Няня для холодного чудовища

Злата Романова, 2023

Владимир Даров – мужчина, при виде которого я теряю дар речи. Красивый, уверенный в себе и успешный. А еще, он отец моей воспитанницы, я же всего лишь воспитательница в детском саду с кучей долгов и неудавшейся личной жизнью. Когда он предлагает мне стать няней для его дочери, я не могу отказаться от слишком выгодных условий. Как не могу сопротивляться и влечению, которое растет между нами с каждым днем. Но что делать, если я для него всего лишь маленький грязный секрет, который он держит под замком, не являя внешнему миру? Смириться с таким отношением? Или уйти?

Глава 6

Историю с Захаром я переживаю быстро, буквально за несколько дней, ведь он не успел оставить след в моей душе. Просто обидно за свою наивность, что не смогла разобраться в человеке. Но и это проходит.

Трагедия происходит в один из самых обычных дней. С утра я отвожу Варю в сад, а сама захожу в кофейню неподалеку, так как не успела позавтракать. После завтрака, уже собираясь домой, я вижу в витрине бутика, расположенного рядом с кофейней, шикарное лавандовое платье на манекене, мимо которого мне не удается пройти, потому что это любовь с первого взгляда. Нерешительно захожу в бутик и решаю примерить платье, не желая узнавать его цену. Если дорого, то не смогу себе позволить, но хочется хотя бы раз увидеть себя в чем-то настолько красивом. Я успеваю только раздеться в примерочной, как начинает звонить мой телефон. Это номер новой воспитательницы Вари. Я не очень хорошо ее знаю, так как ее наняли после моего ухода, но мы вроде наладили контакт.

— Да?

— Надя, здравствуйте! — на одном дыхании выпаливает она. — Варе стало плохо, ее увезла скорая. Мы не можем дозвониться до ее отца, поэтому не могли бы вы…

— Что с ней?! — сразу начинаю паниковать я.

— Аллергическая реакция, — явно нервничая, отвечает она. — Но медики ее стабилизировали, думаю, угрозы уже нет.

— А она была? Что за аллергическая реакция?! Сыпь? Я ничего не понимаю!

— У нее случился отек Квинке, — нерешительно говорит воспитательница и у меня внутри все резко опускается.

Я знаю, что это такое. У нас есть дети-аллергики в саду, для которых есть ограничения в продуктах питания. И однажды мальчик, который стащил печенье с арахисом у друга чуть не задохнулся из-за отека Квинке. Это было ужасное зрелище и при мысли о том, что с Варей случилось подобное…

— Я еду в больницу, скажите мне адрес, — говорю, на ходу одеваясь обратно в свои вещи.

Я сразу же вызываю себе такси и пытаюсь по дороге дозвониться до Владимира, но он не берет трубку. Наконец, вспоминаю, что для экстренных случаев он заставил меня записать номер своей личной помощницы, которая сообщает мне, что он на данный момент разговаривает с клиентом у себя в кабинете. Я оставляю ей сообщение и, не проходит и пары минут, как Владимир перезванивает мне.

— Что с Варей? — грубо спрашивает он, явно так же на взводе, как и я.

— Мне позвонили из сада и сказали, что у нее случился отек Квинке. Варю увезли в больницу, но воспитательница сказала, что перед этим ее стабилизировали. Я даже не знала, что она аллергик, Владимир Антонович! Я сейчас еду к ней, она, наверное, напугана.

— Я тоже выезжаю, — говорит он, судя по голосу, паникуя не меньше моего. — Пришлите мне адрес.

Отключившись, я пересылаю ему адрес, но, как назло, уже недалеко от места назначения попадаю в большую пробку. К тому времени, как я добираюсь до больницы, Владимир уже там. Я слышу его голос еще на подходе к регистратуре.

— С ней точно все в порядке? Я хочу ее увидеть! — требует он.

Я подхожу и встаю рядом с ним.

— Вы еще не видели Варю?

— Нет, где ты была?! — с горящими от гнева глазами, напускается он на меня.

Я заставляю себя проглотить обиду, потому что он так ведет себя из-за страха за дочь.

— Я попала в пробку. Нам можно будет увидеть Варю? Ее отпустят домой сегодня? Насколько все плохо?

— Я не знаю! — буквально рычит на меня мужчина и я прикусываю язык, чтобы не раздражать его.

Действительно, откуда ему знать, если он тоже только что приехал? Я от страха совсем поглупела. Решив не мешать, стою в сторонке, пока он разбирается с формальностями, а

через пять минут мы уже входим в общую палату, куда распределили Варю. Бедняжка лежит, укрытая простыней, с закрытыми глазами, и видимо спит. Ее личико заметно опухшее, но дыхание размеренное.

Владимир, несущийся на всех парах, резко останавливается при виде дочери и словно из него выкачали всю энергию, резко оседает на колени у ее кровати, осторожно, словно хрустальную, беря ее маленькую ручку в свою большую и тычась губами в ладошку, пока его взгляд неотрывно осматривает ее изменившееся из-за отека лицо. Бедняга посерел от страха и сейчас я вижу, как на его лице отображается весь спектр эмоций, от облегчения до муки. Момент настолько интимный, что мне становится неловко за свое присутствие, так что я тихонько отхожу на несколько шагов назад.

Какой же надо быть дурой, чтобы хоть на минуту подумать, что этот мужчина не способен любить, что его холодная маска — это не просто маска, но и то, кем он является на самом деле! Вот же она, настоящая родительская любовь! И никакое он не холодное чудовище, просто обычный человек с непростым характером.

— Варюш, — тихо шепчет Владимир, скорее себе, чем ей. — Малышка моя…

Голос срывается и он резко замолкает, а у меня почему-то слезы наворачиваются на глаза, но зашедший следом за нами врач неловко откашливается и это заставляет Владимира снова стать тем властным и холодным адвокатом, которого я знаю. Он встает на ноги и твердо встречает взгляд врача, явно намеренный получить ответы на все свои вопросы. И учитывая, что Варе почти четыре года, а ни о какой аллергии до сих пор и речи не шло, мне тоже очень интересно, что могло вызвать в ее организме такую острую реакцию.

***

Моя дочь — аллергик. И почти четыре года ее жизни я, идиот, об этом не знал. Варя все это время сталкивалась с аллергенами, ела продукты, которые ей нельзя, вследствие чего мы просто посадили ей иммунитет и именно поэтому она постоянно болела. О чем вообще думал ее тупой педиатр, у которого она наблюдалась с рождения? Который работает в лучшей частной клинике города! Где он вообще свой чертов диплом получил?!

Я безумно зол, но стараюсь взять себя в руки, чтобы не упустить ничего из того, что объясняет мне врач из обычной больницы, куда привезла мою дочь скорая. Даже няня слушает его внимательнее, чем я, и задает нужные вопросы, из-за чего я чувствую себя еще более паршиво, если это возможно. Ничего не скажешь, отец года!

— Странно, что до сих пор не было таких острых реакций… — вставляет свое предположение врач и мне почти срывает башню.

Я вскакиваю на ноги и выхожу в коридор, пока не набросился на него. Хотя умом понимаю, что он-то уж точно ни в чем не виноват.

А ведь признаки были! Когда Варя ела фрукты, у нее на лице и руках иногда выскакивало два-три красных пятнышка, но они проходили в течение нескольких часов. Мне и в голову не приходило, что эти незначительные пятна могут указать на серьезную аллергию. А ей, оказывается, в принципе нельзя есть свежие фрукты, как и многое другое!

Когда я захожу в палату, оставив врача на Надю в кабинете, Варя уже проснулась и плачет, сидя на кровати. У меня сердце леденеет при виде ее испуганного, несчастного лица.

— Малыш, я здесь, — подхватываю дочь на руки. — Все хорошо, Варя. Папа здесь. У тебя что-нибудь болит?

— Где ты был? — всхлипывая, вцепляется ручками в мой пиджак Варя. — Я испугалась, папа.

— Тебе не нужно бояться, все будет хорошо, — глажу ее по спинке. — Не плачь, малышка, все хорошо.

Я повторяю это снова и снова, но в глубине души знаю, что все не хорошо. Варя ребенок, она многого не понимает и ее жизнь с этого дня значительно изменится, потому что в ней появятся ограничения. Как объяснить ребенку, что ей нельзя есть все те вещи, которые она любит и которые я позволял ей раньше?

***

Вечером я сижу на диване с ноутбуком на коленях и шерстю интернет в поисках информации. Это то, что я обычно делаю, когда сталкиваюсь с проблемой — ищу любую доступную информацию, а потом выстраиваю стратегию для борьбы.

Надя незаметно подходит и садится в кресло рядом. Я поднимаю на нее взгляд, но она молчит и просто смотрит в пол.

— Что такое? — задаю вопрос.

Я могу гордиться собой, потому что мое самообладание снова со мной. И это куда лучше, чем тот дрожащий от эмоций придурок, не способный нормально соображать, которым я был днем.

— Я думаю, в том, что случилось с Варей есть и моя вина, — говорит она, глядя на меня, как побитая собака. — На завтрак я дала ей кашу со свежими ягодами. У нее было покраснение на лбу, но я не обратила на это внимания.

— Покраснения у нее были и раньше, как и ягоды в рационе, — хмурюсь я. — К отеку привел киви, так что перестаньте страдать ерундой и лучше почитайте о том, как нужно вести себя в аллергиками, Надежда. Вы должны будете постоянно быть начеку и следить, чтобы она не съела что-то не то. Конечно, после всех анализов и консультации у аллерголога все будет понятнее, но неплохо бы перед этим изучить основную информацию.

— Я читала последние два часа разные статьи на эту тему, — поднимает подбородок Надя, глядя на меня с возмущением. — Я теперь знаю достаточно, чтобы не совершить ошибку. И я буду очень осторожна с Варей впредь.

— Хорошо, — киваю ей, и наши взгляды встречаются на долгие секунды, в течение которых мы оба замираем.

Я снова чувствую это. Химию между нами. Воздух словно искрит, я могу поклясться, что стоит только дотронуться до нее — и все взорвется к чертям. Нас поглотит эта жажда, пока мы оба не получим то, чего хотим, и не успокоимся. Но так нельзя. Тем более при данных обстоятельствах.

— Я пойду, посмотрю, как там Варя, — видимо, приняв то же решение, что и я, спешит убежать Надя.

Я ее не останавливаю. Не говорю, что Варя спит и вероятно, проспит уже до утра. Как и того, что проверяю ее каждые полчаса, потому что боюсь, как бы у моей девочки не возникли проблемы с дыханием. Пусть уходит. Так легче для нас обоих. Учитывая, какой калейдоскоп эмоций я сегодня пережил, мои принципы не так сильны, как обычно, и не смогут долго меня удерживать, если она тоже решит поддаться инстинктам. Мне просто нужна разрядка, но моей дочери нужно гораздо большее и Надя пока — единственная взрослая, кроме меня, которая дает ей постоянство. Ближайшие месяцы будут сложными для моей девочки и я просто не могу травмировать ее психику еще больше, заменив няню.

Спустя какое-то время, я закрываю ноутбук и иду проверить Варю, прежде чем самому попытаться немного отдохнуть. Малышка спокойно спит, размеренно дыша, как и в прошлые разы, когда я заходил к ней. Поцеловав ее в лоб, я тихо выхожу и закрываю за собой дверь, но развернувшись, сталкиваюсь в коридоре с Надей в этой ее нелепой пижаме с мультяшными героями. И даже эта глупая вещь на ней не остужает мой пыл, когда я инстинктивно ловлю ее за талию и наши груди соприкасаются.

— Я шла проверить Варю, — шепчет девушка, глядя мне в глаза и не делая ни единой попытки отстраниться.

— Я проверил, она в порядке, — тихо отвечаю я, немного сильнее сжимая ее узкую талию.

Надя замирает на полувздохе и опустив взгляд на мои губы, облизывает свои — пухлые и ярко-розовые безо всякой помады. Этого маленького неосознанного жеста хватает, чтобы смести весь мой самоконтроль к черту. И уже следующий свой вздох она делает в мой рот, ведь я в течение секунды успеваю принять решение и впиваюсь в эти красивые губы поцелуем, потому что терпеть становится невозможно.