Она не больна

Зуля Стадник, 2023

На летние каникулы Артем приезжает в дачный поселок. От всезнающих соседей он узнаёт, что дочь соседей Тоня больна. История, начавшаяся с любопытства и жалости, перерастает в нечто большее. Прогулки на рассвете, разговоры о жизни и смерти, первая влюбленность и пробуждение чувственности… Но вдруг Тоня уезжает, не попрощавшись и не оставив даже номера телефона. В путанице мыслей и чувств Артему приходится принимать непростые решения, договорившись с разумом и сердцем и разгадав загадку Тони. Книга заняла 2-е место на литературном конкурсе «Белой вороны» Родилась в 1984 году в Ульяновске. Зуля Стадник (род. 1984) – «тобольская сказочница», так окрестил молодую писательницу сайт «Культура.РФ». Зуля начала писать после рождения дочери Ассоль, и в ее авторском багаже уже более десятка книг для детей и подростков.

5

Утром Артем проснулся от легкого повторяющегося шороха.

Ширх… Ширх… Ширх…

Спросонок Артем подумал, что в окно тычется яблоневая ветка и что ее надо бы обрезать. И если ее обрезать, насколько меньше будет яблок в августе. Он стал подсчитывать яблоки, запутался, провалился обратно в сон.

Но тут в стекло ударилось что-то тяжелое, и Артем вскочил. Тут же нет яблони! У них на участке вообще не растут деревья, только малина, смородина, шиповник у забора напротив.

Он раздвинул шторы. У дома стояла Тоня и кидала в окно шарики клевера. Артем взял со стула телефон, посмотрел на часы — 5:48.

Она помахала ему. Артем вспомнил, что стоит в одних трусах, и окно открывает его почти целиком. Он отскочил от окна, натянул одежду и вышел из дома.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Да, — сказала Тоня. — Случилось. Погибло пятнадцать клеверов и восемь репейников — а все из-за твоей сонливости.

— Сейчас пять утра!

— Кажется, шесть.

— Ну, шесть…

— Ты идешь? — перебила Тоня.

— Куда?

Она усмехнулась и пошла вперед. Артем догнал ее.

— Подбери мой купальник за окном, — не оглядываясь, сказала Тоня. — Чтобы тебя разбудить, пришлось кинуть в окно что-то потяжелее репейника.

Артем вернулся, нашел в траве красный купальник. Он был свернут в тугой узел. В голове мелькнула соблазнительная мысль оставить его здесь и пойти досыпать и смотреть сны о яблоках. Тоня уходила вниз по улице, и ее спина говорила: «Нет — так нет, мне-то что».

Он догнал ее.

— Почему ты решил сопровождать меня? — неожиданно спросила Тоня. — Моя мама попросила?

Артем промолчал. Ее мама говорила об этом, верно, но он уже и забыл.

— Твоя мама? — она не отступалась.

— Я бы не стал делать это по чьей-то просьбе, — уклончиво ответил Артем.

На самом деле он знал ответ. Тогда, прикатив мотоблок и мусоля траву, запутавшуюся в его колесах, Артем понял, что в мире нет никого интереснее, чем Тоня. Он не хотел бы общаться с ней в городе, в школе, стеснялся бы ее диких выходок и странных слов. Но здесь Артем мог свободно смотреть на ее сияющее лицо, ловить отстраненный взгляд, наблюдать за движениями, которые он никогда не мог предсказать.

— Мои родители ни за что не признаются, что волнуются за меня, — сказала Тоня. — У них слезы не вытекают, а втекают обратно. Они думают, что меня нельзя тревожить их тревогой. Но они могли тайком назначить мне провожатого.

— Ты не хочешь, чтобы я ходил с тобой?

— Если будешь жалеть меня, прогоню. Некоторые меня жалеют, я вижу.

— Мне тебя совсем не жалко.

— Правда? — Тоня с удивлением и недоверием заглянула ему в глаза. — А мне показалось…

— Правда.

Тоня взяла его за плечи и повернула лицом к себе. Артем невольно зажмурился. Ему стало не по себе от того, как близко к нему оказались нежная кожа, теплота губ и запах волос — сосновый, речной, подводный.

— Э-эй, а ну открой глаза! — возмутилась Тоня.

Артем открыл, она пристально в них посмотрела. Потом произнесла:

— И верно. Не жалеешь. Хочешь меня поцеловать, но это ничего, можешь хотеть.

Артем смутился, промолчал. Тоня шла тихо, задумавшись. На дорожке сквозь гравий и песок выглядывала мелкая трава, она брызгала на щиколотки холодной росой. Воздух был еще ранний, сырой, прохладный, Артем поежился. Но Тоня была одета в шорты и легкую блузку без рукавов, и на ее светлых веснушчатых плечах не было мурашек. Он невольно коснулся ее плеча — горячее, особенно в сравнении с его озябшими пальцами. Тоня никак не ответила на это прикосновение.

Они вышли в поле — то, вчерашнее. Сейчас над ним нависала белесая дымка. Туман протягивал белые лапы над зарослями трав и рекой, но за деревьями уже блестело утреннее солнце.

— Здесь время замирает. Как будто нет того, чего можно хотеть, и все уже есть. Наверное, так бывает, когда умрешь?

Они прошли мимо вчерашней могилки, прикрытой букетом уже увядших ромашек. Тоня посмотрела на нее и сразу отвернулась.

— Когда мне было шесть, мы с девочкой с соседнего участка играли в прятки с игрушками. Я спрятала Станислава Аркадьевича. Она его не нашла, не догадалась посмотреть в сарае, под мотоблоком. А я забыла беднягу забрать. Долго же ему пришлось прятаться! Пока вам мотоблок не понадобился.

— Вы так долго не приезжали сюда? — удивился Артем.

— Это бабушкин участок.

— А где она?

— Нигде.

Тоня притихла, а потом пробормотала:

— А может, бабушка здесь, бродит по полям вместе со Станиславом Аркадьевичем?

И сложив ладони рупором, закричала:

— Бабу-у-ушка-а-а! Баба Надя-а-а-а! Бабуля-а-а-а-а-а!

Она побежала вперед, раскинув руки, потом пять раз прошлась колесом, сделала несколько переворотов — стойка на руках, мост, подъем.

Артем догнал ее, не зная, стоит ли снова удивляться. Тоня шла на руках и говорила:

— Бабуле не нравилось, когда я акробатничаю. Ей казалось, что я пополам переломлюсь. Сейчас она смотрит на меня из-за дерева и прикрывает глаза от ужаса.

Длинные Тонины волосы касались земли, как будто гладили.

— То есть ваш участок все время стоял пустой? — спросил Артем.

— Нет, — Тоня прыжком встала на ноги. — Родители приезжали иногда. Мне не хотелось. А прямо живем-живем мы здесь первое лето.

К ее волосам прицепились травинки и пух с земли. Артем машинально потянулся и вынул из них обрывок сухого стебля. Тоня не смутилась, не отстранила его руку, только притихла. Он дотронулся до другой пряди, шелковой, мягкой, как вода в их дождевой бочке, и смахнул пальцами пух.

— Как будто сердце вынули и положили в ладонь, — ровным голосом произнесла Тоня.

— Что?

— Сердце у тебя в руках, посмотри, — она показала на его правую руку, в которой был купальник.

Связанный в узел красный купальник и впрямь походил на сердце. Артем отдал его Тоне.

— Да, — пробормотала она. Купальник выскользнул из ее ладони и упал в траву. Глаза Тони расширились и потемнели, она покачнулась и начала падать.

— Ты чего? — испугался Артем. Он подхватил ее и опустил обмякшее тело на траву.

— Тоня, Тоня! — Артем потряс ее за плечи, похлопал по щекам. Ему стало жутко. Он вытащил телефон и дрожащими пальцами набрал мамин номер, попутно вспоминая, что родители перед сном отключают телефоны. Мама не брала трубку. Отец тоже.

— Тоня! — сдавленно прошептал он. Потом, присев, поднял ее на руки. Тоня казалась маленькой, легкой, не тяжелее собаки Марты. Однако через несколько шагов он не выдержал, опустился на траву и положил голову Тони на свои колени.

— Бабуля, — пробормотала она и открыла глаза. — Ты здесь?

Артем с облегчением выдохнул.

— Я потеряла сознание? — спросила Тоня.

— Вроде того, — ответил он, настороженно вглядываясь в ее лицо. Что, если она снова повиснет на его руках тряпичной куклой, как ему тогда быть?

— Надолго? — Тоня поудобнее устроила голову на его руках.

— Минут на десять.

— Ты испугался?

Она прикрыла глаза и уткнулась в его грудь — в то место, где все еще испуганно и гулко колотилось сердце.

— Да, — признался Артем.

Тоня вскочила, выпорхнула из его рук. Он удивленно поднял глаза — она грозно смотрела на него сверху вниз.

— Ты не должен никому про это рассказывать, ясно? — жестко потребовала она. — Особенно моим родителям.

— Почему?

— Потому что со мной все в порядке.

— Ясно, — Артем пожал плечами.

Он сходил на то место, где Тоня обронила купальник, и вернул ей.

— Пойдем купаться? — она спросила, но ответа не ждала, потому что тут же повернула к реке. Не в свою тайную бухту, а туда, где обычно купались все дачники. У берега Тоня зашла за дерево — надеть купальник.

Оказалось, не только они пришли на реку в такую рань. На влажном песке сидели двое ребят лет восьми. Они не купались, только заходили в воду по щиколотки и брызгались.

Тоня бросила одежду на песок и сразу нырнула, подняв кучу брызг. Один из ребят возмущенно заверещал:

— Ну, китиха! Намочила всего!

— Она лучше тебя плавает, — поддел его другой, мелкий и щуплый пацан.

— А ты, Росомаха, вообще плавать не умеешь!

— А мне и не надо!

Артем глядел на реку. За несколько быстрых гребков Тоня отдалилась от берега и теперь медленно направлялась к середине реки.

— Ты чего не плаваешь? — спросил Артема щуплый паренек.

— Не хочу, — он пожал плечами. — Я по утрам не купаюсь.

На самом деле хотел. Еще не было и восьми, а солнце уже начало поджаривать шею и плечи. Но он не так хорошо плавал, как эта ненормальная русалка. А бултыхаться у берега казалось глупым. Артем не отрываясь смотрел на Тоню — боялся, что она снова потеряет сознание. Мысленно он уже прикидывал, как будет ее спасать. И при каждом прикиде получалось, что он и сам потонет, поэтому коленки его противно тряслись.

Конец ознакомительного фрагмента.