В логове бера

И. О. Родин, 2018

Роман «В логове бера» – первый из серии, повествующей о Павле Ткачеве (Поле Тэйлоре), рыцаре Ордена иерархии, сражающегося с мировым злом и адептами инфернальных сил по всему миру. Жанр произведения – мистический боевик, но написано оно с прекрасным чувством юмора, так что произведение не только увлекательно читается, но в нем есть и над чем посмеяться.

10

Через минут сорок они уже были в районе рынка. Еще через час Пол был одет в то, что сказал ему купить Женя, а именно — черные джинсы с какими-то пошловатыми надписями, сделанными с ошибками на английском, сиреневую водолазку, фиолетовый пиджак и зимнюю куртку с надписью «Columbia», которая явно была пошита в ближнем Подмосковье, причем не иначе как с привлечением к процессу дешевой рабсилы в виде вездесущих таджиков и всепроникающих вьетнамцев.

Оглядев себя в зеркале у торговца, то ли турка, то ли грузина, который то и дело восхищенно всплескивал руками, причмокивал от удовольствия и на всю округу восклицал: «Карош! Карош! Супер!», Пол с трудом преодолел отвращение от увиденного и окончательно смирился с предстоящими ему испытаниями.

— Ну, что ж, веди меня, Виргилий! — драматически обратился он к Жене.

— Гм, все девять кругов ада я не обещаю, но парочку покажу, — в тон отозвался тинэйджер, продемонстрировав неожиданную начитанность.

Заехав в гостиницу и оставив в номере свой английский костюм, о котором Женя почему-то сказал, что «у нас такой только Кобзон носит», Пол пригласил своего гида в ресторан гостиницы, где они плотно пообедали. Бармен и два официанта все время подозрительно косились в сторону Пола — не иначе приняли за заезжего извращенца-любителя мальчиков.

Наконец обед был закончен. Женя откинулся на спинку стула и смачно рыгнул.

— Пардон, — изысканно извинился он. — Правильная была идея — тут отхарчеваться. А то в этих сомнительных заведениях цены на жратву — мама, не горюй. А так там только выпивку закажем да еще чего-нибудь по мелочи. Кстати, я не сказал, что моя выпивка там за твой счет?

— Молодой человек, а вам уже есть двадцать один год?

— Чего?

— Хорошо. Пиво и пару коктейлей я обещаю.

— То-то же. Может, еще и девочек снимем?

— Вот это уже за твой счет.

— Предложение отменяется. Погорячился. Был не прав.

Странное дело, но этот хамоватый подросток отчего-то нравился Полу все больше и больше.

— Ладно, пора.

Заведение, в которое они пришли, располагалось в центре столицы. На первом этаже были два смежных зала, а на втором — дансинг и бар, оформленный почему-то в средневековом студенческом стиле. Везде громоздились фальшивые книжные полки, уставленные фолиантами и всевозможными колбами. Заведение это сразу не понравилось Полу своей мелкобуржуазной респектабельностью. Посидев там немного и послушав какую-то нелепую группу под названием «Нестандартные молекулы», которая орала в микрофоны так, что весь интерьер вокруг, казалось, вибрировал на той же нестандартной частоте, и выпив пару коктейлей, Пол решил, что пора перебазироваться в другое место. Тем более что к нему постоянно клеились пышнотелые, утомленные светской жизнью девицы, в глазах которых недвусмысленно читались трехзначные цифры. Не без злорадства оттащив Женю от какой-то юной рыжеволосой любительницы приключений, которой на вид было не более четырнадцати лет, он проорал ему на ухо, стараясь перекрыть рев «Молекул»:

— Уходим!

— Почему?

— Не пойдет! Полный отстой!

Ни слова не говоря, Женя сделал рыжеволосой ручкой и отправился вниз — одеваться.

«Ух ты, — невольно восхитился Пол. — Вот что значит профессионализм!» Он даже почувствовал себя немного виноватым за то, что столь грубо разрушил Женину идиллию.

— Если хочешь взять у нее телефон, сходи. Я подожду, — предложил он ему на выходе.

— Ну ее на фиг, — отозвался провожатый. — Слишком много хочет. Вот еще, нашла дурака за какую-то туфту столько отслюнявливать.

Минут десять после этого Пол не произносил ни слова. Они шли какими-то дворами, петляли в переулках.

— Куда идем? — спросил Пол наконец.

— Да тут, есть одна дыра, — неопределенно отозвался Женя.

Дыра оказалась и впрямь дырой. То есть натурально. Двери заведения, носившего гордое название «Дар орла», были стилизованы под вход в пещеру. Гардероб был сколочен из неструганых досок и походил на непомерно большой деревенский сортир. В коридоре из стен торчали самые неожиданные предметы — гипсовые руки, носы, автомобильные шины (разумеется не гипсовые, а самые что ни на есть резиновые), углы компьютерных мониторов, чья-то вскрытая черепная коробка, бюст Ленина, рука с отогнутым средним пальцем, кабанья морда, зажавшая в зубах мобильный телефон. В конце коридора, перед входом в зал, красовалась надпись: «Добро пожаловать в специальный дурдом имени Карлоса Кастанеды».

В зале в беспорядке были расставлены кособокие ярко выкрашенные лавки и столы. Все углы были перекошены и словно вывернуты наизнанку. Стилизованная рама, вероятно, призванная обозначать окно, имела форму какого-то усеченного параллелепипеда, грозящего вот-вот рухнуть на головы присутствующих. Между столами и лавками был насыпан песок. Прямо из него там и сям торчали кактусы разного размера и высоты. Ходить по песку можно было лишь босиком: обувь следовало оставить перед входом. Тут звучала психоделическая музыка, в почете была текила и ее производные. Несколько человек сидели, уставившись остекленевшим взглядом в стену. «Вряд ли их так сплющило от текилы, — отметил про себя Пол, — тут нужно что-то посерьезнее». Как оказалось, «дыра» — было вполне обиходным названием заведения и являлось сокращением его официального наименования «Дар орла». «Как все-таки меток народ в своих оценках», — подумал Пол и осторожно сел на одну из скамеек…

Выдержал он в «дыре» не более получаса. За это время: к нему прицепился долговязый тип с разговорами о Кастанеде и Коэльо, другой персонаж минут десять осаждал Пола бессвязным рассказом о своей поездке в Индию к местному «святому» Саи Бабе, двое, один из которых был с пирсингом по всей физиономии, включая брови, губы и нос, предложили Полу «принять по кислоте», а какая-то неопределенного возраста особа женского пола в сари и джинсах подмигнула ему и сообщила, что могла бы стать его гуру в изучении тантры.

Ни слова не говоря, Пол сгреб Женю за рукав и выволок наружу.

— Тут-то тебе что не понравилось? — осведомился провожатый, оказавшись на улице.

— Это уже не отстой, а какая-то шизофрения, — недовольно буркнул англичанин. — Международный съезд душевнобольных.

— Ты же ведь хотел чего-то необычного? Вот и получай согласно прейскуранту.

— Э, ты ври, да не завирайся, друг Женя. Шлюх и шизофреников я не заказывал. Так не пойдет. Надо отрабатывать бабки, — подумав, наставительно заметил Пол.

— Ишь ты, по-русски как насобачился. Тебе уже и ходить никуда не надо.

— Надо, Женя, — мягко возразил Пол, — надо.

— Ну, ладно, — сквозь зубы проговорил подросток. — Будет тебе расколбас по полной программе. Пошли.

— Куда?

— В «Каземат».

— А что это?

— Что надо. Там увидишь. А пока не хрен спрашивать. Сюрприз. Да, и стоить будет сегодняшний день не пятьдесят, а сто баксов. Цена не обсуждается.

Они вышли на Моховую. Город сиял тысячами разноцветных огней. Фары машин, освещенные окна домов, вывески, рекламные щиты, световые табло, ярко горящие фонари, празднично украшенные елки — все сливалось в один большой искрящийся калейдоскоп. Пройдя мимо здания университета, возле которого одиноко и как-то зябко сидел на своем постаменте Ломоносов, искатели приключений свернули на Волхонку и мимо знаменитого дома Пашкова, Музея изобразительных искусств, Храма Христа Спасителя — этого весомого и весьма зримого свидетельства возможностей новой власти России — вышли на Остоженку, потом свернули в переулок.

Двор. Какая-то площадка, огороженная металлической сеткой, приземистое офисное здание с темными окнами. Помойка. Полузанесенная снегом траншея со стоящими рядом ограждениями и наконец — огромное жерло ведущего куда-то вглубь туннеля.

— Это что? Подземный гараж? — поинтересовался Пол, но ответа не получил. Гид обиженно сопел и молча шел вперед. Скоро вокруг сгустилась тьма. Они проходили мимо каких-то боксов со стоящей в них то ли снегоуборочной, то ли асфальтоукладочной техникой. Грузовики, автобусы, шины, сложенные в стопки и достигающие чуть ли не до потолка, запчасти… Тоннель уходил все глубже и глубже под землю.

— Ты точно знаешь, что тут кто-то есть? — поинтересовался Пол, но ответа снова не получил.

Тоннель несколько раз поворачивал, и после одного из таких поворотов свет вдруг стал ярче — на стенах стали попадаться горящие лампы. Еще один поворот — и Пол со своим провожатым вошел в ярко освещенный паркинг. Тут стояло множество машин. Здесь были представлены все классы автомобилей — от гольф-класса до машин представительского уровня, спортивных моделей и даже эксклюзивных экземпляров. «Мерседесы», «Лексусы», пара «Хаммеров», «Бентли», даже «Майбах»… Пол не успел даже прикинуть, что все это может означать, как вдруг услышал впереди себя рычание, и на его пути возник гигантский поджарый мраморный дог. Точно какая-нибудь собака Баскервиллей, внезапно вынырнувшая из недр Гримпинской трясины. За ней из-за поворота неторопливо появился здоровенный амбал в камуфляже, совершенно лысый, с безобразным шрамом через все лицо. Окинув опытным взглядом прибывших, он отрывисто спросил:

— Кто такие? От кого?

— От Черепа, — ответил Женя.

Амбал снял с плеча рацию и что-то пробубнил в нее. Послушал ответ.

— Как зовут?

— Женька Петров. Петруччо. Он знает.

Амбал снова что-то пробубнил в рацию. Видимо, получив утвердительный ответ, он переключился на Пола.

— А этот?

— Англичанин.

— Турист? Ну-ну. Пусть покажет паспорт.

Пол послушно полез во внутренний карман, достал свой английский паспорт и протянул амбалу. Чудовище у ног амбала на этот жест напружинилось и глухо зарычало.

— Фу, Долли! — бросил вполголоса охранник.

— Долли! — Пол скорчил глупую умильную физиономию. — Славный собачка! Умный собачка! Долли! «Хэлло, Долли!» — фальшиво затянул он хриплым тенорком, якобы подделываясь под Армстронга.

Губы амбала тронула едва заметная презрительная ухмылка. В этот момент в паркинг въехала еще одна машина — со спецномерами и затонированными стеклами. Лишь взглянув на протянутый ему паспорт, амбал буркнул в рацию «два голубых», после чего бросил в сторону сразу ставших ему неинтересными посетителей «проходите».

— Почему «два голубых»? — спросил Пол, когда они отошли от охранника на достаточное расстояние. — Он что, принял нас за гомосексуалистов?

— «Два голубых» — это два билета в голубой зал, — пояснил Женя. — А ты молодец, что под придурка закосил. Он даже паспорт не посмотрел. Продолжай в том же духе.

— Рад стараться, — усмехнулся англичанин. — А сколько у них тут залов всего?

— Не знаю. И тебе не рекомендую интересоваться, — посоветовал Женя и открыл серую металлическую дверь. Спустившись по длинной лестнице вниз, они остановились перед окошком, проделанным в стене.

— Два голубых стоят пятьсот баксов, — сказал Женя, пропуская Пола к окошку.

— Сколько?! — присвистнул англичанин.

— Пятьсот. А ты думал, это кафе-мороженое для пионеров?

Пол достал пять сотенных купюр. «Хорошо что сегодня с запасом взял в банкомате», — подумал он, просовывая деньги в окно. Взамен ему дали каких-то два маленьких голубых картонных билетика.

Они вышли в широкий сводчатый коридор. Через некоторое время, остановившись возле большой темной дубовой двери, Женя позвонил. В двери открылось окошко, которое тут же проглотило оба двухсотпятидесятидолларовых билета. С той стороны что-то лязгнуло, и дверь бесшумно распахнулась. Пол шагнул внутрь и замер от неожиданности.

Конец ознакомительного фрагмента.