Ширван: свет и тени

Зейтулла Джаббаров, 2019

Книга «Ширван: свет и тени» не плод творческой фантазии писателя и публициста, а скорее всего, путешествие в прошлое, правдивое, реальное повествование автора, жившего на перекрестке двух эпох с разными социально-экономическими формациями и укладами жизни. Молодое поколение Ширванцев, жившее при социализме, после распада СССР стало привыкать к экономике, основанной на рыночных отношениях, иными словами, жить по правилам и принципам либеральных ценностей. Структура романа своеобразна: здесь события перекликаются с концом 18 века, затрагивают 19 век, революционные события начала следующего и весь ХХ век. Город Ширван начали строить в начале 60-х годов. Автор – свидетель созидательного курса Гейдара Алиева, а также в годы правления народного фронта был в тандеме с «Мусават». После возвращения общенационального лидера город продолжил созидательный курс и развитие, усилились тенденции рыночной экономики и социальной политики. Ширван сегодня крупнейший центр нефтяной, газовой, энергетической и оборонной промышленности в республике, в поселке Гаджигахраманлы получил развитие аграрный сектор.

Глава 2

Этот пыльный городок на берегу Куры

Этап бурного развития и становления райцентра городка приходится на 1930 год, в то время его назвали в честь большевика Али Байрамова, до 1963 года он был известен как крупный сельский район в республике. В связи с развитием нефтяной и энергетической промышленности статус сельского района ликвидировали, и Али-Байрамлы обрел новый статус города республиканского подчинения. Распоряжением президента Азербайджана № 2800 от 7 мая 2008 года город обрел новое название — Ширван. Ранее его территория составляла 30 кв. км и была расширена до 72,7 кв. км. Но и этого мало, потому что ускоренное развитие крупнейшего промышленного центра республики потребует отвода новых земель. На его территории имеются архитектурные памятники, некрополь, надгробные камни в поселке Чылпаглы бронзового периода, сады отдыха в Старом городе начала 19 века, насосная станция конца 19 века Зубовка, Джума мечеть начала 19 века, административное здание 19 века.

В начале 1930-х годов стала выходить районная газета, которая на протяжении нескольких десятилетий меняла свое название и в 1960-е годы стала выходить под названием «Ишыг», на русском языке в городе стали печатать газету «Маяк», которая просуществовала до развала СССР. Из-за финансовых трудностей газету закрыли и редакцию расформировали. В настоящее время в городе выходит только газета «Ишыг» один раз в месяц.

Редакция газеты находится в старой части города, у нее небольшой штат сотрудников. На снимке печатник Исабала Мамедов, журналист Гасанага Самедов, Тапдыг Худаев и другие. С журналистами Гасанагой Самедовым и Тапдыгом Худаевым Заур встречался и слушал их рассказы о развитии района в годы коллективизации, о развитии хлопководства, коконоводства, овощеводства и животноводства. Было и такое время, когда газету выпускала объединенная редакция, и журналисты собирали материалы, выезжая в селения, находившиеся на Ширванской и муганской равнинах. Для того периода выполнению плана была подчинена вся массово-политическая и организаторская деятельность райкома партии и ее первичных организаций. Среди журналистов этого региона особо выделялся Мёхсюм Халилов, возглавивший коллектив редакции «Ишыг» и руководивший ею до выхода на пенсию. Он окончил факультет журналистики АГУ имени С. М. Кирова в 1959 году и был направлен на работу в газету «Путь коммунизма» Казимагомедского района. Спустя год район присоединили к Али-Байрамлы, в котором он два года работал инструктором райкома комсомола, а затем перешел в районную газету, которая была закрыта, а в Сабирабаде стала выходить межрайонная газета, здесь Мёхсюм работал ответственным секретарем. В 1963 году его выдвинули на должность завкабинетом политпросвещения горкома партии, а затем и заведующим отделом пропаганды и агитации. В 1965 году в городе стала выходить городская газета «Ишыг», ее главным редактором стал М. Халилов. В 1974 году его выдвинули на должность второго секретаря горкома партии, в этой должности он проработал до конца 1976 года. С 1977 по 1988 года работал заместителем редактора, а потом главным редактором до выхода на пенсию. Заслуженный журналист, награжден орденом «Знак Славы».

Русская редакция городской газеты «Маяк» была создана в середине 60-х годов прошлого века, ее возглавил редактор Фрольцов, которого сменил Бегляр Теймурович Курбанов. На его место назначили собкора АзТАГа Леонида Васильевича Тимошенко. По приглашению друга сюда пришел работать молодой специалист, выпускник Нархоза Шамиль Меджидов, который возглавил промышленный отдел редакции. Эрудированный парень быстро вошел в жизнь городской газеты и опубликовал серию материалов об экономике города. Он писал о нефти, энергетике, о заводе мелиораторов, где работал начальником отдела снабжения. Он быстро пошел в рост, и ему предложили место собкора в республиканской газете «Вышка», которая направила его в Москву, где он прошел двухгодичные курсы подготовки журналистских кадров. После возвращения он работал в редакции, возглавлял отдел промышленности. Затем он стал работать собкором «Известий» по Азербайджану, инструктором отдела ЦК компартии Азербайджана, заместителем председателя Гостелерадио Азербайджана. Он был контактным, любил общаться и не только с высокопоставленными чиновниками республики, но и с земляками и часто выезжал в родной город. И можно считать, что он его никогда не покидал. В Баку он начал выпускать газету, привлекшую внимание читателей и в России. Был у него друг детства, которого звали Заур, россиянин по рождению. Оба любили читать литературу, как русскую, так и зарубежную, обменивались мнениями. У них часто возникали беседы вокруг романов Джона Голсуорси, ещё тогда, когда оба учились в вузах республики. Интересно сложилась судьба его друга, который был на три года старше его. Но в дружбе нет понятия возраста. Став известным писателем, Заур запишет такой афоризм: «Дружба зиждется на бескорыстных отношениях людей и довольствуется искренними чувствами. Дружба проверяется временем».

Заур на Ширване появился во второй половине 1957 года. И вот как это произошло.

12 августа 1957 года 12 часов дня

Маршрутный автобус Сальян — Али-Байрамлы остановился на привокзальной площади, где местные жители торговали овощами и фруктами. Из автобуса вместе с пассажирами вышел Заур, одетый в черные брюки и серый пиджак. Но здесь было так жарко, что ему пришлось снять пиджак, купленный родителями на вырост еще в российском райцентре Чердынь летом 1956 года.

— Ай, дайы, ты куда идешь? — услышал он голос женщины, которая вместе с мужем оказалась на автобусной остановке.

Женщина обняла отца Заура и долго плакала. Она его видела впервые после того, как он вернулся из российской глубинки после сталинских репрессий. У всех было радостное настроение, с которым они подошли к дому, где с семьей жила биби гызы с мужем и детьми.

Вот так и началось первое знакомство Заура с райцентром этого небольшого городка в августе 1957 года. Все, что запомнилось в тот день о городке, это степная жара, пыль на дороге, которую поднимали грузовые и легковые автомобили. Летом здесь кишели змеи, в селении Наваги, приблизительно в 50 км от Али-Байрамлы, находилось чтимое мусульманами местечко Софи-Гамид, куда приезжали люди, ужаленные змеями, притирали рану землею этого святого места, находили облегчение и выздоравливали. О таких случаях в Сунийской стране писал Стефанос Орбел. Ужаленных змеями водят на холм и показывают им монастыри или же доставляют им немного церковной земли, отчего ужаленный тотчас очищается от яда и выздоравливает.

Маленькие глинобитные дома, построенные из саманного кирпича, да позеленевшие лужи, где плавали жабы и лягушки. Эти лужи дети называли шишкиным озером. Таким предстал перед юным Зауром этот городок, в котором царила патриархальная отсталость с одновременно мощным развитием нефтяной и энергетической промышленности, сюда устремились молодые кадры из престижных нефтяных и химических вузов республики, из политехнического. Кадры стали прибывать из России, куда по направлению в 70-е их отправлял на учебу Гейдар Алиев. Это был крупный социальный проект, искусно проведенный в пользу Азербайджана.

Но вернемся в 1957 год. Вся небольшая семья Заура, состоявшая из трех человек, переселилась в этот городок, расположенный на берегу Куры. Здесь жила родственница его отца Миная ханум, у которой отец снял однокомнатную квартиру с земляным полом и потолком с камышовым покрытием. Родители нашли работу, а Заура устроили в третий класс интернациональной школы № 2. Он был старше одноклассников, и его назначили старостой класса, и в этой общественной должности Заур проучился до 8 класса. В 1963 году юноша уже работал оператором цеха перекачки нефти нефтепромысла № 3 и учился в вечерней школе рабочей молодежи, которую окончил в 1966 году.

Отец работал поваром в рабочей столовой нефтяников, и Заур после занятий приходил на обед. Остальное время проводил за чтением книг или гонял в футбол во дворе. Так получилось, что спустя год семья была вынуждена переселиться в однокомнатную квартиру в поселке мелиораторов.

Они просто были вынуждены освободить квартиру, была веская причина, из армии вернулся ее старший сын Абульфаз с женой Евгенией из города Гродно республики Беларусь. Так была создана на Ширване, возможно, первая интернациональная семья. Евгения родила Алику четырех девочек и одного сына. Они выросли, и сегодня две дочери и один сын живут в Гродно на родине матери. Старшая дочь Эльмира преподает в университете Гродно, средняя дочь Мая работает в должности прокурора, сын Бахтияр работает дальнобойщиком, он женат, у него подрастают дочки и маленький сынишка.

…Отец снова устроился поваром и на этот раз в рабочую столовую мелиораторов. Из этого поселка Заур начал ходить в четвертый класс школы, которая переселилась в новое типовое здание, расположенное на проспекте Октября. Большинство жителей поселка мелиораторов добирались до старой части города пешком. Главный Ширванский канал делил город на две части, старую, где мы уже жили, и Новый город, который начали строить нефтяники и энергетики. И двухэтажки затем сменились на пятиэтажки, уходившие все дальше в Ширванскую степь. Поселок мелиораторов Зауру запомнился тем, что в тот 1958 год был сильный мороз, сковавший Гаджигабульское озеро. И он обрадовался, взяв с собой коньки «Снегири», привезенные им с Урала, отправился на озеро, где от всей души катался по льду. Он не боялся, что лед может треснуть, так как его толщина достигала 30–40 см. Домой вернулся веселый и радостный.

— Ну, как на озере? — спросила его мама.

— Отлично! — ответил он с восторгом.

И это была истина. Потому что после 1956 года ему впервые удалось прокатиться по льду этого небольшого озера на коньках, подаренных ему на день рождения в поселке Керчевск.

Гаджигабульское озеро — это небольшой водоем, значительная часть которого была покрыта камышом и чаканом. Чистая часть озера была рядом с небольшим городком Аджикабул, находившимся в подчинении города Али-Байрамлы. На берегу озера было рыбное хозяйство, которое ежегодно обрабатывало свыше 200 тонн рыбы, которую вылавливали также местные браконьеры. Пребывание на свежем воздухе и катание на коньках вернули мальчика к воспоминаниям детства, проведенного в поселке Керчевск на реке Кама. Новый город строился и все дальше в степь уходили каменные коробки пятиэтажных жилых зданий для нефтяников и энергетиков. Особенно весело было в молодежном поселке ГРЭС им. Ильича. По вечерам здесь организовывали часы досуга для молодежи, играл духовой и эстрадный оркестр Октая Гасанова, выступали молодые вокалисты, были танцы, на такие мероприятия мы добирались обычно на вахтенном автобусе.

Молодежь, прибывавшая на работу на ГРЭС по комсомольским путевкам, была более раскованной и не устраивала конфликты с местными молодыми ребятами. Они старались обходить спорные вопросы в выборе девушек, которые приходили на танцы под игру духового оркестра. Однажды в клубе поселка мелиораторов были объявлены танцы, на которые пришли местные парни и молодые люди из старого города. На танцы пришел и молодой солдат, служивший в военном городке. У него завершался срок службы, и он должен был через две недели отбыть из военного городка, находившегося в Кази-Магомеде. У него была русская девушка из поселка мелиораторов, с которой он встречался. И у них были серьезные намерения. Но этот вечер положил конец их встречам. Олег был старше Наташи на четыре года. Он приехал на танцы и весь вечер не отпускал свою девушку танцевать с другими. Это заметили хулиганы и решили силой увести Наташу на объявленный танец. Но она сопротивлялась. Олег подскочил вовремя и одним ударом уложил обидчика на землю, а в это время к нему незаметно подкрался с тыла парень со смуглым лицом и пеной у рта, какая обычно бывает у параноиков, обхватив голову Олега сзади, он дважды всадил в его шею острый нож, перерезав ему сонную артерию, и мгновенно скрылся из виду. Все произошло мгновенно, и вдруг все увидели, как падает солдат, измазанный в крови. Наташа закричала: «Олег, что с тобой?» — и кинулась к нему. Но уже было поздно. Кровь била фонтаном из сонной артерии, которую перерезал нож скрывшегося молодчика. На место происшествия прибыла карета скорой помощи, а также сотрудники городской милиции. Задержали зачинщиков драки и его дружков, но не могли найти убийцу, нанесшего смертельный удар ножом. При очной ставке молодые люди сознались, что учинили драку, но вину в смерти солдата никто не взял на себя. Все они говорили, что, возможно, удар ножом нанес парень, известный в городе как Зоббулу. Таких инцидентов в городе происходило немало, но все они обычно заканчивались бескровно.

В начале 60-х годов в поселке ГРЭС объявился высокий и худой парень по имени Элмаддин, житель городка Кази-Магомед. Он обычно появлялся здесь в вечернее время и ухаживал за девушкой по имени Оля, среднего роста, с развитой грудью и красивым белым лицом, с которого смотрели большие голубые глаза. Мать Олю одну не отпускала и всякий раз, когда показывали фильм на первом этаже общежития энергетиков, она сидела рядом в зрительном зале. Но в тот вечер мать уехала на дежурство, и она с подругой пришла на вечерний сеанс, и Элмаддин, подойдя близко к девушке, стал оказывать ей знаки внимания.

— У меня есть парень, — тихо сказала она. — Он здесь и не любит, когда возле меня тусуются посторонние юноши.

— Ну и что? Меня зовут Элмаддин, которого боится весь Гаджигабул, — сказал он с особой торжественностью в голосе.

— Все равно, уходи подальше от греха.

Не прошло и двух минут, как из-за спины Элмаддина выросла фигура молодого человека атлетического телосложения. И, не говоря ни слова, ударом кулака он уложил Элмаддина на грязный пол молодежного кинотеатра. Это был нокдаун. Очнувшись, Элмаддин поднялся, едва очухавшись от головокружения, но в этот момент его настиг второй удар, еще более мощный. Спортсмен снова послал его в нокаут, от которого бедняга долго не мог прийти в себя. Донжуана вывели на свежий воздух, где к нему подошел парень Оли и тихо сказал: «Элмаддин, отстань от моей девушки. У нас серьезные намерения и мы должны пожениться. Девушек много и тебе, может, достанется самая красивая и самая желанная женщина».

— Хорошо, Вахид, — сказал Элмаддин, — я этого не забуду и так не оставлю, — угрожающе заявил Элматдин. — Ты опозорил меня на глазах всего Ширвана. Берегись!

Вахид был также родом из городка Кази-Магомед и не раз участвовал в разборках с алибайрамлинскими юношами. Его знали и опасались молодчики его родного города и Ширвана. Его отлично знал Элмаддин и всегда сторонился. Но на этот раз он и не предполагал, что этой девушкой увлекся его земляк, чемпион республики по боксу Вахид, занимавшийся в секции по боксу у самого знаменитого тренера Фрузика, работавшего машинистом блока ГРЭС им. Ильича. Его удары отличались точностью, он бил соперника два или три раза и добивался успеха в бою. Его поединки чаще заканчивались нокаутом и редко когда нокдауном.

Три-четыре дня Элмаддин не выходил на улицу, Вахид поставил ему два фонаря и он отлеживался дома, не отвечая на вопросы пожилой матери, которая после смерти мужа с трудом воспитала сына. У сына был свой криминальный круг, в котором он пользовался особым авторитетом.

С того события прошло более трех лет, и одним летним вечером Заур узнал, что Элмаддин убил Вахида выстрелом из пистолета, который он всегда носил при себе. Убийцу поймали после долгих розысков, арестовали в Баку, где он скрывался на квартире одной из своих любовниц. Тогда это было громкое дело, и его рассматривал Верховный суд по особо тяжким преступлениям, вынесший строгий вердикт — расстрел. Приговор привели в исполнение.

Заур был потрясен гибелью Вахида и никак не мог найти оправдания Элмаддину. И ему вспомнилась судьба Кербалаи-бека из кинофильма «Последний перевал». Как известно, в 30-е годы прошлого века преследуемый большевиками Кербалаи Исмаил, прежде чем перейти на другой берег Араза, пришел в дом своего кровного врага Усубоглу.

— Я не могу перевезти на другой берег и отдаю тебе беременную невесту как аманат.

Усубоглу в присутствии Кербалаи вызвал жену и сказал:

— Это невеста Кербалаи. Наша вражда остается, но невесту я тебе поручаю, и если с ее головы упадает хотя бы один волосок, я отрежу тебе голову.

Усубоглу передает Кербалаи своего сына в качестве заложника. И говорит:

— Когда вернешься, придешь с моим сыном и заберешь свою невесту в целости и сохранности.

Когда Кербалаи возвращался из Ирана и при переправе через Араз попал под огонь, открытый советскими пограничниками, погиб сын его кровного врага. Вернувшись на родину, Кербалаи облачился в кефан, прибыл к воротам дома своего кровного врага и сказал:

— Возьми и убей меня, твой сын стал шехидом, и я не смог сохранить твой аманат.

Усубоглу в ответ говорит:

— Твоя невеста родила сына. Возьми обратно свой аманат, но при одном условии, назови своего внука именем моего сына.

Были вот такие традиции у настоящих мужчин, враждовавших друг с другом.

Этот пример я привел по одной причине, что лучшие качества характера наших мужчин, как обычаи и традиции, остались в прошлом. Сейчас редко кто говорит: «Мен олюм», «Сен оль», коварные удары враги наносят исподтишка. Большинство мужчин не работают и сидят на иждивении жены. Сын поднимает руку на отца, отец на сына, мать убивает сына-наркомана. Дочь не уживается со своими родителями и родителями мужа. К сожалению, нравы и наши добрые традиции сильно подверглись коррозии, а мы сами оказались под влиянием культуры Запада. Мы должны возрождать лучшие традиции нашего народа и уходить от чуждого и вредного влияния на нашу молодежь.