Все беды из-за книг!

Ив Соколофф

Жестокий некромант плетет колдовскую сеть, вербуя себе сторонников при помощи старинного артефакта – мрачной книги, подавляющей волю и отравляющей душу всех, кто когда-либо держал ее в руках.И тут уж Верховной ведьме Катталин и ее верному Йону не до спокойной жизни… Тем более что и знакомому дракону надо помочь, и за демонопоклонниками приглядеть.

Глава 7

Драко’кошка разбудила Йона, принявшись энергично вылизывать свой короткошерстный бок, сложившись при этом пополам на краю кровати и заехав локтем ему в глаз.

— Одри! Можно поаккуратней? — сонно проворчал тот и приоткрыл глаза.

Было раннее утро, за незашторенным окном уже почти рассвело. Все было как обычно, только вот Катталин, вместо того, чтобы уютно спать, выставив из-под одеяла что-нибудь соблазнительное, сидела, откинувшись на подушки, полуприкрытые глаза ее чуть светились зеленым, казалось, она находилась в трансе. Йон уже давно привык к различным проявлениям магических способностей жены, но такую картину наблюдал впервые. Он нерешительно тронул девушку за обнаженное плечо. Никакой реакции. Неожиданно для себя начиная волноваться, он позвал тихонько:

— Катталин! Каттали-и-ин! Ты в порядке? Эй!..

Тишина. Не зная, что думать, еще больше тревожась, Йон схватил жену за безвольную руку, потряс. Опять никакого ответа. Кошка прекратила умываться и с интересом посмотрела на эту возню.

— Одри, ты не знаешь, что с твоей хозяйкой?

Вместо ответа драко’кошка потянулась, подобралась поближе к молодой ведьме, а затем медленно, с удовольствием куснула за торчащую из-под одеяла коленку.

— Ай! Вы что! — встрепенулась Катталин. — Зачем кусаться-то?

— Ты меня озадачила, если не сказать напугала! Что это было? Сеанс магической медитации?

— Прости, я не подумала… Конечно, нет, какая еще медитация… Просто я обменивалась с тетушкой Неканэ информацией…

— Подожди, — перебил ее Йон, несколько ревнуя, — я думал, это только у нас с тобой ментальная связь. Это что, телепатия?

— Да какая телепатия! Это просто способ передавать что-то на расстоянии, ну как азбука Морзе, понимаешь? Никакой ментальной связи… Мы редко им пользуемся — во время сеанса связи я почти ничего не чувствую и не вижу, а это не всегда удобно… И небезопасно — мало ли, кто подкрадется… Да еще помехи…

— Ясно, — молодой человек совершенно успокоился, — и как там наша тетушка?

— Нормально… Подкинула работенку — надо съездить, кое-что проверить.

— О, еще один подпольный клуб демонопоклонников? — Йон довольно потер руки, вспоминая недавнее приключение.

— Не, совсем другая история… Гораздо скучнее. Может, на велосипедах скатаемся? Это всего-то километров тридцать в направлении Ируна.

— Давай! Отличная идея! И погода, вроде, сегодня хорошая… — Йон глянул в сторону окна, за которым уже появилось робкое утреннее солнце.

Погода действительно не подкачала: солнце пригревало с яркого, еще не успевшего выцвести от полуденного зноя неба. Легкие, почти прозрачные облака время от времени умеряли пыл разыгравшегося светила, давая двум разгоряченным активной ездой велосипедистам небольшую передышку от усиливающейся жары.

Благодаря регулярным тренировкам, Йон уже чувствовал себя совершенно свободно в седле велосипеда, он спокойно поддерживал заданный Катталин довольно высокий темп, периодически выезжая вперед и давая тем самым немного передохнуть своей миниатюрной жене, прикрывая ее спиной от выматывающего встречного ветра. Вообще, спорт несправедлив и даже не пытается считаться с равноправием полов: Катталин занималась велосипедом с самого детства, а Йон, буквально за несколько месяцев интенсивных тренировок, пользуясь данными ему природой большей силой и выносливостью, уже не пасовал в их совместных заездах. Молодая ведьма относилась к этому философски, а успехи мужа не переставали ее радовать, тем более что теперь у нее появилась возможность время от времени перевести дух, отсиживаясь «на колесе» — как это называется у профессиональных велосипедистов.

Они ехали быстро, как вдруг впереди на асфальте что-то тускло блеснуло. Несколько секунд ушло на распознавание непонятного мусора, а затем Йон, ехавший впереди, закричал: «стекла!» и дернул рулем, в последний момент объезжая опасность. Катталин попыталась последовать его примеру, но расстояния для маневра не хватило, и она, не снижая скорости, промчалась по осколкам. Раздалось двойное: «пш-ш-ш!», затем скрип тормозов, и ее велосипед, вихляя на пробитых колесах, резко замер, чуть не доехав до уже остановившегося Йона.

— Ты в порядке? — он озабоченно смотрел на девушку.

— Нормально. Хорошо, что не на спуске, в крутом повороте, — спокойно ответила Катталин. — Вот там можно было бы, действительно, улететь, да так, что костей не соберешь!

Йон поежился, живо представив себе подобную перспективу.

— Лучше не надо! Что будем делать? Менять камеры?

— Конечно! Сейчас, под моим чутким руководством, пройдет мастер-класс по ремонту шин в полевых условиях!

— Йаволь, майн генераль!⁷

— Чего-чего?

— Хорошо, говорю… Это твой командный тон во мне отголоски институтского курса немецкого разбудил!

— Ясно, ох уж мне эти полиглоты! Ну-ка, проспрягай мне глагол «приходить»!

— Приходить? Эторри? Пожалуйста! — Легко согласился Йон, за последнее время привыкший к подобным мини-экзаменам. — Я прихожу — нато́р, ты приходишь — сато́с, он приходит — дато́р. И дальше: гато́с, сато́сте, дато́с. Все!

— Молодец! — кивнула Катталин и, улыбаясь, продолжила распоряжаться: — А теперь переворачивай велосипед и снимай колеса!

Йон так и сделал, порадовавшись, что для этой операции не нужен никакой инструмент — оси колес закреплялись специальными эксцентриковыми зажимами.

— Так, теперь держи запчасти! — ведьма достала из кармана на спине веломайки две скрученные, словно улитки, камеры.

В принципе, ничего сложного в ремонте пробитых колес не было: немного силы для снятия шины с обода, немного внимательности, чтобы не пропустить застрявший в покрышке кусочек стекла, способный испортить новую камеру сразу после установки. Самое неприятное было качать до звона тонкие шоссейные шины, при помощи малюсенького насоса. Чтобы загнать по семь атмосфер в каждое колесо пришлось хорошенько попотеть в прямом смысле слова. Катталин с удовольствием наблюдала за умелыми действиями мужа, иногда подсказывая какие-то полезные мелочи.

— Готово! — отчитался Йон о проделанной работе, возвращая велосипед в нормальное положение.

— Отлично! — Катталин благодарно поцеловала мужа. — Все-таки выйти замуж было весьма неплохой идеей!

— Можно подумать, ты сама бы не справилась!

— Справилась бы, но у меня бы это заняло намного больше времени — покрышки так тяжело снимаются… И еще тяжелей ставятся на место. А у меня лак на ногтях свежий! Да и качать колеса — совсем не женское дело! Кстати, далеко не все девочки-велосипедистки могут сами поменять камеру, большинство предпочитают грустно стоять на обочине в ожидании рыцаря на белом педальном коне, который, конечно же, не бросит даму в таком положении…

— Надеюсь, не в «интересном»? — хмыкнув, перебил Йон.

— В безвыходном! — Катталин притворно возмутилась. — А твои шуточки отдают казармой!

— Есть немного… — согласился тот, все еще улыбаясь. — Ты же знаешь, мой лучший друг — гвардейский капитан… Однако, учитывая количество велосипедистов, без помощи никто не остается, так ведь?

— Конечно! Но собственный муж гораздо удобней, оказывается… Несмотря на плоский юмор. Ну что, поехали дальше? Сколько у нас осталось запасных камер?

— Две.

— Ага! На еще один проезд обоими колесами по стеклу хватит. Но только на один, так что придется быть внимательней.

— Постараюсь! В крайнем случае я спрячусь в канаве, а ты будешь привлекать педальных рыцарей!

— Вот еще! — фыркнула ведьма. — Лучше, как верный оруженосец ты отдашь мне свой велосипед, а сам на электричке домой поедешь!

— Тоже вариант! — не стал спорить Йон. — Подожди немного, я сейчас. — Он, быстрым шагом вернулся назад и, подвернувшейся под руку веткой, смел осколки на обочину. — Вот теперь — поехали!

Оставшаяся часть пути прошла без приключений, и уже скоро они свернули на обширную автостоянку перед большим торговым центром. Было еще довольно рано, к тому же будний день, поэтому машин на парковке стояло мало, да и те, похоже, принадлежали пенсионерам приехавшим закупиться провизией, пользуясь отсутствием сутолоки и очередей. А вот по вечерам здесь наблюдалась совсем другая картина: люди съезжались со всей округи целыми семьями, плотно заставляя все пространство разноцветными автомобилями, снуя туда и сюда с переполненными тележками. Шум, гвалт, смех, детский плач и крики: «Купи! Купи!», громкие разговоры веселых компаний, предвкушающих сытный ужин в одном из многочисленных ресторанов быстрого питания, привлекающих такой вредной, но такой невозможно вкусной снедью.

Катталин, не задерживаясь, пересекла асфальтовую пустошь и свернула на служебную дорожку, огибающую торговый центр. Они миновали безжизненный сейчас дебаркадер, небольшую служебную автостоянку и оказались на площадке с мусорными контейнерами, куда, судя по запаху, свозили и сносили все просроченное и некондиционное из супермаркета и недоеденное из ресторанов и кафе. Здесь ведьма спешилась и внимательно осмотрелась. Сразу за комплексом зданий торгового центра шумел листвой глухой лес, никакого забора не наблюдалось, и переполненные мусорные баки отделяла от деревьев лишь узкая полоска сорной травы. И кто-то натоптал на ней еле заметную тропку.

— Похоже, нам туда, — Катталин удрученно покачала головой, — а я так надеялась, что все обойдется…

— Что обойдется? — Йон откровенно недоумевал. — Ты мне так ничего толком и не объяснила!

— Сам все увидишь… Только давай потише, хорошо? Чтобы не спугнуть…

Молодой человек не стал спорить, какие-то нотки в голосе жены выдавали серьезность происходящего. Он коротко кивнул, и, ведя велосипед рядом с собой, последовал за ведьмой в чащу. Лес скоро настолько сгустился, что пробираться по едва заметной тропинке с велосипедами в поводу стало совершенно невозможно; понадеявшись на отсутствие воришек в такой глухомани, карбоновых коней оставили дожидаться тут же рядом с тропкой в густых кустах. Но идти все равно было нелегко: велотуфли имеют твердую негнущуюся подошву и совершенно не подходят для ходьбы, особенно по спутанной траве. Йон два раза чуть не упал, причем последний раз здорово стукнувшись головой, правда, в шлеме, о нависающий толстый сук. Не сдержавшись, он чертыхнулся вполголоса, рефлекторно потирая «ушибленную» каску.

— Ш-ш-ш! — Катталин предостерегающе положила руку ему на плечо. — Уже близко!

Впереди посветлело, и они внезапно оказались на берегу неширокого ручья. Йон достаточно повидал похожих речушек в местных лесах, чтобы понять, что здесь происходит нечто странное: вода в ручье не бежала, как ей полагалось, звеня и весело искрясь в лучах утреннего солнца, а лениво ползла, занимая лишь малую часть отведенного ей русла. Впрочем, долго гадать о причине подобной странности не пришлось: не далее, как в двадцати-тридцати шагах вверх по течению виднелась запруда, вода за ней расползлась по лесу затхлой коричневой лужей, воздух пах прелой листвой и плесенью, громко квакали лягушки. Стараясь не шуметь и прячась за стволами деревьев, молодые люди подобрались к плотине. Стало видно, что преграду воде создают сотни размокших коробок из-под пиццы, упаковок от гамбургеров и чипсов, ярких пакетов от каких-то полуфабрикатов… Вот уж чего Йон совершенно не ожидал здесь обнаружить, так это нелегальную свалку! Он тронул Катталин за руку, вопросительно подняв брови. Вместо ответа молодая ведьма печально вздохнула и мотнула подбородком куда-то на середину лужи. Йон всмотрелся повнимательнее в полумрак лесной чащи, и у него перехватило дыхание от удивления и отвращения: на едва выступающем из мутной воды плоском камне сидела ламия. Но что это была за ламия! Выглядела она просто ужасно — он еще никогда не видел такой толстой женщины. Йон относился к полным людям совершенно спокойно — каждый человек сам вправе решать, что ему делать со своим телом. Вот он сам, как недавно оказалось, предпочитал стройных невысоких брюнеток и никому свое мнение навязывать не собирался, тем более что такая брюнетка у него была только одна… Но здесь… Это было оскорбление самой природы: ламия была не просто полной, у нее явно была крайняя степень ожирения. Лоснящаяся зеленая кожа обтягивала бесформенное бугристое нечто: то, что должно было быть гибким, хищным телом речной нимфы. Дряблые щеки ритмично двигались, что-то пережевывая, заплывшие глазки остекленело таращились в одну точку. Ламия шумно рыгнула и, нашарив окорокообразной рукой смятую, крошащуюся булку, с трудом поднесла ее ко рту и зачавкала, капая слюной на многочисленные подбородки. При этом второй рукой, больше похожей на связку сарделек, нимфа сжимала массивный золотой гребень, пытаясь расчесывать жиденькие сальные пряди, облепившие одутловатую голову.

Катталин не могла сдержать слез глядя на эту удручающую картину. Йон, разделявший ее настроение, ласково сжал руку жены, стараясь утешить. Внезапно молодая ведьма решительно тряхнула головой, словно отгоняя неуместные мысли и, вырвав ладонь из руки мужа, протянула хитро сложенные пальцы к синеющему среди густых крон кусочку неба. Грянул гром. Из ниоткуда вдруг полоснула ослепительная ветвистая молния, пахнуло озоном. Йон непроизвольно зажмурился, все еще продолжая видеть отпечаток этой гигантской искры на сетчатке. Все стихло. Молодой человек осторожно приоткрыл один глаз, затем другой. Первое, на что упал его взгляд, была Катталин, стоявшая с опущенной головой, закрыв лицо руками. Чуть дальше, на камне где только что сидела ламия, теперь не было ничего, кроме горстки пепла и блестевшего на солнце золотого гребня, который вдруг начал на глазах тускнеть и истончаться, скоро совсем истаяв.

— Ты убила ее? — нарочито спокойно спросил Йон. — Разве не было другого выхода?

Катталин помотала головой, все еще закрывая заплаканное лицо руками.

— Это не я… Я не хозяйка волшебным тварям, — голос ее звучал глухо и печально. — Их настоящая госпожа — Богиня Мáри, она решает судьбу каждой ламии, каждого из иррачоак, драконов и всех прочих… Меня лишь послали удостовериться, что уже ничего нельзя сделать… Пожалей меня, мне так плохо…

Йон тихонько обнял ведьму, чувствуя, как она уткнулась мокрым теплым носом ему в шею. Утешая, он хотел привычно поцеловать ее в макушку, но уперся носом в прохладный пластик велосипедного шлема. Так они и стояли какое-то время, пока Катталин не успокоилась. Постепенно к ней вернулась ее обычная жажда деятельности, глаза прояснели и заблестели.

— Все это чрезвычайно грустно… Но еще одна неприятность заключается в том, что нам с тобой придется здесь прибираться! — ведьма чуть отстранилась от мужа, оглядывая запрудившую ручей свалку. — Поможешь?

— Конечно! А как?

— М-м-м… — Катталин на секунду задумалась. — Давай, я спрессую всю эту нечисть в один ком и стану удерживать над землей, а ты будешь двигать его в сторону помойки. Мне кажется, нам двоим это по силам!

— Хорошо, попробуем…

Молодая ведьма чуть кивнула и, развернувшись, окинула взглядом плотину и лужу, стараясь не упустить из вида ни одной, даже самой маленькой обертки или обрывка пакета. Затем, создав в самой середине мусорной кучи эпицентр притяжения для подобного рода вещей, прибавила магической энергии. Воздух загудел и замерцал, плотина начала скукоживаться, стараясь вжаться как можно глубже сама в себя, размокший картон сминался, с хрустом сплющивался пластик, отовсюду к уплотняющейся и принимающей форму почти идеального шара мусорной куче стремились отдельно валяющиеся куски упаковки и рваные бумажки. Шар, продолжая плотнеть и уменьшаться, с чавкающим звуком оторвался от земли и завис, слегка поворачиваясь вокруг своей оси, словно гигантский глобус. Разноцветные пятна спрессованной упаковки образовали на его поверхности острова и континенты причудливых очертаний. Освобожденная вода обрела голос и с шумом заполнила пересохшее русло, клокоча и пенясь, смывая затхлую тину и скопившийся лесной сор. Недовольные лягушки разбегались кто куда, стараясь спрятаться понадежней, чтобы безопасно переждать стихийное бедствие.

— Вот так! — воскликнула Катталин с улыбкой на напряженном лице. — Ваш выход, маэстро!

Йон критически осмотрел пеструю шершавую сферу, которая уже перестала сжиматься, уменьшившись приблизительно до полутора метров в диаметре.

— Да ты уже почти всю работу сделала! Красота! А скажи, как ты формулировала условия для взаимного притяжения именно мусора, а не листьев, палок и всего прочего, что тут валяется? Это ж нужно задать уйму параметров!

— Честно? Я про себя стишок рассказываю типа:

Мусор вместе соберись,

Остальное — кыш и брысь!

Ну или вроде того. Не очень складно, я понимаю, но это ты у нас поэт, не я.

— И эта «формула» работает?

— Как видишь!

— Да, вижу, — Йон мрачно вздохнул, — и у меня просто руки опускаются: сколько я ни буду стараться, у меня так никогда не получится!

— Не расстраивайся, пожалуйста, я же не виновата, что так умею. Я бы обязательно научила тебя, если б знала как.

— Это как баскский язык: чем больше учишь, тем большее поле для изучения перед тобой открывается… И жизни не хватит, чтобы перелопатить такую гору информации. А ты просто знаешь этот язык с детства и все. Это даже как-то не честно…

— Милый, давай вернемся к этой теме позднее, мне довольно тяжело держать мусор в таком состоянии…

— Ой, конечно! Прости, я отвлекся.

Он помотал головой, прогоняя упаднические мысли, сгенерировал импульс магической энергии и легонько ткнул им мусорный шар в бок, тот качнулся и нехотя подвинулся на пару шагов.

— Что ж, это несколько труднее, чем я думал, но я справлюсь! — пообещал молодой человек жене. — Пошли?

Они не спеша двинулись обратно по тропке. Йон толкал перед собой мусор, стараясь четко выдерживать вектор приложения магической энергии, чтобы случайно не засадить тяжелую сферу в заросли колючего кустарника, а Катталин шла за ним след в след, сосредоточенно поддерживая форму и высоту мусорного шара. Внезапно, размеренное движение застопорилось: впереди возникло на первый взгляд непреодолимое препятствие — два дерева подступали так близко к тропинке, что протиснуть между ними импровизированный глобус казалось попросту невозможным. Лес в этом месте, так некстати, был очень густым — обойти вокруг тоже не получалось. Йон подвел сферу к самым стволам, чтобы определить масштабы проблемы.

— Наш мусор сантиметров на десять шире прохода! — объявил он, обернувшись. — Что будем делать?

— Попробуем еще ужать…

Катталин увеличила давление. От усилия на лбу молодой ведьмы выступили бисеринки пота. Сфера с неприятным хрустом начала понемногу утрамбовываться.

— Еще чуть-чуть! — Йон контролировал размер шара. — Стоп! По-моему, пройдет!

Катталин кивнула, говорить ей было слишком тяжело. Они двинулись дальше. Вдруг из чащи, трепеща крылышками, выпорхнула маленькая яркая зарянка и села на плечо ведьме. Та вздрогнула от неожиданности и на миг потеряла концентрацию. Этого было достаточно, чтобы мусорный шар мгновенно слегка расширился, расклинившись между деревьями.

— Проклятье! — сквозь зубы процедила уже порядком уставшая ведьма.

Птичка с интересом посмотрела на нее и что-то прощебетала.

— Всегда пожалуйста! — через силу ответила девушка. — Обращайтесь!

Зарянка коротко пискнула и улетела.

— Что это было? — не удержавшись, поинтересовался Йон, хотя прекрасно понимал, что жене, с трудом удерживающей сферу, сейчас не до разговоров.

Впрочем, Катталин отвечать и не собиралась, лишь неопределенно дернула подбородком, мол, после объясню. Молодой человек кивнул, соглашаясь, и начал осматривать застрявший «глобус». На первый взгляд, все было не так уж и плохо — шар успел увеличиться совсем немного, но вот только как Йон не пытался, сдвинуть сферу с места не удавалось.

— Я… скоро… совсем устану… — послышался сдавленный голос Катталин за спиной. — Если подам знак… Отпрыгивай за дерево… Без контроля шар… просто взорвется! Это может быть опасно.

— Понял… Потерпи еще немного!

В отчаянии, он уперся в мусор плечом, увеличивая магический импульс до максимума и одновременно толкая сферу обыкновенной мышечной силой. Неожиданно, это помогло: со скрипом «глобус» резко стронулся с места и, словно пробка из бутылки, выскочил из древесного плена и быстро заскользил вперед. Йон, пошатнулся, но сохранил равновесие и теперь, не сбавляя усилия, быстро толкал шар к выходу из леса. Катталин, позволившая сфере вернуться к первоначальным размерам, отчего ей стало заметно легче, едва поспевала за ним.

Когда уже очень скоро впереди посветлело и показалась площадка с баками для отходов, все так же безлюдная, они уже совершенно выдохлись. Ведьма, с помощью мужа, перевалила шар через стенку самого большого контейнера, предназначенного для строительного мусора и, по счастью, почти пустого. Этот бак был выбран ими не случайно: Йон справедливо опасался, что как только магическая сила, спрессовывающая мусор, перестанет действовать, тот, расширяясь, просто разорвет обычный контейнер на куски.

— Отходим? — Катталин взяла мужа за руку, и они, пятясь, отступили обратно к деревьям. — Отпускаю!

— Давай!

Ведьма выдохнула и отключила магическую энергию. Шар шумно взорвался, как кукурузное зерно на раскаленной сковороде, по площадке прокатилась волна зловония. Бак оказался заполнен мусором доверху, даже с небольшой горкой.

— Сколько же бедняжке понадобилось времени, чтобы перемолоть такую гору еды! — Йон удивленно присвистнул, только сейчас осознав истинные размеры мусорной плотины.

— Судя по результатам, порядочно, хотя и не слишком много… Думаю, попробовав раз-другой и плотно подсев на усилители вкуса и прочую дрянь, ламия уже просто не могла остановиться, тем более что недостатка в просроченной еде и объедках с кухни не было…

— Слушай… А ведь под конец она, похоже, уже и двигаться-то не могла. Кто ж ее снабжал-то?

— Ламии могут подчинять себе мелких зверушек, думаю, крысы или белки носили ей из баков все, что попадется, а ей уже было все равно, что есть… Ладно, пойдем за велосипедами, и — домой! Я что-то проголодалась от таких физических упражнений…

— Гамбургер или пиццу? — невинно спросил Йон, ухмыляясь, впрочем, довольно хитро.

— Не-е-е! — Катталин передернуло от отвращения, — Лучше рыбу. Точно, хочу треску в чесночном соусе…

— И вина, белого, прохладного…

— Так! Что мы стоим? Почему еще не крутим в сторону дома?

Ведьма устало повернулась и, путаясь велотуфлями в жесткой траве, споро пошла обратно в лес за велосипедом.

— Да, — продолжила Катталин, зная, что муж идет следом, — прости, что не смогла тебе сразу ответить, ну, про ту птицу.

— Ага, я понял, что тебе было немного не до того…

— Именно. Так вот, никакой особой мистики — просто через эту зарянку Богиня Мáри передала нам свою особую благодарность и расположение. И все.

— Какая уж тут мистика: просто обыкновенная богиня сказала обыкновенное божественное спасибо. Что тут такого? Рутина!

— Вот именно! Кстати, ты помнишь, в каких именно кустах мы спрятали велосипеды? Еще не хватало нам тут полдня рыскать!

Примечания

7

Jawohl, mein General! — Так точно, мой генерал! (нем.)