Она не больна

Зуля Стадник, 2023

На летние каникулы Артем приезжает в дачный поселок. От всезнающих соседей он узнаёт, что дочь соседей Тоня больна. История, начавшаяся с любопытства и жалости, перерастает в нечто большее. Прогулки на рассвете, разговоры о жизни и смерти, первая влюбленность и пробуждение чувственности… Но вдруг Тоня уезжает, не попрощавшись и не оставив даже номера телефона. В путанице мыслей и чувств Артему приходится принимать непростые решения, договорившись с разумом и сердцем и разгадав загадку Тони. Книга заняла 2-е место на литературном конкурсе «Белой вороны» Родилась в 1984 году в Ульяновске. Зуля Стадник (род. 1984) – «тобольская сказочница», так окрестил молодую писательницу сайт «Культура.РФ». Зуля начала писать после рождения дочери Ассоль, и в ее авторском багаже уже более десятка книг для детей и подростков.

Рукопись этой книги была отобрана для публикации в рамках II сезона литературного конкурса издательства «Белая ворона»

© Зуля Стадник, 2023

© ООО «Издательство Альбус корвус», издание на русском языке, 2023

1

Артем проснулся от шума и выглянул в окно. Какая-то девчонка стояла на крыше соседней дачки и, задрав голову, вопила:

— Кра-а-а! Кра-а-а-а! Кра-а-а-а-а!

Стая ворон наматывала над ней круги и орала в ответ. Девчонка же только смеялась и махала широкими рукавами сорочки:

— Кра-а-а-а!

Сумасшедшая, что ли? Артем накинул ветровку, вышел из дома во двор и выглянул в щель между досками забора — но та девчонка уже спрыгнула с выступа крыши на балкон и скрылась за дверью чердака. Вороны продолжали летать над ее домом и истошно кричать.

На шум из соседних домиков выскочили две пожилые соседки. Они вышли на дачную улицу и встали у забора, за которым сидел Артем. Он отпрянул.

— Ох, не к добру это, — наконец, вздохнула одна из них, махнув на ворон.

— Не к добру, — кивнула другая. — Ты же знаешь?

— Знаю, конечно. Все знают, что у Нитениных дочка больна. А еще эти вороны над крышей. Дурная примета. Кыш! У-у, дикие какие!

— Ну, пойду я, мне сегодня еще огурцы сажать. А девочку жаль, конечно.

Соседки разошлись.

Да уж, повезло ему. Переехал в этот город, где у него нет ни друзей, ни знакомых. Все лето проведет на даче, где живут одни пенсионеры. Так еще и напротив него живет сумасшедшая!

А он только обрадовался, что эта девушка ему ровесница, ей, наверное, как раз лет четырнадцать.

Артем толкнул калитку, вышел. Мелкие камни царапнули босые ноги. Но возвращаться за обувью не хотелось. Он раздумывал, куда повернуть. Направо — река, еще широкая, июньская, с сочной травой и песчано-илистым берегом. Налево — лес, если обойти несколько дачных улиц и пройти узкую тропу в зарослях. Артем решил пойти к реке, но посмотрел на всякий случай еще и прямо — на участок Нитениных, тех самых, с больной дочкой.

Почему она больна, интересно? Такая родилась? Или из-за несчастного случая?

Только Артем сделал шаг, как калитка Нитениных распахнулась, чуть не ударив его по носу. За калиткой показалась та самая девчонка, теперь в платье, она стояла, уставившись в книжку и улыбаясь страницам.

— Ой, — она заметила Артема и подняла голову. — Не желаете приобрести немного сердитости?

— Что? — Артем помотал головой. Хотел отступить, но почему-то стоял, как будто ему ноги приколотили. Камни больно впивались в ступни.

— Да это из книжки, — девочка помахала перед его лицом страницами. — Теллеген.

— Ясно, — Артем сделал шаг назад. — Ну, я пойду.

— Ага.

Он повернулся налево, сделал несколько шагов, потом вспомнил, что хотел пойти направо, к реке. Но возвращаться при девчонке показалось глупым. Хотя какая разница, если она и сама не в себе?

Артем развернулся и пошел назад. Девчонка стояла там же и сияла. Утреннее солнце вылезло из-за соседней дачки и обрушилось на ее лицо. Она жмурилась, прикрывала ладонью лоб и улыбалась ему, Артему.

— Тоня, — сказала она, едва Артем с ней поравнялся.

— Что? — спросил он.

Подумал, что сумасшедшая девочка опять говорит ему что-то странное. Уйти бы от нее поскорее, но она протянула ладонь и повторила:

— Тоня.

Потом спросила:

— Тебе босиком не больно? Тебя как зовут?

— Артем.

— А я Тоня… тьфу, да я ведь уже сказала.

Она опустила протянутую руку, кисть безвольно поникла, как мертвая рыба, брошенная на сушу. Артему вспомнились слова соседок, и ему вдруг стало ее жаль. Он схватил поникшую руку, потряс, неловко отпустил.

— Приятно познакомиться. Ну, я пошел, ладно?

Отвязаться бы скорее, но чтобы не обидеть.

— Так ты не ко мне подошел сейчас? — искренне удивилась Тоня.

— Я к реке…

— О, правда? Я как раз туда хотела. Пойдем вместе?

Артем вскинул голову, встретился с ней глазами, замер. А потом быстрым шагом рванул влево, мимо дачек, заборов — в лес. Камни озверело ввинчивались в кожу, но он не останавливался, пока та странная дачка и та больная дочка не скрылись из вида. Пожалуй, она теперь всегда будет к нему цепляться, раз он с ней заговорил.

Артем ступил на нежную июньскую траву, влажную от росы, и зажмурился от солнца. Трава приятно холодила ушибленные ступни. Солнце уже начало припекать, и Артем снял ветровку, повесил на локоть.

Пожалуй, она красивая. У них в школе Тоня могла бы стать одной из тех девчонок, на которых все оглядываются. Если бы она была нормальной.

Артем побродил по тропинкам, с досадой думая, что в такую жару лучше сидеть в реке, а не бродить в душном лесу, потом повернул домой. И заметил одну из троп, почти заросшую крапивой и чертополохом, ведущую в другую сторону.

«Как раз к реке она и ведет, — догадался он. — Вечером проверю».

Этим летом Артем решил больше купаться, чтобы нормально держаться на воде. В округе почти нет сверстников, так что учиться будет не стыдно. Пока же он плавал только у берега.

Перед калиткой Артем воровато оглянулся: нет ли той сумасшедшей? И юркнул внутрь.

Мама сражалась со шлангом, он извивался бешеным ужом и плескался во все стороны.

— Выдерни штепсель! — крикнула она. — Там, в бане!

Артем забежал в баню, дернул за провод. Вышел — мама стояла вся мокрая с ног до головы и смеялась. Он даже позавидовал.

— На, — она протянула шланг, — здесь дыра, починишь? Изолента в доме, на тумбочке в прихожей.

Артем сходил за изолентой, взялся перематывать.

— Мам, а я не могу один пожить, в городе?

— Нет, — мама выжимала волосы и отряхивала с рук воду.

— Ну ты чего, мне четырнадцать!

— Тема, а где ты будешь жить, интересно? Квартиру отцу дали, но там только начали делать ремонт. А снимать жилье в городе слишком накладно. Да и зачем тебе, ты этот город все равно не знаешь.

— Вот и узнал бы! — буркнул Артем.

— Скучно тут?

— Весело.

— А напротив, кажется, живет соседка твоего возраста. Познакомился бы.

— Я познакомился.

— Да? Как зовут?

— Тоня.

Сказать маме или нет, что она не в порядке? Пока Артем раздумывал, мама уже направилась в дом.

— А еще полей грядки с морковью, ладно? Раз тебе заняться тут нечем.

— Шикарное развлечение!

— А то!

Водяные клинья врезались в рыхлую землю. Можно, наверное, всю жизнь провести на этой грядке, держать в руках шланг, смотреть на брызги. Но это если тебе пятьдесят, а не почти пятнадцать.

— И я пере-живу-у!

И вас, и нас пере-живу-у!

И смех, и грех пере-живу-у,

И всё и всех переживу-у-у!

Па-па-ра-па-ра-па-па-па…^[1]

Артем опустил шланг на землю, подкрался к забору, выглянул в щель между широкими досками. По улице шла та самая девчонка, размахивала полотенцем и громко пела. Влажные волосы свисали тонкими сосульками, платье липло к мокрым ногам. Она тоже была босая, но шагала так свободно и легко, чуть ли не подпрыгивая, как будто к ее калитке вела мягкая ковровая дорожка, а не острый гравий.

— Артем! — крикнула мама.

Она бежала к шлангу. Там, вокруг грядки, натекла уже приличная лужа.

— Значит, один хочешь пожить? — съязвила мама. Она уже сама подняла шланг и поливала другую грядку.

— А что?

— В городе хочешь пожить один, а сам с поливкой справиться не можешь, — уже прямо осудила мама. — А кто там пел?

— Тоня.

— А, это та самая Тоня?

— Она шла по улице и пела, — уточнил Артем. Он не знал, как рассказать маме, что соседка не в своем уме.

— Хороший голос.

— И махала полотенцем.

— Да? И что же?

Артем подошел, выхватил шланг из маминых рук и начал описывать им круги и восьмерки. Мама завизжала:

— Э-эй! Я только что волосы высушила, Тем!

— Вот так она им махала. Махала и пела.

— Веселая, наверное, девочка! Вот, значит, и здесь есть с кем пообщаться. А переехать мы только ближе к осени сможем, ничего не поделаешь.

Артем отдал шланг и пошел к дому. Ладно, не будет объяснять, мама и сама все узнает. От соседок.

Примечания

1

Песня Монеточки «Переживу» (2020).