Федор Достоевский. Болезнь и творчество

Зинаида Агеева, 2016

Книга повествует о жизни великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского, о его нелегкой судьбе, о проявлениях тяжелого нервно-психического заболевания и о влиянии недуга на все творчество писателя. Книга написана в жанре патографии, когда всестороннее исследование творческой личности идет через призму как нормальных, так и патологических характеристик человека. Агеева Зинаида Михайловна – врач-психиатр, член Международной конфедерации историков медицины, член Союза писателей России, автор многих книг, среди которых: «Царь Петр и Марта Скавронская», «Император Петр Великий», «Жена Петра Великого» (Екатерина I), «Сын царевича Алексея» (Петр II), «Правительница Анна Леопольдовна и Бирон», «Доктор Кащенко», «Душевная болезнь Гоголя» (патография), «Исторические очерки», «Уроки жизни» (воспоминания психиатра), «Душевный мир Владимира Высоцкого» (патография), «Патография Сергея Есенина» и др.

Глава 3

Учеба в инженерном училище

Жизнь нарушила праздность мою,

И я выбрал свою колею.

С.П. Глянцев

Отец Достоевского после смерти жены оставил работу в больнице. Старших детей — Михаила и Федора — отправил в Петербург в разные училища для получения специального образования. Михаил был определен в Кондукторскую саперную роту, в дальнейшем произведен в офицеры и отправлен сначала в Нарву, а потом в Ревель. Федор был принят в Петербургское инженерное училище. Хоть к инженерному делу душа его не лежала, но мнение отца не обсуждалось. В январе 1838 года он приступил к учебе в этом училище.

По воспоминаниям современников, в первый же год учебы у Федора появились расстройства настроения (дисфории), когда он без видимой причины или по незначительному поводу становился замкнутым, угрюмым, обидчивым и раздражительным. Через несколько дней такое состояние сменялось ровным настроением.

По словам товарища Достоевского по училищу и близкого друга — Григоровича Дмитрия Васильевича (1822–1899), он «отличался не свойственной его возрасту сосредоточенностью и скрытностью». Большую часть времени проводил за чтением книг, за что его стали называть «затворником», гулял чаще всего один или в компании своего друга Бережецкого Ивана Игнатьевича. Увлекся поэзией немецкого поэта Иоганна Шиллера (1759–1805). Позже он писал брату Михаилу: «Имя Шиллера мне стало родным и каким-то волшебным звуком».

В училище Достоевский сблизился с Алексеем Николаевичем Бекетовым. В дальнейшем (по окончании учебы) стал посещать кружок двух его братьев — естествоиспытателей и общественных деятелей Андрея Николаевича и Николая Николаевича Бекетовых, был членом кружка до самого их отъезда из Петербурга. Отец высылал Федору и Михаилу деньги каждый месяц. Но Федор не умел экономить и тратил свою сумму в течение нескольких дней на посещение театров, концертов, ресторанов, а потом просил взаймы.

В училище отсутствовал строгий надзор за воспитанниками (кондукторами), и старшеклассники этим широко пользовались. Они нашли для себя развлечение в виде издевательства над новичками (рябцами): закрывали в туалете, обливали холодной водой, щипали и толкали, разукрашивали лицо и руки краской, наливали чернила на бумагу и заставляли слизывать, а исчерпав запас фантазии, «избивали их скрученными жгутами». Григорович в своих воспоминаниях назвал их поступки «обычаем, возникающим в самом диком обществе». Такое поведение старшеклассников возмутило одного из воспитанников училища — Федора Федоровича Радецкого (1820–1890), будущего героя Шипки. Он считал «низким и подлым» избивать тех, кто моложе и не мог постоять за себя. Пользуясь своим авторитетом и физическим превосходством, он предотвращал экзекуции. Старшеклассники его боялись и в его присутствии не смели приближаться к новичкам. Позже на встрече с ним Достоевский напомнил ему об этих эпизодах. Пресекали хулиганство старшеклассников и Достоевский с Бережецким.

Конец ознакомительного фрагмента.