Твоя музыка в моем сердце. Роман

Жамал Муканова

Жамал Муканова – журналист, молодой писатель, специалист по коммуникациям. По человеческим в том числе; книга, которую вы держите в руках это доказывает. Роман о любви, потере любимого человека и долгом душевном возрождении. Он расширяет рамки традиционного женского романа, раскрывая динамику психологического состояния героини. Сопереживая ей, мы верим в оптимистический финал, ведь это мотив всего повествования.

Глава 4

На следующий день Мира удивляла своих коллег еще больше. Образ бездушной начальницы, который Алан с таким наслаждением обсуждал каждое утро, рассыпался на глазах. Полтора года назад, когда нового директора впервые представили коллективу, он надеялся, что у них завяжутся дружеские отношения. С прежним руководителем они часто обедали вместе или выходили после работы в бар пропустить по кружке пива. Требования к качеству и срокам его проектов были формальными. Нервничать, а порой и серьезно переживать из-за работы Алан стал только с приходом Миры. Он часто жаловался коллегам, что ее необщительность и болезненный перфекционизм разрушают корпоративную культуру компании.

В Лондоне Мира вовсю шутила с клиентами, хотя обычно пресекала любой намек на проявление юмора во время работы. Она носилась вокруг макета и чертежей, описывая иностранным заказчикам детали будущего конференц-зала и, как казалось Алану, слишком неестественно размахивала руками. Презентация и обсуждение длились около четырех часов. Все это время Мира была активной и неутомимой. Наконец довольные клиенты проголосовали и выбрали окончательный вариант. Расставаясь, Мира на радостях обняла своих британских коллег. Такое проявление эмоций было неожиданностью не только для Алана и Андрея, но и для сдержанных англичан.

Андрей или Эндрю, как его звали в Лондоне, думал, что проявление несвойственного директору дружелюбия — всего лишь способ получить зеленый свет от клиента, и после презентации Мира снова спрячет подальше свои улыбки и объятия. Но во время обеда она оставалась также открыта и непривычно мягка, отчего мужчины не знали, как себя вести.

Они обедали втроем в небольшом уютном ресторанчике на берегу Темзы. Из-за своего расположения, а также дощатого пола и деревянной мебели заведение напоминало пирс. Только что закончился дождь. Небо прояснилось. Воздух был свеж, а волны успокаивали после долгих переговоров.

— Нужно выехать к трем, чтобы быть на объекте вовремя, — сказал Алан, посмотрев на часы. Они планировали посетить отель, для которого проектировали конференц-зал.

— Ребята, а рассказать анекдот? — спросила Мира, глядя на Темзу и загадочно улыбаясь. Ответа она не ожидала и сразу продолжила, не отрывая взгляда от мерно раскачивающихся волн реки, подставляя лицо неяркому лондонскому солнцу.

Мира не заметила, как Алан поперхнулся салатом от неожиданного предложения и как застыл Андрей, пытаясь осознать, что человек, бок о бок работающий с ним больше года и ни разу не спросивший, как он поживает, собирается прямо сейчас его рассмешить. За время совместной работы они свыклись, что их босс — бездушный робот. Но сейчас рядом с ними сидела обычная женщина, которая к тому же предлагала вместе посмеяться.

— Два англичанина встречаются посреди Индийского океана. Один в акваланге, другой — в смокинге, — начала Мира.

***

— Один в акваланге, другой — в смокинге, — продолжал Джек.

— Мистер Джонсон, какая встреча! Сколько лет мы не виделись?

— Да лет 16 будет. Как изволит поживать ваша дорогая супруга?

— О, с Мэри все хорошо. А как ваша?

— Спасибо. Люси в последнее время не совсем здорова. А как ваши дети?

— Спасибо, прекрасно. Никак не ожидал встретить вас в Индийском океане!

— Я купил яхту, занимаюсь аквалангом и рыбачу. А вы как здесь оказались?

— Я купил билет на пароход. У меня тетка в Австралии, совсем уже старая, хотел ее навестить. Пятнадцать минут назад я упал за борт и теперь вот тону. Не могли бы вы мне помочь выбраться?

Мира рассмеялась, а Джек продолжал инструктировать, как поладить с местным населением:

— Серьезно, перед тем как обратиться к кому-то со своей просьбой, узнай, как поживает человек, поговори с ним о погоде!

— Но разве это уместно, если мы незнакомы? — удивилась Мира.

— Понимаешь, неформальная беседа перед любым делом — это часть культуры британцев, — объяснял Джек. — Я знаю, это многим непривычно. К тому же, отнимает столько времени, — он рассмеялся. — Но человека, который переходит к делу без, скажем так, словесной прелюдии, считают грубым и невоспитанным.

— Как много тонкостей у вас в общении, — задумалась Мира.

— И ты хорошо их улавливаешь, — ответил Джек.

— Хвалить своего собеседника, как я поняла, тоже часть вашей культуры общения, даже если приходится откровенно врать? — рассмеялась Мира, — но все равно спасибо. Они ударили бокалами с теплым белым вином.

Мира позвонила Джеку спустя месяц после их первой встречи в самолете. В один из длинных вечеров, закончив учебное задание, она посмотрела в окно и почувствовала себя нестерпимо одинокой. В те дни дождь лил не переставая. Город тонул в серости. Новых друзей у Миры пока не появилось, а на родине в это время была глубокая ночь. Позвонить, кроме Джека, оказалось некому. Они проговорили около часу, и Джек предложил встретиться на следующий день к обеду на берегу Темзы, в тот самом ресторане с поскрипывающим дощатым полом.

— Это твоё любимое место? — спросила Мира после разговора об особенностях местного общения.

— Нет, но оно нравится всем новоприбывшим, — засмеялся Джек.

— Да, пить вино, наблюдая за волнами, на самом деле приятно, — ответила Мира.

— Хочешь, покажу свое любимое место? — предложил Джек. — Можем отправиться туда на пароме.

Спустя час они были на другой стороне Темзы в историческом районе Гринвич. Они прошлись по винтажному рынку, их Мира обожала и разыскивала в каждом городе. Торговцы устроились под полосатыми навесами среди сверкающих колец и брошей. Мира задержалась у одной из «витрин». Она считала, что еще лет семьдесят назад одежду и украшения, создавали по-особенному прекрасными и неповторимыми, ориентируясь на вкус легендарных женщин мировой величины, а не толпы. После Джек показал ей Королевскую обсерваторию. Отстояв огромную очередь, чтобы увидеть, где проходит нулевой меридиан, Мира сделала фото, стоя одной ногой на западе, другой — на востоке. Далее они пересекли огромный парк с многочисленными клумбами роз и нарциссов и уставшие присели на вершине холма, откуда открывался завораживающий вид на весь Лондон.

— Это оно! В теплую погоду мы с друзьями устраиваем здесь пикники. Зимой я приезжаю сюда реже, но именно на этом холме, когда я сижу в тишине и наблюдаю за туманным городом, ко мне приходят новые мелодии, — поделился Джек.

— Так вот где ты черпаешь вдохновение, — улыбнулась Мира. — Мне нравится этот район. Здесь кажется, что время остановилось.

— Ты права, Гринвич — это не Лондон. Хотя официально это и его часть, но о шумном городе здесь напоминают только те небоскребы вдали, — он указал рукой на противоположную сторону Темзы. — А какая здесь музыка! — продолжал Джек. — Ты только прислушайся!

С каждый разом Мире становилось все интереснее, что за музыку слышит Джек и сможет ли она когда-нибудь тоже уловить ее. Здесь, на холме, она могла различить отдельные звуки: воркование птиц, лай собак, слышала разговоры людей вокруг, но не могла сложить из них какую-то мелодию.

— Когда я смотрю на это белое, минималистичное, но все же изящное здание у подножия холма, — начал Джек, указывая рукой перед собой, — это, кстати, крупнейший морской музей, в моей голове звучит арфа и виолончель. Вместе они создают неспешную ровную мелодию, которая, несмотря на свою простоту, звучит гордо. В это гармоничное сочетание пытается агрессивно влезть контрабас. Он хочет стать главным в трио, но арфа аккуратно вытесняет его, показав, кто здесь хозяйка. Услышала? — Джек с надеждой посмотрел на Миру.

— Мне кажется, я увидела целый фильм! — ответила Мира. — Смотри, это белое здание в стиле классицизма напротив нас — арфа, а то, что за ним, со сверкающими голубыми куполами — виолончель. Небоскребы на другой стороне Темзы — это контрабас. Кажется, что эти стеклянные многоэтажки далеко, но они будто наступают на исторические здания и говорят: «Мы будущее этого города! А вы нам больше не нужны!»

Джек с интересом смотрел то на Миру, то на музей, то на небоскребы.

— Интересная интерпретация, — удивился он. — Ты видишь всё как архитектор.

— А ты как музыкант, — улыбнулась Мира в ответ.

— Мне нравится все это вместе, — сказал Джек и посмотрел ей в глаза, надеясь прочитать, взаимно ли это. Ему захотелось взять ее за руку, но он побоялся вспугнуть ту невидимую связь, которая постепенно возникала между ними.

Мира понравилась Джеку еще в самолете, когда он принял ее за симпатичную китаянку и начал разговор. Он оставил свой номер телефона, но не надеялся, что она когда-нибудь позвонит или они вдруг случайно встретятся в многомиллионном городе. Люди часто проходят сквозь жизни друг друга, как через тамбур между вагонами. Оттого сейчас он был особенно рад тому, что Мира сидела рядом, смеялась над его шутками и искренне пыталась услышать музыку его города.

Его притягивало внутреннее спокойствие Миры в сочетании с ее неудержимой страстью ко всему новому. Она ничуть не смущалась, когда неправильно выражала свою мысль на неродном языке, могла с легкостью посмеяться над собой. Но Джек чувствовал, что перед ним невероятно уверенная девушка, которая все что ей нужно уже нашла в себе. Он подумал, что хотел бы стать ей другом, а, может, и больше, но сомневался, захочет ли Мира впустить его в свой мир, уже выстроенный и стабильный, и не наведет ли он хаоса в ее внутренней гармонии.

Джеку часто говорили, что он бывает довольно рассеян. Он и правда забывал о днях рождения друзей, опаздывал на репетиции и едва не пропустил стыковочный рейс в Лондон в тот день, когда повстречал Миру. Что касалось отношений с женщинами, они редко длились более полугода. Девушки Джека всегда требовали от него больше внимания. Как именно они хотели его получить и что Джеку для этого сделать, он не понимал. Он старался чаще ходить вместе в пабы или кино, выбираться за город. Несмотря на это его последняя девушка заявила, что Джек находится рядом только физически. Она жаловалась, что в мыслях он где-то далеко и явно не с ней.

Впрочем, Джек и сам замечал, как иногда в его голове неожиданно начинает играть фортепианная музыка. Уловив незнакомую мелодию, он пытался запомнить ноты и представить, как заиграют они вместе с другими инструментами. Оставаться в это время вовлеченным в разговор у него получалось плохо. Ни одна из бывших Джека не могла принять его внезапные исчезновения туда, куда им не было доступа. Даже если бы они были прикованы друг к другу цепями двадцать четыре часа в сутки, женщине рядом с Джеком все равно не хватало бы внимания.

Глядя на Миру, Джек пытался понять, нужно ли ей чье-то внимание? Нужно ли ей его внимание?

Конец ознакомительного фрагмента.