Ответ на рукописную статью «Христианство и прогресс»

Иван Аксаков, 1886

«Я прочел внимательно вашу рукопись, многоуважаемый NN. Она – замечательный симптом времени сама по себе, отражая как в зеркале движение мысли, вопросы, задачи, насущные потребности и мучительные боли нашей поры. Она замечательна и тем, что ищет разрешения и выхода из современного состояния не на отрицательном только, но и на положительном пути, пытается навстречу потоку разрушительных учений противопоставить живую силу зиждительного учения Христа, – помирить, отождествить христианство со столь привлекательными для современного общества „прогрессом“ и „либерализмом“…»

Я прочел внимательно вашу рукопись, многоуважаемый NN. Она — замечательный симптом времени сама по себе, отражая как в зеркале движение мысли, вопросы, задачи, насущные потребности и мучительные боли нашей поры. Она замечательна и тем, что ищет разрешения и выхода из современного состояния не на отрицательном только, но и на положительном пути, пытается навстречу потоку разрушительных учений противопоставить живую силу зиждительного учения Христа, — помирить, отождествить христианство со столь привлекательными для современного общества «прогрессом» и «либерализмом».

Всякая работа мысли в этом направлении почтенна, особенно же такая работа, которая сопряжена с некоторым самопожертвованием для мыслителя, то есть представляет, в случае оглашения его мнений, опасность для его материального благополучия. Но именно вследствие такого высокого нравственного значения вашего труда и тем более вследствие важности самого содержания, самой задачи, я чувствую себя обязанным высказать вам свои замечания и возражения с полною откровенностью. Но тут-то и затруднение. Если бы мы вели устную беседу, то я разобрал бы ваше сочинение постранично, отметил бы каждый ваш штрих, по моему мнению неверный. Этого нельзя сделать на письме и мне приходится указать вам только главные пункты нашего разногласия и сообщить несколько общих замечаний.

Прежде всего о заглавии: «Христианство и прогресс». Слово прогресс само по себе ничего не выражает; ведь мы говорим: «прогресс добра и прогресс зла, прогресс болезни». Положим, вы принимаете его в общеупотребительном смысле, как движение человеческого сознания вперед. Но в том-то и дело, что это только движение и движение не останавливающееся. Если даже признать, что это движение к истине, то ведь оно в человеческом сознании совершается, как известно, чрез всевозможные темные закоулки, горьким опытом лжи и заблуждений, так что захваченный в данный момент на пути своем прогресс вовсе не служит выражением истины. Например, современный прогресс в науке доказывает, что человек произошел от обезьяны, завтра та же наука, двигаясь вперед, докажет, что это «последнее слово науки» — вздор, и выскажет новое «последнее слово» и т. д. Между тем, противопоставляя современный прогресс настоящему состоянию церкви и христианства, представляя прогресс какою-то благою самостоятельною силою, далеко опередившею современное христианство, силою, с которой приходится считаться и за которой приходится бежать вдогонку, отводя такое высокое и почетное место прогрессу, вы, мне кажется, недовольно оттеняете существенную сторону современного «прогресса», безверие в Бога рядом с проповедью о гуманности.

Слово прогресс в нашей либеральной печати иначе и не понимается как в смысле противоположения вере. Но понятый в этом смысле прогресс в сущности ведет только к регрессу. В истинный прогресс, по моему мнению, отделяется лишь то, что согласно с истиною христианства. Цивилизация, отвергающая веру в Бога и Христа, ведет к одичанию, какие бы там либеральные и прогрессивные знамена ни выкидывала. Полагаю, что это и ваше мнение, но так как оно не выражено довольно отчетливо и резко, то впечатление выходит смутное. Правда, основная мысль вашей статьи в том, что для отнятия у прогресса его революционного, разрушительного характера, нужно поспешить с возвратом церкви к истинным началам христианства, которые все вы сосредоточиваете в одной заповеди Христовой о любви к ближним. Вы поэтому требуете, чтобы церковь, оставя отвлеченную догматику, учения, наставления и проповеди, перешла поскорее к практическому осуществлению заповеди о любви, посредством устройства на новых началах семьи и общины и, так сказать, приспособила (ваше выражение) свой механизм (?) к общему механизму государств и обществ, принявших в основу начала, выставленные прогрессом (равенства, свободы, братства). Поневоле возникает сомнение: не слишком ли тесно понимаете вы значение заповеди о любви к ближним, которую Христос ставит нераздельно от любви к Богу. Без этой последней мы получим только «гуманность», выдвинутую прогрессом, а гуманность прогресса и Христова любовь к ближним — не одно и то же, и конечные результаты их совершенно противоположны. Впрочем я еще возвращусь к этому предмету ниже, о нем следует потолковать попространнее. Я несколько забежал вперед и хотел лишь предложить вам, в вашем собственном интересе, переменить заглавие, тем более, что слово прогресс,

Конец ознакомительного фрагмента.