Тюльпаны

Иван Денисов

Последняя война была столь долгой, столь тяжелой и страшной, что человечество, как и сама Земля, изменилось до неузнаваемости.Джошуа, молодой тюльпан, по собственной нерасторопности попадает на чужую землю, где он начинает понимать как несправедливо устроен этот послевоенный мир, а его естественный интерес к совсем другой жизни и к происходящим событиям запускает неуправляемый социальный процесс, который приводит к раскрытие чудовищной правды всем людям.

© Иван Денисов, 2023

ISBN 978-5-0060-5561-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Когда всё закончилось, человечество стало искать надежду. Бесконечные конфликты и войны настолько изуродовали прежний мир, что пришлось создавать новый…

Война была столь страшной и долгой, что люди разучились радоваться и с трудом воспринимали мирную жизнь, но те, кто смог преодолеть себя, благословили потомков на грядущие начинания и завещали им создать новую мечту и вырастить новых тюльпанов…

Отцы-основатели этого нового мира поселились на чудом сохранившемся цветущем острове, что лежал в океане отделенный проливом от безжизненной пустыни материка. Цивилизация была уничтожена, народы истреблены, земли выжжены, моря и реки отравлены, и этот клочок земли был дан оставшимся в живых, как последний шанс.

Косые лучи восходящего солнца скользнули в долину и растопили белый налет ночного тумана. Холмы засветились золотым сиянием, придавая изумрудной долине драгоценную оправу. Мгновенно проснулись и защебетали на все голоса птицы, цветы повернули к солнцу свои прекрасные головки, а оранжевые плоды на деревьях ярко вспыхнули среди густой листвы. Долина была безмятежна и величественна, словно рай земной.

Мальчишка в полной мере воспользовался утренней тишиной, нарушаемой только пеньем птиц, он удобно устроился под деревом и предался мечтам.

Солнце коснулось своими лучами и двух молодых людей, которые, несмотря на ранний час, смеясь и весело болтая, спускались по тропинке в поселок, вольготно раскинувшийся среди садов у подножья гор.

— Ты посмотри на него, витает в облаках и совсем не замечает своих друзей, — воскликнул Хьюго.

Парень открыл глаза, посмотрел в сторону, откуда раздался голос, и улыбнулся друзьям.

— Да, как не стыдно тебе, Джошуа, — добавила Альба, укоризненно погрозив пальчиком.

— Не судите, да не судимы будете, — ещё шире улыбнулся Джошуа, не поднимая головы.

Юноша продолжал невозмутимо лежать под раскидистым деревом, тень которого скрывала его и от посторонних глаз, и от горячих лучей солнца. Но уже на самом деле было пора на занятия. Он вскочил, подхватив с земли свою большую тубу с музыкальным инструментом, и присоединился к товарищам.

— Так о чём же ты мечтал? — поинтересовалась Альба.

— И не мечтал я вовсе. Просто повторял историю. С закрытыми глазами легче сосредоточиться, поэтому не выдумывайте, чего не было, — ответил Джошуа, закидывая тубу на плечо.

— Что было, а чего не было, будет судить Ана-Мария, — рассмеялась девушка.

Так подшучивая друг над другом, ребята направились в академию.

Уже у самых ворот Хьюго взял Джошуа за руку и серьезно спросил:

— Постой-постой, историю говоришь? Хорошо, тогда вот тебе вопрос: почему наши Основатели стали называть детей тюльпанами?

— Потому что это первый цветок, который повстречался им на новой земле, — ответил Джошуа уверенно.

— Это не ответ, а какая-то легкомысленная чепуха, — упрекнула Альба своего друга в несовершенстве высказывания.

— Н-да, с такими ответами ты никогда не закончишь академию, — покачивая головой, добавил Хьюго.

И друзья беззаботно продолжили свой недолгий путь. Кто бы мог предположить сейчас, какие испытания их ждут…

Эти совсем юные тюльпаны были одной из главных ячеек нового общества. От них зависело будущее человечества, и они это понимали… ну, или старались понять. Во всяком случае, общество прилагало все силы, чтобы вырастить из них достойных людей.

Тюльпаны носили яркие костюмы, которые символизировали цветы, небо, море, солнце; плащи, которые доходили им до пояса и широкополые шляпы, защищавшие их от жаркого солнца и прикрывавшие плечи от непогоды.

Жители острова, те, что постарше, одевались более скромно, их одежда, сшитая из термостойкой ткани, напоминала оттенками и рисунком скорее кору, камень, мох или траву. Островитяне каждодневно трудились, помогая друг другу выживать, и наряжаться им было как-то недосуг — все свое внимание они отдавали тюльпанам.

В основном жители острова занимались сельским хозяйством, строительством, различными ремеслами и многим другим, но во главу угла развития общины они ставили обучение и воспитание своих тюльпанов. Люди постарше, кто уже с трудом мог выполнять физическую работу, служили им наставниками по профессиям и с удовольствием делились с ребятами своим жизненным опытом.

Ветераны также присматривали за каждым из ремесел, являлись советниками в делах и просто учителями для более молодых рабочих. Такие уважаемые старички одевались в белые костюмы, которые покрывали их с ног до головы.

Девушки же, не важно — совсем юные или постарше, носили свободные длинные платья, украшенные простыми, но яркими бусами и брошами по своему вкусу.

Одним словом, все островитяне всегда выглядели опрятно и красиво. Это морально помогало им в их непростой жизни, а прошлые привычки и пристрастия были забыты навсегда.

Всеми гражданами на острове, делившимися по возрастным и профессиональным категориям, управлял Верховный правитель, которого звали Иса. Управлял — сильно сказано, скорее Иса был отцом общины, мудрым руководителем людей, живущих в таких сложных и необычных условиях.

Он облачался во все черное, а на его груди блистал Символ. Новый символ. Тот самый символ, что когда-то помог создать это новое общество — золотая роза ветров. Она была такой сияющей и так контрастировала с его темной одеждой, что каждый человек, увидев отблеск этой розы, чувствовал, что его коснулся свет надежды.

Иса был достаточно высоким мужчиной средних лет, имел чёрные глаза, длинные волосы, доходившие ему до плеч и аккуратную бороду. Кроме всего прочего, Верховный являлся духовным наставником общины, поэтому каждую неделю для всех жителей острова он проводил служение — «Нет силы, способной сломить нашу Розу ветров».

Рядом с Исой всегда находились его помощники. Они были одеты в чёрную форму, а их плечи прикрывали короткие накидки. Эти люди выполняли не только волю Верховного, но и помогали всем остальным жителям острова, разрешая конфликты и споры, по сути, являясь исполнителями воли правителя. Но, к счастью, в обществе и так всегда было спокойно, отчего особых разногласий и вовсе не возникало Все жили в равных условиях, имели равные права, возможности и равное имущество, поэтому что-либо делить не имело никакого смысла.

Тук…

Тук, тук…

Игра на полянке была в самом разгаре.

— Не-е-ет, ты снова выиграл! — с сожалением произнесла Альба.

— Эта игра — мой конёк, — с ухмылкой произнёс Хьюго.

— Да, ты талант, не иначе, — подтвердил Джошуа.

— Ловкость рук и никаких фокусов, — продолжал веселиться Хьюго.

— Давайте ещё раз, — заявила недовольная Альба.

— Тебе не надоело проигрывать? — спросил Джошуа.

— А давай, мне лишь в радость подтвердить свои умения, — произнёс Хьюго.

— Мог бы хоть раз поддаться девушке, — буркнула Альба.

— Но это было бы обманом, — возмутился Хьюго.

— Зато мне было бы очень приятно.

— Тогда бы мы оба были обманщиками, — ухмыльнулся юноша.

— Ах ты… — воскликнула Альба и замахнулась на Хьюго своим маленьким кулачком.

— Друзья, не ссорьтесь, это всего лишь игра, — попытался успокоить горячие головы Джошуа. — Предлагаю воспринимать всё это как тренировку, а в конце учебного года, когда будут проходить выпускные конкурсы, решить всё честно, в общем порядке.

— Да с такими участниками кашу не сваришь, — съязвил Хьюго.

— Твоя гордыня тебя погубит. Смотри не обгори от своего блеска, — зло пошутила Альба.

— Моего света хватит на всех, — с пафосом произнёс Хьюго и друзья, наконец, рассмеялись.

Ученики часто проводили время на свежем воздухе, бегали, прыгали, играли в различные игры на траве. Самая любимая их игра, которой научили их наставники, заключалась в следующем: при помощи клюшки, тюльпаны отправляли шар в лунку, тем самым добывая себе очки. Это была лишь одна из игр, которой обучали учеников академии, развивая ловкость. Но активный спорт наставники не приветствовали, считая его слишком опасным для детской психики. В учебной программе в основном были простые игры, пусть и в соревновательном варианте, которые не вызывали бурных страстей, как могли бы, если бы они были более азартными. Таким способом тюльпанам прививалась сдержанность и смирение, что, собственно, еае предмет, входило в их общую подготовку.

— В следующий раз будем играть без него, пусть себе ищет равных по силе соперников, — заявила Альба.

— Точно, пусть соревнуется с учителем, — добавил Джошуа.

— Вот так… А я считал вас друзьями, — ухмыльнулся Хьюго.

— Придётся дружить за пределами поля, ибо здесь мы соперники, — сказал Джошуа.

— Согласна, а ещё лучше, чтобы ты играл от нас подальше, — продолжила Альба.

— Давай, я лучше преподнесу тебе угощения, в знак извинения за победу и вечной дружбы и любви, — торжественно предложил Хьюго.

— Любовь? Мы о таком не договаривались, — ответила Альба, поморщившись.

— Нравится, не нравится, терпи моя красавица, — рассмешил всех Хьюго.

— Значит, чтобы получить от тебя лакомства, нужно быть девушкой, которая тебе проиграла? — спросил Джошуа.

— А как иначе, я же не могу тратить чувства на всех подряд, — улыбнулся Хьюго.

— Придётся добывать угощения самому, — вздохнул Джошуа.

— Не волнуйся, я с тобой поделюсь, — сказала Альба.

— Вот и награда за бескорыстную дружбу, — удовлетворенно произнёс Джошуа.

Оставив клюшки и мячи, тюльпаны взяли свои вещи и направились на следующий урок.

Джошуа задержался, продолжая возиться с тяжелой тубой и сломанной застёжкой, которая то плохо застёгивалась, то с трудом расстёгивалась.

— Когда уже починишь замок? — спросил Хьюго, видя мучения друга.

— Да никак руки не дойдут, — всё-таки застегнув злополучный замок, ответил Джошуа, — после уроков попрошу Джузеппе помочь, он на все руки мастер.

— Да, он поможет, — добавил Хьюго, кивая.

— После экзаменов он точно заберет тебя под своё крыло. У Джузеппе научишься не только замки чинить, но и часы делать, — произнесла Альба.

— Думаю, мне уготовано другое… — с улыбкой произнёс Джошуа.

Тюльпаны направились на урок в музыкальный класс, где ученики изучали игру на различных инструментах, вокал и все остальное, касающееся музыки. В академии существовал свой оркестр, где играли все одаренные дети. Одним из таких одаренных и был Джошуа, он великолепно играл на фаготе. Правда, чтоб проявить свои таланты, приходилось таскать огромную тубу для инструмента, да еще возиться с ее замком. Но тюльпан любил музыку, и был готов вынести и не такие трудности ради нее.

Хор и оркестр академии исполняли только те произведения, которые были разрешены самим Верховным. Это не значило, что существовала какая-то цензура, просто для услаждения слуха граждан и воспитания молодежи в правильном ключе Верховный, сам обладающий неплохим музыкальным вкусом, отбирал мелодичные и оптимистичные песни, симфонии и сюиты. Чрезмерно громкой и неформальной музыки здесь никогда не было, по крайней мере, никто о такой уже и не помнил. Еще в стародавние времена Основатели запретили любую агрессивную музыку, которая вызывала бы нежелательные агрессивные эмоции.

Оркестр молодых тюльпанов играл и пел на всех праздниках, и пользовался большой популярностью. Отдельные певцы и музыканты тоже были, конечно, но в силу традиции они не имели такого успеха, и чаще выступали только на семейных вечеринках или для друзей.

Индивидуализм в академии вообще не поощрялся, что проявлялось во всем — в спорте, работе, творчестве. Превосходить в чем-то всех считалось неприличным, да и не приветствовалось наставниками. Такие ограничения позволяли избегать конфликтов и не давали людям повода для зависти. Всё это считалось порочным.

В своё время Основатели, те, что пережили Последнюю войну, извлекли хороший урок из прошлого и составили новый свод правил и законов человеческого бытия. Люди хотели жить в спокойствии, в гармонии с природой и видеть только прекрасное. Поэтому власть имущие и решили создать мир подобный райскому саду, о котором они слышали от людей, помнящих, как счастливо, по их мнению, они жили раньше. Иных источников информации у Основателей не было — все уничтожила война.

Основой новой власти стала вера. Почему она? Да потому, что любая форма правления за всю историю человечества всегда кого-нибудь не устраивала и постоянно подвергалась сомнениям. А вера, религия жили веками, пусть и меняя свои атрибуты, оставляя принципы неизменными. Также, во времена невзгод, прожитых под бомбардировками, под пулями, Основатели со всей очевидностью увидели, что люди невольно отринули в сознании технологическую цивилизацию и стали тянуться к природе, что проявилось не только в образе жизни, но и в простой одежде, отчего и они, и их дети — молодые тюльпаны носили наряды, олицетворяющие окружающий мир. Это и не удивительно, когда ты не видишь ничего кроме мрака и смерти, только цветы могут обрадовать душу и помочь отрешиться от несчастий.

Но мудрые Основатели знали, что ради самой жизни, и природа бывает жестока. Наученные горьким опытом они утвердили постулат о том, что раз эта жизнь дарована человеку здесь и сейчас, следовательно, и наказание за грехи для тех, кто выйдет за рамки разумных ограничений, произойдёт сразу волею Верховного правителя, а не когда-то в далеком загробном мире.

Тем не менее, идею вечных мук, которую Отцы-основатели получили от предков, они также заложили в основание веры и грозили нескончаемыми карами всем неверным духом, тем, кто не хотел принимать новые порядки. И большинство людей последовали за Основателями, ведь тот ужас, что они уже пережили, заставлял их уповать только на высшую силу.

Новое человеческое сообщество устояло и даже постепенно, год за годом, превратило свое существование в подобие Божьего царства.

Островитяне так и назвали свой дом — Рай, а противоположный израненный берег, переживший все ужасы войны, — Адом. Всё было в точности, как им рассказывали предки. Рай был цветущей землёй, а Ад мёртвой пустыней, в ночи которой раздавались жуткие звуки и свет дьявольского пламени. На материке земля была настолько изуродована, что вся ее поверхность покрылась обугленной коркой, и использовать её для обработки стало невозможно, так как она убивала любые растения. К счастью, остров и Черную землю разделял пролив Мертвого океана с отравленной водой. Пролив был относительно неширок, позволяя жителям Рая воочию наблюдать за страшными тенями и адскими вспышками, что служило лишним назиданием жителям острова. Да, островитянам очень повезло, ведь на их земле прямо с гор текла чистая вода, которую они использовали для жизни.

Время шло, несчастья и прошлый уклад забывались, каждое новое поколение двигалось по прямому курсу добра и мира, начертанному первыми переселенцами, который прививался людям с детства.

Но прошел не один десяток лет, прежде чем принципы и идеи, которые закладывали Основатели в устройство общества, стали для людей привычными и выполнялись беспрекословно.

— Эх… Держи. Застежка очень хлипкая, советую заглянуть к мастеру Альберто и поменять её, — сделав всё что смог, произнёс Джузеппе.

— Спасибо тебе, обязательно загляну к нему, если не забуду, — ответил Джошуа, поклонившись.

— Истинная добродетель жить в гармонии со своими мыслями, иначе твоя жизнь превратиться в хаос, — наставлением закончил свою работу улыбчивый дедушка.

— Как тут всё успеть, весь день расписан, и времени думать не остаётся вовсе, — Джошуа развел руками.

— Нужно начинать с малого и двигаться к большему. Возьми, например, тот куст, что ты стрижёшь. Маленькое зернышко прорастает из земли, становясь пышным растением, но свой путь оно преодолевает поэтапно. Так же и ты, начни с наблюдения, попробуй расписать свой день, отдельно выпиши те моменты, в которых ты не справляешься или о которых забываешь, и решай их в первую очередь. Бумага в помощь, коль глуп детеныш, — рассмеялся Джузеппе.

— Это ты сам придумал? — спросил Джошуа.

— А то! В твои годы я был известен своим острым умом, и написал много пьес, которые до сих показывают в театре, — скромно ответил старичок.

— Это про ослицу и козла-то? — с ухмылкой спросил юноша.

— И не только эту, просто вы, молодёжь, хватаете то, что лежит на поверхности, и остального не видите, — задумчиво ответил Джузеппе.

— Вот скажи мне, Джузеппе, какой смысл стричь эти кусты? Росли бы и ладно, что с того, что они будут круглые или квадратные. Зачем придавать им форму? — задал очередной вопрос Джошуа.

— А ты сам посмотри, сынок, — с улыбкой произнес старик, обводя рукой округу, — природа прекрасна и её творения воистину бесподобны. Но и наш труд чего-то стоит. Мы придаём природе смысл, насыщаем ее новыми красками и создаём удобную для человека среду обитания, ничуть не нарушая общую картину. Так одинокий куст становится частью прекрасного сада. Да и мне так больше нравится, так что давай юноша, меньше слов, больше дела, — рассмеялся Джузеппе, видя возмущение юноши.

Каждый тюльпан, заканчивая учебный день в академии, отправлялся на обязательную помощь другим людям, которая длилась до вечера, заканчивая свою работу час в час со взрослыми тружениками. Джошуа работал в саду, где советники частенько проводили время, наслаждаясь уединением с природой, размышляя среди благоухающих растений. Так изо дня в день, посещая сад, Джошуа и подружился с Джузеппе, который стал для него не только другом, но и неким добровольным наставником, чего сам юноша и не замечал, считая старика просто своим старшим товарищем.

Закончив дела и попрощавшись с Джузеппе, Джошуа отправился домой.

Островитяне жили семьями, и в каждой семье обычно было по два ребёнка. Двое взрослых и двое детей, как правило, мальчик и девочка. Родителей Джошуа звали Анна и Клаус, а его младшую сестрёнку нарекли Пьетрой. Но родители имен не выбирали, их давал Верховый при рождении,.

Дома на острове были одинаковыми по размеру, хотя и имели разные фасады. И хозяйство у каждой семьи было более-менее одинаковым — завидовать было нечему. Все трудились в равной мере, что помогало жить в достатке всем жителям, так как природа острова действительно была прекрасна и плодовита. В основном все продукты жители получали со своего подсобного хозяйства, а недостающие им выдавали на работе раз в неделю. Особо ценные дары Господа, которые на острове были редкостью, — чай, кофе, соль, специи и прочее — распределяли советники храма по семейным талонам.

Все были довольны и проблем с продовольствием никто не испытывал — сельскохозяйственные культуры росли буйно и обильно. Но вот с большими деревьями — дубом, грабом, платаном, пинией, дело обстояло гораздо хуже. Конечно же, они были и прекрасно росли на острове, в горах даже имелись густые леса, но численность деревьев, их рост и использование строго контролировались. Вся древесина была на учете, поэтому многие дома были построены из камня, а крышу устраивали из дёрна на арочных конструкциях. Но почва потихоньку прорастала травой, и крыша иногда сама превращалась в пастбище для вездесущих козликов, которые немыслимым образом забирались наверх и драли живую кровлю. Их, конечно, гоняли, но…

Джошуа всегда посмеивался, когда проходил мимо очередного стада козлов, которые, пронзительно блея, как ненормальные, обедали на крыше какого-нибудь жилого дома. Согнать их он не мог, козлики никого не слушались. А иногда приходилось и убегать со всех ног, если, например, бросить в разбойников камень или замахнуться на них палкой и при этом попасться на глаза вожаку стада. Козлы не спускали обид. Их побаивались все, уж очень буйные они были.

— Мам, пап, я дома, — произнёс юноша, войдя в дом и закрыв за собой дверь.

— Джошуа, проходи, скоро будет готов ужин, — ответила Анна.

— Как поживает старина Джузеппе, не донимал тебя своими нравоучениями? — спросил с ухмылкой Клаус.

— Всё в порядке. Вот, помог мне с застёжкой на ремне тубы.

— Сходи к Альберто, замени её, не жди пока совсем сломается, — ответил отец.

— Да, я уже понял, спасибо, — ответил сын.

Джошуа подошёл к умывальнику, чтобы вымыть руки и уже деловито закатал рукава, как вдруг возмущенно воскликнул:

— Ага! Ну почему мне всегда достается пустой рукомойник?!

— Не бурчи, сходи за водой и наполни рукомойник, вот и все! — ответила матушка.

Джошуа, вздохнув, взял два ведра и отправился к распределительному крану. На каждой улице поселка стоял такой кран, из которого каждый набирал себе воду. Как правило, краны строили возле группы домов, чтобы всем семьям в равной степени было удобнее ими пользоваться.

Набрав одно ведро для умывальника и второе про запас, юноша отправился обратно. Неожиданно раздался дикий крик:

— Бе-е-е!

Это заблеял козёл.

Джошуа вздрогнул и некстати подумал, что только он один ходит за водой, но козлик своими прыжками рассмешил его, и домой он вернулся в хорошем настроении. На пороге его встречала младшая сестрёнка Пьетра в нарядном желтеньком платьице.

— Привет, братик, — радостно сказала сестричка.

— И тебе привет, Пьетра! Хочешь помочь мне? — с улыбкой спросил Джошуа.

— Да, очень хочу, — мило ответила малышка.

— Ну, давай, держись за ручку, вместе понесём это тяжёлое ведро, — ответил братец.

Пьетра схватилась за одно из вёдер и всеми силами стала помогать брату донести его до умывальника.

— Ох, донесли. Без тебя бы я не справился, спасибо, — продолжая свою роль, проговорил Джошуа.

— Хи-хи, — рассмеялась малышка, кружась вокруг и держа за подол своё красивое платье.

— Молодцы, — отметила Анна от плиты и взяла Пьетру на руки, — пойдёмте, поможете и мне.

— Всё готово? Дай-ка я сполосну руки, — подойдя первым к рукомойнику, который наполнял Джошуа, проговорил Клаус.

Юноша слегка обиделся на отца, ведь его наполнил он, следовательно, он и должен был первым вымыть руки, а если его отец давно хотел умыться, мог бы и сам принести воды, не дожидаясь сына. Молодой тюльпан не скрыл недовольства. Но Клаус даже не заметил этого, не думая извиняться, ведь он был главой семьи. Клаус щедро помылся, и сыну пришлось долить воды и изрядно погреметь пимпочкой, чтобы отмыть руки. Наконец, дождавшись своей очереди, и Джошуа вымыл руки. Рукомойник походил на ведро, но с отверстием на дне, которое перекрывал металлический клапан в виде стержня. И для того, чтобы открыть воду, нужно было поднять его вверх.

Но вот все приготовления были завершены, и все уселись за стол.

По традиции перед трапезой семья проговаривала молитву, и только тогда имела право приступить к ужину.

— История дана нам, чтобы вновь не повторять ошибок, а вы пренебрегаете ею. Цените, что имеете, в том числе и знания о прошлом, которых, увы, осталось совсем не много, — нравоучительно проговорила Ана-Мария.

Да, знания, которыми овладело человечество за тысячелетия, были грандиозны. М эти же знания, приведшие к страшной войне, отбросили человечество в средневековье, лишив всех достижений цивилизации. Конечно, некоторую информацию удалось сохранить, но лишь то, что люди смогли воссоздать по памяти или передать хотя бы на словах. Все остальное было сожжено в адском огне…

— Итак, кто мне скажет, какие причины привели к Последней войне? — задала вопрос классу Ана-Мария.

Одна из учениц подняла руку, чтобы ответить наставнице.

— Альба, прошу тебя, — указав на девушку, произнесла Ана-Мария.

— С развитием человечества, люди стали забывать о духовной составляющей их жизни, из-за чего их души стали черны, как смоль, и нашим предкам ничего не оставалось как вступить в войну со злом, — ответила Альба.

— Хорошо. И какой же урок мы должны из этого извлечь? — снова спросила наставница, ища взглядом ученика, который бы ответил на её вопрос.

Альба вновь протянула руку, но Ана-Мария её словно не заметила.

— Джошуа, пожалуйста, — указав на ученика, произнесла наставница.

— Хм…, — слегка смутившись, только и произнес юноша.

— Мы слушаем тебя, — настаивала Ана-Мария.

— Каждый из нас, должен помнить этот трагический урок и в первую очередь заботиться о своей душе, ибо, когда она не чиста, наше существование не имеет смысла, — на этот раз твердо ответил Джошуа.

— Молодец! Было бы ещё лучше, если бы эти мысли были твоими, — строго смотря на юношу, произнесла Ана-Мария.

Наставница услышала как Альба, которая сидела рядом с Джошуа, шепотом подсказала ему.

— Запомните, никто не проживёт вашу жизнь за вас. Цените её и размышляйте о своей жизни. Но размыщляя, не уклоняйтесь от тяжелой работы. Труд — это добродетель, которая приближает нас к Богу, а лень — порок, который вредит всему, — строго сказала Ана-Мария.

— Делить веселье все готовы, никто не хочет грусть делить, — тихо сказал Хьюго, в то время, как наставница делала замечание его друзьям.

Во время самого длинного перерыва между уроками тюльпаны выходили на свежий воздух, под специальный шатёр, где все ученики собирались на общий обед.

Во это время учеников академии частенько навещал Верховный, который периодически обходил весь остров, общался с жителями и помогал им чем мог. Вот и сегодня Иса решил навестить молодых тюльпанов. Он неожиданно вошел в шатер, где за столами сидели ученики в окружении своих наставников. Все встали, приветствуя Верховного и демонстрируя своё искреннее уважение к великому человеку. Иса благосклонно приняв знак признания, тут же призвал всех сесть.

Верховный был, как всегда, во всем черном, и на его груди сияла звезда. Он прошел по рядам, кивая ученикам, и удовлетворенно удалился. Здесь было все в порядке.

Друзья с восхищением смотрели на Ису, провожая его взглядом, и только потом заговорили.

— Вот это человек! Может быть и мне повезёт когда-нибудь стоять подле него, вон как тем его стражникам, — мечтательно произнес Хьюго.

— Завидуй молча, — произнесла Альба.

— Так я и не завидую, я восхищаюсь, — ответил Хьюго.

— Мне бы хоть до Джузеппе дорасти, не то, что до Исы, — задумчиво проговорил Джошуа.

— Всегда нужно равняться на лучших, тогда сам станешь лучшим, — ответил друг.

— Ты сегодня кладезь мудрых изречений, что ещё вспомнишь? — спросила Альба.

— Ну-у-у… — задумался Хьюго и ответил, — «Я вас люблю — чего же боле? Что я могу еще сказать»?

При этом юноша накрыл своей рукой ладонь Альбы. Девушка растерялась и выдернула свою ручку из лап Хьюго.

Парни рассмеялись.

— Не смешно, о таких взрослых вещах нельзя ещё говорить, — заявила девушка обиженно.

— Ты спросила, я ответил. Зачем задаёшь вопрос, если не хочешь слышать правды? — спросил Хьюго.

— Потому что она хотела простого ответа, а не правды, — ответил за девушку Джошуа.

Парни вновь рассмеялись.

— Вы два невыносимых нарушителя порядка, как я вообще с вами дружу? — возмутилась Альба.

— Просто мы дополняем тебя. Ты умная, красивая, а мы всё остальное, — опять нашелся Хьюго.

— Вот, так что слушайте меня чаще, — гордо задрав носик, произнесла девушка.

Прозвучал громкий звон. Главный повар ударил половником по кастрюле, дабы привлечь к себе внимание.

— Господа, — произнёс Ханс, — Сегодня в меню: икра баклажанная, паштет куриный, хлеб свежий, салат капустный, суп гороховый, кукуруза варёная, курица из печи, картофель на огне, шашлык свиной, зелень свежая.

В то время как повар озвучивал меню, его помощники разносили все эти угощения по столам. Никто и никогда на острове не жаловался на питание, ибо еды хватало всем, а что не доедали, отдавали братьям нашим меньшим. Всё это удавалось достичь благодаря умеренному использованию ресурсов и грамотному распределению урожая. Когда его было мало, люди съедали всё, когда больше, излишки консервировали, тем самым составляя запасы на всякий случай.

— Как говорится, приятного аппетита, — произнёс Хьюго и друзья принялись за еду.

Закончив учебный день, Джошуа направился в сад на обязательную помощь.

–…И она ответила, что никто за нас эту жизнь не проживёт, как следует, если не будет учиться. Поэтому нужно любить академию и ценить все, что имеем, — Джошуа пересказывал слова Ана-Марии своему старому другу.

— Мудрая женщина, хи-хи-хи! — посмеивался Джузеппе. — Помню её еще крохой. Все бегали, играли, а она рассаживала кукол и что-то им объясняла. Вот что значит настоящее призвание, хи-хи-хи!

— Мы в принципе и не увиливаем от учебы, но уж больно часто нам об этом напоминают, — собирая листья вокруг деревьев, проговорил юноша.

— Тяжело в учении, легко в труде, слышал о таком? — спросил Джузеппе.

— Ну-да… — недовольно протянул юноша.

— Присядь, послушай старика, расскажу тебе одну историю.

Юноша аккуратно положил свои рабочие инструменты на землю, отряхнулся и присел рядом с Джузеппе.

— Как-то раз, работая в поле, один мужчина неожиданно нашёл настоящий алмаз. Он очень обрадовался, но не спешил легко с ним расстаться, зная о его ценности. Мужчина отнёс этот драгоценный камень мастеру в надежде выгодно его обменять на необходимые ему вещи. Мастер осмотрел камень и, покачав головой, сказал:

— «Внутри этого камня трещина».

Мужчина, нашедший алмаз, очень огорчился, он нашёл камень грязным, и не мог сразу увидеть дефект. Но мастер продолжил:

— «Этот камень можно расколоть на две части, из которых получится два бриллианта и каждый из них будет дороже самого алмаза. Но проблема в том, что неосторожный удар по камню может разбить его на горсть мельчайших камушков. Бриллианты из них будут во много раз дешевле этого алмаза, и практически ничего не будут стоить. Я не берусь так рисковать, и не буду делать этой работы».

Так же отзывались и другие мастера во многих городах, куда мужчина ездил в поисках достойного ювелира. Тогда ему посоветовали обратиться к старому мастеру, у которого были золотые руки. Тот же час мужчина отправился в дальние края и нашел там старого мастера. С интересом рассмотрев камень, тот тоже начал предупреждать о риске. Тогда мужчина рассказал ему, что всё это уже слышал и не раз, но проблему его никто не решил. На что мастер подумал и, назвав цену, сказал, что возбмется за работу. Когда хозяин камня согласился, мудрый старик обратился к молодому подмастерью, который сидел в мастерской спиной к ним и занимался своей работой. Взяв камень, паренек положил его на ладонь и один раз ударил по алмазу молоточком, разбив его точно на две части и не оглядываясь, вернул ювелиру. Потрясённый хозяин бриллианта спросил:

— «Как давно он у вас работает»?

— «Всего третий день, — ответил мастер. — Он не знает настоящей ценности этого камня и поэтому его рука была твёрдой и не дрогнула».

Джузеппе закончил свою историю и с интересом посмотрел на юношу.

— И что это значит? — призадумался Джошуа.

— А то, что ненужно быть кем-то другим, оставайся всегда самим собой, а быть, как все, ещё успеешь, хи-хи-хи! — произнёс Джузеппе.

— Да…, — мечтательно сказал юноша, устремив свой взор в небо. — Вот классно раньше было, много городов, новые места…

— Как говорит Ана-Мария, цени, что имеешь, — с улыбкой ответил старик. — А теперь помоги мне подняться, пора размять свои кости.

Джошуа встал с лавки, на которой они сидели, и помог своему другу.

— Ты помог мне, теперь я помогу тебе. Своими историями я отвлёк тебя от работы, поэтому давай подержу для тебя мешок, в который ты сложишь листву, — сказал Джузеппе.

И вместе они закончили всю работу, которая оставалась молодому тюльпану на сегодня.

Джошуа со всех ног бежал к обрыву, где они частенько засиживались с друзьями.

Это был крутой высокий берег над океаном. Сегодня штормило. Пенные валы накатывали на скалы, разбивались на мириады сияющих брызг, создавая невообразимый грохот. Гигантские волны пытались разрушить райский остров, но он стоял несокрушимой стеной, и было непохоже, что оплот нового человечества когда-нибудь дрогнет.

Буйство стихии внизу резко контрастировало с погодой наверху. Здесь, на обрыве, было достаточно тихо и спокойно. Сюда долетали лишь легкие завывания ветра и неясный шум волн, тщетно бьющихся о камни. На райской земле у самого океана привольно росли курчавые кипарисы и цветущие кусты жасмина, ничуть не опасаясь свалиться в бушующую пучину.

Отсюда был виден противоположный берег пролива, и даже сквозь вихри шторма можно было различить черную выжженную поверхность загадочного Ада.

Загадка — это во многом и привлекало друзей, выбравших обрыв для своих постоянных встреч. Они уже давно присмотрели это местечко и знали здесь каждый кустик, и все равно бушующий океан, противоположный безжизненный берег тянули их к себе. Ребятам казалось, что вот-вот они откроют им свои тайны. К тому же, здесь мало кто бывал, и никто не мешал тюльпанам проводить время так, как им хотелось.

— Ты что так долго? — спросил его Хьюго.

Джошуа без сил повалился на землю и, запыхавшись, ничего не ответил.

— Скоро уже будет закат, мы думали ты уже не придёшь, — произнесла Альба.

— Дай… те… от… ды… шаться, — попросил Джошуа, еле переводя дух.

— Видимо Джузеппе совсем заговорил тебе зубы, — предположил Хьюго.

— Ага, скоро заменит тебе друзей, — вставила Альба.

— Фу-у-у! Не наговаривайте на старикана, — выдохнув, ответил юноша, — он самый умный человек на свете.

— Что ж, раз ты сегодня пришёл поздно, завтра, после собрания, сразу идём сюда, — сказал Хьюго.

— Я согласна, — кивнула Альба.

— Я тоже не против, — ответил Джошуа. — Что обсуждали без меня?

— Да так, ничего особенного, — ответила Альба.

— Мы обсуждали, как будем жить с ней вместе, — улыбнулся Хьюго.

— Хьюго-о-о, — заорала девушка.

— Но это же правда, а правда — добродетель.

— На всё воля Верховного, он решит, кому с кем жить. Может быть я создана для Джошуа, а не для тебя, — взяв за руку юношу, произнесла Альба.

— Что ж, придётся жить втроём, — обняв Джошуа с другой стороны, ответил Хьюго.

Друзья рассмеялись.

— Эх, красота, а не жизнь! — улегшись в гамак, что висел рядом между двух кипарисов, сказал Хьюго.

— Знаете, Джузеппе рассказал мне историю из прошлого, когда были разные города, и можно было свободно путешествовать по свету. Мысли об этом не оставляют меня, — проговорил Джошуа.

— Увы, Ана-Мария не просто так уделяет столько времени иным местам, которые были раньше. Увидеть их теперь невозможно, они уже не существуют. Но нам грех жаловаться, ведь царство Божье теперь на земле, а раньше оно было на небе, — произнесла Альба.

— Да, теперь здесь и Рай и Ад, — вздохнул Джошуа.

После столь глубокомысленных разговоров, друзья уселись поудобнее и, устремив свой взор на противоположную мёртвую землю, наслаждались закатом. На черном фоне это зрелище было наиболее эффектным. С наступлением темноты с другой стороны пролива каждую ночь загорался колеблющийся свет, что-то мигало и сверкало, иногда раздавались странные звуки и даже демонический смех, но сквозь пелену тумана над водой разобрать что-либо было невозможно. Друзья зачарованно смотрели на эти непонятные явления, которые, как они считали, производили черти.

Каждый островитянин твердо знал и верил, что на мёртвой земле находится самый настоящий ад с геенной огненной и раскаленной сковородкой, поэтому такие звуки и картины считал хоть и страшными, но вполне естественными. Все злодеи находились там, думали добрые самаритяне, и по заслугам получают наказания за свои грехи.

А здесь, на острове, — царство Божье на земле.