Это сладкое слово измена

Иван Вологдин, 2021

Измена – страшное, отвратительное слово для большинства современных семей. Но так ли ужасно явление измены, как мы привыкли это воспринимать? Так ли измена значима и непростительна в рамках скоротечной и несовершенной человеческой жизни? И что такое ревность для отношений: спасительный круг или камень, тянущий в глубину? Как говорили древние: "всё лекарство или яд, в зависимости от дозы". И супружеская неверность – не исключение из правил. Алина Сергеевна Староверова – успешная, сильная, самостоятельная женщина. Эталон современного общества: начальница отдела, мама двух чудесных сыновей, верная и преданная жена. Но как водится в этом мире, за маской общего благополучия кроются нешуточные, губительные страсти и желания. И именно Алина нашла в себе смелость и силы ответить на все вышепоставленные вопросы. Ответить в тот момент жизни, когда казалось, что отношения с супругом в шаге от разрушения. Об этом и будет наша история…

Глава 1. За год до измены

Дети Алины и Вадима — два черноволосых, подтянутых мальчика пяти и шести лет от роду, перенасытившись курортными впечатлениями, мирно сопели загорелыми носами в прохладной спальне турецкого отеля.

За окном темнело и небо над белокаменным, иноземным городом, постепенно насыщалось малиновыми оттенками глубокого вечера. Жара ещё не спала, но холодный, морской бриз, доносящийся сквозь приоткрытые створки балконной группы, с каждым дуновением обещал скорое избавление от нестерпимого зноя и духоты.

На пороге помещения, такие же загорелые и уставшие, как и дети, стояли Алина и Вадим, любуясь подросшими плодами некогда большой любви:

— Казалось ещё вчера… — начал стандартный разговор мужчина, облачённый в лёгкую майку-безрукавку и тёмные шорты.

–… они были совсем-совсем крошечные, — закончила известную фразу Алина, приобнимая мужа сзади.

Вадим стоял на пороге единственной спальни, небрежно опираясь правой, полусогнутой рукой о косяк двери и как-бы перекрывал проход для своей супруги.

В сгущающейся темноте глава семьи Староверовых казался несокрушимой глыбой, способной стать надёжным препятствием на пути любых бурь. По крайней мере, дети, родственники и коллеги Вадима знали мужчину только с этой стороны. И только супруга ведала, насколько близок к нервному срыву, иногда бывает муж, из-за своей тяжёлой службы.

Отпуск был спасением для Староверова перед новым витком карьеры. Отпуск должен был стать спасением и для семьи, которая уже давно держалась больше на взаимоуважении, нежели на чувстве любви.

Алине очень шла нехарактерная, загорелая кожа, которая придавала некоторую «восточность» уроженке Российской Федерации.

Обычно Староверова была «по офисному» бледна и сильно походила на представительницу коренных народов крайнего севера: не только своей белой, гладкой кожей, но и раскосыми, чёрными глазами.

Турецкое солнце сильно изменило привычный облик. В то же время курортная лёгкость помогла сменить строгие, рабочие одеяния дресс-кода, на воздушные, девичьи, фривольные наряды молодости.

Обновлённый образ Алины очень сильно подстегнул сексуальную активность супруга: Вадим старался «зажать» супругу везде, где представлялась хотя бы короткая возможность остаться наедине. Однако наличие детей сильно ограничивало возросшие аппетиты Вадима.

К слову, Староверовой очень нравилось повышенное внимание и заигрывания со стороны мужа, что только красило женщину, насыщая эмоциями. В моменты коротких «зажимок» секс, как говорят, «происходил в головах», что было уже неплохо, на фоне годичного охлаждения страсти.

Турецкий курорт дарил надежду и раздувал огонь гаснущих чувств.

Для своих лет и для почётного статуса двукратной мамы, Алина выглядела просто прекрасно.

Из-под белого, лёгкого, летнего платья с открытой спиной, почти от самых ягодиц виднелись стройные ножки, икры на которых особенно выделялись в тот момент, когда слабая половинка четы Староверовых, разглядывая что-то, старалась компенсировать свой маленький рост.

Вот и сейчас, ножки были напряжены, из-за необходимости заглядывать в спальню. В свою очередь, из-за необычной позы, длинные волосы словно приподнялись вместе с платьем, обнажая чуть больше частей тела, чем то требовали правила приличия.

И только в том случае, если бы гипотетический наблюдатель сидел на длинном диване в форме буквы «Г», который стоял в самом центре гостиной, то только тогда, со своего низкого места обзора он бы увидел тот чудесный факт, что на Староверовой совершенно нет белья…

Рост человека — весьма условное понятие. Равно как и кондиции тела.

Кому-то идёт быть высоким, а кому-то — низким. С образом кого-то изумительно сочетается полнота, но кто-то рядом может просто прекрасно выделяться в толпе видимой худобой и хрупкостью.

Всё условно в этом мире. Всё — на любителя.

Алине, маленький рост подходил просто изумительно.

Когда она передвигалась по чужому городу в лёгком платье и на невысоких каблуках — она больше походила на девушку-подростка, чем на мать двоих детей и руководительницу крупного офиса.

Телесный образ, к слову, не делал Алину слабой руководительницей — к своим многочисленным подчинённым женщина относилась со всей строгостью, когда это было нужно. Ввиду этого Вадим был полностью спокоен за супружескую верность и нисколько не волновался, что в подчинении у супруги было немало мужчин.

Впрочем, Староверов был не ревнив. И этот факт, из-за социальных норм и правил, мужчина тщательно скрывал, считая, что будет не понят супругой, которая росла в довольно строгой семье.

Может быть, подобная вынужденная скрытность и стала первопричиной общего разлада в семье — кто знает? Просто так иногда бывает, когда один замалчиваемый факт цепляется за другой, в конечном итоге превращаясь во всесокрушающую лавину нелюбви.

Сейчас это было не важно. Сейчас было важно то, что в душе каждого взрослого члена семьи Староверовых теплилась надежда на скорую оттепель в отношениях.

— И всё-таки оно стоило того, — полушёпотом произнёс Вадим, нарушая молчание.

— Что именно, дорогой? — с той же громкостью ответила супруга.

— Наконец-то срастить всё не сращиваемое и вырваться всей семьёй в отпуск.

— Всей семьёй? Ты же сначала не хотел брать детей, — Алина поцеловала мужчину в открытое, загорелое плечо, — ты хотел устроить второй медовый месяц и всё такое…

— Да полно тебе! Мы ещё своё догоним…

Мягко отлынув от дверного косяка, Вадим всем телом надавил на женщину, как-бы провоцируя её начать движение в глубину тёмной гостиной — основной комнаты большого номера.

— Но не сейчас же! — с лёгким возмущением произнесла отступающая Алина, которая была не в силах совладать с массой своего супруга.

Но она и не хотела. Алине нравилась сила мужчин. И сейчас, довольно большой Вадим выглядел просто великолепно — как завоеватель, неумолимо входящий в шатёр к теперь уже своей испуганной жертве набега.

Нет, Вадим не был тучен. Ни в коем случае.

Единственное место, на котором слегка отразилось тридцати пятилетие супруга — это небольшой животик, с которым Вадим безуспешно боролся, тренируя пресс.

В целом, несмотря на годы брака, мужчина по-прежнему выглядел презентабельно и регулярно приковывал взгляды женщин среднего возраста, что нисколько не злило неревнивую Алину.

В тот же момент, когда Вадим надевал военную форму с крупными звёздами «настоящего подполковника» — заместитель командира небольшой ракетной части был попросту неотразим.

Форма являлась скрытой слабостью Алины.

Супруги так и познакомились около десяти лет назад — во время весеннего парада, регулярно и с размахом проводимого в областном центре. Вернее — после его успешного завершения.

В тот хмурый день, молодые люди, столкнулись случайно.

Вадим, в звании старшего лейтенанта, строил образцово-показательную роту с целью объявить благодарность за проведённый парад. Алина — «якобы случайно» просто шла с подругой мимо, но на самом деле хотела вблизи полюбоваться молодыми солдатиками, перед тем как военные КАМАЗы увезут срочников и контрактников в загородную часть.

Проходя мимо и заглядевшись на ровный строй, девушка буквально уткнулась в плечо своего будущего супруга, чем вызвала радостный хохот образцово-показательной роты.

Вадим беззлобно прикрикнул на своих подчинённых и даже по-отечески погрозил пальцем, чем быстро навёл порядок. Больше всего — своим авторитетом.

Дальше, познакомиться и обменяться номерами для Вадима и Алины являлось делом техники. И этот инцидент спустя всего год после знакомства, в конечном итоге и привёл пару в ЗАГС, а течение судьбы и развитие отношений — в номер турецкого отеля…

— Но не сейчас же, дети спят! — снова повторила Алина, когда задняя поверхность бёдер уткнулась в мягкую ткань диванной спинки.

Вадим будто и не слышал доводов супруги. Азарт притуплял чувство опасности.

В порыве и воодушевлении, возбуждённый супруг легко подхватил женщину на руки, после чего властно перебросил через спинку на основную поверхность дивана, наслаждаясь видом задранного платья.

Алина не носила белья почти с начала отпуска, компенсируя «открытость» «приличной» длинной выходных одежд. И «полная свобода снизу» — это что-то новое, что посмела попробовать Староверова в сменившейся обстановке.

Вадим был несказанно рад, когда в первый же день получил понимание того, что происходит. С тех пор военный словно сошёл с ума и иногда, труднообъяснимое поведение мужа, обнажало отсутствие белья перед посторонними.

Никто ничего не сказал вслух. Всё воспринималось естественно и легко.

Негласная игра в эксгибиционизм так понравилась Староверовым, что начала подогревать страсть в отношениях.

Иногда, Вадим якобы случайно позволял задрать юбку супруги напускной неловкостью, наслаждаясь удивлёнными и разомлевшими лицами незнакомцев и незнакомок.

Чаще всего это происходило так: пара уезжала в удалённый район курортного города, где просто гуляла по местным аллеям и скверам.

Когда ситуация складывалась благоприятно и дети были чем-то отвлечены, Староверовы в первом случае делали быстрые, пикантные фотографии (скорее с намёком на обнажение, чем с засветом пикантных мест, но и это для пары было прорывом) не всегда дожидаясь полного ухода прохожих. Во втором случае Вадим якобы что-то ронял, после чего, «неловко» поднимаясь, якобы цеплял юбку то рукой, то плечом, приподнимая лёгкую ткань перед случайным зрителем, вплоть до сладкого мига полного обнажения.

Примерно так же Староверовы играли и в молодости.

Но не «доиграли».

Вполне естественно, что с рождением детей, подобные развлечения почти ушли с повестки дня и на долгое время превратились в воспоминания, приятные обоим.

Да и Вадима ныне знали чересчур много «нужных» горожан, чтобы продолжать «игру» в любых районах родного города.

Быт и обстоятельства — вот что чёрной косой, чаще всего проходится по цветущему полю страсти многих пар, оставляя на «оцивилизованном» покосе только ровные, «правильные» и «нужные» копны сена.

И Алина, и Вадим много работали ради карьеры. И даже рождение первенца, не смогло остановить общее стремление — заработать как можно больше.

Зарабатывали Староверовы более чем прилично по меркам среднестатистического россиянина. Даже «неприлично» прилично: пять лет назад, Вадим и Алина купили двухэтажный, загородный дом, добрав кредитом «совсем чуть-чуть» и являлись владельцами сразу двух респектабельных автомобилей.

Карьера — вот та область, где Староверовы выдали полную свободу друг другу. И как водиться на этом свете: плата за одно благо — это потеря чего-то другого.

Только в отпуске стандартные установки смешались, даруя втору молодость.

Поэтому, несмотря на протесты жены, мужчина приспустил шорты и в темноте гостиной, по-молодецки вынырнув из-под резинки трусов, показался эрегированный член, при первом взгляде на который, опытная женщина лёгкого поведения могла бы вынести вердикт: «чуть больше среднего».

Нахлынувшее желание не просто «налило» член. Оно сделало его «звенящим».

Стандартная длина, так нелюбимая гражданкой Ивлеевой, компенсировалась приличной толщиной. Член был не обрезан, но крайняя плоть в момент большого возбуждения слегка приоткрывалась сама. Мошонка была чуть меньше «тела» полового члена, что позволяло придать общей картине мужского достоинства вполне эстетический вид.

Ко всему прочему, супруг регулярно брил мужское достоинство, что в лучшие годы очень радовало Алину.

Радовало и другое — когда член Вадима был напряжён максимально, он как бы немного торчал верх, увитый небольшими венами, что очень нравилось супруге в моменты близости. Алина хорошо чувствовала трение о верхнюю стенку влагалища, что позволяло достигать вагинального оргазма если не каждый раз, то с завидной регулярностью.

Далеко не сразу Староверова научилась получать полноценный вагинальный оргазм. Только когда подростковые комплексы были окончательно побеждены, и женщина наконец-то смогла полностью расслабиться и начать получать удовольствие от самого процесса, новая форма чувственности и самопознания, как долгожданная гостья, ворвалась в жизнь, меняя всё вокруг.

Клиторальный оргазм, знакомый с детства — это мягкий, нежный, успокаивающий «старый приятель», с которым можно хорошо поговорить за кружкой чая. Вагинальный — грубоватый, наполненный, насыщающий изнутри, увеличивающий аппетит «товарищ-авантюрист», с которым можно уверенно сорвать все маски приличия и умчать хоть в Алабаму.

Возбуждение супруга понравилось и сейчас. Да настолько понравилось, что Алина явно ждала «товарища-авантюриста». Быть может и не одного.

Как ни крути, но крепко стоящий пенис — лучший комплимент для любой дамы, независимо от возраста и наличия/отсутствия штампа в паспорте.

Вот только инстинкт матери был сильнее страсти, поэтому присутствие детей в соседнем помещении, сильно отвлекало и вынуждало сопротивляться:

— Нет, Вадим. В любой момент либо Ваня, либо Витя могут попросить воды, еды или спросить дорогу в туалет. Ты же знаешь!

— Да они не поймут, что происходит! — не унимался Вадим, подсаживаясь на край широкого дивана и окончательно стягивая шорты вместе с трусами, — для подстраховки мы включим телевизор, и нас дополнительно прикроет спинка этого чудесного предмета мебели.

Для убедительности, тяжёлой рукой, мужчина даже постучал по упомянутой спинке, словно проверяя конструкцию на прочность.

В то время, когда правая рука проводила проверку мебели, левая, ритмичными движениями медленно поддерживала эрегированный пенис в боевом состоянии.

Общая картина и напористость супруга начали делать своё дело — «внутренняя мама» наконец-то поверила, что секс будет скрыт от глаз детей.

— Знаешь, — как бы, между прочим, сказала Алина и в глазах её заплясали дьявольские огоньки, — сегодня не только ты обнаружил, что на мне нет белья.

— Вот как? — удивлённым домиком вскинул брови мужчина, незаметно ещё более укрепившись внизу живота.

— Да. Во время посещения магазина ты с мальчиками пошёл в поисках туалета. В это время один услужливый турецкий юноша, помог найти мне новые сандалики на небольшой платформе. Когда ты ушёл, он значительно активизировался и даже присел на колено, чтобы лично проверить подходит ли выбранный размер моей миниатюрной ножке. В этот момент, он просто не мог не заметить этого.

Рука Алины скользнула вниз и коснулась горячего, влажного входа в сладость и негу женщины.

Только сейчас, раздвинув перед мужем внешние половые губы, она поняла, насколько хочет того, чтобы дети не проснулись до утра.

— Ах ты, чертовка, — не в силах удержать себя, Вадим склонился и с великой жадностью прильнул губами к истекающим вратам.

— Не я… турок… — дважды выдохнула женщина, остро чувствуя каждое движение языка.

Всего пять минут потребовалось Вадиму, чтобы открыть счёт.

Муж, хорошо зная предпочтения супруги, довольно долго использовал только один язык «для затравки» и только под конец первого раунда подключил сразу три пальца, смаханных слюной. Один — для объёма. Два — для лёгкого массирования маленькой, внутренней точки у самого входа в пылающую глубину.

Когда четвёртый палец только приближался к розовой плоти, едва коснувшись мягкий стенок, Алина «выстрелила» сильным оргазмом, выгнувшись дугой и глухо застонав. Вадину даже пришлось прижать свободной рукой супругу к дивану, чтобы уберечь от незапланированного падения.

Именно этой рукой он почувствовал каждую мышцу живота и трепет вздымающейся груди.

— Чертовка, — повторил Вадим, когда Алина обрела способность слышать, что в его устах являлось комплиментом.

После комплимента мужчина встал, намереваясь получить свою часть удовольствия.

— Пап… — младший и очень сонный Ваня показался на пороге, прерывая развивающиеся события.

Староверов был потомственным военным. И кто, как не заместитель командира ракетной части, мог быть лучшим в исполнении команды «вспышка справа» или «вспышка слева»?

Голос Вани буквально заставил опытного ракетчика мягко распластаться на женщине, чтобы скрыть от сына собственную наготу.

Сказать то, что Вадим был максимально раздосадован — это не сказать ровным счётом ничего.

Тем не менее, мужчина взял себя в руки:

— Что, дорогой? — невозмутимое лицо Вадима первым показалось из-за спинки дивана.

Лицо слегка колыхалось, так как под крупным мужчиной, максимально быстро старалась привести себя в порядок маленькая женщина.

— Мне страшно, — ответил мальчик, — За окном шумят какие-то люди.

— Ну… — расстроено и как-то по-детски протянул раздосадованный отец, — я думал, что мы преодолели большинство твоих страхов.

— Ничего страшного, малыш — Алина успела привести себя в порядок, после чего сама показалась над спинкой дивана, — я сейчас приду и лягу с тобой. Хорошо?

— Хорошо, — Ваня сонно улыбнулся и кивнул головой, после чего скрылся в другой комнате, окончательно сбив весь настрой родителей.

— Не вини ребёнка, — Алина провела по щеке супруга рукой, — он не виноват.

— Я не виню, — Вадим попытался улыбнуться, но было видно, что мужчина очень не рад случившемуся.

Алине было жалко, что супруг не успел кончить.

Более того, секс прервался столь резко, что даже не позволил получить эмоциональную разрядку мужу.

Мысли завертелись со всей быстротой в голове Алины. Она понимала, что Турция может не повториться больше никогда. Понимала, что Вадим находится в самом расцвете лет и становится всё более несчастным, отрабатывая социальную роль верного мужа и эталонного отца.

Вывод пришёл сам собой, неожиданно отперевшись на то, что никогда не проговаривалось Алиной и Вадимом наедине друг с другом:

— Слушай… — Алина поднялась и ещё раз поправила платье, — сходи-ка, погуляй по пляжу, дорогой. Найди себе какое-нибудь холостяцкое приключение на вечер.

Супруга сказала это таким приказным тоном, что Староверов чуть ли не вытянулся по стойке «смирно».

— Что? — едва придя в себя, напрягся Вадим.

Мужчина даже поначалу подумал, что банально не расслышал сказанного.

— Найди кого-нибудь на вечер. Я ведь всё понимаю, — нежно улыбнувшись, повторила жена, — ты же, наверное, знаешь, что я не особо ревнива? А если нет, то сейчас лучший повод узнать.

— Ты не проверяла свою ревность в форс-мажорных ситуациях, Аля, — мотнул головой Вадим, — на данный момент ты только думаешь, что сможешь отпустить меня к другой женщине. Пусть и всего на один вечер.

— Я тебе верю.

— Дело не в этом. Я не хочу потерять ни тебя, ни детей. И мне очень важно безоговорочное доверие между нами.

— Но ты же тоже не ревнив! Ты же показывал меня другим. И в живую. И на фото.

Вадим вздрогнул.

Мужчина и не знал, что его жена в курсе недавних экспериментов. Староверов действительно выкладывал заретушированные фотографии своей жены в некоторых «особых» социальных сетях, гарантирующих анонимность.

Фотографии вызвали настоящий бум среди местной публики — мужчины живо реагировали на обнажённую Алину, обсыпая прекрасную незнакомку тоннами комплиментов. И это очень возбуждало Староверова, словно именно он являлся обладателем вожделенного сокровища, о котором мечтали все, но драгоценность досталась именно ему.

Возможно, Алина узнала про эксперимент не специально — банально заглянув в историю браузера. Возможно специально, узнав о существовании «особых» аккаунтов своего мужа, какими-то другими способами — Вадим не знал.

Что-либо придумывать было поздно. Да глава семьи и не хотел — что-то, конечно, он мог замалчивать от жены, но нагло врать было явно не в его стиле.

Поэтому, Вадим ответил просто:

— Это немного другое Аль.

— Ну, хорошо, — женщина встала и, обогнув диван, неторопливо и грациозно пошла в сторону спального проёма.

На пороге она полуобернулась:

— Только не говори потом, что я тебе не предлагала, — лукаво подмигнула Алина.

Сказав это, она ещё раз специально подкинула юбку, буквально на секунду «сверкнув» незагорелыми ягодицами.

— Не буду говорить, — широко улыбнулся супруг, выныривая из временного оцепенения, — но на данный момент мне хватит пикантного видео и собственного внимания.

— Вредный. Учти. Из спальни я выйду только утром. Да и холодно что-то, — женщина картинно поёжилась, обняв собственные плечи, — поэтому я закрою дверь к себе и детям. Сплю я крепко. Дети — спокойны. А турецкие ночи отличаются темнотой и так и манят на прогулку уставшего подполковника перед новым назначением.

–…

— Думай. И не потеряй кольцо, — сказав это, женщина действительно скрылась за дверным полотном, оставив мужчину в возбуждении и растерянности.

«Боже мой, зачем я это делаю?» — в сотый раз спросил сам себя Вадим, прогуливаясь по песчаному берегу тёплого моря.

По инфраструктуре пляжа сразу становилось понятно, что Турция — это та страна, которая действительно получает существенные вливания в бюджет за счёт туристической отрасли. Несмотря на поздний час, на «официальных пляжах» можно было найти и оборудование место удобной посадки, и хорошую компанию, и возможность поесть/попить.

Но «официальность» никогда не манила Староверова. Особенно — наедине.

С женой и детьми невозможно было погрузиться в состояние авантюры.

При этом «авантюра» — это даже не желание какого-либо сексуального приключения (что именно хотел Вадим в эту южную ночь он и сам не понимал), но желание посмотреть турецкий город с изнанки. Заглянуть в те места, куда турист мог бы попасть только в том случае, если бы изрядно заблудился.

Вадим немного лукавил сам перед собой.

Он конечно с добрый десяток раз попытался убедить себя в том, что его прогулка — безобидное баловство. И что конечная цель — спортивно-оздоровительная цель, состоящая в том, чтобы немного напрячь мышцы перед сном и разогнать по телу прелести шведского стола.

Но, несмотря на самоубеждение, обручальное кольцо было всё-таки снято «на всякий случай» и чтобы «ни в коем случае не потерять особое украшение во время прогулки».

Обвинять Староверова было трудно: знойная, южная ночь — это лучшая пора любви и экспериментов для молодых пар. Но что делать, если кто-то из пары не может принять участие в круговороте эмоций и разврата? Упустить уникальный шанс или продолжать отыгрывать социальную роль верного семьянина?

Вопросы, на которые Вадим пытался найти ответы прямо сейчас, быстро удаляясь от оборудованного пляжа отеля.

Между тем, несмотря на приближающуюся полночь, флирт буквально наполнял берег и в каждом переливе женского смеха, доносящегося из разношёрстных компаний, на уровне подкорки чувствовалось желание слабой половины подарить какому-нибудь удачливому счастливчику, своё тепло и заботу.

Хотя бы — на одну ночь.

Восточные мужчины — лучшие ценители слабого пола. По крайней мере, таково общепринятое мнение.

Восточные мужчины действительно любят женщин чуточку сильнее, хотя бы потому, что строгие «домашние» законы и правила поведения, существенно ограничивают перечень доступных действий для сильного пола в отношении своих женщин. Тем не менее, в отношении иностранных граждан и гражданок, правила поведения ограничивались только известным законом гостеприимства и уважения. Поэтому в темноте, под светом чарующей Луны, многие восточные мужчины позволяли себе чуть больше фривольностей по отношению к прекрасному полу, чем в момент абсолютной власти дневного светила.

И это воспринималось нормально и принимающей и прибывшей стороной.

Курортные романы давно стали общемировой традицией, ибо вдали от родных стен порою кажется, что былые условности растворяются с пьянящим чувством краткосрочной свободы.

Нет осуждающих взглядов друзей и подруг, соседей, коллег. Поэтому, человек откидывает социальные маски и становится настоящим.

Может быть именно поэтому, на берегу моря, бойкая турецкая речь смешивалась с самыми разными языками мира, формируя непередаваемый интернациональный коктейль самых жарких эмоций и предпочтений.

Вадим шёл и шёл, всё дальше удаляясь от охраняемой территории отеля.

Дорога. Полураздетые, загорелые, женские тела. Приглушённый стон, донёсшийся из растворённого окна и «пойманный» во время прохождения одного небольшого домика — вот что манило его все дальше и дальше от «прилизанной» курортной территории.

Всё дальше от жены и детей.

Испытывал ли Староверов чувство возбуждения в этот момент?

Определённо да. Но не явное, физическое, а тонкое возбуждение души и разума, которое отзывалось лёгким напряжением первичных половых признаков.

Внутренне — ему хотелось «случайно» нарваться на приключения. Именно случайно, чтобы у прижатой совести нашлась маленькая калитка, под названием: «всё вышло спонтанно, и я не контролировал себя».

Несмотря на возбуждение головы, подполковник российской армии, согласовавший десятки бумаг чтобы вырваться за границу, ни на секунду не забывал, кто он и где он находится. Ввиду этого он старался не проходить мимо особо громких компаний, а в кармане бридж лежал и ждал нежелательного, но решительного часа перцовый баллончик, как эффективное средство против неприятностей.

Постепенно и ожидаемо, пляж превратился в полудикий вариант — всё чаще встречались какие-то деревянные сооружения рыбаков на берегу, перевёрнутые лодки, обрывки сетей, а песчаные косы начали перемешиваться с широкими полосками обычных камней и травы.

Да и город отступал всё дальше и дальше, с каждой минутой интенсивной ходьбы.

Город стал обычным и в чём-то стал походить на небольшие южные города Родины: повсеместно виднелись закрытые прилавки, функционировавшие днём и специализирующиеся исключительно на алкоголе; старые, Богом забытые баннеры с последней предвыборной кампании; покосившиеся лавки, покорёженные чуть ли не со времён Второй Мировой.

В конечном итоге Вадим понял, что зашёл достаточно далеко, когда в поле зрения показались сразу несколько деревянных лачуг (возможно — нежилых), находящихся в частной собственности.

Теперь, не кое-где, а практически везде на берегу, отсутствовало освещение, что создавало ещё большую атмосферу загадочности и тайны. Именно на таком, неосвещённом месте, Вадим наткнулся на молодую девушку, которая сидела на закрытом прилавке летнего магазина, по-турецки скрестив ноги, и задумчиво смотрела в морскую гладь.

Девушка была одета крайне необычно, словно танцовщица, забывшая переодеться после представления или несчастная обитательница гарема, которая наконец-то обрела свободу.

Прежде всего, потому, что в одежде присутствовала целомудренность.

Несмотря на тёплую ночь, незнакомка была облачена в шёлковые, лёгкие шаровары, которые скрывали ноги до самых щиколоток. Верхняя часть одежды чем-то напоминала свободную блузку, которую соотечественницы часто надевали на работу. Вот только, в отличие от милых россиянок, незнакомка явно предпочитала тёмные цвета в своём гардеробе. Главное же отличие заключалось в том, что голова девушки была закрыта небольшим платком.

Юная особа была молода и свежа, как майская листва в берёзовой глубинке России.

Боковым зрением удалось рассмотреть довольно смутно.

В голове сложился какой-то портрет-ориентировка: тело почти стройное, длинноволосая, чуть круглолицая. Нос — аккуратный и прямой. Губы пухлые и не накрашены, с ярко-выраженной, «капризной» каёмкой.

И Вадим бы прошёл мимо, считая себя чересчур старым для знакомства, если бы турчанка сама не окликнула ночного путешественника:

— Русский? — общение началось с самого неожиданного вопроса.

В мелодичном голосе «турчанки» чувствовался совсем лёгкий акцент.

— Откуда ты… откуда вы знаете? — Вадим был максимально озадачен вопросом, отчего встал как вкопанный.

— Ни один белокожий иностранец не покидает территории отеля в столь поздний час, и не удаляется так далеко — презрительно усмехнулась «турчанка», — только русские вечно ищут приключений на свой зад, вдали от жён.

Незнакомка, не теряя надменности, кивком головы указала на белую полоску кожи, оставшуюся на месте кольца.

— Да, действительно глупо, — Вадим сокрушённо покачал головой и полуразвернулся всем телом, собрался немедленно уходить.

— Что глупо?

— Вы можете мне не верить, но это жена и настояла на такой прогулке. Не знаю как у вас, в Турции, но мне было предложено вкусить немного свободы южных ночей. И я не отказался, о чём сейчас начинаю сильно жалеть…

— У нас в Турции? — незнакомка рассмеялась, — я не турчанка. Или ты видел, как девушки этой страны могут говорить на чисто-русском языке? Я училась в Москве. И хорошо училась.

— Откуда ты?

— Это так важно? — вопросом на вопрос ответила Незнакомка, — садись.

Молодая девушка вновь кивнула на свободную часть деревянного прилавка, указав на место, справа себя.

Несмотря на довольно тихий голос, фраза «незнакомки» прозвучала как приказ командира. И Вадим рефлекторно подчинился, усевшись справа и автоматически копируя позу загадочной собеседницы.

Сидеть пришлось довольно долго. Молчание затянулось. И мысли Вадима, сами собой перенеслись в номер турецкого отеля, где либо мирно спала, либо очень волновалась родная супруга.

От молчания, да и от самой ситуации, становилось неловко и даже чуть-чуть жутко: накладывалась какая-то лёгкая ирреальность всего происходящего.

Причём, судя по всему, неловко от молчания было именно Вадиму.

Прекрасная незнакомка просто смотрела на Луну. Чувствовалось, что девушка просто наслаждается шумом морских волн, любуясь мертвенными, бледными бликами на неспокойной воде, при этом оставаясь максимально неподвижной.

От нечего делать, украдкой, боковым зрением, Вадим постарался более подробно разглядеть девушку вблизи.

Благодаря профессиональным навыкам офицера — это получилось даже лучше, чем он ожидал.

Лёгкие одеяния тем и притягательны, что под одним углом скрывают фигуру. В то же время под другим углом — только подчёркивают формы.

Вблизи, незнакомка оказалась чуть-чуть полноватой, что, однако, просто катастрофически шло молодой деве. Вадим даже успел заметить, что из-за полусогнутого состояния тела девушки, крупная, налитая грудь, чуть ли не раздирает лёгкие одеяния, желая вырваться наружу через пронзающее усилие заострившихся сосков.

Только сейчас мужчина понял, что на восточной девушке, как минимум, нет верхней части нижнего белья. И это сильно удивляло, так как резко контрастировало с общим, «целомудренным» образом.

— Красивая? — усмехнулась незнакомка.

— Залюбуешься, — честно ответил Вадим, который за созерцанием на секунду забыл, где именно он находится.

— Ты про меня или про мою грудь, — непроницаемый холод быстро сменился заливистым, кратковременным смехом, словно стремительный, осенний ветер пронёсся по летнему полю, всколыхнув спокойную траву.

Отсмеявшись, незнакомка снова стала спокойной как лёд.

— Про всю тебя, — ответил Вадим, едва эмоциональная буря успокоилась.

— Но и грудь ты оценил, — не унималась девушка.

Вадим не был дураком, поэтому понял, что красивая незнакомка просто выпрашивает себе ещё один комплимент:

— Да. Видно, что ты можешь гордиться ей.

— А муж не ценит, — ухмыльнулась девушка, — он чересчур занят своим бизнесом и другими людьми, чтобы обратить на меня внимание хотя бы раз в неделю.

— И естественно, он не знает, что ты тут?

— Не знает, — кивнула головой незнакомка, — и дома меня ждёт скандал, за то, что я ушла из-под надзора охраны.

— Вот как. Он же убьёт тебя.

— Убьёт? — снова рассмеялась красавица, — мы же не в средневековье, россиянин. Да и верит он мне. Знает, что для меня честь — дороже жизни.

— И не страшно тебе тут? — спросил отчаянную девушку Вадим, — ведь это я попался тебе навстречу. А мог бы и насильник какой-нибудь заглянуть на тёмный бережок.

— Тогда его бы съели рыбы, — мимолётное движение и из рукава девушки, вырвался длинный клинок, описав несколько кругов в ладони, — у отца не было сыновей. Но дочерей он воспитал просто замечательно.

Исполнив особо сложный пируэт в тонких пальцах, клинок, словно сам по себе нырнул обратно в рукав, с лёгким щелчком зайдя в ножны, закреплённые на предплечье.

Вновь, сразу после «представления», поза девушки стала расслабленной и спокойной. Как будто и не было в руках вчерашнего ребёнка стального, смертельного жала, способного оборвать жизнь любому насильнику.

— Серьёзно. А меня не боишься? Я ведь уже рядом. Не успеешь среагировать.

— Русских — нет. Равно как и украинцев, и белорусов. Славяне, у которых есть средства приехать сюда, чаще всего в той категории северян, которая не склонна к совершению преступлений.

— Скажешь тоже. Украинцы и белорусы — не северяне. В этих странах тепло.

— Я много где бывала. Всё относительно.

После короткого разговора молчание вновь опустилось на пляж.

Вадим успокоился. Он просто пустил события на самотёк и в буквальном смысле впал в прострацию созерцания.

Естественность событий успокоила Вадима. С точки зрения института брака, мужчина не сделал ничего плохого. И это очень радовало Староверова.

Луна успела зрительно продвинуться по ночному небосводу, когда незнакомка ловко соскочила с лавки:

— Что ж. Пора.

— Приятно было познакомиться, — Вадим встрепенулся, нехотя выпав из состояния оцепенения.

— И мне тоже, — незнакомка кивнула головой и поправила платок.

Как-то особо придирчиво восточная красавица оглядела своего нового знакомого.

Девушке явно понравился тот факт, что легко попрощавшись с ней, мужчина просто развернулся и принялся дальше созерцать залив.

Незнакомка даже успела отдалиться от прилавка в сторону города, когда её глаза блеснули жаждой озорства.

«Турчанка» остановилась:

— А ты любишь молчать…

–… Вадим, — подсказал турист своё имя.

— А ты любишь молчать, Вадим, — легко повторила новое имя незнакомка, — обернись, Вадим.

Староверов повиновался, ожидая многого…

… но совсем не того, что восточная красавица обнажиться перед его взором.

Шаровары лежали у тонких щиколоток, бесстыдно раскрывая перед глазами туриста самое дорогое — стройные ноги и аккуратный треугольник лобковых волос. Этот природный треугольник словно подчёркивал, приковывал взгляд к главной женской сокровищнице.

Для Вадима подобное было втройне необычно, ибо Алина давно, целиком и полностью, избавилась от лишней растительности.

Но одними шароварами обнажение не закончилось.

Непонятная блузка была решительно задрана до подбородка и в свете Луны, во всём великолепии, новой звездой вспыхнула крупная грудь третьего размера.

Грудь, с большими ореолами затвердевших сосков.

Притягательной дикости общей картине придавали ножны с клинком, всё так же закреплённые на правом предплечье.

По ликующему взгляду «турчанки» было понятно, что девушка в буквальном смысле наслаждается произведённым впечатлением.

— А муж не ценит, — рассмеялась незнакомка, после чего быстро оделась обратно, — вернее, просто не успевает уделить мне внимание из-за бизнеса.

Как ни в чём не бывало, девушка поправила швы на «блузке».

— Спасибо тебе, — кивнул головой Вадим, очарованный зрелищем.

— Иди к единственной жене, турист. И запомни меня. Такая как я, в обычной жизни, не показала бы тебе и сантиметра своего живота. Но сегодня — особая луна.

— А раз такая луна, то почему бы тебе не подарить мне ещё и поцелуй? — максимально обнаглел Вадим, понимая, что перед ним уникальный шанс попробовать запретный вкус восточных, притягательных губ.

Шанс, который предоставляется максимум раз в жизни самым счастливым мужчинам планеты, в отношении тех губ, которые находились под высшим запретом древних обычаев.

— Тебя точно отпустила жена? — глаза красавицы сузились, превратившись в подозрительные щёлочки, в обрамлении густых, естественных ресниц.

— Я же поверил в твои слова…

— Ну, хорошо, — девушка выдохнула и близко приблизилась.

Когда незнакомка поравнялась с Вадимом, то оказалось, что её лицо находится ровно напротив лица сидящего мужчины.

Приобняв туриста за шею, красавица решительно впилась своими губами в губы нового знакомого, не обращая никакого внимания на то, что руки иностранца, вначале осторожно, а потом всё наглее, загуляли по её сочному телу, аккуратно нарушая последние запреты.

Поцелуй был длительным и страстным.

Поцелуй был умелым и взрослым — языки сплетались и расплетались внутри, словно через вкусовые рецепторы, два органа старались изучить чувственную сторону друг друга.

Спустя пару минут сладострастия, с лёгким стоном красавица оттолкнулась от мужчины и, как ни в чём не бывало, не оборачиваясь, пошла в сторону лестницы, ведущей наверх.

— Ты прекрасна! — крикнул ей вслед Вадим, — прекрасна настолько, насколько это возможно. Но я бы не смог зайти дальше поцелуя!

— И это правильно, — рассмеялась красавица, уходя в темноту, — поэтому между нами произошло то, что произошло.

Смех растворился в темноте южной ночи и вместе с ним, как мираж пустыни, растаяла загадочная красавица, наконец-то решив вернуться к единственному мужу.

Под впечатлением от случившегося, Вадим гулял до рассвета, наслаждаясь редкой, а потому терпкой свободой.

На работе над Староверовым, несмотря на высокое звание, хватало начальников и бюрократии. Дома — он полностью доверял и подчинялся своей жене, ибо искренне верил словам Турчинского: «любой нормально ориентированный мужчина — подкаблучник».

И он ни в коем случае не хотел бы изменять любимой супруге, хоть не мог не признать начало первой волны сексуального охлаждения друг к другу.

Влияло многое: дети, заботы, нервная работа, возраст, большая ответственность.

Столь твёрдое желание, которое появилось в номере отеля несколькими часами ранее, посещало чету Староверовых раз в одну неделю. Плюс-минус день-два. И многие бы сказали, что спустя десятилетие брака — это хороший показатель. И Вадим бы даже согласился с мнением друзей и подруг, если бы не знал горячего темперамента собственной жены.

Алине приходилось часто снимать напряжение одной.

И Вадим не винил её в самостоятельности, лично прикупив несколько дилдо и вибраторов для любимой женщины (в отдалённом районе города, чтобы не узнали коллеги).

Вот только приобретения, как говорят, «не зашли».

Попользовавшись пару раз, Алина напрочь забывала про девайсы, коллекционируя подарки в особом шкафчике в самой глубине темнушки. Это происходило потому, что, по её словам она «не испытывала какого-либо влечения к бездушному латексу и киберкоже».

Алине требовался мужчина. И Вадим всё реже мог становиться тем мужчиной, который был необходим темпераментной особе.

А ведь до появления первенца, любящая пара действительно не теряла времени даром и почти каждый вечер на пространстве первой трёхкомнатной квартиры разворачивались самые настоящие сексуальные баталии. В этих баталиях было всё, что только может быть между мужчиной и женщиной (за исключением крови и грязи). И в какой-то момент, супружеская пара максимально реализовала себя, уткнувшись в границы дозволенного.

За границами дозволенного существовал свой, особый мир.

Та область неизведанного, до которой так и не дошли Староверовы — это до приглашения третьей или третьего в постель. И это при том, что подобная перспектива серьёзно обсуждалась на семейных советах во время беременности.

Но за рождением первенца, последовала вторая беременность.

Разговоры вначале были отложены, прочь, после чего были убраны «в темнушку души». В те места, где постепенно, за ненадобностью, складировались самые смелые сексуальные фантазии.

Всё заканчивается рано или поздно — школа, лето, молодость, жизнь, прогулка.

Когда солнце начало ощутимо пригревать спину, Вадим подошёл к отелю.

Показав пропуск на ресепшине, Староверов вошёл в прохладный лифт.

Пока сложное, технологическое устройство, под лёгкую музыку, мягко везло тело мужчины вверх, Вадим успел проклясть себя последними словами, после чего простить, после чего — снова проклясть.

Самый жирный вопрос, который пульсировал в голове, укладывался в простую фразу: «изменник ли я»?

«Нет, это не измена», — в третий или четвёртый раз размышлял Вадим, внутренне желая, чтобы лифт поднимался вверх ещё хотя бы час, — «это только поцелуй. Поцелуй, от которого не смог бы отказаться ни один мужчина на свете. При этом незнакомка первой начала эту игру. А я… я слаб, как и все мужчины. И мой самоконтроль растворился там, где началось пространство самых глубинных инстинктов, вперемешку с высшими духовными представлениями о природе эроса. О. эта нагота и эта манящая притягательность восточного тела! Боже мой! Разве я повинен в собственной слабости? И святой бы не устоял»

Примерно с такими мыслями Вадим осторожно провернул ключ, входя в номер.

Мужчина до последнего надеялся, что семья спит и был дико разочарован и одновременно напуган, когда увидел номер, полный суеты:

— Хорошо погулял? — супруга чистила зубы, когда Вадим аккуратно прикрыл дверь в шумный номер.

— Неплохо, — немного виновато ответил только что вернувшийся мужчина, стараясь взять себя в руки.

— Есть, что рассказать? — супруга отвернулась, чтобы прополоскать рот.

Вадим расценил этот поворот по-своему:

— Аль, я…

— Нет, Вадим, — Алина обернулась, удивлённо вскинув брови, — ты начал не так это утро. Я спросила: «есть что рассказать»? И я не спрашивала: «есть ли за что оправдаться»?

Вадим вошёл в ванную комнату и прикрыл дверь за собой, после чего жарко и быстро зашептал:

— Одна восточная красавица подарила мне долгий поцелуй и показала тело, — как на духу, честно признался во всём Вадим, внутренне сжавшись в ожидании бури.

Отправляясь на «прогулку», в глубине души, Староверов, конечно, предполагал, что может нарушить клятву верности, если обстоятельства будут складываться так, как складывается особо сложный пасьянс с лёгкой и удачливой руки. Но Вадим считал, что шанс супружеской неверности — это всё равно, что шанс выиграть в лотерею джек-пот.

Получив «приз», мужчина уже не знал, действительно ли рад неожиданному «богатству».

Да, он до последнего не верил, что восточные звёзды сложатся идеально. Но в тот момент, когда его жёсткие ладони загуляли по смуглому телу незнакомки — он был готов к любому повороту событий и если бы со стороны «турчанки» был хотя бы один намёк на продолжение поцелуя, то он…

— И было на что посмотреть? — довольно улыбнулась Алина, перебивая мысли мужа.

— Она красивая. Прямо очень, — нервно сглотнул Вадим.

— Ну и хорошо, — как ни в чём не бывало, женщина окончательно прополоскала рот и отправилась в гостиную — гладить мальчикам одежду на выход.

— Я сильно «накосячил»? — очень виновато спросил мужчина вслед, медленно снимая несвежую одежду.

— Нет, дорогой муж. Ты не «накосячил» совсем! — донёсся из гостиной голос Алины, — впрочем, если в благодарность за подаренное приключение, ты приобретёшь мне пару новых платьев — я не откажусь.

— Да я тебе половину магазина скуплю, — с облегчением выдохнул Вадим.

— Вот и ловлю тебя на слове, — Алина рассмеялась, как ни в чём не бывало, — и давай-ка не расслабляйся после расслабления. Сегодня нужно многое успеть, так как самолёт — всего через три дня.