Состояние Лейля

Зейнеб Баирова, 2023

Знаете ли вы, что от состояния внутреннего покоя зависит, насколько счастливо мы проживем нашу жизнь? Тревожность, излишний контроль, бесконечные переживания и суета, это то чем страдает в наше время большое количество людей.Внутренний покой вполне достижим, так как имеет свои механизмы, зная которые можно влиять на наше психическое состояние и улучшать наше ментальное здоровье. Эта книга, результат десятилетнего опыта моего труда в работе с людьми, страдающими самыми разными формами психического беспокойства. Здесь вы найдёте ответы на вопросы связанные с причинами тревоги и способами воздействия на неё. Книга удивит вас легким слогом, и отрывками из практики психологических сессий. И вы непременно будете впечатлены тем, как много смыслов в этом названии «Состояние Лейля», и как можно стать той самой женщиной, о которой пели песни, писали стихи, и просто вспоминали как о символе спокойного сердца!

Ближе к «Лейля»…

У моей бабушки была двоюродная сестра, которая жила в 100 км от нашего села. Все называли её «Гъамсыз». Долгое время я думала, что так её и зовут, и когда нужно было к ней обратиться, мы так и говорили: «Гъамсыз бита (бабушка (кр.тат.))». Вопросов к происхождению имени было много. Гъамсыз в переводе с крымскотатарского означает «беззаботная, беспечная», но мы продолжали верить, что это её настоящее имя.

Гъамсыз бита не была положительным примером для нас. По крайней мере, так говорила моя бабушка. Гъамсыз была известна своей лёгкостью, благодаря которой заслужила это прозвище. По словам родственников, она могла два дня подряд кормить семью одной и той же едой, не ломая голову над тем, что приготовить завтра. Даже в сложные 60-е, если не хотела готовить, она могла сходить на местный базар с мужем под ручку, и отведать там узбекской самсы. При этом совсем не переживая за деньги.

Гъамсыз бита не убивала себя домашней работой. Ведь несколько раз в году, спокойно оставив хозяйство, она гостила у своих сестёр по нескольку недель. Подушки в её спальне не были накрыты кружевными накрахмаленными, как это было у других. Вся посуда в доме Гъамсыз бита была разношёрстной, ни одного целого комплекта. Из-за этого многие считали её неряшливой, хотя я не замечала в её доме никаких признаков нечистоплотности.

Её отношение к мужу также стало объектом для насмешек. Даже гостить к сёстрам она ездила с ним. Называла его при всех — «Муратым (кр.тат.) мой Мурат».

«Гъамсызнынъ юкъусы кельсе, бара джата!» — «Если Гъамсыз хочет спать, она идет и спит!» — вспоминали с осуждением родные.

И самым большим её «преступлением» было то, что она не заморачивалась перед гостями, не готовила горы еды к их приезду, а могла подать на стол то, что есть в кастрюле. А если Гъамсыз бита болела или плохо себя чувствовала, то так и говорила: «Не приходите»!

Гъамсыз бита была счастлива в браке, несмотря на то, что многим её выбор был не понятен. Моя легкомысленная бабушка прожила долгую жизнь, и только после её смерти я узнала, что звали её совсем по-другому…

Интересно, как бы назвали эту женщину сейчас? И так ли она неуместна в 21 веке?

Быть может, «Гъамсыз бита» и есть та самая настоящая

«Женщина», которую мы все ищем, но никак не найдём?

Может, именно так и похоронили всю лёгкость, непринуждённость, свободный выбор «какой мне быть»? Похоронили настолько, что заботящаяся о себе считается «Гъамсыз»? А та, что знает свои границы, ещё и приобретает статус эгоистки?

Конечно же, в этом вопросе правда у всех будет своя. Но мой язык не повернётся осудить эту женщину. Я бы присела рядом и спросила: «Как ты смогла быть ТАКОЙ тогда, в то время?» и восхититься! Ибо Гъамсыз бита была свободной от мнения других, что в её веке было просто преступлением! Она смогла быть собой, и только за это хочется признать её женственность.

И, похоже, я бы назвала её Лейля…