Пираты Гибралтара

Ерофей Трофимов, 2020

Компания молодых людей, профессор с картой сокровищ и профессиональный ныряльщик отправились в морскую экспедицию в надежде найти клад, спрятанный на дне бухты Гибралтара. Все шло по плану, пока они не выловили загадочный бочонок… Теперь путешественники из будущего оказались в XVII веке среди самых настоящих пиратов, и их главная задача – выжить во что бы то ни стало.

4

Гости оказались весьма колоритными. Высокий, жилистый, загорелый до черноты, цыганистого вида Джеронимо, украшенный полинезийскими татуировками даже на веках, и средних лет, невысокий, плотного телосложения профессор. На первый взгляд Джеронимо можно было дать лет тридцать — тридцать пять. Профессору было уже за пятьдесят, но редеющие седые волосы и легкая одутловатость лица его не портили. Наоборот, придавали профессору вид человека, проведшего за работой большую часть ночи.

Представив гостей ребятам, Миша на правах хозяина с ходу приступил к делу. Усадив приехавших в кают-компании, он налил всем по чашке кофе и, устроившись на подлокотнике дивана, вопросительно уставился на профессора. Зная, чего от него ждут, Блан не глядя открыл небольшой кожаный портфель, отдававший прошедшим веком и, выложив на стол кипу бумаг, негромко сказал:

— Итак, друзья мои, давайте сразу обговорим цели и задачи нашей экспедиции. Вас интересует поиск сокровищ пиратов Гибралтара, меня же прежде всего волнуют артефакты тех времен. Но если вы сочтете мой вклад в это дело достойным вознаграждения, я возражать не стану.

— Профессор, этот вопрос давно уже решен. Все найденное, что имеет ценность и может быть продано, будет реализовано с вашей помощью, а полученная сумма будет разделена на пять равных долей: по количеству участников экспедиции. Надеюсь, такое предложение устроит всех? — ответил Миша, вопросительно посмотрев на Джеронимо.

— Вполне, — помолчав, кивнул португалец. — Но я наемный ныряльщик, и господин профессор наш контракт не расторгал.

— В этом нет необходимости, друг мой. Если мы что-то найдем, вы получите свою долю независимо от того жалованья, что я обязался вам выплачивать. Если же нет, то придется довольствоваться тем, что полагается по контракту, — улыбнулся Блан. — Думаю, Михаил планировал свои поиски исходя из вашего присутствия в экспедиции. Такого ныряльщика, как вы, найти сложно.

— Условия просто сказочные, — усмехнулся ныряльщик. — Что с оборудованием? Кое-что у нас есть, но для долгой работы под водой этого будет мало. С учетом того, что господин профессор собирал для поездки не акваланги, а научное оборудование, вопрос не праздный.

— Мы привезли все необходимое: компрессор, нагнетатель, запасные буи — и еще кучу всего, что было в списке, который мне передал профессор, — кивнул Миша.

— Теперь понятно, зачем вы потребовали от меня составить такой список, — рассмеялся Джеронимо. — Если вы привезли все указанное, проблем не будет.

— Там все. Можете убедиться сами. Ящики в трюме, — решительно заявил Миша.

— В таком случае я, с вашего разрешения, займусь оборудованием. Моя доля в деле оговорена, а решить остальное я предоставлю вам. Мое дело — нырять.

— Вы — член команды, сеньор Джеронимо, — растерялся Миша.

— Просто Джеронимо, капитан. И, поверьте, я вполне доверяю мнению профессора и его друзей. Сейчас, пока идут подготовка и поиск, все будет в порядке.

— А вы думаете, что-то может пойти не так? — удивилась Соня.

— Знаете, когда в подобных делах начинаются главные безобразия? — с грустной улыбкой спросил португалец.

— И когда же? — насторожилась Соня.

— Когда люди действительно что-то находят и начинают это найденное делить. В такой момент кто-то из участников обязательно решит, что его доля должна быть больше, потому что он… И тут могут приводиться самые разные аргументы, вплоть до огнестрельного оружия.

— Вы уже участвовали в подобных экспедициях? — с интересом спросил Миша.

— Я во многом успел поучаствовать, — ушел от ответа Джеронимо, обезоруживающе улыбнувшись.

— Этого не будет, — решительно заявила Соня. — Нас больше интересует сам процесс. Скажу откровенно: я не верю, что мы сумеем что-нибудь отыскать. Но даже если мы что-то и найдем, то безобразий не будет. Я и мой брат — здесь только гости и добровольные помощники. Главный инициатор и вдохновитель этой экспедиции — Михаил. Так что основные дивиденды от этого предприятия должен получить он.

— Вот как? Почему? — с интересом спросил португалец, явно проверяя девушку.

— Это он платит за все. А значит, и основная часть доходов должна принадлежать ему. И то, что он решил разделить все на пять равных частей, было только его решением. Лично меня деньги интересуют мало.

— Вот как? Вы так богаты? — продолжал подначивать ее ныряльщик.

— Скажем так: мы с братом относимся к среднему классу. И никак не относимся к тем, кто готов воткнуть соседу нож в спину ради выгоды. Такой ответ вас устроит?

— Вполне, сеньора, — иронично поклонился Джеронимо. — А теперь, с вашего разрешения, капитан, я все-таки отправлюсь заниматься оборудованием.

— Как пожелаете, сеньор Джеронимо, — не остался в долгу Миша.

Рассмеявшись, ныряльщик одним глотком допил кофе и, шлепая по палубе босыми ногами, легко сбежал по трапу в трюм.

— Где вы нашли этого парня, профессор? — повернулся Миша к Блану.

— С Джеронимо я работал уже несколько раз. Должен признать, что человек он не простой, но надежный, как ваш знаменитый автомат, а ныряльщик — вообще один из лучших на всем местном побережье.

— Ну, будем надеяться, — задумчиво протянул Миша. — Ладно, что там с картой?

— С картой все очень неплохо, — улыбнулся профессор. — Я поднял кучу документов и выяснил, что при нападении на Удайю английской эскадры золото пиратов не покинуло город. Многие современники того времени считают, что золото было скрыто в подземелье города, но есть и такие, кто утверждает, что вся сокровищница была затоплена в бухте.

— Очень интересно. И к какому выводу пришли лично вы? — подумав, спросил Миша.

— Я склоняюсь ко второму варианту, — вздохнул профессор. — И вывод этот я сделал исходя из нескольких фактов. Если вам интересно, я готов их озвучить.

— Не сейчас. На данном этапе мне больше интересно место, где нам предстоит нырять.

— Бухта Гибралтара. Я знаю, что вы скажете: ее давно уже перерыли вдоль и поперек, что там ищут все от начала времен и что сама бухта уже много раз была перестроена. Все так. Но не стоит забывать, что волнолом перестраивался, точнее, его верхняя часть. На дне же строительные работы не велись. Больше того, даже причалы в те времена стояли совсем не так, как они стоят сейчас. Так что нам есть где искать. Есть еще пара мест у побережья Марокко. Там вообще никто и не пытался искать.

— Бухта, значит, — мрачно протянул Миша. — Боюсь, работать в бухте нам не позволят. Слишком оживленное место.

— А кто сказал, что нам надо нырять прямо под стеной? — усмехнулся Блан. — Наоборот, нужно встать у наружной части бухты. Пираты хоть и бандиты, но далеко не дураки. Они отлично понимали, что просто сбросить золото в море — мало. Его надо затопить там, где никто искать и не подумает. И вот тут нам пригодится карта старой Удайи.

— Вы нашли ее?! — подскочил Миша.

— Да, — с гордостью кивнул профессор. — Это копия документа, составленного купцом, жившим в городе во времена пиратов. Зачем и кому он ее составил, еще предстоит выяснить, но сейчас это неважно. Главное — что она есть и она у нас на руках.

— Что ж, значит, завтра с утра начинаем работать, — весело потер ладони Миша. — Вы уже определили возможную точку затопления?

— Есть три возможных участка, — помолчав, вздохнул профессор. — Вообще-то, если быть до конца откровенным, вся эта бухта — настоящий кладезь предметов, представляющих для меня интерес как для человека науки. Но, исходя из ваших требований, я постарался быть объективным и указал на карте наиболее подходящие для ваших целей точки.

— Профессор, я могу быть уверенным в ваших выкладках? — помолчав, осторожно спросил Миша. — Я понимаю, что есть договоренности, а есть и собственный интерес. И зачастую второе превосходит первое.

— Признаюсь, такое искушение у меня было, — смущенно признался Блан. — Но я решил не рисковать. В любом случае, даже если вы ничего не найдете, я останусь в выигрыше.

— Поясните, — потребовал Миша.

— Так или иначе, но все найденное на дне вы будете поднимать на поверхность, а значит, оно сразу будет попадать мне в руки. Не сомневаюсь, что среди неинтересных для вас предметов я отыщу что-то, что будет представлять интерес для меня как для человека науки.

— Звучит логично, — подала голос Соня, настороженно поглядывая на профессора.

— Очень хочется верить, что это правда, — вздохнул Миша. — Ладно, месье Блан, располагайтесь и начинайте готовить вашу аппаратуру. Начнем с самой дальней точки и будем продвигаться обратно к берегу. Хотя, если признаться откровенно, лично я считаю, что золото затопили между материком и островами, к которым вел подземный ход.

— У меня тоже мелькала такая мысль, но потом я отмел ее как несостоятельную, — решительно заявил Блан.

— Почему? — не сдержала любопытства Соня.

— Все просто, мадемуазель, — улыбнулся ей профессор. — Там очень узкие проливы и сильные течения. А главное — там мелко, так что подойти на большом корабле туда невозможно. Так было и тогда. А возить золото на шлюпках, когда вот-вот начнется штурм и на рейде стоит королевская эскадра, глупо. К тому же в этом случае о тайне узнает слишком много народа. А для пиратов в этом деле главное было сохранить секретность.

Должен вам сообщить, что адмирал Лайер рвался захватить Удайю не столько ради искоренения пиратства, сколько ради поправки собственных дел. Впрочем, в те времена это была обычная история. Удачливый и смелый капитан на последние деньги покупал у короны каперский патент и отправлялся в море, якобы искать пиратов. На самом же деле они сами становились пиратами, патент придавал их действиям видимость законности. Главное было не забывать платить хоть какие-то налоги с добычи.

— Спасибо, профессор. Вы не поверите, но я умею читать и очень люблю книги, — не сдержала ехидства Соня.

— Не сомневаюсь, мадемуазель, — рассмеялся Блан. — Русская высшая школа всегда считалась одной из лучших. К сожалению, даже этот последний оплот науки постепенно стал сдавать свои позиции под давлением современных деятелей от образования. Боюсь, очень скоро мы получим поколение, способное только кнопки нажимать. Что ж, позвольте откланяться. Капитан прав: я должен подготовить оборудование к завтрашнему дню.

Отставив кружку с недопитым кофе, профессор тяжело поднялся и, слегка поклонившись Соне, вышел.

— Ну и что это было? — спросил Леша, дождавшись его ухода.

— Общались, — усмехнулась Соня.

— Может, поведаешь, о чем именно? — не сдавался Леша.

— Говорила тебе мама: учи языки, — продолжала насмехаться девушка.

— Сонька, ты же знаешь, мне все эти инязы как серпом по одному месту. Я инглиш-то с грехом пополам выучил, а уж про испанский и вспоминать не хочется. Вы же трещали на нем как из пулемета. Я даже отдельных слов разобрать не успел.

— Если коротко, то завтра — под воду, — отмахнулась Соня.

— Он что, знает, где золото затопили? — насторожился парень.

— Предполагает. Искать будем, — добавил Миша, задумчиво прохаживаясь по каюте.

— И ради этого нужно было полтора часа языки бить? — фыркнул Леша.

— Остальное тебе неинтересно. Твое дело — исправно делать «бульк» там, где тебе пальцем укажут, — рыкнула на брата девушка.

— Чего это так? — явно обиделся Леша.

— А потому что ты языка не знаешь, а я не могу переводить тебе каждое сказанное на судне слово, — отрезала Соня. — И винить в этом, кроме себя самого, некого.

— Злые вы. Уйду я от вас, — обиженно проворчал Леша, поднимаясь с дивана.

— И бросишь родную сестру одну, среди кучи посторонних мужиков? — тут же съехидничала Соня.

— Могу их только пожалеть. Они же от тебя через полчаса на мачте гроздьями удавятся, — не остался в долгу Леший.

— Ребята, заткнитесь, а. Думать мешаете, — прервал их пикировку Миша, рассматривая оставленные профессором бумаги.