Чужак среди дикарей

Жюли Торш

Илсази, мирное племя, обитающее у ланиссийских границ. Лорд Виго думал, что хорошо изучил их порядки, а потому не ожидал, что в походе вглубь соседских земель он столкнётся не только с капризами стихии, но и с интригами и предательством. Что древний монстр окажется дружелюбным проводником, а приветливый туземец – чудовищем, способным на всё.И самому путешественнику придется то спасать свою жизнь, то заключать сделки с посланником богов, то усмирять дикарей, притворяясь разгневанным божеством.

II. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

До самых предгорий Волчьих Клыков друзьям на их пути попадались лишь небольшие деревушки, и вот, когда лесной пейзаж начал понемногу сменяться холмами и каменистыми скалами, Мия объявила, что поселение, в которое они рассчитывали войти на следующий день, будет последним, где обитают её соплеменники.

— Сегодня мы ночуем здесь, а завтра, если не будем лениться, сможем отдохнуть в тепле у очага, — сообщила она. — До Зарэй-вилим всего вёрст пять-десять осталось.

— Зарэй-вилим? — уточнил Алексим. — Не по душе мне это название, что оно означает?

— Ничего особенного, — пожала плечами девушка. — Дом-многих-семей-средь-холмов. Что тебе в нём не нравится?

— Помнишь, я тебе рассказывал, как Древний Азор погубили злые божества? Так вот, старшего из них звали Зоррей, а символом его был ворон. Мне кажется, что заявляться в деревню, носящую его имя, особенно во время месяца, посвящённого ему же, — не самая хорошая идея.

— Твой народ сбежал от своих богов больше тысячи лет назад, а уж на землях илсази их увековечивать никто и не собирался, — возразила Мия. — Не думаю, что нам стоит придавать значение этому совпадению и терять ещё два дня из-за глупых ланиссийских суеверий.

— Ми, ты ведь шаман, неужели ты не чувствуешь в этом ничего дурного?

— Я чувствую… — проговорила она с ноткой горечи в голосе, — чувствую, что местность эта пропитана страхом, но не перед каким-то там неведомым Зорреем, а перед чем-то более реальным, более осязаемым. Именно поэтому мы должны посетить Зарэй-вилим и постараться помочь моим людям противостоять врагу!

— Ты о тех диких племенах, что обсуждали мы с Ахи-Усахи?

— Возможно. Сейчас я с уверенностью могу сказать лишь то, что здешние жители кого-то или чего-то ужасно боятся. Но мне кажется, что я в силах освободить их от кошмаров.

— Ты очень близко к сердцу принимаешь проблемы своих соплеменников, надеюсь, тебе это не повредит!

— Я жрица Абилис, я должна защищать свой народ! — выпалила она.

— Я знаю, милая, я знаю, — вздохнул Виго, подумав, как надоел ему этот соперник в лице многих тысяч илсази, что не пускают возлюбленную в его объятья.

Вслух же Алексим ограничился пожеланиями тихой ночи и, завернувшись в свой волчий плащ, одиноко устроился под деревом, куда намеревалась взобраться Мия.

Утро поприветствовало друзей обжигающе-холодным зимним дождём, продолжавшимся до самого полудня. Погода сделала покрытые полусгнившей прошлогодней травой склоны и скользкие каменистые утёсы почти неприступными, и путники, сильно замедлившись, смогли добраться до Зарэй-вилим лишь часа за два до заката.

Сама деревня, ютившаяся средь холмов, мало чем походила на привычное поселение илсази: здесь не было ни садов, ни живописных домиков, напоминавших то причудливые грибы-переростки, то чьи-то гигантские гнёзда — одни только норы да пещеры, вход во многие из которых был украшен резным деревянным крыльцом или предварён лестницей.

Алексим и Мия постучали в дверь одного из таких жилищ, и вскоре на пороге появилась полная женщина средних лет.

— Тали, хозяюшка! — устало проговорила шаманка. — Не откажи нам в отдыхе!

— Счастье-то какое! — воскликнула женщина. — Зотэ, доченька, посмотри, какую деву принесли нам духи!

— Но она же жрица Абилис! — растерянно пробормотала молоденькая илсази, выглянув из-за матери.

— Да, это я, — приветливо отозвалась гостья, решив заодно и представиться: — Моё имя Лесо Мия.

— Да-да, мы знаем…

— Так может, вы тогда нас впустите? — раздражённо спросил Виго.

— Ой, а это кто? — удивилась хозяйка, лишь теперь приметившая тёмную фигуру закутанного в плащ воина.

— Мой телохранитель, — вздохнула Мия, надеясь, что на этот раз ей не придётся объяснять, почему её сопровождает ланиссиец.

Женщина настороженно оглядела чужака, но вслух интересоваться его личностью не стала, а просто пригласила путников в дом. Дочь она отправила к соседям, дабы сообщить о неожиданном визите жрицы Абилис, а сама же Аркоя Каре (так звали хозяйку), обустроив гостей подле очага, осталась с ними.

— Мне рассказывали, что на этих землях илсази досаждает какое-то воинственное племя, — заговорила Мия.

— Так ты здесь за этим? — полюбопытствовала собеседница.

— Нет, мы идём дальше, в горы, — ответила шаманка. — Но я могла бы побеседовать о ваших врагах с вождём, когда вновь окажусь в Ирли-вилим. Уверена, мне удастся убедить его выслать к вам сотню своих воинов.

— Но это ведь будет не скоро.

— Да, пожалуй, не раньше, чем через пару месяцев.

— Тогда и не утруждай себя, — махнула рукой Аркоя Каре, — у нас всё равно сейчас перемирие.

Тем временем домой вернулась Зотэ, и мать попросила её помочь гостье умыться и переодеться, если та пожелает это сделать. Мия не стала отказываться и с радостью проследовала за девушкой во внутренние покои пещеры.

Алексим, которому подобных почестей никто не предлагал, просто остался сидеть возле огня. Вскоре помещение, где он находился, стало наполняться людьми, судя по их важному виду и не самому юному возрасту, главами семейств Зарэй-вилим. Илсази подозрительно поглядывали на чужака, называя его «вумо», и о чём-то перешёптывались на своём языке. Когда же число старейшин достигло тридцати, тихие возгласы превратились в шумный спор. Судя по тому, что на ланиссийца уже перестали обращать внимание, разговор зашёл не о нём. Зато гораздо чаще стало звучать имя верховной жрицы, а обозначавшие её титул слова, «анто янсинэ Абилис» или же просто «ойсинэ», произносились чуть ли не в каждой реплике.

Голоса смолкли, лишь только виновница переполоха предстала перед собравшимися. Проходя мимо своего спутника, она шутливо отметила, что видимо, ему тут скучать не давали.

— Mar partnen Feli Negoe⁴, — сказал он по-азорийски, надеясь, что Мия, немного знакомая с этим языком, поймёт смысл его фразы.

— Не удивительно, я тут нечасто бываю, — отозвалась девушка, чьё имя и означало «Чёрная Кошка».

— Partnen mole imo lanke, — строго добавил Виго, — konfahrnen⁵.

— Не бери в голову, им тут просто не с кем общаться, кроме соплеменников.

— Лесо Мия, о чём толкует твой телохранитель? — поинтересовалась Аркоя Каре.

— Ему неловко оттого, что он не может поучаствовать в вашей беседе, — нашлась шаманка.

— Мы не хотели никого смущать, — ответил один из старейшин, — но большинству собравшихся здесь вообще не доводилось видеть ланиссийцев, мы не знаем, как с ними разговаривать.

— Ну, в моём присутствии вы не на древнем языке объясняетесь, хотя я-то как раз его понимаю.

— Не в этом дело, — продолжил другой мужчина, — многим из нас кажется странным, что великая честь охранять тебя выпала этому свирепого вида вумо, мы опасаемся…

— Мне всё равно, чего вы опасаетесь! — разгневалась Мия. — Этот человек сопровождает меня, потому что он того заслуживает. А если вы считаете его вумо за то, что он не илсази, можете и меня так называть, ибо мой отец тоже был ланиссийцем!

Все разом вдруг затихли, тягостное молчание зависло в воздухе, и поэтому чей-то случайно сорвавшийся с языка шёпот прозвучал звонче громового раската:

— Жрица Абилис — полукровка! — были те слова.

— Да, полукровка! И я этого не стыжусь! — заявила Чёрная Кошка. — Но раз уж мы оба вам не по нраву, то не будем больше испытывать ваше гостеприимство! Алекс, пойдём отсюда, они нам не рады!

Виго кивнул и, молча подобрав с пола вещи, вознамерился проследовать за подругой.

— Лесо Мия, прошу, не горячись! — взмолилась Аркоя Каре. — И ты, чужеземец, сядь, пожалуйста, на место. Не нужно так вот уходить в ночь, мы не хотели с вами ссориться.

Старейшины дружно зашумели, подтверждая слова женщины, а шаманка с надеждой посмотрела на своего спутника, испрашивая у него совета.

— Будь я здесь по своей воле, ушёл бы. А может, прежде и на поединок кого вызвал, — он бросил хищный взгляд на того илсази, что заикнулся о происхождении девушки. — Но это всё же твои соплеменники, так что тебе и решать.

— Ладно, мы останемся, — вздохнула Мия, — но только до утра.

— Вот и славно! — заключила хозяйка. — Надо бы теперь наше примирение трапезой отметить.

Гости попытались отказаться, однако, Аркоя Каре об этом не хотела даже слышать. Вскоре в небольшое помещение внесли дюжину лавок и несколько больших столов, на которых тут же явились различные кушанья, по-видимому, заранее доставленные илсази из своих домов.

— Не нравится мне, что они так суетятся после ссоры, — негромко проговорил Виго, наблюдая за тем, как усердно расставляют посуду поселенцы.

— Хотят загладить обиду, — предположила Чёрная Кошка, — Будь ты к ним поснисходительней, всё-таки это мы всех здесь переполошили. А ты их ещё и напугал своим языком демонов.

— Может, ты и права, но я им всё равно не доверяю, — сказал он ещё тише, — ты на всякий случай не ешь и не пей ничего, прежде чем кто-либо из них это не попробует.

— Хорошо, не буду. Но только ради твоего спокойствия.

Во время ужина Мия, хоть и не ограничивала себя в закусках, но и вправду старалась следовать совету друга. Сам же Алексим лишь выпил пару чарок местного травяного вина и с мрачным видом сидел перед пустой миской, на что ему не преминула указать оказавшаяся неподалёку Аркоя Каре:

— Что-то ты, чужеземец, пищей нашей брезгуешь?

— Да не голоден я, — ответил он как можно приветливей.

— Ну хоть кусочек-то отведай, — женщина указала на одно из блюд, — уважь хозяев!

— Уж лучше я тогда эту вот диковину оценю, — ланиссиец отверг предложенное угощение, пододвинув к себе большой горшок, из которого, как он видел, уже несколько человек что-то себе наливали.

Похлёбка оказалась довольно аппетитной, правда, её сочный фруктовый аромат почему-то вызвал у мужчины ассоциацию с запахом собачьей шерсти. Справившись у Аркои Каре, он узнал, что кушанье приготовлено из плодов и коры какого-то местного дерева, а никакой дичи в его составе нет. Это ещё больше насторожило Алексима, и он порешил неприметно избавиться от своей порции.

По окончании трапезы хозяйка сообщила, что с превеликой радостью готова предоставить свой кров жрице Абилис, однако её телохранителю такой почёт она оказать не в силах, ибо жилище её тесновато.

— Не беда, я могу и за дверью поспать или в хлеву, — с готовностью заявил Виго, уже привыкший к тому, что у илсази ему достаются не самые удобные места для ночлега. — Есть тут хлев-то?

— У меня нет, зато у брата моего есть, — ответила Аркоя Каре и подозвала к себе одного из старейшин. — Он тебя проводит!

— Не надо, я, пожалуй, здесь останусь, на крыльце.

— На улице холодно, дождь будет, а может, и снег, — заметил хозяйский родственник, — у меня же под лестницей хороший и крепкий сарайчик, не хлев даже, а скорее кладовая, тепло, сухо и скотиной не пахнет.

— Если вы так о моём комфорте печётесь, то могли бы и в дом позвать, — съехидничал ланиссиец.

Сестра и брат переглянулись, и последний нехотя протянул:

— Ну, наверное, можно и туда.

— Правда, Алекс, иди с ним, нечего тебе тут под дверью мёрзнуть, — сказала Мия, чувствуя, что друг её вознамерился отказаться от надёжной крыши над головой.

— Ладно, пойду, — сдался он.

— А в дом-таки или в сарай? — поинтересовался старейшина.

— Да не беспокойся ты, не буду я тебя своим «свирепым видом» пугать. Веди в свою кладовую!

Показав ланиссийцу его жилище, хозяин поспешил скрыться, предоставив гостю обустраиваться самому.

Виго так и поступил: осмотрев небольшую каморку, он обнаружил, что спать в ней не слишком удобно, но зато для наблюдения за крыльцом Аркои Каре, что находилось на склоне противоположного холма, она годится в самый раз. В верхней части стены, под самым потолком, Алексим выломал пару досок и, составив в углу несколько бочек, расположился напротив только что прорубленного окна.

Через час мужчина поймал себя на мысли, что засыпает, и тут же ему стало понятно, отчего похлёбка вызвала столь странные ассоциации: никакой собачьей шерсти в ней не было, просто он сам находился в пёсьей шкуре, когда пробовал нечто подобное в прошлый раз. Тогда из его жизни выпали почти сутки, но сейчас, когда он съел всего несколько ложек, зелье не должно было подействовать слишком сильно. Больше беспокоило его, что же сталось с Мией, любезно перепробовавшей все кушанья, предложенные ей соплеменниками.

Алексим покинул свой наблюдательный пункт, намереваясь выйти на улицу, но тут на лестнице, что примыкала к крыше его убежища, заскрипели ступени. А вскоре в кладовую заглянули двое молодых людей.

— Вроде спит, — отметил один из них, посмотрев на мирно растянувшегося средь тюков ланиссийца, — отец сказал, надо бы у этого вумо меч забрать.

— Отцу надо, вот пусть он и забирает! — ответил второй. — А я не буду, разбужу ещё.

«Правильный выбор», — подумал Виго, заранее решивший, что того, кто к нему прикоснётся, придётся убить.

— Не разбудишь, говорят, на пиру тётушка Каре вокруг него стряпню с соком жёлтика расставила и настояла, чтобы он что-нибудь да попробовал. Он теперь день-два так проваляется.

— Если ты такой умный, то сам его и разоружай!

— Ну нет! Я тоже не хочу смерть дразнить. Давай его пока здесь закроем, а утром старшие сами разберутся, что с ним делать.

Дождавшись, когда хозяйские сыновья отойдут подальше, Алексим попытался сбить засов, однако, тот оказался закреплён куда надёжнее, чем он рассчитывал. От идеи вышибить дверь целиком он отказался сразу, ибо опасался, что от слишком сильных ударов может обрушиться и стена, а это наверняка привлечёт излишнее внимание.

Не найдя более лёгкого способа выбраться, узник кладовой вновь обратился к недавно проделанному им окну. Ещё две доски с лёгкостью покинули свои места, а вот следующие так быстро сдаваться не желали.

Тем временем оба юноши уже успели подняться на крыльцо к своей тётке. С открывшей им Зотэ, как показалось Виго, они поругались, а Аркоя Каре, напротив, лишь появившись на пороге, пригласила племянников войти и сама тут же убежала куда-то вниз.

Женщина вновь появилась на улице, ведя под уздцы двух снаряжённых лошадей.

— Вот ведь дрянь, хлева у неё нет! — в сердцах воскликнул Алексим, с досады стукнув по стене.

Последняя мешавшая ему доска с треском разломилась, но это не облегчило задачу ланиссийца. От того же удара пострадала одна из балок, и поддерживаемая ею часть крыши съехала внутрь постройки, похоронив под собой и Виго, и его сооружение из бочек.

Когда мужчина наконец смог выбраться из-под завала, выяснилось, что оба брата, по-видимому, не заметившие обрушения угла отцовской кладовой, уже сидели в седле, а через спину кобылы одного из них был перекинут свёрток, по цвету напоминавший плащ Мии. Более того, казалось весьма правдоподобным то, что и сама девушка находится внутри. Зачем илсази таким недостойным способом вывозить из поселения свою же шаманку, Алексим не знал, однако всё прежде увиденное и услышанное подтверждало сию зловещую догадку.

Не теряя времени на поиск остальных вещей, Виго выудил из-под обломков кровли ножны с Гласом Демона и бросился за похитителями. Те ехали шагом, так что догнать на равнине было бы не сложно, но к превеликому сожалению преследователя, юноши, покинув Зарэй-вилим, свернули на лесную тропу. Здесь ланиссиец, вынужденный в скупом лунном свете по следам уточнять дорогу, уже не мог бежать без остановок, и стал отставать.

С каждым мгновеньем, прошедшим с того момента, как стих стук копыт, мрачные мысли всё больше овладевали Алексом. Не один десяток раз успел он подумать, что заплутал и сбился с пути, но вот из чащи вновь послышались голоса и знакомое цоканье. Правда, теперь звуки эти приближались.

Мужчина залез на дерево и, когда всадники проходили рядом, спрыгнул на одного из них. Лошадь заржала и встала на дыбы, сбросив на землю нападавшего и жертву.

Первым вскочив на ноги, Виго не дал парню подняться, наступив ему на грудь.

— Отвечай, куда вы её отвезли! — злобно потребовал ланиссиец, намереваясь обнажить меч.

Поверженный противник, испуганно озираясь, пробормотал что-то невнятное. Зато его спутник не растерялся и, развернув кобылу, направил на чужака острие копья.

— Сейчас же убери своё оружие! — стараясь сохранять спокойствие, проговорил он.

— Думаешь, твоё мне больше подойдёт? — задвинув Глас Демона обратно в ножны, усмехнулся Алексим и выдернул копьё из рук юноши с такой силой, что тот выпал из седла. — Незачем пугать кого-то палкой, если сам с ней управляться не умеешь! Не изображай из себя героя, а просто скажи, где Мия, и мне не придётся убивать твоего брата!

— У дикарей она, — выдохнул пленник, уже успевший сообразить, что речь зашла о его жизни.

— Ну зачем ты проговорился? — посетовал второй илсази, поднимаясь. — Он же теперь нас обоих прикончит!

— Не прикончу, если будете меня слушать! — возразил Виго. — Верёвка у вас есть?

— Есть.

— Хорошо. Тогда поступим так: ты, бесстрашный воитель, — ланиссиец ткнул парня его же оружием, — свяжешь брата, чтобы я мог повести его за лошадью, а сам поедешь впереди дорогу нам указывать.

— Не надо за лошадью, — взмолился заложник, — я и так не сбегу.

— Я тоже, — добавил копьеносец.

— Ну нет, ребята, после того представления, что учинили ваши старейшины, я никому здесь не поверю! Что за гадами надо быть, чтобы продать жрицу Абилис каким-то воинственным горцам!

— Они грозятся поселение разорить, если наши не будут платить дань каждую зиму: либо четыре дюжины овец, либо две и девушку, в этом году ею должна была стать Зотэ, и тётушка…

— Не надейтесь меня разжалобить. Мия чувствовала, здесь что-то происходит, но всё равно пошла в вашу деревню, ибо думала, что сможет помочь… а вы её предали! Все вы, а не только Каре или ваш папаша! И я бы с удовольствием посрубал бы головы парочке таких вот негодяев, не будь они мне сейчас полезны!

Больше илсази с чужаком не спорили и вообще старались не заговаривать с ним без необходимости, кротко выполняя все его распоряжения. Когда же они наконец добрались до места, ланиссиец, как и обещал, отпустил своих пленников, пригрозив на прощание скорой расправой в случае, если ему не удастся отыскать похищенную.

Чёрная Кошка проснулась от холода. В доме Аркои Каре было не слишком тепло, поэтому спать ложилась девушка, сняв с себя лишь илари и сапоги, но теперь сказывалось и их отсутствие. Поначалу Мия решила, что просто не узнала свою комнату, но оглядевшись, быстро поняла, что это не так: никакой мебели, тёмные каменные своды повсюду — какая-то пещера или грот.

В другой раз, прежде чем идти на разведку, жрица Абилис обернулась бы кошкой, но сейчас об этом не могло быть и речи: соплеменники хорошо постарались, подливая ей вино. Подумав, что нет ничего опаснее неизвестности, шаманка подобрала собственный плащ, заменивший ей постель, и, закутавшись в него, побрела в ту сторону, где мерцал свет.

У едва теплившегося огонька сидели две одетые в косматые шкуры женщины, неумытые лица и нечёсаные волосы которых вместе с нарядом создавали впечатление, что и сами они принадлежат скорее к лесному зверью, чем к роду человеческому.

— Мотри-ка, она жу стала! — воскликнула та, что была моложе.

— Веди кон-Ташин, пусь начнаю, — ответила старшая.

— Что начинают? — поинтересовалась Мия.

— Да, праздни по тебе. Или те жу не хотенно? — глупо захихикала первая и побежала к выходу.

— Что ещё за праздник? Что это вообще за место такое и как я тут оказалась? — растерянно проговорила Чёрная Кошка.

— Мы тутэки, а это усё наша жильня, — дикарка широко развела руки, видимо, показывая, что говорит она обо всей деревне. — Ты тоже сёдня буде тутэки, жена воина тутэки.

— А если у меня уже есть жених или даже муж? — осторожно спросила девушка.

— Неваже, тутэки-то нет. Зарэи сказаши, ты бродяжка, — старушка покачала головой, — На вот, доче, топты!

— Спасибо, — илсази обула предложенные меховые сапоги и решила вернуться к более волновавшей её теме: — Так это зарэи меня сюда привели?

— Они.

— Но зачем?

— Тутэки пряче копья, зарэи вести овче и жену сыне наше. Зарэи сказаши, ты то разумишь и добришь.

— Разве это похоже на «добришь», когда кого-то привозят спящим.

— Зарэи сказаши, были праздни тебе провожати, ты там много пити.

— Знала бы я, что это мои проводы, за стол бы с ними не села! — возмущённо воскликнула Чёрная Кошка. — Уж точно бы не позволила себя напоить! Бабуля, ты ведь теперь понимаешь, что я тут не по своей воле, скажи, смогу я отсюда уйти по-хорошему?

— Добришь ты, не добришь — то неваже. Сыне-то наше жену надо!

С последним доводом Мия так и не успела поспорить, ибо у костра появился тот, кого называли кон-Ташин, высоченный сутулый старик, единственной своей рукой опиравшийся на огромное резное копьё. Видом своим он походил на ланиссийца, одежда же соответствовала этому образу лишь отчасти: сапоги на твёрдой подошве, шерстяные штаны и рубаха, расшитая орнаментом равнин, соседствовали в его гардеробе с множеством украшений из зубов и когтей хищников и громоздким меховым жилетом, расцветкой напоминавшим илари, носимый илсази.

— Ничего невеста, — в отличие от своих соплеменниц, старик хоть и говорил на местный лад, но слов не коверкал. — Боюсь, Джолин тоже захочет за неё побороться, как бы они с Нирайа друг друга не зашибли.

— Нирайа не сдюже! — высказалась дикарка.

— Ну ты-то всё наперёд знаешь! — с некоторым раздражением бросил кон-Ташин и вновь обратил взор на девушку: — Пойдём, тебя давно ждут у Висячего камня!

Чёрная Кошка решила сначала осмотреться, а уж потом обдумывать план побега, и посему покорно последовала за стариком. Когда они выбрались из пещеры, шаманка приметила, что луна находится довольно высоко, а значит, с окончания застолья в доме Аркои Каре никак не могло пройти больше двух часов.

— Тутэки все торжества по ночам проводят? — поинтересовалась Мия.

— Когда зарэи платят, тогда и празднуем, — сухо отозвался старик.

— Но не лучше было бы сделать это утром? И я отдохну, и ваши воины будут бодры и полны сил, им же, как я поняла, предстоит друг с другом драться, — предложила илсази, надеясь, что к тому времени голова уже просветлеет и ей удастся улизнуть, обернувшись кошкой.

— Какая-то наглая девчонка смеет поучать самого Ташина! — возмутился он. — Ты либо слишком глупа, либо слишком избалована! Но ничего, Нирайа быстро выбьет из тебя эту дурь!

— Я не намеревалась никого поучать, просто сказала, что думала.

— Женщинам не думать надо, а знать своё место и мужа во всём слушаться.

У Чёрной Кошки были и свои мысли на этот счёт, но ими делиться она не стала.

Вскоре взору Мии открылась треугольная площадка шириной в несколько десятков саженей, грозно склонившаяся над пропастью. И сам Висячий камень, и прилегавшая к нему скала пестрили яркими огоньками зажжённых факелов, меж которыми то и дело мелькали тени многочисленных гостей праздника. Кон-Ташин вывел девушку на всеобщее обозрение и громогласно объявил, что именно этот подарок преподнесли сегодня зарэи.

— Нирайа дал своим братьям овец за право взять себе новую жену, — поведал он. — Скажи нам, Нирайа, эта тебе по нраву?

— Другую хотел, — с досадой ответил дюжий воин, походивший боле на высоченного илсази, чем на местный люд, — зарэи обещали другую.

Заслышав его реплику, несколько человек встали со своих мест и восторженно загалдели, предлагая перекупить ставку соплеменника.

— Тихо! — воскликнул старик. — У вас будет возможность сразиться за невесту, если Нирайа отказывается…

— Не отказывается, эта тоже красна. А кто другой захочет жену, пусть дерёся с Нирайа! — решительно воскликнул тот, ударив себя кулаком в грудь.

После такого заявления все прочие претенденты, кто с бранью, а кто со вздохом разочарования уселись обратно, отказавшись тем самым от своих притязаний.

— Раз желающих больше нет… — вновь начал кон-Ташин, но тут же был прерван.

— Джолин желае! — во всеуслышание заявил один из тутэков, статью своей схожий с Нирайа, но совершенно отличный от него внешне.

— Джолин, я просил тебя не вмешиваться! — раздражённо проговорил старик. — У тебя уже есть четыре жены, куда тебе ещё?

— Хочу эту! Пусть Нирайа отдаст её мне!

— Сказал уже, хочешь жену — дерись! — ответил тот.

— Добре, шею тебе заломлю!

— Хватит! — однорукий вождь стукнул копьём о землю. — Вас только двое, а значит, кто-то из вас обязательно умрёт сегодня. Вы это понимаете?

— Да. Это будет Джолин! — процедил Нирайа.

— Добре, батя, давай жу драку! — отозвался тот.

Кон-Ташин с досады сплюнул себе под ноги и призвал обоих воинов спускаться на Висячий камень. Сам же старик поспешил занять почётное место в ложе по центру скалы, возвышавшейся над площадкой локтя на четыре. Здесь же следовало расположиться и Мии.

— Сидеть тут — великая честь для тебя, — сообщил он, — и эта честь женщине выпадает лишь однажды, когда та становится женою тутэка.

По-видимому, это должно было воодушевить илсази, но ту почему-то его слова не тронули.

— Мне подобные почести ни к чему, — негромко проговорила она, — зачем наблюдать, как другие решают мою судьбу, если я на это и повлиять не могу.

— Можешь, — возразил кон-Ташин. — Если тебе понравился кто-то из женихов, ты можешь поддержать его. Он услышит и будет сражаться упорнее.

— Мне всё равно!

— Тогда я посоветую тебе выбрать Нирайа, его жёны всегда в тепле.

— Нет, раз уже это моё право, я лучше выберу вот его! — неожиданно бодро воскликнула Чёрная Кошка, указав на невесть откуда взявшегося на площадке ланиссийца.

— Кто ты, чужак? Что ты делаешь здесь на священном камне? — удивлённо произнёс старик.

— Ваши соседи из Зарэй-вилим украли мою невесту, я пришёл за ней!

— Тебе стоило разобраться с зарэями прежде, чем они расплатились с нами!

— Справедливо, поэтому сейчас я готов сразиться за неё наравне с остальными.

— А разве у тебя есть овцы? Чем ты будешь расплачиваться, когда проиграешь?

— У меня есть меч, он стоит куда больше, чем стадо скота! — заявил Алексим и, приблизившись к ложе, продемонстрировал собравшимся Глас Демона.

— Да, пожалуй, он подойдёт, — дрожащим голосом проговорил кон-Ташин, жадными глазами глядя на клинок.

— Тогда объясни мне правила, и начнём!

— Выиграет тот, кто первым убьёт врага, ему достанется девушка и будут возвращены его овцы, а добро проигравших с милости победителя поделит племя, — пояснил вождь, не отводя взгляда от оружия чужака.

— То есть, мне достаточно побороть лишь одного противника?

— Достаточно, но тебе придётся драться без меча! Я не хочу, чтобы он упал в пропасть, когда Нирайа тебя туда скинет!

— Так может, ты своё копьё мне предложишь? Или хотя бы палку?

— Нет, сражайся, чем хочешь, либо убирайся прочь, пока жив!

— Один я не собираюсь никуда уходить! Принимай мою ставку, и начнём! — ланиссиец возложил Глас Демона к ногам вождя, и тот повелел противникам приступать к бою.

Пока на арене Алексим уворачивался от атак тутэков и пытался их натравить друг на друга, кон-Ташин в своей ложе рассматривал доверенное ему сокровище.

— Да, Визел, теперь-то мне достанется твой клинок, — прошептал он и повернулся к Мии: — Скажи мне, девочка, кто твой приятель, не внук ли он Визела Виго?

— Нет, — ответила она вполне честно, ибо старик назвал имя прадеда Алексима.

— Я не мог ошибиться. Это именно тот меч, что сделал меня калекой! Пусть прошло без малого шестьдесят лет, я ничего не забыл! Теперь уж ты, Визел, расплатишься сполна, — он погрозил обрубком кому-то невидимому, — мои ребята удавят твоего наглого отпрыска, а я сам получу твою драгоценную реликвию!

— С чего ты решил, что получишь? — огрызнулась девушка.

— Победитель позволит отцу взять то, что ему хочется!

— Нирайа не выиграть!

— Джолин сильнее, у него больше шансов, — согласился кон-Ташин. — Но я-то выиграю в любом случае, ибо они оба мои сыновья. А благодаря этому чужаку, сегодня им не придётся убивать друг друга, и у меня будет двойной праздник.

— Алексим убьёт их обоих, и у тебя будет двойной траур!

— Не говори глупостей! — старик не стал отчитывать Мию за дерзость, а просто рассмеялся. — Если вдруг твоему приятелю и удастся уцелеть в этой битве, то, уж поверь мне, уйти с Висячего Камня он сможет только вниз. Так что ещё раз советую тебе не зазнаваться, а поддержать кого-либо из наших воинов.

— Обойдутся!

— Ну смотри, спесивая девица, тебе же хуже потом будет!

Пока они спорили, Алексим сновал по всей площадке, увлекая за собой и Нирайа, которому никак не удавалось пустить в ход копьё. Джолин не поспевал за ними, и посему лишь злобно размахивал тяжёлой палицей, надеясь задеть ею кого-то из противников, когда они окажутся рядом.

Попытавшись предугадать, куда будет двигаться Виго, тутэк раскрутил своё оружие и запустил в неприятеля. Но тот уклонился, подставив под удар любимчика вождя.

— Дурак! — вскричал кон-Ташин, приметив, что Джолин с довольным видом направляется к пострадавшему. — Бей чужака, а не брата!

— Добре, батя! — он плюнул на поднимающегося с земли Нирайа и, подобрав палицу, ринулся вслед за ланиссийцем.

Быстро загнав врага на острие Висячего Камня, Джолин с яростным рёвом бросился на него. Однако Алексим, совершив кувырок, проскользнул слева от тутэка и оказался за его спиной.

Не встретив должного сопротивления, горец забежал много дальше, чем рассчитывал, но всё же сумел удержаться на краю пропасти лишь затем, чтобы упасть туда на мгновение позже, получив от пришельца еле заметный пинок.

— Эй, старик, я выиграл, — объявил Виго, — отдавай мне девушку и меч, и мы вас покинем!

— Джолин свалился сам! — медленно, не скрывая презрения к чужаку, проговорил кон-Ташин. — То не твоя заслуга!

— Если тебе нужна ещё одна смерть, я и это устрою! — отозвался тот и поспешил вернуться поближе к центру площадки.

Нирайа был уже на ногах и, несмотря на сочившуюся из ссадины чуть выше правого виска кровь, выглядел вполне готовым к продолжению боя. Алексим подобрался к нему поближе и стал обходить, надеясь обезоружить тутэка, но тот не давался и даже смог несколько раз ударить противника древком под колени. Один из толчков вышел особенно сильным, и ланиссиец повалился наземь.

Чая побыстрее разобраться с врагом, сын вождя широко замахнулся, однако копьё его вместо того, чтобы пронзить тело супостата, встретилось с каменистым покровом площадки и со скрежетом треснуло. Виго ухватился за заднюю часть наконечника и, окончательно отломав его, стремительно вскочил ещё до того, как горец сообразил, что же произошло.

Уязвлённый Нирайа принялся яростно орудовать своей палкой, целя в голову чужака, но тот и не думал уворачиваться. Остановив сокрушительный удар дикаря правой рукой, Алексим воспользовался его замешательством и левой всадил острие в шею воина.

— Нет! — взревел кон-Ташин, вскочив со своего места, и сделал попытку вскинуть копьё.

Сидевшая подле него Мия предугадала это движение: проворно подхватив Глас Демона, лежавший у самых ног вождя, она вонзила его в живот старика и не дожидаясь, когда тот упадёт, спрыгнула на площадку.

— Алекс! — прокричала она на бегу. — Ты хотел почувствовать себя птицей, представь это!

Лишь только мужчина принял в свои объятия шаманку, как у него за спиной появились два массивных, словно резных крыла: чёрное и белое.

Не без труда, но всё же Виго удалось взлететь с их помощью, и беглецы успели взмыть в небо над Висячим камнем до того, как на него спустились несколько десятков тутэков, вооружённых топорами и копьями.

Примечания

4

Mar partnen Feli Negoe (азор.) — Люди говорили о Чёрной Кошке.

5

Partnen mole imo lanke… konfahrnen (азор.) — Говорили лишь на своём языке… ругались.