Жемчуг духовный. Молитва. По учению святых отцов

Сборник, 2007

Богообщение должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека, так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения.

Святитель Феофан Затворник

Поелику первое Божие о человеке определение есть, чтобы он был в живом союзе с Богом, а союз сей выражается, когда кто умом и сердцем живет в Боге, то коль скоро кто стремится к такой жизни и тем паче делается причастным ее в какой-либо мере, о том надо говорить, что он исполняет задачу жизни, для которой введен в течение бытия. Да сознает сие трудящийся в сем роде жизни и да не смущается, что не делает явно каких-либо дел особенно важных. Это одно совмещает все дела.

* * *

В молитве Иисусовой углубляйтесь, сколько сил есть. Только силу этой молитвы полагайте не в повторении слов известных, а в обращении ума и сердца ко Господу при сих словах.

* * *

Трудитесь не прерывать ее — и она так утвердится, что сама будет повторяться и будет у вас как ручеек журчать. А из древних некто сказал: «Как когда воры, подошедши к дому, чтобы прокрасться в него для кражи, услышав, что там внутри говорит кто-нибудь, не решаются пролезть в него, так, когда враги наши подкрадываются к душе, чтобы обокрасть ее, и слышат, что там журчит маленькая молитовка, то ходят около, а в середку боятся идти».

* * *

Чем более внедряется в сердце молитва Иисусова, тем более согревается сердце и тем самодвижнее становится молитва, так что огонь жизни духовной в сердце возгорается, и горение ее становится непрестанным, вместе с тем как молитва Иисусова займет все сердце и станет непрестанно движущейся.

* * *

Упованием радующеся, скорби терпяще, в молитве пребывающе (Рим. 12, 12). Вот признаки горения духа! С первой минуты пробуждения духа благодатью, сознание и стремление человека переходят от твари к Богу, от земного к небесному, от временного к вечному. Там, в той области, сокровище его, там и сердце его. Отпадает сердце его от здешнего, ничто из сего не влечет его, ничего здесь не ждет он, ничем не радуется. Радуется будущим благам, которыми несомненно чает обладать. Сие преселение благ и надежд сердца есть существенная черта пробужденного и горящего духа. Оно делает человека существенно странником на земле, взыскующим Отечества, Иерусалима Небесного. Все христиане, как облагодатствованные, должны быть таковы. Посему апостол всем предписывает и в другом месте: Аще убо воскреснусте со Христом (т. е. если ожили вы духом благодатию Христовою), вышних ищите, идеже есть Христос одесную Бога седя: горняя мудрствуйте, а не земная. Умросте бо (т. е. умерли для всего земного, тварного, временного), и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 1–3).

* * *

Когда разожгут огонь, нужно движение воздуха, чтобы раздувать его; точно так же, когда возгорится огонь благодати в сердце, нужна молитва, которая есть своего рода движение воздуха духовного в сердце. Что такое эта молитва? Непрестанное обращение ума ко Господу умом в сердце, с воззваниями к Нему или без воззваний, с одними чувствами преданности и сокрушенным припадением к Нему в сердце. В этом действии или, скорее, настроении — главное средство к поддержанию внутренней теплоты и всего внутреннего порядка, к прогнанию худых и пустых мыслей, к утверждению мыслей и начинаний добрых. Не дивно потому, что все наставления в писаниях отеческих преимущественно направлены к тому, чтобы научиться умно молиться Господу как следует.

* * *

Молитва должна дышать преданием себя на волю Божию, вверением себя водительству Бога, лучше нас знающего благопотребное для нас, и для внутреннего и для внешнего нашего, и сильнее нас желающего того для нас, и готового все то дать и устроить нам, лишь бы только мы не упирались ногами.

* * *

Относительно умной молитвы держите одну предосторожность, чтобы при непрестанном памятовании о Боге не забывать возгревать и благоговейный страх, и позыв падать в прах перед лицем Бога, милостивейшего Отца, но и грозного Судии. Частое памятование о Боге без благоговения притупляет чувство страха Божия и через то лишает его того спасительного действия, которое ему принадлежит в кругу духовных движений и которого кроме него ничего произвести не может.

* * *

Никогда не должно считать установившимся никакого духовного делания и тем паче молитву, а всегда так себя иметь, как бы в первый раз начинали ее совершать. Если будете так себя иметь, приступая к молитве, что вы никогда еще не маливались как должно и теперь только в первый раз хотите сделать это, то всегда будете молитву свою совершать с первым усердием. И она будет идти хорошо.

* * *

Кто в чувстве, того дух связан и привязан, а у кого нет его, тот парит. Оттого, кто хочет остаться с одним собиранием умственным, тот трудится напрасно: одна минута — и все разлетается. Потому, чтобы успешнее пребывать внутрь, спеши до чувства, хотя тоже чрез напряженное самовнедрение.

* * *

Когда благодать не обитает в человеке, демоны, как змеи, гнездятся во глубине сердца, совсем не позволяя душе пожелать доброго; когда же в душу войдет благодать, то они, как мрачные какие облака, носятся по частям сердца, преобразуясь в греховные страсти или в развлечения, дабы затмить память, отвлечь ум от беседования с благодатью.

* * *

Положите законом — мерять позволительное тем воздействием, которое оно производит внутри. Что созидает, то позволяйте себе, а что расстраивает, того не позволяйте ни под каким видом. Кто, находясь в уме, протянет руку к стакану с питьем, в которое пущен яд, как ему ведомо?!

* * *

Если в молитве не будете успевать, не ждите успеха и ни в чем другом. Она корень всего.

* * *

В чем вся сила или чего мы ищем? — Богообщения: того т. е., чтобы Бог вселился в нас и начал ходить в нас; облекся как бы в наш дух, правил и его разумом, и волею, и чувством, чтобы и еже хотети, и еже деяти (Флп. 2, 13) в нас было Его делом, чтобы Он был действуяй все во всем, а мы сделались бы орудиями Его, или деемыми от Него, и в помышлениях, и хотениях, и чувствах, и словах, и делах. Этого ищет Господь, Владыка всяческих, ибо Он один все в тварях делает чрез твари же. Того же должен искать и понявший себя дух.

* * *

Дух первозданного человека до падения ясно зрел Бога и все Божеское, — так ясно, как ясно видит кто здравыми очами вещь пред собою. Но с падением очи духа закрылись, и он уже не видит, что видеть было ему естественно. Сам дух остался, и очи в нем есть, но — закрыты. Он в таком положении, в каком тот, у кого бы веки срослись. Глаз цел, жаждет света, ищет, как бы увидеть его, чуя, что он есть, но сросшиеся веки мешают ему быть открыту и прямо войти в общение со светом. Что дух в таком положении в падшем человеке, это до осязательности очевидно.

* * *

Богообщение должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека, так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения.