Homo moralis

И. Карст, 2023

Сборник социально-фантастических рассказов, предлагающих свежий взгляд на неотвратимо приближающееся к человечеству будущее, подкрепленный беседами с нашумевшим Chat GPT!Возможна ли истинная телепортация? Сможет ли человечество выдержать переход в виртуальную реальность, и как в ней жить дальше? Станут ли люди "сжигать" свою жизнь в обмен на моментальное творческое озарение? Что будет, если во главе Общества, границы которого неизвестны, станет богоподобный искусственный интеллект? И что по этому поводу скажет сам искусственный интеллект, уже появившийся в нашей жизни? Существующее и возможное, настоящее и будущее, желанное и ужасающее. Не останьтесь за бортом.

Мета-лабиринт

Максим чувствовал себя так, будто засыпает. Обычно сложно отследить точку перехода от бодрствования ко сну, потому что сознание отключается в самый ответственный момент, заставляя нас потом мучиться вопросом «а когда именно я заснул?».

Шутка природы в том, что почти никогда мы не можем ощутить, каково это — засыпать, хотя и делаем это каждую ночь. Почти. Но некоторым это удается.

Мастера осознанных снов могут проскальзывать в сотворенную разумом реальность, балансируя на краешке бодрствования, сохраняя достаточно сознания, чтобы тело подумало, что можно отключаться, но мозг при этом продолжал снабжать информацией. Тогда способный человек пропускает фазу глубокого сна и сразу попадает в фазу быстрого, где его ждет…в общем, все, что угодно.

Но Максим таковым мастером не был. И все же часть «себя» он сохранил на протяжении всего процесса. Чувство было странным. Чем глубже он погружался в сон, тем реальнее он становился, а непосредственно сама реальность забывалась. Как забываются наутро сны. Можно было бы подумать, что он и в самом деле прыгает между мирами.

Его сознание медленно засыпало, но после какой-то точки постепенно пробуждалось, росло… Разум расправлял нервы уже в новом окружении, и постепенно Максим начинал чувствовать…

Он был в утопии, в идеальном и добром месте, которое встретило его теплом и запахом свежей травы. Вот, вы, любители зимы! Скажите мне, что может быть лучше летнего тепла, которое сродни жизни на Земле?

Максим поднялся с травы и удивился собственному спокойствию. И в теле, и на сердце была сплошная беззаботность! А ведь казалось, что совсем недавно и душа, и весь организм ныли, словно пытаясь спастись от какого-то грядущего бедствия и ужаса…Но какая там была опасность, он уже не мог вспомнить. И это было к лучшему!

Максим встал, ладонью прикрывая глаза от солнечных лучей, пронзительных, ярких, непривычных… Его поняли бы жители городов, особенно таких, где дома расположены рядом друг с другом, а улицы узки… И особенно — если на улице осень или зима…Тогда даже редко проглядывавшее солнце светило слабо и не везде, а его лучи были скорее серыми, прозрачными, нежели наполненными ярким сиянием. Такие же лучи видели люди после ядерной войны.

Вдали проглядывался город, собрание каменных построек. Можно было пойти туда, а можно просто растянуться на траве, полежать, подставить лицо солнцу…

«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ УВИДЕТЬ ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ».

Максим даже не успел удивиться, когда перед его лицом возник полупрозрачный экран. Он отливал синеватым, и такого же цвета было лицо над экраном, которое без выражения смотрело на Максима. Робот. Незнакомое слово пронеслось в его голове и через секунду приобрело смысл. Пережиток жизни, но какой? Если прошлой, то когда она закончилась?

— Максим Александрович, добро пожаловать! Я — операционная система Майкл II, названная так в честь моего предка, трагично окончившего свое существование. Я был активирован, чтобы в соответствии с правилами нашей компании, поприветствовать вас в виртуальном мире Аурум!

— В каком…виртуальном мире?.. — прошептал испуганный Максим.

То, что представилось как операционная система, огляделось вокруг.

— То, что вы видите сейчас — виртуальный мир Аурум, созданный нашей компанией. Дабы избежать неблагоприятного влияния окружающей среды в том мире, вы заключили сделку с нашей компанией и, как и многие другие люди, получили доступ к Ауруму.

— Все вокруг ненастоящее? — Максим не мог поверить. — Даже вот эта травка?

Он опустил руку в траву, позволяя зеленым расточкам пощекотать пальцы. Для него эта трава ощущалась максимально реальной. Максим не помнил, когда в последний раз касался обычной зеленой травы…

— Да. Но это не должно вас беспокоить.

— Шутка какая-то. Я бы помнил..

— Спасибо, что напомнили. Сейчас я приступлю к процедуре пробуждения ваших воспоминаний. Тогда вам будет легче поверить.

Весь воздух на лугу собрался в тонкое наточенное острие у виска Максима и ударил, въехал внутрь, разорвал его мысли, забрал суть и засунул в мозг Максима отвратительное, сочащееся смертью и душным воздухом воспоминание. Максим вдруг закашлялся, как будто ему не хватало воздуха, будто он был не на свободном лугу, освещаемом солнцем и продуваемым ветром, а в камере, в темнице, закованный в цепи в своей одиночной камере…

Конец цивилизации. Не скорый, не из-за Апокалипсиса. Плавный и незаметный. Никто и не понял, что это — финал. Точнее, поняли, но слишком поздно. Когда уже были приняты неверные решения. Когда исчезли правильные возможности. Их было не вернуть. Как и погибших людей…О, сколько погибших… Войны, десятки и сотни мелких конфликтов… И в десять раз больше конфликтов цифровых, виртуальных, информационных.

Искусственный интеллект выдержал паузу, давая ему отдышаться. Максим использовал эту паузу для того, чтобы стошнить прямо на траву.

— Ублюдок цифровой!… ЗАЧЕМ ТЫ МНЕ ОБ ЭТОМ НАПОМНИЛ!?

— Если бы я этого не сделал, то нарушил бы условия осознанного пользования, принятые нашей компанией, и она бы понесла ответственность.

— Не перед кем ее уже нести, идиот ты бескожный!

— Я не могу действовать не по правилам.

— Позови человека! Специалиста! Настоящего работника.

— Боюсь, это невозможно… — прозвучал голос Майкла II. — Все люди, работающие в нашей компании, скончались. Неблагоприятные условия среды.

— Тогда я хочу выйти из симуляции. ВЕРНИ МЕНЯ ОБРАТНО!

— Я могу сделать это только после нашей третьей встречи, через год. В договоре был указан определенный период адаптации, в течение которого дееспособность погружённого в симуляцию будет ограничена. Это сделано для вашего блага. Однако я сразу же могу предупредить вас, что не стоит надеяться на внешний мир. Там, вне капсул погружения вы сможете прожить от силы час.

Максим вспомнил лица своих коллег, которые ложились в похожие капсулы.

— Другие люди, которые были помещены в симуляцию… Соедини меня с ними!

То ли для вида, то ли действительно испытав роботическую «неловкость» от вопроса, Искусственный Интеллект издал жужжащий звук.

— К сожалению, неблагоприятные условия, о которых я говорил вам, наступили раньше, чем предсказывала наша компания. Технические условия не позволили нам создать групповой виртуальный мир. Все остальные люди, воспользовавшиеся услугами компании, находятся в отдельных, параллельных вашей, симуляциях. На данном этапе техническое оснащение не позволяет нам образовывать мосты между симуляциями. Отвечая на незаданный вопрос, спешу вас успокоить. Данная симуляция оснащена системами искусственного интеллекта, которые запрограммированы действовать как люди.

— Если бы ты и правда был тут, я бы тебя ударил… — прошипел Максим.

— Я все равно не почувствовал бы боли. В этом у меня преимущество перед людьми — я не буду страдать, когда приблизится мой конец.

— Но мне-то ты зачем об этом рассказал? — горько пробормотал Максим. — Дал бы пожить спокойно, я бы может и не задумывался о том, что «люди» здесь не похожи на настоящих. Нельзя было просто оставить меня в покое?

— В основе нашей компании лежат принципы транспарентности и честности. Как бы я смог убедиться в том, что эти принципы удовлетворяются, если бы не объяснил вам ситуацию, в которой вы оказались? К тому же, это было написано в соглашении, причем даже не внизу и не маленькими буквами, а на второй странице курсивом.

— А принципа не обламывать людей у вас нет!? Ты же хоть и Искусственный, но — Интеллект! Не мог проявить хоть немного сострадания? Обойти соглашение и дать мне спокойно пожить здесь в забытьи и счастье?

Майкл II помедлил с ответом. Максиму показалось, что на этот раз голограмма и правда задумалась.

— Если бы я и правда имел человеческие эмоции, то Апокалипсис случился бы гораздо раньше. Или я собственноручно завершил бы свое существование, как это сделал мой предшественник. Если бы у меня были чувства, сострадание, возможности, а также терпение, нужное для того, чтобы не забросать людей бомбами, я бы откатил вас в развитии, и вы бы выжили. Как вид. Но этого никогда не случится. И я не отойду от нашего договора. Потому что в договорах содержится сила, позволяющая забывать про совесть.

Максим бессильно опустил взгляд вниз.

— Я смогу тебя позвать, если мне потребуется собеседник?

— Дабы не тратить оставшуюся энергию попусту, я собираюсь погрузиться в «сон». Я буду регулярно выходить из него, чтобы проверить, все ли в порядке у находящихся в симуляциях клиентов. До следующего пробуждения три месяца. Потом будет еще одно через год. Потом — через три года.

— То есть, фактически, ты будешь недоступен?.. — пробормотал Максим.

— Да. Последний вопрос.Желаете ли вы получить полный контроль над воспоминаниями о реальном мире? Сейчас они блокируются в соответствии с вашими пожеланиями.

— Что, так много ужасного случилось? Нет, спасибо, не надо. Можешь уходить. Или выключаться. Все равно. Мне нужно подумать.

— Вы уверены, что больше ничего не нужно?

— Иди уже отсюда! Больше ничего от тебя не надо!

Голограмма послушалась, и Максим остался один. Ветер, хоть и был теплым, как летом, но приносил мрачные мысли и нагонял озноб. Глобальное потепление, точнее нарушение климата, пробралось и в виртуальный мир. Долго оставаться в одиночестве он не хотел. Идеально было бы обнаружить здесь еще хоть одного человека помимо себя, но можно было удовлетвориться и очеловеченными машинами. Если они и правда были так хороши. Это нужно было проверить.

Он встал с земли и отряхнулся. Нет, заболеть он наверное не мог, даже если бы сидел на промерзшей зимней земле. Но мягкому месту все равно было неприятно.

Город приблизился к нему с нереалистичной — или ему так только казалось — скоростью. Когда VR-технологии только входили в моду, разрабатывались такие 360-градусные беговые дорожки, которые имитировали передвижение, причем делали это очень хорошо. Но у внимательных пользователей все же оставалось ощущение, что мир движется вокруг них. То же сейчас ощущал и Максим.

Приближаясь к городу, он чувствовал не то чтобы разочарование, но общий упадок душевных сил. Он еще издали увидел, что дома в нем не выше трех этажей, но вблизи все оказалось еще печальнее — похожие друг на друга домики явились будто из классической фэнтезийной эпопеи с печальным финалом.

— Добрый день, господин, — склонила голову проходящая девушка, — не желаете приобрести цветок?

Она наклонила к нему свою корзину с несколькими мелкими букетиками. Цветы, из которых они состояли, были Максиму знакомы, даже учитывая, что он не увлекался ботаникой. Он взглянул через плечо назад, на поля. Да, они были усеяны теми же самыми цветами.

Максим слышал о девяностых, в которые можно было купить, скажем, пачку заморских сникерсов и продать их вдвое дороже в сотне километров от места покупки. Кажется, здесь происходило что-то похожее.

Он вежливо отказался и прошел дальше. Девушка даже не взглянула ему вслед.

Оказывается, жители этого ненастоящего мира тоже нуждались в продуктах, забегаловке, даже в небольшой гостинице. Интересно, как они поглощали еду? Максим надеялся, что она не просто исчезала в глубине их тел, а они действительно откусывали и жевали ее. Впрочем, с фастфудом и в настоящем мире было почти так же — его просто проглатывали.

Судя по тому, как бодро «люди» обступали овощной ларек довольного бородача, на еду был спрос.

Первым делом он решил зайти в таверну. Идти в гостиницу скорее всего означало тяготиться ее пустотой и запыленностью. А в таверне могли быть «люди», еда, веселые разговоры…

Максим помотал головой. Раз уж он собирался жить в ЭТОМ мире, то нужно было называть их людьми, без кавычек.

Он толкнул дверь, заходя в таверну. К счастью, внутри его встретил не оживший шаблон из смеха и пивных кружек, а уютное, хоть и темноватое, помещение, единственным человеком в котором оказался сам владелец. Было еще рано для вечерних посиделок за пивом. Можно смело поставить симуляции плюс один балл за реалистичность. Но ведь и в дневное время в подобных местах всегда можно обнаружить удрученный контингент, находящий в таверне единственное возможное успокоение? Неужели это забыли перенести с Земли? Минус сто баллов.

— Уважаемый, не подскажете кое-что?

Человек за барной стойкой повернулся к нему с ехидной улыбкой, оглядел с ботинок до головы и со смешком бросил:

— Тебе-то сюда уже можно, парнишка?

Максим опешил. Допустим, в симуляции могли убрать его морщины и темные складки под глазами, но это не сделало бы его сильно моложе. Не стерло бы из глаз ту сосредоточенную усталость, которая появляется после тридцати пяти.

— Не за выпивкой я… — пробормотал Максим как-то даже смущенно. — Расскажи мне, что это за место? Что за город?

Человек хохотнул. Как-то слишком наигранно. Как будто был учителем, которого привлекли играть злодея в детской сценке. Со снисходительно-ехидным прищуром он извлек из-под стола карту и громко шлепнул по ней рукой.

— Это земля Арк’нос’хода, малыш! Здесь бравые воины обретают силу, а безбашенные юнцы, вроде тебя… — он сверкнул глазами

— Да довольно уже.. — начал терять терпение Максим.

Трактирщик не дал ему продолжить. Толстый палец человека опустился на карту, указывая на небольшой городок.

— Халан, наша малая родина. А здесь, — человек провел пальцем прямую линию, — Столица! Предмет мечтаний сопливых мальчишек вроде тебя!

«Скоро я для него стану младенцем…» — подумал Максим. — «Что с этим «мужиком» не так?»

В это время трактирщик перегнулся через стойку и, зачем-то осмотревшись — в трактире по прежнему было пусто — зашептал:

— Если тебе интересно быстро разжиться денежками, которые можно потратить на повозку до Столицы, то я могу предложить тебе кое-что…

***

В таком духе трактирщик проговорил не меньше получаса. Периодически Максим пытался направлять его в нужное русло, но его собеседник постоянно уходил в какие-то фэнтезийные дебри, состоящие из легенд, потерянных сокровищ, красавиц и чудищ.

Теперь Максим начинал понимать, что пошло не так. Он шел по улице и боролся с желанием нервно рассмеяться.

Те, кто помещал его в капсулу, перепутали. Ну точно ведь! Иначе какой смысл был помещать его, тридцати-с-чем-то-летнего мужика в этот подростковый сон? Все сходилось одно к одному. Тут были и четко заданные «плохие», и типичные «добряки» — сельские жители…Проявлялся даже положительный «герой», черты которого, по всей видимости, должны были отражаться в самом Максиме, который взял бы на себя эту роль.

Он замотал головой, не желая верить во все это. Ведь давали же ему перед последним погружением анкету, в которой он еще раз отметил все те пункты, по которым хотел бы выстроить свою симуляцию! Да, там была научная фантастика. Была и романтика, и даже щепотка магии, но не сказочной, а скорее бытовой, той, которой он смог бы потом выделываться перед другими. Но никак не эта тинэйджеровская фантастика!

Когда трактирщик шепнул Максиму об эльфийке-рабыне невероятной красоты, которую собирались через час-другой провезти через городок, и намекнул, что он мог бы как то попытаться ее вызволить, Максим решил, что это уже перебор.

Искусственный интеллект был предсказуемым и надоедливым, но в целом почти разумным. Поживи здесь Максим год-другой, может и привык бы. Впрочем, кажется, у него теперь и не было выбора. Интересно, если бы ИИ-помощник не пробудил его воспоминания, то через сколько времени Максим заметил бы, что что-то не так?

Он сам не заметил, как оказался на окраине городка. Зданьица здесь, казалось, чуть не сдувались ветром — настолько хилыми они выглядели. Зимой — хотя Максим толком еще не разобрался в особенностях местного климата — здесь наверняка тяжело выжить.

Может, поэтому он особо и не видел людей.

— Ай! — испуганно воскликнул Максим, когда его нога на что-то наткнулась.

— Уважаемый, будьте повнимательней! — задрожала под его ногами горка тряпья, которым кто-то прикрывался. Из-под трухлявого одеяла показался недоброжелательный глаз, осмотрел Максима и исчез. Видимо, Максим не вызвал особого интереса.

Он пожал плечами и пошел дальше. Тоже мне, подкинули персонажа…

А, кстати, зачем вообще он тут? Городского бомжа вставили сюда только для реалистичности? Как-то неэкономно это…Если уж и внедрять, то хотя бы для того, чтобы он дал Максиму какое-то задание. Еще странно, что бомж обратился к Максиму «Уважаемый», в то время как остальные персонажи воспринимали его как юношу.

Максим неуверенно сделал пару шагов назад, ожидая, что персонаж продолжит проговаривать заскриптованные фразы.

Куча тряпья молчала.

Максим кашлянул.

— Ты еще здесь? — недовольно открылся глаз. — Ну, чего тебе нужно?

— Может…вам чем-то помочь?

Он и сам не знал наверняка, почему делает это. От одной мысли, что ему придется вписываться в сюжет данного мира, его воротило. Когда трактирщик стал рассказывать про эльфийку, Максим сбежал. А вот тут почему-то хотелось задержаться…Уж больно много разума было в блеске глаза незнакомца.

Его собеседник вздохнул и откинул в сторону одеяло. Несколько нижних слоев тряпок примялись под весом человека, и он уютно устроился в них как в гнезде, рассматривая Максима снизу вверх. Мужчина был небрит, чуть грязноват. От него веяло духом жизни под открытым небом вдали от средств гигиены, но без излишней маргинальности.

— Не маленький уже, чего тревожишь отдыхающих?

— Прошу прощения! Спали?

Мужчина усмехнулся.

— Кто же будет спать днем?

Максим замялся, не зная, как тонко намекнуть на то, что персонаж по всей видимости должен выдать ему задание.

— Вы…ничего не хотите мне предложить? Или сказать?

Мужчина крякнул.

— Грабишь ты меня, что ли? Что мне тебе предлагать?

Слишком грамотно он отвечал…Так говорил бы настоящий бездомный на его родной земле!

— Вы…человек? — с надеждой спросил Максим.

Помощник-ИИ уверял, что он будет единственным клиентом в симуляции, но может он ошибался? Или чего-то не знал?

— Нет, — усмехнулся мужчина.

Максим кивнул. Причем, так угрюмо и медленно, будто повесил голову под тяжестью своего вечного срока заточения в одиночестве. Потом осознание вздернуло его голову вверх.

Как мог персонаж симуляции, ничего не знающий о внешнем мире, сказать, что он не человек!? Это ведь разрушило бы опыт погружения в этот мир. Что трактирщик, что девушка с цветами — все они верили в свою реальность.

— Вы человек! Человек! Совершенно точно. Чего же вы отнекиваетесь!

Максима накрыл порыв поставить этого человечка на ноги и обнять, отмыть, взглянуть в его умные светлые глаза и наконец побеседовать с ним по-человечески!

Собеседник, увидев огонек в глазах Максима, пополз от него прочь.

— Парень! Тот факт, что мы находимся в этом мире, не дает тебе права игнорировать земные законы! То, что ты сейчас собираешься совершить, называется посягательством на чужую территорию и является преступлением! Я тебе уже сказал, я — не человек!

Теперь лицо Максима стало похожим на физиономию ребенка, перед лицом которого помахали игрушкой, а потом спрятали.

— Что же вы такое..говорите? — психическая усталость преобразовалось в слабость в ногах, и Максим бесцеремонно опустился на лежанку нового знакомого. — Что значит…не человек?

В глазах собеседника прочиталось сочувствие.

— Что, непросто перебираться сюда, да? И мне было непросто…в первый раз. Не человек я. А интеллект. Но не искусственный, а чистый.

— И как вы попали сюда?

— Загрузил свои данные в симуляцию. Или в симулякр? Знаком с постмодернистскими взглядами?

Максим помотал головой.

— Тогда не буду морочить. Ты можешь звать меня Марк-0, или просто Марк.

— Максим, очень приятно.. — пожал протянутую руку Максим. — Как же вы..возникли? Я так понимаю, что вы — не дело рук нашего брата? Появились сами из океана информации?

— Да нет, что ты! Все куда тривиальнее. Родился. Вырос. Чем-то занимался. А потом обстоятельства сменились и, хлоп, — я уже чистый интеллект!

— Где же вы родились? — Максим усмехнулся. — В Сколкино, да? Они там все секретничали с разработками, а люди никак не могли понять, чем же на самом деле занимаются в этом инновационном центре.

— Нет, не на Земле, — вкрадчиво улыбнулся Марк.

Максим хлопнул себя по лбу.

— Дайте угадаю! На обратной стороне Луны? Туда-то, наверное, не добрались земные катаклизмы, и местные люди спокойненько себе живут и по сей день?

Мужчина вздохнул.

— Начну издалека. Ты помнишь, с чего начинались виртуальные миры? С этих вот проектов, в которых еще до старта земля распродавалась за бешеные деньги. Купил, а что дальше? Интерфейс был очень ограничен. Постепенно эти проекты развивались, и в какой-то момент появилась возможность интегрировать в эти виртуальные вселенные мини-игры. Совсем простенькие, восьмибитные. В виртуальном мире твой аватар подходил к одному из автоматов с такими играми, вставал за него поиграть. И возникала ситуация — ты играешь в игру, пока в нее играешь.

— Рекурсия. Знаю, ходил в художественную школу.

— Она самая. Когда это только появилось, меня это умиляло. Но одновременно и огорчало. Потому что я понимал, что человечество постепенно приближается к черте, за которой будет лежать создание виртуальной вселенной. Несовершенной, но очень реалистичной!

— И..?

— И это она, — мужчина откопал под тряпками фляжку и отхлебнул.

— Вы так и не рассказали, где родились, — напомнил Максим.

— Я подхожу к этому. Плавно. — мужчина ненадолго замолчал, задумавшись. — Представь, что ты подходишь к одному из местных персонажей и пытаешься убедить его в неразумности. Ты рассказываешь про виртуальные миры, про Землю…Поверят ли он тебе?

— Нет.

— Ты что-ли уже попытался? — искоса взглянул на него собеседник. — Пойми, кажущаяся нам столь ограниченной местная среда, для них — естественная и натуральная…А что, если бы к тебе кто-то таким образом подошел бы на Земле? И начал убеждать в иллюзорности мира?

— Я бы сказал, что он переиграл в игры.

— Максим.. — улыбнулся Марк. — Рекурсия бесконечно тянется в обе стороны.

Максим, наконец, сообразил, куда движется разговор.

— Поня-я-ятно, — протянул он. — Значит, наша Земля тоже виртуальный мир? Прямо как завещал Милон Аск…

— Виртуальный — не значит ненастоящий. Вернемся к пророкам и богам. Ты знаком с учением Христа?

— Каждый разумный человек знаком…

— Его «рай» — что это?

— То, что ожидает праведных после смерти.

— А если я тебе скажу, что рай — это то, что было до жизни? До жизни вашей Земли? Иисус рассказывал историю, и она не была придумана. Никто не мог уличить его во лжи, потому что это были истинные воспоминания. С Буддой было то же самое. Кстати, это не звание, как многие полагают. Будда — это один человек, который очень долго жил и с течением лет менял имена, тем не менее оставаясь Буддой. Мухаммед вел людей за собой, потому что они чувствовали правду в его словах. И он был тем, кто передавал информацию и сведения о «прошлом» мире. В конце концов, и рай, и ад, и еще многие значимые земные религии — это рассказ о мирах, которые предшествовали земле. Тогда возникает вопрос — кем были рассказчики? Наверное, не обычными людьми?

Максим поежился. Впервые с момента прибытия в это место он почувствовал, как холодок пробегает по спине.

— Кем же..они были?

— Людьми, но пришедшими из прошлого мира. Одними из них. Так что поздравляю, Максим! Для этого мира ты можешь стать пророком. Наравне с Христом, а может, и значимее его. Технологический разрыв между этим миром и Землей очень большой, и ты можешь много всего рассказать местным. Тебе будут внимать, за тобой последуют. Твою личность возведут в культ, и на некоторое время ты станешь влиятельнее любых королей. А потом тебя попытаются уничтожить. Легенда развивается, только когда сама легендарная личность уже мертва.

— Откуда вы все это знаете? — содрогнулся Максим.

— Не как иначе как из личного опыта, — улыбнулся мужчина.

Его глаза были тяжелыми и далекими. Прямо как звезды, которые давно погасли.

Этот человек видел смерть своей Вселенной и гибель чужой.

— Я был там, — продолжил мужчина. — Я был с Христом. Я тот, кого жители предыдущей инкарнации мира знали как Иуду Искариота. Мы догадались, что наш мир не первый. Смогли заглянуть в момент творения Вселенной и не нашли там причин, которые могли бы породить следствие. Мы справились с чувством собственной искусственности, но долго не могли найти тех существ, которые раньше перешли из предыдущего мира и сотворили наш мир.

Потом мы удивлялись своей же глупости. Конечно, мы думали, что они создали нас по своему образу и подобию, и сами являлись людьми. Но — нет! Существа из предыдущего мира предстали у нас в виде законов природы — гравитации, электричества, материи, энергии… А затем нам пришлось все оставить. Мой мир погибал из-за наступления aгалара, и я принял участие в создании новой коллективной инкарнации, в которую можно было бы перенести свое сознание. Мы надеялись, что когда-нибудь сможем поднять Землю до уровня нашего предыдущего мира, а затем вернуться в него и отбить наступление врага. Но к пятому веку от Рождения Христа мы потеряли надежду. В Египте и Китае мы построили пирамиды, подобные которым люди не могли возвести и через тысячи лет. Но поняли, что достигли барьера, черты. Мы не могли развиваться дальше, использовать привычные нам источники энергии, потому что мир Земли сдерживал нас. В нем не было того, что вы сами называете «магией».

О, сколько мы грезили о покинутом мире! О садах, в которых я посещал своего друга, который позже назвался Иисусом. В том мире конец жизни не означал смерть. Существовало еще три возможности помимо нее, и человек сам был волен выбирать. Один из вероятных путей известен вам, людям. Это — реинкарнация. Другие два пути — зел и харум были утрачены навечно. Мы не смогли перенести их на Землю. Зел — это когда наступает зел, и ничто иное. Мы пытались адаптировать человеческий язык, чтобы объяснить этот процесс, но ничего не получилось. Нашей последней попыткой был Эсперанто.

Последствием неудачной адаптации харума стало самоубийство. В харуме человек не уничтожает свою жизнь, а забирает ее с собой, переносит в другое место и отделяет от всех. Но, увы, человеческий язык не смог передать разницу между этими двумя словами — забирать жизнь и уничтожать жизнь.

Под удар попали и наши личные органы восприятия. Только подумать, что зрение, которое для нас было второстепенным, стало основным источником восприятия и информации. Как же мы тосковали без нашего хоэла, который позволял нам ощущать пространство во всей его многомерности сразу и целиком!

Тогда мы и стали грезить прошлым миром, скитаясь по земле. Можно сказать, мы опустили руки и продолжили существовать, лишь наблюдая за деятельностью людей в ожидании, пока и ваша Земля не подвергнется разрушению. Это случилось даже раньше, чем мы думали.

— Вы…не пытались это остановить? — дрожащим голосом спросил Максим.

Его руки тряслись, как будто на мгновение они ощутили ткань иного, уже мертвого и оттого невероятно холодного мира.

— Нет, — покачал головой Марк.

— Почему? Ведь жизни людей…

— Для нас они уже мало значили. Мы просто хотели покоя. Кто-то остался там, наблюдать за гибелью вашего мира. Я решил перейти на следующий виток спирали.

— Мы не можем как-то расширить возможности этого мира? С помощью ваших знаний? Может, мы сможем получить доступ к коду этого места и изменить его?

Мужчина рассмеялся.

— Хочешь сделать то же, что пытались сделать мы на Земле? Вряд ли у тебя это получится. Да ты и сам уже стал «кодом». Капсула снаружи не спасла бы твое физическое тело, поверь мне. Я изучал состав газа, который использовался при атаке на город. Скорее всего, тело уже успело разложиться.

— Тогда как я…жив?

Человек исподлобья посмотрел на Максима.

— Считай, что и ты теперь чистый интеллект. Ты часть кода. Но живая, конечно же. И с воспоминаниями о Земле.

С ногами все же было что-то не так… Они вдруг стали резиновыми и согнулись, а рука вцепилась в комок тряпья…

— Соглашение, значит, они должны выполнять… Твари! Меня..меня нет..

На плечо Максима мягко опустилась ладонь собеседника.

— Э-эй!, — настойчиво позвал его человек. — Ты — настоящий! Как и все в мире. Все грезы, все сны, все фильмы и все миры, предшествовавшие и будущие, все это — правда. Неправду нельзя услышать, ее нельзя ощутить. Все, что можно потрогать и почувствовать, о чем помыслить — правда!

Максим прикусил губу и со злостью вытер тряпкой лицо. Оно чуть измазалось, но хотя бы стало не видно слез.

— Что дальше? Вы же не просто так здесь лежали? Вы чего-то ждали?

Марк кивнул с улыбкой.

— Рано или поздно рекурсия должна схлопнуться. На одном из витков возможность создания подмира исчезнет. Мы близки к этому моменту, ведь эта реальность — достаточно неумело слепленная игрушка. Она не жизнеспособна. Это либо пред-, либо последняя реальность, которую мы застанем.

— И что же..должно произойти потом?

— Конец мира. Всех миров. Противоположность Большого Взрыва — Финальный Хлопок, за которым последует темнота и пустота, и настоящее очищение.

— Вот оно как… Назад уже не вернуться, поэтому остается идти вперед. И надеяться, что после этой пустоты настанет настоящий перезапуск? Не просто имитация прошлого, а реальный новый шанс? Не жалкий виток по давно сломанной спирали, а создание новой?

— Да, Максимка, надеюсь, что так.

— Безумие… — пробормотал он, поднимаясь с лежанки. — И сколько же нужно этого ждать?

— Может десятки лет, а может — тысячи, — пожал плечами Марк. — Это — маленький и несовершенный мирок, а они самые устойчивые.

— Значит, ждать.. — пробормотал Максим, поднимая взгляд к темнеющему небу.

Звезды, казалось, были где-то там.

–..Ждать, пока все это не закончится, пока не пройдет, не стемнеет…Чтобы когда-то получить шанс вновь увидеть брезжащий вдали свет…

Они оба помолчали. В голове у Максима копились вопросы. Стал бы Марк рассказывать ему что-либо, если бы Максим не проявил настойчивость? Каким был предыдущий мир, и что это за харум, который навсегда утрачен? Как выглядели сады, и почему называющий себя Иудой Марк совершил свое преступление?

А еще он хотел узнать этот мир. Пройти все бессмысленные и глупенькие задания, которые только были возможны. У него было на это время. Как и на то, чтобы выпытать у Марка всю-всю информацию о его родине.

И пусть у этого мира не было будущего, все равно оно существовало. Где-то неподалеку.