Девушка Online. Статус: свободна

Зои Сагг, 2016

Начало учебного года Пенни встречает в одиночестве: ее бойфренд Ной исчез с радаров, и никто не знает, где он. Девушка решает, что занятия искусством и новые знакомства – лучшее средство, чтобы справиться с хандрой. Она с головой погружается в творчество и много времени уделяет друзьям. Поможет ли это Пенни избавиться от призрака бывшего парня и открыть новую страницу в своей жизни?

Глава девятая

В «Старбаксе», обхватив ладонями тыквенный латте, Эллиот выплескивает эмоции. Слезы текут по его щекам, и бедный бариста, обслуживающий нас, добавляет ему бесплатную порцию сиропа, надеясь, что это его немного взбодрит.

— Я просто больше не вынесу этого, Пен. Они ссорятся с вечера пятницы, весь вчерашний день, а сегодня утром все началось заново. А знаешь, из-за чего они поссорились?

Я даже спрашивать не хочу, но он продолжает и рассказывает мне все:

— Из-за цвета папиного галстука. Очевидно, он пошел на работу в одном галстуке, а вернулся в другом. Мама захотела узнать почему. Папа пытался дать какие-то жалкие объяснения вроде пролитого за ланчем супа или типа того.

— Ну… это вполне вероятно.

— Вполне вероятно. Но совершенно не важно, потому что мама ему не поверила. Так что они орали, орали и орали, пока я не допустил ошибку, спустившись вниз, чтобы сделать себе тост с авокадо прежде, чем умру с голоду. Мама загнала меня в угол и спросила, что думаю я. — Он делает еще один огромный глоток кофе.

— О боже, и что ты сказал? — спрашиваю я.

— Мне не пришлось ничего говорить! Папа заорал что-то вроде «К чему спрашивать его совета о личных отношениях, когда его личные отношения в этом доме не приветствуются?», а потом мама завопила, чтобы он не смел быть таким гомофобом, и сменила тактику, спросив меня, какого цвета галстук был на папе утром в пятницу, и я ответил, что не знаю, потому что был у Алекса. Тут мама разрыдалась и сказала, что Алекс мне дороже, чем они, и что она больше не разрешает мне ночевать у него. И тут я выскочил вон… и вот мы здесь.

— О, Эллиот. Мне так жаль.

— Это все ужасно неприятно. Мои родители всегда были предельно терпеливыми, тихими, держащими в узде свои эмоции, а теперь они выплескивают их постоянно в очередной схватке. Создается впечатление, что двадцать лет их ярость клокотала под крышкой, и вот сейчас ее прорвало. Я не могу выносить это. Напряжение такое плотное, что всякий раз, как я прихожу домой, мне хочется тут же пойти в душ и смыть его. — Он передергивает плечами. — Алекс — мое единственное убежище, так что я ни при каких условиях не перестану оставаться у него… даже если это будет означать, что я больше не вернусь домой.

— Ты это несерьезно, — говорю я.

В голубых глазах за зеленоватыми стеклами очков блестят слезы.

— Может быть. А может, и да. Каждый раз, когда мама чувствует себя виноватой и дает мне денег за то, что они все время ругаются, я начинаю думать о своей Карте Большого Побега. Ты не представляешь, что там творится. Это ад на земле.

Я понимаю, что все серьезно, раз он говорит о Карте Большого Побега. Эллиот всегда полон безумных планов, которые часто начинаются с «давай убежим…» и заканчиваются каким-нибудь гламурным местом вроде Парижа или Лос-Анджелеса. Однажды это был цирк (но не просто любой старый цирк — это должен был быть «Цирк Дю Солей»). И тот факт, что я не смогу даже пройтись колесом, не смущал его. В какой-то момент он понял, что, если все же решится воплотить один из этих планов в реальность, ему понадобятся деньги, поэтому он завел карту — дебетовую карту для «просто на всякий случай» сбережений. Я всегда ужасно завидовала этой его карте, но никогда не умела распорядиться собственными деньгами достаточно разумно, чтобы завести собственную. Потянувшись, я беру его ладонь и крепко сжимаю. Он отвечает пожатием и слабо улыбается мне.

— Ну, отвлеки меня, — говорит он. — Расскажи, как ты провела день с мегадрянью.

— Ну, она не так плоха, Вики. Школа у нее действительно крутая. Честно говоря, никогда не видела ничего подобного… словно на телешоу побывала. И все же… — Эллиот склоняется ко мне, предчувствуя какую-то сочную сплетню. Я не хочу нарушать обещание, данное Меган, и рассказывать, как несладко ей там приходится, но мне также нужен совет Эллиота по поводу Поузи. Я делаю глубокий вдох и продолжаю: — У меня была небольшая паническая атака, и мне пришлось выйти на улицу, и там я познакомилась с одной девушкой, которая учится с Меган. Она просто потрясающая певица, но у нее страшная боязнь сцены, а ее только что выбрали на главную роль в «Вестсайдской истории».

— Стоп, но разве главная роль не у Меган?

Я качаю головой.

— Нет, она дублер.

— Что? Так она врет на фейсбуке?

— Ну… Если эта девушка не сможет играть, тогда Меган получит главную роль. И теперь я просто разрываюсь на части… Я действительно хочу помочь этой девушке, но если Меган узнает об этом, она меня убьет.

— Так, так, так, — говорит Эллиот, откидываясь на спинку стула, — мегазвезда — это мегафейк.

— Эллиот!

Он смеется.

— Не беспокойся, я ничего не скажу.

— Есть еще кое-что, что может изменить твое отношение к ней. Что-то, в чем вы с ней солидарны.

— Сомневаюсь, но выкладывай.

— Ну, в общей комнате был один парень, и она дала ему мой номер.

Тут Эллиот снова склоняется ко мне, уперев ладони в стол.

— СТОП! Мне нужны подробности. Рост? Цвет глаз? Привлекательный? Имя? Чем занимается? Вываливай все, Пенни Портер.

Я смеюсь.

— Его зовут Каллум, он шотландец.

— Я его уже обожаю, — отвечает Эллиот, изображая обморок.

— Учится фотографии в школе мадам Лаплаж, очень высокий, с такими удивительными зелеными глазами и короткими вьющимися светлыми волосами… Мне он кажется чуточку прекрасным!

— Суперсексуальный гик-фотограф? Ты уверена, что не придумала все это?

Я чувствую, что от разговоров о Каллуме мои щеки краснеют.

— Уверена, но было странно встретить кого-то, с кем у меня столько общего. По крайней мере, на первый взгляд.

— Вот почему ты обязана пойти с ним на свидание, Пенни. Чтобы выяснить всю подноготную. — Он подмигивает. — И, полагаю, у него обалденный шотландский выгврррр?

— Что?

— Акцент. Оуч, а-ха, неа, душка. «Доброе старое время»^[5] и все такое?

Я морщусь, слушая, как ужасно он коверкает слова.

— И совсем не так, но да, иногда мне приходилось напрягаться, чтобы понять, что он говорит! Временами даже казалось, что он говорит на другом языке, но мне это нравится.

— О, это так романтично!

— Не беги впереди паровоза, он мне еще не звонил и не писал.

— Напишет.

— Откуда ты знаешь?

— Просто предчувствие. Ох, Пен, я так рад за тебя.

Я киваю.

— И тем не менее не говори об этом, когда мы вернемся домой.

— Почему нет? Готов поспорить, твои мама с папой тоже будут рады узнать, что ты встретила кого-то еще и больше не станешь хандрить.

— Да ладно, это же еще не отношения… он просто попросил мой номер! И еще… У нас в гостях Сейди Ли и Белла.

— Что? Как? Неужели…

— Он не вернулся, — быстро говорю я. — Сейди Ли будет заниматься кухней на свадьбе в Шотландии через пару недель.

— И тебя это устраивает? — спрашивает он, как всегда, читая меня, словно открытую книгу.

— Конечно! Я люблю Сейди Ли и Беллу!

— Но…

Я вздыхаю.

— Но от этого я лишь еще больше думаю о нем. И беспокоюсь. И гадаю, что он собирается делать…

— Я знаю. Зато теперь у тебя есть проект «Каллум» и проект «студентка-актриса», на которых ты можешь сосредоточиться.

— Надеюсь на это. Когда вернется Алекс?

— Слава богам, должен быть этим утром чуть позже.

— Хочешь пригласить его к нам? Вы, ребята, можете помочь мне посидеть с Беллой.

— Звучит неплохо. Хотя мы, наверное, услышим через стену, как орут мои родители. Может, стоит врубить этот попсовый альбом с музыкой девяностых, который ты хранишь рядом с кроватью.

— Эй, в тоскливый осенний вечер никто не устоит перед несколькими песнями «Spice Girls». Не беспокойся, у меня есть идея, как мы сможем потом выбраться из дома.

Эллиот кивает, но вдруг опять становится очень несчастным. Я закусываю нижнюю губу.

— Ох, Эллиот, что же ты будешь делать?

Он пожимает плечами.

— Это от меня не зависит. Это зависит от них. А я просто считаю дни до того момента, как я смогу убраться оттуда окончательно.

Мы возвращаемся к дому к одиннадцати, как раз вовремя, чтобы Эллиот успел поздоровался с Сейди Ли.

— О, дорогой, скоро у нас будет время пообщаться как следует… ты должен рассказать мне все о своей практике. Может, однажды ты приедешь в Нью-Йорк? В моем доме всегда найдется комната для тебя.

Глаза Эллиота заблестели от слез, но в этот раз это слезы радости, а не печали.

— Нью-Йорк — это, как… это МЕЧТА. Я буду словно Хайди Клум в проекте «Валим Отсюда» — auf wiedersehen!^[6]

— Отлично! А теперь нам пора бежать. Роб, ты готов? О’кей, Далия? — спрашивает она маму и папу. — Нам с Далией пора заняться делом, но очень скоро у нас будет много свободного времени.

Мама и Сейди Ли покидают дом в вихре поцелуев и объятий, папа тащит свои клюшки для гольфа на воскресную игру.

Когда все уходят, я опускаюсь на колени.

— Итак, Белла, хочешь увидеть, где в Брайтоне живут драконы?

Примечания

5

Название известной шотландской песни на стихи Роберта Бернса, написанной в 1788 году.

6

До свидания (нем.). Хайди Клум — немецкая супермодель, актриса и телеведущая, отказавшаяся от учебы в Дюссельдорфе ради карьеры модели.