#ИМХОМ: по моему скромному мнению. Мужчины

Группа авторов, 2019

Перед вами альманах мыслей заметных мужчин современности, представителей разных поколений. #ИМХОМ (от англ. In my humble opinion. Man) – скромные мнения мужчин, в том числе Юрия Мамлеева, Виктора Мережко, Сергея Шнурова, Андрея Макаревича, Игоря Верника, Захара Прилепина, Артемия Троицкого, Ивана Вырыпаева, Вадима Демчога. Эта книга – антология воззрений, собранных в период 2009–2018 гг. В ее основе взгляды героев на природу добра и зла, размышления о душе и вере, о любви и предназначении, о Родине и культурной идентичности, о роли человека во Вселенной. Художественные портреты к сборнику выполнены художниками, которые опирались лишь на тексты, не зная, кому они принадлежат. [i]Книга содержит нецензурную брань.[/i]

ИМХО. Диверсант: «Когда мы совершим все возможные ошибки, мы обретем истинное счастье»

* Про Штирлица, и кем был диверсант в детстве. О смерти, войне и разных структурах, как туда занесло и к чему привело. О главной заповеди и стоит ли верить в судьбу. Честно, без излишней рисовки.

Я учился в школе, когда появился Штирлиц. Юлиан Семенов писал его характер, как и Майора «Вихрь», с моего отца — великого разведчика Овидия Горчакова! Детям нравилась эта культура. У нас в школе была ролевая игра. Распределяя героев, как вы думаете, кто мне достался из деятелей Третьего Рейха? Гитлер! Это была моя самая лучшая ипостась: я мог орать, стучать и бить всех по башке. Мы все воспитаны совковым идиотизмом. Мы не можем без него долго жить, нужно подпитываться. И время от времени видеть Путина.

А вы знаете, что заповедей было не десять? А всего одна — «не» с глаголами пишется отдельно: не прелюбодействуй, не убей, не укради. Я следую заповедям в точности наоборот. Сейчас я, конечно, не убиваю, но когда-то разное случалось… Не укради — что это значит? Многие профессии основаны на воровстве. Любая заповедь содержит в себе прямой и противоположный смысл. Я бы не взялся диктовать людям какие-то заповеди. Как говорил Кузьма Прутков: «Не пей много, не пей мало, а пей средственно». Поступать надо средственно, в том смысле, что с наибольшей пользой для себя, для дела и для того, кому ты служишь. Все остальное гибко. Можно всю жизнь не опаздывать на работу и не сделать никому ничего полезного.

Почему это нельзя быть всегда счастливым? Если ты идиот, ты перманентно счастлив: сидишь, слюни пускаешь, все время улыбаешься. У человека может быть больная совесть: ему за что-то стыдно, значит, он не здоров. А если ни за что не стыдно — здоровый. Счастливому все по фигу. Стыд рождается, когда человек запрограммирован на критерии постыдности. Он может мочиться в каждой подворотне и не испытывать стыда — вопрос в стереотипах и воспитании.

Мы не всегда выбираем верные пути. Главное, чтобы количество правильных ходов превышало количество неправильных для общего положительного результата. Надо жить дальше и продолжать совершать ошибки. И, может быть, когда мы совершим все возможные ошибки, мы обретем истинное счастье. Нельзя оценивать ситуацию по конечному результату. Бытовой пример. Увлекся девушкой, из-за этого потерял семью, жену. С девушкой, в конечном счете, тоже расстался. Результат отрицательный, но, черт возьми, какая была девушка!

Я не верю в судьбу, что все где-то за нас прописано. Где тот кирпич, который должен упасть на голову? Он просто упадет, это совершенная случайность. Бог ничего не знает. Ни один Бог никогда бы не допустил существования такой страны, как эта.

Латентность, наверное, есть в каждом. Наука утверждает, что десять процентов мужчин от природы генетически предрасположены к гомосексуализму. Я помню в 80-е годы в Сан-Франциско, прошли по многим барам, в какой-то момент я смотрю кругом и говорю своему визави: «Все-таки поразительно, как хорошо в Америке одеваются мужчины, ты посмотри кругом». На что он мне ответил: «Чего ты хочешь, мы в баре для геев!» Про геев долго можно говорить. Такая безопасная, безобидная тема, и все в ней так хорошо разбираются, как в футболе.

У меня была клиническая смерть. Мне кажется, я видел нечто из «Соляриса». В совершенно непонятном океане, я видел маленький островок в тумане, неожиданно освещенный ярким светом, и много зелени. Я не приближался слишком близко. Возможно, это было навеяно подсознанием. Я вручил медсестричке часы, когда все это происходило, со словами: «Если что, оставь себе». А когда очнулся в палате, часы были на мне, а в руке телефон молоденькой медсестры. Я понял, что я жив. В молодости подсознательно не веришь в смерть. Чем ты здоровее, тем меньше ты в нее веришь. Она кажется настолько нереальной! Только в старости ты понимаешь, что тебя отделяют от нее какие-то нелепые мелочи, типа давления, тромба или какого-нибудь сосуда. Вот тогда ты все время думаешь о ней, боишься. Но надо понимать, что смерть — естественная штука.

Воевать — это тоже абсолютно естественная вещь. Сразу после школы я отправился в Военный институт иностранных языков. Из структуры уйти не так просто, «меня ушли» очень громко и потом вернули обратно. Какие-то эпизоды я могу рассказать, но всегда интереснее, когда мы говорим загадочно. Я ушел в действующую армию, потом вернулся. У меня даже сохранился порядковый номер: Василий Горчаков З.73 или 74.З — это запад, В — это восток. Я член этого клуба.

Время от времени вручают медальку за разные юбилеи. У меня даже есть мундир в шкафу, на который я их вешаю. Хотел еще звание себе присваивать, но вовремя остановился. Любое состояние: в море, в экспедиции, на войне — требует одномоментного изменения психики. Нельзя воевать или плыть на яхте по морю с тем же состоянием психики, с которым ходишь за хлебом. Должен быть громадный пофигизм. Пренебрежение того, что происходит вокруг. Как компьютерные игры: мы бежим, ползем, и скорее бы пожрать дали. Любая агрессия должна вызывать у тебя стократную агрессию — только тогда ты становишься бойцом. Все примерно одинаковы, но ты должен быть круче всех. Это воспитывается, культивируется. Будешь улыбаться — тебя сразу по уху. В армии надо было выживать. Дожить, чтобы тебя не побили, не забыть, что этого надо побить, следить, чтобы у тебя не украли шинель. Жизнь была наполнена событиями.

У меня всегда был принцип — никогда не надо переживать! Что бы ни случилось: тебя уволили или ты сам ушел — отлично. Ложись на диван — лежи день, полтора, дольше не придется. Кто-нибудь позвонит и предложит что-нибудь намного интереснее. А потом смена деятельности, она мотивирует, дает заряд. Есть, конечно, ситуации, когда надо подсуетиться, если ты хочешь чего-то добиться, проявить активность, действовать. Но опять же, для чего все это, чтобы войти в историю? Меня устраивает мой масштаб. Возможно, надо суетиться, чтобы быть Гитлером или Сталиным. Это сколько же народу загубить надо. Нет, уж лучше я на диване полежу.

P.S. Я с детства скакал на лошадях и много снимался. Когда-то на отдыхе в Крыму по причине малолетства меня не пустили на фильм «Великолепная семерка». Я обиделся и решил отомстить. Когда подрос — снялся в десятке фильмов и все с лошадьми. Рената Литвинова однажды сказала: «Васечка, что бы я не снимала, большой фильм или пятиминутную короткометражку, вы всегда будете у меня сниматься». С тех пор я снимаюсь у нее и в рекламе часов Rado и в 10-минутном фильме о любви. А сейчас — в полнометражном фильме по ее пьесе «Северный ветер»!

Василий Горчаков