Дети Зари. Книга третья. Песнь жар-птицы

Живиль Богун (2022)

Ты уже свыкся со своей необычностью и даже успел побывать в параллельном мире. Но отправиться в сказку?! Хотя… если сказка действительно страшная, то почему бы и нет? Виктор наконец находит след своей сестры Эль, пропавшей пять лет назад — золотое перо жар-птицы. Верные друзья, конечно же, отправляются на поиски вместе с ним. Новые приключения, новые увлечения — и новые люди в команде Детей Зари. Это третья книга цикла «Дети Зари».

Глава 5. Сила воображения

Эмилия с надеждой погрузилась в сон. Лес-Храм встретил ее привычной тишиной. Лишь едва ощутимая пульсация недр земли поднималась по стволам-колоннам, заставляя трепетать золотисто-зеленые кроны высоко над головой. Бесшумно ступая по мягкому ковру из мха и палых листьев, Эмилия шла вдоль нефа, вглядываясь в просветы между деревами, но чем дальше шла, тем яснее понимала: никто ее здесь не ждет. Эль не пришла. И не придет!

Материнское сердце болезненно сжалось от страха и отчаяния. И в тот же миг Лес выставил ее вон: вечное Сердце планеты не терпит смертоносных эмоций…

Эмилия очутилась в пустыне. Куда ни глянь, бескрайние пески. Невысокие барханы вздымались и опускались вплоть до горизонта, словно морская рябь, только не синяя, а желто-оранжевая. Это было красиво — и одновременно жутко. Она попыталась идти, однако ноги вязли в горячем песке до середины икры, раскаленный воздух обжигал лицо, им невозможно было дышать. «Ну все, пора просыпаться», — сдалась она.

И тут появился кот. Вынырнул из тени бархана, как рыжая пена на золотистых волнах, и замер, глядя на Эмилию хитрыми глазищами.

— Барбаросса? — с надеждой прошептала она. — Или Барбос?..

Кот нетерпеливо вильнул пушистым хвостом, дескать, какая разница?

— Ну извини, — спохватилась Эмилия. — Я готова, мой проводник!

Кот развернулся и скользящей трусцой двинулся по оранжевому морю. Эмилия последовала за ним, шагая точно по отпечаткам маленьких лап. Удивительно, но она больше не проваливалась в песок и не страдала от жары: босые ступни приятно щекотало сыпучее тепло. Не поднимая глаз с вереницы круглых отметин, она шла себе и шла… И не заметила, в какой момент пустыня закончилась: теперь она шагала по крупному, плотному песку дорожки.

Эмилия невольно остановилась. По обе стороны от тропы зеленели узкие полосы газона с крапинками белых маргариток. А дальше начинался сад — сотни, тысячи всевозможных деревьев. В воздухе стоял аромат цветов. Она пригляделась: одни деревья еще только распускали почки, другие цвели, третьи были увешаны сочными плодами, а некоторые уже сбрасывали побуревшие листья. В этом саду одновременно правили все времена года!

Кот, поджидавший ее на тропинке чуть впереди, призывно мяукнул, и Эмилия поспешила вслед за ним. Но не прошла и двух десятков шагов, как рыжий проводник прыгнул в сторону и исчез в цветущих кустах. «Пришли», — поняла Эмилия.

Тропинка упиралась в круглую поляну, посреди которой росла яблоня. Та самая сказочная яблоня с серебряными ветками, золотыми листьями и яблоками из чистого яхонта. На нижней ветке сидела жар-птица — тоже та самая, из детской книжки с картинками: на голове сверкает корона, крылья и свисающий до земли хвост переливаются всеми цветами радуги.

Сказочное создание повернуло к ней голову — и оказалось, что это уже не птица, а дева. Прекрасная дева с пламенеющими рыжими космами ниже пояса, фарфорово-белой кожей и изумрудными глазами. Лицо с тонкими нежными чертами, неуловимая улыбка на губах… Малышка Эль, только повзрослевшая — как на портрете Тобиаса!

Эмилия бросилась было к ней — и замерла. Глаза… В глазах девы не было ни радости, ни печали — совершенно никаких чувств.

— Где моя дочь? — спросила Эмилия с вызовом.

— Твоя ли? — пропел мелодичный голос.

— Где Элинор?

— Дома.

— Кто решил, где ее дом?

— Она сама, — последовал бесстрастный ответ.

— Я могу увидеть ее?

— Чужим туда нет входа! — дева-птица слегка подалась вперед, певучий голос прозвенел неожиданно властно: — Передай это тому, кто ищет!

— И не подумаю!

— Дерзишь? — изумрудные глаза округлились совсем по-птичьи.

— Извини, — пожала плечами Эмилия. — Но любовь нельзя лишать надежды.

— Ах, любовь… Безрассудство, тоска и алчная тяга распоряжаться чужой судьбой — вот что такое ваша любовь!

Ей показалось, или лицо девы на миг утратило безразличие? Но если даже и так, то всего на миг.

— Отнюдь, — возразила Эмилия. — Ты что-то путаешь.

— Я?! — в этот раз зеленые глаза действительно полыхнули гневом, а радужное платье заискрилось от взмаха рук-крыльев. — Ты забываешься, женщина! Я бы могла оставить тебя вечно блуждать в пустыне подсознания, но пожалею — все же ты вырастила мою девочку. Уходи! Уходи и никогда больше не ищи дорогу сюда!

Сверкающая птица стрелой взмыла в воздух и растворилась, будто радуга, только сверху донесся затихающий звон:

— И своему рыжему бродяге скажи, чтобы в мой сад больше не лазил! Еще раз увижу…

И тут Эмилия проснулась.

Приподнявшись на локте, Теренс тревожно смотрел на нее. А в ногах сидел Барбос — уши поджаты, шерсть дыбом. Едва Эмилия шевельнулась, кот спрыгнул с постели и сиганул в открытую форточку.

— Ты где была? — с видимым облегчением спросил Теренс. — Я уже хотел тебя будить, но кот не дал.

— И хорошо, что не разбудил, — Эмилия положила голову мужу на плечо. — Я была в Заколдованном Саду…

— Час от часу не легче! Тебе своего сада мало?

— Я не шучу.

— Извини, я просто испугался за тебя, — Теренс поцеловал ее в макушку. — Продолжай.

— Это сад из одной старой сказки… У моей бабушки была целая коробка диафильмов — это такие…

— Знаю.

— Все нормальные дети перед сном смотрели мультики, а мы с сестрой просили бабушку показать диафильмы. Она вешала на шкаф белую простыню, выключала свет, и появлялись картинки с текстом внизу. Сначала нам его читала бабушка, а повзрослев, уже мы сами. Мой любимый диафильм был, знаешь, какой? «Сказка про Ивана-царевича и Жар-птицу». Так вот, сегодня во сне я побывала в саду этой самой Жар-птицы. И даже с ней разговаривала!

— И почему меня это не удивляет? — снова вздохнул Теренс.

— Погоди, я еще не все рассказала, — Эмилия приподнялась на локте и посмотрела мужу в глаза. — У этой Жар-птицы было девичье лицо — в точности такое! — и она показала на портрет, который стоял на тумбочке, прислоненный к светильнику.

— Это была Элинор? — нахмурился Теренс.

— Нет. Хотя в первое мгновенье я тоже подумала, что она. Но Жар-птица сказала, что Элинор сейчас дома и назвала ее «своей девочкой»…

— Это все?

— Почти. Она выгнала меня за дерзость.

— Совсем не сказочный конец, не находишь? — хмыкнул Теренс.

— А еще велела передать тому, кто ищет Эль, чтобы больше не искал, а Барбосу — чтобы больше в ее сад не лазил!

— И ты передашь?

— А зачем? — пожала плечами Эмилия. — Они все равно не послушаются — что Вик, что кот…

Спустившись на кухню, чтобы приготовить завтрак семье и гостям, она застала Барбоса у плиты рядом с пустым блюдечком. Кот поднялся ей навстречу и потёрся о ноги.

— Проголодался, рыжий бродяга? — она почесала кота за ухом. — Заметь, это не я тебя так назвала… И что, ты больше не будешь лазить по чужим садам?

Барбос посмотрел на хозяйку так, словно она сморозила величайшую глупость, и принялся вылизывать лапы. Эмилия пригляделась: в свалявшейся шерсти блестели золотые песчинки.

— Ну-ну! — усмехнулась она и налила коту полное блюдечко сливок.

***

Супруги допивали кофе, когда сверху кубарем скатился Виктор. Клим и Тобиас шествовали следом, неся на плечах своих вчерашних наездников: счастью близнецов не было предела.

— Мам, пап, я гений! Я такое придумал! — в избытке чувств Вик схватил маму и закружил по кухне, Барбос еле успел удрать у него из-под ног.

— Верни меня на место, гений! — рассмеялась Эмилия. — Лучше сядь и спокойно расскажи. И вы, дети, большие и маленькие — давайте завтракать!

Вик уже успел поведать друзьям свой замысел. Они одобрительно кивали, слушая рассказ приятеля, но не забывали при этом прикладываться к чашкам и тарелкам. Сам Вик от возбуждения не мог ни есть, ни пить.

— Думал я, думал, как же мы будем искать нашего предка в сибирской глуши, и вдруг меня осенило: а ведь старец-то — продвинутый пользователь, судя по ноутбуку в избушке! По крайней мере, с интернетом дружит. А что если не мы будем его искать, а он сам захочет нас найти? Надо только сделать так, чтобы новость о нашем прибытии появилась в сети и, возможно, в газетах…

— Что-то в этом роде? — Теренс протянул сыну лист бумаги. — Я тут кое-что накидал, может, подойдёт?

Вик пробежался глазами распечатку.

— Ну пап, ты даешь! Получается, нас с тобой одновременно осенила та же мысль?

— Так бывает в слаженной команде, — подмигнул сыну Теренс.

— Клим, Тоб, послушайте! — и Вик зачитал вслух: — «Что ищут в Шории западные СМИ?» — это заголовок. Интригующее начало, а?

— Ты давай дальше читай, — сказал Клим, накладывая себе в тарелку еще полдюжины горячих оладий.

— Читаю: «История Горной Шории полна загадок. Одной из них заинтересовались даже западные журналисты. Настолько, что организовали экспедицию в горный край, сохранивший первозданную природу, окутанный преданиями и легендами. Вот что рассказал нам руководитель группы Виктор Эрхарт, известный журналистскими расследованиями в сфере культурного наследия: «Недавно к нам в руки попал один исторический документ — пока не буду раскрывать, какими путями — свидетельствующий о том, что некий иеромонах Илларион нашел прибежище в лесистых горах где-то на стыке Саян и Кузнецкого Алатау. Убегая из горящего монастыря, он унес с собой бесценные рукописи: информация, сокрытая в них, может здорово подкорректировать наше представление об истории одного королевского рода. У нас есть основания полагать, что хотя бы часть этих документов уцелела. И есть догадка, где их искать. Если нам повезет, мы, конечно же, поделимся своей находкой с мировой общественностью!» Группа в составе трёх человек прибывает такого-то числа в такой-то населенный пункт». Ну и как вам?

— Чувствуется рука мастера, — одобрил Тобиас.

— Зачетно! — кивнул Клим, не отрываясь от завтрака. — Если наш старец следит за местными новостями, должен клюнуть. Только надо доработать легенду на тот случай, если нас перехватят настоящие журналисты.

— Например?

— Например, каковы наши с Тобом функции в экспедиции?

— Что ж, дельное предложение, — Вик быстро вошел в роль «руководителя исследовательской группы». — Пусть Тоб будет фотографом, а ты… носильщиком.

— Что? — оладья, которую Клим собирался отправить в рот, шлепнулась обратно в тарелку.

— А что? Раньше в экспедиции всегда нанимали носильщиков — ну не самому же руководителю поклажу таскать!

— Верблюда себе найми, — посоветовал Клим. — Или осла!

— Для горной местности лучше подойдут яки, — на полном серьезе вставил Тоб. — Я читал, яки выдерживают морозы ниже сорока, да и молоко у них очень питательное.

— А что, это идея! — согласился Вик, старательно изображая, будто делает пометки на бумажной салфетке. — Вдруг мы там до зимы застрянем — Сибирь, как-никак! На одних сухарях долго не продержимся. Клим, ты умеешь яка доить? Вернее, ячку…Или как там жена яка называется? Мам, как правильно, ячка или якиня?

Тоб прыснул и тут же прикрыл рот салфеткой. Близнецы покатились со смеху. Старшие Эрхарты тоже хохотали в голос. А ребята, войдя во вкус, продолжали лицедействовать. Принялись обсуждать рацион экспедиции на год. Клим предложил взять побольше муки, поскольку он знает отличный рецепт пельменей «по-сибирски»:

— Тесто обычное: мука-вода-соль. Пока подчиненные возятся с тестом, руководитель, — Клим кивнул на Вика, — занимается начинкой: берет ружье и идет в тайгу на медведя…

Неизвестно, сколько еще длился бы этот спектакль, если бы его не прервал звонок Кауница-старшего. Ответил Теренс.

— Да, Рауль… Да, есть новости, — утирая выступившие от смеха слезы, он вкратце рассказал, что им удалось вчера выяснить. — Кстати, понадобятся твои связи с российскими СМИ: нужно разместить одно объявление… Да-да, «подсунуть утку»… И «ловить на живца», совершенно верно…

Остальные ждали, чем закончится разговор.

— Рауль просит прислать текст по электронной почте — надо только определиться с датой и местом прибытия, — нажав отбой, сказал Теренс.

— А как там мама? — осторожно поинтересовался Клим.

— Аглая сказала, что никогда не сомневалась в силе вашего воображения.

— Это комплимент или упрек? — полюбопытствовал Вик.

— Это констатация факта, — улыбнулась Эмилия, поглаживая кота, свернувшегося клубком у нее на коленях: видимо, рыжий бродяга решил пока воздержаться от прогулок даже в собственном саду…