Язычник

Иван Вавилов

Эта книга – исповедь человека, прошедшего войну, плен. Награжденного звездой Героя России посмертно. Он выжил вопреки судьбе. Руководитель крупного автосалона, изолятор, война с криминалом и самое дно социальной лестницы. Все это выпало на долю Алексея. Здесь обличенные властью люди страшнее хищников, а люди, обитавшие на свалке, сохранили свою человеческую сущность.Я не рекомендую вам читать эту книгу, если вы не готовы к ней. Прежде чем начать читать, подумайте. Счастья Вам и вашим близким.

Глава 7: ДОРОГА ДОМОЙ (часть вторая)

В глаза ударил яркий свет и Алексей, зажмурившись, отвернулся. Затем потихоньку открыл веки и осмотрелся. Он лежал в больничной палате, солнце светило прямо в глаза. Кроме себя он насчитал здесь еще семь человек. И все как один пялились в его сторону. В палате стояла тишина. Слышно было, как тикают настенные часы. Алексей пробовал пошевелиться, получилось не очень. Сглотнул и понял, что во рту вообще нет слюны.

— Дайте попить, — просипел он.

— Надо врача позвать, очнулся паренек, — услышал Алексей.

Кто-то хлопнул дверью, и спустя пару минут, в палату вошел врач и две медсестры. Они подошли к койке Алексея и молча разглядывали его.

— Ну, вот и наш герой очнулся. Как самочувствие? — Поинтересовался врач.

— Так себе, пить хочу, и пошевелиться не могу, — пожаловался парень.

— Принесите ему воды, простой. — Обратился он к одной из медсестер.

Девушка ушла, а вторая вынула иглу из руки Алексея, и убрала какую-то капельницу, стоявшую возле него.

— Ты знаешь, что в рубашке родился? — Поинтересовался врач.

— Наверно, — Алексей пытался пожать плечами, не получилось.

В это время пришла первая медсестра и, подойдя к нему, приподняла голову, чтобы он не захлебнулся. Вода прохладой обожгла нутро. Попив, Алексей обнаружил, что вся палата столпилась вокруг него.

— Вы чего? — Он удивленно смотрел на всех.

— Ничего, это они любопытство проявляют. Ты ведь у нас человек-легенда. — Усмехнулся врач.

— Вы шутите, какая легенда, — смутился Алексей.

— Я даже не знаю с чего начать. — Врач пожал плечами.

— Начните с того, как я сюда попал.

— Пожалуй, начнем с того, что полгода назад, сюда привезли обезображенное тело неизвестного бойца. У него была пробита голова в трех местах, сломан нос, порваны губы, практически потеряны все передние зубы. Множественные кровоподтеки, ссадины и ушибы коим не было числа. Сломаны три ребра. Огнестрельное ранение. Колоссальная потеря крови. Химический ожег лица и левой руки.

— Как полгода?! — оторопел Алексей, когда до него дошло, что речь идет о нем.

— Молодой человек, люди две недели назад майские праздники отметили.

— Я что, так долго спал что ли?

— Вы были в коме, и признаться, я не думал, что вы выкарабкаетесь. С такими повреждениями, а главное с такой крупной потерей крови, люди, как правило, не выкарабкиваются. Вы феноменально живучи.

— А почему я не могу двигаться?

— Потому что ваш организм очень истощен. Вы потеряли около двадцати килограмм своего веса. Вашу жизнь поддерживают специальные витамины. Но они все равно не могут заменить полноценного питания. Сейчас вы пришли в себя. Начнете самостоятельно есть и вес придет в норму, так же как и сила.

— Вы говорите, что у меня лицо обезображено. Дайте зеркало.

— Не стоит. Потрясения вам вредны, думайте о приятном, — покачал головой врач.

— Дайте мне зеркало, — потребовал Алексей. Слова давались с трудом, да еще зубов не было.

— Хорошо, Лена, принеси ему зеркало, — попросил у медсестры врач.

Через несколько мгновений, перед Алексеем поставили зеркало на грудь. То, что он увидел, было просто чудовищно. Искривленные губы, беззубый рот, и самое страшное это ожог, оставшийся после, видимо, кислоты.

— Доктор, разве нельзя ничего сделать? Как я людям такой покажусь? Как домой поеду?

— Я не знаю парень, как ты домой поедешь, но все эти дефекты можно исправить в специализированной клинике.

— Блин, и долго я буду здесь?

— Ну, как полностью восстановишь силы, так и выпишем. Да ты не грусти. Приятные новости я тебе напоследок оставил. — Врач смотрел испытывающим взглядом, а Алексей пытался понять, что еще они мне приготовили.

— Давайте не томите уже.

— Вобщем за последнюю операцию, когда ты сопровождал генерал-майора Малюту, тебе дали Героя. Остальные получили орден мужества. И это не все, — глядя на широко открытые глаза Алексея, с улыбкой произнес врач, — Командир войсковой части №3265, выражает тебе благодарность за спасенный экипаж БТРа и саму машину. Он подал представление о награждении тебя орденом мужества. Так что у тебя теперь и орден в кармане.

— Ну тогда у меня их уже два, — со вздохом произнес Алексей.

— Два? — переспросил врач.

— Ну да, один то у меня уже есть. Зашибись, испорченная к черту жизнь и звание Героя. — Алексей снова посмотрел на себя в зеркало, — блин, тем, кто меня видит, уже, надо орден мужества давать. Да ведь? — Алексей пытался улыбнуться медсестрам.

— Он только что вышел из комы и уже флиртует. Значит, на поправку быстро пойдет, — выдал врач.

— Давайте парни расходитесь, хватит на меня пялиться. — Буркнул Алексей.

— Не каждый божий день «призрака» встретишь. Говорят, после последней операции вас только с дюжину по всей Чечне осталось. — Произнес парень, и Алексей почувствовал, что после этих слов народу у его койки прибавилось.

— Какого ляда, ты мне чего сейчас тут, популяцию отслеживать будешь, уйдите, Христом богом прошу. — Вспылил Алексей и даже не заметил, как привстал на локтях.

Народ стал неохотно рассасываться. Алексей обессиленный упал в кровать и закрыл глаза. Мысль о том, что он, возможно, скоро будет дома, снова согрела ему душу, и Алексей понемногу успокоился. Деньги у него на счету были. Сделает операцию, и все будет нормалек.

— Махнев, сукин ты сын! — Голос, до боли знакомый, буквально вырвал Алексея из его мечты.

Алексей открыл глаза и приподнял голову. К нему широким шагом направлялся Головатенко.

— Михаил Сергеевич, а вы то чего тут оставили? — оторопел он.

— Да я из-за тебя приехал, — Головатенко сиял словно новый медяк. — Мне говорят, Махнев в Грозненском госпитале объявился, я аж чуть дар речи не потерял. Звание Героя посмертно уже тебе присвоили. Теперь документы выправлять надо. Мы ведь на тебя похоронку отправили, и груз двести парни увезли.

Головатенко нашел стул и сел на него верхом, возле кровати Алексея. С минуту он молча созерцал парня, заглядывая в глаза, потом, видимо удостоверившись, что это все-таки он, вынул бутылку водки. Медсестры начали было роптать, но полковник махнул рукой и зло зыркнул в их сторону. Следом нашлись два стакана. У Алексея в тумбочке было полно закуски.

— Давай рассказывай, где был, — разливая содержимое бутылки по стаканам, потребовал Головатенко.

— Что здесь происходит? — услышал Алексей рассерженный голос хирурга.

— Это кто? — спросил Алексея Головатенко, внимательно разглядывая парня.

— Это наш хирург. — Ответил Алексей.

— Понятно, — кивнул полковник, — садись, — кивнул он хирургу.

— Ды вы с ума сошли, товарищ полковник, он же…

— Сядь, — тихо, но жестко приказал Головатенко.

Хирург понял, что лучше не возражать. Он присел на край кровати Алексея.

— Извини, — наливая водку в третий стакан, произнес полковник, — ты мне этого балбеса, с того света вытащил. Я тебе очень благодарен, давай дернем за встречу.

Чокнулись, залпом махнули водку и Алексей начал свое повествование. Полковник изредка матерился, да цокал языком.

Ближе к вечеру уже изрядно захмелев, они расстались, и Алексей провалился в сон. Врач сидел с ними не долго. Выпил стакан и ушел. А Алексей с полковником сидели и вспоминали боевые дни.

В середине июля Алексея выписали. До вокзала парня провожало несколько парней с которыми он сдружился в госпитале. Они достали ему гражданку. Помогли восстановить утерянные и испорченные документы. Обменялись адресами и Алексей, сев в поезд до Москвы, отправился домой.

В поезде он старался поменьше пугать народ своей внешностью и вставал покурить да в туалет как можно реже. Духота стояла неимоверная. Народу тьма. Алексею досталось место на верхней полке.

Проехав сутки, люди освоились и стали переходить из купе в купе в поисках собеседников и собутыльников.

К вечеру стало спокойнее и Алексей решил сходить покурить. Идя обратно, он задержался у одного из купе. Там сидели четверо ребят. Два паренька и две девушки. Парень играл на гитаре и пел.

— Извините, ребята, можно с вами посидеть, гитара нравится?

— Пожалуйста, — подвинулся паренек. Алексей присел и, прислонившись спиной к стенке, закрыл глаза. Не хотелось видеть брезгливого или сочувствующего взгляда девушек. Хотя одна смотрела в окно, а другая с интересом разглядывала стакан.

Парнишка пел песни из репертуара Цоя, ДДТ, Петлюры и еще какие-то мало знакомые Алексею композиции. Через час он начал играть по второму кругу.

— А вы умеете играть? — спросил он вдруг у Алексея, после очередной песни.

— Да я уже сто лет гитару в руки не брал. — Улыбнулся тот.

— Попробуйте, а то у меня уже пальцы болят. — Пожаловался парнишка.

— Ну давай, — кивнул Алексей и взял гитару. Пальцы легли на струны и парень взял несколько аккордов.

— А говорите сто лет не играли, — произнесла одна из девушек.

— Говорил, — кивнул Алексей и посмотрел на девушку.

Он не знал, что спеть, в голову не лезло ни одной песни. Те, что он пел до армии, теперь казались ему глупыми. Хорошие песни почти все перебрал парень. В купе повисла тишина. Ребята терпеливо ждали.

Вдруг в голову пришла одна из песен, которую сочинил знакомый Алексея в Чечне. Алексей снова заиграл. Сделав пару проигрышей он запел:

Осенний дождь стучит в окно,

Срывает желтую листву.

Я не был дома так давно.

И сны о нем как наяву.

А здесь среди кавказских гор,

Ты думаешь лишь об одном,

Как сотни раз встречал ты взор,

Людей отравленных свинцом.

А мы десант, а мы десант,

Все этим сказано стократ

Нам больше нет пути назад,

Нам только под свинцовый град.

И мы шагаем в этот ад.

Растяжки, мины, снайпер — гад.

В эфире наш родимый мат.

Идем вперед, а не назад.

И Гудермес и Ханкала,

Остались за бортом Ила.

И нет ребят их не вернуть,

Они ушли в последний путь.

Зажав в ладонях автомат.

Холодной сталью обожгясь,

Ты вспоминаешь тех ребят,

Сквозь зубы тихо матерясь.

Не надо мама, я вернусь.

Он на вокзале говорил.

«Я за тебя сынок боюсь»

Отец его благословил.

А в горле ком и горечь слез

И молча зубы стиснешь ты,

Не слышать им весенних гроз,

И не дарить родной цветы. (с)

Повторив припев, Алексей стал играть тише и тише, пока не замолк совсем. В купе повисла тишина.

— Это новая песня? — поинтересовался парень, который играл на гитаре.

— Да. Ее сочинил один мой друг. Он погиб. — В купе снова повисла тишина.

— А вы сами, много людей убили? — спросила Алексея девушка, первая заговорившая с ним.

— С чего ты взяла? — прищурившись, и посмотрев ей в глаза, спросил Алексей.

— Вы «призрак». Я работала в том госпитале, где вы лежали. О вас только и говорили.

Алексей почувствовал на себе пристальные взгляды даже из соседнего купе.

— Я то же слышал о «призраках», — начал второй парень — говорили, что по больше бы таких спецов и жертв было бы меньше, и воина быстрой. Правда государству они дорого обошлись.

— Послушайте ребята, — Алексей не хотел чувствовать себя убийцей, — одно дело, когда ты убиваешь безоружного человека, а другое дело, когда вооруженный до зубов боевик хочет убить тебя, потому что он за это получает деньги. Это война, а не расстрел мирно идущих демонстрантов. Или ты, или тебя. Мы не взрывали дома, не расстреливали автомобили с мирными жителями, не брали никого в заложники. Мы уничтожали, чтобы предотвратить все это.

— Извините, — тихо произнесла девушка.

— Ты извини, если я был груб, — ответил Алексей и поднялся, чтобы уйти.

— Подожди, — остановил Алексея парень с гитарой. — У меня тоже погиб друг на этой войне. Может, посидишь с нами, у нас выпить есть. Тебя как хоть зовут?

— Призрак, — улыбнувшись, ответил Алексей.

— Ну, Каспер, то же привидением был.

— Алексей, — парень протянул руку.

— Вадим, — парень с гитарой пожал его руку.

Второго парня звали Сергей, разговорчивую девчонку Мариной, а ту, что разглядывала стакан Зиной. Парни быстро с помощью девчонок накрыли на стол и водрузили бутылку водки.

Через пару часов Алексей уже стал совсем «свой» в этой компании. Марина не пила. Лишь из вежливости выпила за знакомство.

— Ты не переживай Алексей. — Вадим заглянул парню в глаза, — не важно какой ты внешне, а важно какой ты внутри.

Парень постучал рукой по груди и водка из рюмки, находившейся у парня в руке, забрызгала рубашку.

— Вадим, может хватит? — урезонила его Марина.

— Марин, я сам знаю, когда мне хватит, а когда нет. Не встревай, пожалуйста, договорились?

Марина молча отвернулась в окно, а Алексей понял, что Вадиму действительно хватит.

— Ладно ребята, спасибо за стол, за компанию, я к себе пойду. Спать хочется.

— Ты чего из-за Маринки, что ли? — удивился Вадим.

— Нет. Но тебе Вадим действительно уже хватит.

— О, еще один нашелся. Вы чего меня все учите? А? — Парень потихоньку закипал.

— Вадим, хорош на самом деле. — Встрял Сергей.

— А тебя Серега вообще никто не спрашивает, понял?

Сергей потупился и замолчал.

— Ладно, я пошел, — с этими словами Алексей поднялся и направился было к себе, но вдруг услышал, что Вадим принялся отчитывать Марину:

— Ну и чего ты добилась, дура блин, — вслед за этим раздалась пощечина и Марина вскрикнула. В соседнем купе заревел ребенок, напуганный этим конфликтом. — Не лезь, когда тебя не просят!

Похоже, что парень пошел в разнос. Надо было его остановить, но пьяного утихомирить словами бесполезно. Алексей развернулся и, подскочив к Вадиму, взял его за левую руку. Вытянул и положил кистью на буханку. Правой рукой схватил нож лежащий на столе и, провернув его в пальцах словно барабанную палочку, вонзил в руку парню. Лезвие попало в буханку между указательным и средним пальцами. Зина взвизгнула и закрыла глаза ладонями. Марина молча зажмурилась и отвернулась в сторону. Вадим сдавленно простонал. И лишь Сергей оторопело смотрел на парней.

Резко выпрямившись, Алексей развернулся и направился к себе в купе. У ребят стояла гробовая тишина. Парень махом забрался на свою полку и, отвернувшись, пытался уснуть, под равномерный стук колес.

Алексею снилось, что он дома, играет с Никитой в войнушку. Он подкараулил брата и убил из деревянного автомата, сделанного отцом. Потом картинка сменилась, и он вдруг оказался на краю бездонной пропасти. Под ногами медленно плыли розовато-белые облака, и дна пропасти не было видно. Алексей знал, что сделает шаг и камнем упадет сквозь облака на дно пропасти, усеянной обломками скал, острыми как бритва. Шагнет назад и еще можно будет спуститься вниз. Алексей стоял и смотрел в облака и медленно заносил ногу над пропастью. Не прыгает, а шагает и чувствует как обдало сыростью, когда он пролетал слой облаков. Голова закружилась, все завертелось кувырком, и он проснулся.

Подушка и одежда на Алексее были полностью сырые. Видимо он прилично вспотел во сне. Во рту напротив все пересохло, голова раскалывалась. Где-то в соседнем купе играло радио. Алексей спустился вниз и направился за водой. В коридоре он столкнулся с Вадимом.

— Алексей, ты извини меня, я просто на самом деле перепил. — Вид у парня был наверно такой же, как у Алексея.

— Да все нормально, не переживай. Как здоровье?

— Хреново. Видать водка паленая была.

— И я так же.

Они улыбнулись друг другу и разошлись. Остаток пути до столицы Алексей проехал без эксцессов. Выйдя на перрон, он полной грудью вдохнул знакомый ему с детства запах. Постояв немного, озираясь по сторонам, Алексей направился к билетным кассам пригородных поездов.

На Ярославском вокзале вовсю кипел ремонт. Стучали отбойные молотки, крошившие асфальт. Гудели машины, сигналя толпе, чтобы она разошлась и дала дорогу. Посторонившись и пропустив одну из машин, Алексей подошел к табло. До электрички оставалось ждать минут десять.

Не торопясь, пропуская людей, спешащих к поездам с огромными баулами, Алексей направился ко второму пути. Электропоезд уже стоял, дожидаясь времени отправки. Алексей запрыгнул в четвертый вагон и, увидев свободное место, сел.

Ему не терпелось скорее приехать домой. Глядя в окно, он узнавал знакомые ему места и удивлялся, как многое здесь изменилось. За одну остановку до его, Алексей не вытерпел и выскочил в тамбур. У дверей стояли два парня. Они испуганно посмотрели на Алексея.

— Ребята, дайте закурить, — попросил он.

— У нас нет сигарет, — ответил один, бросая искоса боязливо-брезгливый взгляд в сторону Алексея.

Тот вздохнул и, отвернувшись, уставился в окно. Тело била нервная дрожь, в предчувствии встречи со своими друзьями, знакомыми. «Узнают или не узнают? Светка меня точно на порог не пустит, если она, конечно, дома, а может, опять в столицу подалась».

Наконец, объявили остановку. Алексей дождался, когда остановится электричка и откроются двери. Остановившись, электропоезд просигналил, и створки его дверей с шипением разъехались в стороны, выпуская Алексея из своего чрева. Спрыгнув на перрон, парень готов был целовать этот бетон под ногами, людей, шарахающихся от него в разные стороны.

Поднявшись на мост, Алексей увидел свою родную многоэтажку. Через десять минут он уже подходил к своему дому. Бросив приветливое «здрасьте» трем старушкам, он наткнулся на недоуменное молчание, лишь одна буркнула что-то в ответ. « Та-ак, эти не узнали, а ведь постоянно на меня с братом родителям стучали, да и на похоронах, кажись, то же были». На одном дыхании Алексей взлетел на свой четвертый этаж: «Звонить не буду, от греха подальше».

Дверь на его счастье оказалась не запертой. Тихонько открыв ее, он проник в квартиру. В нос ударил запах чего-то вкусного. Видимо на кухне что-то готовили. В комнате негромко играла музыка. Алексей слегка оторопел от увиденного. Квартира оказалась вовсе не пустой и скромной, как он предполагал, а шикарно и со вкусом обставлена: Это сколько ж денег надо, чтобы вот так все сделать.

На кухне кто-то возился, и Алексей направился туда. Заглянув на кухню, он увидел парня, примерно одного с ним возраста. Тот не умело пытался снять с кастрюли крышку, из-под которой с шипением, на огонь, лезла пена.

— Огонь убавь, — посоветовал Алексей.

— Что? — переспросил парень и обернулся. В следующее мгновение, крышка с грохотом упала на пол, а парень замер в состоянии шока.

— Ты… ты кто? — выдавил он, украдкой беря нож с разделочной доски за спиной, лежащей на столе, возле плиты.

— Родственник, — усмехнулся Алексей, прислонившись к дверному косяку.

— Видал я таких родственников, проваливай, — парень, не таясь, вынул из-за спины нож.

— Не дури, мне не нужны проблемы, — пытался успокоить его Алексей и полез во внутренний карман за документами.

— Стоять, — гаркнул парень. Он был явно на пределе. Нож держал грамотно. Для выпада Алексей был далековато, но метнуть тот его он бы мог.

— Хочешь меня на перо поставить, валяй, — усмехнулся Алексей.

— Слышь придурок, ты у меня дома. Если я тебя завалю, меня оправдают. Тебе, что нужно?

— Я домой пришел, — вся эта ситуация уже начинала напрягать Алексея. — Светка где?

— Светка? — переспросил парень, и в глазах мелькнуло некоторое замешательство. — Зачем она тебе?

— Да брат я ее, Алексей! — выпалил он.

— Это не очень удачная шутка. Если ты не в курсе, он погиб, в Чечне. — Взгляд серых глаз сузился. Видно от Алексея ждали новых фокусов.

— Можно я присяду, я с дороги? — Алексей кивнул в сторону табуретки, — у тебя там выкипает что-то.

Парень спохватился и на мгновение повернулся к плите, выключив конфорку. Алексей подошел к столу и сел на табурет.

— Как твое имя? — поинтересовался Светкин жених.

— Алексей.

— А еще у Светки есть братья или сестры?

— Ты меня что, на вшивость проверяешь? Был у нее еще один брат. Никита. Он у меня на руках умер. — Вспомнив брата, Алексей сглотнул подкатившую горечь, — Светка скоро будет?

Как будто в ответ на его вопрос, в прихожей раздался звук открываемой и закрываемой двери. Парень, косясь в сторону Алексея, направился в прихожую.

— У нас гости? — услышал Махнев знакомый голос сестры.

— Да, тут, в общем, к тебе. — Слегка заминаясь, ответил парень.

— Да и кто же это? — Заинтересовано спросила Светка.

— Твой брат, — после небольшой паузы, ответил тот.

В коридоре воцарилась гробовая тишина. Спустя мгновение Светка уже неслась в кухню. Алексей обернулся на звук шагов и замер.

— Кто это?!, — завопила Светка увидев его. От неожиданности Алексей вскочил с табуретки. Спустя секунду, из груди сестры раздался протяжный стон. Светка с широко распахнутыми от ужаса глазами закрыла рот рукой и подалась обратно к парню. Тот стоял в коридоре и, сделав шаг вперед, обнял девушку. Светку била крупная дрожь. Алексей услышал, как она всхлипнула и уже не сдерживаясь, заголосила.

За эти секунды сестра воскресила Алексея и тут же похоронила снова. Это был шок для нее. Парень подхватил Светлану на руки и унес в комнату. Алексей набрал воды в стакан и понес в комнату. Показавшись в дверях, он встретился взглядом с перепуганным парнем и протянул ему воду. Тот подскочил и, забрав стакан, протянул Светке. Та багровая и зареванная схватила стакан, и, стуча зубами об стеклянные стенки, практически махом его осушила.

Видимо это подействовало и она снова выплеснув эмоции наружу разревелась.

— Это не он, Саша, это не он, — повторяла она сквозь рыдания, — я не знаю его. Зачем… зачем… так делать? Что ему надо. Почему… он… так говорит?

— Успокойся Свет, все хорошо. Он сейчас уйдет, я обещаю. — Сашка зло посмотрел на Алексея.

Тот стоял оглушенный и отказывался, что-либо понимать: «Как же так? Разве лицо это все? Я ведь вернулся. Я с того света сюда шел». На глаза навернулись слезы. Алексей оглядел комнату и увидел в стенке их фотографии с Никитой, родителей. Они смотрели на него и их глаза отдавали таким живым теплом. «Мама, отец, брат. Ведь я отсюда, я здесь вырос.»

Волна отчуждения накрыла Алексея с ног до головы. Комок подкатил к горлу.

Медленно развернувшись, он побрел по коридору к входной двери. Слезы застилали глаза, и Алексей стиснул зубы, словно от невыносимой боли, чтобы не зарыдать. Не помня как, он на ватных ногах вышел на лестничную площадку и побрел вниз по лестнице. Рука нащупала шершавую стену, исписанную, когда то ими и их друзьями.

Спустившись вниз, Алесей вышел из подъезда и направился, не разбирая дороги. Мир перестал вокруг него существовать. Он даже не понял, как очутился на детской площадке и сел на скамеечку.

— Извините гражданин, можно ваши документики? — услышал он в стороне от себя.

Подняв голову, Алексей увидел двух милиционеров.

— Да, — Алексей кивнул и вдруг спохватился. Документы лежали в дорожной сумке, а та осталась в квартире, — я оставил их дома.

Светка вышла из комнаты в коридор и принялась убирать брошенную в коридоре обувь, как вдруг увидела дорожную сумку.

— Саш, это же тот оставил, — повернулась она к парню.

— Надо бы вернуть, — произнес он и, подойдя к сумке, присел рядом. Открыв ее, он увидел какие-то тряпки и пакеты. Закрыв и вжикнув молнией на боковом кармане, извлек оттуда документы. Среди них он увидел затертый военный билет и, полистав его, посмотрел в сторону входной двери. Затем он поднялся и, подойдя к сидящей на кухне Свете, протянул документ.

— По-моему Свет, ты сейчас совершила очень серьезную ошибку.

— Почему? — та еще не пришла в себя и слегка всхлипывала.

— Посмотри первую и девятую страницы. — Парень отошел и выглянул в окно. Там двое сотрудников милиции, что-то выпытывали у уже знакомого ему парня, сидевшего на детской площадке.

— Химический ожег лица и правой кисти, — прочитала она в графе «ранения и контузии». С первой страницы на нее смотрел молодой, совсем еще зеленый юнец. Это был Алексей.

— Господи, господи, — зашептала она, — что же я…я же… я же его… — договорить она уже не смогла. Новый приступ рыданий накрыл ее. Она опрометью бросилась в подъезд и босиком помчалась вниз по лестнице.

— Леша, Лешенька, миленький, прости меня, — шептала она сквозь рыдания.

Выскочив на улицу, Светка увидела, как Алексея уводят двое сотрудников.

— Леша! — закричала она и бросилась к нему. — Леша, миленький, прости меня.

Алексей обернулся и бросился к сестре. Опешившие патрульные на мгновение растерялись.

— Стой, — гаркнул один и пытался схватить за руку парня, но тот легко освободился и, подбежав к девушке обнял ее, уткнувшись в плечо.

— Светка, Светик — шептал Алексей, крепче прижимая к себе сестру.

— Лешка, Лешенька, я так ждала тебя, я ночами ревела, когда на тебя похоронка пришла, — Светка не сдерживаясь заревела в голос, уткнувшись лицом в грудь брату.

— Простите вы знаете этого человека? — раздался рядом голос патрульного.

Светка не глядя протянула военный билет, который до сих пор сжимала в руке.

Милиционер пролистал документ и, козырнув, отдал Алексею:

— Что ж ты брат сразу не сказал, что из Чечни, я сам там в командировках бывал. Давай счастливо.

Алексей пожал протянутые руки и, подняв Светку на руки, понес домой. Та потихоньку успокаивалась, лишь шепча, что больше она его никуда не отпустит, никогда.

Сашка встретил их на лестничной площадке: «я ребята в магазин» и промчался дальше.

— Одна нога здесь другая там, — прокричала Светка в след, вставая ногами на пол, отстраняясь от брата.

Через десять минут Алексей уже стоял под душем, а Светка хлопотала на кухне.

— Вам спинку не потереть? — дразнилась она, заглядывая в ванную.

— Нет спасибо, — ответил Алексей, выглядывая из-за шторки.

— Вы что брезгуете? — «возмутилась» сестра.

— Да нет, ну что вы, такая симпатяшка, как можно вами брезговать. Просто мы с вами в некотором родстве состоим…

— Я тебе только спину потереть предложила, пошляк, — фыркнула Светка и бросила в Алексея какую-то тряпку, лежащую сверху в корзине с бельем.

Алексей смеясь на лету поймал тряпку и, развернув, округлил глаза и открыл рот, поглядывая на сестру. Та тоже повторила точно такую же гримасу. Тряпкой оказались ее трусики. Фыркнув и цокнув языком, Светка хлопнула дверью под хохот брата и ушла на кухню.

Вскоре вся семья собралась в сборе за столом и посвежевший Алексей, предложил первый тост за встречу и знакомство.