Бесконечный стартап

Иван Геника-Терёхин, 2020

Книга The Endless Startup написана в жанре бизнес-романа. Это история о сложном пути технологических компаний, венчурном бизнесе и, как ни странно, любви. Главный герой – серийный предприниматель из Москвы, переживающий кризис среднего возраста. За плечами несколько не особо успешных начинаний, впереди – мечта создать продукт, который изменит мир. Ничего не предвещает изменений в судьбе до тех пор, пока в один из обычных будних дней герой не попадает в дорожный инцидент. Его жизнь приобретает мистический характер, а события начинают развиваться стремительно…

Глава 5

Мероприятия

Внушительный зал на две тысячи мест пугал меня не меньше, чем полет на турбовинтовом самолете на региональных рейсах. Перед одним из таких путешествий я набрал модель воздушного судна в поисковой строке «Яндекса», и система выдала несколько десятков картинок с полусгоревшими фюзеляжами, скелетом когда-то летающей громадины посреди леса и даже надгробными плитами. Тогда у меня не было выхода, надо было лететь. Добраться из Челябинска в Оренбург другим способом было невозможно, я бы точно опоздал на встречи с представителями нефтяной компании. В те времена я занимался продажей решений по автоматизации учета и бюджетирования и работал по найму. Хорошо помню ощущения в ночь перед полетом на этом чуде техники, конструкторы которого вряд ли дожили до момента, когда я должен был воспользоваться результатами их труда. Перед глазами вставали самые фатальные картины, я долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Однажды я прочел статью об аэрофобии. Автор советовал проиграть в голове всю дорогу: как вы едете в аэропорт, как проходит регистрация, взлет, нахождение в воздухе и посадка. Как вы добираетесь до места назначения и потом с улыбкой вспоминаете лишние переживания, а затем засыпаете. Попытки смоделировать череду событий в воображении не дали результата, я прибегнул к классическому методу. Выпил два бокала коньяка залпом и быстро уснул. На утро страх вернулся, в самолет пришлось входить на дрожащих ногах, несмотря на статистически безопасное место в последнем ряду, любезно выданное мне девушкой на стойке регистрации.

Примерно такое же переживание я испытываю перед каждым выступлением на публике. Бесконечные репетиции, идеально поставленная речь и жесты, точнейшая синхронизация текста с щелчками кликера никак меня не успокаивали. Даже осознание того, что в зале будет всего лишь два-три потенциальных инвестора, известных мне заранее, а остальные люди никак не повлияют на мою предпринимательскую судьбу, не давало моему сердцу вернуться в нормальный ритм. Я разглядывал публику из-за кулис. Лиц почти не было видно, софиты били в глаза, а стены зала были черными, как траурная лента. За спиной выступающих по традиции располагался огромный светодиодный экран. Таких размеров, что номера слайдов презентаций были величиной с человеческую голову. Как я уже говорил, подобные мероприятия — чистой воды шоу. Стартаперы рассказывают о своих проектах, больше уделяя внимания тому, как они говорят и что показывают, чем конкретике, связанной с бизнес-моделью и подробными показателями бизнеса.

«Наш целевой рынок — сто миллиардов долларов!»

«Мы получили десять тысяч регистраций за месяц!»

«Наша команда добилась роста выручки в сто двадцать процентов месяц к месяцу!»

«Без рекламы и продвижения мы заработали два миллиона долларов!»

Все это не имеет ни малейшего отношения к успеху и является самыми настоящими уловками для создания так называемого «wow-эффекта». Огромный рынок? Но как вы собираетесь занять на нем долю хотя бы в один процент? Окей, пользователи регистрируются, но сколько вам стоит один пользователь, а сколько из них платит, а затем возвращается? Сто двадцать процентов месяц к месяцу — это, конечно, круто, но если было пятьдесят долларов выручки, а стало сто десять, то уже не очень впечатляет, верно? И, наконец, за какой период вы заработали два миллиона и что вообще, в вашем случае, значит «заработали»? Все «отстрелявшиеся», спускаясь по ступенькам, выглядели абсолютно счастливыми, а ожидающие своей очереди обнимали и пожимали им руки. Я стоял возле сцены, слушая каждую двухминутную презентацию. Страх усиливался негодованием от фальшивости всего происходящего. «Интересно, те, кто выступает, искренне верят в свои лозунги?» — подумал я, но ответ себе дать не успел. Симпатичная девушка в «la petite robe noire» потянула меня за руку, надела на голову микрофон, вручила кликер и знаком показала, что я выхожу следующим. Пульс перевалил за двести ударов в минуту, мои ноги стали ватными. Заиграла фоновая музыка, и я заковылял по ступенькам в сторону аплодирующей толпы. Каждый раз, когда самое главное действо начинается, мое сознание будто отключается, и начинает работать только мышечная память.

— Всем привет, меня зовут Марк! Я сооснователь стартапа…

Две минуты на репетиции — это вечность. Две минуты выступления перед тысячами зрителей можно вспомнить, только посмотрев видеозапись. В памяти не остается ровным счетом ничего. Я сошел со сцены, и меня охватила истерическая радость. Кто-то обнял меня так же, как и предыдущих ораторов, кто-то поцеловал в щеку и пожал руку. Я никого не мог рассмотреть.

— Вы блестяще питчили, у вас талант, — сказал мне мужчина в дорогом костюме спустя три часа после мероприятия на вечеринке, посвященной этому бессмысленному событию.

— Спасибо, меня зовут Марк, — протянул я ему руку и еще раз зачем-то повторил свое имя, хотя было очевидно, что все его уже знали.

— А меня Владимир, я представляю проект «Развитие инновационных предприятий» при Минэке.

— Ясно. Какие у нас могут быть общие интересы? — довольно грубо ответил я, зная, что подобные инициативы реальную помощь молодым бизнесам не оказывают.

— Вряд ли вашему проекту мы можем помочь, но мне понравилось, как вы излагаете мысли и держитесь при таких высокопоставленных гостях. Думаю, вы можете поучаствовать в ежегодной закрытой презентации для правительства. Она состоится через три месяца примерно. Хотите?

— Я должен участвовать с каким-то другим проектом? Что за презентация, какая тематика?

— Да можете со своим, но лучше бы что-то масштабнее, — в очередной раз получил я удар по своему самолюбию, который, впрочем, был совершенно ожидаем.

Мы договорились с Володей о звонке. Я обещал подумать над какой-нибудь большой идеей, а он — организовать мне встречу со своей командой, занимающейся подготовкой презентаций для первых лиц государства. Вечеринка разгоралась все сильнее, мне совершенно не хотелось находиться в душном помещении бара. Надо сказать, что душно мне быстро становилось везде, где есть больше трех стен. Телефон сам оказался у меня в руках, я написал пару сообщений, и уже через час мы с Юлей гуляли по бульвару, держась за руки, как подростки.

— Как прошел твой день? — спросила меня моя спасительница с той улыбкой, которая не позволяет отвечать односложно и окрашивать ответ в черно-белые цвета.

— Ты знаешь… наверное, отлично. Я дико боюсь выступать, но сегодня собрался и вышел на сцену перед большим количеством людей.

— А почему ты так боишься? — поинтересовалась она, явно не для того, чтобы получить ответ, а лишь пытаясь поддержать беседу.

— Юль, все мы чего-то или кого-то боимся. У тебя какие страхи есть?

— Я очень боюсь моря. Ну в смысле глубины. Плаваю обычно вдоль берега. Все время кажется, что кто-то схватит за ноги, — она рассмеялась, смущаясь своей фобии.

— Так этого я тоже боюсь. Два-один. Давай другой страх!

— Я боюсь, что мне не удастся опять полюбить своего мужа… — ее ответ прогремел в моей слегка нетрезвой голове так, будто мы находились в огромной системе пещер. Мы остановились.

— Давно ты замужем?

— Пять лет. У меня двое детей. Старшему уже шесть, — холодно и в то же время с опаской продиктовала она социально-демографические данные своей семьи.

— А почему «опять»? Ты его разлюбила?

— Ну а сколько ты в браке? — Юля явно решила поискать осколки зеркальных отражений своей ситуации в моей судьбе.

— Я — десять. Это мой второй брак. Старшему сыну одиннадцать. Есть еще двое детей — дочь и сын.

— Хм. Ну и ты все еще любишь свою жену? Любишь, как десять лет назад?

Этот вопрос волновал меня не меньше, чем ее. И я не знал ответа. В первую очередь потому, что я не знал, что такое любовь и сколько она длится, когда начинается и как определить, что она закончилась.

— Юль, вот смотри, — начал я с той интонацией, с которой обращался к старшему сыну, желая объяснить какие-то базовые житейские вещи, — сначала нам с тобой надо определиться в терминах. Что такое любовь с твоей точки зрения?

— Это когда ты буквально физически не можешь идти с другим человеком за ручку по бульвару, а можешь только вот с тем самым, — сказала она, и ее намек моментально вогнал меня в краску.

— Так, а еще? Вот знаешь, мне кажется, может быть, я даже уверен, что любовь — это только то чувство, о котором пишут в книгах и стихах, показывают в фильмах. Это то самое яркое, что бывает в начале отношений. Страсть, романтика. А когда говорят «любовь к детям», «любовь к маме» — это совсем про другое. Наверное, нужно изобрести разные слова для разных типов любви.

— Но это ведь не может длиться хотя бы три года, не говоря уже о пяти. Как же тогда прожить с любимым всю жизнь? — расстроенно промурлыкала моя златовласая собеседница.

— Вот во «всю жизнь» я вообще не верю. Ты знаешь таких людей, которые прожили всю жизнь в любви и счастье? Это ведь все пережитки «совка». Нет, ну я знаю на самом деле несколько семей. Но они очень… как бы сказать… У них простая система ценностей и довольно низкий культурный и духовный уровень.

— То есть, по-твоему, прожить всю жизнь вместе могут только тупые и примитивные люди? — произнесла она и вызвала мой хохот. — Чего ты смеешься?

— Ничего, просто я пытался эти слова не произносить. Именно эти. Будто ты читаешь мои мысли. Я считаю, что если оба человека постоянно будут стремиться к тому самому культурному и духовному развитию, каждый сам по себе, то вполне вероятно, что их жизненные векторы будут следовать одному направлению довольно долго. А если так будет делать только один из партнеров, то шансов нет.

— У нас, наверное, нет, — сказала она уже с настоящей, неподдельной грустью. — Понимаешь, мы познакомились, когда я была молодой и глупой. Он работал программистом. Я начала делать карьеру, несмотря на рождение детей, стала развиваться, учить языки, читать, появился интересный круг общения. А он так и остался на своем уровне.

— Ну знаешь, программисты сейчас очень хорошо зарабатывают, — включил я на мгновение мужскую солидарность, — тысяч по десять долларов — легко! Если работают не на российские компании, конечно.

— Да он зарабатывает. Но дело в другом… у меня на него «не стоит»!

Меня всегда возбуждали моменты, когда женщина начинала откровенничать, особенно на интимные темы. Да еще и, в какой-то степени, ассоциировать себя с мужским полом. И этот раз не стал исключением. Я сел на лавку в темноте деревьев бульварного кольца, резким движением лишил Юлю равновесия и усадил ее к себе на колени. Она вскрикнула, но не стала сопротивляться. Так мы просидели минут десять, в поцелуях и прикосновениях.

— У меня есть еще одна теория, — наконец вымолвил я, отойдя от дурмана ее изящного упругого тела, — я ведь всю жизнь занимаюсь бизнесом. Каждый мой бизнес начинается с идеи и заканчивается первыми успехами: инвестициями, продажами, ростом. А дальше он становится мне не интересен. Я его продаю или попросту бросаю. Может быть, проблема в этом, и я просто не умею долго что-то строить? Устаю, теряю мотивацию, переключаясь на новые проекты. Может быть, это часть моего психотипа, предназначения, судьбы или чего там еще? Что, если вся моя жизнь — это бесконечный стартап?

— Вряд ли связаны эти две параллельные реальности. Все-таки любовь и близкий человек — это не бизнес-проект, правда? — привела она не самые весомые доводы. — Ты сам-то веришь, что описанный тобой случай с векторами возможен?

— Да, я думаю возможен. Но очень сложно сделать так, чтобы люди развивались синхронно, шли в ногу, сложно вообще встретить такого человека, который мыслит, как ты, хочет быть с тобой и при этом довольно самостоятелен.

Мы сидели и разговаривали еще час, отмахиваясь от вездесущего московского тополиного пуха. В какой-то момент мне стало искренне жаль ее мужа. Я представил полноватого сгорбленного мужчину, сидящего за компьютером. Он только что приготовил детям ужин, искупал младшего и уложил всех спать. А его супруга сидела у меня на коленях, полная счастья. Мужская солидарность взяла надо мной верх, и я вызвал Юле такси. Самому мне домой совсем не хотелось. Я побрел по бульвару, свернул в узкий переулок к любимому бару, вспомнив по пути стихи Есенина об извилистых улочках, и заказал себе две порции виски Lagavulin.