Папина дочка. История о счастливой, но очень недолгой любви

Жанна Юрьевна Никольская

История о невероятных сплетениях судеб. Бизнесмен Свиридов рано становится вдовцом, и отныне смыслом его жизни становится единственная дочь — Ника. Параллельно рассказывается о «простом» парне из «низов» Дмитрии Орлове. Как сплетутся их судьбы, и что в конечном итоге из этого выйдет — рассказано в этой повести.

П р о л о г

Так называемый холл обычного районного родильного дома. На выкрашенных серо — зеленой краской стенах плакаты. Темы, конечно же, соответствующие — начиная с призывов не делать криминальные аборты (художник весьма искусно изобразил молодую женщину с лицом, искаженным отчаянием) и заканчивая многочисленными рекомендациями беременным и кормящим матерям (лица молодых женщин на этих плакатах, конечно же, излучают здоровье и счастье).

Вдоль стен расставлены далеко не новые стулья с обитыми дерматином сиденьями.

Очевидно, это и комната свиданий, и комната ожидания. В углу, на стульях, устроились и негромко переговариваются двое — женщина в больничном халате, с огромным животом, и мужчина.

Другой мужчина нервно измеряет шагами пол, застеленный линолеумом, настолько изношенным, что уже невозможно определить рисунок, когда-то бывший на нем.

Наконец, распахивается дверь, за которой — помещение, куда посетителям (то бишь, посторонним) вход строго воспрещен. Появляется приземистая женщина в халате медика. Лицо ее некрасиво, немолодо и неулыбчиво.

— Свиридов!

Мужчина, остановившийся напротив одного из плакатов, подробно повествующих о том, как важен режим дня для новорожденных, резко оборачивается и делает несколько шагов навстречу женщине. На его молодом, почти юном (и по-юношески красивом) лице — тревога, ожидание и надежда. Прежде всего надежда.

— Игорь Генрихович Свиридов? — строго переспрашивает медсестра.

Мужчина нетерпеливо кивает, машинально запускает ладонь в свои густые темные волосы.

— Да, да, я Игорь Свиридов, муж Ирины Свиридовой, да, как она? — он говорит резко, быстро, отрывисто, — Как она?

Наконец, на лице невозмутимой «жрицы храма» появляется тень эмоции — короткая, слабая улыбка. Нет, скорее — снисходительная усмешка.

— Ваша жена чувствует себя нормально. Роды прошли без осложнений. Поздравляю, у вас…

Парочка, еще несколько секунд назад ворковавшая в углу, замолкает. Настороженные взгляды будущих родителей тоже устремлены на медицинскую сестру.

«Мальчик», едва не вырывается у темноволосого мужчины.

Ну конечно же, мальчик! Они с Ирой одинаково сильно хотели мальчика, и по всем «тайным» приметам должен родиться мальчик, в конце концов, первенцы — всегда мальчики, разве нет? Ну, почти всегда. Почти.

Мальчик. Или она скажет — сын.

У вас сын. Поздравляю вас, вы теперь отец, у вас…

— Девочка, — с улыбкой заканчивает медсестра, — Прекрасная девочка, вес три триста, рост пятьдесят. Ребенок здоров, доношен…

На лице новоявленного отца — крайняя степень растерянности. Как — девочка? Ведь должен был родиться сын! Сын, наследник, продолжатель фамилии… Они даже имя ему придумали — Виктор!

Виктор. Победитель. Сын. А тут тебе…

— Вы что, не рады, папаша?

Он встряхивает головой и на его лице, наконец, появляется слегка растерянная улыбка.

— Да нет, нет, конечно… просто это немного неожиданно, мы же ждали сына, понимаете? Сына…

Снисходительность еще явственнее проступает на лице медсестры.

— Все мужчины хотят сыновей…

— Нет-нет, все прекрасно, все… — он спохватывается, вспомнив о пакете, стоящем на одном из стульев. Из пакета извлекаются бутылка дорогого коньяка и шикарная коробка шоколадных конфет. — Пожалуйста, возьмите, это вам, спасибо, огромное спасибо…

Все с тем же снисходительным выражением лица медсестра принимает привычные презенты.

— Я могу увидеть ее уже сегодня? Иру? — почти робко спрашивает мужчина. Медсестра отрицательно мотает головой.

— Нет, сейчас ей необходим отдых, сон… увидитесь завтра, в обычные приемные часы. Он протягивает женщине пакет.

— Тогда передайте ей это… Тут фрукты, кефир… Та кивает.

— Не рекомендуются кормящим мамочкам апельсины, шоколад… понимаете? От этого у ребенка может возникнуть диатез…

— Да-да, — бормочет мужчина, определенно, не вникая в смысл слов медсестры. На его молодом лице проступает румянец, серые глаза блестят, с губ не сходит растерянная улыбка.

— Ну готовься, браток, теперь для вас настанут горячие деньки, — со смешком говорит второй мужчина, находящийся в холле.

— Да… — Игорь Свиридов снова механически запускает пятерню в свою шевелюру, — Черт, к этому еще надо привыкнуть…

Медсестра обращается к беременной:

— Константинова, через десять минут ужин.

Поворачивается и уходит, аккуратно прикрыв дверь, отделяющую так называемый «холл» от собственно больничных покоев.

— Все они мальчиков хотят, — бормочет она себе под нос, — Сыновей… А любят-то больше дочек…

— Вы о чем, Полина Степановна? — с улыбкой переспрашивает ее проходящий по коридору врач — склонный к полноте мужчина средних лет с усталым лицом.

— Говорю, все вы желаете иметь мальчишек, а балуете-то больше девок! — она протягивает врачу коньяк, — Вам, Вадим Георгич, от молодого папаши Свиридова.

Врач берет бутылку, рассматривает этикетку с видом знатока.

— Недурно, недурно… Что ж, обмоем сегодня, после дежурства, появление на свет еще троих членов общества… — неожиданно он усмехается, — А насчет дочерей… Да, Полина Степановна, это вы верно подметили, верно…