Конструктор миров: Золотой прогресс. Том 7

Ибратжон Хатамович Алиев

Его Величество господин Абдуллах вновь даёт возможность показать своё прошлое, время, когда виконт Амет Уна в очередной раз бросает вызов всему миру. Многие сомневаются в здравости его совершенно новой философии, а другие не верят в рождение разумного существа с помощью микробиологии. Но никто не узнает о том, что же свершилось на тех островах Перпетуум; его обитателях, и открытиях, ведь он давно затерялся в пучинах времени и истории.

Глава третья. Интересная покупка

― То есть?

— История людей, в том числе и гениев, великолепна и мы объединяем их, также объединяем литературных персонажей, ведь и вы своего рода литературный персонаж и нам ещё предстоит встретится с человеком, сделавший вас в будущем популярным, а именно месье Верном. И одновременно, мы сами — нечто новое, что-то более лучшее, которое как я надеюсь, положит начало новой цивилизации, а не только государству и единице жизни.

— В этом я соглашусь с Вами…

Совсем скоро они уже прибыли в Ливерпуль, но на сей раз гораздо надёжнее спрятали «Митру» и сделали всё что было нужно, чтобы никто не смог увидеть этот самолёт, напоминающий аэростат, опережающий своё время. Остановившись в крайне дальнем поле, они смогли замаскировать свой транспорт, после чего оставив Вениамина, в дали остановили экипаж и направились в сторону города. Его дом был в дали, поэтому они пересекли весь Ливерпуль, после чего, когда они вышли в поле, они увидели огромный особняк, опоясанный со всех сторон.

Фотография Ливерпуля времён XIX века

Когда они спустились с экипажа, часы уже показывали 3 часа дня и им следовало бы поспешить, чтобы успеть к 5 вечера обратно к мистеру Скотту. За этот день они успели действительно много, утром были у более приятного и культурного мистера Пена, далее у грубого Скотта и теперь у сэра Лерда. Сам дом состоял из основного здания, а также оранжереи рядом, где могли водится экзотические животные. А сзади этого здания было два огромных ангара, с активно работающими инженерами, механиками и прочими подчинёнными.

Господин Лерд имел высокую фигуру с прямой осанкой, нос его был немного вздёрнут, губы поджаты, ему на вид было лет сорок, волосы с проглядывающей сединой, а шляпа-цилиндр прикрывала раннюю лысину, щёки были впалыми, у челюсти росли пышные бакенбарды, взгляд его источал крайнюю хмурость. Он изображал собой истинного аристократа, который недоволен тем, что его время смеют тратить, ведь оно такое драгоценное.

Когда к нему наведывались гости, он всем видом показывал себя хозяином положения, не было случая, когда бы его привели в ярость чужие слова или рассмешили, даже уголки губ всегда изгибались лишь в едкой усмешке. Как можно было бы разговаривать с этим человек, вести дела и жить в одном доме не представляется возможным, ведь господин Лерд будет искать выгоду до победного конца. Сам он очень богат и всегда ходит в богато исшитых шелками одеждах, на руке всегда красуются перстни, кольца с драгоценными камнями, шляпы его имели дорогие перья экзотических птиц, например, павлина или голубой ары.

Стоит отметить, что единственной страстью, кроме денег, была охота, в его кабинете, да и во всём доме стены увешаны трофеями и разного рода оружие. Шашки казаков с Дона и Грузии, карабины из Германии, револьверы из Америки, винтовки из Франции, разные стяги и флаги, множество шкур. Его шубы сшиты только по заказу из шкур, которые он лично предоставляет, при желании он мог спокойно освежевать пантеру или леопарда, на стол в его богатом доме подаётся только свежая птица, рыба или кабан с охоты и рыбалки.

На удивление, чины вовсе не интересовали этого человека, но по его виду можно было сказать, что он является хорошим мастером своего дела.

— Приветствую вас, господа, — встретил присутствующих в том самом зале инженер.

— Здравствуйте, мистер Лерд, я надеюсь о нас вам уже сообщили, — заявил граф.

— Верно, мой камердинер уже всё рассказал, дорогой господин Мур. Итак, чем я могу быть вам полезен, ваше сиятельство?

— Нам необходимо, чтобы вы изготовили тонкие пластины из 5 материалов, а именно пластины из бора, бериллия, лёгкого и тяжёлого лития на 13 микрон и из алюминия на 78 микрон, — передавая техническое задание, говорил граф.

Мистер Лерд ознакомился с представленными документами и спросил:

— Гм, граф, я надеюсь вы понимаете, что такие пластины будут в 10 ряд тоньше листа бумаги, если не считать алюминия, он будет немного тоньше листа бумаги?

— Да, вполне понимаю.

— Хорошо, в таком случае за один метр вместе с рабочей силой за такую пластину я поставлю цену, — мистер Лерд прибегнул к расчётам, воспользовался курсом валют, что сегодня франк был в два раза дороже американского доллара, а 1 грамм золота стоил всего 5 франков, — в 48 франков. При этом в длину такая пластина будет в 1 м, а в ширину — 3, следовательно, масса такого куска будет составлять 91 грамм. Сколько же вы возьмёте каждого вида пластин, пару метров?

— Дорогой мистер Лерд, я хочу сделать гораздо больший заказ, чем вы думаете. Я хочу, чтобы вы поставляли мне эти пластины постоянно, в месяц по 400 метров каждого и 800 метров для лёгкого лития, в сумме 2,4 км.

— Отлично, в таком случае я отправлю вам…

— Простите, но мы хотим получить хотя бы по 100 метров каждого вещества, 200 метров для лёгкого лития, уже сейчас и как можно скорее. Вне основного заказа.

— Хорошо, ваше сиятельство, я непременно начну работу и попрошу вас прибыть сегодня к 7 часам вечера, а остальной ваш заказ вы получите через месяц. Итого с вас, 144 000 франков, если желаете сейчас дайте часть.

— Отнюдь, господин Лерд, прошу, — заявил граф и достал из саквояжа всю необходимую сумму, отсчитав от 150 000 необходимые 144, — здесь 144 тысячи, можете пересчитать.

— Не стоит, граф, вам я верю. Ну что же, в таком случае, до встречи, господа.

— До встречи, мистер Лерд, — произнёс граф, после чего они удалились.

Покинув мистера Лерда товарищи возвращались в Ливерпуль, красивейший портовый город. Он был прекрасен, впрочем, как и Глазго, как Лондон, но каждый из них обладал своей собственной неповторимой красотой и индивидуализмом, которым обладает каждый человек. Конечно, здесь довольно много людей и каждый отличителен. Кто-то смотрел с укором, кто-то казалось осуждающе, а кто-то, ликуя без причины. Если бы эту картину наблюдали инопланетяне, то, наверняка не зная человеческой натуры и оказавшись в любом городе Земли посчитали бы население сумасшедшими, но на удивление умеющими иногда раскинуть мозгами.

— Как же всё-таки много людей… — задумался виконт.

— Разумеется, это один из густонаселённых городов, кроме того, имеющий порт, — ответил граф.

— Я имел ввиду, что каждый несколько отличен и сколько же много различных идей.

— Вы вновь решили заняться философией, чтобы успеть к сроку?

— Да и мои настоящие мысли несколько удивляют даже меня.

— Почему же?

— Мне кажется, что Земля напоминает некий сумасшедший дом, какую бы идею не ввели, её всегда можно гиперболизировать и превратить в нечто более худшее. К примеру, самый обычный призыв сохранять стройность и постараться уменьшить количество актов переедания, у населения. Конечно же, в лучших смыслах, но стоит хоть немного пойти дальше, как это уже станет неким устоем, законом и за переедание можно даже судить, если не казнить на электрическом стуле.

— Или отрубать головы? Ну, конечно же, это было бы ярким перебором. Но люди действительно разнообразны и тут у меня возникает вопрос к вам. Если же мы создадим определённый стандарт человека, каким он должен быть, то почему остальной мир должен лишаться индивидуальности?

— Чтобы ему же было лучше.

— Я знал, что вы ответите подобным образом и поэтому скажу, что если бы было так, то почему люди вообще нашли определённую индивидуальность. Почему бы нельзя быть клонами и неужели даже в новом обществе не будет различных представителей?

— Конечно же они будут, но их целью будет преодоление иных препятствий.

— К примеру каких?

— Яркий тому пример, то, что не получается определённый эксперимент или то, что мы не можем вывести формулу для 6 или 7 степени уравнения. Нужно решать подобные проблемы, а не проблемы, связанные с финансами, домашними работами и прочими, которые создали сами люди.

— Согласен, что это будет весьма эффективно, но убеждения остаются.

— Как я вижу, я могу назвать религиозных людей, сторонников войны, оруженосцев, если так их можно назвать, лживых учёных, желающий получить известность, настоящих учёных, который волнует развитие, настоящих учёных, но уже тех, кого волнует власть или нечто подобное. Ещё я могу вспомнить из обычного люда также разумных и честных, яркий тому пример — Вениамин, а также и глупых, из-за чего они и являются чернью, если так можно выразиться.

— То есть вы поддерживаете деление общества?

— Конечно же нет, я сторонник того, чтобы все были образованными и любили свои таланты, свои занятия.

— Кому же тогда «подметать улицы», зажигать фонари или разносить газету?

— Для этого есть механизмы, без наличия интеллекта, ибо это слишком простые дела, а трата времени и человеческого мозга на подобное — просто кощунство.

— Возможно, какие же ещё типы людей вам посчастливилось встретить?

— Ещё я могу назвать любителей денег, желающие богатства.

— Чем же мы отличаемся от них по вашему мнению? — господин Даккар задавал подобные вопросы не как интересующийся, а как учитель проверяющий своего ученика.

— Разумеется тем, что мы используем подобное не для показа, не потому что мы можем, а поскольку это нужно и необходимо. Мы ведь используем каждую комнату, в том числе и для проведения работ. Поэтому это скорее ресурсы, а не богатства, этим мы и отличны от такого типа людей, но они схожи с любителями власти, они же гордецы, думающие, что имущество, количество знакомых или что-нибудь ещё может показывать их статус в жизни.

— Почему же вы думаете, что это не так?

— Поскольку материальных благ можно лишиться, когда же невозможно лишиться умственных.

— Что же вы скажите на счёт амнезии или того, что ваши мысли образуются исходя из материального. К примеру, вы желаете добыть энергию или создать завод, а эти мысли вряд ли возникли бы, если бы на то у вас не было бы возможностей.

— Гм. Но даже если у человека случилась амнезия, то ваш мозг всё равно лучше натренирован на определённый вид действий, поэтому вам всё равно будет легче, это чисто физиологические показатели и это доказывает природа. А что касаемо вопроса мысли и материальности, то это действительно извечный вопрос, мысль образуется из материи или материя из мысли.

— Первый ваш ответ довольно убедителен и трудно не заметить ваш конёк — экспериментальные данные, эмпирию. Но что касаемо этого извечного вопроса, как же вы на него ответите?

— Благодарю за подсказку, его то я и использую для ответа — эмпирию. Как известно, можно получить энергию из материи, к примеру, сжигая уголь, но можно сделать и обратное, если будет достаточно энергии, образуется материя. По крайней мере вы об этом точно знаете.

— Верно.

— И если вернуться в начало вселенной, то хранить вселенную в виде материи крайне неразумно, нелогично и неудобно, но, если бы она была в виде энергии, это создало бы ряд преимуществ. Поэтому сначала была энергия, что позволяет говорить, что вначале не было ничего — энергию можно настолько сжать, а уже потом образовалась материя, а мысль — это энергия, поэтому именно мысль образует материю, а не наоборот. Согласен, что этим заявлением я несколько опроверг утверждения материалистов и марксистов, о коих вы также знаете.

— Весьма хороший ответ, браво, виконт. Я очень надеюсь, что и на философском выступлении вы также сможете одержать победу и перед тем, как мы сменим тему, спрошу, есть ли ещё виды?

— Далее идут мои любимые, как и настоящие учёные, то есть мы, — это утописты и аристократы. И также могу выразить коммунистов, я бы мог ещё назвать утилитаристов или сторонников иных теорий, но они могут чаще всего войти в названные ваше, если исключить редкие случаи.

— Возможно, но важно даже являясь утопистами одновременно нужно быть оптимистами, конечно, нужно показывать ошибки людей, но при этом нельзя менять своих убеждений. Но мне интересно как же можно назвать человека, являющего сторонником нашей философии? Да и как она вообще называется?

Виконт хотел было ответить, но тут граф что-то заметил и попросил кучера остановиться.

— Подождите меня, я сейчас вернусь, — лишь ответил господин Мур ещё не успевшему отойти от своих размышлений Уна и покинув экипаж направился в один из магазинов.

Тем временем виконт вспомнил возможно первого жителя Нового государства — орла Хааста, которого он назвал ласково — Ицалом. Как же он там? В душе юноша скучал по этому существу, которого он сам и создал. Но вскоре появился граф, который быстро сел в карету, а пару людей, что-то загрузили в карету какие-то стеклянные изделия, получив награду от господина Мура направились в ту же самую лавку. На вопросительный взгляд виконта же граф ответил:

— Сегодня нет инертных газов, кроме аргона, но благодаря вашим чертежам, скоро мы будем обладать самым совершенным вакуумным оборудованием и с одной стороны, я доволен, что мы изменили наше решение и заказали их у Скотта, чем у «Кайля и компании», но и к ним нам придётся обратится.

— Кстати о них и братьях Гард, я обдумывал и как я думаю ионный провод, а также стабилизирующие систему мы можем изготовить и сами, особенно с имеющимся у нас оборудованием.

— Это меня только радует, особенно учитывая то, что нам нужно успеть в среду. Хотя я думаю нам лучше переждать ночь, поэтому даже если мы вылетим завтра в 6 часов утра, то если учесть, что между Ливерпулем и островами порядка 7 610 км, то мы прибудем через 5 часов…

— 33 минуты и 13,69 секунды, — рассчитал виконт…