Рождение души

Есения Белинская, 2023

Хессиль умерла и душе ее даровали второй шанс. Теперь ей предстоит обучиться служению свету, обзавестись друзьями и заслужить крылья, став ангелом, но есть одна проблема: Хессиль не помнит своей смертной жизни. Из-за этого она рискует потерять бессмертие и быть стертой. Арье заглаза называют «проклятым». Всю жизнь он борется, чтобы стереть с себя клеймо позора, но все тщетно. Его последний шанс – взять на попечение и воспитать настоящего воина – рассыпается на глазах, когда подопечной Арье становится «поломанная» Хессиль. Смогут ли наставник и подопечная найти общий язык, в то время, как на кону жизни обоих? Удастся ли разгадать, что прячется в закромах стертой памяти переродившейся души и как это связано с историей непоколебимых Небес? А если правду лучше вовсе не знать?

Глава 1

Смерть и новая жизнь

«Род человеческий не сразу стал частью Праведного народа. Поначалу их почившие души направлялись прямиком в Новый Эдем, расположенный на третьей, последней небесной ступени, однако уже несколько тысячелетий люди возрождаются, получая шанс примкнуть к ангельскому миру. Место возрождения сейчас служит храмом Порядка, а первая ступень целиком отдана академии Грозовое Гнездо, обучающей рожденных людьми (далее «артси») вместе с ангелами. На основе экзаменов выносится решение о дальнейшей судьбе переродившейся души. Как значится в полном сборнике предсказаний Всевидца Наму — «На заре сотого Биения собьется душа земная с дороги в Новый Эдем, вырвется из лап Смерти и восстанет у основ Небесных. Отныне род ее обретет бессмертие, получит крылья, да встанет в ряд с ангельской кровью. Несет душа эта сил больше рожденных бессмертными и, до тех пор пока их хватает, не противьтесь возрождению человеческому. Ежели испытаний душа не пройдет, расщепите ее обратно к роду людскому, сошлите на землю и будет воля Порядка исполнена!». Как и говорится в писании, тело возрожденного намного крепче ангельского, первые Биения после пробуждения владеет высшим потенциалом и способно легко управляться с дарованными Порядком стихиями. Имея воспоминания о земной жизни, они, тем не менее, не помнят об истоках, не знают Истинного имени, от того легковозбудимы и подвержены страху, а тела их смертны до получения крыльев. В связи с неудачными случаями саморазвеивания артси было решено связывать их души с наставниками из ангелорожденных. Данная система еще ни разу не подводила и позволила артси принимать свою смерть спокойно и сосредотачиваться на обучении вплоть до получения крыльев.»

«История Артси» том 1, Светлейший Варшалам.

Ледяная вода сплошным потоком обрушилась откуда-то сверху, и я с визгом вскочила на ноги.

— Хаос! — отфыркиваясь, выжала край рубашки. С противоположного конца светлой комнатки на меня таращилась Руфия. — Что ты творишь?! — я обернулась к столу, за которым, судя по всему, и уснула. Все пергаменты и конспекты с учебниками оказались залиты водой. — Теперь все мокрое!

Бескрылая ангел развела руками:

— Я собиралась водичкой в лицо побрызгать, кто же виноват, что расщеплять ее так сложно! — она насупилась. — Чего верещать, книги зачарованы, их так просто не испортишь…

— Ру, мои заметки никто не чаровал! — я подняла пропитанный пергамент. Чернила растеклись по бумаге, становясь узором из клякс. — Чего вообще явилась в такую рань?! Где Селестия?!

Девица скуксилась. Она макнула сандалию в растекшуюся от меня лужицу и пробурчала:

— Сестра велела разбудить к началу занятий вместо себя. Ее отец вызвал.

Пока я пыталась спасти оставшиеся конспекты, Руфия внимательно наблюдала за моими мучениями и помогать не торопилась. Девица уселась на край высокой кровати:

— Не понимаю, что ты находишь в вечной зубрежке… Неужели интересно?

Младшая дочь одного из преподавателей, Руфия, не имела ровным счетом никакого интереса к учебе. За время моего заточения Селестия не раз пыталась организовать нам совместное обучение, но Ру последовательно саботировала все начинания.

Мокрой рукой я убрала прилипшую ко лбу прядь седых волос.

— Интересно. Например: ты знала, что раньше артси не возрождались? Мы появились уже после Исхода!

— Это все знают. Папа говорит, Великий Ордо послал вас нам в помощь. Хотя какая из тебя помощь… — в Ру полетел скомканный кусок мокрого пергамента. — Ай!

— Получу крылья и узнаешь какая!

Девчонка фыркнула:

— Про экзамены забыла? Тебе еще нормативы сдавать…

— Сдам, — я стряхнула с последних бумаг воду и ткнула ими в лицо Руфии. — Если ты прекратишь портить мои заметки!

Из всего, что я подготовила за последние недели, в живых остался только конспект по строению крыла и один чистый пергамент. Я скрутила бумаги, отложила на кровать вместе с промокшим вечнопишущим пером, и собралась вытирать растекшуюся по мраморному полу лужу.

— Хесса, я бы на твоем месте поторопилась.

Вкрадчивый голос девицы заставил оторваться от уборки.

— Сколько время?

— Завтрак окончился минут десять назад.

— Какого… Селестия обещала разбудить меня за час до занятий, чтобы подготовить!

Девчонка потрясла своими ладонями у меня перед лицом:

— Да, но потом я решила попрактиковать стихию! Пока воду притащила, пока сконцентрировалась, пока расщепила…

Так, времени выкидывать патлатую в окно нет.

Не слушая дальнейшую болтовню ангела, я стащила с себя липкую рубашку и натянула хитон, повязывала его уже на бегу. Пришлось хватать оставшиеся в живых бумаги и выскакивать наружу, игнорируя недовольный возглас Ру, когда мои мокрые волосы хлестнули ее по круглому личику. Под ногами замелькали ступеньки.

Учительское крыло представляло собой часть основного замка, увенчанное плоской башенкой, в которой меня и поселили. Нижние этажи состояли из учительских покоев, кабинетов и библиотеки экзарха, в которую меня наотрез отказались пускать, так что Селестии и Руфии приходилось таскать книги из общей библиотеки ко мне в башню. Благо преподавательским дочерям дозволялось больше обычных студентов.

— Артси Хессиль! — возмущенный окрик Светлейшей Суламифь заставил скукожиться.

Этого еще не хватало! Я неделями доставала экзарха мольбами об учебе и в первый же день безбожно опаздываю. Не дай Порядок, ей вздумается отменить собственное решение…

— Спокойствие Биению, госпожа экзарх! — на ходу поклонилась. — Прошу простить, у меня тут… дела!

Тонкие светлые брови Светлейшей взметнулись. Она оглядела меня с ног до головы, но сказать ничего не успела — я ускакала дальше по коридору. Мимо небольшой гостиной, предназначенной для преподавательского состава, кабинетов, мимо личных покоев к выходу из моей временной тюрьмы.

Очутившись перед красивыми резными вратами, я замялась.

После смерти я лишь раз была в общем зале — когда Селестия забирала меня из лазарета в учительское крыло. Слишком слабое тело оказалось неприспособленным для своевременной перестройки и целый месяц ушел на восстановление. Боже, как же мне хотелось наконец выйти наружу, в настоящий неизведанный мир, полный высших существ и настоящих чудес! Там дети Порядка познают ангельские законы, управление Небесными стихиями, учатся владеть оружием и, если успешно сдают экзамены, получают крылья! Реальная жизнь, а не жалкое существование в четырех стенах…

Я сжала челюсть. Больше никаких заточений, меня выпустили!

Створка медленно отворилась, впуская во внутренний коридор свет общего зала. Огромные своды куполом уходили вверх, накрывали обширное пространство со множеством небольших фонтанов и статуей ангела по центру. Туда-сюда прогуливались крылатые и бескрылые студенты. Их смех и увлеченные разговоры отражались от купола, солнечными зайчиками рассыпались по белоснежным стенам. Их красота завораживала, и я никак не могла подавить улыбку.

— Отец мой Порядок, это еще что?! — стоявшая неподалеку девица отшатнулась, едва не улетела в фонтан.

Я обернулась, пытаясь найти причину ее испуга, но за спиной никого не было.

Ангелы в белых тогах и хитонах остановили движение. На меня таращился весь зал. Смех затих.

— Прошу прощения, — я подошла к одному из бескрылых. — Как мне пройти к аудиториям? Селестия должна была меня проводить, но…

Ангел молчал. Он таращился то на мое лицо, то на голову, медленно отходил.

Так, ладно, этот не поможет. Я прошла к центру, повторяя вопрос, но реакция оставалась прежней.

Мелодичный перезвон колоколов разлился под сводами зала, предупреждая о скорейшем начале занятий — этот звук я часто слышала из своей башни — и ангелы принялись суетливо семенить прочь из зала. На меня по-прежнему таращились, как на прокаженную. И как теперь искать нужный класс?!

–…я должен был подготовить конспект по Слову Порядка, но вчера… — долетел до ушей обрывок чьего-то разговора. — Пойдем скорее, к Закуму нельзя опаздывать!

Я вгляделась в мельтешащую толпу. Белоснежный, как лист бумаги, ангел, спешил прочь от центральной статуи.

— Постойте!

Но ангел не услышал.

Я перехватила свитки и поспешила вслед за ним. Парень что-то говорил о Слове Порядка, значит мог привести меня к аудитории. По сторонам то и дело раздавались чужие возгласы. Ангелы натыкались на меня, шарахались и начинали громко шептаться, тыча пальцами.

Стараясь не обращать на них внимания, я сконцентрировалась на белоснежной фигуре, маячившей в дали. Ангел очень быстро скрылся за поворотом, и я перешла на бег.

Бах! Неожиданно выросшая из-за угла фигура едва не повалила меня на пол, но чужие руки крепко схватили мои предплечья, помогая устоять. Чтобы увидеть лицо преграды, пришлось до хруста в шее задирать голову.

Незнакомый — как будто я знаю много парней! — бескрылый удивленно глядел вниз колючими глазами, пока я пыталась выпрямиться. На загорелом лице, вдоль острых скул рассыпались зернышки веснушек. Он нахмурился, отчего меж красноватых бровей пролегла глубокая морщина. В отличие от остальных студентов он был одет в запачканные смолой латы стражников, изображение которых я видела в учебнике по «Истории Небес». Не знала, что стражами могут становиться бескрылые…

Колокола пробили начало занятий, выдрали меня из любования высоким стражем. Сердце упало в пятки.

— Опоздала!

Парень нахмурился еще сильнее.

— Куда?

Голос у него приятный…

— Что?

— Опаздываешь куда!

— А! О… «Слово Порядка», — я чувствовала, как уши заливает краской.

— Следующий коридор, первая дверь справа, — он отпустил меня, кивая на коридор. — Не здоровайся. Зайдешь сзади и тихо сядешь, иначе Закум не отстанет.

— Спасибо…

И глаза такие… золотисто-рыжие, совсем, как солнце!

— Поторопись!

Я моргнула, возвращаясь на землю, и проскочила под рукой стража.

Как он и советовал, в просторную светлую аудиторию вползла бесшумно, старательно пригибая голову. Узколицый ангел в расшитой серебряными нитями тоге широкими шагами мерил трибуну и не обратил на меня внимания.

Арье без стука открыл дверь в кабинет экзарха.

Утренние лучи освещали внушительное пространство, прокладывая дорожки из только что поднятой пыли. Здесь пахло старыми книгами и травяной настойкой сколько Арье себя помнил. Когда-то ему даже позволяли играть с редкой коллекцией артефактов и таскать сюда детенышей сирин, правда, ровно до тех пор, пока последние не подросли и не разбили все склянки своими криками.

— Спокойствие Биению, Светлейшая Суламифь! — не дожидаясь приглашения, вошел внутрь.

— Порядок с тобой, мой мальчик! — строгое лицо женщины на мгновение озарила улыбка. Она встала, протягивая к нему руки. — Ты цел и невредим, слава Ордо!

В таком материнском жесте сквозила искренняя привязанность. Суламифь переживала, как же иначе.

Арье улыбнулся в ответ:

— Разве могло быть иначе?

— Разумеется нет! Рафаил писал мне о твоих успехах! — экзарх отпустила парня и кивнула на кресло возле стола.

Он едва удержался от колкости. По просьбе экзарх Арье назначили в подчинение Светлого Рафаила. Старый вояка никак не мог понять зачем ему балласт в виде непосвященного и с удовольствием бросил бы Арье Грехопадениям, если бы не те самые успехи.

— Ты выполнил мое поручение?

Арье кивнул, раскладывая перед Светлейшей свитки-донесения, что вел последний месяц. Регистрировать каждое нападение сразу после битвы было идеей экзарх, не согласованной с генералом. Высшие ангельские чины часто устраивали друг-другу проверки в надежде сместить неугодных, но экзарх не волновала битва за власть. Ее интересовало истинное положение вещей.

Светлейшая Суламифь напряженно разглядывала свитки. На острое лицо медленно ложилась тень. Дочитывая один, она отправляла его в архивную часть кабинета, где старые пыльные фолианты дрогнули от натиска новых соседей. Суламифь раздраженно махнула ладонью и архивники, словно древние птицы, подвинулись, выпуская из своего плена клубы пыли.

Нетрудно было догадаться, что так беспокоит начальницу, но вмешиваться Арье не спешил.

— Хорошего мало, дорогой Арье. — протянула она, опускаясь на кресло. Правой рукой экзарх подперла отяжелевшую голову. — Что-то еще?

— Да госпожа. — парень подошел ближе к столу, оперся на костяшки разбитых пальцев. — Я был в Порту. Запасы уже на исходе. Следующий сбор здравниц не ранее третьего полнолуния. Не думаю, что на них стоит рассчитывать.

— Фасария! — выругалась архангел. — Видимо придется обращаться за помощью к Светлейшему Совету.

Арье с трудом удержал себя от ответного ругательства.

Светлейший Совет, чтоб ему в Разрывы попадать, только и может, что наносить Грозовому Гнезду «благословеннейшие» визиты, да доить ресурсы на свои побрякушки! Кучка напыщенных сирин — вот кто они.

Прервав мысленное унижение членов совета, парень обратился к экзарху:

— Госпожа, как на счет артси? Мое предложение уже давно рассматривают.

— Нет, Арье, это плохой вариант.

Оба замолкли, погруженные в свои думы.

Наконец Суламифь откинулась в кресле и поджала тонкие губы:

— Я подумаю, что можно сделать, не прибегая к Светлейшему визиту и прочим крайностям. Как только приму решение, я дам тебе знать. — она снова улыбнулась. — Мой мальчик, у тебя свои заботы.

— Не то слово…

Его «забота» влетела в него в главном зале. Артси непременно упала бы и рассыпалась, если бы он не успел поймать несчастную.

Долгие Биения Арье выбивал разрешение на своего подопечного, надеялся получить настоящего воина, а что вышло? Тщедушный мешок с костями! Да, с последней встречи артси определенно стало лучше, длинное тело меньше походило на обглоданный мантикорами труп, однако здоровой ее назвать язык не поворачивался. Тело тощее, черные волосы отчасти седые, паклями торчат во все стороны, а под разноцветными глазами огромные черные мешки — полная противоположность пышущим здоровьем ангелам. Немудрено, что студенты перепугались, видимо решили, что в Гнездо дети Хаоса проникли! Арье надеялся, что артси поправилась за время его отсутствия, что это всего лишь аномалия возрождения. Все в пустую.

Он протянул руку и взял высеченную из камня статуэтку химеры. На белом крыле виднелся небольшой скол — отметина, оставленная им при попытке подглядеть результаты контрольной работы.

— Почему подопечную допустили до обучения? Артси дотянула до регистра? — голос парня резанул холодом.

— До нижнего. С натяжкой.

Редкий ангел мог похвастаться принятием в Грозовое Гнездо без достижения центра, а девчонку пустили с натянутыми нижними показателями?!

— Прошел целый месяц, она должна была набрать больше! Кто решил, что этого достаточно? — парень вернул обратно статуэтку, развернув львиной мордой к Суламифь.

— Светлейшая Наама подписала ее допуск, — экзарх дернула краешком губ. — Сегодня утром девочка пронеслась мимо меня быстрее химеры, у нее есть потенциал.

— Едва ли! Наткнулся на нее возле аудиторий…

Светлейшая приподняла седые брови. Арье редко видел в ее лавандовых глазах столько любопытства.

— Все прошло… удовлетворительно?

— Меня она не вспомнила, если вы об этом.

— Девочка была на грани… — экзарх постучала ногтями по разбросанным на столе бумагам. — Реакция?

— Никакой. Просто пошла дальше.

Суламифь без труда прочла его разочарование. Она сухо рассмеялась:

— Ты сам требовал позволения вести артси. Эта — последняя из известных. Кто знает, когда появится — и появится ли — кто-нибудь иной. Списки кончаются месяцем раньше. Мне сомневаться в тебе?

— Я не посмею подвести вас.

— Не сомневалась в тебе, мой мальчик, — Экзарх кивнула сама себе и встала, призывая гору свитков со всего кабинета. — Что я решила по вопросу границы, уведомлю позднее. И еще: Светлейшая Наама обещает грозы вечером.

Грозы значит! Подопечная подождет до завтра, сегодня же нужно подготовиться к охоте. Если положение дел в ближайшее время не поправится Небесам придется приложить все усилия и ресурсы, что бы земные души не потонули в крови. Суламифь не сможет держать дистанцию — Грозовое Гнездо слишком стратегически важная точка.

Триллион мыслей роился в голове Арье, пока он брел по коридорам школы автоматически поворачивая в нужные стороны. Здесь он вырос и знал каждый сантиметр замка, как свои пять пальцев. Сто тринадцать ступеней вниз до входа в главный зал, миновать статую Всевидца Наму и поисковые фонтаны, пройти по южным коридорам до лазарета и…

Боль схватила внезапно, прожигая спину от лопаток вниз по спине, и Арье навалился на колонну. Сдвинуться больше не вышло — боль застилала глаза, туманила взор. Он лбом прислонился к холодной поверхности камня. На лице выступила испарина.

–…не понимаю, как экзарх допустила ее до занятий! — шептал писклявый женский голосок из соседнего алькова. — Я слышала, земная с детьми Хаоса якшалась, от того и страшной возродилась!

Сплетни и пересуды, любимая пища ангельской молодежи, никогда не интересовали Арье хотя бы потому, что главным героем обычно выступал он, однако сейчас речь явно шла об артси. Его подопечной. Парень попытался выйти из случайного укрытия, чтобы избежать сплетниц, но не смог. Приступ усиливался.

— Меня не интересуют сопливые артси, Кария. — заносчивость Туриэль ни с чем нельзя спутать. — Особенно — шавки Проклятого. Ей в жизни не сдать экзамены, зачем вообще тратить воздух на обсуждение!

Кария, фыркнула, недовольная реакцией своей старшей.

— Девчонка опоздала на пару и хамила Первосвященнику! — не унималась писклявая, ей явно хотелось продолжить разговор. — Ты бы видела! Готова поспорить она снова попытается спрыгнуть!

Он велел артси вести себя тихо, когда она успела взбесить Первосвященника Закума?! М-да, любимицей Порядка подопечная явно не станет…

— Пусть прыгает! Чем меньше швали будет в Гнезде, тем лучше. Превратили школу в земной цирк уродцев…

Девичьи голоса сдвинулись, передвигаясь от алькова к колонне, у которой застыл Арье. Он медленно выдохнул и выпрямился.

— Арье! — сквозь пелену боли парень видел ее красивое лицо с яркими глазами и думал — как же обманчива бывает оболочка. — Когда ты вернулся…

— Да. Утром.

— Рада видеть! — солгала Тури.

— Несомненно.

Ангел переступила с ноги на ногу. Было непривычно видеть ее растерянной. Дочь серафима второго Лика несла себя словно ранг матери непосредственно ее заслуга.

Мелкая тумбочка Кария выпучила круглые глаза, приглядываясь к своей старшей. Она легонько толкнула Туриель крылом.

— А… А мы тут новости обсуждаем! — смутилась ангел. — Кария сегодня как раз видела твою подопечную. Поздравляю с наставничеством, ты заслужил!

Теперь настала очередь Арье молчать. Туриель доподлинно известно, чего стоило ему добиться этого наставничества, ведь ее мамочка серафим яростнее всех протестовала.

Челюсть Арье сжалась. Медленно развернувшись, чтобы видеть ореховые глаза «лучшей из лучших» мужчина хищно улыбнулся уголками губ — вышло гораздо больше похоже на оскал.

Туриель выдержала взгляд, но коротышка Кария отшатнулась.

— Благодарю! Курировать талантливых и амбициозных — одно удовольствие, — полурыча возвестил он. — Думаю артси быстро станет архангелом.

Кария ойкнула. Красивое лицо Туриэль тут же перекосила злоба. Девушка неплохо скрывала свои эмоции, но Арье всегда умел взбесить крылатую.

— Это мы еще посмотрим! — прошипела она, одарила Арье испепеляющим взглядом и бросилась прочь. Кария посеменила за своей предводительницей, пугливо оглядываясь.

Парень выругался, снова оперся о стену, как только обе скрылись из виду. Следовало бы пройти мимо, проигнорировать двуличие и натянутую улыбку, как он всегда и делал. «Следовало бы», но пульсирующая в спине боль помешала здравому смыслу. Туриэль провалила один из экзаменов и ей не дали повышения до архангела, а он, какого-то демона, вздумал наступить на самую больную мозоль крылатой! Теперь эта змея не отстанет от его подопечной…

Придумал себе проблемы, сын Хаоса!

— Эй, артси, — бесцветный мальчишка, кажется, тот самый, за которым я следовала утром, кашлянул, привлекая внимание. — Твое имя Хессиль?

Колонна, за которой я спряталась, надежно укрывала от посторонних глаз. Как этот щуплый меня нашел оставалось загадкой.

— Кто ты? — я выглянула из-за колонны, проверяя нет ли кого рядом. — Что тебе нужно?

Ангел смущенно улыбнулся:

— Я Лаван! От тебя на весь коридор страхом несет… — чудесно! Теперь я еще и воняю?! — Пойдешь с нами в трапезную?

Он издевается или правда предлагает? С этими косыми взглядами я никак не могу понять ангельских мотивов.

— Нет спасибо!

— Пойдем в трапезную.

— Кусок в горло не лезет…

Юноша закатил фиолетовые глаза. Его бесцветная кожа залилась слабым румянцем.

— Ради Порядка, это Первосвященник, от него все получают!

— Ты был на лекции?!

— Не помнишь? Я сидел рядом…

Я зажмурилась, невольно вспоминая события последнего часа.

Первосвященник громогласно вещал с трибуны о важности чистоты Духа для получения крыльев. Стараясь не привлекать внимания, я упала на ближайшую ко входу скамью и вывалила на стол письменные принадлежности.

Вечное перо не успело высохнуть после вынужденного душа от Руфии и выглядело как палка. Я попыталась провести острым концом по пергаменту. На бумаге остался слабый, едва заметный след от чернил. Я склонилась над пергаментом, пытаясь нацарапать лекцию Светлейшего, когда в помещении повисла тишина.

— «…покарает души, тянущиеся к смуте и Хаосу…», — продекламировал Первосвященник. Несколько крылатых подняли руки, но Светлейший Закум проигнорировал их рвение, медленным, тяжелым взглядом ангел обвел собравшихся. На узком лице отразилась довольная улыбка. — Неужели никто не может сказать чьи это слова? Раз вы позволяете себе опоздания, должно быть Летописи Порядка для вас сущий пустяк!

Перо нещадно пищало, пока я выводила «сущий пустяк».

— Встань и представься, — рявкнул Первосвященник. — Артси!

Внутри похолодело. Мелькнула полная надежды мысль «может это не меня?», но Светлейший выплюнул: «новорожденная!». Рядом сидящий ангел толкнул меня крылом, и я вскочила.

Закум цыкнул:

— Никуда не годится… Пройди, покажись всем.

Уговаривая себя не дрейфить, я повиновалась. Тишина, хуже, чем в главном зале, стала осязаемой. Десятки пар глаз наблюдали мое шествие к трибуне, кто-то даже присвистнул. На передних партах сидели несколько крылатых, чьи лица выражали крайнюю степень возмущения.

Когда я, наконец, очутилась возле трибуны, преподаватель сложил руки перед собой и торжественно поднял крылья.

— По велению Светлейшего Совета, Грозовое Гнездо веками дает людским душам шанс искупить былое и стать частью праведного народа, — вкрадчиво начал он. — Представься, артси!

— Хесса, — я прокашлялась, понимая, что преподаватель спрашивает не ласковое прозвище, данное Селестией, — Артси Хессиль, Светлейший!

— Где твой наставник?

Ах, если бы я знала, где шляется этот безответственный… С момента пробуждения он ни разу не удосужился появиться!

— Не со мной.

— Ясно! — Закум хмыкнул так, словно я сказала что-то забавное. — Известно ли тебе, что в данный час на земле за твой народ льются реки ангельской крови?

— Да, Светлейший.

— Рискуя бессмертной душой, наш брат спускается в обитель грешников, защищать вас от ненасытных чудовищ, что тараканами лезут из Разрывов, чтобы ты, артси Хессиль, — мое имя, произнесенное устами Первосвященника, звучало оскорблением. — влачила свое никчемное существование в надежде на бессмертие! Каждый твой вдох, каждый шаг — чья-то отнятая жизнь!

— Вовсе я не никчемная! — я вскинула голову. — Сами давно к Разрывам спускались?!

Зачем я только рот раскрыла…

— Хессиль, — бесцветный ангел коснулся крылом моего плеча. Он морщился. — Тебе бы поесть…

Я моргнула, вырываясь из кошмарного воспоминания. Отголоски следующего за колкостью получасового унижения комом встали в горле.

Лаван все-таки вытащил меня из укрытия и что-то недовольно бубнил, когда легкой походкой к нам подошел единственный знакомый мне артси. Малкиель получил крылья в прошлом Биении и считался полноценным ангелом. Безупречно красивый, но до ужаса вредный, с первой минуты артси вел себя так, словно я лично портила ему репутацию своим существованием. Селестия притащила этого напыщенного индюка ко мне в башню, желая показать преуспевшего артси, однако кроме язвительных комментариев я от него ничего не получила. Ее дружба с Малкиелем до сих пор оставалась для меня загадкой.

— Чего зависли? — парень перевел на меня взгляд и брезгливо дернул крыльями. — Хесса, ласточка, тебе воевать надо, враги сдадутся едва увидят!

Лаван сдул белоснежную челку:

— Уже знакомы?

— Увы! Положение обязывает.

Я бросила на элегантного Малкиеля усталый взгляд:

— Можешь смело смотреть в другую сторону.

— С удовольствием, но швабра на твоей голове закрывает весь обзор!

— Мал, остынь, — Лаван скуксился. — Закум уже оказал ей радушный прием. Как всегда, наказал всех скопом, на Хессиль теперь злятся…

— Что-о?! — ледяные глаза Малкиеля округлились. — За что?!

Бесцветный юноша вкратце пересказал произошедший конфуз.

— Ты остатков разума лишилась, земная?! — блондин перебил тихую речь Лавана, ткнул в меня пальцем. — Скажи, что я ослышался и ты не назвала Первосвященника трусом!

— Он первый начал!

Красивое лицо артси побелело, и он со свистом выдохнул:

— И где он не прав?! Никчемная земная дура лезет спорить с Закумом!

— Мал… — Лаван попытался взять его за руку, но ангел отпихнул тщедушного друга.

— Не «малкай» мне тут! Она должна понять, что все поступки, каждый писк, особенно перед Первосвященником, отражается на жизни артси! Тут и без нее все сложно…

Второй раз за день в горле встал ком. Я обхватила себя руками, чувствуя, как трясутся плечи. Вдруг между мной и ощетинившимся Малом выросла фигура в тренировочной форме. Крупные крылья украшали несколько стальных клипс.

— Малкиель, угомонись, твои вопли по всему коридору слышны!

— Не лезь куда не просят, Кади!

— «Не лезь»? — голос незнакомца упал на октаву. — Так ты разговариваешь со своим старостой?

Оба замолкли. Наконец, Малкиель выплюнул извинения и широкими шагами двинулся обратно в академию. Лаван остался неловко переминаться с ноги на ногу.

— Ты в порядке? — ангел развернулся. Улыбчивое лицо с глубоко посаженными глазами оказалось вполне дружелюбным. На щеках незнакомца проявились ямочки. — Не обращай внимания, Мал та еще заноза в заднице. Хессиль, так ведь?

Когда этот дружелюбный успел узнать мое имя? Лаван за его спиной сделал страшные глаза, крыльями и руками показывая нечто большое.

Я кивнула.

— Так вот кого прятали учителя в башне! У нас уже поползли слухи, что тебя вовсе не существует, — во взгляде ангела не было ни страха, ни презрения. — Я Кадмиель…

Перезвон колоколов возвестил о скором завершении обеда. В коридор хлынули студенты и несколько крылатых отвлекли улыбчивого парня. Поблагодарив Кадмиеля за заступничество, я поспешила к Лавану. Когда мы оказались на достаточном расстоянии, я обхватила белую руку юноши и спросила:

— Это еще кто?

— Кади староста. Он неплохой, но на твоем месте, я был бы осторожнее, — задумчиво произнес Лаван, толкая меня крылом в сторону главного зала. — С подобным-то везением…

С закатом коридоры академии опустели, все засели в трапезной, а я предпочла голод очередному издевательству. После позора на «Слове Порядка» шла лекция по Истории Небес с самой Суламифь и на ней трогать меня не смели, зато потом, на «Теории Полета» ангелы оторвались по полной! Одна девчонка даже попыталась облить меня освященной водой, но попала в Руфию. Мокрая и злая ангел чуть не выцарапала ей глаза.

До следующих занятий еще оставалось время. Вымотанное тело едва переставляло конечности, но глаза жадно впитывали великолепие светлых коридоров. Наконец я могла разглядывать замок, не прячась от испуганных студентов. Незнакомое крыло немного отличалось от основного здания и преподавательской части. Здесь почти не было статуй, а вместо них каменные стены оказались покрыты фресками с изображением яростных сражений. Конец зала уперся в массивные стальные ворота.

Я дернула ручку. Дверь оказалась заперта и я развернулась, чтобы вернуться обратно к главному залу, когда властный голос остановил меня:

— Кого ищешь, артси?

Две крылатые девушки сидели на подоконнике в алькове напротив двери.

Та, что была ближе ко мне, внимательно изучала меня теплыми ореховыми глазами. Шикарные золотые волосы — не барашкины кудряшки Ру — аккуратными локонами спускались вниз на плечи, и я с трудом удержалась от восхищённого возгласа. Кажется, она совсем меня не боялась, в отличии от своей мелкой коренастой подруги.

— Спокойствие Биению! — невзирая на усталость я постаралась улыбнуться, — Целительство тут проходит? До занятий еще далеко, может преподаватель еще занят?

— Светлая Авигаиль? — ангел величественно кивнула и указала на дверь. — Она отошла. Давай я открою.

Коренастая ангел открыла рот, глядя на свою златовласую подругу, да так и закрыла, пропуская ее вперед. Я кивнула, решив проигнорировать странную реакцию студенток. Все лучше, чем освященная вода…

Теплый ветер лизнул кожу возле руки. Послышался щелчок и створки сами собой разъехались, открывая темное помещение, доверху заполненное туманом. Серые щупальца лениво поползли в коридор.

Видит Порядок, я хотела развернуться и уточнить, не ошиблись ли девушки, но не успела. Сильный толчок в спину швырнул меня далеко вперед. Коленки проехались по шершавому каменному полу и я зашипела. Ни двери, ни подлюг уже не было, пропали в густом мареве.

— Вот же гадство! — выругалась я, вставая с земли. По разбитым коленкам тут же поползли тонкие струйки крови.

Туман все сгущался. Слышалось биение собственного сердца и странное шипение, словно помехи. Тихо, стараясь не издавать и звука, я попятилась к двери. Чье-то дыхание обожгло затылок и я с визгом обернулась — никого уже не было.

— Это не смешно! — мой голос тут же потерялся, едва прозвучав. — Выпустите меня! Светлая Авигаиль!

Наступила могильная тишина. Ничего больше не шипело, сердце стучало как безумное, волосы встали дыбом…

— Ффкус-сный ма-аленький анке-елоще-ек… — голос из преисподней прямо у самого уха.

Я застыла, не в силах пошевелиться. Ужас сковал мышцы, не позволяя даже вскрикнуть.

Громкий хлопок и тело, словно щепку, сдуло прочь. Со всей силы я врезалась спиной во что-то бьющееся. Колючий дождь из осколков тут же осыпал голову.

— Хессиль… — пронеслось в сознание, прежде чем на глаза опустилась пелена.

Раздался тонкий короткий свист, а после мерзкий чавкающий звук. Кто-то громко выругался и снова звякнул оружием. Запахло горелой кожей. Новый порыв ветра взлохматил волосы, но на этот раз не бил, ласково окутал пространство, отогнал мерзкий запах.

Стараясь вернуть зрение, я трясла головой. Когда темнота наконец отступила, я увидела, что туман рассеялся, а на меня снова глазеют студенты. Неподалеку, с двуручным мечом наперевес, стоял грозный ангел со странными серебряными крыльями. Я сидела под целой горой сверкающих осколков зеркала, которое покрывало все стены и высокий купол потолка. Целый зеркальный павильон! Сейчас пространство освещал один огромный необработанный селестин, зависший у самой верхушки.

— Кто пустил артси?! — взвыл меченосец. Его лицо исказила ярость, отчего узкие глаза превратились в щелки. — Девчонка, ты из ума выжила?!

Я моргнула, не зная, что ответить. Страх уже отпустил, сменился растерянностью.

От группки студентов за спиной говорящего отделилась знакомая фигурка. Сдвинув брови на переносице, ко мне спешила Селестия.

— Светлый Эфраим, позвольте отвести ее к целителям! — девушка протянула мне руки, помогая выбраться из осколков. — Хессиль не до конца адаптировалась…

— Не тебе мне рассказывать об адаптации артси, Селестия! — рявкнул мужчина, забрасывая громадный меч на облаченное в доспехи плечо. Теперь я заметила, что каждый в павильоне одет в похожие стальные одеяния, повторяющие изгибы тела. — Где твой наставник, земная?

Я ойкнула, когда один из осколков больно впился в коленку.

— Мне-то откуда знать? — буркнула я. — Видимо занят…

Селестия незаметно ущипнула меня за руку, с которой стряхивала зеркальную пыль.

Серебрянокрылый ангел покачал головой и приказал подруге:

— Отведи ее. И вели Арье зайти! Щенок совсем распоясался… — он развернулся к остальным студентам. — Нечего глазеть! Закрыли рты и встали на позиции! Считаю до трех…

Селестия схватила меня под расцарапанную руку и поволокла к дверям. Мелкие порезы противно саднили, а, судя по ноющей спине, там должен был образоваться приличный синяк.

Когда ангел закончил считать, туман как по волшебству повалил со всех сторон сразу. Прежде чем створки тихо закрылись за спиной, из марева послышалось знакомое шипение.

Я дернула Селестию за рукав:

— Что это было?! У вас там какие-то твари на цепи сидят?! Селестия меня кто-то хотел сожрать!

— Зал иллюзий проецирует Грехопадения для тренировок, — отмахнулась девушка. — Вопрос в том, как ты сумела попасть внутрь?! Хесса, двери запечатаны до конца класса!

— Тут стояли две девушки. Я спросила дорогу и…

— И они открыли тебе, — Селестия скрипнула зубами. — Я надеялась, что обойдется без травли.

Она повела меня прочь от треклятого кабинета.

— За что меня травить?!

— Это неважно…

Ну все, мое терпение лопнуло.

— Неважно, что на меня косятся, как на прокаженную, освященной водой обливают, а какие-то две гадины заперли в комнате с монстрами?! Вы точно «дети Порядка», а то складывается ощущение, что Хаоса гораздо больше!

Подруга громко шикнула, заставляя замолкнуть:

— Не дай Ордо тебя услышат преподаватели! Я же предупреждала, мы древние существа с закостенелыми мозгами, нужно время, чтобы остальные привыкли к твоим, — она быстро пробежала по мне глазами. — особенностям. Через время отстанут, просто веди себя тихо…

— Куда еще тише?! — я всплеснула руками, но поняла, что в них слишком пусто. Конспекты остались валяться на каменном полу зала. — Мои заметки! Нужно вернуться…

— Сейчас их не достать, а мы уже пришли.

Мы остановились перед знакомыми белоснежными дверями. Их я помнила по дню перерождения, когда впервые очнулась в лазарете.

Створки отворились. При виде нас статная женщина с длинными светло-рыжими волосами в просторной хламиде нервно взмахнула крыльями.

— Занятия начнутся не скоро, — она шагнула в сторону, но Селестия не дала пройти.

— Прошу прощения, Светлая Авигаиль, новая артси поранилась. Хорошо бы ее осмотреть…

— Нет.

— Почему?!

— Нам велено беречь запасы.

Селестия крепче сжала мою руку, но голос ее не изменился, продолжил быть все таким же учтивым.

— Разумеется, но, согласно протоколу, возродившаяся душа имеет доступ к целительской помощи на последующее Биение вне зависимости от повреждений.

Вот как?! У меня и такие права имеются?

Преподавательница поджала губы, но дальше спорить не стала. Она открыла дверь шире и пропустила нас внутрь.

Лазарет мало чем отличался от остальной части замка. Светлые стены переходили в высокие потолки, подпираемые колоннами, вся правая сторона состояла из длинных окон и балкона, только пахло здесь целебными мазями, а вдоль стен за занавесями прятались койки.

Авигаиль указала мне на ближайшую, сама отошла в кабинет. Вскоре женщина вернулась и рядом с ней мирно парила абсолютно плоская белая подставка. Светлая встала напротив меня и прикрыла глаза.

По коже побежали мурашки — меня словно гладили изнутри, проводя пальцем по внутренней стороне кожи.

Я дернулась, за что получила выговор от Селестии.

Веки Авигаиль затрепетали, обнажая перламутровые глаза. Красивое лицо исказилось, маленькие ноздри расширились, резко втягивая воздух. С выдохом женщина вздрогнула и отвернулась.

Я бросила вопросительный взгляд на подругу, но она не отрываясь следила за целительницей.

Когда ангел повернулась, руки ее дрожали.

— Не могу прочувствовать состояние разума, — произнесла она. — Все остальное в функциональном состоянии.

— Это нормально?

Даже с натяжкой взгляд Авигаиль нельзя было назвать дружелюбным. Я не могла отделаться от ощущения, что сделала целительнице больно.

— Артси часто несут аномалии в первое время после перерождения. Дух должен привыкнуть к своей материальности.

Следующие пол часа она вытаскивала осколки пинцетом и обрабатывала раны. Каждый раз, когда очередной кусочек извлекалась наружу я с трудом сдерживала отвращение. Авигаиль ловко управлялась с перевязкой, но не особо церемонилась, орудовала грубо.

Когда последний осколок со звоном упал на поднос, она провела над ними рукой, и окровавленная крошка вдруг размякла, превращаясь в бордовую воду, после снова застыла неровным камушком. Трудно было оторвать глаза от его сияния.

Целительница собралась уносить странное творение.

— Можно забрать? — тихо спросила я.

Селестия подняла брови:

— Хесса, стекло потом почистят и использую где-нибудь, зачем тебе?

Я и сама не знала зачем, но кровавая блестяшка так и манила. Больше всего сейчас хотелось ее потрогать.

— Пожалуйста. Это ведь не запрещено?

Авигаиль поджала губы, но кивнула. Прежде чем она передумала бы, я схватила камень и стиснула его перевязанной ладонью. Целительница снова вышла.

— Почему она такая недовольная?

Подруга прыснула и покачала головой:

— С тобой точно будут проблемы, Хесса! Такие вопросы не задаются о старших, не говоря уже о Светлых и Светлейших! — она легонько щелкнула меня по плечу. — Светлая Авигаиль всегда такая. Как и Светлый Эфраим. И Светлейший Закум… Вобщем, я тебя прошу, проявляй уважение. Обычно артси такие тихие первое время, ты истинно подопечная своего наставника!

Прежде чем я успела спросить, что это значит, вернулась целительница. Она велела мне лечь на кушетку и не двигаться. Стоило голове коснуться подушки, как над телом появились мерцающие нити. Они переливались и пульсировали втакт неизвестной музыке. Авигаиль раскрыла свиток и принялась что-то быстро записывать коротким пером.

— Передашь это экзарх. — холодно сказала она, протягивая пергамент. — Селестия проследи, чтобы артси больше не калечила себя. Время для возни с новорожденными самое неподходящее.

Селестия поблагодарила целительницу, и мы вышли в смежную лазарету аудиторию, где вот-вот должны были начаться занятия. Острые высокие полки с верху донизу были забиты светло-голубыми растениями и разнообразными склянками. Студентов еще не было.

Интересно, на земле я училась? Сколько мне было, когда я умерла? У меня была семья, друзья… любимый?

— Все это должен делать Арье! — проворчала девушка, поправляя светлые волосы. Трудно было не заметить их сходство с Руфией в этот момент. — Водить по аудиториям, знакомить с остальными преподавателями… Защищать, в конце-концов!

Я опустила голову. Окровавленная стекляшка, что не так давно была осколками блеснула в свете селестинов. Я покрутила ее и, понизив голос, спросила:

— Узнала что-нибудь? Сама знаешь, о чем…

Подруга перестала чихвостить моего наставника.

— Пока нет, — лавандовые глаза сверкнули нимбом. — Ты так ничего и не вспомнила?

— Ничего! Я пыталась, да кроме головной боли ничего не вышло…

— Не к добру это… — Селестия нахмурилась и надолго замолчала. — Ладно, после занятий оставайся здесь, я сама отведу тебя в преподавательское крыло. Главное — держи язык на замке!