Стаи хищников в сфере экономики

Иван Дьяченко, 2020

Книга написана на основе реальных и захватывающих событий криминального характера, связанных с зарождением организованной преступности в Советском Союзе, достигшей своего апогея уже в бытность Российской Федерации, которая по своей природной сущности сравнима со стаями хищников. Автор приводит достоверные данные об уровне криминализации сферы экономики и проникновении преступных формирований в органы государственной власти. С учетом опыта работы в оперативных подразделениях МВД повествует о невероятных приключениях, с которыми порой приходится сталкиваться сотрудникам в процессе противодействия этому феномену. Автор описывает интригующие случаи, происходившие во время проведения операций специальными службами МВД, в которых непосредственно принимал участие. Книга рекомендуется для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Зарождение социально опасного явления в России

Организованная преступность представляет собой весьма сложное социально опасное явление общества. Этот феномен присущ для любого государства. Первоначально он в форме мафии появился в Италии, затем возник в США, а сейчас фактически существует во всех странах мира. В России симптомы организованной преступности в сфере экономики стали зарождаться в предреволюционный период 1917 года, в условиях экономического и политического кризиса. Незаконно наживаясь на военных поставках и на спекуляции вокруг карточной системы, «дельцы» теневой экономики стали дестабилизировать страну. В то время коррупцией был поражен практически весь аппарат, связанный с финансовыми и товарными поставками.

В первые послереволюционные годы элементы организованности в преступной деятельности появились в период «военного коммунизма» как неизбежная реакция на сверхцентрализованное управление сферой производства и распределения. Со стороны субъектов предпринимательства было предпринято ожесточенное сопротивление такой политике. Однако, поскольку данная политика одержала верх и государственная власть стабилизировалась, они стали менять свою стратегию, которая заключалась в приспособлении к новой экономической ситуации. Образовались различного рода нелегальные кооперативы. В этот же период времени также существовали и профессиональные группы преступников общеуголовной направленности.

В послевоенные годы теневая экономика в СССР получила дальнейшее развитие. Лица с корыстной стезей стали создавать подпольные цеха по производству дефицитных товаров, нелегально использовать оборудование государственных предприятий для изготовления изделий из похищенного сырья. Нормально функционировать такое производство не могло без средств производства, которыми распоряжались государственные органы. Отсюда стали зарождаться симптомы коррупции, как одни из основных составляющих элементов организованной преступности.

Данное явление — продукт экономических отношений, поэтому оно связано с происходящими процессами в сфере экономики. Сформировавшиеся в Советском Союзе в 1930-х годах формы государственной и кооперативной собственности до последнего времени оставались, в сущности, неизменными. За короткий период произошло быстрое и полное огосударствление промышленности и торговли. В результате утвердилось монопольное господство социалистической собственности на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности. Однако оно находилось в глубоком противоречии с достигнутым уровнем развития производительных сил, объективными условиями и экономическими законами общественного воспроизводства.

В начале 1970-х годов между политикой государства по отношению к собственности и реальной сущностью обобществления производства стал происходить дальнейший разрыв. Начали усугубляться такие явления, как нерадивое отношение к природным богатствам, расточительство государственного имущества как чужого или бесхозного. Самое тяжелое последствие всего происходящего — глубокий подрыв заинтересованности миллионов людей в хозяйском отношении к средствам и продуктам общественного производства, в результатах коллективного труда, сопровождающийся широким распространением мелких хищений, безразличием ко всему, что не касается частных интересов отдельных граждан.

Отношения собственности в том их виде, в каком они сложились к середине восьмидесятых годов, превратились в один из главных факторов, противодействующих социально-экономическому прогрессу общества. Построенное общество нередко характеризовалось как «государственный социализм», в котором безраздельно господствовала государственная собственность, перспективы же кооперативной собственности рассматривались с позиции повышения уровня ее обобществления, перерастания в государственную. Личная собственность и производство на ее основе считались бесперспективными и даже мелкобуржуазными, чуждыми. При этом не учитывалось, что в результате полного отчуждения собственности от непосредственных производителей последние фактически выступают в качестве наемных работников. Отсюда и иждивенческое отношение к государственной собственности как к бесхозной.

Любая монополия порождает неизбежные тенденции к застою и загниванию. Так как устанавливаются хотя бы на время монопольные цены, исчезают побудительные мотивы ко всякому прогрессу, появляется возможность искусственно его задерживать. В связи с тем, что созданная административная система не является собственником средств производства, единственной возможностью для ее обогащения становятся различного рода правонарушения, включая хищения, взяточничество, злоупотребления служебным положением.

Игнорирование объективных закономерностей в действии закона стоимости при социализме оборачивается стихийным возникновением производства, распределения товаров и услуг в обход регулирования данного процесса государством. Это выражается в создании нелегального, основанного на хищениях производства предметов потребления и распределения, появлении теневой экономики. Главное заключается в том, что неудовлетворенная общественная потребность побуждает к жизни стихийное появление противоправных видов деятельности, стремящихся обеспечить растущий спрос за счет вступления в противоречия с существующими нормами закона. Общественная функция, если она не выполняется нормально на законном основании, будет выполнена путем социальных отклонений и находиться в тени правового учета.

Питательной средой для теневой экономики была созданная авторитарная система решения ключевых экономических вопросов. Распоряжаясь фондами, лимитами, руководители министерств, ведомств, региональных органов управления из корыстных побуждений создавали режим наибольшего благоприятствования для отдельных руководителей низовых хозяйствующих субъектов в целях незаконного обогащения. Совершаемые экономические правонарушения стали приобретать организованный характер. Несмотря на принимаемые меры со стороны государства, зародившееся явление продолжало существовать и развиваться. При этом необходимо подчеркнуть, что в странах с тоталитарным режимом организованная преступность не проявляется в больших масштабах, а носит по преимуществу локальный характер.

В процессе исследования проблем возникновения организованной преступности автор знакомится с архивными секретными оперативными материалами в отношении ряда высокопоставленных должностных лиц Узбекистана и Казахстана в бытность работы в 1970—1980-х годах первых секретарей ЦК указанных республик, впоследствии отстраненных от занимаемых должностей.

В выявленных Генеральной прокуратурой Советского Союза преступлениях, совершенных на территории Узбекистана, принимали участие и сотрудники правоохранительных органов, включая шестерых генералов, что свидетельствует об их организованном характере. В отношении материально ответственных должностных лиц агропромышленного комплекса хлопкоперерабатывающей промышленности, партийных и государственных работников органов власти республики были возбуждены сотни уголовных дел. Различного рода правонарушения совершались на территориях двадцати районов и семи областей. В процессе следствия к уголовной ответственности привлечено более четырех тысяч человек, в том числе первый секретарь ЦК КПСС Узбекистана, председатель Совета министров республики, четыре секретаря ЦК Коммунистической партии, более десяти первых секретарей обкомов и райкомов, другие должностные лица, включая работников МВД и прокуратуры.

В ходе обысков было изъято драгоценностей и денег на сотни миллионов рублей, в том числе более ста килограммов золота. Однако по сравнению с теми преступлениями, которые совершались в девяностые годы и продолжаются до сих пор, это выглядит слишком скромно.

Впоследствии в 1990 году в отношении руководителя следственно-оперативной бригады Генеральной прокуратуры возбуждается уголовное дело в связи с нарушением законности в ходе расследования уголовных дел в Узбекистане, и он был уволен. В конце года Верховный суд Узбекистана оправдал более 1200 человек, привлеченных к уголовной ответственности по «хлопковому делу». В их числе первый секретарь ЦК КПСС республики не значился. Всех осужденных, отбывавших наказание на территории республики, впоследствии помиловали.

В тот период времени аналогичные преступления, хотя и не в таких масштабах, совершались и на территории России. В частности, правоохранительными органами были возбуждены уголовные дела в отношении первого секретаря Краснодарского обкома партии, заместителя министра рыбного хозяйства СССР, начальника Главного управления торговли города Москвы, директора крупной московской плодоовощной базы, директора «Елисеевского» гастронома, директора универмага «Сокольники» и некоторых других должностных лиц.

Организованные формирования, совершавшие экономические преступления в конце 1960-х — начале 1980-х годов, разительно отличаются от действующих в настоящее время. Однако в ряде из них присутствовали такие элементы организованности, как: наличие определенной структуры; распределение ролей между участниками; соблюдение мер безопасности; установление связей с представителями государственных органов власти и управления. Оснащенностью огнестрельным оружием отличались бандитские формирования и группировки, совершавшие преступления, связанные с нарушением валютных операций.

Некоторые черты организованного характера современного типа стали проявляться в преступных структурах в середине 1970-х годов. Одна из первых таких группировок была выявлена УБХСС МВД СССР в городе Москве, члены которой совершали различные экономические правонарушения в процессе легального использования аттракционов в парке имени Горького. Желающих прокатиться на самом популярном в то время аттракционе «Американские горки» было очень много, в особенности детей. Очередь порой растягивалась на сотню метров, и каждый хотел успеть на них попасть. Этим и воспользовались преступники.

Они уменьшили почти на половину время катания на аттракционе. Поэтому очередь стала сокращаться, и все были довольны. Выручка за проданные билеты увеличилась примерно в два раза. Положенная дневная денежная сумма сдавалась в общую кассу парка, а разница присваивалась. В этой схеме активное участие принимали кассиры, билетеры, механики, настраивавшие режим работы аттракционов, другие сотрудники администрации парка и лица с криминальной направленностью.

Однажды двое молодых людей обратили внимание на то, что время пользованием аттракциона уменьшено, и начали возмущаться. Вечером, когда они гуляли в парке, к ним подошли четверо парней и жестоко их избили. Мужчину, который обещал сообщить администрации парка о сокращении сеанса пользования аттракционом, застрелили вечером в парке из малокалиберного пистолета, а труп сбросили в реку Москву.

От источников негласной информации ГУБХСС стало известно о совершаемых злоупотреблениях. Сотрудники центрального аппарата министерства завели оперативное дело. В связи с тем, что членами группировки осуществлялось контрнаблюдение для документирования преступной деятельности, впервые использовалась длиннофокусная видеоаппаратура с высокой разрешающей способностью, работающая на расстоянии до одного километра. Ее установили на чердаке дома, расположенного на противоположном берегу реки Москвы, и оттуда проводилась видеозапись. Весь процесс совершаемых преступлений был задокументирован, и подозреваемые задержаны. В их числе, кроме работников парка, оказались ранее судимые уголовники.

Признаки организованности, присущие ныне действующим формированиям, также имелись в группировках, занимавшихся незаконными валютными операциями и спекуляцией. В наибольшей степени подобные структуры предпочитали работать в крупных и портовых городах, таких как Москва, Ленинград (ныне Санкт-Петербург), Одесса, куда прибывали иностранные туристы. За нарушение правил о валютных операциях, согласно статье 88 УК РСФСР, предусматривалось лишение свободы до пятнадцати лет, вплоть до применения высшей меры — смертной казни. За спекуляцию по статье 154 наказание было менее строгим — до десяти лет ограничения свободы с конфискацией имущества. Строгость санкций за подобные деяния не очень сдерживала любителей легкой наживы. В период распада Советского Союза эти статьи практически не работали, а в 1994 году их и вовсе отменили.

Во второй половине 1970-х годов весьма распространенным преступлением с элементами организованности стала спекуляция автомобилями. Особым спросом у населения пользовались различные марки «Жигулей», производившиеся на Тольяттинском автомобильном заводе. Легковые автомашины, изготовляемые на московском заводе «Москвич», в основном представляли интерес для жителей Средней Азии за их повышенную проходимость.

Одни группировки занимались спекуляцией новыми автомашинами, другие — списанными из таксопарков, государственных предприятий, управления по обслуживанию дипломатического корпуса. Содействие спекулянтам оказывали работники комиссионного отдела магазина «Москвич». Ряд крупных сделок со списанными автомашинами из государственных организаций не обходился без участия некоторых руководителей Главного управления торговли города Москвы.

Сотрудникам ОБХСС Пролетарского района (ныне часть Центрального и Южного административных округов Москвы), на территории которого располагался магазин «Москвич» и рынок по продаже бывших в употреблении автомобилей, приходилось сталкиваться с различными ситуациями. Группа, в которой работал оперуполномоченный Валерий Нещадимов, проводила мероприятие в районе рынка. В их поле зрения попал молодой человек, продававший новый автомобиль «ВАЗ-2106», по тем временам являвшийся наиболее престижной моделью. За ним установили негласное наблюдение. После оформления сделки его задержали и доставили в отдел БХСС. Покупателями оказались муж с женой из города Тулы. Жена — бойкая дама, работавшая директором продовольственного магазина, а муж был научным сотрудником НИИ оружейного завода.

В отделе при досмотре у Фазиля Айдарова, продавца «Жигулей», обнаружили четыре тысячи рублей. Одна пачка денег была в упаковке сберкассы Мытищинского отделения госбанка. Данный факт являлся веским аргументом для получения от него правдивых показаний. Будучи уверенным в том, что покупатели сказали, как было на самом деле, Айдаров недолго упирался и во всем сознался. Теперь оставалось дело за малым — получить подтверждение от покупателей, которые в подобных случаях, как правило, с удовольствием давали на спекулянтов показания, и можно было возбуждать уголовное дело. Но тут оперативники впервые столкнулись с небывалым случаем. Смирнова, покупатель автомашины, упорно твердила:

— Машину купила за шесть с половиной тысяч. Денег, кроме этой суммы, никому не давала.

В ее поведении чувствовалась профессиональная деформация. Ее муж ссылался на то, что оформлением документов на покупку автомашины занималась жена и поэтому подробности ему неизвестны. Чтобы добиться от них правдивых показаний, сотрудники ОБХСС использовали различные доводы и аргументы. Грозились конфисковать машину, вернуть переплаченные четыре тысячи рублей, направить информацию по месту работы Смирновой и в вышестоящую организацию. Все бесполезно. Время шло, а процесс словно замер, и сдвинуть его с места было практически невозможно.

Вдруг дверь в кабинет резко и широко распахнулась. В дверном проеме, не переступая порога, появился заместитель начальника отдела по прозвищу Канарис. Его он получил из-за внешнего сходства с адмиралом и других уникальных способностей. Медленно обвел присутствующих внимательным холодным взглядом и остановил его на Нещадимове. От этого взгляда шефа ему стало как-то некомфортно.

— Выйди на минуту, — сказал Канарис. Оперативник вышел в коридор. — Валерий, есть какие-нибудь результаты?

— Пока нет. Покупатели продолжают стоять на своем.

— Методы, так сказать, кнута и пряника пробовали применять? — загадочно улыбнувшись, спросил он.

— Еще как пробовали, бесполезно.

— Вы держите их уже больше трех часов и нет никакого толку. Пожалуются в прокуратуру, будут неприятности. Отпускайте всех и выносите постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

— Владимир Андреевич, можно еще полчаса поработать, случай ведь неординарный.

— Нет. Заканчивайте, — и ушел.

Оперативники сначала отпустили покупателей, а когда те уехали на приобретенной машине, Нещадимов обратился к Айдарову:

— У нас сегодня хорошее настроение, так что забирай свои вещи и можешь быть свободен.

При этом Фазиль неподдельно поинтересовался:

— А у того строгого дядьки, который на меня кричал, тоже хорошее настроение?

— Было хорошее, да ты его испортил. Так что свободен.

Айдаров подошел к столу, забрал вещи и пошел к двери. В это время Нещадимов случайно посмотрел на стол и увидел, что деньги остались лежать на месте.

— Фазиль, а деньги?

Он остановился, посмотрел на присутствующих с недоверием и произнес:

— Вы шутите?

— Какие шутки. Бери деньги и уходи, пока не передумали, — сказал Нещадимов.

На секунду задумавшись, предложил:

— Давайте половину мне, половину вам.

— Забирай все и иди, не испытывай судьбу.

Вернувшись к столу, Айдаров взял деньги и пошел к выходу. Нещадимов бросил быстрый взгляд на стол, там осталась лежать стопка купюр.

— Ты что, издеваешься? Остальные забери.

Фазиль вернулся, взял деньги и медленно пошел к выходу, каждую секунду ожидая, что его остановят. Внутренне он был готов к аресту. «Странно получается. Оперативники знают, за сколько я продал машину, и отпускают, да еще с деньгами. Что-то здесь не так», — подумал он. В такую случайность поверить ему было весьма сложно. Поэтому с минуты на минуту ожидал какого-либо подвоха со стороны оперативников. Неуверенно вышел из кабинета и осторожно закрыл за собой дверь. Минут через пять Нещадимов зашел в дежурную часть и в окно увидел Айдарова. Тот стоял у входа в здание и курил. Докурив сигарету, пошел в сторону метро, не веря в удачный случай судьбы.

В тот период, когда в МВД уделялось внимание профилактике преступлений, криминогенная обстановка не была столь высокой, поскольку отношение со стороны государственных органов и общественных организаций к правонарушениям было более серьезным. Сведения, полученные в процессе оперативной разработки в отношении подозреваемых лиц, свидетельствовавшие о противоправной их деятельности, но не были достаточными для возбуждения уголовного дела, использовались в целях создания условий, затрудняющих реализацию преступных замыслов. Такую информацию органы внутренних дел направляли в вышестоящие организации по месту работы подобных субъектов. К ним применялись меры административного воздействия. В частности, увольнение по собственному желанию, перевод на другую работу, разрыв деловых отношений под благовидным предлогом и т. п.

В советское время отстранить от занимаемой должности скомпрометировавшего себя чиновника было проще, чем сейчас. В соответствии со статьей 10 УПК РСФСР в случае совершения лицом малозначительного преступления или не представляющего большой общественной опасности материалы направлялись в товарищеский суд по месту работы или жительства. В декабре 1996 года эта статья прекратила свое существование.

Однажды группа Нещадимова задержала заместителя начальника управления Министерства электронной промышленности Башкирцева за продажу своей автомашины «Волга» ГАЗ-24 с превышением оценочной стоимости на четыре тысячи рублей, что составляло примерно 40 %. Его действия подпадали под уголовную ответственность за спекуляцию. Однако с учетом того, что машина была не новая и для ее ремонта владелец затратил определенные средства, а корыстный умысел у него возник только после сделанного предложения покупателем, оперативники, посовещавшись с заместителем начальника отдела, приняли решение отказать в возбуждении уголовного дела. Прокурор района подписал вынесенное постановление. Об этом Нещадимов сообщил бывшему владельцу «Волги», и он сразу же приехал в отдел.

— Валерий Михайлович, у меня к вам большая просьба, отправьте постановление не в министерство, а в товарищеский суд по месту жительства. Если эта информация поступит в министерство, меня сразу уволят. По новому месту проживания меня никто не знает. В нынешнюю квартиру я с женой переехал месяц назад. Где работаю, соседям по дому неизвестно. Так что разбирательство в товарищеском суде обойдется без увольнения.

— Николай Иванович, учитывая ваше пролетарское происхождение и то, что вы долго служили в пограничных войсках КГБ на Дальнем Востоке, я не против. Поговорю только с руководством отдела и вам скажу их решение.

Начальник отдела и его заместитель Канарис не возражали, и постановление отправили по новому месту жительства бывшего пограничника. Спустя примерно две недели Нещадимову позвонил Башкирцев.

— Валерий Михайлович, добрый день, это Николай Иванович.

— Здравствуйте.

— Вчера состоялось заседание товарищеского суда по месту жительства. Пенсионеры, основная его публика, здорово меня пропесочили. Все пытались выяснить, где работаю, и намеревались рассмотрение перенести по месту прежнего проживания. Пришлось соврать, что уже на пенсии, а бывшие соседи могут отнестись без должной строгости, успокоились и продолжили разбирательство. Если бы такой компромат пришел в министерство, меня уволили без выходного пособия. Валерий Михайлович, спасибо вам еще раз. До свидания.

— Всего вам хорошего, Николай Иванович, думаю, что больше с вами не встретимся при подобных обстоятельствах.

— Никогда. Этот урок послужил мне на всю оставшуюся жизнь.

Сейчас к скомпрометировавшим себя чиновникам отношение гораздо лояльнее, чем было раньше. Немудрено, что коррупция приобрела системный характер.

В это время Нещадимов учился в торговом институте на вечернем отделении. Весной, во время сессии, он случайно увидел очень симпатичную девушку. Была она стройная, с правильными красивыми чертами лица, голубыми глазами, прямым лбом и светло-русыми волосами. Среди других студенток выглядела весьма эффектно, как алый мак на фоне полевых цветов. Или бабочка-адмирал бордового цвета в окружении белых капустниц. Дамы с такими внешними данными часто появляются в рекламных роликах и на обложках модельных журналов. В суете экзаменационной сессии он ее больше не встречал и не знал, на каком курсе и факультете она учится.

Однажды вечером после занятий в раздевалку, где Нещадимов в это время одевался со своим однокурсником, с визгом буквально влетела группа студенток. Среди них он увидел эту девушку. Пытаясь как-то ненавязчиво завести разговор, сказал:

— Вот сразу чувствуется, что вы с первого курса.

— А как вы догадались? — спросила она.

— По радостному визгу. Только первокурсники так радуются окончанию занятий.

Девушки быстро оделись и убежали. Нещадимов вместе с приятелем пошли на железнодорожную платформу. Институт располагался недалеко от МКАД в северном направлении. В электричке они неожиданно оказались рядом с первокурсницами. Голубоглазая девушка тоже была среди них. Вдруг она повернулась в его сторону.

— Вот вы под руку сказали, что мы громко кричали в раздевалке, и я, когда шла с подругами к платформе, поскользнулась и упала в лужу.

Нещадимов увидел, что у нее пальто действительно было мокрое.

— Поверьте, я меньше всего хотел вашего падения в лужу.

В этот момент подруги отвлекли ее, и продолжить разговор у него не получилось. Через несколько минут электричка прибыла к вокзалу, и все вышли из вагона. В толпе он неожиданно потерял ее из виду. Сбежав в метро по эскалатору, увидел на платформе голубоглазую девушку и подошел к ней. Они познакомились, и Нещадимов проводил ее домой. Случайная встреча стала судьбоносной для них обоих.

Группировки, занимавшиеся валютными преступлениями, имели сложное структурное построение с разделением функциональных обязанностей. Некоторые члены подобных формирований были вооружены огнестрельным оружием. В процессе скупки валюты у иностранных туристов вели контрнаблюдение. Располагали разветвленными связями с туристическими организациями, пунктами обмена валют, администрацией гостиниц, где останавливались иностранцы, продавцами сети магазинов «Березка». Гиды сообщали «валютчикам», когда и где будут проводиться экскурсии с группами туристов. Для этой публики в основном интерес представляли граждане Западной Европы, США. С японцам старались не связываться по причине традиционной правопослушности.

Официальный курс доллара США в Советском Союзе составлял 65–75 копеек. Наибольший интерес для фарцовщиков представляли доллары, фунты стерлингов, немецкие марки. К примеру, доллары они скупали из расчета один к двум с половиной — трем рублям. Поэтому иностранцам было выгодно продавать валюту нелегально. Затем сбывали ее в основном через туристические агентства гражданам, выезжающим за границу либо желающим приобрести импортные вещи в магазинах «Березка» по цене один доллар США за пять рублей. По информации работников гостиниц, «валютчики» приходили в номера, где проживали состоятельные граждане США, Англии, Франции, Италии, и покупали валюту, как правило, в крупных суммах.

Для усиления борьбы с данными правонарушениями в структуре МУР ГУВД города Москвы, а затем и в управлении уголовного розыска Ленинграда создается спецслужба. Чаще всего фарцовщики скупали валюту у иностранных граждан, прибывавших большими группами в места осмотра достопримечательностей. Оперативники в основном старались задерживать подозреваемых в момент ее приобретения.

В целях обеспечения своей безопасности они осуществляли контрнаблюдение за происходящей ситуацией. Чтобы избежать задержания с поличным, в карманах делали дырки. При этом руку с зажатой в кулаке валютой держали в кармане. Если к фарцовщику подходили оперативники или люди, вызывающие у него какое-либо сомнение, он разжимал кулак, и доллары либо фунты или марки падали на землю. Доказать причастность подозреваемого к выброшенной валюте было практически невозможно. В таких случаях составлялись соответствующие протоколы, и иностранные денежные средства как бесхозные сдавались в доход государства.

Иногда со стороны отдельных сотрудников в подобных ситуациях допускались злоупотребления. Найденная таким образом валюта могла не в полной сумме сдаваться в бухгалтерию управления либо вообще не сдаваться. В основном по причине отсутствия учета данной работы как показателя оценки деятельности оперативников. В то же время для составления необходимых документов требовалась определенная затрата времени. При обнаружении у фарцовщиков небольшой суммы, не подпадающей под уголовную ответственность, если кто-либо произносил фразу «давайте разойдемся красиво» и противоположная сторона не возражала, валюта изымалась без оформления протоколов. Однако не было установлено ни одного факта коррумпированных связей фарцовщиков с работниками правоохранительных органов. В этом и заключается одно из основных отличий ранее действовавших преступных группировок от появившихся впоследствии организованных формирований.

Лица, занимавшиеся спекуляцией промышленными товарами чаще всего иностранного производства, имели связи с работниками торговых сетей, спортсменами, артистами, часто бывавшими за границей, гражданами, работавшими за рубежом. Артисты цирков, выезжавшие на гастроли в зарубежные страны со своим хозяйством на грузовых автомобилях, купленные вещи прятали между двойными стенками бортов прицепов и перевозили через границу. Спекулянты данную категорию граждан встречали в аэропортах, вокзалах, на таможенных постах и сопровождали до места прибытия, где скупали товары, в том числе ранее заказанные. Другие участники группировок осуществляли продажу купленных вещей чаще всего около комиссионных, валютных магазинов, в гостиницах. Цена на товары у спекулянтов, как правило, превышала в два-три раза реальную их стоимость.

Советским гражданам, работавшим за границей, платили зарплату чеками Внешпосылторга (ВПТ), за которые в сети фирменных магазинов «Березка» можно было купить импортные товары. Спекулянты скупали чеки ВПТ один к двум — двум с половиной рублям и на них приобретали различные товары для перепродажи по завышенным ценам. Особым спросом пользовалась импортная радиоаппаратура.

С целью повышения эффективности противодействия спекуляции, приобретавшей масштабный характер, в феврале 1981 года в Уголовный кодекс РСФСР вводится статья 156-3 — нарушение правил торговли. Она предусматривала за продажу товара со складов, из подсобных помещений предприятий торговли, наказание в виде лишения свободы сроком до одного года. За подобные действия, совершенные в крупных или особо крупных размерах, наказание было более суровым. Виновный мог лишиться свободы до десяти лет с конфискацией имущества. Принятая правовая норма перекрыла возможности спекулянтам скупать товары, минуя торговую сеть, через склады и подсобные помещения.

Однако эта публика сразу переориентировалась и начала действовать по-другому. Через работников торговли узнавали о продаже дефицитного товара, заранее подъезжали к таким магазинам, занимали в числе первых очередь, а затем скупали его по возможности в больших количествах.

В то время в Москве повышенным спросом стала пользоваться импортная видеотехника, которая реализовывалась в основном через сеть специализированных магазинов. Директор универмага «Березка», расположенного на Сиреневом бульваре, осуществлявшего торговлю на чеки ВПТ, сообщил Нещадимову, курировавшему торговые предприятия этой фирмы:

— Валерий Михайлович, добрый день. Это Степанкович из «Березки».

— Здравствуйте, Борис Маркович.

— Нам завезли большую партию различной радиоаппаратуры японского производства, и в субботу утром начнется реализация. Вы приедете?

— Пока не знаю. Но, скорее всего, что нет.

— Если приедете заходите ко мне, я буду с утра на работе. До свидания.

— Всего хорошего.

За полчаса до начала торговли группа оперативников управления БХСС Москвы прибыла на место. Оставив машины на некотором расстоянии от универмага, сотрудники, изображая гуляющих людей, направились в сторону «Березки». Еще издали они увидели перед входом в магазин очередь примерно из сорока человек. В толпе трудно было разобрать, кто из присутствующих спекулянт, а кто обычный покупатель. По опыту оперативники знали, что в числе первой десятки, как и положено, находились их клиенты. В отличие от других граждан они покупали каждый вид аппаратуры, пользующейся наибольшим спросом, по максимуму. То есть по два экземпляра. Затем некоторые из них снова становились в ранее занятую очередь. За взятки заведующий секцией знакомым перекупщикам продавал аппаратуру свыше установленной нормы.

Когда открылся универмаг, заблаговременно прибывшие сотрудники седьмой службы начали проводить негласную фотосъемку процесса скупки товара первой десяткой покупателей. По причине соблюдения конспирации оперативники, как правило, поддерживают связь только с бригадиром разведчиков. При этом весьма редко знают в лицо сотрудников, осуществляющих скрытое наблюдение.

Высоким уровнем профессиональных качеств разведчика обладала одна из сотрудниц службы, работавшая в этот день. Было ей около сорока лет, одевалась она всегда неброско, даже простовато. Всем своим видом давала понять окружающим, что ее внимание сосредоточено не на интересующем объекте, в данном случае — ажиотаже вокруг радиоаппаратуры, а на ассортименте товаров магазина либо чем-то другом. Движения ее были спокойными, как бы усталыми. Никакого подозрения о причастности к спецслужбе она не вызывала. Со стороны казалось, что дама случайно зашла в магазин и разглядывает товары, не обращая никакого внимания на происходящее. Тем временем она мастерски вела скрытое фотографирование объектов, представляющих оперативный интерес, двумя фотоаппаратами. Один, как обычно, у женщин-разведчиц находился в сумочке, второй был замаскирован под пряжку пояса на платье.

Примерно через три часа работы напарник спросил у Нещадимова:

— А что, «седьмой флот» уже закончил свою работу?

— Да нет, еще продолжает трудиться.

И он кивком головы показал на даму, безучастно стоявшую с безразличным видом рядом с толпой.

— Кончай прикалывать. Она просто зашла сюда поглазеть, увидев очередь на входе.

После окончания мероприятия в кабинете напарник все же вернулся к этому вопросу.

— Валерий Михайлович, та дама, которую ты мне показывал, была действительно из «наружки»?

— Да.

— Ну надо же так прикидываться, никогда бы не подумал.

В настоящее время используемая специальная техника не сравнима с ранее имевшейся на вооружении у оперативных служб, но человеческий фактор все же остается наиболее приоритетным.

Купленную аппаратуру спекулянты складывали в скоростные по тем временам автомобили марки «ВАЗ-2103» либо «ВАЗ-2106», стоявшие неподалеку во дворах домов. У сотрудников УБХСС служебный автотранспорт был менее скоростным, в основном новые «ВАЗ-2111» преимущественно василькового цвета. О специфической цветной гамме знали даже некоторые спекулянты. После загрузки очередной автомашины аппаратурой она выезжала на улицу и сливалась с потоком машин. Через 300–400 метров за ней пристраивался экипаж службы скрытого наблюдения и без проблем доводил до адреса. На спецавтомобилях стояли форсированные двигатели и по два бензобака, так что скрыться от них было практически невозможно. У лиц, осуществлявших контрнаблюдение за отъезжавшими машинам с аппаратурой, пока работала «наружка», никаких подозрений не возникало.

Когда спекулянты в очередной раз загрузили радиоаппаратуру в автомашину и она выехала со двора, все экипажи наружного наблюдения разъехались, и пришлось за ней посылать служебный транспорт василькового цвета. Чтобы не упустить из виду, оперативники выехали за ней почти сразу. Молодой человек, осуществлявший контрнаблюдение, заметил слежку и стал по рации связываться с уехавшим сообщником. Но тот его скорее всего не слышал. Тогда он, рискуя попасть под колеса проезжавших автомобилей, остановил попутную машину, что-то сказал водителю, и они на большой скорости уехали за ним. Инициатор проведения операции по рации сообщил опергруппе:

— Второй — двадцать первому. Будьте предельно внимательны. За вами выехал пассажир. В случае беспокойства объекта возвращайтесь на базу.

— Двадцать первый — второму. Понял.

У преступников еще не было таких мощных раций, как у оперативников. Прибыв в управление, сотрудники, преследовавшие спекулянта, сообщили, что он дважды проезжал на красный свет, а затем проверялся, не поехал ли кто за ним. Оперативники, зная примерный маршрут его следования, не нарушая правил, держались от объекта на безопасном расстоянии и дважды его догоняли, не вызывая подозрения. Затем по указанию инициатора разработки прекратили наблюдение. К этому времени многие адреса складирования радиоаппаратуры уже были установлены.

В бытность Советского Союза за спекуляцию людей отправляли в места не столь отдаленные от Заполярного круга, а сейчас это называется бизнесом. Тем не менее здесь не все так просто, как может казаться, поскольку прослеживается явное стяжательство за счет ущемления интересов других граждан, в том числе производителей продукции. Можно понять, когда прибыль от подобных действий составляет 25–30 %, но когда она превышает несколько сотен процентов, такой дикий бизнес подрывает экономику страны и опустошает кошельки граждан. Здесь налицо монополия и картельный сговор.

Достаточно привести один яркий пример: до мирового финансового кризиса в 2008 году у некоторых строительных организаций, работавших в московском регионе, прибыль достигала более 300 %. В условиях рыночной экономики было бы противоестественно вводить уголовную ответственность за подобный «бизнес». Однако в переходный период ограничительные меры, определенная предельно допустимая планка повышения цен хотя бы на ряд товаров и в первую очередь на детские, должны иметь место. Такой порядок регулирования цен на отдельные товары существует во многих цивилизованных странах.

В тот период в организованных формированиях стали происходить качественные структурные изменения, которых раньше не было. Совершаемые ими преступления все чаще начали приобретать межрегиональный и межотраслевой характер. Наметилась тенденция консолидации общеуголовных элементов с дельцами теневой экономики. Наибольшее распространение получили организованные экономические преступления.

Весной, в середине 1980-х годов, третьим отделом управления БХСС города Москвы (направление деятельности — промышленная торговля и легкая промышленность) проводилась оперативная разработка преступной группировки, состоявшей из работников универмага «Березка», расположенного в гостинице «Россия». В результате которой было установлено, что заведующие торговыми отделами, их заместители, администраторы, кассиры и продавцы при помощи хитро придуманных операций в ущерб государственным интересам присваивали иностранную валюту. По оперативным данным, часть валюты заведующие отделами передавали директору универмага Зиминой Маргарите Васильевне по прозвищу Марго.

Руководство третьего отдела приняло решение начать реализацию полученных материалов с задержания всей смены работников универмага «Березка» после его закрытия. При этом возник вопрос о выборе дня проведения масштабной операции, от которого во многом зависел успех запланированного мероприятия. Одни предлагали начать ее в пятницу. Другие — в начале недели, дабы до выходных успеть завершить все неотложные следственные действия.

Выбрать нужный день помог его величество случай. Нещадимову, инициатору разработки, стало известно, что в ближайшее время управление «Росинвалютторга» планирует проведение проверки универмага. Как правило, перед такого рода мероприятиями любая проверяемая сторона старается навести порядок на рабочих местах, убрать все лишние документы, предметы, которые могут быть обнаружены проверяющими. Сотрудники УБХСС решили воспользоваться представившейся возможностью и операцию начать накануне проверки.

Спустя три дня, в теплый майский день, на Петровку, 38, прибыли два туристических автобуса с двадцатью пятью внештатными сотрудниками. Среди них находились и симпатичные девушки, которые своим видом отвлекали внимание некоторых морально неустойчивых сотрудников. С прибывшими молодыми людьми и оперативными сотрудниками Нещадимов провел инструктаж в присутствии начальника отдела Юрия Павловича Колесова по прозвищу Колесо, внешне похожего на актера Каневского, на котором подчеркнул:

— Торговый люд, к сожалению, как показала практика, имеет низкий уровень воспитания, и от них можно ожидать всяких нежелательных эксцессов. Поэтому в ходе мероприятий будьте предельно внимательны.

На что Колесов, скорее всего для присутствующих гражданских лиц, глубокомысленно заметил:

— Не все работники торговли маловоспитанные, многие из них порядочные, воспитанные люди.

Раньше, как правило, в день проведения операций не принимались строгие меры конспирации, считалось излишним занятием. Но впоследствии выяснилось, что напрасно пренебрегали требованиями предосторожности.

В восемнадцать часов пятнадцать оперативных сотрудников третьего и других отделов управления БХСС вместе с внештатными сотрудниками выехали к гостинице «Россия». В настоящее время ее и в помине нет. Сейчас на этой территории располагается ландшафтный парк «Зарядье». Через двадцать минут вся бригада уже находилась недалеко от универмага «Березка». Один автобус поставили внизу при спуске на набережную, около кинотеатра «Зарядье», рядом с остановкой городского транспорта. Второй — недалеко от дороги, ведущей к метро. Оперативники вместе с представителями общественности перекрыли возможные маршруты движения из универмага. Все группы обеспечили современными рациями немецкого производства. Мобильных телефонов в то время еще не существовало.

К девятнадцати часам участники операции были расставлены по местам и стали ждать выхода работников из магазина. Две группы, в составе которых для пущей маскировки находились и три девушки, изображавшие из себя праздношатающихся, слившись с прогуливающимися парочками, вели визуальное наблюдение за людьми, выходившими из универмага.

Как часто бывает в подобных случаях, основной фигурант по причине беспечности стражей порядка обходит ненароком все расставленные «барьеры». Так произошло и на этот раз. Оперативники рассчитывали, что работники торговли начнут выходить из магазина только после окончания рабочего дня, то есть после двадцати часов. Поэтому не обратили внимания на хорошо одетую даму бальзаковского возраста, хотя и не похожую на покупательницу, которая вышла из «Березки» до ее закрытия. У женщины с собой находились небольшая сумка и пакет. Она села в ожидавшее ее такси и быстро уехала. Останавливать машину никто не пытался, поскольку группа, перекрывавшая данное направление, не получила от наблюдавших сигнал на задержание.

Как потом выяснилось, это была одна из основных соучастниц преступлений, заведующая ювелирным отделом. Но самое главное заключалось в том, что она даже не подозревала о проводимой операции. Сейчас бы такая случайность, говоря киношным языком, рассматривалась не иначе как появление в отделе «крота». На самом деле причина была самая банальная: дама, ни о чем не догадываясь, попросту ушла раньше домой. Впоследствии возникшее непредвиденное обстоятельство создало много проблем и могло негативно сказаться на всей проводимой операции.

Спустя примерно час от групп, осуществлявших наблюдение за универмагом, по рации стала поступать информация:

— Второй — четвертому. Две девушки вышли из «Березки» и идут в твою сторону. Одна одета в синие джинсы и светлую кофту, вторая в голубом платье, задерживайте.

— Понял.

— Первый — третьему. В вашу сторону идет дама в серой юбке и светлой кофте с темной сумкой, берите.

— Возьмем непременно.

— Второй — пятому. В вашу сторону движется такси «Волга» серого цвета, номер не вижу. В ней три женщины, которые вышли из универмага. Одна в красной кофте, вторая в белой, третья… они отъезжают. Останавливайте такси и пассажиров задерживайте.

— Понял.

Задержания происходили в отдалении от «Березки» с таким расчетом, чтобы выходившие работники универмага небольшими группами и по одному не могли видеть, как их коллег останавливают люди в штатской одежде и сажают в рядом стоящие автобусы. Если это не удавалось сделать, то задерживали сразу по две-три небольшие группы с целью исключения возможности предупреждения работников торговли, остававшихся в универмаге. Через полчаса в автобусах под присмотром находились двадцать пять работников универмага. С каждым из них рядом сидел оперативник или внештатный сотрудник. Предпоследней из магазина вышла симпатичная девушка, которую ожидал молодой человек.

В рации послышалось:

— Первый — третьему. Задержите даму в короткой синей джинсовой юбке, идет в сторону метро с молодым человеком, одетым в серые брюки и светлую футболку. Берите обоих. Парню скажите, что через полчаса его отпустят, пусть не сильно возмущается.

Последней из универмага, закрыв двери на замок, вышла администратор магазина, достойная дама на вид сорока пяти лет.

— Первый — четвертому. Снимаемся с вахты, идем за дамой бальзаковского возраста, сейчас приведем ее к вам.

В это время некоторые, сидевшие в автобусах работники «Березки», начали возмущаться по поводу их задержания. Нещадимов обратился к ним:

— Не волнуйтесь, это формальное мероприятие. Сейчас мы поедем на Петровку, 38, и через час-полтора всех отпустим.

Они успокоились. Подойдя к служебной машине, Нещадимов увидел в салоне симпатичную девушку, которую задержали с молодым человеком. Вокруг нее, как мухи, увивались два больших любителя женского пола.

— Андрей, почему дама не в автобусе и без присмотра? Что за вольные беседы вы невовремя устроили? — спросил он у оперативников.

— Нам ведь нужны будут общественники, вот ее и можно задействовать. Она, по всей видимости, кажется, не при делах, — ответил Андрей.

К такому поведению этих бездельников сподвигло отсутствие у молодой продавщицы сумочки, где могла находиться валюта. На использование дамы в качестве представителя общественности разрешения от старшего группы они не получили. Как потом выяснилось, доллары она прятала в нижнем белье, поэтому чувствовала себя уверенно.

После того как вся смена работников универмага вместе с оперативниками и внештатными сотрудниками, наблюдавшими за «подопечными», расселась по местам, автобусы направились в управление. В процессе следования Нещадимов обратил внимание на администратора универмага и еще одну женщину Как потом выяснилось, это была заместитель заведующей продовольственным отделом. Они вели себя как-то беспокойно, постоянно нагибались, вертелись из стороны в сторону, толкали локтями рядом сидевших внештатных сотрудников. По их поведению и внешнему виду нетрудно было догадаться, что они скорее всего поняли, зачем их везут на Петровку. Другие, менее искушенные в валютных делах, сидели спокойно и скорее всего не предполагали, какие неожиданности им уготовила судьба.

Прибыв к корпусу, в котором находилось управление БХСС, работники «Березки» стали выходить из автобусов строго по порядку, в сопровождении оперативников или внештатных сотрудников. На шестом этаже их разместили в разные кабинеты, некоторые расположились в коридоре под наблюдением. К неподдельному удивлению оперативников, при осмотре опустевших автобусов под сиденьями в двух местах были обнаружены доллары. Как раз на тех, на которых сидели заместитель заведующей отделом и администратор, то есть самые матерые жулики. Они сразу сообразили что к чему и выбросили валюту. Где располагалась администратор, обнаружили 95 долларов. Под другим сиденьем находилось 150 долларов.

По нынешним меркам, незначительные суммы. Но в то время, для возбуждения уголовного дела по статье 88 достаточно было незаконно приобрести 27–28 долларов США. С помощью представителей общественности установили, кто сидел на этих местах, и составили соответствующие протоколы.

В служебных кабинетах в процессе досмотра в присутствии понятых у 22 из 27 задержанных оперативники обнаружили валюту. У четырнадцати из них сумма превышала тридцать долларов, что соответствовало признакам состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом. У восьмерых работников «Березки» изъяли менее 25 долларов, и они подпадали под административную ответственность. Только у пятерых немолодых продавцов валюты при себе не было. В общей сложности сотрудники БХСС изъяли около двух тысяч долларов. Сумма небольшая, но если учесть, что ее получили незаконным путем в течение одной-двух смен работы универмага, фактические объемы вырисовывались немаленькие даже по нынешним временам.

Распределив оперативников для проведения в отношении доставленных дальнейших процессуальных действий, Нещадимов как инициатор оперативного дела выбрал себе тех, у которых обнаружили крупные суммы валюты. В процессе опросов, все как сговорились, рассказывали похожие истории. Кассиры упорно твердили, что доллары нашли на полу возле кассы. Продавцы рассказывали о неожиданных находках в отделах, возле прилавков. Администратор, у которой после сброса валюты в автобусе обнаружили 23 доллара, также случайно их нашла возле администраторской стойки в торговом зале и собиралась утром передать руководству для оприходования как находку. Заместитель заведующей продовольственным отделом Раиля Сабирова, хитрая по природе, у которой было всего двадцать долларов, заявила:

— Валюту нашла на полу около витрины с винно-водочными изделиями и готова показать это место.

Чувствовалась многолетняя подготовка на случай задержания правоохранительными органами. Время шло, наступила полночь. Заканчивался срок административного содержания доставленных граждан, а правдивых показаний ни от кого так и не было получено, несмотря на все старания и использование оперативных премудростей для убеждения подозреваемых. С целью как-то расположить работников «Березки» к откровенным разговорам сотрудники угощали их бутербродами, чаем, растворимым кофе, конфетами. После скромной трапезы настроение у них поднималось, но откровенничать не спешили.

В это время руководители отдела и управления хотя и не находились в здании, но постоянно были на телефонной связи и торопили с получением доказательств. В случае несвоевременного возбуждения уголовного дела по факту задержания всей смены работников одного из крупнейших универмагов «Березка», не говоря о худшей ситуации, вся ответственность в первую очередь ложилась на Нещадимова как инициатора разработки и его группу. Затем на начальника отделения Вишнякова и на руководство отдела. У оперативников стала проявляться нервозность.

Создалась, по сути, патовая ситуация. С одной стороны, у работников торгового предприятия «Березка» обнаружены большие суммы валюты. С другой — согласно их показаниям, все доллары ими были не иначе как найдены, а подобные действия не подпадали под уголовную статью. В этот момент Вишнякову позвонил начальник отдела:

— Владимир Семенович, ну что, удалось получить от кого-нибудь правдивые показания?

— Пока нет. Работаем.

— Если до часу ночи не будут получены доказательства незаконного получения валюты, составьте административные протоколы и всех на служебном автобусе и дежурных машинах развезите по домам.

Что бы сейчас ни говорили недоброжелатели, а законность в Советском Союзе в тот период времени, во всяком случае органами внутренних дел, соблюдалась.

В процессе опросов оперативники пытались убедить работников торговли в абсурдности выдвинутой ими версии о массовых находках всей сменой в один день потерянной иностранцами валюты. Создавалось впечатление, что в этот день «Березку» посещали исключительно рассеянные иностранные туристы, которые то и дело теряли доллары. Однако ничего не помогало.

Сотрудники УБХСС понимали, что стоит только расколоть одну из продавщиц и узнать настоящую схему незаконного приобретения валюты, как большинство из них «поплывет». Нещадимов решил поговорить с Татьяной Васильковой, немолодой продавщицей из продовольственного отдела, у которой не было валюты. Из-за своей честности или по причине правопослушности либо из боязни она не принимала участия в незаконных сделках. При этом неодобрительно относилась к происходившим нарушениям в универмаге. В доверительной беседе Василькова только слегка приоткрыла завесу над совершаемыми махинациями с валютой, поскольку не была включена в эту схему и не могла знать всех подробностей, но о многом догадывалась и поделилась своими соображениями.

Проанализировав полученную информацию, оперативники решили использовать ее в процессе дальнейшей работы. По мнению Васильковой, вывести на откровенные разговоры заведующих отделами, их заместителей или администратора было нереально. Поэтому выбор пал на четырех молодых продавщиц, еще не искушенных в такого рода противоправных делах.

В процессе проводимых бесед сотрудники давали понять, что способы совершаемых махинаций им стали известны. Однако на самом деле они их не знали, а разговоры без конкретики не достигали цели. Для дальнейшего общения из четверых выбрали двух, наиболее лояльно настроенных, и стали угощать их кофе, бутербродами, предпринимая попытки вести откровенные разговоры. В результате все же удалось получить хотя и слабую, но конкретную информацию в отношении заведующих продовольственным и ювелирным отделами.

К этому моменту оперуполномоченный Игорь Ивлев при досмотре сумки, принадлежащей заместителю заведующей продовольственным отделом, обратил внимание на небольшой свернутый лист бумаги. На всякий случай он взял его и развернул. В нем содержался, по сути дела, весь расклад, кому и сколько передано долларов. «Света — 115 дол., Лена — 46 дол., Валентина Сергеевна — 175 дол., Катя — 75 дол., Лера — 80 дол., Зина — 35 дол., мне — 150 дол.».

— Раиля, это ваша записка? — спросил Игорь

— Нет, не моя.

В это время зашел Нещадимов. Игорь показал ему обнаруженный листок. Он мельком посмотрел на него и все понял. «Имея такой аргумент, будет легко разрушить выдвинутую легенду о массовой находке валюты, стоит только показать эти записи колеблющимся продавцам, и они расколятся», — подумал он. Но на самом деле оказалось не так все просто.

— Раиля, что означают указанные здесь имена, цифры и кто их писал? — спросил Нещадимов.

— Этот листок не мой. Я его вижу впервые.

— Если не ваш, как он мог оказаться в вашей сумке?

— Может, его подбросили ваши сотрудники.

— Но сумка в пути следования и здесь, в управлении, находилась при вас, и ее никто не изымал. Каким образом мы могли в нее что-то подложить?

— Значит, это сделал кто-либо из продавцов отдела.

— С указанными в нем именами в вашем отделе работают продавцы, а заведующую зовут не иначе как Валентина Сергеевна. Так что означают указанные суммы долларов напротив имен? И слова «мне 150 долларов»? Это кому?

— Записку я не писала и что означают содержащиеся в ней записи, не знаю.

— Раиля, мы проведем почерковедческую экспертизу и установим, ваш это почерк или нет.

— Проводите, я ничего не писала.

Тем временем около часа ночи наступил кульминационный момент. Одна из молодых продавщиц, у которой в процессе досмотра нашли пятьдесят долларов, согласилась рассказать о способах получения иностранной валюты по своему отделу в обмен на изменение в протоколе указанной суммы на двадцать долларов. Оперативники, оценив ситуацию, согласились на ее предложение и взамен получили информацию о совершаемых правонарушениях в продовольственном отделе. Только после этого момента лед тронулся. Еще две продавщицы, у которых было обнаружено менее 25 долларов, дали показания, раскрывающие способы незаконного присвоения валюты в отделах, где они работали. Настроение у сотрудников, в особенности группы Нещадимова, сразу поднялось.

Из следственного управления вызвали дежурного следователя. Прибыл капитан юстиции Гайдуков с украинским акцентом. Со скептическим многозначительным видом в течение часа он не спеша изучал полученные материалы, лениво опрашивал некоторых работников «Березки», но уголовное дело возбуждать не спешил. Время шло, а уголовное дело так и не было возбуждено. Нещадимов, в присутствии начальника отделения Вишнякова, не скрывая своего раздражения, спросил у следователя:

— Сергей, что мешает тебе возбудить уголовное дело?

— Не вижу достаточных оснований.

— А валюта, превышающая в несколько раз минимальную сумму, подпадающую под уголовную ответственность, найденная почти у всей смены универмага, это тебе не аргумент?

— В материалах нет ни одного признательного показания от работников торговли, у которых обнаружено более тридцати долларов. Как вам известно, найденная валюта в любых суммах не подпадает под уголовную ответственность. В этом и заключается вся проблема.

— Ты сам когда-нибудь находил хотя бы один доллар? Уверен, что нет, а почему практически вся смена магазина, торгующего на иностранную валюту, за один день нашла около двух тысяч долларов?

— Если будет получено хотя бы одно признательное показание от продавцов, у которых обнаружено более тридцати долларов, уголовное дело будет незамедлительно возбуждено.

В разговор включился Вишняков:

— Задержаны с поличным работники «Березки». Установлена примерная схема незаконного получения валюты. Изъята записка, в которой указаны имена продавцов отдела и напротив каждого значится конкретная сумма долларов. Эти аргументы напрочь разбивают придуманную пресловутую легенду о найденной валюте.

— Все равно я пока не вижу достаточных оснований для возбуждения уголовного дела.

— Ты их и не увидишь, если не захочешь, — сказал он.

Посовещавшись, сотрудники пришли к мнению, что причиной такого поведения следователя явилось не отсутствие оснований для возбуждения уголовного дела, а банальное нежелание после дежурства принимать его к своему производству и проводить кропотливое расследование. Поэтому стали думать, кому из руководства в начале третьего часа ночи лучше всего доложить о сложившейся непростой ситуации. В ночное время проще было позвонить заместителю начальника отдела или начальнику. Но оперативники предположили, что они не смогут решить данный вопрос, а обращаться в это время к руководству управления, навлекая на себя гнев разбуженного начальника, попросту не захотят. В случае если начальник отдела сразу не решится звонить руководству управления, тянуть до утра с возбуждением уголовного дела станет весьма проблематично.

В итоге пришли к выводу, что лучше всего самим сейчас позвонить заместителю руководителя УБХСС подполковнику Саранцеву, который раньше работал начальником отдела в следственном управлении. Он был в курсе проводимой операции.

— Володя, придется тебе звонить Саранцеву, другого варианта нет. С маленького начальника и спрос небольшой, — сказал Нещадимов.

— Вот ты и звони.

— Для ночного разговора с боссом я слишком мелкая фигура, а ты на эту роль больше подходишь. Давай прикинем, что тебе может грозить. В худшем случае отматюгает по телефону, но он как интеллигентный человек, думаю, до этого не опустится. В лучшем — решит нашу проблему. Так что звони, мы будем рядом. Поддержим морально.

Вишняков согласился с убедительными доводами коллег и набрал домашний номер телефона Саранцева. На звонок долго никто не отвечал. Надежда у сотрудников, находившихся рядом с начальником отделения, стала таять на глазах. Он уже хотел положить трубку, но как раз в этот момент послышался мужской заспанный, раздраженный голос:

— Слушаю.

Все затаив дыхание прильнули к трубке телефона.

— Извините, Александр Петрович, за поздний звонок. Вас беспокоит начальник отделения третьего отдела Вишняков по вопросу возбуждения уголовного дела по результатам проводимой операции.

— Скорее он ранний, чем поздний. Почему звонишь мне ты, а не начальник отдела? Что случилось?

— Практически на пустом месте возникла проблема с возбуждением уголовного дела дежурным следователем следственного управления Гайдуковым.

— Немудрено, что такая проблема возникла именно с этим следователем. Пусть мне позвонит твой начальник.

— Александр Петрович, без вас Колесов сейчас все равно ничего не решит, только время потеряем.

— Какая, ты говоришь, сумма валюты обнаружена у работников «Березки»?

— Около двух тысяч долларов.

— Хорошо. Постараюсь что-нибудь сделать. Вишняков, за компанию все же разбуди своего шефа.

— Понял, Александр Петрович, сделаем.

Однако, чтобы не выслушивать довольно нелестные аргументы Колесова, Владимир будить его до утра не стал. Через тридцать минут в управление приехал следователь, старший лейтенант Олег Капур, уроженец Белоруссии. По виду инициативный человек. Увидев Олега, Гайдуков отвел его в сторону и что-то долго объяснял. Тот в ответ кивал головой, по всему видимому соглашаясь с ним.

Познакомившись с материалами и опросив трех работников «Березки», Капур в течение часа возбудил уголовное дело по статье 88 и приступил к проведению допросов, в процессе которых одна продавщица продовольственного отдела, увидев листок со своим именем и указанной в ней суммой восемьдесят долларов, дала правдивые показания о валютных махинациях в отделе. Затем кассир и продавец ювелирной секции рассказали о том, как на самом деле работники универмага незаконно получают валюту. К тому времени многие задержанные еще не признались в содеянном, но преступная схема была установлена. Смысл ее заключался в следующем.

Работники «Березки» покупали в магазинах за рубли товары, аналогичные продаваемым у них в универмаге. Особенно популярными были ювелирные изделия из янтаря, сувениры, в том числе из хохломы, гжели, а также водка, текстильные изделия, мохеровые шарфы, которые в обычных магазинах стоили в два-три раза дешевле. На этот товар, с ведома заведующих отделами, вешали ярлыки с указанием цены в долларах США и выставляли на прилавки. Иногда продавцы об этом не ставили в известность заведующих и проделывали подобные сделки только с участием кассиров, чтобы не делиться валютой с руководством.

В случае когда иностранные покупатели выбирали вместе с другими товарами и купленные за рубли, продавец выписывал два так называемых «мягких чека». В одном указывал наименование подложного товара с ценой, а в углу ставил условное обозначение в виде галочки или буквы В (валюта). В другой вписывались остальные выбранные вещи, продукты. Покупателю вручались копии чеков, и он шел в кассу для оплаты. Кассир, увидев условленный знак, валюту, полученную за этот товар, откладывал отдельно, чтобы потом передать продавцу и получить заранее оговоренное вознаграждение. На чеке ставил вторую галочку или букву «О» (оплачено). При этом указанная в нем сумма через кассовый аппарат не пробивалась. Покупатель после оплаты по обоим чекам шел в отдел и предъявлял их вместе с кассовым чеком, который, как и положено, оставался в секции.

Продавец, сверив чеки, в том числе с пометкой кассира, отдавал покупателю выбранный товар и копии мягких чеков. Он получал платежные документы, в которых значилась полная уплаченная денежная сумма. Все были довольны, поскольку иностранных граждан не обманывали, а наносился ущерб государству, так как подложный товар, купленный за рубли и проданный за иностранную валюту, принадлежал работникам «Березки», и валюта не попадала в бюджет государства, а незаконно присваивалась. Здесь налицо нарушения целого букета статей Уголовного кодекса, но основной из них была серьезная восемьдесят восьмая.

Тем временем Гайдуков продолжал находиться в здании управления и постоянно давал советы молодому следователю по поводу проведения допросов. Спустя примерно час Олег не выдержал:

— Сергей, если хочешь помочь, допроси двух-трех продавцов, у тебя до конца дежурства есть еще время. Если нет, лучше не мешай.

Теперь на Гайдукова никто не обращал внимания, все были заняты конкретной работой. Он понял, что уголовное дело, возбужденное молодым следователем, весьма перспективное, резонансное, и выглядел как побитый пес. Ночью работники «Березки» находились в кабинетах, сидели в коридоре на шестом этаже, накинув на себя шинели, форменные куртки. Некоторые, как привидения, с удрученным видом и наброшенными на плечи шинелями бродили по темным углам коридора. В это время у оперативников кипела работа. Часть объяснений, протоколов досмотров вместе с валютой, которые первоначально концентрировались у инициатора разработки, теперь стопкой лежали на столе у следователя. Он приступил к проведению допросов. Расследование пошло полным ходом.

Нещадимов понимал, что после возбуждения уголовного дела большая половина задержанных работников торговли будет уволена по различным причинам, а ему потребуется информация о ситуации в универмаге как объекте, находящемся в его оперативном обслуживании. Поэтому ему нужно было использовать создавшуюся ситуацию в своих оперативных интересах.

В этой связи для общения он выбрал симпатичную, с огромными синими глазами 34-летнюю Ирину Маркину, старшего продавца ювелирного отдела. В магазине она работала около шести лет, была замужем, имела 12-летнюю дочь. В процессе досмотра оперативники обнаружили у нее в дамской сумке 42 доллара. В протоколе с ее слов значилось, что валюту нашла на полу в торговом зале. Нещадимов пригласил Маркину в кабинет для уточнения полученного объяснения. Как ему показалось, он выбрал правильный «объект».

— Ирина, расскажите, где вы взяли доллары, находившиеся в вашей сумке? — глядя в протокол, спросил он.

— Я уже говорила вашим сотрудникам, нашла.

— В универмаге вы работаете давно и не можете не знать, как продавцы приобретают иностранную валюту?

— Может, кто и занимается незаконными валютными операция, мне об этом ничего не известно. Сама я к ним не имею никакого отношения.

— Послушайте, Ирина, 42 доллара это уже 88-я статья Уголовного кодекса, по которой вам уготовано от трех до восьми лет. В случае сотрудничества со следствием постараемся смягчить наказание. Подумайте о своей дочери-подростке?

— Доллары я нашла, а за найденную иностранную валюту у нас не сажают.

— Поверьте, в ходе следствия будет установлено, что валюта вами и другими тоже приобретена незаконным путем. Сегодня следователь задержит вас на трое суток, а потом арестует, и можете до суда не увидеть своих близких. Судить всю вашу компанию будет скорее всего Кузнецова, судья Пролетарского районного суда, известная своей нелояльностью к различного рода мошенникам, валютчикам, казнокрадам. Так что светит вам по меньшей мере семь лет с конфискацией. Ну как, устраивает вас такая перспектива?

— Мне нечего больше добавить.

Тогда Нещадимов решил попробовать перейти на неформальное обращение.

— Ира, давай поступим так, ты рассказываешь больше о других и меньше о себе. Нас это вполне устроит. Потом, когда все в универмаге успокоится, мне нужно будет знать, что у вас происходит. Сейчас, пока материалы не переданы следователю, я могу переписать протокол досмотра и указать в нем не 42 доллара, а менее 25. Эта сумма не подпадает под уголовную ответственность, и ты, можно сказать, отделаешься легким испугом. Тем более что валюту «нашла». Утром уедешь домой, примешь душ, выпьешь кофейку, ляжешь спать, и плевать на нужду. И другая перспектива — через два-три часа тебя ждет душная, со специфическим тюремным запахом, многонаселенная камера, где нет возможности помыться и отдохнуть. Выбирай.

Ирина, глядя на Нещадимова своими большими синими глазами, гладит его по руке и говорит:

— Валерий Михайлович, все равно стучать не буду.

— Ира, ну что у тебя за лексика времен царской охранки — «стучать», «закладывать»? Я же говорю, мне нужна всего-то конфиденциальная информация о недостойном поведении некоторых недобросовестных работников «Березки», вот и все. Подумай, пока есть шанс.

— Я уже все обдумала.

— Хорошо. Жди приглашения следователя.

После состоявшегося разговора оформленные объяснение, протокол досмотра с долларами он отнес в кабинет, где расположился следователь, и положил в стопку материалов, находившихся у него на столе.

— Олег, в протоколе фигурирует обнаруженная сумма более тридцати долларов, — сказал он.

— Клади, посмотрю.

В это время в кабинет вошли оперативники и принесли еще несколько объяснений, протоколов досмотров и положили сверху на лежавшие на столе подготовленные материалы. Таким образом, бумаги, составленные на Маркину, оказались почти в середине стопки. Впоследствии этот незначительный эпизод сыграл судьбоносную роль в ее жизни.

Около пяти часов утра Ирина постучала в дверь и вошла в кабинет, где кроме Нещадимова находились еще трое сотрудников и администратор универмага.

— Я хочу с вами поговорить, — обратилась она к нему.

— По-моему, мы уже все выяснили? Сейчас я занят. Зайдите чуть позже.

Через минут тридцать, когда из кабинета вышла администратор и Нещадимов остался один, в кабинет заглянула Ирина.

— Вы освободились?

— Да, заходи. Присаживайся.

— Валерий Михайлович, посидев в коридоре, я все еще раз обдумала и пришла к выводу, если меня посадят, муж скучать долго не будет, женится на другой. Дочь, по сути, останется одна в этот сложный возрастной период. Как сложится ее судьба, нетрудно догадаться. Без материнского присмотра может покатиться по наклонной дорожке. Ради нее я согласна на ваше предложение о конфиденциальности отношений. Поможете мне избежать тюрьмы, никогда об этом не забуду. Расскажу очень много для вас интересного.

Теперь у Нещадимова как у оперативника проявился инстинкт недоверия к этой даме. «Посидев в коридоре и пообщавшись со своими подругами, она скорее всего реально ощутила тюремную перспективу и решила согласиться на сделанное ей прозрачное предложение», — подумал он.

Исходя из практического опыта, знал: чаще всего люди, попадающие в подобные ситуации, во избежание уголовной ответственности, как правило, обещают все что угодно. Но как только такая угроза перестает существовать, они чаще всего забывают о всех данных обещаниях, о конфиденциальных отношениях.

— Ира, ты, к сожалению, опоздала со своим решением, все материалы лежат на столе у следователя. Он скоро тебя вызовет на допрос. Я уже ничего сделать не смогу, как говорится в таких случаях, поезд ушел, — сказал Валерий.

У нее из глаз в буквальном смысле брызнули слезы. В эту минуту ему стало по-человечески жалко и эту молодую женщину, и ее дочь, у которой по вине матери может быть сломана судьба. Но, чтобы убедиться в искренности возникшего у Ирины желания, ему следовало от нее получить какую-либо информацию, представляющую оперативный интерес. Но времени для проверки уже не оставалось. «Нужно срочно что-то предпринимать, а потом убеждаться в ее откровенности, или будет поздно», — подумал он.

— Ладно, сиди здесь, сейчас пойду к следователю, проясню ситуацию.

В это время Капур допрашивал заведующую сувенирной секцией. Момент был неподходящий, и он вернулся в свой кабинет.

Ирина, не увидев в его руках никаких бумаг, посмотрела на него с безнадежной тоской в глазах.

— Сейчас неподходящий момент. Чуть позже зайду еще раз, — сказал Нещадимов.

— Валерий Михайлович, без протокола хочу поделиться весьма важной для вас информацией.

— Слушаю тебя внимательно.

— Завтра, а вернее, уже сегодня в универмаге будет проводиться проверка «Росинвалютторгом».

— Что здесь такого секретного? Об этом нам давно известно.

— Вчера, не дожидаясь окончания работы, заведующая ювелирным отделом Симонова Марина забрала из магазина и увезла домой на такси янтарные ювелирные изделия, купленные в ГУМе, не менее чем на три тысячи рублей для продажи на валюту после окончания проверки. На всех изделиях уже прикреплены бирки универмага «Березка» с указанием цены в долларах США общей стоимостью более четырех тысяч.

— Тебе известно, где она живет?

— Где-то на Ленинском проспекте, в районе метро «Шаболовская».

Полученную информацию он решил как-то использовать, чтобы забрать материалы на Маркину. В это время следователь заканчивал допрос кассира, которая дала признательные показания. К нему в кабинет постоянно заходили оперативники по различным вопросами и отвлекали его. Этой ситуацией Нещадимов и попытался воспользоваться. Однако, кроме оперативников, у него на допросе постоянно находился кто-либо из «Березки». При посторонних, тем более в присутствии подозреваемых, вести какие-либо служебные разговоры было запрещено. Поэтому забрать протоколы в тот момент не представлялось возможным. Когда закончился допрос кассира и она вышла из кабинета, там оставались еще два сотрудника, выяснявшие у Капура какие-то детали. По сути дела, для него представился шанс, и он как профессионал не преминул им воспользоваться с целью решения своих служебных задач.

— Олег, чтобы ускорить затянувшийся процесс, пусть оперативники показания, полученные в ходе опросов, начнут оформлять на бланках протоколов допроса, а неопрошенных сразу допрашивают.

— Хорошо, только скажи им, чтобы не заполняли верхнюю часть бланков, я сам потом заполню. Руководителей секций и тех, у кого найдены крупные суммы валюты, сам допрошу.

Сообщив в общих чертах о полученной информации на Симонову, Нещадимов под предлогом оформления протокола допроса стал искать у него на столе в стопке бумаг материалы на Маркину. Они уже лежали вторыми сверху. Это означало, что через двадцать, максимум тридцать минут следователь должен был вызвать ее на допрос.

— Когда планируете ехать на задержание заведующей ювелирной секции? — спросил Капур.

— Через час, сейчас рано.

— Если возникнут проблемы с доставлением Симоновой, сразу сообщите, я подготовлю постановление о приводе.

— Олег, я возьму материалы на Маркину и до отъезда переоформлю объяснение на бланк протокола допроса?

— Хорошо. А сколько долларов у нее найдено при досмотре?

— Где-то долларов восемнадцать-двадцать, точно не помню.

— Валерий Михайлович, ты же, по-моему, говорил, что более тридцати.

— Да нет, это у другой продавщицы.

— Подожди, я сейчас сам быстро посмотрю, — сказал Олег, взяв в руки протокол.

«Ну все, приплыли», — подумал Нещадимов. В этот момент в кабинет вошел Вишняков с оперативником и предложил Капуру задержать на трое суток администратора и заместителя заведующей продовольственным отделом. Олег на минуту отвлекся, переключившись на более важный с ними разговор. Нещадимов понял, что появилась последняя возможность спасти Ирину. Молча взял из его рук оформленные бумаги и пошел к двери. Пока шел, каждую секунду ожидал, что следователь попросит его сейчас уточнить, сколько все же было изъято у Маркиной валюты. Подойдя к двери, резким движением открыл ее и вышел в коридор. Только когда закрыл за собой дверь, облегченно вздохнул, как будто переживал не за малознакомого человека, а за себя или близких ему людей. «Вот что значит противоречивость женского характера, согласись раньше на сделанное предложение — и сейчас не было бы никаких проблем», — подумал он.

Нещадимов с материалами в руках зашел в кабинет. Увидев его с бумагами, Ирина чуть не завизжала от радости. Переписал протокол досмотра, в котором указал вместо 42 долларов 20. Также внес необходимые изменения в заново оформленный протокол допроса. Как и обещал, не включил в него информацию о заведующей отделом. В противном случае могло все закончиться увольнением Ирины, и вся затея с конфиденциальностью не имела бы смысла. Оставшиеся 22 доллара приобщили к найденным в ящике стола оперативного сотрудника, за которым не более десяти минут назад сидела заместитель заведующей сувенирного отдела. Проявив незаурядную прыткость, она успела незаметно избавиться от ста двадцати долларов. Скорректированные материалы на Маркину Нещадимов вернул следователю.

Доставлять Симонову в управление нужно было обязательно рано утром, чтобы она не успела узнать о вчерашнем задержании всей смены и не спрятала в надежное место янтарные изделия. Вероятнее всего, они находились у нее дома. От результатов задержания завотделом, которая на время вынесла из универмага товар более чем на четыре тысячи долларов, приготовленный для валютных махинаций, зависел успех дальнейшего расследования уголовного дела.

Оперативники, перебрав массу вариантов благовидных предлогов посещения квартиры Симоновой, исключающих возможность заподозрить прибывших молодых людей в истинной причине визита в столь раннее время, остановились на одном из них. Как им тогда казалось, наиболее оптимальном. Со слов работников универмага составили приблизительные описательные портреты Марины, ее мужа и дочери. Для более детальной проработки выбранного варианта попросту не было времени.

Около шести часов утра Нещадимов со старшим оперуполномоченным Борисом Лебедевым на служебной машине выехали в установленный адрес. В начале седьмого они уже были около 17-этажного дома, в котором Симонова проживала с мужем и дочерью. Остановились недалеко от первого подъезда. По их предположению, 44-я квартира располагалась на одиннадцатом или двенадцатом этаже. Лебедев пошел провести «рекогносцировку». Вернувшись через несколько минут, сообщил:

— Входная дверь подъезда не оборудована кодовым замком и нет домофона. Квартира находится на двенадцатом этаже, лифтовой коридор отделен от квартирного холла входной дверью, в которой имеется глазок. Из коридора можно попасть на межэтажную лестницу. Все окна скорее всего выходят во двор, так что из квартиры, наверное, можно увидеть нашу машину. Андрей, — обратился он к водителю. — Поставь на всякий случай свою «Волгу» у третьего подъезда, оттуда ее не будет видно.

Начало для оперативников складывалось не очень удачно. Проблема заключалась в том, что из лифтового коридора отсутствовал свободный доступ к квартирам, и увидеть выходящих из них людей не было никакой возможности. При наличии скудных примет на проживающих в 44-й квартире и отсутствии сведений на соседей рассчитывать нужно было только на свою интуицию и удачу. Представляться сотрудниками милиции, зная, что в квартире находятся ювелирные изделия на крупную сумму денег, приготовленные для совершения серьезных правонарушений, нерезонно.

На случай возникновения сложностей с использованием основной легенды был подготовлен запасной вариант, но менее эффективный, так как придумать какой-либо благовидный предлог в столь ранний час для незваных гостей весьма проблематично. Поэтому решили навестить Симонову под видом курьера по доставке заказных писем. Обычно такую корреспонденцию почтальоны приносят рано утром, и легенда могла быть успешно реализована. На всякий случай установили почтовое отделение, обслуживающее дом. Как правило, такой вариант срабатывает, когда входная дверь в подъезд оборудована домофоном, а на роль почтальона приглашалась сотрудница из оперативного подразделения.

— Сориентируемся по обстановке, какой вариант будем использовать, — сказал Нещадимов.

Оперативники вышли из машины и направились к подъезду. На лифте поднялись на двенадцатый этаж. Борис занял место на лестничной площадке, а Нещадимов — рядом с закрытой дверью, ведущей в холл, и стали ждать. По расположению звонков с указанием номеров квартир 44-я находилась в правой стороне от лифтов. Спустя минут двадцать Валерий услышал, как с правой стороны щелкнул замок и послышались шаги, скорее всего шел мужчина. Теперь предстояло определить, из какой он вышел квартиры, 43-й или 44-й. От этого зависел успех всего задуманного мероприятия. Открылась дверь, и на пороге появился мужчина, на вид сорока пяти лет, отдаленно схожий с описанием мужа Симоновой. Он был удивлен, увидев на своем этаже незнакомого молодого человека в столь ранний час. Чтобы рассеять его возможные подозрения, Нещадимов поспешил обратиться к нему с вопросом:

— Скажите, квартира 52-я на каком этаже находится? — и нажал на кнопку вызова лифта.

— На тринадцатом или четырнадцатом.

В это время открылась дверь лифта.

— Вам вниз, вы, наверное, спешите? Ну, а я по лестнице поднимусь на следующий этаж, — сказал оперативник.

Когда дверь лифта закрылась и он стал опускаться, Нещадимов позвал Лебедева.

— Как по-твоему, этот джентльмен может быть мужем заведующей ювелирным отделом «Березки»?

— Ты бы у него спросил, из какой он вышел квартиры. Сразу бы все и узнал, — улыбаясь ответил Борис.

— Достойный опера ответ. У нас с тобой для решения использования основной легенды остается не более минуты. В пользу данного варианта свидетельствует то, что этот благородный дядька шел к выходу с той стороны холла, в которой расположена 44-я квартира. Промедлим — упустим появившийся шанс. Если не сработает сразу, задействуем запасной вариант.

Конец ознакомительного фрагмента.