Чёрный Лес

Ив Соколофф

Кто сильнее: ведьмы или вампиры? Стоит ли бояться говорящих собак? Достаточно ли в двадцать первом веке одной лишь любви, чтобы спасти Спящую Красавицу из хрустального гроба? Не слишком ли много странных вопросов для начинающего рок-музыканта? Однако ему совершенно необходимо найти ответы. И побыстрее, пока надежда вернуть свою любимую не умерла окончательно.

Глава 8

Было тихое субботнее утро. Мартин выскользнул из комнаты, решив не дожидаться, пока отец и Элена проснутся — ему совершенно не хотелось ни с кем разговаривать и, тем более, ловить на себе понимающие взгляды: наверняка они слышали, во сколько он вернулся после концерта. Мартин налил себе оставшийся в кофеварке вчерашний кофе, отпил, почти не ощущая вкуса и подошел к окну кухни. Погода была так себе и очень перекликалась с его настроением: низкие тучи закрывали все небо над Доностией, казалось из них вот-вот начнет сеяться мелкий, не по сезону прохладный дождь. Хотя и совсем не обязательно: тучи — тучами, а дождь — дождем. Здесь на побережье одно совсем не обязательно дополнялось другим: то безобидное с виду облачко могло пролиться настоящим ливнем, то плотная серая пелена на несколько дней заполняла небо от горизонта до горизонта, не пролив при этом ни единой капли.

Мартин отставил кружку и, стараясь не шуметь, вышел в прихожую, секунду подумав, прихватил зонт и аккуратно, без щелчка, закрыл за собой входную дверь. Ему необходимо было проветриться, просто идти куда-то без цели, дыша прохладным сырым воздухом с легким привкусом соли. Мартин вышел на набережную, где было малолюдно по случаю непогоды, остановился у белых перил, глядя вниз на набегающие на песок свинцовые волны, неторопливые, длинные и пологие. Он вспомнил, как они стояли на этом самом месте с Май в их первую ночь, и ему стало совсем грустно. Он повернулся было, чтобы пойти дальше и тут же поспешно вернулся к созерцанию океанской дали: краем глаза он заметил знакомую фигуру Мари, стоявшую в отдалении у пешеходного перехода. Вот уж чего он совершенно не жаждал, так это обсуждать сейчас туманные перспективы их отношений. Мартин понадеялся, что она не заметит его и пройдет мимо, но нет — скоро за спиной раздался ее голос, правда совершенно нетипично подавленный:

— Мартин! Ты здесь! А я как раз к тебе шла… Хорошо, что я тебя заметила!

— О, Мари! — он обернулся и сделал вид, что только ее увидел. — Ко мне? М-м-м… зачем?

— Ты знаешь… — она слегка прикусила губу, собираясь с мыслями.

Мартин заметил, что выглядит она невыспавшейся и странно печальной, хотя ярко накраситься все же не поленилась. Одета она была в линялые джинсы и просторную темную толстовку, словно этим утром ей совсем не хотелось подчеркивать свои формы.

— Ты знаешь, то что было вчера… Это было ошибкой. Не надо было этого делать.

— Почему? — слишком эмоционально вырвалось у Мартина, который совершенно не ожидал, что Мари сама затронет эту тему.

— Ой, — девушка смутилась, подумав, что задела его мужское самолюбие, — не подумай ничего такого, все было здорово! — сказала она поспешно. — Просто… Это из-за Майтанэ!

— А-а-а… — как можно более нейтрально протянул Мартин, испытывая при этом невероятное облегчение.

— Понимаешь… Ты ушел, а я почему-то вспомнила Май… Столько лет прошло, а она перед глазами, прямо как живая… Ой, прости! — добавила она, увидев, как он переменился в лице при этих словах и продолжила жалобно: — В общем, давай просто друзьями останемся?

— Хорошо, — медленно кивнул он, чувствуя, как груз мнимой вины исчез, оставив лишь неприятное послевкусие.

— Вот и ладно! — Мари облегченно улыбнулась, но тут же снова погрустнела. — Давай сходим, навестим ее?

— Прямо сейчас?

— Да. Я, как проснулась, себе места не нахожу. Я, вообще-то, за этим к тебе и шла, попросить со мной сходить.

— Пойдем, — согласился Мартин, вдруг осознав, что его собственная вроде бы бесцельная прогулка скорее всего привела бы его туда же: в маленькую тихую палату городской больницы, где на высокой кровати с приподнятым изголовьем вот уже почти семь лет лежала Май, абсолютно безучастная ко всему, что происходило вокруг.

Они пошли пешком — торопиться и ехать на автобусе совершенно не хотелось. Молодые люди свернули с набережной и побрели по тротуару вдоль нескончаемого ряда баров и магазинчиков, по большей части закрытых. Когда они проходили мимо едва освещенной витрины цветочного магазина, Мартин, внезапно повинуясь сиюминутному импульсу, толкнул дверь, которая, неожиданно, поддалась. Он зашел внутрь. Мари молча последовала за ним. Магазин был скорее рассчитан на продажу предметов декора и комнатных растений всевозможных видов: небольшой торговый зал был под завязку забит кадками с пальмами и фикусами, горшками с геранью и кактусами, но с краю на прилавке обнаружилось два небольших оцинкованных ведерка, в одном было тесно от нежно-розовых тюльпанов, а в другом сиротливо накренились штук семь невысоких, отчаянно колючих ярко-алых роз.

Мари приблизила к ним лицо:

— Ах, как они пахнут!

— Молодой человек, купите розы для девушки! — улыбнулся пожилой продавец, бесшумно, как привидение, появляясь из-за большого фикуса. — Свежайшие, только сегодня привезли из Эрнани.

— Да, я возьму все, — не стал спорить Мартин, доставая деньги.

Старик вынул розы из воды, ловко завернул их в прозрачную пленку и театральным жестом протянул Мари.

— Пожалуйста!

Та, чуть замешкавшись, приняла букет. Она понимала, что эти цветы совсем не для нее, но все равно порозовела от смущения.

Когда они вышли на улицу, девушка сказала негромко:

— Ей понравятся эти розы, вот увидишь… Можно я пока понесу их?

— Конечно…

Дождь, между тем, все-таки начался. Мартин раскрыл зонт, галантно предложил локоть Мари. После их разговора близость девушки его больше так не волновала, хотя со стороны они выглядели совсем как влюбленная парочка.

Скоро они уже стояли перед высокой стойкой регистратуры. Суровая на вид пожилая женщина, ответственная за работу с посетителями, бросила быстрый взгляд на подошедших и вдруг тепло улыбнулась Мартину, мгновенно его узнав:

— Вы к Майтанэ? Давно вас не было видно.

— Да, я… уезжал, — соврал Мартин, краснея.

— Понятно… Сегодня дежурит сестра Ньевес, я сейчас вызову ее, и она вас проводит. Подождите немного.

— Конечно, большое спасибо! — Мартин чуть улыбнулся вспомнив веселую, невысокую и полноватую медсестру, бывшую соседку Майтанэ по лестничной клетке, у которой всегда находились конфеты для детей и искренние слова утешения для взрослых.

— А вон и она… Ньевес! К бедняжке Майтанэ посетители!

И действительно к стойке уже подходила миловидная женщина средних лет в очень чистой, но слегка помятой больничной униформе светло-бирюзового цвета.

— Боже мой! Мартин, ну наконец-то ты снова пришел! А это кто с тобой, неужели малютка Мари? — улыбаясь затараторила Ньевес, расцеловав на правах старой знакомой, молодых людей в щеки. — Как хорошо, что вы решили навестить бедняжку! Мари, ты говорят, теперь тоже доктор?

— Логопед, — не удержавшись, улыбнулась Мари в ответ, — только вернулась из Мадрида, скоро начну работать…

— Вот и хорошо! Будешь деток учить правильно говорить… Это же так замечательно! Да и взрослым частенько логопед нужен, в жизни всякое случается… Так, идемте к лифту, сюда… Ну а ты Мартин?

— Да все так же, с отцом работаю… И учусь понемногу…

— Да-да, я помню… Оскар и Элена мне говорили, — Ньевес одобрительно кивнула. — А музыку свою не забросил? Все играете?

— Ага, играем…

— Ясно, ясно, как-нибудь приду к вам на концерт: интересно же! — Они зашли в лифт. — Так, нам четвертый… Мартин, нажми кнопку, пожалуйста! Как хорошо, что вы с утра пораньше решили прийти! Сейчас тихо, спокойно, а то суббота — народу много будет…

Лифт плавно остановился, и они пошли по длинному коридору со светлыми стенами и рядами совершенно одинаковых дверей по обеим сторонам.

— Так, все как и прежде, комната номер семнадцать, вот сюда. Май теперь одна, без соседки, в персональных апартаментах, так сказать!

Медсестра распахнула одну из дверей, пропуская визитеров вперед. Мартин и Мари очутились в маленькой стандартной палате, свет был приглушен, немного пахло дезинфектантом, но тонкий аромат роз в руках Мари быстро стер больничный запах.

— Давай букет сюда! — Ньевес прошла к маленькой раковине, притулившейся в углу комнаты, по пути прихватив с подоконника наверное специально дожидавшуюся такого случая стеклянную банку. Медсестра наполнила ее водой и поставила на столик, придвинутый к изножью высокой больничной кровати, затем опустила в эту бесхитростную вазу цветы, аккуратно расправив букет.

— Ну вот, Майтанэ, смотри, кто к тебе пришел, какие цветы замечательные! — она так непринужденно обращалась к Май, словно та все слышала и понимала. — Ладно, ребятки, поболтайте тут с нашей Спящей Красавицей, — медсестра повернулась к притихшим гостям, — а я побегу: дел — уйма!

Она ободряюще улыбнулась и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. И только тут Мартин наконец отважился посмотреть на Май. Он почему-то боялся, что за то время, пока он здесь не появлялся, с ней произошли какие-то перемены к худшему, но нет: девушка расслабленно лежала на спине, лицо ее было спокойно, да и кожа не поражала какой-то особенной нездоровой бледностью, казалось, она просто крепко спит.

Мари подошла к кровати и осторожно взяла подругу за безучастную податливую руку.

— Ну здравствуй, подружка… Вот я уже и отучилась… А ты все лежишь.

Конец ознакомительного фрагмента.