Угнетенные: Побег

Женевьева Александрова

Что стало с тобой, Земля?! Настала эра жестокости, аморальности, боли, смерти. Пришла Колония. Много лет назад политики и самые состоятельные люди планеты покинули Землю навсегда. Когда-нибудь задумывались, что произойдет, если наука приведет нас к апокалипсису? И что же будет после него? Представьте, что будет, если мир будет двигаться по заданному нами курсу. Какое будущее нас может ожидать? Мы пофантазировали над этим и пришли к такому выводу. Увидьте, что твориться в нашем мире. Страшно…

Глава 18

5:00

Ииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииии! (Будильник)

— Надо вставать! — прокричала Элли — Быстро, быстро! Надо успеть поесть и запастись водой. Нам не до здания, а до телепортатора еще пилить.

Все тут же вскочили. Мама с взъерошенным видом принялась накрывать стол. Папа пошел добывать воду, а бабушка начала готовить всем одежду к выходу. Мы с Элли быстро заправили все постели, прибрали в доме и, умывшись, сели всей семьей за стол.

Конечно же разнообразия у нас не было. Ели мы каждый день вареный рис и пили воду, которую добывал отец и очищал ее углем. Конечно же, это не сильно помогало, так как отходы производства были повсюду, но мы все свято верили, что это хоть на немного оберегает нас от вреда.

После завтрака Элли набрала очень много воды, не знаю, зачем она это сделала, но нам это очень пригодилось. Мы все дружно собрались и по обыкновению обнялись перед уходом на работу. Мама всегда обнимала нас первой. Обнимание превратилось в целый ритуал. Но менее приятным это не становилось. Мама обнимала нас и, гладя по волосам, говорила:

— Вы должны быть осторожны! Мои девочки, город полон опасностей. Никогда не слушайте надоедливых инструкторов, — шептала она одними губами, — если их приказы кажутся аморальными. Сделайте вид, что вам плохо. Или еще что-нибудь. Вы же можете, я знаю, — говорила она и подмигивала. Все шло как всегда. Далее шел отец.

— Акасра, Элли, вы знаете, что мы любим вас, и каждый день предупреждаем вас о том, что жизнь непроста и опасна по своей сущности. Люди очень злы, — шептал папа, — никогда не становитесь такими. Интересно, сколько раз за вашу, только начавшуюся жизнь, я сказал это? — он улыбался. Затем притягивал нас к себе и долгим поцелуем целовал в лоб. Каждодневное прощание с бабушкой, становилось самым большим испытанием.

— Ох, милые мои! — причитала она. — Я всегда вас предупреждаю о том, чтобы стараться не попадаться кустосам на глаза часто. Ведь вы знаете, что случилось с дедушкой Феликсом, — она схватилась за поясницу и охнула. — Вы должны оставаться такими же солнечными и яркими. Я люблю вас, — она поцеловала нас мягким поцелуем в щеку.

Мы спустились вниз и разошлись в разные стороны…

Ничего не предвещало испортить наше высокоподнятое настроение. Мы проходили мимо соседнего дома, как вдруг понесло чем-то очень ужасным. Запах стоял невыносимый. Мы зажали нос и начали крутиться по сторонам в поисках объекта. Я и Элли были шокированы, увидев, одинокую умершую соседку, лежавшую на крыльце ее дома. Она вставила ключи в замочную скважину, но не смогла войти, остановленная смертью. Рука так и осталась держать ключ. Все это выглядело невыносимо больно и ужасно. Женщина была в изнеможенным состоянии. На лице была скорчена гримаса невыносимой боли, какой только нельзя было передать. Тело лежало скукожено и неподвижно. Рядом уже ползали и летали насекомые. Но ужасала в этой картине больше всего ее нога. Огромная, раздувшаяся и неестественного цвета с огромной раной ближе к стопе, на щиколотке с желтыми и красными слизистыми выделениями. Нога в буквальном смысле прогнила. В тот момент нас как парализовало, тело не могло пошевелиться. Хотя было ощущение шевеления волос на голове, которое, по-видимому, создавалось от резкого прилива крови к голове из-за шока. Внутри груди горело огнем, сердце забилось на большой скорости так, что отдавало в голову. Это состояние в смешении с тухлым запахом и едким дымом, который шел с завода, спирал в горле, что хотелось вырвать. Все в этой картине наводило ужас и душевную боль из-за неимоверного человеческого сострадания.

— Все! С меня хватит! Что с правительством?! Они нелюди?! Все уже зашло слишком далеко, — начала было орать и рычать от боли Элли. Хорошо, что было шумно, и она в тот момент сильнее заткнула свой нос и рот одеждой, поэтому ее никто не услышал.

— Тссс! Тихо-тихо… уходим от сюда, — мы обе поняли, что так больше не может продолжаться, но с другой стороны были бессильны против всей системы.