Подарок на свадьбу

Жасмин Майер, 2023

Дэвид Хантер высокомерный бабник и худший парень во Вселенной. Поверьте, я знаю, о чем говорю, ведь он мой бывший. Из-за него я готова была на всё, а он, конечно, разбил мне сердце. Теперь я выхожу замуж, и Ксай надежный и верный, но он совершил всего одну-единственную, но непоправимую ошибку – предложил Дэвиду Хантеру, своему лучшему другу, стать его шафером.Я старалась держаться от Хантера так далеко, как только могла, но искушение одержало вверх и однажды я услышала от своего жениха неожиданное предложение.«– Я хочу знать, что будет!– Что будет? Например, мы оба. В тебе.– Нет! Я хочу знать, что будет после. Между тобой и мной. Если… Просто представь, если я скажу «да». Что будет после?– Мы поженимся, Нат, а Дэвид уедет. Считай, это моим свадебным подарком и будь честной в своих желаниях. Всего один раз, хочешь?»Безумное притяжение, бессонные ночи и головокружительная страсть на берегу океана, но что действительно ждет нас после?…

Глава 5

Ничего нового.

Вокруг Хантера, стоило ему появиться, тут же выстроился хоровод голодных самок. «Трахни меня», «Выбери меня», «Беру глубоко» — вот что читалось на их лицах. Впрочем, вслух вместо себя они предлагали другое.

— Кофе, воду, чай? — говорили наперебой официантка и администратор.

Девицам явно было плевать, что этот мужчина уже занят, ведь какой холостяк в здравом уме зайдет в свадебную кондитерскую?

— Дэвид! — рявкнула я так, что поднос в руках официантки дрогнул.

Администратор мигом втянула задницу, переставая изображать похотливую кошку в разгар марта, и натянула на лицо вежливую улыбку.

Дэвид Хантер мазнул по мне ленивым взглядом и сказал:

— Чай, пожалуйста.

Вот же засранец. И это вместо приветствия?

Спокойно, Натали, спокойно.

— Добрый день, Натали, — прочирикала администратор, единственный воспитанный человек, — рады вас видеть. Ваш жених уже занял для вас столик, присаживайтесь.

— О, я вовсе не ее жених, — отозвался Дэвид. — Я друг жениха. Привет, Натали.

Да неужели? Удостоил и меня своим вниманием.

— Пра-а-авда? — расплылась администратор. — Всего лишь друг жениха? Ну на-а-адо же!

Он назвал себя другом жениха, но не шафером? Уже хорошо, может, Дэвид передумал становиться шафером и в следующий раз сам скажет об этом Ксаю?

— Мисс тоже будет чай? — бросила через плечо официантка, раздевая при этом Дэвида глазами.

Сама вежливость.

— Кофе! — отрезала я и чуть не добавила: а теперь пошли вон.

Спокойно, Натали. Ты не пещерная женщина, которая только и умеет отмахиваться от конкуренток дубиной. Да и они вовсе мне не конкурентки. Пусть трахнет хоть каждую, хоть вместе, прямо в подсобке, плевать.

Дэвид быстро поднялся и даже отодвинул для меня стул. За спиной раздались два восторженных вздоха. Мерзавец любит пускать пыль в глаза.

— Присаживайся, Натали, — раздалось хриплое прямо над ухом.

Как же близко. Плечом почти касаюсь его груди.

Господи, дыши, Нат, дыши.

Кивнула и опустилась на стул, потянулась к меню, чтобы занять свои руки. Куски тортов принялись плясать перед глазами. Шоколад, везде был шоколад… Может, заказать на свадьбу мясной пирог?

Хантер опустился напротив, избегая смотреть на меня. Меню было одно на двоих. Не знаю, наверное, предполагалось, что жених с невестой будут изучать его вместе, склонив головы над страницами. Хихикать и обниматься.

Романтичная картинка, не имевшая ничего общего с нашей реальностью. Зачем мне знать мнение Хантера о десертах, если ему все равно не суждено попробовать мой свадебный торт?

Но это невежливо, наверное, что я так эгоистично пялюсь в меню одна?

А запихивать свой член по самые гланды первой встречной, пока ты вроде как встречаешься с другой, это вежливо? Определенно, нет.

Так что Хантер обойдется без меню. Заслужил.

Черт. От него такая аура секса исходит, что она как радиация все вокруг отравляет.

Не получается даже читать о пралине, суфле и шоколадной глазури. Наоборот, только воротит от десертов.

Я с раздражением захлопнула меню и протянула его Дэвиду. Пусть сам смотрит! Он молча принял папку, случайно задев мои пальцы. Я отдернула руку, как от огня.

Стала рассматривать интерьер. Что угодно, только не его плечи, в которые так приятно было впиться пальцами, пока он держал меня на весу, прижимая к какой-нибудь стене.

Все наши с Хантером выходы в свет напоминали этот — гнетущая тишина, потому что говорить нам было не о чем. Еда была просто еще одной паузой между бесконечным сексом, как сон. Мы ели, спали и учились только для того, чтобы побыстрее разделаться с этим и снова заняться сексом.

— Послушай, Натали, так дело не пойдет, — Дэвид отложил меню в сторону. — Вижу, что ты избегаешь меня. Ну хотя бы сейчас подними глаза, когда я с тобой разговариваю?

Ну ладно.

Я медленно скользнула взглядом по его сложенным на столе рукам, по крепким вздувшимся бицепсам.

По твердой груди.

Загорелой шее.

Стиснутой челюсти.

Губам.

Носу.

Как будто вела языком, пока насаживалась на него сверху…

— Готовы сделать заказ?

— Черт, нет! Простите… Слишком большой выбор. Дайте нам еще время?

— Хорошо, — официантка кивнула и исчезла.

— Ну вот, посмотрела, — отозвалась я, больше не глядя на Дэвида. — Что дальше?

Даже не глядя, услышала, как он усмехнулся. Помню эту его кривую улыбку, из-за которой на левой щеке появляется ямочка.

Твою мать, вот только воспоминаний о его ямочке не хватало!

— Слушай, Натали… Вижу, что ты очень злишься на меня. Я не спорю, я, конечно, не святой, но не хочу портить настроение Ксандеру, поэтому давай, пока его нет с нами, разберемся с нашим прошлым раз и навсегда.

Я бы и рада разделаться с прошлым…

Но здесь слишком много свидетелей, а я не хочу провести остаток жизни за решеткой.

— Конечно, давай, — легкомысленно пожала плечами в ответ. — Что предлагаешь?

— Как минимум, давай разберемся, чем я так сильно тебе насолил.

Я даже уставилась на него.

Он это серьезно? Насолил?!

— А ты… меня вообще помнишь? — медленно произнесла я.

— Ну… Ты напоминаешь мне кое-кого. Кажется, я переспал с твоей старшей сестрой в колледже, верно?

— Что? — закипая, отозвалась я сквозь зубы.

— Наверное, она наговорила тебе много гадостей обо мне в ответ, а ты и поверила?

Какая, к черту, сестра?!

— А теперь вы готовы сделать заказ? — снова материализовалась, как злобный джинн, официантка.

НЕТ! Что за назойливый сервис?

— Спасибо, Люси, — улыбнулся ей Дэвид, когда она бухнула перед ним чайник и чашку.

Тоже мне джентльмен с зачатками рассеянного склероза.

— Кофе сейчас будет, — бросила она мне и снова залепетала: — А сахар вам белый или тростниковый? Или сахарозаменитель принести? — заулыбалась она во все зубы Дэвиду.

— Думаю, если я попробую тебя на вкус, то ты окажешься куда слаще любого сахара, малышка.

Я аж подпрыгнула на месте, уставилась на Дэвида, но услышала, как он сказал:

— Обычный, пожалуйста.

Подождите, а вся эта фигня про ты слаще любого сараха?… Мне показалось? Он не произносил этого?

А нет, проклятье, говорил.

Мне.

Тысячу лет тому назад.

Когда усадил меня на стол, развел мои ноги, отодвинув в сторону трусики, и попробовал на вкус.

Боже, что он вытворял своим языком…

И как потом самодовольно усмехался, когда нависал сверху, пока я переводила дыхание и пыталась прийти в себя, завороженно глядя на его ямочку на щеке.

А теперь моя жизнь летит под откос, а он думает, что трахнул мою несуществующую сестру, а меня даже не помнит. Потрясающе.

— Натали, тебе плохо? Ты как-то резко побледнела.

Зато ты румяный и здоровый, чтоб тебя черти драли, Хантер. Зачем ты появился в моей жизни сейчас? Почему все, что я забыла, теперь само встает перед глазами?

«Ты тоже сладкий».

Господи, только не это. Не надо, память! Похорони эти воспоминания рядом с логарифмическими уравнениями.

Чего это он вскочил ко мне? Чего хочет от меня? Пусть отойдет, пусть уберется так далеко, как только возможно.

— Натали, тебе плохо? Может, воды? Девушка, принесите холодной воды!

О боже, не трогай меня, Хантер!

— Убери свои руки…

Официантка наконец-то засуетилась, подлетела к холодильнику, низко нагнулась за бутылочкой воды с самой нижней полки холодильника.

А Дэвид, конечно, тоже хорош. Он перестал меня лапать и быстро отвернулся, но, черт возьми, как было не заметить этот широкий и крепкий «Тоблерон»? Чертов кобель!

Я тут умираю, а у него стоит на официантку!

— Отпусти меня!

Я рванула к дверям, но Дэвид успел раньше. И крепко прижал меня к своей груди.

— Никуда я тебя не отпущу! Если с тобой что-то случится, то мне Ксандер уши оторвет. Посмотрела бы на себя. Ты белая, как простыня! И чуть в обморок не рухнула посреди зала.

— Если хотите, можете уложить ее на втором этаже. Там есть кушетка, — любезно подсказала официантка.

Уложить ее?! Не хочу я, чтобы он меня укладывал! А меня спросить не забыли?

Я сильнее задергалась, но Дэвид только крепче перехватил меня за талию.

Он предусмотрительно убрал свой пах, встав боком. Иначе любое движение моих бедер привело бы к тому, что я вжалась бы в его взведенный «Баунти».

— Отличная идея! — отозвался Дэвид. — Думаю, ей действительно нужно прилечь.

— Уж эти невесты, — закатила глаза официантка. — Постоянно морят себя голодом в преддверии свадеб. Мы тут стольких повидали, постоянно кто-нибудь грохается в голодные обмороки!

Ну вот как? Хотела оказаться как можно дальше от него, а в итоге оказалась прижата к его телу. Хантер не стал вести меня, поддерживая за локоток, он тут же подхватил меня на руки, попросив девушку показать ему дорогу наверх.

— Все со мной нормально! По крайней мере, я точно могу идти сама!

— Ага, как же. Едва на ногах держишься.

Я уронила голову на его плечо.

И тут же пожалела об этом. Тело не обманешь — ароматы кондитерской и близость Хантера сделали свое дело. Слюны во рту прибавилось, и моментально захотелось впиться зубами в его шею, а еще помнится, на лестнице у нас тоже как-то было. И не раз.

Лестничные пролеты вообще были самым простым и близким вариантом, чтобы уединиться по дороге куда-то.

А теперь он уверен, что трахал мою несуществующую сестру. Каков мерзавец, ну.

— Скажи мне, что не рванешь на выход, как только я тебя отпущу? Учти, я все равно быстрее, — произнес Дэвид, как только официантка распахнула перед ним дверь в уютный приватный кабинет.

— Ох, да отпусти уже меня. Никуда я не побегу.

Хантер послушался. Опустил меня на мягкую софу.

— Ложись, Натали, — приказал он, глядя на меня сверху вниз. — На тебе лица нет.

Боже.

Конечно, моя кровь сейчас где-то ниже. Как не ерзать-то при этом? Зря я не надела лифчик утром. Ну блин, надеялась, что плотная футболка скроет мои соски. Приподнялась, чтобы проверить. Но нет, привет, подружки! Чего навострили ушки, предательницы? Отбой! Ложная тревога! Не тот мужчина!

— Я же сказал, не вставай! — тут же подскочил Хантер. — Когда ты в последний раз ела, Натали?

— Вчера при тебе, — ответила я честно. — Как-то не было аппетита.

— То шоколадное пирожное? Это вся твоя еда?!

Он закатил глаза и повернулся к официантке.

— У вас есть что-нибудь кроме десертов?

— Ну… Я могу сбегать на улицу, принести вам хот-дог. Там на перекрестке очень вкусные продают.

Хот-дог! Этот день решил меня добить. Есть сосиски перед Хантером? Да я лучше с голоду умру!

— Не надо хот-дога, — подала я слабый голос. — Пожалуйста, никаких сосисок.

— Не слушайте ее, она совсем помешалась на своих диетах. Я хорошо оставлю на чай, если вы принесете хот-дог. Спасибо большое.

— Ладно… Только, прошу прощения, но у нас очень плотный график и все столики расписаны на несколько недель вперед. Конечно, я дам вам время прийти в себя, но вы должны меня понять… Если вы не выберете, какой торт хотите себе на свадьбу сейчас, то вам придется ждать еще полгода до следующего окна в резервации.

Нет, ну надо же было выстоять одну очередь, чтобы так все испортить! Тут уж я застонала в голос от обиды.

— И воды со льдом, пожалуйста, — хрипло произнес Дэвид. — Много льда, пожалуйста.

Худший кошмар наяву, пробовать десерты с моим бывшим в уединенном кабинете с удобной софой, которая подозрительно напоминает анатомическое кресло для занятий сексом.

Я махнула рукой, прикрывая глаза.

— Хантер. Сделай это сам. Я не могу.

— Хочешь, чтобы я выбрал торт на твою свадьбу? Ты в своем уме, Натали?

— А что остается? Я все равно не смогу съесть ничего сладкого, — пробормотала я. — Меня тошнит который день.

— О, поздравляю вас! — расплылась в довольной улыбке официантка. — Тем более полежите, придите в себя. А я вернусь минут через десять с горячими сосисками.

— Хм… Да, поздравляю, Натали, — пробормотал Дэвид.

Хлопнула дверь, а я чуть не села от удивления. Поздравляю? С чем они меня поздравляют?

О боже.

Я закрыла лицо руками и расхохоталась мысленно. Представляю, как сейчас скажу: нет-нет, ты ошибся. Меня тошнит не из-за токсикоза, а только из-за тебя, Хантер!

Да-да, я знаю, ты скажешь, что знать меня не знаешь и вообще не причастен, но ты очень даже при чем. Именно ты испортил мне все удовольствие от поедания шоколада.

На годы вперед!

Даже брауни я не могу есть без того, чтобы не думать о твоем члене. А шоколадные маффины в чем провинились? А пирожные с горячим шоколадом внутри? Надо ли говорить, о чем я думаю, когда такой густой и горячий шоколад вытекает из центра на тарелку?!

А ты меня даже не помнишь, чертов эгоист! У меня была размеренная, счастливая жизнь, пока ты не вернулся из своей Невады и не стал дразнить меня своим «Тоблероном».

— Сядь уже и хватит мерить кабинет шагами! — рявкнула я. — Бесишь.

Хантер замер. Медленно опустился на стул и уставился на картины на стене, вздохнул.

— Как Ксандер допустил, что ты в шаге от изнеможения бегаешь сама по кондитерским, маникюрам и салонам, голодная и беременная? Эта свадьба что, нужна только тебе?

— Господи… Успокойся, Хантер. Я не беременна.

— Разве?

— Да. Я на таблетках. Не ела, в этом виновата, каюсь. Выпила только кофе на маникюре, а так больше ни крошки во рту не было… А насчет свадьбы… Так разве не невесты всеми приготовлениями занимаются? Разве женихам есть дело до цвета скатертей или того, будут на столе букеты из гортензий или сирени?

— Я бы ходил, если бы… Ну если бы меня попросила невеста.

Я закатила глаза.

— Ага, это ты сейчас так говоришь. Когда тебе не надо ходить по всем записям, агентствам и магазинам. Ксандер тоже всюду ходит со мной, Дэвид. Мы все с ним обсуждаем. Просто сегодня так вышло, что он не смог прийти. И нет, не делай из него монстра. Я не беременна, не нахожусь в крайней стадии истощения и тому подобное, что ты здесь себе уже придумал.

— А, ну ладно, — пожал он плечами.

Ну да. Что это со мной? Что это я вообще что-то доказываю такому ослу, как Хантер? Ему же годами было наплевать на всех.

— Так, а если ты не беременна, то эти твои… — Хантер жестами изобразил двугорбого верблюда.

— Мои что? — тупо уставилась я на эти странные пассы руками. — Ты про сиськи?

— Ага. Я думал, они стали больше как раз из-за беременности?

Я аж приподнялась на локтях.

— Разве они сильно увеличились с нашей последней встречи? Которая была всего лишь вчера?

Хантер сидел полубоком, с напряженным видом изучая шедевры мирового искусства на стенах. Я опустила глаза и посмотрела на виновниц потерянного состояния Хантера, которых он успел-таки заметить. Ну а что еще от него ожидать?

— Значит, показалось, — пожал он плечами, по-прежнему глядя на стену перед собой.

Я бы его даже пожалела, если бы не знала его настоящую сущность.

Сисечный маньяк. Может, если я сниму футболку, он меня даже вспомнит.

Могу поспорить, Хантер лучше всего запоминает женщин не по их именам, цветам волос или лицам. Уверена, если я разденусь, он моментально вспомнит, что я одна из его бывших.

Обидно, что мое тело словно жило отдельной жизнью рядом с Хантером. Как будто не было всех этих лет между нашим расставанием, не было измены. Стоило ему вернуться, и вот я уже снова превращалась в нимфоманку, прикидывая в уме, успеем ли мы сделать это по-быстрому, пока официантка ходит за хот-догами, и запирается ли дверь кабинета изнутри? И так ли удобно это кресло, как кажется?

Он мог бы перевернуть меня на живот и зажать рот ладонью. Мы справились бы очень быстро. Не знаю как, но иногда Хантеру удавалось довести меня до оргазма чуть ли не по щелчку пальцев. Когда надо, он был быстрым. А иногда — мог самозабвенно трахаться часами.

Я снова посмотрела на его широко расставленные ноги. На крепкие напряженные бедра. На вздымавшуюся от нервов грудь.

Его глаза были темными и греховными, как черный шоколад. А еще какими-то злыми. Как будто, черт возьми, это я ему изменила!

Знаешь что, Хантер? Достал!

— Мне надо идти, — прохрипела я. — Спасибо за помощь, но что-то я засиделась. Вернее, залежалась.

Да, мне надо к Ксандеру. Сначала приму холодную ванну, потом обложусь грелками со льдом, сделаю ледяную «Маргариту» и дождусь своего жениха.

Желательно голой и, может, даже с вибратором.

— Тебе надо поесть, — повторил упрямый Хантер.

Лимон для «Маргариты» подойдет?

— Ты на машине? — продолжал наседать на меня Хантер.

— Нет, я не вожу, забыл? Ну вернее, откуда тебе было это знать, ха-ха. Короче, не беспокойся, я поймаю такси.

Хантер покачал головой, преграждая мне дорогу.

— А как же торт?

— Найду другую кондитерскую. Ну не такую пафосную, да. Но не сейчас точно. Не могу сейчас.

— Не можешь?

— Да… Не могу больше, — прошептала я.

Тебя хочу, аж зубы сводит. А потому мне надо бежать.

Он в этот момент стоял, повернувшись ко мне всем телом. Бронзовая кожа была цвета кленового сиропа, и на вкус примерно такая же. Я помню.

Слишком хорошо помню.

— Я отвезу тебя. Куда тебе надо?

— Нет, нет! Не надо, только не ты.

— Надо. И ты съешь по дороге этот хот-дог, который сейчас принесет девушка. Ты бледная и вся трясешься. Диеты хороши, но ты переборщила, Натали. Ты в прекрасной форме, тебе не надо худеть.

Подождите-ка. Это что, был комплимент?

— Ну, в прекрасной или нет, а корсет на мне все равно не застегивается.

— Просто выбери что-нибудь другое, раз этот не подходит.

Я скатилась с эротической кушетки.

— Обязательно так и поступлю, но мне правда надо идти. Я опаздываю, очень опаздываю, да, еще буквально пять минут — и пропущу свою запись… Очень серьезную запись. Мне надо на…

Хантер поднялся следом. Он не сводил с меня взгляда, молчал и ждал моего ответа.

— На депиляцию! Да, мне надо на депиляцию…

Хантер аж побелел.

Черт, что-то я не то придумала.

— Все равно отвезу, — упрямо махнул головой он. — Не надо в твоем состоянии сейчас на такси ехать.

Все равно? Как будто его бы там тоже связали и насильно депилировали, хотя помнится, он и так следил за собой.

Не думать о его гладких орешках, Натали, не думать! Черт!