За двумя яйцами погонишься

Ефим Смолин

"За двумя яйцами погонишься…" – вторая книга известного писателя и юмориста Ефима Смолина из уже полюбившегося читателям цикла "Казанова из Тамбова". Это особый мир, мир эротико-шпионского детектива, где спецслужбы гоняются за обыкновенным тамадой и конферансье Сергеем Гавриловым, умоляя его поработать только с ними за сумасшедшие деньги. И этот мир создан специально для вас, друзья, известным писателем Ефимом Смолиным. И сегодня автор лучших монологов для Геннадия Хазанова и Владимира Винокура, создатель программы «Куклы» приглашает вас в этот мир… за совершенно смешные деньги… Юмор начинается с цены…

Глава 1

«Стою на полустаночке…»

Для полного сходства с той песней этим парням не хватало только «цветастых полушалочков»…

Двое стояли на вокзале, если бы какой-нибудь режиссер хотел снять ремейк фильма «Идиот» и искал бы исполнителя на главную роль, он бы не знал, кому из двоих эту роль идиота предложить. Потому что они годились оба, такой неподдельный кретинизм был написан на их лицах…

Куда он делся, этот чертов тамада Гаврилов? Они уже знали, что он опоздал на один поезд до Тамбова, что специально для него подали другой, экспресс, идущий без остановок и без всякого расписания.

Поезд встретили в Тамбове на вокзале — не было там Сергея Гаврилова.

На всем пути состав сопровождали беспилотники — никого не было на перроне в момент отправления, никто не выходил по ходу, никого не было на вокзале Тамбова…

— Что, вообще никого на перроне, перед уходом поезда? — засомневался полковник Чаплыгин. — Карцев, ну ты все-таки майор, не сержант какой-нибудь, соображать-то должен? Ну как на перроне — никого?

— Блин, ну а почему там народ должен быть? Этого поезда же не было в расписании! — взвыл майор Карцев. — Его же специально для Гаврилова подали!

— Не, ну чтоб совсем никого… Может, все-таки, камера не работала на беспилотнике?

— Даже если б не работала, там, на вокзале, камеры, направленные на поезд, и на них ничего!

— Ну, может, и на вокзале не работали камеры? Ты не хмыкай мне, Карцев, оставь хоть какую-то надежду, что просто техника подвела…

— Ага! Две камеры на беспилотнике и двенадцать, которые пучились на поезд, и все не работали, да? Одновременно! — безжалостно сказал майор. — Ну может такое быть?

— В нашей стране? Да запросто! Мне вообще иногда кажется, Гоша, — доверительно сказал Чаплыгин, понизив голос, — что кроме нас с тобой тут никто не работает…

— Должен разочаровать, — вздохнул майор, — камеры работали, если б не работали, они б и этих негров не заметили бы…

— Каких негров?

— Ну прошлась там по перрону какая-то негритянская пара, парень и девушка.

— Установили их?

— Ой, а не хрен бы с ними, полковник?! Вот больше нечем нам заняться, только негров устанавливать. Мы тут Гаврилова потеряли…

— Значит, он никуда не уехал, почему-то остался в городе, — сказал полковник Чаплыгин.

— Нет, все-таки справедливо, что ты полковник, а я майор, — сказал Карцев, — мне такая глубокая мысль даже в голову не пришла…

— Пошел ты к черту, Гоша! — взорвался Чаплыгин. — Не до шуток.

Да, не до шуток, похоже, оборвалась последняя ниточка, которая вела к потерянному препарату с кодовым названием: «НДБ», что расшифровывалось как «Ну, держитесь, бабы!»…

Они уже знали об этом Гаврилове все. И о том, что его партнершей во всех смыслах была Марина, и о том, что Марине сделал предложение Трубецкой и она согласилась, и у него осталась, и о том что администратором Гаврилова была Лия Арменовна, и даже то, что она была лесбиянкой…

Знали все, и не знали главного: куда исчез Гаврилов? Где может быть? Перебирали варианты…

— Слушай, Карцев, он же не знает, что мы его ищем! Может, он просто в своей квартире… Надо проверить…

— Да и проверять нечего! Ну нафиг ему в своей сидеть, готовить самому, пылесосить, когда он с этим НДБ может у любой телки поселиться…

— А может, не у любой, может, у этой Марины, а, Карцев, как считаешь? Все-таки там была любовь, как я понимаю…

— Какая может быть любовь, товарищ полковник, с таким препаратом? Нафиг она ему? Да он только глазом дернет, у него этих Марин будет…

— Где же он, где… Слушай, Карцев, а если он у этой Лилии Арменовны отсиживается?

— У лесбиянки? Зачем? Единственная баба, которая ему не даст, и он к ней? Ну, вы себя поставьте на его место, вы бы поехали?

— Нет, не поехал бы… Слушай, Карцев, я вот поставил себя на его место и знаешь, куда бы я поехал?

— Ну куда?

— К Трубецкому.

— Слушай, да нет, ну это вообще… Зачем?

— А я представил, ну, что это не Марина там, а моя Любка меня кинула и к этому богатому козлу… И я бы нажрался этого препарата и туда! К Любке! Она: «О! О! Пощади меня, Чаплыгин!» На весь дом!

— Ага, и тут на крик прибегает Трубецкой! И ты ему: «Ну присоединяйся к нам, посмотрим кто круче!»

— А Любка: «Ой, да и смотреть нечего! Ухожу я от тебя, Трубецкой…»

— От таких денег к нищему?…

Чаплыгин нахмурился. Видно, действительно представил, что это Любка ушла от него к крутому чуваку, и полковнику от этого стало неприятно.

— А че ей уходить, — неуверенно и жалко произнес Чаплыгин, — нам прибавку за звание обещали…

Карцев улыбнулся.

Чаплыгин нехорошо посмотрел на Карцева, и тот пожал плечами, стал тыкать в кнопки мобильника, повернулся к полковнику:

— Наш человек у Трубецкого…

— У Трубецкого наш человек? — удивился Чаплыгин.

— Да, капитан Михеев, погоняло «Сладкая попка»… По легенде он его в лагере получил.

— Бедный парень! Представляю, как он эту легенду с отрабатывает…

— А кому сейчас легко? — сказал Карцев и закричал в трубку. — Але? Попка? Это Пипка… У вас там Гаврилов не появлялся? Понял.

— Спроси, — зашептал Чаплыгин, — а Любы, Любы там не было?

И поняв, какую чушь сморозил — замолчал.

Мда… Гаврилов исчез в неизвестном направлении. Похоже, последняя ниточка, которая вела к чудо-препарату оборвалась…

…Два офицера одной из российских спецслужб, крепкие, матерые, все повидавшие мужики, теперь плакали, не скрывая своих не таких уж скупых слез. Скорее даже щедрых…

— Ты только не убивайся так, Чаплыгин, — говорил майор Карцев своему начальнику.

— Не убивайся… А что, нет повода? Разве мы не в говне? — вопрошал полковник Чаплыгин.

— В говне, — соглашался майор, — но, но… говно ведь оно тоже разное бывает…

— Спасибо, Гоша, утешил…

— Предлагаю еще раз, спокойно…

— Ха! «Спокойно»!..

— Спокойно проанализировать, что мы имеем…

— Да в том — то и дело, что ни хрена мы больше не имеем! Был у нас ученый…

— Ты про Фунтика?

— Ну а про кого же! Один он был! Один, кто придумал препарат для секса, которому равных нет! Одна таблетка на год и бабы тащатся и на все готовы от одного взгляда на того, кто эту таблетку сожрет… Она, как ключ вездеход в поездах, все двери открывает! Да мы могли через этих баб такие секреты узнать по всему миру…

— Ну подожди, подожди, все это, между прочим, еще не факт, что он нам с тобой напел, все это требует проверки на животных…

— Ага, проверки! На животных! А то ты не знаешь, как Фунтик препарат на себе испытал! Бабы сами в штабеля! И не только бабы!

— Ну, Чаплыгин, так уж идеализировать тоже не надо! А побочные явления?

— Какие побочные? Это ты про то, что как видит тетку, у него глаз дергаться начинает?

— Не обязательно тетку, — ухмыльнулся Карцев. — Вообще лишний раз убеждаюсь, что во всем, даже самом плохом, можно найти и что-то хорошее…

— «Что-то хорошее»? Ну, Карцев, что может быть хорошего в нашем положении? Да мы в полной жопе…

— Хорошего — что мы, когда общались с ним, этой самой жопой к нему не поворачивались! Мы очень рисковали!

Карцев покосился на Чаплыгина и добавил:

— Или все-таки?…

— Товарищ майор! — одернул подчиненного полковник. — Не уводите в сторону! На чем мы остановились?

— На том что при приеме препарата глаз дергается, — сказал Карцев, — так что совсем не факт, что он не вреден, а стало быть и горевать по его потере рано. Проверка нужна…

— Ты уже напроверялся! Нет, ну это ж надо — ради денег обычных поганых крыс покрасить в белый цвет!

— Товарищ полковник! Я бы вас попросил! Начинается! Как я их покрасил, как подбросил им бутерброд с препаратом, как его вместо крыс сожрал этот козел тамада Гаврилов… Ну сколько можно попрекать и дергать…

— Ну… ну… ну ты обнаглел, Карцев!

— Я просто хочу сказать, ну что Гаврилов, сколько можно дергать за эту оборванную ниточку?

— Она была последняя!

— Значит, надо дергать за предпоследнюю!

— Уже дергали, Карцев!

Значит, надо еще подергать…

И они рванули в аэропорт…