Гиртам. Эволюция

Жорж Бор, 2020

Пустынный мир. Хищник, являющийся верхушкой пищевой цепочки, волей случая обретает разум. Куда может завести гиртама эта случайность и насколько ему придётся измениться, чтобы выжить?

Глава 2

Я замер на ходу. Во время охоты я уже определил, что мои размеры не изменились, и посчитал, что в этот раз людей оказалось мало. Или они были недостаточно питательными. Людей?

В моей голове стали всплывать знания и образы из памяти моих последних жертв.

Двуногие называли себя людьми. На пустоши они попали случайно, и никакого мнения на этот счёт сформировать не успели. Эта пара действительно была прайдом, хоть и маленьким. Сами себя они называли семьёй. Вспышка вытащила их на пустоши во время отдыха.

Картинка из памяти женщины заставила меня передёрнуться. Линия песка заканчивалась у непонятной синей субстанции. Вода — пришло название из чужой памяти. Множество людей с визгами и криками плескались в этом… море. Даже на вид оно было холодным и неприятным. Я бы туда ни за что не полез. Даже за едой.

Мир людей был удивительным, в нём было много такого, чего я никогда не видел. Ничем особенным эта пара на фоне своих сородичей не выделялась, но тем не менее из их памяти я узнал очень много нового. Я пришёл к выводу, что людей несколько видов, поскольку те их представители, с кем мне уже довелось встретиться, явно не могли создать всё то, что я смог узнать из памяти своих жертв. Я был очень удивлён, когда понял, что люди могут общаться друг с другом. И не просто передавать простые желания, а объяснять сложные понятия и свои мысли. Гиртамы такого не умели. Всё, что нам было доступно, это язык запахов и жестов. В обычной жизни этого хватало, но человеческая речь была на совершенно другом уровне.

Интересным было и то, что память убитых утром сельтов я тоже мог увидеть, но там не было ничего интересного — голод, ярость и страх. С этим я и так знаком очень близко.

Прежде чем уйти переваривать новые знания, я собрал все остатки одежды и предметы от группы воинов, которых убил ранее. Захотелось их изучить, возможно, мои новые знания помогут мне в этом.

Лёжа в логове, я в очередной раз ковырял лапой имущество своих врагов. К моему огромному сожалению, самые интересные экземпляры чужая память распознать не смогла. Если с одеждой всё оказалось более-менее понятно, то в отношении оружия я смог выловить из памяти мужчины лишь невнятный намёк на фантастические фильмы.

Это меня сильно отвлекло. Цепочкой потянулись из глубины сознания понятия кинематографа, фантастики, творчества… и много чего ещё. Но внезапно я понял, что мыслеформы из памяти моих жертв становятся всё более бледными и размытыми. Оказалось, что мой организм переваривал знания людей как обычную пищу. Разница была лишь в том, что знания жертв становились для меня недоступными. Вернее, та их часть, которую я не успел осознанно изучить. Поэтому в итоге я многое знал о фильмах и выставках, но совершенно упустил информацию об обычаях и языках людей.

Это меня сильно расстроило. Говорить я, конечно, не мог, но понимать речь вероятных жертв было бы очень полезно. Недовольно рыкнув, снова начал вертеть в лапах свои трофеи. Коготь за что-то зацепился, и я нервно дёрнул лапой. В этот момент из оружия в свод пещеры ударил яркий свет. Расстояние было слишком маленьким. Взрыв в замкнутом пространстве стал для меня крайне неприятным опытом.

Логово засыпало землёй, морду и часть чешуи опалило огнём. Ещё пострадал один глаз. Через несколько часов, когда я наконец прокопал выход на поверхность, регенерация уже всерьёз принялась за дело и организм начал мне подавать тревожные сигналы. Голод терзал внутренности, всё съеденное ранее уже пошло на восстановление и тело требовало новой порции еды.

Раскопав свой тайник, я жадно принялся есть. Глаз восстановится к вечеру, остальное придёт в норму ещё раньше. Сейчас можно передохнуть. Я забрался на ближайшую скалу и растянулся на камне, греясь в зелёных солнечных лучах. Сон помог восстановиться и усвоить знания, полученные от людей. Их память теперь не казалась инородной и теми её частями, что остались со мной, я мог пользоваться вполне свободно. Среди них было воспоминание об охоте на родине людей.

Будучи существами слабыми и хрупкими, люди придумывали весьма оригинальные способы добычи еды. Один из них мне особенно понравился, и я решил попробовать его применить.

Маршруты движения крупных животных вокруг моего дома я примерно изучил, поэтому много времени на выбор места засады тратить не пришлось. К восходу от моего логова часто проходили стада вурков. Откуда и куда они шли, я не знал, но делали они это с завидной регулярностью. Группа вурков во главе с вожаком была серьёзной угрозой даже для целой стаи, а уж одиночке точно ловить было нечего.

Я дождался ночи и побежал к тропе вурков. Итогом десяти часов непрерывного труда стала большая полость, вырытая мной под тропой моих вероятных жертв. Закончив с подготовкой, я удалился на безопасное расстояние и принялся ждать. Через несколько часов вдали поднялось пыльное облако, которое не спеша двигалось в мою сторону.

Вурки, могучей лавиной, бесстрашно двигались вперёд. У этих гигантов не было естественных врагов, кроме голода. Даже гиртамы — сильнейшие хищники пустошей — могли рассчитывать только на неопытных молодых животных из небольшого стада.

Стадо двигалось мимо моей ловушки. Я вскочил и начал нервно хлестать себя по бокам хвостом. Местность вокруг была ровная и меня сразу заметили. Вожак стада издал трубный рёв и, вместе с парой самцов направился в мою сторону. Остальное стадо чуть изменило направление, избегая опасности.

Я не стал ждать и максимально быстро понёсся в сторону своего логова. Вурки могли развивать чудовищную скорость на коротких дистанциях и, если я попаду под таранный удар этих гигантов, никакая регенерация меня уже не спасёт. Вожак не стал меня преследовать и, громко рявкнув, снова возглавил стадо. Что ж, возможно мне повезёт в следующий раз.

В окрестностях моего дома было пусто, даже падальщики в последнее время стали избегать здесь появляться. Я немного побродил среди камней, залез на свою любимую скалу и улёгся поудобнее, но тут же вскочил и побежал к своей ловушке. На горизонте, как раз в районе тропы вурков, билось на земле крупное тело.

После изменения курса одна из самок провалилась в мою ловушку и сломала передние ноги. Сейчас она пыталась встать и жалобно ревела, глядя вслед уходящему стаду. Слабые и раненые умирают — это закон пустошей.

Я уселся на безопасном расстоянии и стал ждать. Агонию гиганта неизбежно заметят все местные хищники и падальщики, поэтому нужно успеть урвать свой кусок. Я уже слышал визгливое тявканье сельтов, если же появится прайд гиртамов, то мне вовсе придётся уйти.

Даже раненая и ослабленная самка вурка представляла серьёзную угрозу. По камням уже был размазан десяток нетерпеливых падальщиков. Прошло уже несколько часов, а я продолжал ждать. На горизонте появилось пыльное облако. Я напряг зрение. Судя по скорости, к месту событий приближался крупный прайд. Я огорчённо рыкнул и, подхватив тушку одного из сельтов, побежал в своё убежище. Несмотря на успех всей затеи, плодами моей победы сегодня воспользуются другие.

Я частично ошибся. С моего наблюдательного пункта было хорошо видно, как возле моей жертвы остановились несколько двуногих. Они сидели на длинных блестящих штуках, которые висели в воздухе, не касаясь земли.

Замелькали вспышки выстрелов. У двуногих было оружие, и они не стеснялись пускать его в ход, распугивая конкурентов. Через какое-то время послышался шум, и в небе показалась большая блестящая машина. Что это за летательный аппарат я определить не смог, моих знаний катастрофически не хватало.

Машина села рядом с тушей и из неё вышли ещё несколько двуногих. Они разделили мою добычу на части и утащили мясо внутрь. После этого пара из них ещё какое-то время стояла на краю моей ловушки и что-то бурно обсуждала. Это было понятно по их активной жестикуляции.

Потом двуногие разошлись по своим машинам. Наземная группа ушла в направлении огненной реки, а летательный аппарат, со страшным рёвом, от которого немели зубы, сделал несколько кругов над местом моей охоты. Я решил спрятаться в логове и переждать.

Пока в небе кружила блестящая машина, я обдумывал результаты своей охоты. Вурки не подходили в качестве целей. Слишком крупные и привлекают очень много внимания. Рыть ловушки не имело смысла — всё равно не успею убить жертву. Оставались сельты и горты, но загнать их в одиночку непростая задача.

Мысли плавно перешли к двуногим. Это точно были синекожие. Из-за одежды рассмотреть их не вышло, но за огненной рекой было только одно поселение. Они тоже едят мясо, иначе зачем им забирать тело вурка? Возможно, они тоже охотятся. В наземной стае было всего четыре особи. Может они передвигаются и меньшими группами? Нет. Это глупая и опасная мысль.

Через неделю жёсткой диеты, когда голод уже затмевал разум, идея наведаться за огненную реку уже не казалась столь безумной. Я всё чаще к ней возвращался и наконец решился.

Сегодня мне удалось поймать пару падальщиков и немного утолить выгрызающий внутренности голод. Этой ночью мне предстояло пересечь пустоши и найти убежище за огненной рекой. После заката я отправился в путь и к полуночи уже искал брод у реки. Огонь не мог сразу расплавить мою чешую, но попытка переплыть лавовый поток была равносильна самоубийству. Всё имеет свои границы и моя устойчивость не исключение.

Я обнаружил удобное для переправы место в получасе бега вверх по течению. Из лавы торчали плоские верхушки скал и, при определённой удаче, можно было перебраться на другой берег без особого риска. Серия из десятка длинных прыжков привела меня к цели. Через час я уже был у подножия скальной гряды, которая начиналась сразу у берега.

До самого утра я рыскал среди скал в поисках подходящего убежища. Через пару часов я уже отчаялся и полез вверх по отвесной скале. Когда я обнаружил глубокий грот почти на самом верху, моей радости не было предела. Я залез поглубже и обессиленно растянулся на камнях. Если не найду пищу за следующие пару дней, то истощение неминуемо. С этой мыслью я и уснул.

Я проснулся от голода. В пещеру косо падали зеленоватые лучи закатного солнца. Мощно потянувшись, я выпустил когти и оставил глубокие царапины на камнях. Пришло время выходить на охоту.

У входа в грот была крохотная площадка, впрочем, этого было достаточно для того, чтобы спокойно осмотреться и оценить обстановку. До гребня скальной гряды оставалась пара хороших прыжков, и через несколько минут я уже лежал на вершине.

Местность впереди полого понижалась, образуя неглубокую чашу. У левой стены этой гигантской долины стояло поселение синекожих. Оно было окружено высокими стенами и прямого прохода не имело. Но я заметил, что скалы с той стороны гораздо выше. Там можно будет устроить лежбище для наблюдения за двуногими.

Меня поразило количество животных, находившихся в этой долине. Помимо крупного стада вурков я увидел несколько групп гортов и других более мелких животных. Бо́льшую часть свободного пространства покрывал невысокий колючий кустарник с мелкими синими листьями — это был основной источник пищи для жертв гиртамов. Когда прайд находил заросли этих кустов, то постоянно к ним возвращался во время охоты и крайне редко оставался без добычи. Невероятное изобилие для любого хищника. Удивительно, что здесь нет ни одного прайда.

В этот момент на гребне скал с противоположной стороны показалась группа животных. Видно было плохо, но, судя по дёрганым движениям, это были сельты. Достаточно крупная стая для охоты на живую добычу.

Падальщики спустились в долину и ринулись к ближайшей стае гортов. Одновременно с этим одна из стен поселения открылась и выпустила в долину группу двуногих на блестящих штуках. Синекожие полетели наперерез стае падальщиков и, быстро перестреляв сельтов, вернулись обратно. Понятно — это чужие охотничьи угодья и посторонних здесь не потерпят.

Желудок настойчиво грыз рёбра, но это было привычно. Я ждал темноты. Горты очень быстры, но спать предпочитают у скал. Моё время ещё не пришло.

С приходом ночи животные разбрелись в разные стороны. Я выбрал группу, улёгшуюся на отдых на максимальном удалении от посёлка. Семь метров высоты не были для меня серьёзной преградой, и я атаковал свою жертву, прыгнув ей на спину. Остальные горты с тревожным визгом бросились в разные стороны, а я схватил добычу за горло и в три прыжка забрался обратно на скалы и залёг за камнями, прислушиваясь к шуму в долине.

Луч яркого света рассёк тьму со стороны поселения синекожих и начал шарить по скалам. Через пару минут он исчез. Двуногие не появились, значит меня не заметили.

Я утащил тушу горта в логово. Этого запаса мне хватит на несколько дней. С этого времени вопрос пропитания перестал меня беспокоить, и я принялся за изучение двуногих. Следующей ночью я нашёл удобное место прямо над поселением и залёг там в ожидании рассвета. Синекожие обитатели посёлка были существами дневными, и ночью ничего интересного ждать не стоило.

С рассветом внизу началась активная деятельность. Прилетали и улетали большие аппараты. Периодически отправлялись за пределы долины наземные группы. Оказалось, что у синекожих масса дел. Все они постоянно были чем-то заняты. Одни долбили оружием летательные аппараты, другие таскали землю из большой дыры в скале и грузили её в ящики.

Видимо эти ящики были очень ценными. На четвёртый день наблюдения я увидел, как один из двуногих уронил такой ящик и двое других тут же начали его бить. По моим наблюдениям стая синекожих делилась на разные группы. Среди них были воины и охранники — они всегда были вооружены и носили толстую одежду, закрывавшую всё тело, кроме головы.

Также я выделил группу отбросов стаи — они таскали землю и делали много всего, но за любую провинность их беспощадно наказывали охранники. Главным в посёлке был толстый двуногий. При его появлении все остальные особи начинали работать быстрее и старались совершать меньше ошибок. Это было мне совершенно непонятно, ведь любой охранник был гораздо мощнее и мог легко победить такого вожака в открытой схватке.

За время моего наблюдения я многое узнал о синекожих, в том числе и один крайне неприятный факт. Они никогда не покидали посёлок по одному. У меня не было уверенности в том, что я смогу победить полноценную наземную группу, поэтому приходилось ждать и надеяться на удачу.

Через несколько дней удача мне наконец-то улыбнулась. Один из отбросов уронил телегу с землёй на вожака и тот невероятно разозлился. Он долго кричал и махал руками. Досталось и охранникам и другим отбросам. Наконец он махнул рукой в сторону ворот и пошёл в своё логово.

Провинившийся двуногий упал на землю и начал что-то громко кричать. К нему подбежала пара охранников и, не слушая криков, подхватила его за руки и потащила в сторону ворот. Когда синекожего выставили за стены, он ещё долго кричал и стучал руками в ворота, пока один из стражей не выстрелил ему под ноги из своего оружия. Тогда изгой уронил голову и потерянно побрёл в долину.

Я облизнулся. Ну наконец-то. Выследить синекожего оказалось несложно. Самец потерянно брёл через покрытое кустарником пространство, пока не добрался до скал. Там он упал на землю и остался лежать. Я осторожно обошёл долину и занял позицию над телом своей жертвы. Ожидание казалось невыносимым. Я нетерпеливо дёргал хвостом, но действовать до наступления ночи было нельзя.

Едва стемнело, я не выдержал и бросился в атаку. Сопротивления синекожий никакого не оказал, он даже крикнуть не успел. Через час я уже затащил тело жертвы в своё логово и принялся за еду.

Шонги. Так называли себя синекожие. Этот самец не был отбросом — он был рабом. Пираты захватили его в другом мире и привезли сюда. Здесь он и его соплеменники добывали для своих хозяев какой-то редкий минерал. К сожалению, эта особь была представителем очень дикого племени, и её знания о технике и оружии пиратов не сильно отличались от моих. Из памяти жертвы я успел усвоить общие сведения о её племени и отрывочные знания об окружающем мире. К счастью, шонги говорили на одном общем языке, и я теперь мог их понимать.

Искать пропавшего раба пираты не стали. Из того, что я узнал, выжить в одиночку в моём мире шонг не мог, и таким образом рабовладельцы казнили провинившихся рабов.

С рассветом я привычно расположился в своём укрытии. Сегодняшний день обещал быть очень интересным.

–Когда прибудет следующий челнок, Кирс? — негромко спросил у напарника один из охранников. Шонги стояли на гребне стены своей базы, как раз подо мной. Даже слух не пришлось напрягать.

–Уже должен быть здесь, — ответил тот, — Наверное, опять от патруля скрываются. А что?

–Хеног обещал передать с пилотом партию лууна.

–Если босс узнает, то тебе крышка. Пойдёшь гулять следом за дикарём.

–Не узнает, если ты не трепанёшь, — уверенно ответил пират, — Да и что в этой дыре ещё делать?

–Уж всяко лучше, чем в космосе болтаться, — ответил его напарник.

–Ну как сказать, как сказать… Там ведь и отдохнуть после рейда есть где. Ты был на Треноле?

–Нет, — коротко ответил Кирс, — Та ещё дыра, говорят.

–Так-то да, но зато какие там бордели, — мечтательно закатил глаза шонг, — Неделями можно не выходить.

–Не трави душу, — хмуро ответил Кирс, — Пойдём шахту проверим, а то что-то давно никто не выходит.

Пираты ушли, а я ещё долго старался разобраться в их словах. Несмотря на понимание речи, многие слова были мне незнакомы, и поэтому общий смысл терялся. В итоге я пришёл к выводу, что нужно съесть одного из охранников, чтобы заполнить пробелы в моих знаниях. Но для этого придётся ждать подходящего случая. Возможно долго, но оно того стоит.