Горизонтальная война. Снимая маски

Есения Маас, 2022

Когда-то я стала добычей охотника, чья коллекция насчитывала десятки сломанных судеб.Его любовь была сродни помешательству, она уничтожала всё и всех на своём пути. Так произошло и со мной. Прошли годы, теперь я счастливая мать и вот-вот должна стать такой же счастливой женой, но…Человек, уже однажды сломавший меня, вновь открыл охоту на бабочку, что избежала его коллекции.

Пролог

Терпкий запах одеколона щекотал ноздри. Даже спустя полчаса, ненавистный аромат всё ещё витал в воздухе, напоминая о том, что произошло. Несколько раз сдержав рвотный порыв, она запахнула разорванный лиф платья и съехала по стене.

С такого ракурса комната смотрелась больше, чем была на самом деле. Приятный ранее полумрак, сейчас таил в себе тени страха и ненависти к братьям. К Глебу — за то, что пользовался своим положением и брал, что хотел, без её согласия. К Борису — за то, что предал, подложив под старшего брата.

«Когда всё это началось?» Она прижала ладонь ко рту, чтобы не плакать. Ведь ей всегда казалось, что Боря чувствует к ней тоже самое, а оказалось, что игра «на двоих» была всего лишь игрой. «Если бы я только не поехала на этот чёртов выпускной». Мелания всхлипнула, изо всех сил зажимая рот. «Если бы я только не пошла с ним на этот пляж…». И несколько лет спустя в её ушах стоял противный голос Глеба, хвалившегося перед братом, что сумел обмануть наивную дурочку и прикинуться другим человеком. Ведь сделать это было так просто… ему всего лишь надо было сыграть свою роль, учитывая, что внешность у братьев Домогаровых была одна на двоих.

Глаза Мелании беспорядочно перескакивали с одного угла комнаты на другой. В конце концов, взгляд остановился на середине. Удобный диван, на котором она раньше так любила читать, казался монстром, нечаянным свидетелем разврата. Стеллажи с книгами зловеще нависали, разрывая тенями небольшие круги света. А вылетевшие из причёски шпильки лежали тут же, на светлом ковре, мерцая в свете бра библиотеки.

В голове всё ещё шумело, запястья ныли, и чувство собственного достоинства медленно гасло.

«Тебе всего восемнадцать, а он взрослый мужчина, что ты можешь против него? Он партнёр отца и любимец матери, а ты?» Она задавала себе вопрос за вопросом, искала ответы и тихо взращивала ненависть.

Он никогда не остановится.

Первый день рождения дочери подошёл к концу, и гости уже разъехались. Мерный гул голосов тихо растворился в сумеречной дымке и липких хлопьях снега.

«Ты никогда не будешь принадлежать кому-то ещё. Ты моя».

Прикрыв глаза, Мелания стукнулась макушкой о стену и сжала зубы: она не сдастся.

Полгода назад кто-то рассказал Глебу о том, что Лиза его дочь. И с тех пор, он день за днём превращал жизнь Мелании в ад. Впрочем, она догадывалась, кто мог так поступить, но вслух произнести боялась — предательство самых близких было болезненней всего. Проще сделать вид, что это кто-то другой вложил козырь в руки этого урода.

Как такое могло случиться? Почему она не увидела разницы между братьями? Почему Боря это допустил? Одни вопросы без ответов, — горькая ухмылка скользнула по её искусанным, опухшим губам.

— Надо привести себя в порядок. Лиза может испугаться, — монотонно напомнила она себе.

Тяжело поднявшись, девушка прошла к дивану и взяв плед, завернулась в него, чтобы скрыть следы позора под мягкой шерстью. Испорченную причёску пришлось заменить распущенными волосами — так не будет видно синяков на шее. Тело едва её слушалось, бёдра ныли и между ног всё саднило, так что двигалась она осторожно, с трудом сдерживая всхлипы.

Встав перед закрытой дверью, Мелания несколько раз глубоко вдохнула и, натянув на лицо улыбку, вышла в коридор.

— Где ты была? — в голову ввинтился возмущённый голос матери. Она баюкала Лизу на руках, и с нескрываемой брезгливостью смотрела на дочь: — Ты что, шлюха, что ли, по углам отцовского дома прятаться, да ещё в таком виде?!

— Мама, тише. Ты разбудишь Лизу. — Мелания устало прислонилась к столешнице. — И если тебе всё же интересно, что произошло — это сделал Глеб.

— Глебушка? — вскинула тонкие брови женщина. — Никогда не поверю. Да и с чего бы ему к тебе приставать? Кожа да кости. Когда ты в последний раз у косметолога была? Самой-то не стыдно в таком виде на людях появляться? Приставал он, — хмыкнула она. — Как же.

— Кто-то рассказал ему о том, что Лиза его дочь, — всё же призналась Мелания, не в силах больше терпеть этот дурдом.

— Не понимаю о чём ты, — поджала губы Мария Звягинцева, и покачала захныкавшего ребёнка.

— Ну да, — кивнула Мел, тщетно пытаясь набрать в стакан воды из-под крана.

Её рука так сильно дрожала, что живительные капли влаги попадали куда угодно, но только не туда, куда требовалось. Сдержав тошноту, она всё же оперлась о раковину левой рукой и приникла к крану.

Смахнув холодные капли с лица, Мелания выключила кран и повернулась.

— Отдай.

— Нет. — Мария прижала младенца и отступила.

— Верни мне дочь, — с угрозой рыкнула девушка, едва сдерживая гнев.

Осторожно взяв ребёнка на руки, она бросила уничтожающий взгляд на мать и вышла из кухни. Уже в дверях её комнаты, их догнала Мария и зашипела:

— Куда это ты собралась?! Не смей забирать Лизу!

— Это больше не твоё дело. — Мелания положила девочку в кровать и стала собирать вещи, бросая их в небольшой чемодан. — Я ухожу и забираю её с собой.

— Ты не посмеешь!.. — Миниатюрная фигурка закрыла проход в комнату. — Неблагодарная дрянь! Паршивка!

— Ещё как посмею, — не глядя, ответила Мелания. — Это ты сказала Глебу, что Лиза от него, и ты заставила меня сохранить беременность в шестнадцать лет. Но больше я не собираюсь плясать под твою дудку. Достала.

Голос девушки всё же дрогнул, но быстро справившись с волнением, она застегнула молнию чемодана и скинула порванное платье на пол, оставаясь в нижнем белье.

Повернувшись к матери лицом, она показала на синяки и подтёки на шее, а также следы засосов на груди:

— Посмотри, что со мной сделал твой прекрасный Глеб. Ну же! Посмотри на меня, мама! Правда красиво?!

Мария отвернулась, но Мелания подскочила и подняла её голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза:

— Не отворачивайся, смотри! Ты же этого добивалась, да?! Кто тянул тебя за язык? По какому праву ты всё рассказала Домогарову? Ты помнишь наш уговор почти два года назад, помнишь?! Я согласилась родить при условии, что ни он, ни его семья никогда не узнают, кто она такая! Но ты предала меня, мама… — Мелания уронила руки и отвернулась. — Я буду жить отдельно.

— Не смей, — будто не слыша всех откровений, яростно выпалила женщина. — Не смей забирать Лизоньку. Можешь катиться на все четыре стороны, но ребёнка ты оставишь здесь!

— Ты с ума сошла, да? — не веря собственным ушам сказала Мел. — Я никогда не оставлю дочь.

— Она моя…

— Кто? — горько усмехнулась девушка, подходя к кроватке и убирая тёмные волосы со лба на удивление крепко спящей Лизы. — Дочь ты хотела сказать? Я твоя дочь! Ты обо мне должна волноваться в первую очередь, обо мне! Но тебе плевать, и так было всегда.

Быстро одевшись и, взяв ребёнка на руки, Мелания пошла прочь из комнаты, таща за собой чемодан. Стук колёсиков по паркету эхом отдавался в груди.

— Сергей! — не своим голосом заверещала Мария, пытаясь остановить дочь. — Сергей!

Со стороны кабинета послышались тяжёлые шаги и голоса.

— Чего ты орёшь, Маша? — Из-за угла показалась седая голова хозяина поместья. — Глеб, подожди, — обернулся мужчина за спину.

Вмиг похолодев, Мелания собрала остатки мужества, и вскинула голову. Она не позволит этому зверю подчинить её собственным страхам. И пусть прямо сейчас её сердце разбито на сотни осколков, её гордость то единственное, что ещё удерживает на ногах.

— Эта чертовка хочет уйти из дома и забрать Лизу! — Острый ноготь воткнулся Мелании в запястье.

— Мел через месяц восемнадцать, — выдохнул мужчина, — и Лиза её дочь. Пусть делает, что хочет. — Повернувшись к Мелании, он окинул её странным, напряжённым взглядом с головы до ног и спросил: — Деньги есть?

— Есть, — кивнула она, внутренне ликуя. Отец себе верен. Его мало волнуют человеческие отношения, и чтобы решить тот или иной вопрос, он всегда использует деньги.

— Погоди. — Сергей Владленович прошёл к шкафу и открыл ящик. — На вот. — Связка ключей легла в ладонь Мелании, приятно холодя руку. — Ключи от квартиры. Я хотел подарить тебе на день рождения, но раз такая ситуация, то бери — владей. — Мягкая улыбка тронула пожелтевшее от болезни лицо.

— Спасибо, — едва не всхлипнула Мелания, но вовремя прикусила язык. Глеб стоял рядом и плакать при нём она точно не собиралась.

— Документы в этой папке, вместе с адресом. — Мужчина вновь протянул руку, теперь уже с документами на жильё.

Подавшись порыву, он поцеловал Меланию в щёку и шепнул:

— Я на твоей стороне. Береги себя и Лизу. — Отступив, он громко добавил: — Мелании пора жить собственной жизнью, Мария. Глеб, — Сергей Владленович повернулся к скучающему черноволосому молодому мужчине с ярко-голубыми глазами. — Нам ещё нужно договор подписать. Пойдём в кабинет.

Прижав к груди документы с ключами, Мелания едва не застонала от счастья. Уже выходя на улицу, она запнулась и посмотрела на застывшую статуей хозяйку теперь уже ненавистного дома:

— Несмотря на твоё скотское отношение, я всё-таки тебя люблю… мама.

Хлопья снега облепили маленькую, сгорбленную фигурку Мелании, пока она шла, прижимая к себе спящую дочь. Ей было восемнадцать, её дочери только что исполнился год. Никто не знал, чем обернётся эта выходка в будущем, никто не представлял ту ненависть, что обрушится на этих двоих спустя каких-то несколько лет.

В этот вечер Мелания получила долгожданную свободу, а вместе с ней и ответственность за судьбу маленькой девочки, что стала яблоком раздора между двумя могущественными семьями и двумя хрупкими на вид женщинами.