Идеалис

Зоя Вальц (2024)

Среди мрачных лесов и болот Подмосковья распростерлась аномальная зона Шушмор. На протяжении веков здесь происходили необъяснимые явления, пропадали путники, тонули люди, но паранормальная слава региона только сильнее манит к нему исследователей, туристов и… кинематографистов. На съёмках исторического фильма произошло ЧП: из торфяной трясины всплыли так называемые болотные мумии. Страшная находка привлекла внимание многих, общество взбудоражено и задается вопросом: кем же были люди, чьи останки сохранила бездонная топь? Следователь по особо важным делам Максим Райенвальд подозревает, что это жертвы массового убийства, и неизвестно, что сильнее тянет следователя к месту киносъемок — стремление докопаться до правды или интерес к красивой актрисе, отвечающей на его симпатию взаимностью. В ходе следствия звучат самые разные версии происхождения «болотных людей». Однако истина, к которой подошел Райенвальд, так ошеломительна, что содрогнулся даже он, за годы карьеры повидавший многое.

13

— Почему ты считаешь, что полиция Шушмора необоснованно приостановила дознание по делу мумий? — начальник отложил документ, который внимательно прочел, и поднял глаза на Райенвальда.

Руководитель третьего отдела главка Следственного комитета по расследованию особо важных дел, полковник Данилов как всегда был гладко выбрит, идеально, по-военному коротко, подстрижен и как всегда выглядел безукоризненно. Он сидел за своим рабочим столом, к которому торцом примыкал второй, длинный стол для совещаний. Сейчас в кабинете кроме Данилова находился только один человек — Райенвальд. Он выпрямил спину и с готовностью ответил:

— Потому что я провел доследственную проверку и обнаруженные факты свидетельствуют о том, что было совершено преступление.

— Этого полиция не отрицает, — Данилов сдвинул очки-половинки для чтения на кончик носа. — В отчете указано, что преступление выходит за сроки давности привлечения к уголовной ответственности, следовательно, нет оснований для возбуждения уголовного дела.

–Мне так не кажется, — возразил Райенвальд. — Считаю версию полиции о том, что телам сотни лет, преждевременной и не соответствующей действительности.

— Даже так, — удивился полковник.

Он заинтересовался чем-то за спиной следователя. Райенвальд обернулся и увидел, как большое окно кабинета на глазах становится непроницаемым — с улицы промышленный альпинист, свисая на тросах, разбрызгивал моющее средство для очистки стекол. Огромные панорамные окна в высотном здании Следственного комитета обладали, с одной стороны, достоинством, добавляя кабинетам света и объема, а с другой — компенсировались недостатком: их нельзя было открыть, чтобы вымыть снаружи. Закончив мылить стекло, мойщик в каске и резиновых перчатках опустил поролоновый валик в ведерко с водой и принялся вместе с пеной смывать со стекла образовавшийся за зиму налет.

Данилов, как заправский крупье, перетасовал напечатанные фотографии с изображением тел, на смартфон снятые следователем на берегу болота. Отложив стопку, он заметил:

— Выглядят и вправду довольно старыми.

— Это оптическая иллюзия. Они так выглядят исключительно из-за среды, в которой тела находились, — Райенвальд перелистал карточки, отобрал одну, по его мнению, самую наглядную и пояснил: — Строго говоря, называть тела мумиями стали журналисты, а вообще так трупы стали выглядеть в результате торфяного дубления. Останки, попав в торфяное болото, законсервировались, но совершенно не обязательно, что лежали они там сотни лет, я бы даже настаивал, что не лежали.

— А эти, светло-охристые, тогда что такое? — выбрал другое изображение полковник.

— Восковые? Это тоже естественно законсервированные трупы, подвергшиеся омылению, — следователь поймал недоуменный взгляд шефа и счел нужным изложить подробнее: — Сапонификация трупа, она же жировоск, развивается при пребывании тела во влажной среде с низким уровнем аэрации.

— То есть в воде с низким содержанием кислорода, стоячей, например, — догадался, куда клонит следователь, Данилов.

— Совершенно верно. Этим условиям как нельзя точно соответствует болото. Погружение тела в воду с низкой температурой замедляет скорость его разложения. А в болотах вода холодная.

— Пока ничего не противоречит версии, что эти утопленники — древние, — усомнился полковник.

— Есть противоречия версии, что это утопленники, — сказал Райенвальд. — На телах имеются следы ранее причиненных повреждений, прижизненных, например, пропитанные кровью ткани.

Следователь указал на красно-бурое пятно, расплывшееся на боку воскового тела.

Данилов изучил фотографию, но не увидел ничего вызывающего интерес. По мнению полковника пятно могло быть чем угодно.

— Ты как-то подозрительно подкован по теме, — удивился он.

— Я проконсультировался у специалистов, — признался Райенвальд.

Полковник кивнул. Собственно, так он и подумал. Однако следователь вновь удивил его, когда продолжил:

— Я, в общем-то, и судебно-медицинскую экспертизу заказал.

— Тут? — спросил Данилов, листая пачку документов, принесенную ему Райенвальдом.

— Да, вот она, экспертиза, — следователь наклонился к столу шефа и выудил из стопки нужные листки.

Полковник сдвинул очки на переносицу и углубился в чтение. Райенвальд, воспользовавшись паузой, оглянулся. Альпинистов за окном стало двое. Облаченные в ярко-алую униформу, они болтались на тросах, поливая очищенное от грязи стекло водой. На широком низком подоконнике кабинета стояла плошка с кактусом. Пустынное растение, размерами догнавшее футбольный мяч, щерилось острыми желтыми иглами. Это был любимый кактус полковника, который относился к этому колючему монстру как к живому питомцу.

— Здесь написано, что судмедэксперт устанавливает сроки давности захоронения от года до трех лет, — оторвался от экспертизы Данилов. — Когда ты успел заказать такое обширное исследование? — поинтересовался он, еще раз пробежав глазами весь список экспертиз, которым специалист подверг тела.

— Сразу, как только трупы поступили в морг Шушмора, — покривил душой Райенвальд.

После неудачного визита в шушморское бюро судебно-медицинских экспертиз, следователь счел нужным вернуться туда еще раз, когда все утихнет и разъедется местная полиция. Уж слишком подозрительной показалась ему нервозность сотрудника бюро. Тот явно что-то скрывал. Второе посещение увенчалось успехом. Прижатый к стенке судмедэксперт Антонов сознался в проведении нелегальной аутопсии трупов. Выслушав сбивчивое объяснение специалиста, Райенвальд предложил, в сущности, единственный выход из положения: Антонов отдает ему взятые с тел образцы, фото и видео, пишет подробное заключение, а следователь, в свою очередь, легализует самовольные инициативы судмедэксперта своим официальным запросом на проведение посмертных исследований. Стороны пришли к согласию при полном непротивлении сторон и Райенвальд не собирался раскрывать методы своей работы со свидетелями, если результат оправдывал средства.

Конец ознакомительного фрагмента.