляд на меня.

Я почувствовал, как что-то просыпается во мне и стал подниматься, ноги кровоточили, но меня это не волновало. Они начали трещать, кости голени прорвали плоть и, как острые пики, вырвались наружу. Мне было плевать, я не обращал внимания на боль. Тут подошла Юки, везя коляску, на которой сидела кошка. Я даже не взглянул на них.

— Ну что ж, вот и я — проговорил это то ли с улыбкой, то ли с дикой ухмылкой.

Я уже ничего вокруг не замечал. Они видно продолжали говорить, я их прервал. Они оба глядели на меня с непониманием, наверное, думали, как же я могу стоять с такими ногами. Да, я чувствовал ужасную боль, кровь потоками покидала моё тело, но я не обращал на это внимания, как будто тело не моё. Я вытянул вперёд верхнюю руку, но ничего не произошло. Тогда я не стал медлить и задрал голову к верху.

— Эй, Тира, давай сюда и сделай мне шесть «ламий» (плеть-треххвостка с крюками на концах) — я закричал, но мой крик почему-то всё усиливался, так что все, кто до этого окружили это место упали на колени и из ушей у них пошла кровь.

Я чувствовал, что управляю телом моей кузины. Я резко развернул её на хвостике, и она, стремглав, поползла ко мне. Когда она приблизилась, во всех моих руках появились длинные «ламии». Я прыгнул на челнок, но торчавшие кости не выдержали и средняя треть голени просто оторвалась. После всех нагрузок кости были переломаны, а после того, как я встал, они даже вылезли наружу, ну а сейчас просто оторвались после прыжка. Я упал на колени. Атлант не стал медлить и тоже запрыгнул наверх. Атланты всегда были самоуверенны, он даже не носил никакого прибора с собой. Был одет в богато украшенную одежду. Я не стал ждать его, а нанёс удар первым хлестким движением одной из «ламий». Надо отдать должное его скорости и гибкости, он ушёл от удара только поворотом корпуса. Сразу после этого удара он хотел уменьшить дистанцию и бросился ко мне, пока я не вернул одну из «ламий» назад. Но сразу после этого две «ламии» закружились вокруг меня, высекая искры своими острыми крюками. Атлант резко стукнул правой ногой по крыше челнока и полетел с края левого борта. Я остановил «ламии», которые крутились около меня и стал ждать, откуда он выскочит, чтобы нанести удар. Я увидел, как он выскакивает снизу справа, откуда я его и ждал. Но я не успел ничего предпринять, так как почувствовал, что меня обвивает хвостик и сильно дёргает назад и вниз. От неожиданности я ничего не смог предпринять на его выпад в мою сторону. Он резко ступил на правую ногу, присел и выпрямил руку, в ней был веер, который он быстро раскрыл. Я не успел ничего сделать из-за хвостика. Но этот рывок не дал ему нанести мне смертельный удар. Это был боевой веер атлантской аристократии. Естественно, на концах его были приделаны острые шипы. Но он только смог оставить шрам на моём горле. После рывка вся кровь, которая вытекала из меня, обдала его с ног до головы. Я уже не смог продолжать бой дальше и сознание покинуло меня, но, как ни странно, боль я продолжал чувствовать.

Глава 3

Погоня

Я очнулся уже, как видно, за городом, во дворе разрушенного здания похожего на какую-то организацию древности. Я лежал в сугробе, но мне не было холодно, как видно Юки была где-то рядом.

— Что это было, выродок? — я только начал оглядываться, как услышал эти слова, повернул голову и увидел, что над сугробом нависает лидер разведки со сложенными руками под голой грудью.

У меня было такое чувство, что в горло мне вставили раскаленное железо, я с трудом мог говорить.

— Вы про что? — изо рта у меня выступила кровь.

— Никчёмный выродок! — она развернулась и поползла к ближайшему дереву.

— Нам нужно в Киото, — подошла кошка — но если ты загнёшься, то нам не удастся попасть туда. Тогда нам нужно в город, чтобы тебя залатали.

— Так я не понимаю, о чём вы говорите.

— Главное, я ещё раз повторю, чтобы ты добрался до Киота живым и впустил нас туда — она уперла руки в свои пушистые бёдра.

— Ха, если ты имеешь в виду меня, говоря мы, — ламия стояла на хвостике около дерева спиной к нам и махнула рукой — то не впутывай моё королевство в ваши земные махинации.

Это могло вылиться во что-то серьёзное, если бы не тонкие крики справа. Я повернул голову: там были тётя и кузина. Тира не давала тёте вставать и перевязывала ей хвостик бинтом, который, по-видимому, нашла в здании, перед которым это происходило.

— Не рыпайся, Ма-Ма, — видно было, как юная ламия всё больше злится — лежи спокойно. Как тебя угораздило полететь и приземлится так неловко? Ведь это я тебя убью, а не этот странный человек.

— Кто тут странный? — я всё слышал и крикнул в ответ — Я тоже, вообще-то, наг, просто неудачная мутация. Честно говоря, мы родственники.

Тётя услышала мой голос и вильнула кончиком хвостика, который был в руках у Тир, он попал той в глаз и она выпустила его. Тётя почувствовала свободу и быстро поползла ко мне, оставляя на снегу след от хвостика и потоки крови, которые на снегу практически были не видны. Я всё время удивляюсь её проворности: она ведь слепая, альбинос и тупая. Но на её хвостике было много ран, так что она долго не проползла. Тут после удара пришла в себя кузина и погналась за ней. Я увидел, что красная ламия внимательно изучает взглядом близлежащие здания.

— Хватит там шуметь, — она даже не повернула голову, но голос был недовольный — это здание сойдет — она показала на одно.

— Это что значит? — кошка была недовольна — Я же сказала — нам нужно идти, — она рукой показала на меня, а сама даже не повернулась в мою сторону — ему и нам нужно в столицу.

Вот я ощущал себя сейчас, как на своей родной планете Лешаран. Я там себя чувствовал никому ненужным, меня, как личности там будто не существовало. Тётя и кузина упали рядом со мной. Аль всё пыталась нащупать меня, а племянница с бинтами и зажмуренным глазом пыталась её перебинтовать.

Почувствовав чей-то пристальный взгляд, я откинул голову назад, но там был только забор, поросший от времени вьюном и мхом. На двухметровом заборе неожиданно появился тот самый атлант.

— Что ты вытворяешь, глупый наёмник? — он повернул голову и обращался в пустоту, откуда мне показалось, что за мной наблюдают — Надо нападать и убивать презренных шавок.

— Я проверяю наше новое приобретение — из неоткуда появился силуэт, облаченный в броню, на лице его был шлем и голос оттуда шёл неестественный.

— Па, — атлант спрыгнул около воина в доспехах — вы своровали поставку, которая предназначалась нам и у тебя хватает дерзости, наёмник, мне грубить.

Я почувствовал на своей талии хвостик, он поднял меня и усадил на кресло, за которым стояла Юки. Я поглядел на обладателя этого хвостика, она уже пыталась соединиться с кем-то по голопередатчику. Когда меня провозили около неё, я увидел, что на её передатчике появился заспанный наг с копной рыжих взъерошенных волос.

— Вы сканировали сектор? — она говорила едва слышно — простите мою просьбу, сэр.

— Ох, боги мне свидетели, — он одной из своих рук потер за шеей — у нас проблемы с дальними зондами. У меня много бумаг и я нечаянно перепутал склады, их доставили на склад около двигателей, это выяснилось только перед запуском.

Я помнил этого нага, он бывал во дворце, где я и видел его мельком. Он был одним из адмиралов Синего Солнца. Но как адмирал может быть так безответственен?

— Но я послал истребители с третей луны Жехшин, ведь ты знаешь, они единственные оборудованы гиперпереходными двигателями……

Дальше я просто не расслышал, меня увезли далеко от них, я только смог бросить взгляд на двоих наших преследователей и увидеть, что они что-то обсуждают меж собой. Кузине удалось связать тётю, и она пыталась оттащить её к зданию. Кошка направилась к нам. Я смотрел на всё это и думал, насколько нужно быть никчемными преследователями, чтобы тебя не воспринимали всерьёз. Но перед тем, как мне скрыться за поворотом, я увидел улыбку на лице атланта, она не сулила ничего хорошего. Около моей коляски появилась призрак.

— Ну ты и удивил.

— Да что вы все заладили одно и то же, — ответил я равнодушно — Что такого-то произошло?

— А ты как будто не помнишь? — она бросила взгляд мне на ноги — Ты даже ноги потерял.

Я тоже поглядел на них: в средней трети голени лишь торчали обломки костей. Я всё равно не мог вспомнить, что случилось, но не стал переживать от этой потери, ведь я никогда и не любил эти две тонких палочки, которые люди называют ногами.

— Кстати, где та нищенка, в которую ты вселилась?

— Ахх-ха-ха, ты понял это! — она рассмеялась — Она в том здании. — она указала на среднее окно второго этажа.

После этого она пробежала вперёд и исчезла. Меня провезли ко входу, я наслаждался поскрипыванием снега под колесами и рассматривал здание. Она было старое, пятиэтажное, поросшее плющом и вьюном везде, за исключением окон. Сама территория представляла из себя большую квадратную площадь, окружённую забором. Кроме этого здания больше не осталось ничего целого. Было ещё два строения, одно низкое и длинное, второе поменьше этого. Только они были разрушены временем и их останки сейчас засыпал снег. Эти здания были древние и я был рад остановиться в одном из них. Меня раздражало лишь одно, а именно то, что местный наместник, а с ним и сегун непочтительно относятся к истории. Хотя стараются сделать вид, что они её уважают, проводят различные мероприятия, посвященные историческим датам. Но это только пыль в глаза народу, я, будучи министром и приехав сюда, сразу раскусил их. Двери были слишком узкие для того, чтобы проехала коляска. Стены по периметру прохода начали покрываться корочкой льда, я задрал голову вверх и увидел, как Юки вытянула руку и стены просто сломались, расширив проход, куда она меня и провезла. Это было в 14:58

— Эй, Юки, встань на колени — моё лицо сильно покраснело, на нём выступили желваки, а поскольку оно было похоже на женское, это выглядело пугающе.

Я использовал средние руки, чтобы развернуть коляску. Юки сидела на коленях. Я со всего размаху дал ей затрещину нижней правой рукой.

— Ты что обалдела — разрушать древние сооружения!

Она стояла, как ледяная статуя, передо мной. Я продолжал её отчитывать, а мысли мои уносились в воспоминания о том, как я встретился в первый раз с тем атлантом, практически изгнанным принцем, на границах их империи. Ещё я там повстречал ламию, в которую влюбился.

Подглава

Знакомство

После того, как я взошёл на борт шаттла, за мной закрылась дверь-трап. Я оказался в полукруглом коридоре, слева и справа были такие же коридоры. Они были довольно узкими, но высокими. как раз для небольшого экипажа ламий или нагов. Я прошёлся до кабины пилота, не встретив ту юкионна, которая решилась последовать за мной. Плюхнулся сразу в кресло, потому что ноги страшно болели и поглядел на панели.

— Ух ты, здесь есть гиперпривод. Значит, этот шаттл был сделан на одной из лун.

А эта юкионна — я развернул кресло и стал вглядываться в проход — почему решила лететь со мной, хотя мне по большому плевать. — я пожал плечами и развернулся снова к приборной панели.

Вдруг ни с того ни с сего из коридора повеяло холодком. Я развернулся, но никого не было. Я встал и начал медленно продвигаться к коридору держа руки наготове. Неожиданно, послышался звук, как будто кто — то роется в металлическом ящике в соседней комнате. Это была комната связи — наблюдения. Около выхода с капитанского мостика я заметил металлическую бочку, на ней лежали два бластера модели 2А деверс, они походили на вальтер из человеческой истории времён второй мировой войны, только здесь были пучки лазера, которые проходили через специальную линзу, создавая один поток, который можно было регулировать по мощности. Хотя они отличались только внутренне, а внешне были практически одинаковы. Это всё задумала моя мама, и этот шаттл и ламия разведки — это всё её. Но зачем же меня так унижать, давая мне эти бластеры, я наг, а наги, не опускаются до бластеров. Я подошёл и медленно заглянул в проём, в четырёх руках у меня были мои чахраны. Там была юкионна и она поправляла сбитые бочки.

— Эх ты, что ты делаешь? — я вышел полностью.

У меня была перевязана грудь крест — накрест, балахон сверху отрезан до пояса и там перетянут ремнём. На моём теле не было мускулов, как положено нагам. Моё тело скорее напоминало хрупкое тело ламии, только без хвоста и без грудей. Она повернулась ко мне и я заметил на её белой коже что-то вроде румянца, или мне показалось. Потом тень улыбки. У меня по поводу моей внешности комплекс, а тут такое, я был в бешенстве. Без разговоров я кинул один из чехранов в её сторону. Нельзя сказать, что получилась очень быстро. Она даже не пошелохнулась. Чехран прошёл сквозь неё как бумеранг сквозь снегопад. Позади неё была панель внешней связи, по-видимому, я попал по ней, так как включился встроенный монитор.

— Мы последний раз предупреждаем, вы проходите несанкционированную зону, остановитесь и дайте патрулю вас задержать.

Это привело меня в чувство. Я, ничего не говоря, прошёл вперёд и оттолкнул юкионна с пути. Пока я шёл, я решил соврать, что я дипломат, и был уверен, что нужные коды в бортовом компьютере есть.

— Не нужно посылать никакой патруль, — я сел на стул перед монитором и стал нажимать на связь — это шаттл дипломата.

Но ответ был тем же. Все мои руки забегали по панели.

— Датчики зафиксировали наличие военно-лабораторного корабля империи Ямато, — раздался голос бортового компьютера по всему кораблю — в зоне сканирования датчиков никаких объектов не наблюдается.

Я встал со стула и бросил быстрый взгляд на то место, куда приземлилась юкионна, её там не было. Естественно, зачем ей валятся там и, вообще, оставаться здесь. Мне было не понятно её поведение, хотя, конечно, я мало знал о юкионна. Ну и ладно, мне нет до неё дела. Но странно: военный корабль империи только с этой записью и никого вокруг. Лучше убраться отсюда подальше. Я вышел и направился на капитанский мостик. В дверном проёме я столкнулся с юкионна. Её холодные глаза цвета лазурной зари на моей планете уставились в мои. Она молчала, я тоже, так мы стояли около минуты. Наконец она решила сказать:

— Где тут дырка, чтобы пописать — её тонкий голос звучал как сосулька на морозе.

— Тебе нужен туалет, он не здесь, иди, ищи его, шаттл небольшой — найдешь.

Четырьмя нижними руками я отстранил её от прохода, выставив в коридор, а сам прошёл и плюхнулся в кресло пилота. Я потянул за переключатель гипердвигателя, потом встал и пошёл прочь из кабины осматривать шаттл. Я шёл по полукруглому, белому коридору, как вдруг около меня отъехала дверь вверх, я взглянул и увидел, как юкионна встаёт с унитаза. Я отвернулся и пошёл дальше. По правому борту была круглая дверь шире и больше, чем другие. Когда я подошёл к ней, она разъехалась в обе стороны, за ней была столовая. Там был центральный стол и несколько поменьше. На центральном столе стояла корзинка с яйцами и средних размеров ящерицами, половина из них была с кожей, а половина облуплена. Как бы мне не хотелось сразу съесть это, но сначала я подошёл и взял письмо, которое было положено рядом с корзинкой. Я взял его и начал читать «Червячёчик, я посылаю этот шаттл тебе, но это не все подарки, когда доберешься до Земли, тебя на подходе к этой системе будет ждать ещё подарок. Эти яйца я еле смогла унести от твоего отца, ему их в подарок преподнесла ассациация Наберис, сама дриада Аривен, она приезжала для переговоров с нашей компанией и привезла тонну яиц в знак многолетней дружбы. Прости, но эта корзинка — всё, что я смогла отобрать у отца и в знак компенсации я посылаю твой любимый деликатес — радужных ящериц нагорья Ту. Ну прощай, мой любимый червячёчик.» Я бросил письмо в сторону, мама сама обожает зелёные яйца птхыра, наверняка она большую часть съела сама.

Только я взял в среднюю левую руку яйцо, а в правую ящерицу, как раздался сигнал, что шаттл вышел из гиперпространства. Потом заголосил бортовой компьютер:

— Внимание, к нам приближаются четыре истребителя атлантской империи.

Я быстро засунул яйцо в рот и проглотил, ящериц положил обратно и пошёл в кабину пилота. Пока я шёл к мостику, бросил:

— Запрос — бортовой компьютер, где мы сейчас?

— Мы ушли с территории гиперпространства и были притянуты аномалией к спутнику Яруса на границе Атлантской империи.

— Чёртахар, почему мне не было сообщено?

— Не было введено команд, чтобы сообщать об отклонениях.

Вот эти новомодные штучки, всего-то один цикл назад их не было! Лучше бы их не делали, бортовой компьютер вещь бесполезная, он может лишь сообщать о чём-то и управлять автопилотом. Хотя я слышал, что раса, которая продаёт нам тёмную материю уже начала разрабатывать бортовые компьютеры следующего поколения.

Когда я проходил мимо туалета, оттуда выходила юкионна.

— Значит, если ты со мной, то я дам тебе имя, — я остановился — тебя будут звать — я задумался и поднёс правую среднюю руку к подбородку — значит, Юки — и сразу же пошёл дальше.

Пока я шёл, корабль тряхнуло, я на своих слабых ногах не удержался и начал падать. Но около стены образовался сугроб и я плюхнулся в него. Мне было не холодно, я повернул голову, и поглядел, сзади стояла Юки.

— Ты же знаешь, что нам опасен холод?

Я услышал, как дерево легонько ударилось об метал и сугроб подо мной исчез. Послышался лязг. Я думал, что они начнут обстрел, но поскольку мы ещё целы, они нас не обстреляли. Но истребители не могут использовать захват и тащить корабли, это значит тут не только истребители, глупый компьютер не мог дать точных данных, или они смогли заглушить сенсоры. Я встал, пошёл и оглянулся, Юки семенила за мной, я шёл по коридорам, направляясь к выходу. Остановился напротив него, и тут меня пробрало: я услышал, как они снаружи прорезают обшивку. Я резко развернулся и пожалел об этом, кости в ногах хрустели, я даже присел на задницу. Тут меня осенило: в последних моделях шаттлов должны быть спасательные капсулы.

— Компьютер, есть тут спасательные капсулы?

— Да, присутствуют.

— Тогда открыть секцию с капсулами.

Если это шаттл разведки, то тогда здесь есть функция самоуничтожения. Я поглядел назад: за мной так и плелась Юки. Но если тут только одна капсула, я её брошу.

— Включить самоуничтожение — я надеялся, что оно тут есть, я не хотел попасть в плен к атлантам, ведь мы были их рабами пять тысяч лет, я думаю, что ничего хорошего не будет и сейчас — включить таймер через две минуты на тридцать секунд. — Я ускорил шаг.

Стена коридора немного отъехала и дверь опустилась вниз. Я вошёл, помещение выглядело как склад, у дальней стены было темно, но, когда я подошёл, включился свет. Там около круглых закрытых отверстий стояли пять цилиндрических капсул. Я дотронулся одной рукой до капсулы, стеклянная крышка отъехала вниз. Другой рукой я указал Юки, которая так и следовала за мной, на соседнюю капсулу. Я залез в свою капсулу, крышка закрылась и началась процедура крамегеляции.

Следующее, что я помню, была разморозка и открытие крышки. Мне в лицо уставились бластеры и надо мной нависло лицо типичного атланта, только с золотистой кожей.

— Я хочу спросить, — видно ему трудно давался вселенский язык, он неправильно ставил ударения в словах. — вы пришли что, спасать принц?

— Хоть не отвечайте, мы всё равно вам немного будет убивай. Достовай его из морозилки.

Меня достали из капсулы, рядом стояла другая капсула, значит и Юки здесь. Я поглядел на эту капсулу, в ней были только снег и лёд.

— А что случилось с ней? — я кивнул в сторону соседней капсулы, пока они скручивали все мои руки.

— О, а это задело взрывной волной от ваш корабль, она разгерметизировалась.

Пока он говорил, то резко развернулся на своих полустоптанных каблуках. Его куртка цветом сливалась с его кожей, а штаны выделялись синими вертикальными полосками по бокам.

— Ну всё, хватит — он развернулся, поднял руку и махнул — ведите его к принц.

Меня повели, а я тем временем оглядывался. Мы были в большом светлом зале, тут стояли четыре истребителя и ещё один корабль неправильной квадратной формы. Позади нас не было стены, там открывался космос, но нас не затягивало мы ходили по полу и нам было чем дышать. Это значит, тут присутствовало какое-то силовое поле, но я удивился, генерация такого поля требовала много энергии. Но сейчас меня заботило то, что мы в космосе на чужой станции, а я даже не знал, как их назвать — враги они или нет. Меня вели к двери, которая выходила в широкий коридор, где могли спокойно расползтись аж четыре нага, не говоря уж о двуногих. Меня удивило то, что мы немного спускались вниз. У нас тюрьма находилась во вспомогательной крепости в самом низу. Тут, видно, по-другому или это потому, что мы находились на станции в космосе. Меня вели четверо, а мои чехраны взорвались вместе с кораблем. Постойте-ка, а как они выжили, неужели им тоже помог генератор силового поля? Но истребители не такие уж большие, чтобы его туда встроить. Мы шли по коридорам и никого по пути не встречали, у одной из стен были сделаны окна на протяжении всего коридора, которые открывали вид на галактическую бездну за границей империи. Идущий впереди остановился.

— Давайте его к этим странным существам. Я не хочу сажать его к принц.

Он подошёл к стене, там, оказывается, была дверь, которая отъехала кверху. За ней была комната, в которой совсем не было мебели. Я догадался, что это камера. Там были две ламии в рабских ошейниках. Пока меня заводили, я внимательно рассматривал их. Это был исчезающий вид, только когда мы обрели свободу, их было очень мало. Когда мы начали строить своё государство, они захотели жить на его границах. Но нападения наёмников на границы привело к их истреблению, это было пять тысяч лет назад. Одна из них была бесподобна: изумрудный хвостик, кожа синего оттенка, волосы зелёные прямые, с висков с обеих сторон свисали две пряди, которые слегка шевелились. По бокам живота была татуировка из тонких змей, на поясе — тонкий золотой обруч в виде змеи, который тоже шевелился, на лбу — татуировка глаза. Черты её лица были более тонкими, чем у прочих ламий. Особенно выделялись глаза: они были нежно-голубого цвета и очень крупные. Вторая пленница также была уникальна: ниже ростом, с белым недлинным хвостиком, на котором располагались красные полосы и точки. Посередине внутренней стороны хвостика было что-то наподобие легкой шерсти, полоска шлас начала хвостика до его кончика. Волосы её были белые, прямые и пышные. На ней тоже был рабский ошейник. Я засмотрелся на первую и остановился, меня пихнули сзади, мои слабые ноги невыдержали и я упал к хвостику первой.

— Как ты смеешь ко мне приближаться!? — она была в негодовании.

Я только смог разглядеть кончик хвостика, который меня ударил наотмашь. Я отлетел к стене, ударился об неё и увидел, как кончик хвостика снова летит ко мне, я быстро выставил левые руки, согнутые в локтях, но удара не последовало. Я убрал руки, и увидел, что вторая ламия остановила нападавшую своим хвостиком.

— Сестрёнка, постой, хоть у него и эти штуки, — она указала указательным пальцем мне на ноги — но эти руки — возможно, он наг.

— Не смеши меня, Рюлин, — её голос был нежным и бархотистым — я помню, наши родители посылали сигнал бедствия им, но они не ответили, значит они пали, Рюлин, пойми ты это.

— Какой вздор, с нашим королевством всё в порядке, — я говорил спокойно и не был разозлён тем, что получил хвостиком ни за что — я представитель королевской семьи в изгнании из-за моей мутации — я показал на ноги.

— Вот видишь, — Рюлин была, по-видимому, рада — значит, нам есть куда возвращаться, и мы сбежим как два близнеца, которые и основали наше королевство — она слегка подползла к сестре, положила руки ей на плечи и заглянула в глаза.

— Ха, — та вырвалась и, сделав несколько движений хвостиком, отвернулась от сестры — так это ещё хуже, они значит бросили нас. Да кому нужен малочисленный и проблемный вид. — это она говорила уже тихо.

— Ну ладно, мы оставим вам, — я совсем забыл про конвоира — вам есть, по-видимому, что обсудить. — он приложил левую руку к груди, а правую завёл за спину и поклонился — Вы пока поразговаривайте, а мы пойдем завтра, мы вас будем немного убивать — он развернулся и вышел вместе со всеми.

Я медленно стал подходить к пленницам, не желая больше, чтоб меня били хвостиком. Рюлин ещё ближе подползла к сестре и, наклонив туловище на 90 градусов, подалась хвостиком чуть вперёд. Я подошёл, никто ничего не заметил, наклонился и одной из рук погладил шерсть на хвостике, из любопытства. Она звучно взвизгнула, её сестра сразу развернулась. Первой ламии удалось ударить кончиком как всегда наотмашь, а вот её сестра даже из горизонтального положения тоже смогла нанести удар. Её кончик взвился вверх и попал бы мне под подбородок, но я уже отлетел от оплеухи её сестры и он попал в металлический потолок, где образовалась выемка. Всё это я успел разглядеть во время своего полёта, потому что постоянно получал от папы на тренировках, так что мне было это не впервой и я мог сосредоточиться на окружающем.

— Чего ты хочешь? — первая ламия смотрела на меня презрительно, скрестив руки. — Хоть и не ахти какой, но ты наг, такое поведение не допустимо.

— Я ничего не хотел, — я начал снова вставать — я увлекаюсь историей, а вы представители двух вымерших видов, мне любопытно — но не только, я не мог отвести глаз от первой ламии.

Рюлин повернула туловище и часть хвостика в мою сторону, но так и не изменила положения. Её сестра глядела на меня всё ещё с враждебностью.

— Что это значит, «вымершие»? — она заговорила — Мы не вымирали, да, нас мало, ещё меньше нас стало после налета наёмников. — она очень тихо сказала дальше — Наверное, я хочу думать, что кто-то остался.

Я увидел, как то, что я принял за тонкий поясок проползо чуть-чуть и две пряди по обе стороны висков начали подыматься. Она бросила взгляд на одну из них и протянула руку, куда прядь и намоталась.

— Что это такое? — я указывал на её волосы и пояс, оставаясь стоять около двери.

— Э, то сестрёнкино, — ответила за неё Рюлин — она унаследовала предмет и кровь одной из сильнейших королев. — она наконец-то встала правильно на хвостик.

— Значит, вас наёмники продали этим странным атлантам? — мне было интересно, но я сменил тему, чтобы снова не получить.

— Ты даже не знаешь, что происходит в этой части вселенной, — синекожая вздохнула.-

но я не намерена тебе отвечать. — она сделала движение хвостиком и развернулась к стене, задрав голову.

— Не обижайся на неё, — Рюлин поползла ко мне — мы хотим сбежать.

Её сестра быстро развернулась, кончик её хвостика метнулся, опутал хвостик сестры и с силой дернул её назад. Та не удержалась и упала лицом вниз, а её сестра потащила её к себе.

— Мы больше с ним не общаемся, — говорила она, тяня к себе сестру — его даже родители изгнали.

Я достал из потайного кармана, который был в обрывке балахона, маленький передатчик, сел, скрестив ноги, и стал всеми руками настраивать его.

— Что ты делаешь? — синекожая используя длину хвостика приблизила ко мне своё тело.

Её волосы, которые намотались ей на руку, поползли и обмотали мне шею. Но они не стали душить меня, на конце их образовалась змеиная морда, которая, раскрыв пасть, приближалась к моему лицу. Я не обращал на это внимания, хотя я и не знал об их анатомии, но помнил, что эти виды обладают большими объёмами «ки», поэтому она иногда выплескивалась наружу, принимая различные формы и действия, и в редких случаях слушалась владельца.

— Клавел, фу, — она поглядела на волосы, которые оплели меня — они меня иногда не слушаются.

— Ничего, — я не отвлекался от передатчика — я так понимаю этот рабский ошейник подавляет «ки»? — я поднял голову и хотел указать пальцем на него, но не ожидал, что она так близко будет нависать.

Мы столкнулись носами, вблизи она ещё красивей, моё десятикамерное сердце забилось сильнее.

_ Фью-фью, — её сестра так же лежала во всю длину хвостика, положив подбородок на руки — может быть, когда мы сбежим, ты на нём, женишься, сестрёнка?

Она промолчала и вернулась в исходное положение, потом резко сдернула золотистый пояс, он распрямился у неё в руке и зашипела змеиная пасть. Я еле успел откатиться в сторону, когда в то место, где я сидел, вцепилась раскрытой пастью змея. Ламия отдёрнула пояс и он уменьшился в длине. Она больше не нападала, но я увидел, что передатчик мной был раздавлен и всё, что я делал, пропало в пустую. Я ведь хотел перехватить переговоры этих странных атлантов, но, если они те, о ком я думаю, их истребили ещё в древности их сородичи. Я сидел в углу на корточках, готовясь к очередному броску. Но она приставила пояс к талии, и он обернулся вокруг неё. Так или иначе, придётся у них выяснять, что тут происходит. Но мне не хочется снова получать от этих двух: одной как будто всё до барабана, а другая её бережет и, вообще, ведёт себя непредсказуемо, этот вид и вправду проблемный.

— А вы знаете, по-видимому, это золотые атланты, — я начал разговор как можно непринуждённее, решив потом попытаться направить его в нужное русло — это очень интересно…

— Молчи. — синекожая резко развернулась снова к стене, только её висевшие по бокам локоны открыли пасти и повернулись ко мне, хотя глаз у них не было.

Другая встала на хвостики, нагнувшись, старалась разъединить спутанные кончики, которые её сестра всё ещё держала вместе. Пока не получается из них вытянуть ничего, и, вообще, я не шпион, я историк. Обидно, эта первая, синекожая, очень хорошенькая, но она даже не подумала представиться. Её сестра тоже не назвала её имя, а может быть у сильнейшего вида ламий и имени нет? Хотя видно я это не узнаю, ведь завтра казнь, только, когда это, я совсем даже не знаю сколько сейчас времени. Пока я был весь в своих мыслях, мою ногу что-то опутало и дёрнуло. Мои ноги, а точнее кости, были недоразвиты и вся левая нога страшно хрустнула, ещё меня тянули и я ударился головой. Я посмотрел: синекожей на эти звуки было наплевать, она даже не повернулась.

— Извиняюсь, — говорила Рюлин, продолжая меня тащить к себе.

— Если извиняешься, то прекращай — я повысил голос, держа все руки за головой и поглаживая ушибленное место.

Вот на это синекожая среагировала мгновенно. Как раз в это время обрывок балахона задрался, а она начала разворачиваться. Потом я уже ничего не видел, мне загородил вид поднявшийся балахон.

— Буфу, сарделька, — я только слышал, как она рассмеялась, её смех был бесподобен. — Рюлин, он точно не наг, наг не позволит увидеть его сардельку.

Её сестра не успела ей ничего ответить, раздался звук сирен. Я в это время старался опустить балахон, но так как все мои руки были подняты, я только больше запутывался. Меня перестали тянуть за ногу и я смог, наконец-то, распутаться. Но только я сел и потянулся к кончику хвоста, чтоб распутать ногу, дверь с треском развалилась. Я поглядел туда: в дверном проёме стояла Юки. Все уставились на неё. Она заметила, что моя нога опутана кончиком хвостика, и, по-видимому, посчитала это враждебным. Юки выставила руку вперёд, ни с того ни с сего подул холодный ветер и полетели снежинки.

— А ну, прекращай, — я крикнул так громко, что все как бы оцепенели — ты хочешь, чтобы и я, и они впали в смертельную спячку?

— А мне это не страшно — я почувствовал, что нога свободна — и не холодно.

Рюлин поползла прямиком к Юки. Её сестра приготавливала хвостик и огрела им её по голове. Юки, игнорируя их, подошла ко мне.

— Ты чего так долго? — я сразу понял, что она не погибла, она же всё-таки рождена в снегах, пропитанных природной «ки».

— Рюлин, поползли искать принца.

— Здесь есть ещё наг? — я думал речь идет о наге.

— Нет, он атлант — ответила она, рассеяно выползая — и какой «ещё»? — она вдруг развернулась и поглядела на меня — Здесь даже и одного нага нет.

— Есть, — я вставал — я наг, это нельзя оспорить, хоть внешне и не совсем похож, но внутренне я наг.

— Ха, внешне верхняя часть вообще смахивает на ламию, а про нижнюю я и не говорю — синекожая хотела проползти обратно ко мне, но в дверях столкнулась с выползающей сестрой.

— Я слышу, вы повстречали знакомого — из коридора доносился высокомерный голос.

Синекожая снова повернулась и проползла немного в сторону, дав сестре встать около неё. Они сложили руки впереди на своих хвостиках и поклонились как двуногие твари. Моя кровь нага, белёсая жидкость, вскипела, я вышел первым, за мной семенила Юки. Они не успели ничего сказать, когда я вышел. Повернувшись в сторону атланта, я с негодованием произнёс:

— Ах ты, ничтожный атлантишка, мы все свободны, — я сверху вниз махнул верхней рукой — два близнеца завоевали нам свободу.

— Я ничтожество? — он скорчил гримасу презрения — Вообще-то, если хочешь говорить со мной, надо для начала представиться. — он встал немного боком и задрал голову.

— Я двадцатый наг из четвёртой кладки семьи Шу — я тоже задрал голову.

— Кья-кья, — он рассмеялся, глядя на мои ноги — какой ты наг, хотя нам сообщали, что в королевстве родился наг, которого с позором изгнали, это значит ты.

— Теперь твоя очередь представляться — я говорил, как положено нагу из высшего общества, тихо и плавно без выражений чувств.

— Ты мне противен, но так уж и быть — он произнес это с большой надменностью — я пятый принц атлантической империи, новый герцог системы Харун.

Я увидел, как по коридору бегут несколько человек к этому принцу. Сзади тоже слышались шаги, я обернулся: и там приближались атланты. Один из бежавших сзади подошёл к принцу и что-то начал шептать в его остроконечное ухо. Я почувствовал, как к моему уху тоже что-то приблизилось, а потом шею опутал хвостик.

— Я тебя просто сейчас задушу, — по-видимому, я снова разозлил синекожую — ты свободен, а мы нет и ты его сейчас только раздражаешь.

Сзади прекратился топот, значит они тоже остановились. Я, не поворачивая головы, кинул взгляд в сторону Юки: она стояла спокойно и равнодушно глядела перед собой. Это было хорошо, потому что я не хотел, чтобы хвостик синекожей пострадал.

— И чем же таким я его задел? — я говорил полушёпотом, как и она.

— Ух, а вы, ваше высочество, — сарказм так и лился из этих слов — не знаете, что все атланты снобы и считают другие расы и виды ниже себя. Как ты с ним разговаривал неприемлемо для него.

Я тем временем не спускал глаз с говорящего с принцем. С виду это был высокий офицерский чин, его коричневый камзол был застёгнут на все пуговицы. Они были сделаны из хрусталя и края заключены в золотую оправу. У принца и того больше: чёрная облегающая куртка на плечах, небольшая бархатная накидка и с левого плеча свисали галуны из серебра. Принц поднял руку и атлант отошел.

— Так уж и быть, плебей, — он говорил не слишком уж надменно — я позволю услышать твоим ушам моё имя. Меня зовут Энелик.

— Да? Ну, значит, вы вне милости правящего дома, — я еле удержался от смеха — ведь дом оставляет атланта только с его собственным именем тогда, когда он провинился и это в качестве наказания.

На моей шее до сих пор был обмотан хвостик и ламия сейчас начала скручивать и сжимать его. Принц выставил руку с маленьким остроконечным прибором.

— Вы не должны вмешиваться в разговор высокопоставленных существ — это, по-видимому, был контроллер над ошейниками и он включал электричество в них. Поскольку хвостик был на мне, меня тоже шарахнуло током.

Мышцы в хвостике ламии подверглись из-за тока спазмам и сжались со всей силы. Мне стало трудно дышать, хорошо, что наги могут обходиться без воздуха продолжительное время. Будь я человеком, она расплющила бы мне шейные позвонки. Ещё хорошо, что мне от нагов достались сильные руки и, когда прошло действие тока, я всеми руками вцепился в хвостик и стал его разжимать. Я покосился на Юки, она также стояла, ничего не предпринимая.

— Ох, я не хотел — сказал принц с явным сарказмом, развернулся и пошёл по коридору.

Я слегка разжал хвостик, так я смог хотя бы немного дышать и говорить. Тем временем мимо нас как раз проходили, стоявшие сзади, атланты. Юки просто махнула руками и все они обратились в ледяные статуи. Я, пока она это делала, смог извернуться и сбросить хвостик и, прежде чем она успела ещё их и убить, я крикнул:

— Довольно!

— А что довольно? — Энелик остановился и начал разворачиваться.

— Ты что наделал? — взгляд принца был испепеляющим.

Его люди тоже остановились. Тот, кто ему шептал на ухо, резко упал на одно колено и наклонил голову.

— Ваше высочество я говорил, что беловолосая девушка опасна, если она смогла и нас освободить и экипаж этой космической тюрьмы убить.

Он погладил свои короткие волосы. Я услышал шуршание за спиной и, обернувшись, наткнулся на взгляд синекожей. Я нервно улыбнулся. Меня спасло от её расправы только то, что на ней был ошейник и она не хотела получить очередной разряд.

— Я вижу, ты используешь старый вид рабского ошейника — я нарушил молчание.

— Это не твоё дело и это модификация — он уже разговаривал обычно, без помпезности.

— Ха, а ты и вправду наг, если смог выжить после её захвата — он ехидно усмехнулся.

— Я не хотела их освобождать, — Юки заговорила своим ледяным тоном — но пока искала вас, я уже открыла все камеры. Извините меня. — она повернула только голову в мою сторону.

Взгляд у неё оставался всю такой же равнодушный. После этого воцарилось молчание. Оно было нарушено звоном чего-то бьющегося за моей спиной. Я обернулся и увидел, что Рюлин подняла свой хвостик и машет им, ломая ледяные статуи, на её лице было беззаботное веселье. Я быстро глянул на Энелика, но ему, похоже, было всё равно, он что-то обдумывал. На лице синекожей читалось: ну вот, как всегда! Её хвостик опутал хвостик Рюлин.

— Ты можешь хоть день обойтись без погромов? — она уже не шептала, а шипела сквозь зубы.

— Ну, Фариса, — она умоляюще смотрела на сестру — отпусти меня, а я дам тебе ящерку. — она умильно поглядела на сестру.

Но Фариса не отпустила её, а сжала только сильнее, это я понял по громкому визгу. Я посмотрел в сторону атлантов: все зажали свои уши, только принц стоял в глубокой задумчивости. Он, по-видимому, уже привык, как я понял.

— Ладно, так и быть — Энелик наконец вышел из своих дум — вы, двое — он указал на нас — тоже пойдёте со мной, раз вы убили моих людей, то должны пойти, хотя мне сейчас нужна только юкионна, но так уж и быть, ты тоже можешь пойти.

— Это чего, почему…

— Ей не нужно было — он не дал мне договорить и начал толкать свою речь — убивать моих людей, они были мне необходимы для выполнения задания, а теперь вы, то есть она, будете мне помогать.

— Мы никакого отношения не имеем к вашим делам. — я намеревался уйти, только в другую сторону от того места, где стоял Энелик — Мы вообще тут по ошибке.

— Тогда я заберу эту юкионну, а ты можешь идти.

Я медленно направился к нему, ускоряя шаг. Когда я был около него и занес все левые руки для удара, но передо мной появился атлант и заблокировал мои удары руками крест на крест. Я слегка наклонил корпус вправо, усилил мощь своих рук и всё-таки смог его сдвинуть, он отлетел, но принц, который стоял за ним, уже отошел в сторону к стене. По взмаху его руки меня окружили пятеро. В меня полетел кулак слева, я нагнулся, боль отдалась в коленки, и, пока я замешкался и не мог следит за боем, меня оглушили.

Глава 4

Осада

Пока я был погружён в воспоминания, Юки стояла у меня за спиной и ждала, куда я прикажу себя везти. Она была всегда послушна, как и полагается слуге, если бы я хотел, чтобы она убила себя, наверняка она бы исполнила это. Вдруг меня осенило: если Энелик здесь, возможно и Фариса тоже здесь.

— Юки, вези меня на третий этаж — я говорил быстро и взволнованно — и подвези к окну, которое выходит на то место, где мы были, живо.

Она, как всегда молча, повезла меня. Впереди была лестница.

— Мне сейчас всё равно, что будет с этим зданием — я всё больше нервничал из-за возможной встречи с ламией.

Юки создала под коляской ледяной круг, сама пошла вперёд, а круг поднялся в воздух вместе с коляской и со мной. Со спины я услышал голос:

— Эй, выродок, будь осторожен, я чувствую двух сильных ламий, конечно, это странно, но их сила подавляется. И ещё более странно то, что кроме меня здесь не должно быть ламий.

— Не переживайте, они на поводке и пока вреда мне не нанесут — я уже поднялся и Юки снова взяла мою коляску, чтобы везти её — и кроме вас здесь есть члены моей семьи, они ведь тоже ламии. — последние слова были сказаны с подковыркой.

Мы поехали и скрылись из вида, я уже не видел её лица, но был уверен, что на нём написано негодование. Кошки не было видно, но она может с легкостью наблюдать за нашими действиями откуда-нибудь. Что у неё на уме, я никогда не знал, как не знал и того, что за странные существа были с ней. Меня сейчас мало волновало это, я хотел лишь снова увидеть синекожую. Меня ввезли в комнату, там не было, естественно, ничего, только пыль и мусор. В окнах не было ни стёкол, ни рам. Когда меня подвезли, я увидел принца, стоявшего по середине двора, с ним уже не было того, кто использовал невидимость. Он, быть может, снова ушёл в неё, но у меня есть кошка, которую не обманешь этой невидимостью. Если он использует прибор, а не «ки», то она с лёгкостью отследит его местоположение.

Глаза принца пристально глядели на меня с тех пор, как я появился в окне. Его атлантские классические глаза, контраст золотистого с синим, и его надменность раздражали меня. Мы какое-то время смотрели друг на друга, пока один из нас не нарушил молчание:

— Я видел, на что способна эта белохвостка — в глазах принца читалась заинтересованность — я могу даже обменять её на Фарису или Рюлин, можешь выбирать.

— Да, ну тогда, к твоему сведению, она тоже Шу, — я также с высокомерием ответил ему. — но я хотел бы забрать тех двоих.

— Сначала тогда мы тебя убьём, — он был самоуверен как всегда — ты же знаешь, я всегда получаю, что хочу.

— Ты же уже догадался, что мы тебя окружили и тебе не выбраться живым.

— А почему тебе хочется убить меня? Ведь ты был в пространстве атлантов, а сейчас в центре империи людишек?

— Я просто рад, что мне предоставилась возможность тебя убить, — Энелик говорил слащаво — я уж перед смертью раскрою секрет. Мы воспользовались гомункулами, как экспериментом людей, и направили их против создателей, а то нас уже тут опережают асуры, и мне дали ещё шанс оправдаться: если я выполню эту долгую миссию, то меня снова примут в столице водной планеты Акванес.

Я не отвечал, он мне уже надоел, я думал, где могут быть ламии. Сейчас у меня точно уже получится взять их к себе.

— Ты, наверное, не знаешь, что наёмник, который был со мной, пал от лап некомими. Она разорвала его в невидимости на части одной мощной атакой. Но я пришёл не затем, чтобы сообщить об этом. — он протянул руку, сжатую в кулак — Я тебе даю их — он щурился, глядя снизу вверх, потому что солнце вышло из-за туч — и считай мы квиты, ошейники я не могу снять, они специальные и снимаются только в столице.

Он подбросил контроллер, я еле поймал его, при этом чудом не выпав из окна. Наконец-то, они мне достались, но почему он сразу не подарил их мне?

— Эй вы, теперь он ваш хозяин. — он развернулся и пошёл к забору — Это всё, Шу, теперь мы квиты, они могут заползти к тебе и мы начнём.

Ламии показались из-за дерева, которое росло около забора и поползли в сторону строения. Я дал знак Юки, чтобы она меня спустила вниз.

— Я рад вас видеть, — начал говорить я ещё на лестнице — я хоте…

— Не нужно, — видно было, что Фариса недовольна — нам и так неплохо было, правда сестрёнка?

— Нет, сестрёнка — Рюлин не то, чтобы поддержала меня, но, по её мнению, как я понял, лучше быть в своем королевстве, чем в империи.

В это время кузина очень быстро пересекала холл первого этажа, переползая из одной двери в другую. Юки меня спустила на кружке льда и он быстро растаял. Пол был деревянный и доски были уже плохо закреплены, Тира наползла на доску, толчёк и вибрация отдались в коляску. В руке у меня был прибор от ошейников, я случайно нажал на него и включил ток. Я хотел встать и поздно вспомнил, что, фактически, ног-то у меня нет. Я сначала приземлился на обрубки костей, которые торчали из голени, что вызвало адскую боль, а потом и вовсе повалился на пол и издал крик нага. Тира остановилась, откуда-то возникла кошка. Приползла, таща за собой мою тётю, ламия-разведчица. На лестнице появилась призрак в теле нищенки.

— Что тут происходит? — совершенно спокойно спросила кошка, пока я стонал, лёжа на животе.

— Выродок, чем ты думаешь? — в голосе краснохвостика были переживательные нотки, хотя она умело их прятала. — Хотя всё равно от этого уже ты не помрешь — это она сказала уже с презрением.

— Это кто? — по-видимому, кузина указала на двух сестёр, поскольку я не видел, страдая от боли.

— Давай, юкионна, я знаю анатомию нагов, разведчикам нужно это знать на случай оказания экстренной помощи. — разведчица, видно, начала показывать ей — Заморозь нервные окончания, пока этого достаточно.

Я почувствовал лёгкую прохладу в теле и боль начала стихать. Меня обвил за талию хвостик, я посмотрел — это был хвостик моей кузины, она усадила меня в кресло. Действие тока на ошейники прошло.

— Ты всё же никчёмный наг, — Фариса проползла вплотную к креслу — почему мы достались тебе? Я говорила тебе, сестренка, что нам будет только хуже.

Рюлин тоже решила проползти поближе. Но уже двух ламий, стоявших на одной доске, она не выдержала и с треском провалилась. Внизу оказался подвал, куда они и провалились. Мы тоже туда полетели, потому что стояли довольно кучно. Больше всех досталось Рюлин, так уж получилось, что мы все упали на её хвостик. Но перед тем как мне с креслом упасть, кресло обвил красный хвостик.

— А тут полно документов, — призрак не провалился, она плавно спустилась сверху — только они все уже старые и их нельзя прочесть — она взяла бумаги в рукии они развалились в труху.

Красный хвостик осторожно поставила мою коляску. Я был удивлен, что все плюхнулись на хвостик Рюлин, а она даже не пискнула. Но я поглядел, как снуёт около своей сестры Фариса и понял, что та потеряла сознание. Фариса заползала то справа, то слева. Свою вертикальную часть хвоста она опустила так, что человеческим поясом практически касалась бетонного пола. Она высунула свой тонкий, длинный язык и начала лизать сестре лицо.

— А ты случаем не вид «ехидна», — разведчица глядела в упор на Фарису — мы думали вас истребили тысячу лет назад постоянные нападения наёмников.

— Вам бы лучше позаботится о себе, — Фариса выпрямилась и средней частью хвостика сделала движение, как человек пинающий что-то на земле — он передал нас ему — она, не поворачиваясь, указала в мою сторону — и сказал мне передать вам всем, что он может проследить за нами и у вас не будет никакого преимущества, с кем бы вы ни сотрудничали.

Кошка, которая стояла около колонны неподалеку от меня, метнулась как молния и встала около Рюлин. Её сестра протянула руку к поясу, но не успела его снять: кошка оказалась сзади неё и заломила ей руки за спину. Каким-то образом оказавшаяся у неё в руках веревка, скрутила ламии руки. Кошка радостно някнула и махнула ушком, как бы стряхивая мух, но сейчас зима и мух нет. Но Фарису этим не остановить, её локоны, которые свисали и действовали сами по себе, неожиданно захотели напасть на кошку. Но прежде чем они успели укусить её, кошка среагировала, отскочив от ламии и при этом использовав филейную часть хвостика как трамплин. Фариса не удержала равновесия и начала падать на свою сестру, которая уже очнулась и, не поднимаясь на хвостик, отползла к стенке, а Фариса всем весом бухнулась на бетон.

— Ну всё, довольно, — разведчица была раздражена тем, что видела — тут у нас сложное положение, а вы все умх! — она с раздражением начала ползать.

— Вопрос: если нас схватят, то мы станем рабынями, как они? — кузина показала на двух сестёр.

Она, по-видимому, недавно окончила школу или это такое воспитание у неё? Тут что-то прижалось ко мне со спины и начало опутывать хвостиком.

— Наконец-то я тебя поймала, — голос принадлежал моей тёте, она говорила тихо мне на ухо — теперь я тебя не отпущу.

Да уж, все ведут себя как хотят, но мы в опасной ситуации. Хотя, как только меня убьют, их, наверняка, сделают рабынями. Это получается только я в опасности. Не только от этого атлантского принца, но и от своей тёти, так сказать в двойной опасности. Я поглядел на кузину, но она была равнодушна к ситуации. Я подумал о Юки, но не нашёл её взглядом. Вообще в подвале было мало света, только тот, который пробивался через дыру. Как мне освободится от объятий своей тёти?

— Вот вы где, — послышался незнакомый мне голос — теперь можете их всех убить, кроме этих двух белохвостиков.

Я увидел краем глаза, как два существа одетые в кивларовую броню (я не в курсе этих защит, но это что-то среднее между обычной тканью и металлом) и в шлемах с затемнённым стеклом направились к нам. В руках у них были плазменные винтовки. Они прибежали и встали по середине подвала, практически спина к спине. По виду они были людьми, видно, наёмники их используют в качестве пушечного мяса. Это значить, что сейчас они хотят прощупать наши силы. Эти два солдата стояли, но не стреляли. Я слышал, как сверху, судя по звукам, спускаются ещё двое. Один из них подлетел ко мне, стоя на диске чёрного цвета. Он был ростом с нормального человека, тонкий, руки как ветки, голова без единого волоса и без лица. Чёрный костюм с белой рубашкой идеально сидел на его тонкой фигуре. Это проблемно, он из расы тонких, наёмники всё-таки взялись за дело всерьёз. Тонкийобвил нас с тётей своими длинными руками.

— Дзёра, — звук исходил от него, но рта у него не было — мой глифер не сможет их поднять, мне нужна помощь.

— Ну что бы ты без меня делал? — сзади подходила женщина в кимоно с длинными рукавами, её голос был тонким и сладким — Спрарик, ты мне должен будешь, я голодна.

Нас обмотало паутинной в кокон и потянуло наверх. Двое людей внизу отбивали атаки разозлённых ламий. Кивлар прочный, его трудно пробить, но даже он от разнообразных атак с разных сторон не выдержал и они были раскромсаны на части, а потом весь подвал охватило пламя. Но прежде, чем с ними было покончено, нас уже подняли к паутине, которая раскинулась в дыре.

— Да мы из-за вас даже поесть не успели. — тонкий поднимался на своем глифере около нас и поправлял галстук. — Кстати, насчёт ламии, которая висит на тебе, не беспокойся и за тех, кто остался внизу — тоже. Мы использовали специальный раствор для ламий, они реагируют по-разному, но всё равно в конце концов засыпают.

Мы прорвали паутину и всё равно продолжили подниматься. Я поднял голову: к кокону была приделана паутинная нить, которая крепилась к потолку. Меж полом первого этажа и потолком мы остановились. Глифер с тонким отлетел куда-то, а его место передо мной заняла женщина в кимоно, с синими длинными волосами. Лицо у неё было нежное, девичье, но в нём было что-то неуловимо паучье. Она как будто стояла в воздухе.

— Ну, ты так себе, — начала она — не в моём вкусе, слишком женственен, но мы тебя всё равно убьём. Этот атлант сказал, что ему не нужен шестирукий. — она протянула руку в длинном рукаве и сквозь рукав погладила меня по щеке.

Потом паутина полностью закрыла кокон. Я дальше только мог чувствовать, что с нами делают. Кокон опустили на пол и, по — видимому, покатили к выходу. Потом вдруг нас перестали крутить и четыре когтя начали прорезать кокон. Сквозь прорези я немного мог видеть, что происходит. Кошка стояла спиной к кокону, снег был кровавый, с её когтей тоже стекала кровь. Перед ней стояла эта женщина и тонкий на глифере парил над землёй.

— Ты думаешь, что твои реакции быстрее, чем моя паутина, — женщина не изменила тембр своего голоса. — я, вообще-то, уже победила.

— Ну для начала скажем, что не ты, а мы — у тонкого был дипломатический, спокойный тон.

— Не нужно лишней надежды, — кошка хрипела или же рычала — я уже в курсе, что у тебя паутина развешана повсюду.

— Ха-ха, — женщина начала дико хохотать — это тебя не спасёт. Если ты сможешь разрезать мою паутину, то от рук Спрарика тебе труднее будет уйти. Ты же не видишь, где паутина, стараясь избегать её, тебе нужно будет ещё следить и за руками.

Да, это точно сложно будет. Где Юки, я не знал, но, если её нет, это значит они её тоже победили или есть кто-то ещё.

— Да, давай закончим — тонкий говорил очень спокойно — и, если тебе не нужен шестирукий, то отдай его мне. Я хотел с кем-нибудь таким сразиться.

Пока он говорил, кошка побежала вперёд, немного нагнув корпус и расставив руки с когтями в стороны. Её траектория была странная: то она прискакивала, то приседала, то уходила влево и вправо. Это, наверное, она избегала, пользуясь кошачьим шестым чувством, нитей паутины. Когда она была около врагов, в дело пошли длинные и тонкие руки Спрарика. Левая рука метнулась в её сторону, кошка ушла ещё левее, на её бархатной щеке выступила кровь и образовался лёгкий порез. Длинная рука в средней трети предплечья резко поменяла направление и протянулась за ней. Кошка метнулась к развалинам длинного низкого строения, но тут кирпичи и обломки стен начали подниматься в воздух и лететь в её направлении. Женщина развернулась в эту сторону и, прикрыв ротик рукой в длинном рукаве, хихикнула.

Дело выглядело безнадежным. У нагов зрение лучше, чем у людей, и я видел, что два её хвоста не виляли, как обычно, а повисли, на лице выступали капельки пота. Чехранов при мне не было и, помима этого кокона, я был связан паутиной. Отец меня серьёзно тренировал, а ведь это сложно — двуногому за хвостатым гнаться, поэтому я пробовал освободиться и с кое-каким успехом, я также наблюдал при этом за течением боя.

Кошка бежала, уклоняясь от камней и фрагментов стен. Она, по-видимому, старалась оббежать противников по большому кругу, но с такой скоростью она бы не смогла к ним за спину зайти, потому что они разворачивались вслед за ней. Но слева на неё летел фрагмент стены, она подпрыгнула и, использовав его как трамплин, соскочила с него в их сторону. Полетела она с удвоенный скоростью. Тогда тонкий пустил в ход вторую руку. Он выставил две руки вперёд на летящую кошку и начал изменять их траекторию, попутно удлиняя их. Кошка старалась в полёте перестраиваться то влево, то вправо, избегая рук Спрарика. Но тут камни начали лететь в неё более точечно. Фрагменты стен тоже разломались на кирпичики и направились к ней. Пока они летели, то осыпались, как будто кто-то их стёсывал и тем самым заострял. Кошка и здесь умудрялась уворачиваться. После того, как длинные руки в очередной раз пошли вверх, она не очень изящно нырнула вниз, сгруппировалась, кубарем прокатилась по земле и встала около них обоих на расстоянии, пригодном для атаки. Но, прежде чем их атаковали, Спрарик подался горизонтально назад и вверх, Дзёра отпрыгнула далеко назад и её потянула вверх. Они убежали, у разных рас чувство опасности разное, но наёмники постоянно развивают его.

В мои глаза ненадолго ударил свет. Я опустил голову и увидел горизонтальный луч, такой же луч ходил и по кошке. Нас сканировали, но как они пробрались на орбиту, или в сложной ситуации это возможно? Показались три точки со множеством вертикальных лучей и через некоторое время на середине двора возникли трое. Они были одеты в летние кимоно. Хоть у всех и были длинные заострённые уши, атланты выглядели по-разному. У одного было овальное лицо, у другого худое вытянутое, третий имел правильный полуовал с мягкими линиями, длинные серебряные волосы, около лопаток стянутые резинкой. Кимоно было белое с широкими на конце рукавами, такими длинными, что руки из них были не видны.

— Как тебе наёмники? — он подходил медленно, его глаза были спокойны и равнодушны ко всему.

Двое остались стоять сзади. Он приблизился до середины кокона и остановился. Я не могу чувствовать «ки», но был уверен, что он выпустил её, потому что на коконе образовались чёрные пятна и он начал распадаться.

— Я не буду грубым и представлюсь. — взгляд у него не изменился, он в упор глядел на меня — Я представляю Круг Дзерин, мы унаследовали мощь живших когда-то на земле атлантов. Я лично представляю новую фракцию, которую недавно создал принц Энелик. Я здесь со всеми силами нашего лидера.

Круг Дзерин — это атланты, которые могут использовать весь свой потенциал. Сначала гомункулы, потом наёмники, а сейчас это. У Энелика собраны тут впечатляющие силы. Он, что в отчаянии, раз пошёл на такое, ему не победить, что тогда он тут делает? Пока кокон и паутина, которой я был скручен таяли, кошка, стоявшая на месте, упала. Сереброволосый, увидев, что я смотрю на неё сказал:

— Не волнуйся, она всего лишь заснула.

— А что одному дзерина понадобилось здесь? — я пытался лихорадочно что-нибудь придумать.

— Я же сказал, что я из новой фракции и прилетел сюда вместе с лидером — он явно не любил повторяться.

Как раз в это время начала просыпаться тётя. Я так и не смог ничего придумать. Теперь, с тётей я точно не смогу уйти, ведь её хвостик снова с прежней силой опутал коляску и меня.

— Не волнуйся, я всего лишь пришёл передать, — он без какой-либо цели протянул руку — я наблюдал, с тех пор как началась эта операция, с моего корабля Новолорд. Ты меня заинтересовал. Хотел поглядеть на тебя в живую, а не через экран. Возможно, если принц преуспеет, то Круг увеличит своё влияние, тогда через десять лет можешь навестить меня.

— Да он самый лучший! — тётя, которая услышала меньшую часть разговора, начала крутить головой. Это дурная привычка, она всё равно не сможет увидеть, кто говорит и где.

— Пошли, пока принц не начал атаку, я не хочу, чтобы нас видели — он развернулся и пошёл, их тут же транспортировали на корабль.

— Тётя, ты не могла бы поползать где-нибудь, а не виться на мне? — я был уставшим.

К моему удивлению, она послушалась, размоталась, отползла немного от меня и остановилась. Я подкатил к кошке, думая, где же носит Юки. Кошка спала, её лицо расплывалась в улыбке, может быть ей снилась рыбка. Кровавый снег скрипел под коляской. Я слишком сильно крутанул колесо, повредив ладонь. Колесо сорвалось и я стал падать туда, где из-под снега торчал заостренный кирпич. Я ничего ещё не успел сообразить, как левое плечо мне прожгла острая боль, как будто мне его пробили раскаленной кочергой. От неожиданной сильной боли я закричал, но, естественно, никто не поспешил мне на помощь, только, наверное, тётя стала ползать и искать меня. Почему она не может ориентироваться на звук? Мне ничего не оставалась делать, как отползать к зданию. Снег был холодным, в последний раз, когда я сегодня смотрел температуру, было минус десять. Но, поскольку мы с тётей ещё не в смертельной спячке, значит защита Юки действует, но где она сама, корявый хвостик? Мне было дико больно, но если я всё же не хотел умереть, то должен уползти с этого холодного снега. Заострённый кирпич всё ещё торчал из плеча, и, когда я старался подтянутся правыми руками вперёд, он задевал о снег и землю. Когда кирпич в очередной раз проскрёб землю, и я на своём женственном лице скорчил гримасу боли, задрав голову вверх, то увидел, как ко мне ползёт Фариса с полузакрытыми глазами, покачиваясь на хвостике.

— Вот ты где и, как всегда никчёмен, наг — она говорила сонливо, еле выговаривая слова.

Ещё я увидел на плоской крыше здания Юки в каком-то поле и странное существо, которое я не мог разглядеть, потому что не мог сфокусироваться из-за боли. Как раз в этот момент со всех сторон побежали солдаты, но уже другие. Они были одеты в белую силекаровую броню, она не облегала тело и выглядела как тяжелая. Шлемы тоже белые, полностью закрытые, только под глаза было сделано узкое выпуклое наружу стекло. В руках у них были лучевые винтовки. Синекожая остановилась и также сонно стала оглядываться. Первую они огрели прикладом тётю, чтобы не мешалась. Один из них вышел вперёд и снял одной рукой шлем, это был тот атлант, который шептал принцу на станции-тюрьме.

— Хватайте его, — он указал на меня — ведите в мой шаттл. — его глаза были оловянными.

Это значит, что кто-то взял его сознание под контроль. Двое подбежали и подняли меня за нижние руки. Но когда они потащили меня, то начали быстро оседать на колени. Я поглядел, отчего это они пали и увидел, что свисавшие локоны синекожей удлинились, их пасти пробили даже броню и впились врагам в плечи. Другие солдаты уже спешили к ней, чтобы обезвредить. Двое, которые тащили меня упали и уронили меня на торчавшие обломки голени. Но боли не последовало, я лишь упал лицом в снег. Я не видел, что там происходило, но думал, что сонную ламию солдатики повязали. Хотя мне было не до мыслительных процессов, потому что я упал и кирпич вошёл в меня ещё глубже. Я всё же потерял сознание.

Глава 5

Плен

Я очнулся связанным в грузовом отсеке меж больших ящиков. Рядом возвышалась ламия, руки у неё были связаны за спиной, хвостик сложен гармошкой и связан. Я сверился с биологическими часами, сейчас было 16:50

— Вжа-Вжа — около нас ползал золотистый пояс, который ранее был на её талии и что-то шипел.

Её голова упала мне на плечо и мягкие, шелковистые волосы щекотали мою щёку. Её тоненький пояс перестал шипеть и подполз ко мне. Он начал об меня тереться, потрется и поглядит на меня. Я не знал, что он хотел.

— Что ты хочешь? — спросил я его наконец, не надеясь на ответ.

Пояс прекратил тереться, прополз и начал было обвивать мой пояс, а потом вернулся в исходное положение и снова поглядел на меня. Я удивился: не знал, что у этого вида настолько мощная «ки», что та часть, которую они не могут контролировать, может оживлять предметы, то есть, они неосознанно могут пользоваться ею. Я захотел проверить, насколько он может понимать окружающее. Я кивнул ему и он сразу начал обматываться вокруг моего пояса. Когда он закончил обматываться, то начал тереться уже о мой живот, который, как раз в это время, заурчал. Пояс перестал тереться и начал оглядываться, хоть глаз у него не было.

— Лучше бы ты развязал мои руки — только сейчас до меня дошло, что мои раны обработаны.

Пояс потянулся своим передним концом и я почувствовал, как он начал жевать веревку. Пока он старался перегрызть верёвки, я осматривался. Это было небольшое помещение размером два на два метра, заставленное наполовину коробками и ящиками, очевидно, склад. Значит мы на шаттле, но кому он принадлежит? Покинули мы планету или нет? Нижние мои руки были свободны. Вдруг голова на моём плече начала шевелиться, Фариса приоткрыла синие глаза с длинными ресничками. Глаза сразу же округлились, когда она поняла, что положила голову на моё плечо.

— Ты пытался меня взять — она резко выпрямилась и хотела встать на хвостик, но только упала на бок.

— Это что такое? — она поглядела на свой хвостик — Дракос, помоги развязаться.

Но он был занят и даже не отреагировал. Средние руки теперь тоже были свободны. Я заметил, что она молча смотрит на мой пояс.

— Это как на тебе мой Дракос? — в её голосе было смешано удивление и раздражение. — Признавайся, недонаг, что ты вообще сделал!

— Ну ладно, хватит, дальше я сам, возвращайся к своей хозяйке — я не стал ей ничего говорить или объяснять, а сразу обратился к поясу.

Он тут же перестал грызть верёвку, поднялся и начал тереться об моё лицо. Я поглядел на ламию, её лицо говорило, что она не просто зла, а взбешена. Я заметил уже с опозданием, как два её локона начали шевелится и метнулись ко мне. Но тут пояс перестал тереться, золотистой молнией метнулся к ним и начал быстро отбивать их выпады.

— Ах ты, я освобожусь и сама тебя прикончу. Клавил и Мурас! — она обращалась к своим локонам, они перестали нападать и пояс сразу успокоился, но зашипел на свою хозяйку.

Я пока развязал верхние руки. Вдруг я почувствовал что-то странное и глянул на ноги: обломки костей начали удлиняться, появились ступни и пальцы, на них начали образовываться связки, мышцы, сухожилия и всё это стало покрываться кожей.

— Эй ты, недонаг, — в голосе уже не чувствовалось такой злобы, как было секунду назад — там в тюрьме у тебя были эти палки, а в старом здании уже нет, где ты умудрился и эти палочки потерять?

— Я не знаю, хоть это произошло не очень давно, то есть сегодня, — я проверял ноги, трогая их, сгибая и разгибая. — а твой пояс прицепился ко мне и вернул мне их, по-видимому.

— Это Дракос — украшение, передающееся нашему виду одной из сильнейших, — она мотнула головой, её зелёные волосы растрепались — оно когда-то принадлежало нашему лидеру. В нём столько энеркии «ки» что хватит создать армию людей подобных. Легенда гласит, что такой пояс был у первой ламии Манри.

Я встал, чтобы подойти и развязать её, но тут дверь открылась, вошёл тот же офицер с оловянными глазами. Пояс поднял на него голову и зашипел. Он начал говорить голосом того атланта из Круга:

— Вы должны вести себя более культурно. Я, как представитель Круга, должен доставить вас на Селесту. Конечно, можно это было сделать и на Земле, только там принц, и, во-вторых, я не знаю расположения храма Великого.

— Постой, Селеста…, но в исторических записях так и не было подтверждено существование этой планеты. — я стоял над Фарисой — Ты знаешь, где она? — я был приятно удивлён: мне, как историку, доведется увидеть планету, которую искали ученые.

— Эй ты, недонаг, — ламия пыталась освободиться, дёргая хвостиком — ты будешь слушать слова атланта, который говорит голосом другого?

— Ты представительница почти вымершего вида, — он перевёл взгляд на ламию, лежавшую под моими ногами — ты будешь дополнением к ритуалу.

Пояс удлинился, молнией пробил ему живот и он просто рассеялся в воздухе дымкой. Пока дымка исчезала, из неё слышался приглушенный голос:

— Ха-ха-ха, мне ещё понадобится тело этого офицера, а вам всё равно не сбежать. Здесь никого нет, навигация установлена на планету. Если ты, Шу-Аз думаешь, что тебе помогут силы обороны этой системы, то они сейчас скованы и этот шаттл сопровождают четыре линейных катера, — это предложение было сказано с повышением голоса, но спокойно — на каждом находятся пять учеников Круга. Они могут использовать «ки» в космосе. Передатчики и панели управления вырваны. Вам осталось только послужить возрождению нашего ордена.

Дым растворился и голос исчез. Я стал развязывать Фарису, а она и её два локона в это время пытались меня укусить. Как бы она себя не вела по отношению ко мне, она не переставала мне нравиться.

— Этот Круг — я объяснял ей, пока пытался развязать — имел влияние после того, как они бежали с Земли. Он был основан незадолго до этого.

Когда я её, наконец-то, освободил, она встала на хвостик и сбила меня им с ног. Я упал и уронил несколько ящиков. Там оказалась еда, пока я разглядывал её, ламия, по-видимому, решила вернуть пояс себе. Я только услышал её пронзительный визг. Я посмотрел: она резко отдёрнула руку и на мой пояс закапала синяя кровь.

— Извини, — я выражал сочувствие — почему твой пояс присосался ко мне?

— А мне почем знать, недонаг, — она злобно ворчала сквозь зубы — если так, уж оставляй его себе.

— Ну ладно, хочешь есть? — я указал на выпавшие из ящиков фрукты.

Она округлила глаза от удивления. Я не понимал, что такого я сказал, может у их вида это предложение считается оскорблением?

— Я что-то не так сказал?

— Ох, на мне этот ошейник, — она показала на него, устав, что приходиться мне всё объяснять — у тебя прибор, рабы едят после хозяев.

Она продолжала говорить, а я думал, что здесь нет ничего готового. Это значит, мне нужны слуги, чтобы приготовить еду, а она должна уметь готовить.

— А ты, значит, умеешь готовить? — мне показалась, я перебил её, выражение лица у неё стало очень сердитое.

— Ты вообще слушал, что тебе я говорю?

— Вот что, — мне надоело, что будучи в ошейнике раба она смеет так пререкаться — кто из нас в рабском ошейнике? — это я говорил на повышенных тонах.

— Оп, — она опустила глаза, до сих пор глядевшие на меня, — я, естествено, не умею готовить, ведь рабам не дозволяется входить в кухню.

— Это что такое значит, «естественно»? — продолжал я тем же тоном — Ты ламия, тебя должны были учить готовить на родной планете.

Я достал прибор и показал ей, она поняла и поползла разбирать коробки. Я же пока решил проверить кабину пилота, вышел в коридор и сразу увидел роскошь, совершенно в атлантском духе. Коридор был цвета янтаря, отделанный около стен плоскими светящимися кристаллами, по стенам шли рисунки величия атлантов. Пол был устлан легким сафьяном ярко-красного цвета. Коридор был не так широк, там можно было разминуться только двум людям, а вот двум ламиям или нагам, было уже сложнее. Я пошёл вправо, через несколько минут дошёл до поворота и заглянул в него: он оканчивался большой дверью и я подумал, что это и есть мостик. Я подошёл, дверь разъехалась в стороны, за ней была кухня и столовая, разделённые деревянной перегородкой. Сначала я оказался в кухне и решил: раз зашёл сюда — нужно проверить, что здесь есть. Осторожно пройдя через кухню, я через дверной проём заглянул в столовую. Зал был просторным, всю дальнюю стену занимало большое обзорное стекло, открывавшее вид на сражение. Но моё внимание привлекло не это, по середине, меж круглых столов лежали моя тётя и кузина. Я решил подойти к Тире, странно, почему их тоже взяли и ещё, ведь Фариса очнулась, а они нет. Я нагнулся над кузиной, а она в это время как раз пробуждалась, резко поднялась и стукнула меня своей головой в подбородок.

— Ты кто такой? — она повернула голову в мою сторону — Вообще-то, больно, кретин! А, это ты. — она начала подтаскивать хвостик к себе и таким образом вставать.

— Как вы тут оказались? — я не удивился такому поведению, хотя, когда я уезжал с планеты, она была другая.

— Бака, я что, знаю что ли, — ответила она раздраженно — мы же спали. Где мы вообще? — она начала озираться по сторонам.

В это время стала просыпаться и тётя. Я увидел, как она открыла свои белые невидящие глаза и первым делом начала ощупывать пол и близко лежавшие предметы. Пояс, который окрутился вокруг моей талии, удлинился, верхней частью обвился вокруг шеи тёти и приблизился к её уху.

— Вжа-Вжа — как всегда зашипел он.

Тётя перестала шариться, распрямилась и поползла точно в мою сторону под шипение пояса. Я всяко пробовал вернуть пояс или сбросить его с себя — не получалась, я даже пробовал бежать, но он меня держал крепко. Она приползла, бросилась на меня, свалив с ног, и начала тереться своей щекой об мою.

— Эй же, ну хватит! — кузина повернулась в нашу сторону. — Сейчас у нас проблемы. — она указала пальцем в сторону окна и отползла в сторону.

Там как раз на нас потихоньку летел пылавший эсминец класса К-205, вытянутый, как сигара, которую курили на Земле задолго до войны островов. Он весь горел, палубы были пробиты и удерживались только силовым полем. Он мигал, это значит бортовой компьютер был сильно повреждён.

— Нам надо убираться отсюда как можно быстрей — кузина была возбуждена, её поднятый кончик хвоста резко махал.

— Незачем, — я говорил более-менее спокойно — тут нас сопровождают четыре линейных катера атлантов. У них там двадцать учеников Круга, нам незачем паниковать именно сейчас.

— Ты что, не обучался нигде? — она сжала кулачки и резко повернулась ко мне на хвостике, сбив несколько столов. — Я тебе не собираюсь ничего объяснять.

Тётя почему-то перестала тереться об меня, даже немного отстранилась. В столовой не хватало света, но вдруг на потолке зажглись серебряные люстры.

— Ну и ну, — в дверном проёме из кухни стояла лидер разведки, опираясь на косяк, её лицо было уставшим, по ней было видно, что она еле держалась — юная ламия права, нужно отсюда прямо сейчас убираться. — она старалась проползти вперёд, но через секунду рухнула.

— Ты моя дочь? — куда-то не туда снова задала вопрос тётя.

— Ох, наконец-то, ты поняла. — кузина успокоилась и остановилась около нас.

Тётя ещё больше отстранилась и начала одной рукой шарить в пространстве около себя. Она всё же нащупала хвостик своей дочери, резко отвернулась от меня, не забыв обмотать своимхвостиком. Тётя обняла свою дочь, а так как она стояла ниже её, у неё получилось обнять третью часть стоявшего вертикально хвостика, из-за этого кузина чуть не упала. Она всё же притянула дочь к себе, прижала нас обоих и начала тереться о нас щеками.

— Видишь, из-за тебя я тоже попала, — Тира была удивлена, наверное, что тёте удалось и её привлечь. — а ещё называешься братом.

— Ях, ты знаешь, кто я. — я тоже был удивлён — А ведь я уехал, когда ты была очень маленькой.

— К несчастью, да, я тебя помню — она пыталась вырваться, но у неё не получалось, я же был научен горьким опытом, что от тёти не вырваться.

— Мама, понимаешь, если ты нас не отпустишь, мы все тут погибнем — она прекратила вырываться и смотрела на пылавший корабль, который хоть медленно, но верно приближался.

Пока мы тут были пойманы тётей, лидер разведки очухалась. Она снова поднялась на хвостике и, хотя покачивалась, но ползла в нашу сторону. Я понял, что она плохо видела, так как постоянно натыкалась на столики. Пояс снова зашипел тёте на ухо. Она ослабила хватку, Тира сразу вырвалась и, как обычная змея, резко метнулась вперёд, постоянно оглядываясь. Достигнув одной из стен, она снова встала спокойно. Я тоже вставал, пояс вернулся в исходное положение на талии.

— Я думаю, сначала надо поесть, — живот громко подтвердил мои слова — у нас есть время — поглядев на корабль, добавил я.

— Ты придурок, что ли? — Тира подняла хвостик и ударила им об пол.

Тут я увидел, что дверь столовой открылась и на пороге появилась Рюлин. Из двери кухни с шумом к ней поползла Фариса, раскинув руки. Я был очень голоден и раздражён, достал прибор и нажал кнопку. Обе на середине пути упали в конвульсиях от заряда тока.

— Я есть хочу! — мой голос был непреклонен.

Тётя привстала на своём хвостике на обычную высоту и кончиком так ударила об пол, что было ясно, возражения не принимаются. Я так понял, что это в поддержку меня. Лидер разведки остановилась и вздохнула, она тоже согласилась.

— Ну вас, как хотите, я спасусь и отсюда — у кузины был обиженный голос, она поползла к выходу.

Я пошёл к окну, ждать, когда рабыни придут в себя, потому что никто не умел готовить. Послышался кашель, я повернулся в ту сторону. Это была Тира, она не доползла до двери и начала захлёбываться кашлем. Изо рта летели кровавые брызги, при кашле она даже выплюнула часть легкого.

— Я так и думала, — лидер разведки говорила медленно, вяло — нас усыпили, но там содержались вещества, опасные для нас.

Обе они упали. Я подошёл к кузине, приподнял её за руки, она вся горела. Я хотел отнести её к стенке, но как быть с хвостиком? Обмотать вокруг себя и завязать? Я сам был нагом и думал, что женюсь на милашке ламии, но двуногим и правда неудобно с хвостатыми, когда случается такое. Я по-всякому пробовал пристроить её хвостик, не получалось и я решил подождать пробуждения моих рабынь. Потом упала моя тётя с таким же кашлем. Вот тут я начал беспокоиться, это значить и у рабынь будут такие же симптомы, а кто же мне приготовит еду? Ну, пока они не проснулись, я пошёл искать медотсек. Хотя я не и разбирался в лекарствах, но надеялся, что там будут медицинские капсулы, ведь по истории я знал, что атланты после бегства с Земли не могли уже использовать свою «ки» в тех объёмах, как раньше, и, поэтому, им понадобились разные препараты и инструменты для медицины. Я долго плутал по коридору, шаттл был небольшим, но я натыкался то на кают-компанию, то на личные каюты. Украшены они были в стиле атлантов, слишком много роскоши. После долгих поисков я нашёл всё-таки этот медотсек. Это была средних размеров комната, отделанная белым жидким металлом с вкраплением изумрудов. Там был плоский стол и полка с разными медицинскими приборами, но капсул не было.

— Вот же, и как мне их лечить, а? — я разговаривал с сам собой, что бывает очень редко, в безвыходные моменты.

Мне пришлось вернуться, там две рабы накрывали один из столиков, на котором уже стояла чёрная жидкость, налитая в миску. Какая-то травка была положена на тарелку, по-видимому, она была другого цвета до приготовления. Там ещё было что-то подгорелое и в узком длинном стакане было налито что-то коричневого цвета, похожее на детскую неожиданность. Я увидел, что они всех перетащили к стенке и убрали кровь с пола.

— Вот, сестрёнка приготовила, — Фариса увидела меня и подползла поближе — иди присядь, поешь.

— Это выглядит необычно и ты добрая, — это было подозрительно — вы не хотите меня отравить? — я не скрывал своих подозрений.

Это может быть только при одном условии: если у ламий началась линька и она идёт неправильно. Тогда у ламей меняется характер. Значит этому подвержены все виды ламий. Из кухни выползла Рюлин, она подползла к столу, с улыбкой на лице взяла ложку с чёрной жидкостью и, подставив ладонь под неё, стала ждать, когда Фариса дотолкает меня до стола. Мне ничего не оставалось, как сесть и послушно открыть рот. Когда я проглотил это варево, то все мои внутренности прожгло пламенем, мне казалось, что оно исходит из самих органов, моё женственное лицо то краснело, то белело. Я чудом не свалился со стула в обмороке. Хорошо, что пояс укусил меня за живот и что-то впрыснул в меня. Я с трудом открыл глаза. Рюлин стояла около стола, руки были заложены назад, она крутила своей человеческой частью и смотрела, как невинное дитя. После пережитого мне расхотелось есть.

— Рюлин тоже не умеет готовить, но думает, что умеет. — я поглядел на Фарису, которая стояла сзади меня.

— Сестрёнка, у меня только в этот раз не получилось — Рюлин начала импульсивно возмущаться.

— Ну ладно, — я приподнял все руки — я понял, что это несчастный случай. — я нервно улыбнулся, аможет просто дернулись мышцы на лице.

— Сейчас нужно как-то вылечить их. — я кивнул головой в сторону трёх лежавших у стены ламий. — Я так понимаю, никто не знает, как лечить — я пытался забыть тот ужас.

— Я лечила сестрёнку, когда она болела — Фариса обняла меня за плечи и наклонила голову, её волосы легли мне на плечи.

Это что такое, что она делает, я не понимал. Её сестра до сих пор дулась. Я встал и пошёл проветриться в кают-компанию. Но мне не удалось побыть одному, меня подхватила под руку Фарис и поползла рядом со мной и с моей скоростью.

— Ты ведь нашёл медотсек — она повернула голову и заглядывала мне в лицо.

— Объясни сначала своё поведение. — я показал ей прибор. — Что такое, что с твоим поведением?

— Сестренка не хочет, чтобы ошейники били токам, а ты не атлант, — она отпустила руку, но ползла рядом — я подумала, что, если себя вести нормально, ты не будешь нажимать на кнопку.

— Это называется нормально, — я вспылил — если ты с кем-нибудь будешь так себя вести, он подумает, что ты планируешь его убить.

Она проползла вперёд и вильнула хвостиком сбив меня с ног, потом остановилась и, развернувшись, стала надо мной. Я хотел встать, тогда она ударила хвостиком с двух сторон.

— Что ты хочешь от меня? — я был правда раздражен её поведением — Я тебя не понимаю.

Она развернулась, поползла к двери и, только я подумал, что всё наконец — то закончилось, она обвила мою ногу хвостиком и потащила за собой.

— Эй, что ты делаешь? — я всеми руками старался зацепиться за что-нибудь.

— Это просто я не знаю, где медотсек — спокойно сказала она, не разворачиваясь и продолжая меня тащить.

— А кстати, — я вспомнил, что они не кашляли — почему вы не подвержены этой инфекции?

— Это потому, что у нас другие гены, чем у обычных ламий. — она сжала мою ногу сильней и ускорилась.

Я глянул на свою талию, пояс ничего не предпринимал. Она меня так и протащила по коридору.

— Ну вот эта дверь! — я крикнул, надеясь, что она меня отпустит.

И, наконец-то, она меня отпустила, я встал и прошёл всё же вперёд неё. Когда она отвлеклась на полки, я вышел и направился в кают-компанию. Там был кругленький маленький столик и диван в виде серпа. Я сел на него, в подлокотнике нашёл бутылку и, взяв её в руку, начал осматриваться. Мой диван стоял по середине каюты, а вокруг были другие диваны или кресла, обтянутые кожей мамонтов, конечно искусственной, ведь мамонты вымерли в глубокой древности на Земле. Я начал потягивать напиток из бутылки, вкус был изумителен, как и написано на бутылке: вкус, подобный молочку пчёл. Я расслабился и, как раз в это время, в дверях появилась Рюлин.

— Хозяин, — она опустила голову и ползла медленно в мою сторону — вам не понравилась моя готовка?

— Нет, я сейчас хочу, чтобы вы оставили меня в покое — я не знал, что ответить, хотел лишь, чтобы меня не трогали.

— Извините, но я не это хочу сказать, — её лицо покраснело — у нас сейчас линька, а из-за тока я не могу спокойно полинять, вы не поможете, хозяин? — она подняла голову, остановилась и посмотрела на меня.

— Ты линяешь, — я был растерян, ведь ламии, когда линяют, то уползают куда-нибудь, где они будут одни — постой, твоя сестра тоже линяет? — ведь, когда они линяют, у ламий часто меняется настроение.

Она кивнула головой, моя догадка подтвердилась. Да, все линяют: ламии и наги, даже я линял, с ног сходила кожа два раза в год. Такого в моём окружении, когда я жил в королевстве, не случалась. У нас есть специальная техника на такие случаи, а лучше, говорят, обратиться в медучреждение. В нормальных условиях линька проходит обычно. Я не знал, что в этих случаях делать. Я был уверен, что она тоже не знает. Значит Фариса страдала молча, ведь когда старая кожа не сходит, это причиняет страшную боль. Я встал, мне ничего не оставалась, как помочь ей слинять. Я подошёл, опустился на колени и начал отдирать чешуйки от хвостика, она при этом постанывала.

— А у тебя на подшерске нет линьки, а? — мне было интересно это и вот представилась возможность спросить.

— Нет, она остаётся как есть — ответила она в перерывах между стонами.

Мы больше не разговаривали до того, как я не закончил. И в этот момент в комнату вползла её сестра, мои две верхние руки как раз находились на бёдрах, если так можно выразиться, ламии, где заканчивалась человеческая часть и начиналась змеиная. Я смотрел как она подползает и думал, ну вот, опять мне влетит от её хвостика, а ведь я её теперешний хозяин, мои руки так и оставались на том месте, я их даже не подумал убрать. Она подползла вплотную и бросила взгляд на Рюлин.

— Сестрёнка, он помог мне слинять, — она говорила энергично, возбужденно — давай он тебе тоже поможет — дальше она не договорила, начала звонко смеяться.

Но Фариса ей ничего не ответила, а ударила хвостиком, по-видимому сильно, потому что Рюлин не удержалась и отлетела к стене. Фариса обвила меня хвостом и подняла на ноги, поставив меня на них, она с силой ткнула меня в грудь кончиком хвостика и я стал падать. Не дав мне долететь до пола, она начала опутывать мои ноги и прижиматься ко мне. Неужели она хочет спариться, возникла мысль в моей голове? Ведь ламии и наги спариваются как обычные змеи. Но это, по-видимому, в ней говорят гормоны, вызванные неправильной линькой. Я посмотрел на неё, акцентрированный взгляд отсутствовал, как я и думал. Ну и ладно, спарюсь я с ней, хоть негласно моя мама подыскала мне ламию, но она была ещё на тот момент не вылупившаяся из второй кладки председательницы Совета в небесном городе. Пока мы спаривались, я думал об этом: какая вероятность того, что она пошлёт свою дочь ко мне по договоренности о браке.

Тут я вспомнил одну из своих сестер. Когда я ещё жил во дворце, мы с ней часто вместе играли. Ей нравилось дразнить меня и уползать, а я никак не мог её догнать на своих палках. У неё был чёрный хвостик с отливом, и чёрные, объёмные волосы, доходившие до хвостика. Когда мне надо было уезжать, её назначили командиром спецподразделения Чёрный апокалипсис.

Наконец-то, мы закончили, она размоталась, отползла на чуть-чуть и упала. Я подошёл, вздохнул и начал облуплять её хвостик, её сестра тем временем глядела на нас и хихикала, а я совсем позабыл про неё.

— Это значит, она сейчас твоя невеста, — я вздрогнул оттого, что она неожиданно заговорила — жаль, что, когда она очнется, не вспомнит ничего, но не бойся, я ей напомню.

— Вот этого не нужно, — я не поворачивался и продолжал свою работу — пускай всё так и остаётся. — а вдруг она взбесится, тогда она может меня выбросить через смотровое окно в столовой.

Фариса потеряла сознание, я не знаю о медицине ничего, и кто же будет лечить ламий? Я закончил облуплять её хвостик и оставил Рюлин с ней. Сам пошёл проверять, правда ли не осталась возможности связаться с кем-нибудь? Я опять поплутал и, наконец, набрел на пост управления. Это было уже в 18:55. Один из коридоров оканчивался двустворчатой дверью, когда я подошёл, она разъехалась в стороны. Я вошёл, там всё было как после погрома. Бортовая панель была вырвана с корнем, сидения тоже все вырваны. Капитанское кресло находилось на уровне двери, рядом были ступени, которые вели вниз и там около большого стекла были как раз панели управления, за которыми должны были сидеть минимум шесть пилотов. Я не стал спускаться, и так видно было, что мы никак не можем связаться ни с кем. Я поглядел в стекло, оно выходило на Плутон, около которого мы стояли.

— Подожди, мы же стоим, — я опять начал разговаривать сам с собой — я же не вижу, чтобы мы приближались или удалялись от планеты. Это значит, что-то произошло с теми четырьмя кораблями, которые сопровождали нас. Ведь, если идут боевые действия, то в первую очередь, будут атакованы корабли, которые стараются покинуть пределы системы и которые идут под охраной. Если их подстрелили, то, надеюсь, этот транспортник возьмут на абордаж.

С этими рассуждениями я пошёл назад, где уже должна была очнуться Фариса. Я только надеялся, что её сестра ничего ей рассказывать не будет, а то меня и правда могут выбросить в космос. Я сначала пошёл в кают-компанию, там уже никого не было. Когда я собрался уже выходить, двери каюты разъехались, вбежали пять солдат с лазерными дезинтеграторами и наставили их на меня. Я, естественно, все шесть рук поднял кверху.

— Здесь есть ламии и один странный недочеловек — один из солдат видно говорил черезпередатчик в шлеме — да, понял. Эй, опустить оружие — все солдаты подчинились ему, по-видимому, он возглавлял эту группу.

— Господин Шу, простите, я не знал, что внутренний министр будет здесь. — он медленно поклонился и долго так стоял — Вас хотят видеть на дредноуте адмирала. Прошу, давайте покинем это судно, скоро его уже не будет.

— А где те ламии, которых вы обнаружили здесь? — он шёл впереди, я за ним, а по бокам четыре солдата.

— Мы не хотим дипломатического скандала, — он говорил не очень уверенно, но так и должно быть, он солдат, а не политик. — мы вызвали эвакуационный транспортник, но пока со всем этим систему будет трудно покинуть, поэтому мы планируем отвести его на безопасную орбиту в одном из колец Сатурна. Туда подойдет чудом оставшийся в строю, но сильно поврежденный тяжёлый линейный корвет Париж, транспортник будет под его прикрытием.

— Трое из них больны — я сказал это, зная, что их обязательно вылечат.

— Да, мы уже передали на транспортник, чтобы готовили медкапсулы. Кстати, у двух из них были рабские ошейники — он вздохнул — они, по-видимому, принадлежат вам, хочу предупредить, если захотите, мы можем снять эти ошейники.

— Это уже не ваше дело, — я не был зол, но это никак людишек не касалось. — лучше занимайтесь своей работой.

Мы вошли в столовую, там было десять солдат и две сестры с ламиями, находящимися без сознания. Я почему-то, решил показать им, что я важный наг. Я махнул двумя руками.

— Так, солдаты, пока будете слушаться меня — проговорил я вальяжно.

— Так точно! — они все повернулись в мою сторону и поклонились.

— Ух. а ты умеешь командовать, — Фариса поползла ко мне с явной миной неискренности на лице — ты всего лишь жалкий министр истории, который попал на поле боя.

Я не хотел ей отвечать и поглядывал на её сестру, она лишь улыбнулась и поползла к стенке, где лежали ламии. Солдаты как раз пытались их поднять, но они никогда не имели дела с ламиями, поэтому у них ничего не получалась.

— Эй, сестрёнка, давай отнесём их к дверям, — Рюлин говорила, еле сдерживая смех — я должна тебе кое-что рассказать.

— Ладно, пускай ими займутся солдаты, — я не хотел, чтобы Фариса всё узнала — а вы останьтесь здесь, когда транспортник заберёт их, мы полетим к адмиралу.

— Сэр, — заговорил тот же солдат — вы хотите и их взять с собой? Не будет ли дипломатического скандала, они ведь ламии?

— Ты что, ненормальный? — я поднял свои руки, как бы показывая их — Хоть я и родился с мутациями, но я все же наг — я надеялся, что родители как-нибудь замнут это, ведь они никогда меня не ругали ни за что.

Солдаты корячились, не зная куда девать длинные хвостики ламий. Вдруг в смотровом окне я заметил, как пролетел четырехкрылый истребитель.

— Сэр, у нас проблема, — озабоченно сказал командир — транспортник подлетает и сообщает, что сюда же подлетают истребители врага.

— Так давайте их быстрей перетаскивать — я тоже подошёл — и нам нужно убираться отсюда.

Мы все вместе подняли лишь одну лидера разведки. Двое несли её тело, а пятеро, включая меня, переносили её хвостик. Двух других взяли на себя сёстры, они просто закинули на себя тела, а хвостики тащили по полу. Когда мы покидали столовую, туда попал снаряд и двери резко блокировались.

— Нам нужно ускориться — офицер, который шёл позади меня, скомандовал и солдаты пошли быстрее.

Сёстры, каждая из которых тащила по ламии, поравнялись с нами и обогнали. А семь человек и один недонаг никак не могут унести одну. Когда я это увидел, то сказал:

— Давайте ускоримся — я не хотел упускать их из виду.

Хорошо, что сёстры всё же были в пределах видимости. Им было неудобно тащить ламий друг около друга, поэтому они не разговаривали. Я думаю, что Рюлин хотела сказать секрет сестре на ухо. Когда мы достигли дверей, там уже ждали нас, двери были раскрыты и был виден соединительный коридор. От удара корабль тряхнуло.

— Давайте быстрее, — к нам уже бежали те, кто нас ждал — здесь десять истребителей врага, нас прикрывают всего лишь пять.

Они перехватили у нас ламию и потащили её в переход. Туда же поползли сёстры со словами «мы сами уложим их в капсулы». Ну нет, так просто они от меня не уйдут, я тоже пошёл за ними, солдаты последовали за мной. Когда я вошёл на транспортник, сзади прогремел взрыв от выстрелов. Я оглянулся и успел только увидеть, как соединительный коридор взрывается и четыре солдата вместе с ним, тут меня отбросило вместе со всеми вглубь коридора. В 20:00 я очнулся. Я валялся около округлого поворота, по боли в спине я понял, что стукнулся серьёзно. Кругом валялись солдаты и медработники этого транспортника. В это время очухался капитан группы, он начал подниматься, шлем из черного кивлара с него слетел, я увидел коротко подстриженные волосы и несколько седых прядей. Он поднял лицо: от левого виска до конца правой нижней челюсти тянулся крупный шрам с неровными краями. Он был сшит неумело и лицо теряло симметричность. Видно, когда ему раскроили лицо, он не умер и кто-то быстро поместил его в капсулу. То ли она была повреждена, то ли не хватило времени, но раскроённый череп не удалось соединить симметрично. На вид ему было около тридцати лет. Значит, он получил ранение при подавлении мятежа на Офораре, поскольку никаких других масштабных сражений не было и близко по датам.

— Как вы, сэр? — он поднялся и подошёл — Тот корабль уничтожен, но поскольку мы целы, то успели отойти.

— Командир — другой солдат очнулся и подошёл — мы потеряли четверых и, возможно, наш корабль тоже.

Я продолжал оглядываться. К нам со всех хвостиков по коридору ползли две сестры.

— Значит, мы с ними достигнем колец Сатурна, а там пересядем на Париж — командир начал объяснять ситуацию своим очнувшимся подчинённым — и десантным транспортником отправимся на дредноут.

Пояс, который всё время был на мне, фыркнул, развязался и вяло пополз к Фарисе. Я тем временем поднимался.

— Сэр, пожалуйста пройдемте, — командир уже надел шлем и ламии подползли к нам — связь глушится, но хотя бы я проведу для вас де брифинг наших дел и положения.

Здесь есть маленький совещательный зал, хотя он медицинский, но для краткого собрания подойдет.

Я шёл за ним, за мной ползли сёстры, а потом уже шли солдаты, держа оружие на изготовке. Мы вошли в небольшой зал с маленьким стеклянным столиком, он выполнял роль и обычного, за которым едят, и стола, где проводились удаленные осмотры тел тех, кто находился в капсулах. На стенах висели как обычные, так и голографические экраны. Там же находился манекен с костями человека, тоже голограмма, он был на чёрной подставке, обычная медицинская модель. В подставке была заложена программа, здесь было несколько видов голограмм для изучения анатомии и для лечения для неподготовленного персонала.

— Располагайтесь. — он показал жестом, чтобы солдаты ждали снаружи и охраняли нас.

Наши разведчики — начал он свой доклад — давно знали, что гомункулы — наш секретный проект, готовят против нас агрессию. Но мы не ожидали, что атака будет такой молниеносной и, что хуже всего, так это то, что к ним присоединились атланты, а с ними ещё и наёмники. Ясно, что атланты используют гомункулов для своих целей, пока наши аналитики разбираются, какие у них планы, а мы воюем. В солнечную систему прибывают корабли из ближайших систем, которые стояли там на патрулировании. Адмирал сообщил на Землю о нашем военном положении. Больше я ничего не знаю.

— Ух ты, — я был удивлён — а откуда эти знания у капитана?

— Мы входим в личный корпус адмирала, — он опять вздохнул — адмирал не любит принимать сообщения и мне приходится передавать сведения для него, если адмирала нет в рубке.

Да, адмирал очень безответственный, я начал жалеть этого солдата. Ламия обвила мою нижнюю кисть и слегка дёрнула. Я обернулся, она подалась на хвостике вперёд:

— Мы бы хотели помыться. — Фариса приблизила лицо и заговорила в мне ухо.

— Ты видно знаешь этот корабль, — я отвернулся и начал говорить с командиром — тут есть бассейн, ванна, место, где можно помыться и сделать другие дела?

— Да, есть, если хотите я провожу.

Глава 6. Сатурн

Мы вышли из комнаты и пошли по закруглённому коридору. Повсюду попадался медперсонал, солдаты тоже пошли с нами, но не все, пятеро остались на месте.

— Зачем они идут с нами? — я обращался к командиру — Ведь принятие ванны и туалета — личное дело?

— Извините, сэр, — командир шёл рядом — они будут охранять вас снаружи.

— Сэр, тут только одна ванная, — командир всё же снял шлем — это всего лишь небольшой медтранспортник.

Мы подошли, прежде чем я успел что-то сделать, мимо быстро проползла Фариса и толкнула меня на командира, за ней последовала её сестра и дверь за ними закрылась.

— Они слишком дерзкие для рабынь — командир поднимался.

— Да уж, — я не был зол, но всё же хотелось бы, чтобы они проявляли почтение — ну, надеюсь туалет тут не вместе с ванной и не один.

— Сэр, это очень небольшой корабль и персонала на нём не так много — он как-будто извинялся.

— Ну ладно, подожду, когда они закончат.

— Сэр, этот транспортник из серии барракуда, здесь не предусмотрены места для других рас. — я смотрел на его изуродованное лицо и понимал, что ламии явно будут недовольны.

Как всегда, я оказался прав, дверь открылась и на порог показалась Фариса. Но её лицо не было злым, скорее расстроенным.

— Там недостаточно места, оно только для людей — меня удивило её смирение, значит, они могут вести себя по нормальному.

— Ну вот, теперь выползай отсюда — я хотел пройти.

Только она даже не двинулась. Я только смог увидеть через её плечо зеркало и в нём Рюлин, которая пыталась впихнуть свой хвостик в маленькую ванну. Она над чем-то задумалась, потом повернулась и, прежде чем дверь закрылась, её зеленый хвостик обвил мою талию и резко потянул меня в ванную. Я даже не успел и пикнуть, как оказался в ванной.

— Ты наш хозяин теперь — она говорила, а сама пыталась настроить душ — и ведь нам нужна помощь.

— Вот именно, ваш хозяин, где это видано, чтобы они помогали рабам?

— Мы в таком положении, что самим нам никак не помыться. — она перестала теребить ручку душа — Ты хочешь, чтобы от твоих рабынь пахло как от манкина?

— Манкины пахнут так из-за шерсти, — я выпячивал грудь — я не только историю знаю.

— Ну поможешь или нет? — она стала глядеть на меня просящими глазами.

Я быстро подошёл к душу и крутанул ручку, подставив один палец под струю. Отрегулировал воду под нормальную температуру для ламии, после подошёл к Рюлин.

— Ну теперь с тобой разберусь. — я поглядел на Фарису, она стояла под душем и оглядывалась.

— Ну что на этот раз? — я отошёл от ванной как раз в тот момент, когда её сестра протянула руки.

— А разве люди…

— Сестра! — закричала во весь голос Рюлин.

–…. не пользуются шампунями, — она не обратила внимания — я хотела бы помыть голову.

Я начал оглядываться, тут нигде не было видно классических ванных полочек. Я бывал не на одном корабле, как-то даже с адмиралом у нас были приключения, вот так мы с ним и познакомились. Я знал, полочки есть, только они были скрыты за специальным голоэкраном в виде стены. Мне просто нужно найти переключатель. Но со спины орет Рюлин, а Фариса тоже ждёт с нетерпением, подняв кончик хвостика и виляя им медленно из стороны в сторону. Я начал быстро шариться по стенам, надеясь, как можно быстрей наткнуться на переключатель. Наконец-то, я услышал мягкий, компьютерный писк и стена около душа исчезла, вместо неё открылась ниша с полками, на которых лежали полотенца и разные ванные принадлежности.

— Ну вот, ты уж сама выбери, что тебе нужно, — я указал на полки — а я пойду к твоей сестре. — через плечо я указал на неё большим пальцем.

Я вернулся к ней, Рюлин лежала в ванной, но видно было, что та ей мала. Она же умудрилась даже впихнуть весь свой хвостик туда, и зря, он был сложен во много раз и, по-видимому, застрял. Я ухватился нижней и средней правыми руками ближе к кончику хвостика, а другими руками подлез под поясницу.

— Так, сейчас я буду поднимать, а ты постарайся расслабить мышцы хвостика.

Я очень старался её вытащить, но ноги мои были слабы, хоть она и сама старалась мне помочь, расслабляя мышцы.

— Помочь? — я услышал голос из душа позади.

— Зачем было меня звать, — я подумал, ведь она и сама могла вытащить сестру — для того, чтобы ты помылась. — говорил я и упирался, стараясь вытащить её сестру..

— Помылась, — фыркнула она — да тут нельзя помыться, в душе только голову и можно вымыть.

— Хотя ладно, — я уже весь был красный и взмокший — я ваш хозяин и не должен заниматься физическим трудом. Давай уже, помогай.

Я почувствовал, что на моей талии снова обвился хвостик, он резко дёрнул меня и мы вместе с ламией отлетели к стене, как пробка из бутылки. Потом она просто размотала хвостик и мы полетели, я ударился спиной об стену, а ламия повалилась на меня и мы упали на пол. Я поглядел в сторону Фарисы, она, как ни в чём не бывало, намыливала свои зеленые волосы, не забывая про пряди, висящие по бокам.

— Спасибо, — сказала Рюлин поднимаясь и поцеловала меня в щёку. — ну, я поползу в ванную.

Я подался вперёд, чтобы остановить её, боль резко отдалась в спину, но я всё же успел её схватить за хвостик. Потому что ванная была же маленькая! Она только развернулась на длину хвостика и уже была у ванной.

— Вяяя! — оглушительно завизжала она.

Тут, по-видимому, не выдержали солдаты и вбежали. Они застали живописную картину: у дальней стены стоит Фариса и намывает голову, по середине комнаты хвостик Рюлин, который я держу в руках и тащу к себе, сидя у стены и корчась от боли, Рюлин упирается, держась за край ванны.

— Эй вы, — крикнул я собиравшимся уходить солдатам — раз зашли, то помогите мне. Мне нужно удержать эту ламию, а ещё поднимите меня и отнесите в медчасть, по-видимому, я что-то себе повредил.

Они переглянулись, но делать нечего, их командир отдал приказ, они послушно стали его выполнять. Двое солдат зашли с двух сторон и начали отцеплять руки Рюлин от ванной.

— Давайте сделаем так, — их командир вздохнул — мы вас обольем водой в складском помещении. Если там убрать все коробки, вы по одной можете там принимать водные процедуры.

Сёстры сразу же послушались. Рюлин прекратила сопротивляться, а Фариса, наконец-то, закончила с головой и все дружно выползли. Но сначала вышли солдаты, потому что там не было места для всех. Тут и мной занялись.

— Сначала поставьте меня и выйдете, мне нужно кое-что сделать в туалете, постойте за дверью, возможно, вы мне и не понадобитесь.

— Сэр, похоже — командир смотрел, как меня ставят и на моё положение тела при этом — у вас поврежден позвоночник, я настаиваю, чтобы кто-нибудь остался с вами и проследил, чтобы всё было в порядке.

Сейчас на Земле было уже 21:20, а я ещё не ел и не мылся. Я не хотел закончить так, как Арарар — герой сказки, которую читала мама мне в детстве. Он был нагом эпохи братьев — близнецов, когда они освободили наш народ, он стал первым адмиралом Синего Солнца. В конечном итоге его съели собственные черви, потому что он не мылся неделями, но он успел совершить много героических деяний и однажды спас самих братьев. Но если наг долго не моется, он вместо пота и грязи на теле выделяет специфический, неуловимый ни для кого запах и что-то, напоминающее слизь. Тогда у нас заводятся черви на телах и хвостах, у них есть маленький круглый рот с набором острых зубов, как у пираний на Земле. Если они уже завелись, их очень трудно вывести. Я не хочу умереть от того, что меня сожрут черви. Так говорили все во дворце особенно мама, а ведь раньше я не любил мыться.

— Так, сейчас я схожу в туалет, — я ковылял к кабине, кстати она находится напротив двери, ну что за конструкция у этого корабля — а потом в ванную, а, кстати, ты можешь остаться, только ты — я показывал на командира, пока ковылял к двери кабинки.

Я зашёл, скинул с себя остатки кимоно и выбросил его за дверь. Справив нужду, я вышел.

— Сэр, вы хотите принять ванну прямо сейчас? — командир держал в руках остатки кимоно — я вам бы советовал пойти сразу в медпункт — он показал на своё обезображенное лицо — Это, потому что меня недостаточно быстро поместили в капсулу.

— Мне нужно сейчас же принять ванну — я смотрел на него с недовольством — и можешь выкинуть то, что у тебя в руках — я стоял голый, моё телосложение тоже было девичьим, хотя и с двумя отличиями: не было груди и была сосиска между ног.

Я шагнул в сторону ванны, но ноги подкосились и я упал на колено. Ко мне подошёл командир, по его неуклюжим движениям, когда он пробовал меня поднять, я понял, что он не имел дел с теми, у кого было больше рук, чем две. Он взял меня за правую верхнюю руку и пробовал обнять за талию другой рукой, но там ему мешались остальные мои руки. Сейчас по всему моему позвоночнику пробегал как бы огонь, ноги плохо меня слушались. Командир был одет в броню, она касалась моей кожи и раздражала меня.

— Ну всё, хватит, — я отпихнул его и попробовал подняться сам — не подходи.

— Сэр, может позвать кого-нибудь? — он оставался стоять там, куда я его отпихнул.

— Лучше постой молча, — я начал приходить в себя — если нужно будет — помогай, а так не мешайся.

Я все же дошёл до ванной и с трудом сел в неё. Прежде чем сесть, я провел рукой по крану, слегка касаясь его, выскочил дисплей, я вошёл в меню температуры воды и сделал 90 градусов, а потом напор струи поставил на минимальный.

— Простите, сэр, — командир подался немного вперёд — но нас обучали начаткам медицины, вам не рекомендуется принимать ванну с такими параметрами.

— Замолчи, — мне опять сильно вступило в спину пока я пробовал садиться — я, во-первых, наг, а, во-вторых, мне так нравиться. И, вообще, ты солдат, ты должен воевать, а не раздавать советы — я опять вспылил.

В помещении становилось всё жарче от горячей воды. Я посмотрел на командира: он так же стоял в броне и на лице уже были видны капельки пота.

— Почему не снять броню в ванной-то? — я говорил умиротворённо, наслаждаясь горячей водичкой.

— Сэр, я солдат, а мы пока в зоне боевых действий, если что случится, то я должен быть готов.

— Ну ладно, ты сними броню и прими душ, — я показал на него средней правой рукой, а верхней я перебрасывал волосы сзади вперёд. — а то от тебя будет вонять, если ты тут останешься в своей броне, а я тут намерен посидеть подольше.

Он вздохнул, но начал снимать броню. Избавившись от неё, он остался в синтетической пижаме, состоящей из рубашки с голозастёжками, по которым достаточно провести рукой, чтобы они расстегнулись и в чёрных штанах. Видно было, что тревога застала их ещё в кроватях и им даже не дали время для переодевания.

— Ну вот, теперь прими душ, — вода у меня всё ещё набиралась — а после проводишь меня в столовую.

— Сэр, но вам нужно в медпункт, — он развернулся ко мне — вы же говорили, что, когда закончите мыться, то пойдете в медпункт.

— Это почему какой-то солдат мне указывает?

— Сэр, перед тем, как пропала связь, — он встал под душ — со мной лично связался адмирал и наказал мне проследить, чтобы с вами ничего не случилось.

— Вот же Ярихара! — я резко опустил все руки в воду и она немного выплеснулась.

— Так вы пойдете в медпункт? — он начал мыться под душем.

— Вот теперь, точно я пойду сначала поем — я скривил гримасу пренебрежения.

Он опять вздохнул и замолчал. Я стал искать переключатель около стены, где стояла ванна, надеясь, что около неё тоже есть полки с банными принадлежностями. Мои поиски увенчались успехом, я нажал на него и прямо над головой открылись полочки. Слегка повернувшись, я стал исследовать их, мне нужен был шампунь, тут было много разных, но я нашел выдержку из махрового дерева с планеты Плароз. Я удивился, зачем двуногим такой шампунь?

— Эй, — я повернулся и обратился к командиру, показывая бутылочку — ты не знаешь откуда это здесь?

— А, это, — он как раз намыливал голову, вся она была в пене, чтобы посмотреть, он открыл глаза, они показались из пены на разном уровне, если не знать, что у него с лицом, то выглядело это страшно — я слышал, что дриад прибыл к нам изучать военную медицину. Значит, он сюда поступил и, видно, привёз кое-что с родины.

Я слушал и выдавливал шампунь на все правые руки. Когда я это делал, то увидел, как командир быстро смывает пену с головы.

— Сэр, вы поосторожней, они, видно, не любят, когда без разрешения берут их вещи.

— Молчи, — я уже вздохнул, нанеся на волосы этот шампунь — ты солдат и не разбираешься в межвидовой дипломатии, они берут с родины некоторые вещи и предметы для того, чтобы ими пользовались другие и восхваляли бы их родину перед ними. Они любят искренность, если кто-то при них будет неискренен, то он труп, но тот, кто его убил правительством признаётся ренегатом, ему путь назад официально закрыт. Но это они делают для поддержания общих правил Вселенной, а так они принимают всех своих назад.

Я видел по лицу командира, что он был немного удивлён этой лекцией. Я её говорил с печалью в голосе, ведь часто от меня требовались знания политики, а не мои познания по истории. Ещё меня вводило в недоумение то, что я ведь занимал должность внутреннего министра, а политика — эта дипломатия уровня внешнего министра, но меня всё равно привлекали к ней без изменения моего статуса. Ведь в Киото к таким перестановкам относились щепетильно. Может быть, то, что я мельком услышал от лисицы, правда: что правитель этой империи заключен под стражу, а на его место посажен ставленник асур. Меня выдернул из задумчивости передатчик, который видно был даже в ванной.

— Мы засекли вас внутренними сенсорами в ванной, — голос говорившего был вежливый и грубый одновременно — к нам приближается корабль внутренней безопасности Земли. Они требуют выдать внутреннего министра Шу, говорят, что он обвиняется в государственной измене.

— Что?! — я аж вскочил, ванна уже наполнилась и вся вода хлынула на пол — Меня, вообще-то, похитили, а они смеют обвинять меня.

— Извините, но мы не можем игнорировать их просьбу, — отвечал тот же спокойный голос — мы вынуждены повиноваться. Вы, наверняка, не виноваты и сумеете…

— Никуда я не пойду, — я выходил из себя — закрой свой рот, видно ты докторишка, потому что мы на медтранспортнике, вот и занимайся своей работой, я приказываю не останавливаться и пусть они стыкуются с нами, я поговорю с их лидером.

— Сэр, — тут же вмешался командир — у вас нет таких прав после того, как вас обвинили в измене. Но у меня есть приказ адмирала и он не отменён, я со своими людьми должен защищать вас.

После этих слов, он пулей кинулся к своей броне, которая лежала на полу. Оттуда он достал что-то маленькое и разветвлённое, вытянул руку, оно полетело в одну сторону и не возвратилась, он вытянул руку в другую сторону и проделал то же самое и так пять раз.

— Сэр, всё закончено, я избавился от сенсоров и передатчиков в ванной. — он начал одеваться — Теперь нам пора идти. Самое лучшее было бы нам сойти на среднем кольце Сатурна, но они не позволят нам это сделать, а если мы это сделаем, захватив корабль, то вас точно отправят на рудники или казнят.

Я как раз заканчивал мыться, пока он говорил и стал выходить из ванной, думая, что делать в такой ситуации. К нам вошли четыре солдата, которые оставались около ванной комнаты.

— Командующий, — командир повернулся к ним, одетый в броню и шлем — к нам со всех коридоров начал стекаться персонал транспортника.

— Внутренняя связь в шлемах должна работать, — он, по-видимому, говорил с собой — да. Слушайте, вы с ламиями ещё в грузовом отсеке, — он помолчал минуту — хорошо, оставайтесь с ними, мы придём, не открывайте никому кроме нас.

Теперь нужно нам как-то выбраться отсюда — пока он говорил, я стоял голым.

— Мне нужна одежда, во-первых, — сказал я с начальственными нотками — во-вторых, если тут весь персонал, то среди них должен быть дриад.

— Да, мы видели ходячее, засохшее, небольшое дерево — удивлённо ответил один из солдат.

— Сэр, хотите им воспользоваться? — командир начал поднимать то, что осталось от кимоно.

— Да, и лучше не быть с ним рядом, когда он начнет буйствовать, а то молодняк не может сдерживаться — я пошёл к двери.

Они тоже последовали за мной, у самой двери я остановился и развернулся.

— Нет, я пойду, а вы останетесь здесь. — дверь начала открываться, я попятился, расставив все свои руки. — у вас нет возможности после встречи с ним остаться невредимыми.

Я спокойно вышел спиной вперёд и дверь тут же закрылась за мной, я нажал на панель, блокируя её, а потом ударил по ней кулаком нижней правой рукой. Я был ещё у двери, когда меня окружили. Я заметил, что над толпой белых халатов и синих роб, нависает дриад, похожий на дерево с кроной без листьев.

— Ши шишин ва вон — я старался подражать ветру, который колышет листья.

Его глаза цвета грязно-белой коры наполнились злобой. От его ствола начали во все стороны удлиняться ветки и они, как колья, протыкали всех насквозь. Он даже не смотрел, кого он протыкает, а вот на меня он конкретно был зол. Из его макушки стала расти вверх ветка, потом она нагнулась и устремилась ко мне. Если бы не мои тренировки с папой, я даже и не заметил бы, как она полетела на меня. Папа часто кончиком своего здорового хвоста намеревался сделать мне дырку в грудной клетке. Пока мы отрабатывали бой с оружием во всех руках, он незаметно ударял меня концом хвоста в грудь со всей силы и всегда говорил после:

— Ты никчёмный воин — и, пока он говорил, он бил своим хвостом по полу, а я уворачивался, чтобы он не превратил меня в лепёшку. — Надо быть быстрее и проворнее и следить за противником и его телом.

Вот эти тренировки сделали меня немного проворнее и я смог видеть быстрые атаки противников. Я успел пригнуться практически в тот момент, когда ветка-кол была около меня. Она проткнула вместо меня дверь насквозь. Ветка втянулась назад, а мои ноги не выдержали сидения в полусогнутом положении и я бухнулся на попу. Теперь уже две ветки начали удлинятся в мою сторону, я быстро отпрыгнул вправо и они врезались в пол около двери. Но тут он уже не успел их вернуть назад, из дыры в двери в него начали стрелять. Он загородился руками и немного съёжился. Красные лучи лазерного оружия не оставили на нём даже царапины.

Я был весь в крови, которая растекалась по коридору. Всё же смог поднялся и смотрел на то, как он заблокировал выстрелы. Я даже не мог себе представить, что молодняк мог иметь такой древесный щит. Может он не молодняк, но этого не должно быть, его направили сюда учиться, как мне сказал командир. И отреагировал он тоже как молодняк, взбесился сразу. Но этот древесный щит есть только у старшего поколения. В него продолжали стрелять, расширяя дыру дискообразным прибором, от которого тянулись лазерные лучи, уничтожая края дыры. Он смотрел на них и стоял в защитной позе, но я был на стороже и не напрасно. Одна из ветвей метнулась ко мне, я хотел отскочить влево к стене, но поскользнулся на крови, запнулся за руку трупа и упал на задницу, поднимая фонтаны кровавых брызг. Ветка пронеслась надо мной, только миллиметры отделили меня от страшной раны. Прежде чем кто-либо успел что-то предпринять, транспортник сотряс удар торпеды. В свете последних событий, я был счастлив, что мы на поле сражения. Дриад даже не покачнулся, он остался стоять на месте, а солдаты попадали в глубь ванной комнаты. Живое дерево пустило корни в обшивку пола, они начали вырезать круглую дыру и он упал вместе с куском палубы вниз. Из расширенной дыры в двери показалась голова командира.

— Он ушёл. — в голосе читалась обеспокоенность — Как вы?

— Нормально, — я поднялся и начал оглядывать себя, я был весь в крови людей: красная липкая жидкость, я терпеть не мог её — самое главное, нам нужно забирать ламий и уходить отсюда.

— Вы пойдёте за двумя рабынями, — он говорил своим людям — а мы — на нижнюю палубу за тремя ламиями. — он показывал на дыру. Но можно и просто спуститься, это уже вам решать, сэр.

— Нет, так быстрее — я хотел прыгнуть вниз, но он меня остановил.

Он провел рукой по поясу, тот открылся, капитан взял оттуда небольшой серебристый пистолетик и выстрелил около дырки. Тросик зафиксировался и он бросил пистолет в дыру.

— Вот теперь пошли, — он прыгнул и, ухватившись за тросик, начал скользить вниз — а теперь вы.

Я тоже так сделал. Мы оказались на первой палубе в коридоре, там тоже всё было усеяно трупами и окрашено кровью. Было темно, свет вырубился и только резкие вспышки иногда пронизывали коридор. Как раз перед нами была дверь медотсека.

— Сэр, сначала зайду я, — он взял оружие на изготовку — вы можете там обмыться, там есть специальная ванная для пациентов, которые находятся в медкапсулах — он видел, как я брезгливо осматриваю своё тело.

— Давай уж, заходи быстрей. — я был в очень подавленном состоянии — только помылся и тут же испачкался.

Дверь открылась и я через его плечо увидел небольшое помещение, где был стол и разные медицинские приборы. Около стены стояли три длинных медкапсулы. Но их было бы больше, если бы не ламии. Медики, видно, из двух — трех капсул по-быстрому сделали одну, потому что в человеческие капсулы ламии не поместились бы. Насколько я мог видеть в комнате никого не было.

— Ну вот мы и увиделись, полунаг, предатель — откуда-то сверху послышался голос.

Мы подняли головы и увидели на втором ярусе помещения, где была одна комната или кабинет, что за стеклянной стеной с дверью стоял человек, поверх синей медицинской робы на нём был накинут белый халат, не одетый в рукава. Вдруг около стены послышались шорохи и медкапсула начала открываться. Там лежала моя кузина, она сначала спустила хвостик, потом села в капсуле и, оттолкнувшись руками, встала на хвостике.

— Ух, быстро она пробудилась, — доктор был искренне удивлён — но, всё-таки, сейчас вы все умрёте на борту.

— Адмирал мне приказал его доставить на дредноут, — командир нацелил на него оружие — вы нечего не будете делать и спуститесь сюда.

— Вы видно забываете, что находитесь на медицинском транспортнике, — доктор даже не шелохнулся — я тут командовал всем и по моей просьбе в конструкцию добавили по всей внутренней обшивке трубы, в которые я запустил ядовитые газы, ну вы сами догадаетесь, что будет дальше.

— Ты ведь понимаешь, что делаешь. — командир медленно, шаг за шагом, приближался к нему. — Зачем?

— Ха-ха, за тем, естественно, чтобы наказать предателей — врач бесстрастно смотрел, как командир продвигается в его сторону.

Они оба, по-видимому, забыли о моей кузине, а она все ползла в их сторону. Она подползла ко второму этажу комнаты как раз под то место, где стоял доктор. Я видел, как она начала заносить хвостик и со всего размаха ударила им по перилам, они не выдержали. У доктора было меньше мгновения, чтобы убраться с траектории движения хвостика. Но это для него было столь неожиданно, что он всего лишь отшатнулся назад. Хвостик продолжил свой путь по инерции и в конце концов упал на доктора. Командир бросился к нему. Я же поковылял к медкапсуле. Мои ноги начали подкашиваться, в позвоночнике горел огонь, его как будто пронзали тысячами горячих металлических игл. Я чуть-чуть не упал, но меня придержали, краем глаза я увидел, что это была моя кузина.

— Да уж, ты не соответствуешь стандартом семьи Шу — но мне сейчас было не до неё.

Я хотел отстраниться и начал всеми руками отталкивать её, но сил осталось мало, поэтому попытки оказались очень слабыми. Я почувствовал, что она ударила меня кончиком хвостика, потом вздохнула обвила меня им и понесла к капсуле.

— Сэр, что делать с доктором, он жив, — откуда — то я услышал голос командира — а я сейчас подойду.

Кузина разместила меня в одной из соединённых капсул и закрыла. Появились голомедицинские приборы, видимые только изнутри капсулы, они начали как-то рябить. В это время я услышал шаги, кто-то подошёл к моей капсуле. Командир вызвал прикосновением ладони панель, которая проецировалась на стекле капсулы.

— Сэр, вы хотели отмыться от крови — я смотрел на него изнутри и мне было плевать на всё из-за боли.

Он начал что-то набирать на панели. Мягкая, бархатная подстилка, на которой я лежал изначально сменилась на жёсткую, металлическую. Из стенок у ног и головы начала поступать какая-то жидкость, по ощущениям напоминавшая воду с гелем. Под головой образовалась удобная подставка. Жидкость заполнила всю капсулу, только голова, лежащая на подставке, осталась торчать над ней.

— Вот, полежите в ней тридцать минут и будете чистым — командир оглядывался.

— Кровь врагов для нагов — это гордость, — я услышал откуда-то голос кузины — а ну, отойди человек.

Над капсулой появилась Тира. Она тоже, видно, уставилась на панель. Я был зол: почему они не могут просто сделать, чтобы у меня уже ничего не болело.

— Эй, человек, — она обращалась к солдату — как тут выключить эту хрень?

В эту минуту раздался голос бортового компьютера, который сообщал обо всем, что происходило. Его сенсоры и голосовые датчики стояли по всему кораблю.

— Произошла стыковка с кораблем внутренней безопасности, они требуют предоставить стыковочный коридор.

Значит, в комнате управления никого нет, автопилот ведёт этот транспортник. Ну ясно, ведь этот корабль был наполнен медиками, они, наверное, чтобы увеличить свой экипаж, отказались от команды пилотов. Это очень рискованно, особенно в сложившейся ситуации.

— Наконец-то вы вернулись. — по-видимому в комнату вошли солдаты с моими рабами.

— Командир, мы нашли спасательные капсулы — заговорил один из солдат низким басом.

Сейчас на Земле, наверное, 22:35, ну хотя бы теперь я, наверное, чистый. Я поднял руки, пытаясь поднять полукруглую крышку медкапсулы, чтобы покинуть её, но только я начал поднимать её и из капсулы стала выливаться жидкость, как я увидел, что над крышкой поднимается хвостик, кончик его ударил по стеклу и крышка снова плотно легла на место. Тира не убрала кончик хвоста, он так и остался лежать на крышке.

— Нам нужно решать, что с ним делать, — командир видно говорил со своими о докторе — мы ведь можем, используя его, авторизироваться как экипаж этого судна.

Судя по слышащимся шагам, он подходил к капсуле, где лежал я. Но Тира резко развернулась на хвостике, не убирая кончика с крышки и зашипела на него.

— Моя семья, моя добыча, — она говорила это меж шипением — не приближайся, если не хочешь стать моей добычей. — она с угрозой немного надвинулась на него и вернулась на место.

Это скорее была не угроза, а защитная позиция. Он же этого не знал и остановился. Это меня привело в крайнее бешенство: кто-то значительно младше меня будет оберегать меня, словно какое-то неразумное яйцо. Я провёл удар, который в детстве видел по тевел у одного из участников ежегодного кубка королевства по рукопашному бою. Я отвел все руки назад насколько позволяло моё лежачее положение, а потом резко послал их в цель, то есть в крышку. Так я повторил несколько раз, пока по ней не пошли трещины и тяжесть хвостика не закончила дело. Тира развернулась ко мне, когда её кончик чуть не упал в помывочную жидкость. Она задрала хвостик кверху и быстро поползла вперёд, чтобы выливавшаяся водопадом жидкость не намочила его. Но её пути всё ещё стоял командир, она врезалась в него и повалила. Увидев, что жидкость быстро и неукоснительно приближается к ней, она начала подтягивать свой хвостик и завиваться в кольцо на теле командира. Если бы не его броня, лежать ему сейчас раздавленному. Она закрутилась и умостилось на своём хвостике как на сидении, боязлива поглядывая на жидкость, которая растекалась, как безбрежный океан по полу. Я встал, некоторые солдаты стояли в углу над телом доктора. Другие недоумевали, что им делать: то ли спасать командира, то ли вообще ничего не предпринимать. Я понимал кузину — жидкость имела синий оттенок и для чувствительного обоняния ламий и нагов жутко воняла.

— Тира, слезь с этого человека, — я стал подходить — это безопасно, я же был в ней, она только жутко воняет и всё.

Она видно и сама понимала, что залезать вот так на представителя другой расы неприлично. Недоверчиво взглянув на меня, она боязливо начала опускать кончик хвостика, но, как только он коснулся жидкости, она резко отдернула его. По её телу пробежала мелкая дрожь и не только по телу, но и по хвостику, скрученному в кольцо. К ней подползали мои рабыни, она взглянула на них.

— Вы рабыни, — она подняла кончик и вплотную подвела его к ошейнику Рюлин.

Рюлин, молча, с игривой ухмылкой вцепилась в этот кончик и поползла назад, тяня его за собой. Я был удивлен, никогда не видел, чтобы ламия с такой скоростью отползала назад и вообще не видел, чтобы они ползали задом. Рюлин была сильная, тяня хвостик кузины, она распутывала его.

— Извините мою сестру — Фариса ничего не предпринимала, но даже не думала останавливать Рюлин.

— Прекрати, — я говорил Рюлин, а смотрел на Фарису — а теперь отпусти мою кузину и отползи подальше.

Она так и сделала, но, поскольку она двигалась задом довольно энергично, то кузина была уже раскручена и валялась на полу в жидкости. Она быстро вскочила на хвостик и подползла ко мне.

— Ты совсем одурел что ли, — она говорила дрожащим голосом — погляди, на что я похожа из-за твоих рабынь — она выставила руки передо мной и начала осматривать себя, покрытую с головы до кончика хвостика синей жидкостью.

— Извините, что прерываю, — командир поднимался и тяжело дышал — но нам нужно покинуть корабль.

Ещё один удар сотряс корабль. Видно опять торпеда, но это был медтранспортник и по классификации землян у него должна быть усреднённая защита. Значит, он выдержит определенное попадание снарядов. Ну да, командир прав, нам срочно нужно покидать корабль не только потому что к нам стыкуются имперские агенты, но и потому что мы находимся на поле боя в космосе на не очень новом медтранспортнике, который может и развалиться.

— Тащите его — я указал на валяющегося доктора — в комнату управления. Сначала нам нужно перехватить управление кораблём, а потом мы уберёмся на кольца Сатурна.

Я пошёл к выходу из медпункта. Рабыни как ни странно поползли за мной. Тут опять начал вещать бортовой компьютер:

— Зафиксирована несанкционированное открывание стыковочного коридора извне.

Вот тут все ускорились, рабыни сбили меня с ног. Рюлин обвила меня хвостиком, приподняла и так поползла дальше. Солдаты пошли вслед за командиром, двое сзади тащили доктора. Кузина проползла вперёд и обогнала всех, потом встала в дверях, перегородив выход.

— Мне нужна ванна, где тут она, отведите меня.

— Тир, ты можешь помыться на Сатурне, а сейчас нам нужно сделать другие дела — я говорил и болтался обмотанный её хвостиком над полом.

Она вдохнула и видно согласилась со мной, потому что развернулась и поползла по коридору. Мои рабыни тоже поползли вслед за ней.

— Странно, коридоры почему-то пусты, — озабоченно говорил командир — ведь пристыковались агенты, а они не ждут ни секунды.

— Может этот разозлённый дриад проник на их корабль и уничтожил их? — Рюлин стала мурлыкать что-то себе под нос и раскачивать хвостиком, я не договорил, меня стало мутить.

Мы добрались до комнаты управления. Обстановка там была как везде: большой прозрачный экран в виде стекла, кругом панели. Сама комната была маленькой. Солдаты начали приводить в чувство доктора. Меня опустили на пол, я посмотрел в окно: там вовсю шло сражение, много истребителей кружились около больших и средних кораблей, некоторые защищали их, а другие старались уничтожить. Но корабли сами тоже отстреливались и перестрелки проходили также между ними. Доктор пришёл в себя, его подвели к панелям, он начал набирать что-то на средней панели и тут снова ожил бортовой компьютер:

— Газы выпущены.

Один из солдат, который ранее занимался доктором, выстрелил в него. Он видно не знал, что корабли из серии барракуды не оснащены внутренними полями, а он попал в стекло. На нём начали образовываться трещины, мы все рванулись к выходу. Рюлин ползла последней, когда она разворачивалась, то её хвостик подсёк меня. Дверь автоматически захлопнулась, а окно всё больше трещало. Оно дало большую трещину и развалилось, из комнаты резко начал утекать кислород в открытый космос. Нас с Рюлин тоже начало засасывать в разбитое окно.

Ламиям и нагам естественная радиация космоса нипочём, но, когда они оказываются в космосе, то сразу впадают в смертельную спячку. Я старался за что-нибудь зацепиться, Рюлин тоже цеплялась руками и свой хвостик крепко замотала на перила. Я слышал, пока пытался удержаться, что со стороны двери кто-то старается прорезаться. Вдруг мы упали на пол, я посмотрел на разбитое окно: над нами завис корабль, от которого исходил луч. По-видимому, это он нас взял на буксир и тем самым перекрыл пробоину. Дверь растворилась сама, потому что утечка прекатилась и комната вновь наполнилась воздухом.

— Буксирный корабль нашей флотилии, — командир подошёл к окну — значит адмирал послал его, но для чего?

— Какая разница, — я поднимался с расстроенным лицом — видно, что он нас тащит не на Сатурн, а наверняка к адмиралу, — я высокомерно фыркнул — поговорить с ним я могу, но его высокомерие не намерен терпеть.

— Ну вот, теперь я помоюсь, — Тира произнесла это весёлым голосом — где тут ванна?

— Боюсь, здесь ванной удобной для вашего вида нет. — командир ответил совершенно бесстрастно. — Вы можете помыться в грузовом отсеке или вас помоют мои люди.

— Ах, тысяча хвостиков, — Тир была недовольна, это было видно по лицу — ладно, пошли уже, я очень грязная, мне сейчас всё равно.

Командир отрядил шесть своих солдат. Тут было мало места для двух ламий и пяти солдат, я решил выйти и пойти поискать тихое местечко, типа каюты отдыха, чтобы отдохнуть до прибытия к адмиралу. Ещё пока я пробирался к выходу, то подумал: неплохо бы найти кухню, ведь, после того как в меня пытались впихнуть нечто несъедобное, я так ничего и не ел. Фариса, заметив, что я по-тихому пытаюсь уйти, пока солдаты и её сестра изучают рубку, поползла за мной. Я вышел в коридор и она догнала меня там.

— Вы куда уходите? — спросила она, ползя рядом.

— Тебе не должно быть дела до того, куда идет твой хозяин, — я говорил это уставшим голосом — если хочешь ползти рядом, так лучше молчи.

Я поглядел на неё, она была ещё прекрасней чем шестнадцать лет назад. Я отвернулся и ускорил шаг. Тут раздался голос, который говорил по внутренней связи.

— Одному из моих солдат удалось наладить бортовой компьютер, чтобы он принимал приказы от нас. К тому же мы скоро прибудем к дредноуту. Там идет ожесточённое сражение, поэтому нас доставят на него транспортёром. Мы должны будем все находиться в медотсеке, чтобы нас транспортировали всех вместе. Поэтому мы отправляемся в медотсек, ждём вас, я передаю сигнал и нас переносят.

— Ну если ты снова наладил связь, — я задрал голову — то уж скажи, чтобы на Титане готовили столовую.

— Сэр, я уверен, что адмирал уже давно распорядился приготовить столовую.

— Да уж, он такой душка! — сказал я иронично и презрительно фыркнул в конце.

Я развернулся и пошёл в обратную сторону, ламия последовала за мной. Свет в коридоре опять начал мигать, потом он погас совсем, а я не мог видеть в темноте, хоть у меня были змеиные глаза — вертикальные полоски. Я стал оглядываться по сторонам и смог только увидеть, как подсвечиваются глаза Фарисы.

— Что вы остановились или вы не можете видеть в темноте? — ехидно заметила она — Ну что же, я могу помочь.

Она, естественно, ждала положительного ответа, но я ничего не говорил и решил идти дальше. Она, в отличие от меня всё видела, а у меня была отличная память и я наощупь добрался до коридора, где мерцал ещё свет. Наконец-то, после нескольких минут в полумраке, я добрался до места, там уже все ждали только меня, даже Фариса, которая, видно, обогнала меня по другому коридору, поскольку я не слышал, чтобы кто-то проползал рядом. Как только я вошёл, командир передал, что все на месте и нас переместили. Мы оказались на довольно большой платформе около стены, которая была построена полукругом. Помещение было светлым, небольшого размера, кроме пульта управления, стоявшего около платформы, в комнате не было других предметов. За пультом стоял ничем не примечательный офицер. Нас пришёл встречать сам адмирал, он стоял меж платформой и пультом. На нём был белый парадный мундир с узкими погонами, на которых были две горизонтальные полоски, а внутри в ряд около верхнего края располагались три золотых звезды и внизу тоже. Руки его были за спиной и стоял он очень прямо, как будто кол проглотил.

— Наконец-то, почему так долго? — он обращался к командиру и был резок.

— Я смотрю, ты не меняешься, — я сошёл с платформы и подошёл к нему вплотную — о, кстати, — я указал на соединенные медкапсулы — там одна моя родственница и ещё лидер Шиаз.

— А я и не знал, что у вас тоже есть родственники. — в его голосе слышалось неискреннее удивление.

— Да это всё моя мама придумывает, — я начал смущенно почёсывать затылок средней левой рукой, некоторые моменты человеческой натуры меня смущали — а так у нас уже миллиард циклов не было такого.

— Фью, — он отвернулся и начал тихо говорить, но так как я стоял близко, то всё слышал — ничтожные змеи тоже хотят походить на людей.

— Ты всегда не любил мою расу, просто любопытно, почему?

— Не важно, — он снова развернулся ко мне и пошёл по направлению к двери — ты мне нужен, пошли, а ламии могут располагаться в каютах, которые уже приготовлены — он поглядел на трёх ламий.

Я пошёл за ним, руки он так и держал за спиной, судя по звукам, за мной поползла одна из ламий. Я не стал оглядываться, чтобы узнать кто. По земному времени сейчас было 23:30. Мы вышли в коридор, он был просторен и округло поворачивал, на стене было расположено длинное окно, которое поворачивало вместе с коридором. Мы пошли в этом направлении.

— Ох, не хотел я тебе объяснять всё. — адмирал говорил не очень громко, на пути нам попадались офицеры с тонкими планшетами, у кого голографическими, а у кого стеклянными с двумя тонкими вертикальными рамками у каждого. — Слушай меня. Значит так, тебя с Земли объявили предателем и уже проинформировали всю империю. Я не сдам тебя, потому что я кое-что должен твоему народу, а точнее королевской семье, то, что не оплатить даже жизнью — он это сказал и в его голосе слышалось благодарность — Моя группа разведчиков предприняла попытки разузнать почему так скоро весть разнеслась по империи, ведь это не то дело, которое имперский двор так скоро придаёт огласке, иногда даже не сообщалось о предателях, а просто расправлялись с ними по-тихому. Но это отошло на задний план, когда один из разведчиков случайно наткнулся на информацию, что асурский эмиссар нелегально и тихо приехал на Сатурн и оттуда поддерживал второго принца. Он после смерти императора стал следующим, но вот что странно — указы подписываются от имени третьего малолетнего, последнего сына того императора. Прошли слухи, что второй принц, который стал императором, скончался. Это было не очень официально и скомкано. В Киото постоянно идёт борьба за власть, не странно, что второй принц занял трон, странно, что его неофициально поддерживал представитель другой империи, в большом звании, это уже походит на иностранную интервенцию. Это еще усугубляется тем, что нашему агенту не удалось узнать, где же первый принц. Вот так мы подходим к самому главному, — адмирал остановился около двери, она раскрылась, там находилось небольшое пространства лифта — я не могу покинуть пост и вообще я служу империи какая бы она не была сейчас, официального переворота ведь не была. — пока он говорил я взглянул в длинное окно, там взорвался очередной корабль — Вот мы и подошли к самому важному, ты — предатель, не являешься жителем империи и я не дам покинуть тебе империю, я так сказать, обещал кое — кому. Тебе остаётся только одно: организовать и участвовать в обратном перевороте. Я официально не могу покинуть пост, но ты можешь брать солдат и всё, что тебе нужно.

— А ну стой, — мы заходили в лифт — я слушал это и не перебивал, но нет, если тут такое, я лучше не буду, хотя бы в этой системе.

Ламия Рюлин тоже собиралась заползти в лифт, но там было мало места, самое большее, места бы хватило для пяти человек.

— Эй, нельзя сюда, тут места нет для ламий, — я махнул рукой — если хочешь, то поедешь следующим лифтом. А куда мы едем? — я повернул голову к адмиралу.

— На седьмую палубу, — адмирал ответил резко, холодно глядя на ламию — но если она хочет, может поехать с нами.

Она сразу заползла. Поскольку места для её хвостика тут не было, она его положила кругом нам под ноги. Двери закрылись и мы поехали.

— Нет, так не пойдет, — он продолжал наш разговор — или ты делаешь, что я тебе говорю, или я тебя сдаю имперским псам под руководствам асур, — он переложил руки вперед — потому что я не могу открыто действовать в этом направлении. — я хотел возразить, но он не давал мне возможности и ещё сделал так, что часть хвостика ламии легла мне на ноги — Ты идеально подходишь для этого. У тебя сейчас есть одна возможность покинуть мой дредноут — это согласиться.

— Ты видно не в своем уме, — я начал горячиться — я не воин и, вообще, меня не касаются ваши проблемы.

— Может быть ты и прав, мне плевать, — отвечал адмирал всё тем же официальным тоном — но это у тебя проблемы и я даю возможность их решить. Я бы с тобой не разговаривал сейчас, если бы не был должен вашему народу.

— Ну ладно, допустим я согласился, — я развернулся к нему целиком, насколько позволял хвостик ламии — но, когда я покину корабль, я могу бежать куда захочу — я дико и нервно улыбался.

— Буду считать это согласием. — он опять повернул голову ко мне и слегка наклонился — Насчет бежать, это мы ещё посмотрим.

Лифт остановился и двери раскрылись. За ними нас уже ждал лысый офицер с щетиной на щеках и в руках у него был голопланшет, где он смотрел, как мне показалось, какие-то данные и таблицы. Он поднял голову и застыл на минуту, наверное, не ожидал увидеть с нами ламию, которая начала выползать и раскручивать хвостик. Адмирал вышел за ней.

— Мы всё уже приготовили, — начал отошедший офицер. — трансляция идет, поток стабильный, — пока он говорил, мы продолжали идти — только мы установили время до обнаружения тридцать минут в эфире.

— Хорошо, — тем же официальным тоном он говорил и с офицером — нам нужно торопиться. — он ускорил шаг.

Мы подошли к стене и она распахнулась как обычная дверь. За ней было помещение с кучей столов и прозрачных досок, между ними сновали офицеры в чёрных кителях с изображением ястреба, у которого в когтях черепаха, вышитого на правой стороне груди сверху. Я посмотрел на круглый потолок, там на экране было картинка богато обставленной комнаты, где около человека, развалившегося на диване, располагался маленький круглый столик и на нём стояла ваза с фруктами. Его правая рука подпирала голову, а сам он лежал на боку.

— Ну как тут? — адмирал прошёл в помещение и спросил у человека без кителя в синей рубашке — Есть какие-то данные?

— Да, есть — тот поклонился — тут недавно, после того, как мы подключились, был разговор этого человека с его верным помощником, мы всё записали.

Он подошёл к столику около стены и взял кипу документов. Я был удивлён, я думал, что в наше время никто не знает, что такое бумага. Он подошёл ко мне и протянул их мне.

— Значит, — адмирал опять сложил руки за спиной — я тебе вкратце расскажу с чего тебе начать — он поглядывал мне через плечо, по-видимому, Рюлин не стоялось спокойно, по звукам я это тоже понял: её жёсткие чешуйки звучно стучали по полу — На Сатурне есть правитель, — он, не поворачиваясь, показал рукой на экран, а другую руку так и не убрал из-за спины — тут данные о том, что он не хочет подчинятся никому, — он легонько ударил тыльной стороной ладони по листам, которые я держал около живота — он сейчас отказывается предоставлять нам помощь даже противодействием. Они ссылаются на устаревший закон, который ещё жив, как ни странно. По официальным каналам они говорят, что нет официальной войны, а это всего лишь массированный налёт, которому подверглась всего лишь одна система. — его лицо исказилась злостью и усталостью, он отвернулся и уставился на человека на экране. — Тебе нужно будет спустится на Сатурн и отстранить его от власти, вооруженно. — он резко развернулся ко мне на пятках и поднял руку в жесте молчания — Я предупрежу твой вопрос. Ты пойдёшь вместе с ламиями, потому что их в такой ситуации, когда в империи неофициально утвердились асуры, оставлять нельзя и вместе с теми солдатами, с которыми ты пришёл. На орбите колец Сатурна сейчас стоит Париж, ты с него можешь запрашивать то, что тебе нужно, конечно неофициально. — он подошёл к небольшому креслу, которое стояло около того же стола, и устало сел. — Вот почему я сказал посмотрим, мы тебя отправим на Сатурн, где тобой заинтересуются власти и тебе ничего не останется, как пойти на официальное столкновение с ними.

— Ну уж нет, — я тоже подошёл к столу и с размаху бросил документы на стол — я не собираюсь усугублять и так плохую мою ситуацию. Если я, как ты сказал, пойду на конфликт с правителем Сатурна, то псы Земли точно не будут сидеть просто так.

— Вот почему тебе нужно покончить с ним до конца этого сражения, — он указал на экран, под ним стоял тот же офицер, он начал набирать на своём планшете и на экране появилось изображение сражения — мы тебя завтра отправляем. Поспи, с утра поешьте, помойтесь и отправляйтесь.

— Да, ты забыл добавить в свой последний путь — я зло съехидничал и пошёл прочь из комнаты.

Ламия поползла за мной. Я вышел в коридор и всё думал, за что эти асуры так взъелись на меня, раз сейчас они у власти, зачем им это. Пока я думал, на меня наползла ламия, я чуть не упал, чудом сохранив равновесие.

— Ух, я не ожидала, что вы будете тут стоять — она хоть пытается извиняться, не то что её сестра.

— Ладно, сейчас поползёшь куда скажут. — я хотел спросить бортовой компьютер, куда нам податься, то есть где наши каюты. — Куда нас разместил чёртов адмирал?

Ответа не последовало. Тут сновали люди туда-сюда, я решил их спросить в чём дело, но прежде чем я успел это сделать, палубу сотрясло ударом.

— Видно ты забыл, что сейчас происходит, — надо мной стоял адмирал, потому что я упал и странно, что меня не старалась удержать Рюлин, потому что ламии лучше держат равновесие, чем кто-либо. — снаряд угодил в узел, его можно было бы починить, только он связывает нас и землю, а это сейчас мне не нужно. — он протянул руку, чтобы поднять меня, я огляделся, ламии не было рядом — Ищешь ламию? Она уползла к лифтам.

Я поднялся сам и пошёл прочь, ощущая взгляд адмирала на спине.

— Ваши каюты находятся на пятнадцатой палубе — крикнул он мне вслед.

Я нашёл Рюлин около лифтов, она их изучала. Около одного лифта она собрала толпу, потому что людям нужно было воспользоваться им, а она заняла всё его пространство своим хвостиком и не выползала, изучая лифт изнутри. Я подошёл, расталкивая толпу руками. Она им мешала, но в то же время они находили её интересной, ведь людям редко доводилось увидеть ламий. Но тут послышался грохот и вся палуба затряслась как-то по-новому. Двери лифта закрылись и блокировались, свет начал мерцать, послышались крики и выстрелы лазерного оружия. Я вместе со всеми упал при тряске, повернув голову, я увидел в конце коридора такой же красный балахон, который я видел, будучи в теле моей кузины. Он явно не был человеком, но и к расам, которые я знал, он вряд ли принадлежал. Его окружали солдаты, одетые в лёгкую броню, прилегающую к телу. Он показал рукой в балахоне вперёд и я смог увидеть из-под балахона его указательный палец: кожа на нём была сухая, старческая и такая прозрачная, что можно было видеть кости. Солдаты побежали вперёд мелкой рысью, все попадавшие уже поднялись. Кто — то достал дезинтеграторы; люди стараются уменьшить устройства, чтобы их удобней было носить, а внутреннее строение остаётся практически таким же, как и в больших, исключая мелкие детали; они начали стрелять широким лучом, как я понимал, этой мощностью можно превратить объект в пепел, но броня солдат как будто поглощала эти лучи. Они начали стрелять в ответ, из их оружия вылетали синие лучи, после того как они попадали, человек корчился с ужасающими воплями, на нём появлялись ожоги, как от кислоты, потом они сгорали до синего пепла, но огня на телах, пока это происходило, не было. Кому-то удалось сбежать, а солдатом, по-моему, было всё равно, они продолжали бежать на меня. Тут послышались удары в дверь лифта, который находился позади меня. Я знал, что это бушует моя запертая рабыня, и солдаты остановились. Я отошёл в сторону, дверь не выдержала, поддалась напору и полетела с размаху на солдат в красном, а из проема упал кончик хвостика, потом показалась и его обладательница. Я поглядел в ту сторону, кода полетела дверь: тяжёлая дверь придавила семерых солдат, которые стояли на её пути. Послышался ещё грохот, только без толчков, солдаты оглянулись назад: красный балахон отозвал их жестом. Меж ними и нами появилось человеческая девушка, на её лице мимические мышцы были очень хорошо развиты.

— Дето, я его убью — она говорила, слегка повернувшись боком, притворно сладким голосом и поигрывала небольшим кинжалом, похожем на иглу.

— Ты как всегда торопишься, Маки — проговорил Дето старым скрипучим, как качающееся на ветру трухлявое дерево, голосом. Мне показалось, что он как бы ворчал на неё.

Её губы расплылись в широкой и зловещей улыбке, глаза сузились или сощурились, человеческая мимика иногда поражала меня, у нагов и ламий нет таких возможностей. Она больше ни слова не сказала, а бросилась на меня, даже Рюлин за ней не уследила. Я почувствовал только сильный толчок и полетел вперёд, не касаясь пола, а в меня упирались чьи-то руки.

Она резко остановилась на месте, а я ещё пролетел по инерции половину коридора, плюхнулся на задницу и посмотрел на часы — сейчас на Земле 00:20, начался новый день, 10 февраля, вторник. Да уж, мне сегодня конкретно не везло: меня хотели убить, взяли в плен, объявили предателем.

— Ну что, начнём — на девушке был плащ, всё время она в него была закутана, только руки были свободны, но тут она его распахнула — под ним она была совершенно голой — я хочу — она начала подходить, развязав плащ и оставив его на полу, где упал — сначала, чтобы ты оплодотворил меня, а потом уж убью тебя. — она всё также улыбалась, в её глазах явно читалось любовь к пыткам и убийствам — Ты странное существо.

Ну почему мне уже вторая такая попадается? Сначала была Фариса в своём безумии из-за неправильной линьки, а теперь эта сумасшедшая. Я хочу всего лишь найти себе нормальную миленькую ламию, почему на меня вешаются разные полоумные психопатки? А этих двуногих я терпеть не могу. В коридоре, в котором мы очутились, даже не было окон, это значит, что мы находимся внутри корабля. Тут никого не было видно, все разбежались. Я встал и стал лихорадочно думать, что делать. Мне не нравилась мысль об оплодотворении какой-то двуногой, тем более потом она собиралась меня убить. Она подошла и сделала быстрый выпад, я не мог уследить за её движениями и, машинально, ладонью нижней правой руки перехватил её кулак с клинком-иглой. Мне просто повезло, её остриё остановилось в сантиметре от кожи моей ноги.

— Ох, как ты узнал куда я ударю? — она убрала руку назад — Ты всё больше меня интересуешь.

Ну ладно, по-видимому мне придётся это сделать, хоть от одной мысли о спаривании с двуногой, меня тошнило. Потом мне нужно действовать быстро и убить её, пока она меня не убила. Мы занялись спариванием, а я в это время думал, как её быстрее после этого убить и вспоминал жизнь в королевстве.

Мама вползла ко мне в комнату, где на широкой овальной кроватке я лежал среди множества подушек. Она проползла к кровати, я видел её из-за подушек, но не стал вставать. Она начала их разгребать и я выскочил с гримасой и воплями. Мама подалась человеческим телом назад на хвостике, на её лице был испуг. Тем временем кончиком своего хвостика она проникла под подушки, обвила мои ноги и резко дернула вниз и в сторону, я упал на кровать. Мама тоже повалилась с воплями, набросилась на меня, начав щекотать. Распутав хвостик, которым обвила мне ноги, она его тоже подключила к щекотке. Я смеялся с закрытыми глазами и пробовал брыкаться, но она не только телом прижимала меня, но и хвостиком, поэтому все мои попытки были напрасны. Минут через пять она перестала меня щекотать, но я всё ещё смеялся с закрытыми глазами, на которых выступили слёзы. Потом я успокоился и начал мирно посапывать, мама подумала, что я заснул. Судя по звукам, в комнату вползли:

— Королева, сейчас начинается совет — я приоткрыл глаз, пока мама смотрела на служанку, которая изящно изогнула ту часть хвостика, которая находилась вертикально меж полом и человеческим телом.

Я глянул на маму, которая лежала рядом, её приподнятый хвостик, который слегка покачивался из стороны в сторону, когда я заснул, резко остановился, она поднесла пальчик к своим губам и махнула рукой на служанку, говоря этим — выползай отсюда. Она ещё раз сделала так хвостиком и поползла прочь.

— Мама тебя не покинет — она поднесла кончик хвостика к моей голове и погладила её — пока ты не заснешь и почему ты не спишь?

— Я уродец, — я отвернул голову, а мама продолжала проглаживание — потому что я наг, а хвоста у меня нет.

— Глупыш, маленький червячёчик, — она рассмеялась — мы с твоим папой гордимся тобой, и не только мы — Завтра мы с тобой полетим в самый большой храм богини Манри на планете Зажбос, но сначала нам нужно кое-кого посетить.

— Но завтра у вас с папой парад в честь вашего прихода к власти, он ежегоден — я повернул лицо к ней, оно было всё в горьких слезах — никто и никогда не пропускал этот парад и на нём всегда присутствовала пара: король и королева.

— Ну подумаешь, парад какой-то, — она опять нежно рассмеялась, начала подниматься и становиться на хвостик — я сейчас поползу к твоему папе и скажу, что нас не будет на параде, а ты поспи.

Она поползла к выходу, в этот момент из-за распахнутой высокой двери выглянуло лицо моей сестры. Она пристально посмотрела, а потом выползла вся. У неё был нежно — розовый хвостик и такого же цвета длинные, прямые волосы, вот груди у неё практически не было, не то что у мамы. Она вползла и остановилась после того, как кончик её хвоста пересёк порог. Ламии способны вообще откладывать яйца от восемнадцати до двадцати циклов. В это время ей нужно, чтобы её оплодотворил наг и она сможет отложить всего от двух до четырех кладок. В каждой кладке от пяти до десяти яиц. В последнее время в каждой кладке встречаются и пустые яйца. Наша мама смогла отложить всего две кладки из десяти яиц каждая. В первой кладке было семь яиц пустых, а во второй только два пустых. Она во всех своих детях не чаяла души, меня же, как мне казалось, ненавидела.

— А можно мне с вами поехать?

— Ты подслушивала, — мама остановилась — ах ты нехорошая ламичка — она сказало это игриво-злым тоном.

Поползла дальше и, проползая мимо своей дочери, она погладила её по голове. Наклонилась на хвостике к ней и что-то сказала, а после выползла. Когда она покинула комнату, сестра поползла ко мне.

— Значит ты всё-таки ни в какую не хочешь спать. — она подползла к кровати и уткнула хвостик в неё.

Она опустила человеческую часть хвостиком, чтобы стать горизонтально и оперлась руками о кровать. Стала двигаться ко мне, перебирая руками и подтягивая хвостик.

— Вот же нагом хорошо, у них много рук, им это делать удобней и они сильнее нас — потом поняла, что сказала и состроила рожицу.

— Я не нытик какой-то — я разочарованно вздохнул.

— Ну да, ты только настолько испереживался из-за этого, что не можешь заснуть — она нервно улыбнулась и кокетливо прижала подбородок к правому плечу, посматривая на меня.

— Да-да, только тише — я глянул: в дверях боком на хвосте стоял мой брат из первой кладки — ты так хохотал недавно, что дворец подумал, наверное, что на них напали — у него было восемь рук и в верхних он держал пергаменты, когда он говорил, то не отрывался от них — и вы мне мешаете.

— Эй брат, — я заинтересовался, а почему он не пользуется планшетом — ты опять своровал из библиотечного хранилища эти манускрипты?

— Я не вор, — он, наконец-то, повернул лицо к нам, но руки так и остались держать папирусы около лица — я королевских кровей, мне можно. — средней левой рукой он поправил неофортовые очки.

— Почему у тебя вечно эти очки, ты наг и нам невозможно испортить зрение.

— Только мы можем ослепнуть от света и ламии — тоже, — к двери подползал ещё один из моих братьев, младший, он был из второй кладки. — наш учитель только сегодня это говорил. — он зевал и не прикрывал рот, невежа, опять что ли две ночи играл в девериш.

— А эти очки, разве ты не знал, — он глядел то на очки своего брата, то на меня осоловелыми глазами — эта модель неоф недавно появилась на рынке десяти систем, кстати больше их нигде не купишь, типа эксклюзив, короче, они снабжены внутренним экраном который, проецирует данные на сетчатку глаз, то есть интернет — у тебя в очках, а точнее в глазах. Управление интеллектуальное, то есть по интернету ты можешь передвигаться одними лишь мыслями, этому способствует маленький приборчик, который крепиться к виску. Брат мне не даёт его очки погонять, а родители не хотят и мне тоже их приобретать, говорят, что и так им не нужно было дарить мне вебер шлем — в его голосе было слышна грусть всей вселенной.

Брат на слова младшего отодвинул волосы с висков и там был прикреплен приборчик, который горел красным очень маленьким огоньком. Я почувствовал, как неотвратимо наползает сзади старший брат — первый из первой кладки. Мои братья его не видели, я поглядел на сестру — она тихонько хихикала в кулачок. У него было десять рук и мама любила его больше, чем нас, хотя и говорила, что любит всех одинаково. За это я его недолюбливал, а он только весело посмеивался надо мной и говорил, что всё как раз наоборот.

— А ну, угомонитесь, — он дал брату в очках лёгкую затрещину под затылок — уже ночь на дворе, ваш брат не спал вчера, дайте ему поспать.

— Ну я вообще пополз, — брат вжал голову в плечи и постарался по — быстрому уползти, но старший положил руку ему на плечо — брат, ночь на дворе, я спать хочу — он осторожно повернул голову.

— Ты можешь ползти, когда отдашь мне манускрипты, чтобы я их вернул туда, где ты взял их — он протянул руку и стал ждать.

— Онор, ты зануда, почему всегда должно быть, как ты хочешь? — я перешёл на крик — Зачем ты вернулся, чтобы доставать меня? Занимался бы своими хвостами и дальше.

— Что с тобой, ночью не нужно кричать так сильно и нужно спать, а не болтаться с ними, — он указывал руками на двух братьев — если будешь с ними болтаться, твои показатели снизятся

— Да ну вас, давайте играть, я приполз сюда, чтобы тебе, Аз, предложить сыграть, недавно вышла новая серия игр.

— А ну, отвечай мне, как ты умудрился её заполучить? — старший схватил его за голову, когда тот пытался по-тихому уползти.

В руках старшего уже были два брата. Кир сунул в руки брата манускрипты и быстро пополз, когда его отпустили. Тогда старший переключился на Кана.

— Почему ты не можешь перестать расстраивать родителей своими выходками? Твоя последняя выходка, про которую рассказывала мама, вообще перекрывает всё. Надо же было выскочить на делегацию ящероподобных, которые приехали на переговоры по границам и прекращения войны впервые за пятьсот лет. Ты выскочил на них из-за колонны с нефритовой алебардой и они сразу уехали, даже не поняв, что это всего лишь нефритовая игрушка. Они подумали, что тут на них спланировано покушение и ты в ответе за то, что мы не заключили этот договор.

— Ну хватит, — я крикнул ещё сильнее — политика скучна, ты раздражаешь, если тебя любят больше нас, это не значит, что ты тут главный, ты в последнее время постоянно в разъездах, ты не живешь здесь, так убирайся туда, откуда приехал.

— Онор, отпусти брата, а ты, Кан, немедленно ползи спать. — мама видно стояла за страшим братом и говорила строго, но ласково — и, Онор, я тебя просила — уже более строго — успокоить шум и чтобы твой брат наконец-то поспал. Когда вы перестанете вести себя как две кобры, которые не могут поделить одну низину?

Онор отпустил Кана и тот пополз в комнату, чтобы не нарваться на разъяренную маму. Онор тоже пополз в свою комнату, вздыхая.

— Видно мне лично придется проследить, чтобы ты поспал — мама начала заползать в комнату.

— Мам, не волнуйся, я с ним посплю, он будет у меня спать — сестра развернулась на спину и уперлась локтями в кровать.

— Ну ладно, я вас оставлю после того, как он заснет.

— Мам, — я решил спросить — а почему ты Онора любишь больше чем нас?

— Глупый маленький червячёчик, — от неожиданности она остановилась посреди комнаты и кончик её хвостика доставал до порога — как ты мог такое подумать? — её хвостик начал шевелиться и она стала подносить его ко мне.

— Мам, потом вернешь его, мы будем с ним спать вместе — сестра видно поняла, что она хотела сделать, ведь они являются ламиями, у них есть хвостики, наконец, они понимают, что делают, только я бесхвостый и не осознаю ничего.

Мама подсунула хвостик мне под спину и начала продвигать его дальше, обвивая меня. Хоть та сторона состояла из жёстких пластин для ползания по земле, мамин хвостик был мягким, успокаивающим и чудно пах земными розами. Она подняла меня, оставаясь по середине комнаты, выставила руки и приняла меня в них, когда поднесла своим хвостиком.

— Глупый, — она прижала меня, мне не было тогда и цикла, я был маленьким — хочешь немного покататься на хвостике? — произнесла она радостно и игриво. — А об этом даже думать не нужно.

— Хвостик, хвостик — радостно закричал я.

Она опустила меня, я побежал и встал на её хвостик около вертикальной части. Она часто меня катала, поэтому я привык и не держался. После часового марафонского ползания мамы по комнате, меня начало клонить в сон.

— Мама, а где был Онор? — сонно начал я.

— Он заботится о вас, — сказала она ласково — он командовал войсками в наступлении против главной планеты ящероподобных, — она хихикнула и зашипела — но если ты еще раз будешь говорить, что я люблю его больше тебя, то злая змейка тебя защекочет.

Я уже ничего не ответил, потому что улегся на её хвостике и заснул. Когда я проснулся, меня обнимала моя сестра и хвостик её образовывал круг вокруг нас. Вся постель была мокрая, опять сестрёнка описалась.

— Простите, уже утро мне сказали разбудить вас — в дверь стучали, это моя личная горничная с чудесным хвостиком, узоры на котором напоминали цветы.

Она открыла дверь и вползла в комнату. Подползла к большому окну и раздвинула занавески, синий свет проник в комнату и начал играть на полу и предметах. Можно было сказать, что синие блики скакали по комнате и принимали причудливые узоры. Солнце наше синего цвета, интенсивность цвета усиливает специальное стекло из воды некуса планеты Водуру, где хозяйничают водные дриады. Мама сама летала, чтобы заказать мне в комнату такие стекла и потом забрать их. Когда я вошел в возраст понимания, она сказала мне, что здесь скрыт сюрприз для меня и, что он откроется только на мой день рождения, когда мне исполниться цикл.

— Как всегда они прекрасны — она легко улыбнулась и поглядела на пол, где образовался узор королевской семьи: кобра с раскрытым капюшоном, закованная в адамантитовую броню.

Я встал с кровати и пошёл по полу босиком. Прошёл прямо по гербу. Служанка подползла к кровати.

— Господин, мне разбудить вашу сестру?

— Да, проводи её в её ванную и проследи, чтобы она помылась.

— Да сэр, сегодня ведь день парада, — она старалась растормошить сестру — я прослежу, чтобы она была чистой.

Я уже ничего не ответил, выйдя в коридор. Там я увидел ползущую тётю, меня даже передернуло, как она посмела заползти в крыло, где живут только дети. Напротив каждой комнаты, на противоположной стороне коридора была ванная, у каждого своя, я мог бы просто пройти дальше, до того как она доползёт. Но с моими ногами я мог не успеть. Она неуклонно приближалась, а я застыл как истукан. Но тут из-за спины её я услышал голос мамы.

— Сестра, куда ты без меня, постой, не ползи, опять поранишься.

— Мам, почему ты разрешаешь жить ей у нас в дворце? — я совершил роковую ошибку.

Она была слишком близко и узнала меня по голосу. Тётя сразу схватила меня, опутала хвостиком и повалила. Подползла мама и встала над нами. Тётя сжала меня сильнее, так что я ничего сказать уже не мог.

— Ну почему всегда так? — мама уперла лицо в ладонь — Теперь мы точно потеряем полдня, выпутывая вас. Сестра, ты сэкономила бы нам время, распутывайся.

— Аз мой.

Лицо мамы переполнлось гневом. Она слегка ударила кончиком своего хвостика по хвостику, который опутывал меня. Её руки были сжаты в кулак и дрожали.

— Он мой сын.

— Ой осторожней, мой хвостик — тётя повернула голову в сторону удара и приподняла туловище.

Тётя кончиком хвоста нанесла удар туда, где стояла мама, та успела отклониться. Она резко поймала его и, возвращаясь в исходное положение, дёрнула его на себя и вниз, тётя взвизгнула.

— Ладно, ладно, ты сестрёнка получаешь всегда, что ты хочешь.

Она разжала хвостик и подала руку маме. Та помогла ей встать на хвостик. В коридоре никого не было, это крыло для детей и здесь бывают только личные горничные каждого. Сейчас утро, они либо в комнатах, либо выполняют какие-то поручения.

— Аз, я отведу Аль в её комнату. Ты как?

— Я шёл в ванную, Ша опять обсикалась ночью. — я не сдавал свою сестрёнку, просто говорил правду, от мамы я ничего не скрывал.

— Опять, — мама повесила голову — да ей уже скоро цикл будет, а она всё еще не может сдержаться. — она глубоко вздохнула.

— Мам, я не хочу, чтобы ты уползала, помой меня.

— Червячёчик, ты же знаешь, — она ласково улыбнулась — что твоя тётя Аль не доползёт до комнаты и она не знает, куда вообще ползти.

— Мам, ну не уползай, — начал я ещё жалобней — проводи её к выходу и оставь по ту сторону двери, чтобы она никогда не вернулась.

— Ха-ха, — мама искренне и энергично рассмеялась — какие глупости ты говоришь, червячёчик.

— Это не глупости, ты нарушаешь законы и правила. — я топнул ногой по гедриновому полу и боль отдалась мне в ногу.

— Нет таких законов и правил, это просто так привыкли жить наши предки и, кстати, очень часто наш народ живет, как мы, червячёчик. — она повернула на хвостике свою человеческую часть и поглаживала меня по голове — Тебе ещё многое предстоит узнать о нашем народе. Я тебе дам свой планшет, вернёшь мне его перед завтраком.

Они поползли по коридору в обратную сторону. Я слышал, что они говорили — ведь у меня отличный слух.

— Сестрёнка, я хочу потискать его ещё немного — я сузил свои жёлтые змеиные глаза и приглядывался, она повернула лицо прямо к моей маме и на нём была улыбка.

— Аль, я не возражала бы, но у него нет хвоста, как у всех нагов, поэтому он хрупкий, я не хочу, чтобы ты его нечаянно убила.

Меня всегда такие слова ранили, хотя никто никогда мне этого прямо не говорил, но из-за своего слуха, я слышал подобные разговоры. А когда говорит подобное мама, весь мир сразу исчезает и ты остаёшься в беспроглядной бездне. Я повесил голову и поплёлся в ванную, у меня в руках был планшет, я собирался его бросить об пол, но не смог. Хоть мама относилась ко мне как все в королевстве, но почему-то я её любил. Я вошёл в ванную, закрыл дверь, облокотившись на неё спиной и включил планшет, там были архивные новости.

— Мы ведём прямой эфир прямо с Назип, второго по величине и значимости в королевстве корабля. — говорил старый наг с шестью руками — Только что произошло крупное поражение легиона двора, которым командовал Шу-Онор прямо с этого корабля.

После этих неожиданных слов, я выронил планшет из рук. Он упал на кафельный пол покрытый слоем воды, как принято в ванных королевства. Я не стал переживать, ведь мне разрешалось всё, я просто перешагнул обломки планшета и пошёл мыться. Тут я услышал, как дверь открывается, я посмотрел кто это — это была сестра. Она, не поглядев на пол, просто вползла и тут, как следовало ожидать, она наползла на контроллер планшета и её долбанула током. Я подбежал к ней, она была без сознания. Я выскочил из ванной и вбежал в комнату, где горничная стягивала просиканое постельное бельё.

— Миса, быстрее зови кого-нибудь — крикнул я как можно громче.

— Что случилось, юный сэр? — она повернулась и её расширенные глаза уставились на меня.

— Молчи, дура, и ползи скорее за помощью.

После моих слов она быстро поползла по коридору. Я снова пошёл в ванную и сел рядом с сестрёнкой. Её хвостик почти весь был за открытой дверью на полу коридора. Через двадцать минут приползла горничная в сопровождении мамы и стражей дворца, я выглянул в коридор: они полностью его заполнили и многие даже не поместились. Похоже, что мама приползла сюда с целым гарнизоном в тысячу хвостов, тут был сам их командир, ветеран войн с ящероподобными. Когда ему покалечили две руки из его десяти и он, спустя пару месяцев нарвался на грязную бомбу ящеров и она повредила ему мышцы в хвосте, а некоторые вырвала совсем, он не мог больше участвовать в боях, но был пригоден к несению службы во дворце. Мама посмотрела на мою сестру и заметила разбитый планшет.

— О червячёчик, почему ты так неосторожен? — она говорила спокойно, без зла, милым голосом и указывала стражам на мою сестру — Они отнесут её в медикул, а я останусь с тобой, чтобы ничего такого не повторилось и ты сам себе не навредил, а также своим братьям и сёстрам.

— Ты ко мне относишься как к какому-то зверьку — я говорил эмоциональна и почти орал на маму.

— Червячёчик, — она выглядела растерянной, почти испуганной, не понимая мою реакцию — с твоей сестрой всё в порядке, у ламий есть страховочная нервная система, которая в норме не задействована, но когда случаются подобные — она показала на планшет — случаи, то запасная система берёт на себя функции главной. Так что с сестрой всё хорошо, она только без сознания — это она говорила растерянным голосом, метаясь на хвостике около двери.

Стражники уже уползали. Я поглядел на маму, она уже не ползала из стороны в сторону, но в глазах стояли слёзы. Она стояла прямо перед дверью и я захлопнул её с грохотом прямо у её носа. Отвернулся и пошёл к ванной, через несколько минут я услышал еле слышное царапанье в дверь и всхлипы. Маму у нас в королевстве называли «мериловый хвост» за её безэмоциональность и безжалостность, видно никто не видел, как она ведёт себя со своими детьми, что она эмоциональна, как двухлетний земной ребёнок, но такое было только с нами. Никто из её детей не видел её строгой по отношению к нам, а мне так вообще всё позволялось. Я, наверное, мог спокойно выйти из дворца и начать убивать всех, а мама только бы приказала сопровождать меня гарнизону. Но я начал понимать это только сейчас, а тогда я был зол на неё.

— Убирайся, я не хочу тебя видеть.

Всхлипы лишь усилились, перейдя в вой. Но я тоже не сдамся.

— Мам, что ты тут практически лежишь под дверью нашего мелкого и ревёшь — послышался голос старшей сестры, последней из первой кладки.

Мама ей ничего не ответила, а продолжала выть и скрестись в дверь. Вдруг дверь слетела с петель, там стояла старшая сестра. У неё была гетерохромия, но форма всё же была змеиная: левый глаз желтый, другой синий. Волосы изумрудного цвета были завязаны в две толстых косы до полу. Она возвышалась на хвостике, сложив руки под грудью.

— Ах ты, почему до…

Больше она сказать ничего не успела. Мама, увидев открытую дверь, сразу метнулась ко мне в низкой стойке, то есть хвостик полностью находился наполу и только человеческая часть стояла вертикально. Она сразу обняла меня, положила подбородок мне на плечо и зарыдала, поглаживая мои волосы.

— Уф, ты даешь, мам, — сестра была немного удивлена — это новый рекорд, ты где-то за мгновение пролетела мимо меня.

Но ладно, я останусь с вами, — она тоже заползала — чтобы ты снова не расстроил маму.

Это «снова» подогрело злость во мне. Я хотел ей ответить, но мама прижала меня к себе ещё сильней и из моего открытого рта только неясный звук и вылетел. Тут я начал маячить руками сестре, чтобы та помогла мне избавиться от обниманий мамы.

— Не-не, — она замотала руками и даже на несколько сантиметров отползла назад. — я не смогу ничего сделать против великого удава.

На эти слова мама, наконец-то, разжала свои объятия и одновременно подняв человеческую часть, развернулась к моей сестре. Мама положила руки ей на плечи, у сестры сразу ушло сердце в кончик хвостика, это было видно по её лицу. Мама сильно притянула её к себе, та даже не смогла устоять на хвостике и подалась им тоже вперед.

— Моя маленькая, тебе тоже одиноко и грустно, потому что мама вечно занята государством вместе с твоим папой — она говорила с рыданием в голосе.

— Мама, вообще наоборот, ты проводишь все дни тут, в детском крыле — она говорила взволнованным, заикающимся голосом.

Конец ознакомительного фрагмента.