Тысяча камней

Женя Онегина, 2022

Какие тайны скрывает Магистрат – двенадцать женщин, спрятавшихся за неприступными стенами древней Цитадели? От их решений зависит благополучие всей Конфедерации, но люди практически ничего не знают о магистрах. Или предпочитают делать вид, что не знают.Детство Ирис прошло на ферме у самой пустоши, в суровом краю с коротким засушливым летом и затяжной темной зимой. Она росла, окруженная любовью родителей и заботой старшего брата. Но все изменилось в один день. Однажды она просто открыла не ту дверь, и теперь ей предстоит пройти непростой путь ритора Магистрата.Выполнив очередное задание Магистрата, инспектор Лерой возвращается в Цитадель, чтобы приступить к новым обязанностям. Решением старшего магистра он назначен личным стражем ритора Ирис. И теперь Лерой отвечает за ее безопасность. Но что делать, если подопечная вызывает куда более глубокие чувства?

Часть первая

Глава первая

Тот традиционный субботний ужин в общине, наверное, никогда не сотрется из моей памяти. Мы подъехали к старинному зданию одними из последних. Брат подал руку, помогая выбраться из его «Жука». Родители прибыли перед нами и теперь ожидали у входа. Отец курил, мама нервно озиралась по сторонам, то и дело одергивая цветастую шаль.

— А вот и они, — шепнул Тимофей, придерживая меня за локоть.

Я обернулась. На подъездной дорожке показалась огромная машина инспектора Лероя. Крис почему-то называла ее «танк». Машина остановилась, и из нее вышла сама Кристин. Темные волосы за те пару недель, что мы не виделись, стали еще короче, и среди розовых прядей теперь мелькали ярко-голубые. На ней была байкерская куртка и тяжелые ботинки. Разноцветные гетры поверх черных брюк. Крис решительно шагнула к нам, приветливо улыбнулась Тиму и спросила меня тихо:

— Как ты?

— Боюсь.

Я решила быть честной.

— Не стоит, — усмехнулась подруга. — Хуже уже не будет.

Тим закатил глаза.

— Крис, немедленно прекрати запугивать детей!

Ее муж приблизился к нам.

Высокий, жилистый, с выбритыми висками и собранными в узел светлыми волосами, он обнял Кристин за плечи и укусил за шею. Крис недовольно мотнула головой, и несколько металлических колечек в ее ушах звякнули в такт этому движению.

— Клим, ты сейчас мне не помогаешь, — проговорила она строго.

Тот смешно фыркнул и протянул Тиму руку. А потом совершенно серьезно произнес:

— Мы о ней позаботимся.

Брат неопределенно пожал плечами.

Накануне моя семья получила письмо из канцелярии Магистрата, в котором сообщалось, что я прошла отбор и получила место ритора в закрытой школе. Но на самом деле все было немного иначе. Я случайно узнала о том, о чем не должна была даже догадываться. Столь желанная дружба с Кристин обернулась для меня большой проблемой. И теперь я принадлежала Магистрату — правящей верхушке Конфедерации. И только от магистров зависело мое будущее.

Даже сейчас я не могу сказать, чем меня так зацепила Крис Нибо. Я обратила на нее внимание еще на первом курсе. Мне было четырнадцать. Она училась в школе на пару лет старше и ни с кем не общалась. У нее был свой байк, свой заработок и жених-егерь. Утром они долго целовались перед входом в школу, а после занятий ехали вместе в город. Оба — как будто из другого мира. Климу Ручинскому вслед оборачивались все девчонки, а смотрел он только на Кристин. А она… Она позволяла ему быть рядом.

С тех пор многое изменилось. И я точно знала, что своего Клима она не отдаст никому. Собственно, вместо Клима магистрату отдали меня. Хотя я сама виновата.

Наконец к нашей компании присоединился инспектор Лерой Фальк. Официально он был представителем Западного форпоста, а по факту — гарантом лояльности магистрата. Он назначен моим охранителем старшим магистром Риммус, и именно Лерой должен был тем вечером отвезти меня в форпост. Немного ниже Клима, темноволосый, широкоплечий. Лет тридцати-тридцати пяти. Темные брюки, серый китель, легкие туфли на ногах. Местные такие не носят. Он окинул меня внимательным взглядом ореховых глаз и проговорил тихо:

— Ничего не бойся.

Я кивнула. Лерой умел производить впечатление на окружающих. Не такое, как Крис и Клим. Эти двое всем своим видом демонстрировали полное безразличие к происходящему вокруг. Клим дурачился, приставая к жене, а Крис лениво отбивалась от его рук и улыбалась. И ей было все равно, что о них думают другие.

Субботний ужин — традиционное собрание всего взрослого населения общины. Весьма консервативного населения. Ужин подразумевал… всего лишь ужин. Красиво накрытые столы, вкусная еда и развлекательная программа. Вступление в зрелость, например. Или помолвка. Ни одно событие в семье не могло пройти без всеобщего внимания. А сегодня были мои проводы. Редко когда незамужние девушки покидали общину, не окончив даже школы. Точнее, никогда. Поэтому сегодня главной героиней вечера была я.

Лерой подал мне руку. Я с благодарностью кивнула. Мама окинула нас нервным взглядом и подалась вперед, видимо, намереваясь поправить на мне платье. Но отец жестом остановил ее. И мы вошли в зал.

При нашем появлении все голоса стихли. В полной тишине инспектор подвел меня к столу старейшин на возвышении. Приветствие. Неглубокий поклон. Лерой отодвигает для меня стул. Наверное, я побледнела, потому что он придержал меня за плечи, помогая сесть, и шепнул на ухо:

— Я не дам тебя в обиду.

Я села, нервно теребя салфетку на коленях. Лерой опустился на стул рядом и накрыл мою дрожащую ладонь своей. Оглянулась. Мама и отец оказались за столом советников. Крис и Клим рядом с ними, Тимофей — за столом для холостой молодежи.

— Инспектор Лерой, — заговорил один из старейшин, когда все заняли свои места.

Лерой слегка кивнул, предлагая продолжить. Старейшину заметно перекосило.

— Вашу миссию в Северной общине можно считать выполненной?

Лерой сощурился, недобро взглянув на него:

— Смотря что вы подразумеваете под миссией.

— Егерь Клим найден, — старейшина натянуто улыбнулся и добавил: — И девушка тоже.

— Егерь Клим восстановлен в своей должности и правах, — жестко произнес инспектор. — А девушка… Девушка прошла отбор в школу риторов. Я всего лишь сопровождаю ее к месту учебы.

— А в чем заключался отбор, Ирис? — ласково спросила меня сидящая напротив самая древняя из старейшин.

Мне кажется, ей уже перевалило за сотню лет, а Тимофей утверждал, что она должна помнить время до появления стены. Морщинистая сухонькая старушка. Улыбающаяся так ласково. Но от ее вопроса я покрываюсь мурашками. Тот день снится мне в кошмарах. Высокая седая женщина. У ее ног лежит бездыханный Клим. Ее револьвер направлен на Крис, и рядом мой брат.

Нервно сглотнула, потянулась к стакану с водой.

— В школу риторов отбирают по личным качествам, — заметил инспектор. — Ирис и так потрясена происходящим. Не думаю, что стоит лишний раз напоминать ей о переменах.

Я благодарно улыбнулась. Старейшины переглянулись и перешли к обсуждению других вопросов. Больше меня никто не беспокоил, и я поняла, насколько оказался прав Лерой, лишая меня общества родителей этим вечером.

Потом было прощание с друзьями детства на ступенях клуба. Мы вместе росли на ферме, вместе бегали по пляжу, вместе поступили в школу. Но всех их вытеснила из моей жизни Крис. Я так стремилась стать частью ее мира, недоступного, непонятного, что без сожаления обрывала старые связи. Сейчас выходит, что не зря. Меня прежней больше нет. Есть Магистрат. И больше никого.

Я обнялась с девчонками, наперебой желающими мне удачи. Махнула немногочисленным парням. Большинство ровесников сейчас находились в юнкерской школе. А потом подошла к инспектору.

— Я пообещал Риммус, что глаз с тебя не спущу сегодня, — лениво проговорил он. — Но, думаю, тебе нужно попрощаться с родными. Поедешь с родителями или с братом?

— А можно с вами?

Он удивленно посмотрел на меня, но ответил:

— Как знаешь.

Тим был недоволен моим решением, но я боялась оставаться с ним сейчас наедине. Брат был полон чувства вины из-за того, что не смог меня отстоять. Не смог помочь. А теперь вынужден скрывать правду от родных.

Я подошла к «танку» и хотела было сесть на заднее сидение, но Лерой меня остановил.

— Там занято, — усмехнулся как-то горько, — там теперь всегда занято.

Я забралась в машину, пристегнула ремень безопасности и только тогда посмотрела назад. Они сидели в обнимку. Крис и Клим. Так близко, что я покраснела. Клим что-то шепнул жене на ухо, а она улыбнулась только ему одному. Нежно провела по щеке, поцеловала в губы. А потом вдруг посмотрела на меня и спросила:

— Почему ты не с братом?

Отвечать не хотелось, и я отвернулась к окну.

— Ирис? Все в порядке? — в голосе Клима прозвучала тревога.

— Хочешь, я вместе с тобой поеду в «Жуке»? — одновременно с ним предложила Кристин.

И я кивнула, прежде чем успела как следует подумать.

Тимофей долго не мог понять, почему мы идем к его машине. Кристин крепко держала меня за руку. Клим, конечно же, пошел за нами. На ступенях клуба собирались люди — посмотреть. Чтобы потом было о чем поговорить за вечерним чаем.

К счастью, родители уже отбыли на ферму. Мама старалась не оставлять девочек без присмотра надолго.

Зоя и Мила. Как же я буду по ним скучать.

Я так и не поняла, как часто смогу видеться с родными и смогу ли вообще. Лерой неопределенно пожал плечами и сказал, что все будет зависеть от моих личных успехов. Крис обещала сделать все возможное для этого, а Клим лишь нахмурился.

Мы с огромным трудом уместились в апельсиновую машинку брата. Клим все-таки поехал с нами и теперь сидел на пассажирском сиденье рядом с водителем и непривычно тихо что-то рассказывал Тиму. Тот кивал, внимательно слушая, но не отвлекаясь от дороги. Кристин же смотрела в окно.

Мы жили на самом краю пустоши. Отец и его рабочие день за днем отвоевывали у нее все больше и больше земли. Вдоль стены на границе с Заповедником есть старые торфяники. Именно оттуда и привозили торф, который смешивали с песками, добиваясь тем самым пригодной для растений почвы. Мама вела огромное хозяйство. В общине мы были единственными поставщиками птицы и яиц, молока и овощей, которые не зависели от города.

Ведь основной доход общине приносили солеварни. И продовольственные пайки получали в обмен на соль. А пустоши — это не только бесконечные дюны, что переносятся ветрами с места на место. Это цветущий вереск, яркие каперсы. И дикие астры, растущие на солончаках. Деревья же можно увидеть только за стеной. В Заповеднике. На подъездных дорожках у нас разве что шиповник да акации приживаются.

Я любила наш край. Суровый. С коротким жарким засушливым летом, с затяжной, но, как правило, бесснежной и поэтому темной зимой. С постоянными дождями на побережье. Потому что в пустошах влага никогда не достигает земли. И я не хотела уезжать.

Тим затормозил у крыльца, и мы дружно выбрались наружу. Мама стояла в дверях и куталась в шаль. Предложила:

— Может быть, чаю перед дорогой?

Я отрицательно качнула головой. Тим осуждающе глянул исподлобья.

— Мам, я лучше поеду, — прошептала, обняв.

— Зайди к сестрам.

— Обязательно.

Близнецы уже спали. Я подошла к каждой из них и поправила одеяло. Зоя беспокойно зашевелилась, и я торопливо отступила к двери. Зашла в свою комнату. На небольшой софе все еще обитали куклы. Комод был завален заколками и гребнями. На письменном столе царил беспорядок. Я не стала ничего менять. Подхватила небольшую сумку и, не оборачиваясь, вышла. В коридоре меня ждал отец, уставший и осунувшийся. С присущей ему прямотой спросил:

— Ведь это все неправда?

Я подняла на него глаза.

— Папочка, в письме нет ни единого слова неправды.

— Но ты не могла сама решиться на отбор.

Я лишь отвела взгляд.

— Инспектор Лерой кажется мне надежным человеком, но дальше…

— Все будет хорошо, пап, — я обняла отца, прижалась на мгновение к его груди.

Вдохнула знакомый с детства запах пустоши. Дикий и пряный. Родной.

— Мне пора. Я обязательно буду писать.

Отец кивнул серьезно, забрал сумку, и мы спустились вниз.

Маму я обняла торопливо, чтобы не разрыдаться. Точно так же лет пять назад или даже больше она провожала Тимофея на отбор. В Заповедник. Тим был в приподнятом настроении, шутил. Но мама прятала слезы, теребила кончик неизменной шали и не могла на него наглядеться. Тим вернулся через двое суток. Бледный. Практически серый. Неделю он не выходил из комнаты, и я знала, что у него жар. И есть он тоже не может. Но мама по дому порхала. От ее нервозности не осталось и следа. Только потом я поняла, что брата не взяли в юнкерское училище. И он оставался дома. Мама и подумать не могла, что у нее смогут забрать кого-то из дочерей.

Она отпускала меня нехотя, мы все не могли разомкнуть ладони, пока отец не позвал:

— Лил, идем. Им давно уже пора ехать.

И мама сдалась.

Клим принял из рук отца мою сумку и забросил ее в багажник «танка». Я забралась на заднее сиденье. Тим подошел к машине и постучал в окно. Я опустила стекло.

— Обещай больше не делать глупостей, ладно? — прошептал еле слышно.

— Я постараюсь, — улыбнулась в ответ.

— Увидимся, — брат щелкнул меня по носу.

— Непременно, — ответила, поднимая стекло и отворачиваясь.

По щекам текли слезы.

Вот хлопнула дверь. Зашумел мотор. Машина сделала разворот. Я обернулась, чтобы посмотреть на родных, и разрыдалась в голос. Кристин обняла меня, прижав к себе.

Слезы закончились, когда город остался позади. Мы прошли последний КПП и теперь неслись по автобану. Клим протянул флягу. Я сделала глоток, думая, что там вода, и закашлялась. Крис осуждающе посмотрела на мужа.

— Ей легче будет, — пожал он плечами. — Тем более стоит поспать. Мы приедем только завтра к обеду.

— И я сомневаюсь, что потом до вечера тебе удастся отдохнуть, Ирис, — добавил Лерой. — Попытайся уснуть.

Места в «танке» было достаточно. Я, послушав Крис, скинула обувь и забралась на сиденье с ногами. Мне протянули плед и снова флягу. Горький херес скользнул жаром по горлу, разлился теплом по всему телу. И я не заметила, как уснула.

Глава вторая

К Западному форпосту мы подъехали примерно через пару часов после полудня. За ночь я успела неплохо отдохнуть. Последний участок пути я провела на пассажирском сиденье рядом с инспектором. Крис и Клим спали. Клим вел всю ночь, сменив Лероя после выезда на автобан. Сейчас он казался совсем юным. Распущенные светлые волосы разметались по плечам, причудливо переплетаясь с разноцветными прядями Кристин. Она крепко прижалась к мужу во сне, будто бы прячась в его объятиях и одновременно закрывая собой от мира. Я заставила себя отвернуться.

— Ты представляешь, что такое переход? — вдруг спросил инспектор.

Отрицательно качнула головой.

— Совсем?

— В Цитадель можно попасть переходом, — ответила то единственное, что помнила.

— В Цитадель можно попасть только переходом, — уточнил инспектор. — Всего их четыре — из каждого форпоста.

Я удивленно посмотрела на Лероя.

— Мы пойдем переходом?

— Именно, — подтвердил тот. — Поэтому повторю вопрос. Что ты знаешь о переходах?

— Ничего, — прошептала, отвернувшись к окну.

— Твой брат не прошел отбор?

— Нет, — я удивленно посмотрела на Лероя. — Все знают, что он не егерь.

— А почему?

Я задумалась:

— Он вернулся через два дня и почти неделю не выходил из комнаты.

Лерой кивнул, а потом произнес:

— Переход воздействует на людей аналогично Заповеднику. Такие, как Клим или Крис, не заметят вообще или почувствуют легкое недомогание. Такие, как я, будут ощущать головокружение, тошноту и беспокойство.

— А я?

— Ты была в Заповеднике?

— В дендрарии, как и все школьники.

— И что-нибудь почувствовала, когда проходила стену?

— Головокружение, наверное, но нас предупредили, что такое случается.

— Сейчас может быть то же самое. Ты отдохнула?

— Да, спасибо, — ответила поспешно и добавила: — Я справлюсь.

— Конечно, — улыбнулся Лерой, а я снова отвернулась к окну.

А вскоре впереди показался Западный форпост. Подъездная дорога вела по искусственной насыпи прямо к арке ворот, откуда начинался туннель, ведущий во внутренний двор. Узкая полоска песчаного пляжа отделяла бастионы от водной глади озера, а там, за куртиной, зеленел парк, в котором расположилась сама Резиденция. Старый замок, оплот Северного округа.

Инспектор остановил машину. Крис на заднем сиденье зашевелилась:

— Резиденция? — спросила, зевнув.

— Да, — ответил Лерой, почему-то улыбаясь.

И Кристин светло улыбнулась ему в ответ. А мне вдруг нестерпимо захотелось почувствовать такой взгляд на себе — полный нежности и скрытого знания. Тем временем Крис ткнула мужа локтем под ребра, и тот нехотя открыл глаза. Потянулся и произнес:

— Давненько я тут не был!

— Успел забыть гостеприимство охранителей? — поддел его инспектор.

— Не то чтобы успел, но… — в этот момент Крис прижалась к его губам своими, и Клим переключил внимание на супругу.

— Идем, — бросил мне Лерой, — подышим, пока эти двое соберутся.

Я послушно выбралась из машины. Лерой направился к озеру, и я поспешила за ним. На улице было довольно прохладно, и я поежилась — то ли от налетевшего с воды ветерка, то ли от каменной громады бастионов, что нависла над нами.

— Переход находится в Северном крыле, — произнес инспектор, кидая в воду небольшой камень. — После КПП будет возможность немного отдохнуть. И попрощаться с Крис. Дальше восточной галереи их не пустят.

— У нас будет возможность видеться?

— Таис согласилась тебя учить, — задумчиво ответил Лерой. — Если тебе удастся раскрыть свою силу, то да.

— Раскрыть силу? — я удивленно посмотрела на Лероя.

— Ты все узнаешь сама, Ирис, — он улыбнулся. — Магистрат — это не тюрьма. Магистрат — это шанс. И постарайся его не упустить.

— Шанс?

— Шанс узнать, каков наш мир на самом деле, — Лерой поднял еще один камень и запустил его в воду. — Идем. Наши голубки соизволили покинуть машину.

Крис и Клим, слегка помятые, но улыбающиеся ждут у «танка». Лерой достает из багажника наши вещи, и мы направляемся к арке входа. Протягиваю руку с напульсником, тонкий писк сканера, и я оказываюсь в тоннеле. Лерой берет меня за руку, благодарно улыбаюсь ему. Мне не по себе и немного жутко. От темноты. Сырости. И окружающего нас камня. Крис и Клим следуют за нами. Тоннель выводит на площадь перед Резиденцией, и я замираю, оглядываясь. Лерой нетерпеливо дергает меня за руку, но я не двигаюсь с места. Строгие геометрические формы основных построек утопают в зелени парка. Центральная площадь представляет собой сложный орнамент из разноцветных камней брусчатки, который ведет к парадному входу в замок.

Сам переход расположен в Северном крыле, рядом с кабинетами старейшин и штабом охранителей. Об этом мне рассказывает Клим, пока мы ждем Лероя в восточной галерее. И из-за искаженного фона там не действуют магнитные замки. Мой напульсник просканировали еще дважды, прежде чем пропустить в здание. Проверили датчик состояния и только после этого позволили присоединиться к моим спутникам.

— А они сделали выводы из нашего набега, — восхищенно говорит Крис. — Сканер внизу, шестеро охранителей в галерее.

— А ты думала, они и дальше будут позволять бесстрашным девам красть прекрасных принцев из башни? — усмехается инспектор, который только что подошел к нам.

— У меня был ручной дракон, — Кристин улыбается.

— И прекрасный принц, который быстро бегает, — заметил Клим.

— Это да, — согласился Лерой. — Только думает он гораздо медленнее.

Клим дернул уголком рта, но смолчал. Крис приподнялась на цыпочки и коснулась его щеки губами, а Лерой повернулся ко мне и произнес:

— Клим был здесь под арестом.

— А мы его вытащили, — добавила Крис. — Но вообще-то это большая тайна.

— А что здесь не большая тайна, — еле слышно бурчу в ответ, но Кристин слышит.

Улыбаясь, обнимает меня за плечи и отводит в сторону.

— Ну ты как? Знаю, вопрос глупый, но я не могу не спросить.

— Я держусь, — отвечаю честно. — Лерой пытается убедить меня, что это шанс. Шанс узнать много нового.

— Это именно так, — кивает Кристин. — Другое дело, что назад пути для тебя уже не будет. Поверь мне, Ирис. Ты уже никогда не сможешь вернуться к прежней жизни. Ферма, школа и Северная община остались позади. И только ты можешь сделать так, что впереди будет что-то стоящее.

— Я никогда не была одна. А там…

— Там будет Лера, — Крис косится через плечо на стоящих в стороне мужчин. — Он останется с тобой рядом, что бы ни случилось. Он хороший человек, Ирис. Рядом с ним ты в безопасности.

— Мы увидимся? — спрашиваю самое главное.

— Твоя задача сделать так, чтобы Риммус отправила тебя к Таис. И тогда мы точно будем рядом. Но это зависит только от тебя. Нам с Климом в Цитадель не проникнуть, — отвечает Кристин, а потом добавляет: — Постарайся простить нас.

— Я сама виновата, — спешу возразить, а потом, поддавшись порыву, обнимаю подругу. — Я должна была ждать в машине. Знаю.

— Все будет хорошо, — шепчет Крис, прижимая меня к себе.

И я с удивлением понимаю, что она плачет. Слова застревают где-то в горле, и я из последних сил пытаюсь сдержать слезы, но тщетно. Мы так и стоим посреди восточной галереи, обнявшись и рыдая в голос, пока не раздается ворчливый голос Клима:

— На мгновение нельзя оставить одних. Развели болото, — он тянет жену на себя, заставляя нас оторваться друг от друга.

Лерой приходит ему на помощь, просто подхватывая меня на руки. Бережно несет по галерее в сторону двери без магнитных замков. Я пытаюсь вырваться, но он только сильнее прижимает меня к себе. Оборачиваюсь и вижу, как Клим что-то шепчет Кристин, но она лишь мотает головой в ответ. Лерой достигает Северного крыла, и закрывшаяся за нами дверь отсекает меня от прошлой жизни. Я теперь смотрю перед собой и вижу расплывшуюся густую тьму. Точно такая тьма застилает глаза инспектора.

Она заполняет собой все помещение, и я испуганно пячусь к двери. Два охранителя немедленно перекрывают мне дорогу, и я вновь оборачиваюсь к Лерою. Он делает глубокий вдох, и тьма неохотно отступает. Только глаза продолжают чернеть.

— Не бойся, — голос его звучит хрипло. — Это всего лишь переход. Как ты себя чувствуешь? Что-то слышишь?

И я с удивлением понимаю, что чувствую себя нормально. Лишь слышу странный скрежет, что доносится откуда-то из глубины.

— Что это? Что это скрипит?

— Это переход, — отвечает Лера, — пространственный тоннель. Нам туда. Как будешь готова, дай мне руку.

Я смотрю на клубящуюся тьму, на моего охранителя и закрытую за моей спиной резную дверь. И понимаю, что дальше медлить нельзя. Протягиваю инспектору ладонь, и мы шагаем в пустоту.

Лерой крепко прижимает меня к себе, а я хочу закрыть уши руками, чтобы не слышать нарастающий скрежет. Почти вопль. И в этом оглушающем звуке мы падаем и падаем. Я закрываю глаза, в окружающей нас темноте все равно ничего не видно. Горло, а следом за ним и кожа начинают гореть. И я кричу, а Лерой все теснее прижимает меня к себе. На ощупь он ледяной. А потом скрежет резко смолкает, остается только дикая жажда, и я открываю глаза. Передо мной все та же комната. Только теперь в ней нет тьмы.

— Здравствуй, Ирис, — произносит магистр Риммус. — Добро пожаловать в Цитадель!

— Воды… — единственное, что мне удается прохрипеть, а потом я вновь лечу в пустоту.

Глава третья

Пожалуй, самым большим потрясением для меня в Цитадели стало отсутствие людей. Выросшая на ферме среди рабочих и их детей, я привыкла к шуму, гаму, ругани и смеху. К тишине я не привыкла и привыкнуть никак не могла. В крепости почти не было людей. То есть где-то они, конечно, были, потому что завтраки, обеды и ужины кто-то готовил. И в комнатах убирались. И одежду содержали в порядке. Но незаметно. На глаза попадались лишь охранители и пажи.

Окончательно в себя после перемещения я пришла уже в комнате, отведенной ритору. Странный жар отступил, и я аккуратно села на кровати, сбросив укрывавший меня плед. В кресле напротив сидел пожилой мужчина в изумрудном кителе, с седыми, собранными в низкий хвост волосами и неестественно яркими голубыми глазами, что смотрели на меня с плохо скрываемым интересом.

— Лука, — представился он, едва я огляделась. — Личный охранитель тьютора Исабель. Как вы себя чувствуете, Ирис?

— Что со мной произошло?

— Это переход. Первый раз все реагируют довольно сильно.

— В следующий будет легче?

— Вам не придется часто перемещаться. Но чем чаще это происходит, тем легче становится. Отдыхайте. Я отправлю пажа к Лерою и Исабель. Ванная комната вон за той дверью. Вода на столике у кровати.

И мужчина вышел, неслышно прикрыв дверь. Я поднялась и налила воды из кувшина, выпила залпом. Осмотрелась.

Отведенные мне покои, или комнаты ритора, включали в себя спальню с ванной комнатой, уютную гостиную с камином и кабинет. Все окна выходили во двор Цитадели, и я так и не смогла понять, в какой местности располагается крепость.

Я успела умыться, испугавшись своего отражения в зеркале. Расплела косу и тщательно расчесала волосы, невольно залюбовавшись в тусклом свете газового освещения их пепельным отливом. Серые глаза и серые волосы. Невысокая, худая и бледная. Такой я была с детства. Но только не сейчас. Что-то неуловимо изменилось. Но что?

Привела в относительный порядок дорожное платье, которое все еще было на мне. А потом в дверь постучали, и, не дождавшись разрешения, заглянул Лерой. Тоже бледный, затянутый в изумрудный китель охранителей, который невероятно ему шел.

— Как ты?

— Кажется, лучше, — ответила смущенно.

— Твои вещи в гостиной. Там же ожидает изнывающая от любопытства Исабель. В шкафу найдешь одежду, достойную ритора, — Лерой ухмыльнулся. — Но сегодня это не обязательно. Ужинать будем у тебя. А вот завтра…

— Что будет завтра?

— Завтра начнется новая жизнь, — подмигнул мне охранитель, скрываясь за дверью.

Тьютор Исабель оказалась совсем еще юной девушкой. Тоненькой, стройной. С идеальной осанкой, светлыми волосами, собранными в сложную косу, и темными бездонными глазами, тонким носом с небольшой горбинкой и дежурной улыбкой на пухлых губах. Строгая. Спокойная. И на первый взгляд очень холодная. Однако, увидев мое смущение, она ободряюще улыбнулась и предложила помощь. Начали мы с одежды. Форма ритора представляла собой длинную шерстяную юбку темно-зеленого цвета, светлую блузу и серый жакет, или китель. Легкие, невероятно удобные туфли на небольшом каблуке и плащ. Самый настоящий плащ-накидка с бронзовой фибулой и эмблемой Магистрата. Газовое освещение, отсутствие магнитных замков и напульсников, а теперь еще средневековые плащи вместо байкерских курток — вот что ждало меня в Цитадели. Я усмехнулась.

Школа риторов, конечно же, была никакой не школой, а… Я так и не придумала для нее название. Это был Магистрат. Институт власти, о котором никто даже и не подозревал.

Магистр. Тьютор. Ритор.

Тьютор — запасной. Тот, кто займет место магистра в случае его смерти. Или побега. Такое тоже случалось. И тогда ритор автоматически становится тьютором. Но перед созывом ситуация осложняется, и на место нового магистра могут претендовать любой тьютор или ритор. И вот тогда начинается нешуточная борьба за власть. Потому что магистр магистру недруг. В лучшем случае — союзник. И в ход идут любые методы.

Я стала ритором Риммус — старшего магистра, которая менее чем через два года покидала Магистрат и сейчас готовила себе замену.

Мы были жителями Восточной башни.

Риммус, Исабель и я. Три охранителя и три пажа.

Моим личным стражем стал Лерой. Я слишком хорошо помнила, как оказалась в Магистрате. Я знала, что Лерой — сын Риммус, которого та не признала. Потому что согласно обычаям, или уставу, у магистров не может быть детей. И семьи. Однако теперь магистр старалась держать сына при себе.

Первое, что объяснили мне Исабель и Лерой, было то, что магистр Кайя действует в наших интересах, а магистры Илия и Миррон — наоборот.

Второе — что отбор перед созывом представляет собой состязание. Жесткое, как любая борьба за власть. И в этом испытании должны победить или я, или Исабель. Любой ценой.

Поэтому меня ждут нешуточная физическая подготовка, риторика, история, теология и литература. И практика, много практики. Потому что ритор должен уметь все. Идеально держаться в седле и прекрасно танцевать, скромно внимать в Храме во время службы и достойно ответить противнику на дебатах. Метко стрелять и быстро бегать. Запоминать огромное количество информации и цитировать Устав Конфедерации. Быть скромным. Невозмутимым. Бесстрашным.

Ритору магистра Кайи исполнилось двадцать два. Родом из Южной общины, Карен была кареглазой брюнеткой. Высокая, статная, смуглая, мускулистая. Она знала себе цену, но не задевала. Наоборот, улыбалась вполне дружелюбно. Лерой просил не поддаваться ее очарованию. Гордость и надежда магистра Кайи не может быть другом.

Тьютор Алекс — всего на пару лет моложе Кайи. Ей не хватило голоса, чтобы занять место в магистрате восемнадцать лет назад. Несмотря на это, преданна своему магистру. Невысокая, полноватая и темноволосая, доверенное лицо Кайи. Крайне умна. На место магистра не претендует. Преподает теологию и историю, весьма неоднозначные предметы.

Тьютор и ритор магистра Миррон были почти ровесниками, обеим около тридцати. Катерина и Паола. Женственные. Манерные. Со вздернутыми носиками и неодобрительно поджатыми губами. Затянутые в одинаковые строгие платья. Исабель не знала, какая из них будет участвовать в состязании.

Однако основную опасность представляла свита магистра Илии. Раис — самая старшая из тьюторов. Ровесница своему магистру, как сказал Лерой. В испытании участвовать не будет, так как должность магистра в силу возраста не сможет занимать больше одного созыва. Победа их ритора Адис приведет к абсолютному большинству голосов в пользу Илии во время созыва и ближайшие двадцать лет… Адис. Бесстрашная умная Адис. На мой взгляд, она была непобедима. Двадцать один год. Ритором стала в шестнадцать. Расчетлива. Хладнокровна. Ловкая и смелая. Красивая. Рыжая и зеленоглазая. Настолько яркая, что рядом с ней невольно становишься тенью.

Исабель фыркала и говорила, что магистр должна быть незаметна. Не заметить Адис было невозможно.

Мое утро начинается с ленивого пробуждения и ванны. Привычного душа в крепости нет. Затем — неторопливый завтрак с кофе, фруктами и свежей выпечкой. Почти всегда ко мне присоединяется Исабель, изредка — Лерой. Далее следует краткая сводка новостей, и об отдыхе до ужина можно забыть.

Первую половину дня я провожу с магистром Риммус в ее кабинете. Бесконечная череда портретов и биографических карточек к ним. Старейшины общин. Главы городов. Составы попечительских советов. Я смотрю на их лица, вслушиваясь в монотонный поток сведений. Где родился. Егерская служба. Как давно не переизбирался. Дети. Жены. Мужья. Я заучиваю все это наизусть, чтобы быть готовой к встрече с любым из них. Риммус не напирает. Она сосредоточенно и целенаправленно вкладывает в мою голову информацию. Она никогда не бывает раздражена, лишь иногда выглядит уставшей. Потом мне позволяют разобрать корреспонденцию, используя уже полученные знания и добавляя новые. Короткий перерыв, достаточный, чтобы переодеться в тренировочный костюм, и мы с Исабель устремляемся на плац. Бег. Растяжка. Снова бег. Лерой и пожилой охранитель Лука не спускают с нас глаз. Лерой подбадривает. Торопит. Тщательно следит за тем, чтобы я не халтурила. Лука же жалеет. Это видно. Внезапно позволяет сбавить темп. Исподтишка протягивает воды. Иногда к нам присоединяются Адис и Карен. И на их фоне я заметно теряюсь. Позже, уже в моих покоях, Лерой признается, что такие набеги неприятеля на плац — это разведка боем. Поэтому стрелять мы учимся в подвале нашей башни каждый день после тренировок на свежем воздухе. Мое владение оружием должно стать сюрпризом для любого обитателя Цитадели.

Обед проходит в узком кругу в нашей столовой. Исабель и Лерой, Лука. Изредка к нам присоединяется Риммус.

Короткий отдых, и в большой библиотеке Цитадели меня ждет Алекс. Уже на первом занятии я понимаю, как ничтожно мало знаю о нашем мире. О Конфедерации. О том, что происходит за ее границами. Я слушаю тьютора внимательно. И медленно, очень медленно приходит осознание того, что многое зависит именно от меня. Что теперь мое личное мнение может стать единственно верным, что я действительно могу войти в состав Магистрата. И самое удивительное — я действительно хочу пройти это испытание.

С другими магистрами я встречаюсь только во время ужинов. Долгих чопорных ужинов в малой столовой.

Двенадцать женщин за одним столом и двенадцать мужчин по периметру. Двенадцать мальчишек на подхвате.

Эти ужины были самым страшным. Настолько, что есть я начала только спустя пару недель, когда моя персона прекратила быть главной новостью в этом замкнутом мирке.

Магистр Кайя смотрит на меня с нескрываемым презрением. А я вспоминаю, как она целится из своего револьвера в Крис, и снова начинаю дрожать. Короткий седой ежик волос, пронзительный взгляд и по-мужски широкие плечи. Она единственная, кто позволяет себе явиться к ужину в брюках. Рука Лероя на моем плече. Да, я знаю, Кайя — единственный союзник Риммус, и в ее интересах сохранить мне жизнь. Только это мелочь для нее. Я слишком незначительна, чтобы брать меня в расчет.

Магистр Миррон. Ей наверняка еще нет и сорока. Светлые волосы собраны в тугой узел на затылке, и эта прическа подчеркивает мелкие черты лица и почти неестественную бледность кожи. Самая молодая из магистров. Ученица Риммус. Та, что заняла место Таис, матери Клима. Она, как и ее свита, едва ли нисходит до моего присутствия. Отстраненная. Ее взгляд скользит будто мимо меня. Но даже так он обжигает.

Илия же встретила меня усмешкой, а вопрос задала Лерою:

— Завели новую зверюшку, инспектор?

— Охранитель Лерой, магистр, — голос моего стража холоден, но я вижу, как сжалась в кулак его ладонь.

— А что случилось? Предыдущая предпочла дремучего егеря?

— К сожалению, я не могу уловить суть вашего вопроса, магистр, — Лерой безупречен, как и все здесь.

Магистр Илия, собранная, язвительная, гордая, заливается звонким девичьим смехом. Ее тьютор неодобрительно качает головой, ритор Адис широко улыбается моему стражу и, кажется, строит ему глазки. Катерина и Паола неодобрительно переглядываются, и Паола внезапно краснеет. Но тут раздается жесткое:

— Достаточно, магистр, — Риммус встает, бросает салфетку на стол и командует: — Ирис, Исабель, мы уходим.

Спешно поднимаюсь, Исабель уже ожидает у входа. Когда только успела? Охранитель проверяет галерею, и мы покидает обеденный зал. Следуем за нашим магистром через центральный холл, поднимаемся на верхние галереи, оттуда узким коридором попадаем ко входу в нашу башню. Лука открывает дверь, первой заходит Исабель, потом Риммус. Я собираюсь последовать за ними, когда Лерой придерживает меня за рукав платья.

— Я еще не показал тебе всю Цитадель.

Я замираю. С одной стороны, мне ужасно хочется исследовать крепость, с другой — я не уверена, что имею право на прогулки подобного рода.

— Ты можешь идти, — произносит Риммус, обратив внимание на мое замешательство. — Только будьте осторожны.

Лука захлопывает дверь в башню перед моим носом, и я поворачиваюсь к Лерою. Он улыбается, протягивая руку. Я делаю шаг и крепко сжимаю его ладонь. Я знаю его совсем мало — несколько встреч в общине, но сейчас он единственный из той, прошлой жизни.

Мы идем по темному коридору, и шаги гулко отдаются в темноте.

Поворот. Еще один. Неприметная дверь. И мы оказывается на куртине. Справа и слева возвышаются махины бастионов. Стоит сделать шаг, и под ногами окажется пропасть. Я зажмуриваюсь, вцепившись в руку мужчины.

— Открой глаза, Ирис, — шепчет мой личный страж.

Я делаю вдох и решаюсь. Громада Цитадели оказывается за спиной. Впереди, от подножия каменной стены и до линии горизонта, теряющейся в густых сумерках, простирается водная гладь…

— Море, — шепчу я.

— Океан, — отвечает Лерой, придерживая меня за плечи.

Водная гладь, переходящая в небо. И камни. Тысяча камней кругом. Я растворяюсь в окружающей меня стихии. Делаю глубокий вдох, еще один, словно боюсь, что потом мне просто не хватит воздуха. Поднявшийся ветер треплет волосы. И без того непослушные пряди выбиваются из узла, а длинная юбка плотно обхватывает ноги. Ветер же не успокаивается. Новый порыв почти сбивает меня с ног, и я упираюсь спиной в грудь личного стража. Хочу отстраниться, но он не дает. Наоборот, прижимает к себе теснее, обхватывая талию рукой, и шепчет:

— Я твой должник, Ирис. И я не отдам им тебя.

А я почему-то прикрываю глаза и молчу. И впервые за долгое время страх отступает. Теперь я точно знаю, зачем я здесь.

Глава четвертая

Это произошло, когда на меня уже полностью возложили обязанности секретаря Риммус, и я погрузилась в работу. Цитадель магистр практически не покидала, но поток писем не иссякал. Дважды в неделю до обеда назначались аудиенции, и я присутствовала на них, протоколировала, слушала, запоминала. И постигала основы дипломатии и ведения переговоров.

Признаться, работа меня увлекла. В школе я никогда не стремилась к знаниям. Училась прилежно, но без огонька. И только теперь я поняла, почему. Математику и черчение я не любила. А история и литература в школе преподавались так, чтобы не вызывать лишний интерес. Потому что месяц созыва, о котором нам подробно рассказывали на занятиях, не имел ничего общего с функционированием Магистрата. У Попечительских советов общин не было реальной власти, а главы городов и вовсе назначались из форпостов. Единственной обособленной структурой были егеря. Отбор для юношей, юнкерская школа, дежурства отрядов в Заповеднике — это так привычно для меня, жительницы Северной общины. Мой брат являлся скорее исключением. У нас егерские куртки то и дело мелькали среди молодежи. Но в других общинах, а тем более в городах, егерей, кроме патрульных, не было. И там их действительно опасались. Более того, в Магистрате с егерями считались. Редкие письма с границы мне распечатывать не позволялось.

— Ты сегодня на редкость задумчивая, Ирис, — вдруг произнесла Риммус.

Она сидела в кресле у окна, выходившего на балкон, и перебирала бумаги, которые я только что дала ей на проверку. День выдался теплый, несмотря на позднюю осень. Странно, но смена времен года здесь не ощущалась. Но сегодня светило солнце, и я всей душой рвалась из душного кабинета на плац.

— Это не так, магистр, — ответила вежливо.

Риммус подняла глаза от бумаг:

— Не думаю, что мне показалось. Как твои успехи?

Вопрос был внезапным, и я растерялась:

— Мне нравится учиться, магистр, — озвучила я то, в чем только что призналась себе.

— Значит, Таис в тебе не ошиблась, — невесело усмехнулась моя собеседница. — Она с детства видела людей насквозь.

Я вспомнила женщину, что сжимала меня в объятьях, шепча нежно-нежно: «Ты только не бойся». А потом холодным голосом сообщила:

«Рим, это решение твоих проблем».

И я оказалась здесь.

— Вероятно, так оно и есть, — постаралась ответить без эмоций.

— Лерой считает, что ты вполне потянешь усиленные нагрузки. И если так и будет, начнем медитации через пару месяцев.

Я удивленно посмотрела на магистра. Та улыбнулась в ответ и добавила:

— Справишься с этим, и тогда отпущу к Таис.

Сердце совершило бешеный кульбит. Я попыталась скрыть волнение, но Риммус внезапно улыбнулась.

— Все в наших руках, Ирис. Ошибается тот, кто думает иначе. Можешь идти.

Лерой и Исабель ждали меня на плацу. И едва мы с Лукой подошли, сорвались на бег. Мне пришлось последовать за ними. Десять стандартных кругов в привычном темпе приглушили нахлынувшие эмоции, и я смогла успокоиться. Но во время разминки Лерой несколько раз делал мне замечания, призывая спуститься с небес на землю, то есть на плац. Я краснела и прятала глаза, а в мыслях вновь оказывалась рядом с Крис. И только тут я поняла, что Таис вряд ли является жительницей Северной общины. Надо бы спросить об этом Лероя.

Стойка. Удар. Выпад. Снова удар. Глубокий вдох и прерывистый выдох животом. Удар. Уход. Подсечка. Блок. И снова удар. Исходная стойка. Я застыла, прикрыв глаза и прислушиваясь к ощущениям. Разогретые мышцы отдавали приятной усталостью. Я сосредоточилась на дыхании и постаралась представить дом. Маму и сестер. Запах пустоши и соленый вкус моря на губах…

— Ирис, — тихо позвал меня Лерой, — ты в порядке?

Я нехотя открыла глаза. Исабель и два охранителя смотрели на меня с нескрываемым удивлением.

— Что ты сейчас делала, Ирис?

— Ничего, — проговорила тихо и зачем-то добавила: — Я думала о доме.

— Нужно сообщить Риммус, — заметил Лука.

— Не стоит пока, — решил Лерой. — Если это повторится, я немедленно сообщу магистру.

— Под вашу ответственность, охранитель, — холодно ответил Лука.

Лерой кивнул и протянул мне руку.

— Что произошло? — спросила я тихо.

Но мужчина не ответил. Вместо этого скомандовал:

— На маршрут.

И мы с Исабель послушно потрусили в сторону Северной башни.

Крепость представляла собой квадрат, внутри которого располагался внутренний двор, он же тренировочный плац. Четыре башни, названные по сторонам света, соединены между собой многоярусными галереями, выходящими во внутренний двор. На первом этаже располагался центральный холл, большая и малая столовые. На втором — библиотека и приемные магистров, а также зал перехода. Выше — гостевые комнаты. Строение окружал внутренний ров, куртины, наружный ров и пятиконечные бастионы, соединенные с куртинами и башнями множеством узких переходов, и наконец, наружная стена с четырьмя равелинами.

У Северной башни сегодня собрались все риторы. Новый маршрут должен быть пройден каждым, от пажа до магистра. Мальчишки стоят в стороне, уже мокрые, грязные и возбужденные. Кидают любопытные взгляды в сторону риторов. Девушки, наоборот, собраны и сосредоточены. Адис и Карен что-то обсуждают вполголоса, то и дело поглядывая на старт. Охранитель объявляет очередность. Карен, Паола. Я иду третьей, Адис замыкает.

Карен преодолевает первое препятствие и скрывается за глухой деревянной стеной. Следом Паола. Я жду команды охранителя.

Разбег. Прыжок. И первое препятствие — всего лишь глубокая яма — остается позади. Огибаю глухую стену и попадаю на мостик без перил, переброшенный через внутренний ров. Делаю первый шаг, и узкая доска, едва ли шире ступни, пружинит под моим весом. Этот ров глубокий и полон воды, без помощи охранителя мне оттуда не выбраться. Еще шаг. Стараюсь не смотреть вниз. Последний отрезок преодолеваю в прыжке.

Вдох-выдох…

Впереди натянута огромная сеть, примерно в три моих роста высотой. По ней можно забраться на куртину, но оттуда — только прыгать вниз. Руки скользят по толстым канатам, опоры под ногами как будто бы и нет. С трудом подтягиваюсь, камень под руками тоже скользкий, и взбираюсь на узкий зубец куртины. Встаю в полный рост. Рядом ударяет арбалетный болт. Знаю, что учебный. Не ранит, только сильно бьет, оставляя на теле темные синяки. Пригибаясь, ищу стрелка. Их трое. Никак магистр Кайя занималась расстановкой. Тем временем Адис уже преодолела сеть. Срываюсь на бег. Вслед летят выстрелы. Бастион перекрыт. Понимаю, что все-таки придется прыгать. Адис, в отличие от меня, не медлит. И, зажмурившись, я делаю шаг со стены. Вода во внешнем рве ледяная, дыхание сбивается. Выныриваю, пытаясь отдышаться. Но стрелки достают и здесь. Адис уже на суше. Пригнувшись, она пересекает небольшой внутренний двор и устремляется к еле заметной арке потайного хода. Вспоминаю, что именно он ведет к равелину, где ожидают магистры и личные стражи. Решив не обращать внимания на арбалетчиков, по диагонали пересекаю открытый двор и немедленно получаю болт в спину. Чувствую боль под лопаткой. Арка. Вход. Делаю шаг. А дальше темнота…

Я прихожу в себя неохотно. Открываю глаза и понимаю, что лежу на своей кровати. За окном темно, а мой личный страж спит рядом. Зеленый китель охранителя небрежно брошен на кресло, ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны. И дышит он рвано, почти всхлипывая на вдохе. Не могу удержаться и протягиваю руку, провожу по щеке, на которой уже проступила темная щетина. Лерой открывает глаза. Слабо улыбается, а потом накрывает мою ладонь своей. Мы лежим в тишине, так близко, что я ощущаю его дыхание на своем лице. Не выдерживаю первой, отвожу взгляд, а потом и вовсе пытаюсь отвернуться. Но движение отдается болью, и мне не удается сдержать всхлип.

— Не дергайся, — страж не отпускает моей руки. — Сильный удар болтом и сотрясение — это не шутки. Что случилось в галерее?

— Я не помню.

— Зачем подставилась стрелкам?

Признаюсь:

— Я хотела догнать Адис, думала, смогу проскочить двор.

— Адис? Она же шла замыкающей?

— Она обошла меня на куртине.

— Ирис, — стонет Лерой, поворачиваясь на спину и отпуская мою руку. — О чем ты вообще думала?!

Я все-таки отворачиваюсь. Движение снова отдается болью. Кусаю губы, пытаясь понять, где находится ее источник. Все же под правой лопаткой. Но скрыть что-либо от Лероя невозможно.

— Лежи смирно, — произносит почти сердито. — Тебе же больно! Я пошлю пажа за Исабель.

Он поднимается и идет к двери, на ходу застегивая манжеты. Смотрю ему в след, и щеки заливаются румянцем.

Исабель с порога начинает меня отчитывать:

— Куда ты торопилась? И что мы получили в итоге? Только ритор Ирис не достигла равелина! Ирис!

Она говорит и говорит. О том, как смеялась Кайя. Как побледнела Илия, когда сообщили о подстреленном риторе.

Я прикрыла глаза, потому что холодная собранная Исабель мне была знакома, а эта — нет.

— Иса, остановись на мгновение, — голос Лероя звучит совсем тихо, но тьютор замолкает. — Адис обогнала Ирис. Как думаешь, кого на самом деле хотели устранить?

— Девушек ждали в галерее бастиона, Адис должна была идти последней.

— Иса, я думаю, ее хотели похитить. Поэтому оглушили четвертую по счету девушку, вошедшую в галерею.

— Но Ирис подстрелили…

— И тем самым спугнули похитителя. Охранители побежали вниз, как только попали в Ирис.

— Значит, на этот раз целью была Адис, — Исабель хмуро взглянула на меня и сообщила: — Я к магистру. Не оставляй ее одну, Лера.

— Ни на мгновение, — серьезно ответил мой страж.

Когда за Исабель закрылась дверь, я, наконец, спросила то, что должна была узнать с самого начала:

— Охранитель Лерой, а что случилось с ритором магистра Риммус?

Первое мгновение мне показалось, что мужчина не ответит. Притворится, что не понял вопроса или просто не услышал. Однако мой страж отошел от окна, у которого стоял все это время, и опустился рядом со мной. Взъерошил волосы руками и лег на спину, уставившись в потолок. А потом сказал:

— Меня зовут Лера.

Я подумала, что ослышалась, и непонимающе уставилась на стража. Тот все так же смотрел на потолок, игнорируя мой взгляд. Его глаза были сейчас совсем светлыми, а я не к месту вспомнила тьму, что заполняла их в зале перехода.

— Лера, — произнесла почти шепотом.

Но меня услышали. Страж снова сел, а потом коснулся моего лба ладонью.

— Что за странные вопросы в твоей голове, Ириска?

Я вздрогнула, услышав детское прозвище.

— Ириска, — повторил Лерой и засмеялся.

И я улыбнулась в ответ. А потом напомнила:

— Вы не ответили на вопрос. Что стало с ритором?

— Ты не ответил, — Лера провел пальцами по моей щеке, коснулся подбородка, но, как будто опомнившись, убрал руку.

— Ты не ответил, — послушно повторила за ним, борясь со странным желанием придвинуться ближе.

— Она стала тьютором.

Я нахмурилась и уточнила:

— Если Исабель была ритором, то что стало с тьютором?

— Ты не отстанешь?

— Ты же знаешь, что нет.

— Она исчезла, Ирис. Просто исчезла.

— В Цитадель можно попасть только переходом, — напомнила я.

— Это ничего не значит, Ириска, — Лерой щелкнул меня по носу. — Согласно основной версии, она сбежала. Как Таис, например. И до сегодняшнего происшествия не было повода думать иначе. И мы не знаем точно, Ирис, на кого было совершено нападение — на тебя или Адис. Или на обеих. А теперь ложись. Ближайшие дни тебе придется провести в постели. В моей компании.

Я залилась краской и услышала, как Лерой смеется.

— Нет, правда, Ириска. Отныне, как твой личный страж, я обязан ночевать рядом. А ты же не заставишь несчастного охранителя спать на полу?

— Еще как заставит, — в дверном проеме стояла Риммус. — А если она не будет возражать, это сделаю я.

При виде магистра Лерой поднялся, сразу же прекратив улыбаться.

— Как скажете, магистр.

Риммус бросила взгляд на китель, что лежал на кресле.

— Я понимаю, страж, у вас есть все основания затаить на меня обиду… — при этих словах Лерой дернул щекой, но взгляда не отвел. — Но пожалей девушку, Лера! — голос магистра непривычно зазвенел в тишине спальни. — Или у тебя в планах жениться на ней, навсегда лишив ее шанса попасть в Магистрат, а меня — его покинуть?

Лерой улыбнулся как-то странно, а потом произнес:

— Поздно, Рим, у нее просыпается сила.

Магистр не выглядела удивленной. Наоборот, она будто бы нашла подтверждение своим догадкам и теперь улыбалась мне. Ласково. Я даже и не знала, что она так умеет. И от этой улыбки захотелось совершить что-то почти невозможное. Что-то такое, от чего магистры, все как один, признают, что я достойна. Что я могу!

— Рада, — улыбка на ее лице померкла так же внезапно, как появилась. — Рада, что Таис не ошиблась и в этот раз.

Лерой ответил сдержанно:

— Ирис сейчас уязвима как никогда. Она ранена, и ее эмоции накалены до предела. Не думаю, что стоит оставлять ее одну.

— Думаю, вы с Лукой справитесь с поставленной задачей, — Риммус усмехнулась. — И пусть все думают, что охрана полностью сосредоточилась на моем риторе.

— Я уверен, что Исабель сможет за себя постоять, — Лера даже склонил голову в знак согласия. — И слухи не помешают, вы правы. Но я предпочел бы, чтобы охранитель Лука остался при вашем тьюторе.

— Негласно, разумеется? — Риммус нахмурилась.

— Разумеется.

Магистр задумалась. Даже подошла к окну и бросила взгляд на плац.

— Хорошо, я согласна, — она произнесла это негромко и, не оборачиваясь, добавила: — Официально с сегодняшнего дня у Исабель не будет личного стража.

Лерой помедлил с ответом, словно ожидая продолжения, и оказался прав:

— Сделай так, чтобы я не пожалела о своем решении.

Лерой снова склонил голову, пропуская магистра. А потом исчез за дверью следом за ней. Я осталась одна.

Достаточно было совсем немного пошевелиться, чтобы вновь почувствовать разливающуюся под лопаткой боль. Стиснула зубы, пережидая и пытаясь понять, как добраться до ванной комнаты, например. Сделала глубокий вдох и рывком села. Голова закружилась, и я прикрыла глаза, пытаясь приучить себя к новым ощущениям. Правая рука не слушалась, и это пугало. Исабель вошла без стука, когда я уже достигла умывальни.

— Ирис, — она даже руками всплеснула вроде как от беспомощности, и это было так на нее не похоже. — Зачем ты встала?

— Странный вопрос, — я не смогла сдержать иронии, — мне захотелось принять ванну.

— Ирис!!! — куда только подевалась невозмутимая тьютор Исабель?

— Иса, — не стала я оправдываться. — Давай ты просто постоишь за этой дверью, а я приведу себя в порядок. Если услышишь стук падающего тела, смело заходи.

Исабель недовольно поджала губы, но подошла ближе. Предложила:

— Давай я позову Луку, он в гостиной.

— Не стоит. Я справлюсь.

Я действительно справилась и даже успела лечь в постель, когда вернулся мой личный страж. С ужином и обезболивающим.

— Тьютор Раис разрешила выпить перед сном, — произнес он, протягивая мне стакан.

— Тьютор Раис? — переспросила я, делая первый глоток.

Горький горячий напиток обжег горло, и я закашлялась.

— Раис — лекарь Цитадели, — мне ответила Иса. — Это ее выбор. И ее сила.

— Ее сила — лечить людей?

— Ее сила — понимать, когда лечение необходимо, — произнес Лерой. — Поэтому не капризничайте, ритор, допивайте уже. Ужин стынет.

Мне захотелось вылить содержимое стакана ему на голову. Скрипнув зубами, я сдержалась. А Лера резко выдохнул. Иса же бросила на меня лукавый взгляд и улыбнулась каким-то своим мыслям.

Ужин был великолепен! Возможно, потому, что впервые за долгое время мне не пришлось есть под перекрестными взглядами магистров Кайи и Илии. Или потому, что боль отступила, и я почувствовала зверский голод.

А спустя некоторое время Иса помогла мне добраться до умывальни и вернуться в кровать.

Шепнула:

— Я приду утром. Помочь.

И покинула комнату, прежде чем я успела возразить.

Лера, однако, уходить не спешил. Подошел и сел рядом. Заговорил:

— Я не хочу оставлять тебя одну. Не знаю, почему, но не хочу, — он смотрел мне прямо в глаза. — Я знаю, что со стороны это выглядит не совсем верно. Тем более для девушки, воспитанной в Северной общине. Но я не уйду из твоей спальни, Ириска.

— Не уходи…

Наверное, он решил, что ослышался. Ждал от меня протестов. Но я боялась остаться одна в этой комнате. В этой башне. В этой крепости. Мне нужен был кто-то рядом. Мне нужен был он.

И он понял. Просто сел рядом и сжал мою ладонь в своих.

Уснула я мгновенно.

Глава пятая

Я влюблялась в него постепенно. Когда по утрам видела, как он поднимается из кресла напротив моей кровати и потягивается, разминая затекшие мышцы. А потом, весело подмигивая, произносит:

— Пора вставать, Ириска.

Влюблялась, когда он, чеканя слова, командовал на плацу, не давая спуску пажам и риторам.

Когда он холодно отвечал на нападки магистра Кайи. Или подчеркнуто нейтрально беседовал с Карен.

Я влюблялась в этого взрослого серьезного мужчину вдвое старше меня.

Влюблялась со всей страстью юности и силой первого чувства.

Влюблялась и не могла даже мечтать о взаимности. Он был рядом каждое мгновение. И иногда, запираясь в ванной комнате, мне хотелось рыдать в голос от безысходности, мечтая о том, чтобы охранитель Лерой покинул Цитадель, и ко мне вернулась способность думать.

Увы, мне хватило глупости влюбиться в личного стража.

Цитадель только казалась огромной пустующей крепостью. Но, проведя в ней немногим больше трех месяцев, я поняла, что здесь очень сложно остаться наедине со своими мыслями. Пажи, стражи и охранители не оставляли нас ни на мгновение.

План Лероя сработал. Однажды после ужина в малой столовой Исабель предложила подняться на караульную башню первого бастиона. На мне было только легкое платье, и Лука настоял на том, чтобы вернуться в покои за плащом.

Иса ждала меня на куртине. Идя по галерее, я видела ее силуэт, подсвеченный факелом на фоне темного неба. Отличная мишень, подумала я, а потом раздался хлопок. Лука резко прижал меня к стене, закрывая собой и не позволяя шелохнуться. Я прикусила кулак, чтобы не закричать, и зажмурилась. Топот. Стон. Сдержанная ругань. Снова хлопок.

Уже потом я узнаю, что Исы там не было. Что она специально пригласила меня на прогулку при всех. Но сама тьютор у караульной башни не появилась. Там был один из старших пажей, набросивший на плечи приметный темно-бордовый плащ тьютора. Арбалетный болт лишь задел руку, пройдя по касательной. Юноша четко исполнял инструкции и не стоял на месте. Но напрасно мой страж посылал охранителей на противоположную галерею, откуда велась стрельба. Там оказалось пусто. Напрасно рычал, глядя, как парню перебинтовывают руку. Следов стрелка так и не нашли.

А тогда в темноте галереи мне было страшно. За Исабель. За себя. За Луку, который загородил меня от всего мира. И после ночью тоже. Настолько, что я бросилась к Лерою, едва он переступил порог моей спальни. Зарылась лицом во влажную ткань кителя. Обвила руками за талию и разрыдалась. Мой страж даже не пытался вырваться. Только гладил по волосам. А потом, когда слезы закончились, поднял меня на руки и отнес на кровать.

— Не уходи, пожалуйста, — я вцепилась в его рукав, не позволяя подняться.

— Не уйду. Только сниму китель и умоюсь.

— Обещаешь?

— Обещаю, Ириска, — он мягко разжал мои руки, а потом поднес их к своим губам. — Я сейчас вернусь.

Он действительно вернулся очень быстро. Скинул китель и сапоги, а потом лег рядом со мной поверх покрывала. Я же незамедлительно села, подтянув одеяло к подбородку. Лера прикрыл глаза и обреченно вздохнул:

— С Исой все в порядке. Со мной тоже. И с Лукой. Парню обработали рану, дали обезболивающее. А теперь давай спать, Ириска. Я страшно устал.

Он притянул меня к себе, и я заснула, уткнувшись носом в его горячий бок.

То, что со мной происходит что-то странное, я поняла далеко не сразу. Стоило мне задуматься о чем-то приятном, как Риммус откладывала работу и смотрела на меня с нежной улыбкой, столь для нее редкой. Если я злилась во время учебных боев, то рядом тут же вспыхивала ссора между мальчишками, как правило, самыми младшими. Лерой ругался сквозь зубы, Лука усмехался, а Иса начинала мне что-то рассказывать, словно отвлекая. А однажды Риммус просто спросила:

— Ирис, как думаешь, что у тебя с самоконтролем?

В тот самый момент я была занята сочинением ответа Попечительскому совету одной из четырех южных общин. Они просили разрешить затянувшуюся распрю о пограничных землях с соседней общиной в их пользу, и я как раз раздумывала, как бы аккуратнее аргументировать отказ. Я злилась, потому что абсолютно идентичные письма сыпались на меня через день. И я до сих пор не нашла решения.

— Простите? — я подняла глаза от бумаг и резким движением пальцев сломала карандаш пополам.

Магистр засмеялась. И мне тут же захотелось улыбнуться в ответ.

— Можешь не отвечать, — продолжила Риммус. — Нам давно уже пора приступить к медитациям. Поднимайся.

— Куда мы идем?

— Покажу тебе свое тайное место.

Я поспешно встала, отложив бумаги. Риммус уже набросила на плечи невзрачный серый плащ и теперь протягивала мне такой же. Когда мы вышли в приемную, Лука шагнул навстречу, но магистр остановила его нетерпеливым движением руки. Игнат, ее личный страж, хмурый молчаливый мужчина лет на десять старше Лероя, ждал в галерее и последовал за нами бесшумной тенью.

Южная башня. Наша башня. Мы поднимаемся до третьего яруса, на котором находятся покои магистра, а потом страж толкает неприметную дверь, и мы оказываемся на узкой темной лестнице. Риммус берет газовый фонарь, и я следом за ней ставлю ногу на высокую каменную ступень. За моей спиной с протяжным скрипом закрывается дверь. Охранитель остается внизу.

Подъем длится недолго. Вскоре магистр толкает еще одну дверь, я делаю последний шаг, и в лицо ударяет порыв холодного соленого ветра. Оглядываюсь.

Вокруг океан.

Над нами только небо. Яркое. И такое близкое.

Риммус подходит к широкому, но довольно низкому каменному парапету и застывает, глядя куда-то вдаль.

Некоторое время мы стоим в тишине, и я не решаюсь ее нарушить. Откидываю капюшон и подставляю лицо солнцу. На совсем короткое мгновение кажется, что я дома. На нашем пляже. Рядом Тим и девочки. Но следом приходит другое воспоминание. О волнах, бьющихся о старый маяк. О мокром песке под ногами. И о пистолете, направленном на Кристин и брата.

— Замри, — голос магистра раздается совсем близко, и я задерживаю дыхание. — О чем ты думаешь?

Но я не могу ответить. Глаза наполняются слезами, и магистр морщится.

— Я знаю, что это плохие воспоминания, Ирис, — она берет меня за руки и сжимает ладони. — Наша задача — сделать их хорошими. Ты слышишь меня?

Я киваю, но слезы продолжают литься.

— Закрой глаза, — голос магистра звучит размеренно, и я подчиняюсь. — Сделай глубокий вздох и замри.

Воспоминание отступает, будто кто-то аккуратно прогоняет его из моей головы. И дышать сразу становится легче.

— Молодец, — говорит Риммус. — Что ты чувствуешь?

Я задумываюсь, прежде чем ответить. Даже хочу открыть глаза, но магистр не позволяет. Наконец, нахожу верный ответ:

— Пустоту.

— Прекрасно. Постарайся ее запомнить и остаться в ней. Когда эмоции накрывают, нужно просто вспомнить это место. Там, где ничего нет. Пустоту. Безвременье.

Запоминаю.

А потом снова и снова удерживаю себя на краю, оставаясь в безопасности небытия. Там, где нет эмоций. Боли и обид. Сомнений. Верных и неверных решений. Есть только пустота. И спокойствие.

Внизу нас встречает хмурый Лерой. Подает руку сначала магистру, потом мне. Я улыбаюсь, но в ответ он хмурится еще больше. И я не могу найти этому причин. Мысли мои несутся вскачь, перепрыгивая с одной на другую. Обед проходит в странном напряжении, которого, кажется, не замечает только Исабель. Или делает вид, что не замечает. Потому что, едва магистр покидает столовую, спрашивает:

— А давай я провожу тебя в библиотеку? — и, видя мой удивленный взгляд, добавляет: — Я хотела посмотреть кое-какие книги.

Согласно киваю, радуясь, что нам с Лероем не придется оставаться наедине. Отчего-то меня смущает и тревожит его пристальный взгляд.

Он застает меня одну после занятий, когда тьютор Алекс уже отпустила меня и двух старших пажей. Мальчики, цвет и надежда Магистрата, вытянулись в струнку при виде своего куратора по физподготовке. На тренировках Лерой не делал поблажек ни девушкам, ни младшим мальчишкам. А «почти стражам» от него доставалось особенно часто. И сейчас он окинул юношей хмурым взглядом, а потом кивнул:

— Свободны.

И сосредоточил внимание на мне. Я смотрела в его глаза, которые стремительно темнели, и пыталась понять, чем он так недоволен.

— Что происходит? — он сам задал этот вопрос.

— О чем ты? — я действительно не могла понять, что его тревожит.

— Что вы делали на смотровой площадке?

Я замерла, не зная, имею ли право отвечать. Это было слишком личным. Слишком важным для меня. И для Риммус.

— Я не хочу об этом говорить, — взгляд я все-таки отвела.

— Проклятье, — выругался мой страж. — Переход слишком близко. Давай уйдем отсюда.

Он взял меня за локоть, возможно, немного резко. И от этого прикосновения руку словно обожгло огнем, я моментально растеряла все ощущение пустоты, что выстраивала целое утро. Лера зашипел, видимо, и его задело, но руки не отпустил. Наоборот, перехватил покрепче и несильно встряхнул:

— Что происходит, Ирис?

Его лицо было совсем близко. В его глазах плескалась тьма. А я смотрела только на его губы. Четко очерченные. Пухлые, как у девчонки. Подняла свободную руку и коснулась их большим пальцем, несильно надавив. От собственной дерзости мне стало страшно. Боясь встретиться с ним взглядом, я дернулась, освобождаясь, и понеслась прочь.

— Ирис, постой! — раздалось мне в спину.

Но я бежала. Неслась вперед, не разбирая дороги. И слышала его шаги все ближе и ближе. Я хотела и очень боялась быть пойманной. Потому что после этого размеренной жизни ритора придет конец. За очередным поворотом я вдруг наткнулась на приоткрытую дверь. Недолго думая, скользнула внутрь помещения. Кордегардия.

Здесь было тесно и темно. Свет проникал в помещение лишь через узкие бойницы и ложился рваными полосами на пыльный каменный пол. Лера зашел следом за мной и тщательно закрыл дверь, а потом обернулся. Теперь он стоял, небрежно привалившись спиной к стене, и смотрел на меня. Рассматривал жадно, словно видел меня впервые и пытался сделать важный для себя вывод. Я поежилась под этим взглядом и невольно отступила на шаг. Лера рванул ворот кителя, словно ему внезапно стало нечем дышать.

Но голос прозвучал излишне спокойно и даже насмешливо:

— Иди сюда, Ириска.

Отступать дальше было бессмысленно. Да и некуда. Я шагнула к Лерою, позволяя схватить себя за запястья. Он держал крепко, не позволяя, тем не менее, приблизиться. Потом запрокинул голову и засмеялся. Хрипло и как-то горько. Не глядя на меня. Его руки скользнули на мои бедра, и, все так же смеясь, он притянул меня к себе почти вплотную. Уперлась ладонями в его грудь и заставила себя поднять глаза. Лера уже не смеялся. Он смотрел прямо на меня. Во рту внезапно пересохло, стало трудно дышать. Отвести взгляд не получалось.

Шепнул мне в губы:

— Я так давно этого ждал.

И поцеловал. Нежно. Первые мгновения давая возможность отстраниться. Но я не отпрянула, лишь переступила с ноги на ногу. Лерой тихо рыкнул и скользнул рукой на спину, вынуждая прижаться сильнее. Я слабо охнула, облокотившись на его плечи. А он целовал. Все более требовательно, скользя по губам языком и заставляя их раскрыться. И я отвечала, прикрыв глаза. Мои руки сами собой легли ему на шею, обнимая. Лера отстранился первым. Уперся лбом в мой лоб, тяжело дыша. А потом спросил:

— Что же ты со мной делаешь, Ириска?

— А ты? — шепнула в ответ.

— Ты сводишь меня с ума, знаешь об этом? — его голос звучал глухо, а горячие ладони почти до боли сжали мою талию. — Невинная маленькая девочка, что не дает мне спокойно спать по ночам. Ты хоть целовалась с кем-то до меня? Там, в своей холодной общине?

— Нет… — сама не поняла, зачем призналась.

А Лера с тихим стоном прижал меня к себе, заставляя уткнуться носом в распахнутый ворот кителя. От него пахло потом и порохом. И еще чем-то знакомым. Горьковатым. Настоящим. Мужским. И я была готова так стоять вечно.

— И целоваться ты даже не умеешь, — вздохнул мой страж, а я покраснела. — Что же мне с тобой делать, Ириска?

Я не знала ответ на этот вопрос. Поэтому мы просто стояли в темноте стражницкой, обнявшись, пока Лера с видимой неохотой не отпустил меня и не подтолкнул к выходу, легонько хлопнув по ягодицам. Я просто ушла, не сказав ни слова. А после ужина вернулась в свои комнаты, заметив, что Лука за мной не пошел. Умылась и легла в постель, потушив лампу. Уже почти засыпая, услышала тихие шаги. Лера подошел ближе и коснулся моего лба губами. Я старалась дышать ровно. Услышала сдавленный смешок, после чего матрас рядом прогнулся. Я решила не просыпаться.

Один день сменял другой. Здесь, в Цитадели, они не отличались друг от друга, и только сверившись с календарем, можно было понять, какая пора стоит за стенами древней крепости. Риммус не отпустила меня к Таис. И к родным, конечно же, тоже. Но если я и тосковала по дому, то уже не так явно. Писать им не разрешалось. Прошлое осталось где-то там, за переходом. Зато здесь был мой личный страж. С того вечера в кордегардии он не позволил себе ни единого лишнего жеста, ни украдкой брошенного в мою сторону нежного взгляда. И иногда в прохладном сумраке галереи мне хотелось остановиться и, обернувшись, кинуться к нему на шею, коснуться теплых губ своими губами, чтобы убедиться в том, что мне это не приснилось. А еще я больше не слышала его насмешливое «Ириска», не видела лукавого взгляда ореховых глаз. Мой личный страж был действительно всего лишь стражем. До Новогодья оставалось все меньше и меньше времени, и я была занята в канцелярии Риммус с утра и до позднего вечера. Отчеты из общин, нескончаемый поток прошений. До созыва оставалось меньше двух лет, и многие стремились укрепить свое положение.

Ожидаемо, встретиться с родными, а тем более попасть домой на несколько праздничных дней мне позволено не было.

Новогодье в Цитадели праздновалось без размаха. Чуть более торжественный ужин, в котором принимают участие личные охранители. Парадная гостиная, где за бокалом горячего вина можно скоротать время до службы. Храм не являлся важной составляющей будней Магистрата. Но каждый имел возможность посетить древнюю базилику в любое время дня и ночи, и настоятель всегда готов был уделить время беседе, если в этом нуждались. Я была там дважды. Древние колонны центрального нефа. Круг темных камней и скрытый за ними алтарь — деревянная арка, украшенная живыми цветами даже в самый разгар зимы. Базилика потрясала. Но ее величественности было далеко до уюта Храма в общине.

К началу службы большинство обитателей крепости собрались у входа в Храм, ожидая приглашения настоятеля. Притихшие пажи и предельно собранные стражи, суровые магистры и безмятежные на их фоне тьюторы. Риторы, бросающие исподтишка взгляды по сторонам. Риммус легким кивком указала мне на место рядом с собой. Я подошла, склонив голову в вежливом приветствии. Праздничная служба скорее напоминала отчет о самоотверженном служении Магистрата людям Конфедерации. И это выглядело весьма странно, поскольку посторонних в Храме не было. Настоятель читал напутствие ровным поставленным голосом, но я так и не преисполнилась торжественностью момента. После магистр Риммус произнесла в ответ благодарственную речь, и остальным было позволено пройти на плац.

А там стояла она — праздничная ель. И деревянная арка алтаря, украшенная лентами. Мальчишки, уставшие за время службы, сразу потянулись к длинным столам, что стояли вдоль стен, и разложенным на них сладостям. Яблоки в карамели и леденцы, сладкие пирожки и кувшины с горячим вином — почти как дома!

На верхней галерее заиграла музыка, и один из старших пажей вывел в круг Адис. За ними последовали Исабель и Лука. Лерой подал мне руку. И вот уже все кружатся в хороводе, повторяя с детства знакомые движения. Часы на Караульной башне бьют полночь. Лера подхватывает меня на руки и кружит, как когда-то кружил отец. Как кружатся сейчас все пары без исключения.

А потом он прижимает меня к себе, всего на мгновение. Но недопустимо близко. И глядя в глаза, произносит:

— С Новогодьем!

— С Новогодьем! — отвечаю и отвожу взгляд.

Потому что вижу то, что предназначено отнюдь не мне. Тоску. И затаенную боль. И желание.

Утром кресло в моей спальне оказалось пустым. В гостиной меня ждал Лука.

Глава шестая

После отъезда Леры за мной закрепили пажа, одного из самых старших, и он тенью следовал повсюду, отступая лишь у двери моих покоев, куда теперь был вхож только Лука. Но и он провожал лишь до порога спальни и желал тихой ночи, после чего устраивался в гостиной, и я, впервые за долгое время, была предоставлена сама себе.

Вот в один из таких вечеров, когда я уже была в постели, раздался стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения войти, в комнату заглянула Исабель. Недоверчиво приподняла идеальную бровь, увидев меня в кровати, а потом бросила через плечо:

— Девочки, заходите, — и посторонилась.

И следом за ней в мою комнату проскользнули лукаво улыбающиеся Адис и Карен. Потом заглянул Лука и, дождавшись моего кивка, скрылся за дверью.

Адис и Карен тем временем устроились в кресле, Иса забралась на кровать. Я смотрела на них и пыталась понять, что же происходит. Наконец, Исабель произнесла:

— Они пришли с миром, Ирис, — и улыбнулась.

Я кивнула, все еще ничего не понимая.

Тяжело вздохнув, слово взяла Карен.

— Честно говоря, мы опасались твоего стража, — наверное, она уловила недоверие в моих глазах, поэтому сразу же добавила: — Мы имеем в виду Лероя. Он не позволил бы нам общаться.

— И правильно сделал, — заметила Иса. — Почему только я согласилась?

— Потому что ты переживаешь за Киру.

Иса нахмурилась, а я спросила:

— Кира — это кто?

— Это тьютор магистра Риммус, — ответила Карен.

Адис кивнула, подтверждая ее слова.

— Кира пропала, — зачем-то сообщила Карен известное.

Наступила моя очередь кивать, но, к сожалению, я все еще не понимала, что происходит.

И тут заговорила Исабель:

— Мы с Кирой попали в Цитадель практически одновременно, она старше меня на пару лет, и только поэтому ее выбрали тьютором.

— Иса, ближе к делу, — поторопила Адис, тряхнув рыжими кудрями.

А я вдруг подумала, что сейчас эти девушки ничем не отличаются от своих ровесниц. Любая из них могла бы учиться в школе на пару лет старше меня. Могла бы. А оказалась, как и я, в Магистрате.

— Так вот, — продолжила Иса. — Кира жила в комнатах, которые теперь занимаю я. В комнатах тьютора, что находятся прямо над нами. Я переехала в них недавно, за пару дней до твоего появления. В общем, у меня за кровать завалилась книга.

— Иса, — не выдержала Карен, — ну сколько можно тянуть!

— Я нашла ее дневник! — выпалила Иса и замолчала.

— И что? — не поняла я.

— Ты прочитала его? — одновременно со мной спросила Адис.

— А где он сейчас? — добавила Карен.

— Здесь, — ответила Исабель и достала из кармана небольшую записную книжицу в темно-бордовом кожаном переплете. — Вот, смотрите сами.

Мы недоверчиво уставились на дневник.

— Ты уверена, что нам следует его читать? — спросила Адис.

— Я уверена в том, что Кира что-то знала, — ответила Иса.

— Кира пропала больше года назад, — задумчиво заметила Карен.

— Да, и пока Ирис не появилась, в Цитадели ничего не происходило, — поддержала ее Исабель. — А потом случилось сначала одно покушение, потом второе.

— Исабель, — позвала я. — А как давно ты в Цитадели?

— Пять лет, — ответила та и с тревогой взглянула на меня. — Кира появилась примерно на полгода позже.

— А что стало с предыдущей командой магистра Риммус? — Адис произнесла вслух то, о чем боялись спросить остальные.

Девушки замолчали, недоуменно поглядывая друг друга. Наконец, Исабель проговорила:

— Мне об этом ничего не известно.

— Значит, Кира — не первая из тех, кто покинул Магистрат? — уточнила Адис.

А я промолчала. Промолчала про Таис и Клима. Про то, что, возможно, все совсем просто. В один прекрасный момент девушки влюблялись и выбирали семью вместо служения Магистрату. Мысленно дав себе задание узнать хоть что-то, я произнесла вслух:

— Уже поздно и нужно расходиться, чтобы не привлекать излишнего внимания того же Луки.

— Но вы посмотрите дневник? — вдруг забеспокоилась Иса.

Карен и Адис промолчали.

— Можно я возьму его? — спросила, протягивая руку.

Исабель улыбнулась и протянула мне книжицу.

— Я не смогла расшифровать записи, Ирис. Обещай мне рассказать, если что-то покажется важным.

— Я расскажу, обещаю.

Однако про свое обещание я вспомнила только спустя пару недель.

Конец ознакомительного фрагмента.