Сын ведьмы

Маргарита Епатко, 2009

Егор живет в большом городе, заканчивает школу, занимается паркуром, у него замечательная мама и верные друзья, он любит и любим… Жизнь Егора понятна и прекрасна, а Будущее… его нужно просто выбрать, и оно обязательно станет Настоящим! Но все меняется в один миг. Приходит Знание. И страшная сказка оказывается явью. Нет мира ни в родном городе, ни за его пределами. Сотни лет идет война между ведьмами и колдунами, охотящимися за древними знаниями. Знакомый с детства мир охраняют лешие и домовые, а вампиры и оборотни – это вовсе не сказочные персонажи. Потому что сказка – не убивает. А еще Егор узнает, что его мать – ведьма. Прирожденная. И никакого выбора у него нет. Потому что он – СЫН ВЕДЬМЫ.

Глава 3

Егор проснулся от шума. Он с удивлением уставился на бревенчатую стену, пытаясь понять, где оказался.

— Я просила такую малость, — звучало откуда-то снизу, — накормить парня заговоренной едой. Но тебе, как обычно, надо своевольничать, — пронзительный голос женщины вонзался ему в уши.

— Нехорошо человека воли лишать. Должно быть право выбора. Уж тебе-то это известно, — ответил знакомый голос старика.

— На себя посмотрел бы со своим выбором. Был мужик мужиком, а теперь кто? Морок одомашненный.

— Хозяин я. Зато всегда рядом с тобой. Забочусь. За домом слежу. Хочешь, пирожками накормлю?

— Этими пирожками не меня надо было кормить. Ирод ты. Моего единственного внука погубить хочешь.

— Ну, разошлась, раскричалась. Небось и парня уже разбудила.

— Хочу и кричу, ты мне не указ.

— Ну да, тебе никто не указ, — фыркнул старик.

Заскрипели ступени деревянной лестницы. Приоткрылась дверь в спальню. Мягкая теплая рука легла Егору на плечо.

— Ужо проснулся? — полувопросительно-полуутвердительно сказал старик.

— Да, дедушка, — повернулся к нему Егор.

— Бабка твоя домой пожаловала. Как обычно не в духе. Так что давай-ка, спускайся вниз. Поздоровайся да поговори по-хорошему.

Егор спустил ноги с кровати, и тут же в голове застучали тысячи невидимых молоточков. Он поморщился.

— Болит? — сочувственно сказал старик.

Егор кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

— А все эти бабы, — старик покосился на дверь, — все поят и поят нас своими травами. Все оберегают от чего-то. На-ко выпей, — старик протянул ему деревянный ковшик с рыжим напитком. — Ты не опасайся, это квас. Лучшее средство от головной боли.

Егор отхлебнул. Ему действительно полегчало.

— Вы там скоро болтать закончите? — раздался женский голос. Снова заскрипели ступеньки.

— Помнишь, что я тебе говорил? — толкнул его в бок старик. — Договаривайся.

«Черта с два, — подумал про себя Егор. — Заманили меня сюда обманом и еще хотят, чтобы я играл по их правилам».

И тут на пороге показалась женщина. От неожиданности у Егора перехватило дыхание. Перед ним стояла мама.

— Ма, ты как здесь оказалась? Ничего не понимаю. — Он озадаченно уставился на старика, потом снова посмотрел на женщину.

— Вот так растишь детей, растишь, а они потом мать от бабушки отличить не могут.

У этой женщины был такой же тембр голоса, как у мамы. Вот только она непривычно растягивала окончания. Женщина сделала пару шагов, выходя из полутьмы коридора на свет. И Егор увидел, что, в отличие от матери, у нее были не серые, а ярко-зеленые глаза. Сейчас они пристально и насмешливо изучали его.

— Удивляешься? Думал, раз бабушка, то старая да страшная, как Баба-яга?

Егор пропустил эти слова мимо ушей.

— Значит, это вы моя бабушка, — он встал. — Не могу сказать, что рад встрече. Не знаю, что именно вы с матерью задумали. Почему решили разлучить меня с любимой женщиной? Я, вообще, не собираюсь ничего выяснять или ругаться. Только ставлю вас в известность, что возвращаюсь домой. Нравится вам это или нет.

— О-хо-хонюшки, — застонал старик, хватаясь за голову.

— Крутоват, — улыбнулась женщина. — Ни тебе «здравствуй, бабушка», ни объятий, ни поцелуев. Сразу к делу приступаешь.

Егор сделал шаг к двери. Но женщина и не собиралась отходить, чтобы пропустить его.

— Ну, вы тут поговорите по-родственному, — вклинился в разговор старик. — А я пойду. Похлопочу по хозяйству. Хозяйство-то у меня большое. Дел, значится, много… — он бормотал и бормотал, постепенно уходя в стену. Но ни Егор, ни Ираида не обращали на него никакого внимания, буравя друг друга взглядами.

— Значит, идешь? — усмехнулась Ираида.

— Иду, — ответил Егор. На мгновение ему показалось, что ноги приросли к полу. Он разозлился на себя. Дрыхнет тут целыми сутками, уже и ноги идти отказываются. И, превозмогая скованность, сделал несколько шагов, обходя бабушку. Ноги отпустило.

— Выход-то найдешь? — раздался сзади голос.

— Спасибо, не заблужусь, — Егор вышел в коридор, смутно вспоминая, что где-то здесь должна быть лестница. Но сейчас коридор ветвился тремя проходами, в каждом из которых виднелось по нескольку дверей.

— Что за глупость, — упрямо мотнул головой Егор. Гордость не дала ему вернуться назад. Он упрямо нахмурил брови. Конечно, вот она, лестница, совсем рядом. Как он только не заметил?

Егор спустился вниз. Прошел через большую комнату и оказался у входной двери.

— Егорушка, — женщина стояла наверху лестницы. — Ты хоть оденься потеплее. На улице-то мороз. До станции пешком идти собрался?

— Пешком, — Егор накинул на плечи куртку и вышел на улицу.

— Иди-иди, милый, остынь маленько. Только помни, здесь твой дом. Тебе здесь всегда рады, — женщина внимательно посмотрела вслед внуку.

— Не пустишь, поди, парня домой, — рядом появился старичок, надраивающий полотенцем пузатый самовар.

— Не пущу, — согласилась Ираида. — Но ты видел, каков? — произнесла она с восхищением. — Как преграды обходит! Хоть и человек наполовину, а все равно наша порода сильнее. Подучиться надо, чтоб силищу в нужное русло направить. А то ведь она у парня пока как бурный поток: может всех водой напоить, а может и наводнение устроить. Понимаешь? — Она обернулась к старичку.

— Понимаю, но действий твоих не одобряю.

— Ну, не одобряешь — и не стой у меня тут на дороге с самоваром своим, — Ираида спустилась вниз и зашептала в ладошку: — Свернись, дорожка, развернись, дорожка. С Егоркой моим поиграй немножко.

Егор вышел из избы, раздосадованно хлопнув дверью. Пусть знают: с ним так просто не справиться. Он прекрасно помнит дорогу. У него есть деньги. Не один же мужик с телегой на весь район. Сейчас выберется на колею между полями и двинет к деревне. Как-нибудь до города доберется. А то решили устроить каникулы у бабушки. Вернется, сразу же отправится к Алене. Он не ребенок, может и работать пойти. Будут жить вместе. Пусть только попробуют им помешать.

Под бравурный аккомпанемент собственных мыслей Егор вышел со двора и направился в сторону дороги. Но не прошло и пяти минут, как он уперся в забор. Только теперь парень оказался у задней калитки, через которую вчера заходил во двор.

— Ну вот, размечтался, — одернул себя Егор. — Хорошо к дому вернулся. А если бы по ошибке отправился в сторону станции? Так и шел бы несколько часов, пока понял, в чем дело.

Он огляделся. Определил направление и двинулся вперед. Дошел до группы деревьев, торопливо вскарабкался на пригорок. Оттуда опять открывался вид на бабкину избу.

Егор чертыхнулся. Покрутил головой, пытаясь сориентироваться. Ведь ничего сложного. Если перед ним изба этой, с позволения сказать, бабушки, значит, надо повернуться к ней спиной и идти в другую сторону. Здесь невозможно заблудиться. Пространство открытое. Лес маячит где-то в стороне. И если идти прямо, то сразу за вон теми кустами…

Егор остановился, не веря своим глазам. Это точно была другая дорога. И это уже были кусты, а не деревья. Но он опять вышел к фасаду бабушкиного дома.

— Так не бывает, — произнес Егор вслух. Звук собственного голоса привел его в чувство. В любимых им подростковых ужастиках герои в такие моменты щипали себя за руку, чтобы выбраться из кошмарного сна. Но он не спит!

«Ты этому дому сразу понравился», — зазвучали у него в ушах слова старика.

«Тебе здесь всегда рады», — вторил голос женщины, называвшей себя его бабушкой.

— Ну уж нет. Меня так просто не возьмешь. — Егор стиснул зубы и пошел по дорожке, пятясь задом, чтобы не выпустить из виду прилипчивый бабкин дом. Он шел и шел, пока, запнувшись, не взобрался на пригорок. Упал и через плечо заметил, что добрался до цели. Вот она, дорога в поле. До нее рукой подать. Обрадованный, он обернулся и тут же выругался, не сдерживая эмоции. Перед ним маячил дом его бабки.

— Хороший чай. — Ираида прихлебнула из блюдца дымящийся напиток. — Где взял-то? Небось опять в деревню ходил?

— А если и ходил, то что? — Старик упер руки в бока. — Ты все по своим делам, а я дома как привязанный сидеть должен?

— Ничего ты мне не должен. А ну как люди поймут, кто ты есть на самом деле?

— Это вряд ли, они ж дальше собственного носа не видят. Да и потом, я ж там по-тихому, без колдовства, без морока. Даже настоящими деньгами расплачиваюсь. Не зря ведь тебе пенсию оформлял по возрасту.

— Пенсию, по какому такому возрасту? — Голос Ираиды прозвучал так вкрадчиво, что старик сразу подскочил к ней.

— Ну не серчай. Ты у меня, любушка, самая красивая. Вот медку липового к чаю не хочешь?

— Я до мозгов твоих достучаться хочу, — Ираида выразительно посмотрела на него и тяжело вздохнула. — Не ходи так часто в деревню. Ведь обязательно догадаются, что к чему.

— Не догадаются. Выгляжу как обычный человек: голова, руки, ноги — все на месте.

— Ну да, обычный, — снова вздохнула Ираида. — Только сквозь стены проходишь. Подсолнухи свои в лютый мороз выращиваешь. Да еще в любого зверя да птицу оборотиться можешь. Я ничего не забыла?

— Все ворчишь, — старик, желая сменить тему разговора, подошел к окну. — Блукает и блукает, упрямец. Давай в дом позову? Курточка его на рыбьем меху. Да и на ногах непонятно что. Простынет ведь.

— Не пойдет он, — махнула рукой Ираида. — Упрямый, весь в мать, — она тоже подошла к окну.

— Дак, может, отпустишь его? — Старик толкнул ее в бок.

— Куда? Вурдалаку в пасть? Даже и не думай. Где там твой мед липовый?

Илья прислонился к кирпичной стене пятиэтажки. Боль в правом боку продолжала нарастать. Он нашарил в кармане куртки таблетки. Выдавив одну из шуршащего блистера, засунул в рот и постарался проглотить. Как и следовало ожидать, попытка провалилась. В школьном рюкзаке, упавшем на землю, болталась бутылка с недопитой газировкой. Но до нее еще надо было дотянуться. Илья осторожно по стеночке сел на корточки. Найдя бутылку, он сделал глоток и закрыл глаза. Боль стала отступать.

Почти бесшумно в арку въехала красная спортивная машина.

— Да, я нашла ее, — знакомый женский голос беседовал с кем-то по телефону.

Илья открыл глаза. В десятке метров от него Алена, великовозрастная подружка Егора, сосредоточенно кивала головой, выслушивая своего собеседника.

— Хорошо, сегодня, — кивнула она так целеустремленно, словно ее визави мог увидеть яростную готовность женщины подчиняться.

Она отключила мобильник и задумчиво посмотрела наверх. Там на третьем этаже располагалась квартира Егора.

Неужели его друг решился поговорить с матерью? — одобрительно подумал Илья. Давно пора. Илье тоже надоело изворачиваться, прикрывая Егора, который взял за правило по два раза в неделю «заниматься у него математикой». Не очень-то приятно врать тете Поле, что Егор не может подойти к телефону, так как пошел в туалет, магазин, крепко заснул и прочую дребедень. Самое обидное, при этом приходилось обманывать и собственную маму, прячась с телефонной трубкой в ванную. Но чего не сделаешь ради друга.

Илья подождал, пока Аленина машина не выедет на улицу. Он поднялся, опираясь на стенку. Теперь главное — добраться домой до того, как мама вернется из больницы с дежурства. Он не хотел, чтобы она знала о подработке. Пусть первая зарплата станет сюрпризом. Конечно, мойщик посуды, не супер что. Да и тяжеленько разгребать горы кастрюль и тарелок, загружая их в посудомоечную машину. Но кто обещал, что будет легко? А он уже достаточно взрослый мужик, чтобы помогать матери. Илья привычно помассировал правый бок. Печень, накормленная таблеткой, затаилась. Вот и здорово. Ему еще уроки на завтра делать.

Егор задумчиво сидел на подмерзшей дороге и тер подбородок. Конечно, он современный человек и никогда не верил во всякую чушь, вроде заговоров. Его знакомство с миром фантазий ограничивалось компьютерными бродилками, ну и еще подростковыми ужастиками. А потом увлекся паркуром и вообще забросил компьютер. Его нельзя было назвать примерным учеником, хотя в школе он переходил из класса в класс без особых усилий, занимая такое удобное место где-то в золотой середине. Но последние несколько дней кардинально изменили его взгляды на мир.

Егор еще раз задумчиво потер подбородок. Сидеть на земле было холодно. Он встал и размял затекшие ноги. Что он знает о мире, в который попал сейчас? Получается, ничего. Разве что несколько детских сказок, которые мама рассказывала ему на ночь. Уже пойдя в первый класс школы, он понял, что эти сказки какие-то другие. Одноклассники были воспитаны на мультяшных супергероях. В школьной программе преобладали Иван-царевич да Василиса Прекрасная. А мама говорила ему про колдунов и леших, про вражду водяных и лесовых, русалок и домовых. Обрывки этих сказок беспорядочно всплывали у него в памяти. И внезапно его обожгла мысль. А если не сказки это были, а та жизнь, которой жила мать до его рождения?

Егор потоптался на месте. Мороз уже неторопливо забрался в кроссовки и, заморозив ступни, подбирался к коленям. Парень наклонился и постучал покрасневшими костяшками пальцев по ногам, пытаясь согреться. Точно, когда он пятился задом, чтобы не потерять из виду преследовавший его бабкин дом, он так же глянул из-за спины и увидел дорогу. В памяти услужливо всплыл обрывок одного из маминых рассказов про мужичка, которого леший в наказание по лесу водил. Мужичок одежду наизнанку вывернул да задом, пятясь, домой и дошел. Егор торопливо стал расстегивать куртку. Нет, весь он раздеваться не собирался. Он почему-то подумал, что важен сам принцип, а потому достаточно будет и одной вещи. Егор вывернул куртку и пошел задом наперед. Он отвлекся только на мгновение. Ему показалось, что маячивший до этого вдалеке лес стал ближе.

Раздался громкий хлопок. В доме задрожали стекла. Чай выплеснулся из блюдца у Ираиды, и она недовольно поморщилась.

— А внучек-то узел у дорожки развязал, — язвительно произнес старик. Он выглянул в окно и зацокал языком. — Ну и силища. Дорожка-то, им развязанная, часть забора снесла.

— Ну так пошел бы да поправил, — Ираида налила себе еще чая.

— Что теперь-то делать будешь? — Старик уже стоял у двери, ведущей на улицу.

— А ничего, — женщина глотнула чай. — Скоро срок наступит. Так что парень или ко мне вернется, или на погибель отправится.

Раздался хлопок. Егора швырнуло куда-то вбок. Перед глазами замелькали ветки деревьев. Он больно ударился головой о корягу и зарылся лицом в мох. Егор пошевелился. Ощущая во рту привкус железа, он сплюнул. Мох перед ним окрасился кровью.

— Что за фигня, неужели я выбил зуб? — Он провел языком во рту. Нет, кажется, все зубы были целы. Отделался разбитой губой. Егор приподнялся и огляделся. Вокруг были деревья.

— Вот влип, — подумал он. Даже если бы он помнил все эти рассказы по географии про мох с какой-то там стороны света, то все равно не знал, куда ему нужно: на север или юг.

Егор встал, отряхнул джинсы от опавшей листвы. Ему показалось, что слева лес не такой густой. По крайней мере здесь было гораздо теплее, чем на продуваемой ветрами дороге.

Егор пошел, на ходу удивляясь, что в лесу полным-полно зеленых деревьев. Постепенно местность стала понижаться. Подростку стало жарко, и он снял куртку. Под ногами предостерегающе зачавкала грязь. Он прошел еще несколько шагов и остановился на краю большой ярко освещенной полуденным солнцем поляны. Прямо посередине на островке особенно сочной травы сидела девушка с распущенными волосами. Разыскивая какую-то потерянную вещь, она так низко наклонилась к земле, что не заметила парня. Егор прокашлялся, надеясь привлечь внимание незнакомки. Ему не хотелось пугать ее своим внезапным появлением. Места безлюдные: мало ли что девчонка подумает. Но она его не услышала.

— Эй! — крикнул Егор. — Слышите меня? Не подскажете, как выйти из леса? Мне в деревню надо.

Девушка посмотрела в его сторону, дружелюбно улыбнулась и покачала головой.

— Вы меня плохо слышите? Я ищу дорогу в деревню. Не подскажете? — Егор сделал шаг вперед, улыбнулся в ответ и помахал девушке рукой.

Девушка откинула упавшую на лоб прядь пепельных волос и тоже взмахнула рукой. Даже не взмахнула, а поманила, приглашая присоединиться к ее поискам.

— Хотите, чтоб я подошел поближе? — Егор сделал пару шагов. В кроссовках предательски захлюпала вода. — Вот черт, — выругался он и отступил назад.

Девушка засмеялась, прикрывая ладошкой рот, и вновь поманила его к себе. Егор еще раз посмотрел на голубоглазую незнакомку и решительно двинулся вперед. Шаг. Второй. Третий. Земля ушла у него из-под ног, и он по пояс провалился в вязкую трясину.

«Это же болото», — с изумлением подумал Егор, — самое настоящее болото. Он неуклюже повернулся, пытаясь нащупать ногами опору. На глаза попался корешок какого-то дерева. Он вцепился в него руками и потянул, надеясь быстро выбраться из трясины. Корешок натянулся и лопнул, отбросив Егора назад. Болото довольно захлюпало, а Егор обнаружил, что его положение значительно ухудшилось. Теперь жидкое месиво доходило до груди.

— Помогите! Помогите! — Он с трудом обернулся назад, надеясь, что теперь незнакомая девушка точно придет на помощь. Но голубоглазая красотка куда-то исчезла.

И тут Егор по-настоящему испугался. Он находится непонятно где. С бабкой попрощался. Девица на поляне вполне может решить, что он ушел. Его никто не хватится. Значит, шансы окончить свою жизнь в этом идиотском болоте невероятны высоки.

— Эй! Кто-нибудь! Помогите! Я тону! Я в болоте!

Егор орал изо всех сил. Попутно он старался найти хоть какую-то опору. Но чахлая трава обрывалась под его руками. А вонючее жижево миллиметр за миллиметром отвоевывало тело. И тут длинная суковатая палка легла рядом с его рукой. Егор вцепился в нее в последней надежде. Человек, пришедший на подмогу, медленно потянул его из болота.

Теперь Егор понимал, что отсюда нельзя вырываться рывками. Постепенно вылезал он из вязкого плена. И молил только об одном: чтобы человек с другой стороны не отпустил палку, чтобы у него хватило сил. Вот он уже выбрался наполовину. Еще немного, еще чуть-чуть. Егор подтянулся на руках, освобождая правую ногу. И услышал ехидный смех, заставивший его обернуться. Совсем недалеко, буквально на расстоянии вытянутой руки на кочке сидела девушка с пепельными волосами. Небрежно одетая в грязновато-бурые лохмотья, она злобно хихикала, показывая на него пальцем.

— Не уйдешь, не уйдешь, — она вытянула вперед руку и потянула за штанину обратно.

— Отстань, психопатка, — Егор взбрыкнул ногой и услышал, как предательски хрустнул сук у него в руках.

— Мой, мой, не уйдешь, — захихикала опять полоумная девица.

— А ну пошла вон, — раздался низкий женский голос. Еловая ветка ближайшего дерева хлестнула оборванку по лицу, сбросив с кочки в трясину. Женщина перед ним с силой потянула за сук, и Егор одним махом оказался на твердой земле. Превозмогая себя, он немного отполз от границы болота и, судя по всему, сделал это вовремя. Там, где только что были его ноги, показалась голова девицы. Но теперь она не смеялась.

— Это нечестно, — завизжала она, ощерившись. Егор в ужасе стал отползать еще дальше. Во рту странной обитательницы болота, как иголки, торчали десятки мелких острых зубов.

— Спасибо, — обернулся он к спасительнице.

Но рядом никого не было. Егор присмотрелся, привыкая к лесному сумраку. Вытащившая его из болота женщина стояла рядом с большой разлапистой елью.

— Большое спасибо, — Егор сделал пару шагов и протянул руку. — Меня зовут Егор. Я заблудился в лесу, а тут эта… — он запнулся, пытаясь подобрать подходящее обозначение для сумасшедшей в болоте.

— Ты меня видишь, что ли? — Мелодичный грудной голос женщины прервал неуклюжие попытки объясниться. Она, насмешливо приподняв бровь, посмотрела на заляпанную грязью ладонь. Егор, смутившись, попытался вытереть руку о рубашку, запачкав ее еще больше.

Незнакомка вышла из-под ели, и он увидел высокую девушку в зеленовато-сером платье свободного покроя. Темные волосы были небрежно заколоты на затылке. Несколько прядей свободно лежали на плечах, подчеркивая бледность ее кожи.

— Это кикимора болотная, — улыбнулась девушка.

— Неужели? — Егор покосился в сторону болота. — А ты кто?

— Я тот самый «кто-нибудь», которого ты звал на помощь, — девушка хотела рассмеяться, но сдержалась. Вид у Егора был потерянный. Она дружелюбно улыбнулась. — Меня Порошей зовут.

— Порошей? — удивился Егор.

— Ага. В тот год зима была лютая. Даже в нашем лесу снегов намело. А тут я родилась. Вот имя-то к месту и пришлось.

— Рад познакомиться, Пороша. Я понимаю, что и так тебе обязан. Но, может, еще раз поможешь? Я хочу к бабушке вернуться. Вообще-то, я собирался в деревню. Но теперь в таком виде, — Егор развел руками. — Думаю, лучше переодеться.

— В деревню. К бабушке, — эхом повторила за ним девушка. Егор тяжело вздохнул. Вдруг и эта девчонка окажется не в себе?

— Знаешь, у меня дел много, — после короткого раздумья сказала девушка, — давай я тебе покажу сторону, куда надо идти.

— Идет, — обрадовался Егор.

Девушка взяла его за руку и, проведя несколько шагов, махнула рукой.

— Вот так прямехонько. Понял?

— Спасибо, — сказал Егор. Он хотел добавить что-то еще, но девушка уже зашла за дерево и растворилась в лесу. Егор двинулся вперед, ругая себя за то, что не спросил, сколько ему еще придется идти.

— Ну, так я и подумала, — раздался сзади знакомый голос. — Я тебе в какую сторону наказала идти? Хорошо хоть решила вернуться да проверить.

— Да я вроде никуда не сворачивал, — задумчиво протянул он.

— Горе ты мое, — девушка подошла и взяла его за руку. — Сама виновата. Сама вытащила, значит, и отвечать мне за тебя. Ну что стоишь? Идем. Сказала же, некогда мне.

Она потянула его за руку. И у Егора сразу отлегло от сердца.

Они прошли по лесу метров двести. Деревья расступились, выпуская их на опушку.

— А вот и дом бабушки, — Егор обрадовался ему, как родному.

— Ираида твоя бабка? — Девушка посмотрела на него оценивающе. — А ты, того, не врешь?

— Зачем мне врать? — удивился Егор.

— И ты действительно в лесу заблудился?

— Ну да. Я же забыл, что моя бабушка колдунья и лес для нее дом родной, — язвительно произнес Егор.

— Не колдунья, а ведовка, — девушка смотрела на него осуждающе, словно он только что оскорбил собственную бабушку.

— Извини, я в этих тонкостях не разбираюсь. Не дорос еще умом городским до ваших сельских премудростей.

— А, — протянула девушка, высвобождая свою руку из его ладони, — тогда понятно. Ты только знай, что мы тебе всегда помочь рады. У нас с Ираидой договор. Она травы да коренья собирает, а за то морок вокруг наводит, лес от людей прячет. А на кикимору не обижайся. От нее так, баловство одно.

Егор хотел возмутиться. Ничего себе баловство. Да он чуть не потонул в этом болоте! Но ему почудилось, что кто-то большой и сильный могучими лапами перекрыл ему кислород. В глазах потемнело, и он рухнул на траву.

Он очнулся. Ираида склонилась над внуком. На мгновение Егору показалось, что он видит мать. Но он знал, что это не так. Его мама, мамочка, мамулечка…

— Ба, скажи, что это неправда, — Егор с трудом разлепил засохшие губы. — Она ведь жива? Мне все привиделось, да? — Он схватил свою бабушку за руку, и она расплескала воду в чашке.

— Какой ты неуклюжий, внучек, — она отвела глаза, не желая встречаться взглядом. — Сейчас тебе водички чистой колодезной с настойкой мяты лимонной дам, и успокоишься, — проговорила-пропела бабушка.

— Значит — это правда, — утвердительно произнес Егор.

— Ну а если сам знаешь, что — правда, зачем подтверждения-то ищешь? Или сам себе не веришь? — Бабка повернулась к нему и посмотрела суровым, осуждающим взглядом. — Что видел-то?

— Там рядом была Алена. Это она их привела. Было холодно. Потом огонь, боль, смерть. Это я во всем виноват, да?

— Да что ты, милый, — произнес дед, вплотную подошедший к Егору. — Ее выбор был. Ее собственный.

— А ну, цыц, — Ираида отодвинула старика в сторону и поднесла к губам Егора чашку с водой. Он сделал несколько глотков и понял, что ему полегчало. Боль утраты разжала свою когтистую лапу, выпуская на волю сердце. Он приподнялся и сел, начиная осознавать происходящее. Егор понял, что лежал на широкой лавке, стоящей у стены в большой комнате.

— Утешать тебя не буду, — присела рядом Ираида. — Ты тоже виноват. Но и с матери твоей вины не снимаю. Уж коли решила жить среди людей, должна была меры принимать. Тебя, раз видела, что ты в нашу породу пошел, по-другому воспитывать надо было. А она человеком сделать надумала. И что получилось? Знающий сразу тебя увидит. Ты же только по наитию все делаешь. Для колдуна легкая добыча.

— Ты того, бабушка, охолонись маленько, — подступил к ней старик. — Хочешь, еще чайком побалую.

— Да не до чая сейчас, — отрезала Ираида.

— Вот именно что не до чая. Парень только о смерти матери узнал, а ты его поучениями мучаешь?

— Я мучаю, а ты не встревай! — Ираида разозлилась. Она встала и распрямила плечи. Черные как смоль волосы рассыпались по плечам, а зеленые глаза горели так ярко, что всполохи от этого завораживающего огня гуляли по стенам и потолку. Старик казался карликом рядом с разгневанной женщиной. — Я мучаю, потому как не хочу, чтобы он судьбу своей матери повторил. Понял?

Старик покосился на разбушевавшуюся хозяйку, потом гордо выпрямился во весь свой росточек, собираясь что-то возразить.

— Да успокойтесь вы оба, — раздался усталый голос Егора. — Ба, налей еще водички. Что-то мне подсказывает, ты туда не только мяту добавила. — Он пристально посмотрел на женщину. Она тут же приняла свой обычный вид и засуетилась у стола.

— Нет, дружок, — ласково произнесла Ираида, подавая ему чашку. — Ничего тут больше нет. Только вода эта не из простого колодца, а заговоренного, что в лешачьей деревеньке. Порошенька такая ласковая девочка. Как увидела, что тебе худо, так сначала нас позвала, а потом в деревеньку за водицей сбегала.

— Пороша — это девушка, что вывела меня из леса, — вспомнил Егор. — Такая странная.

— Лешачиха она. Ты ей тоже странным показался, Егорушка. — Ираида придвинулась к нему поближе. — Ты, может, чего еще вспомнишь? Из того, что привиделось? Видел ирода того, что на мою дочь напал?

— Нет, — мотнул головой Егор. — Странно так. Лиц никаких не помню, кроме Алениного. Но был там главный. Алена его еще Хозяином назвала. Я только видел, видел… — Егор напрягся, пытаясь собрать воедино смутные воспоминания-ощущения о последних мгновениях жизни своей матери. — Его руки. Они такие мерзкие, с пигментными пятнами и ногтями страшными, как в противогрибковой рекламе.

— В какой такой рекламе? — опять подключился к разговору старик. — Это болячка такая, что ли?

— Почти, — неожиданно для себя улыбнулась Ираида. — Ты в следующей раз, когда в деревню, за моей старушечьей пенсией пойдешь, напросись кому-нибудь в дом телевизор посмотреть. Там рекламу-то и увидишь.

— Да на что она мне, — возмутился старик. — Болячек я, что ли, в этой жизни не видел.

— Бабуль, — Егор так посмотрел на Ираиду, что у нее защемило сердце. — Когда моя мама умерла… когда я понял, что она умерла, я вдруг почувствовал, — он нерешительно запнулся. — В общем, сначала было больно, а потом… Мне вдруг стало так легко и радостно. Я словно на крыльях взлетел. И столько силы во мне было. Дом бы этот мог разобрать по бревнышку и собрать обратно за минуту. Понимаешь? Я что, урод какой-то? Как мог смерти матери обрадоваться?

— Ай да Полина! Ай да умница! — Ираида, подскочила, не в силах усидеть на месте. — Ни с чем остался ирод-убийца. Так ему! — В избытке чувств она обняла Егора. — Мать у тебя была сильной ведуньей. Это ж надо — через такое расстояние силу свою тебе отдала. Я до сих пор такого не видела. Так, слышала от старых знакомых. Но думала — это сказки все. Чудят старики.

Егор уставился на женщину, силясь понять сказанное.

— Часть твоей матери теперь всегда с тобой, понял? — объяснила ему Ираида. — Она силу тебе отдала. Видать, любила тебя больше жизни. На такое пошла, — она внимательно посмотрела на внука, словно пыталась понять, чего такого нашла в нем дочь. — И, вообще, коли так все случилось, значит, не до конца она ушла. Глядишь, и свидитесь еще, — туманно добавила бабка.

— И что мне теперь делать? — озадаченно спросил Егор.

— Сам думай, — отрезала Ираида, казалось, от ее недавнего расположения не осталось и следа. Она села за стол и стала разглаживать невидимые морщинки на скатерти.

Он беспомощно глянул в сторону старика, ожидая поддержки. Но тот занимался перетиранием целой горы посуды, неизвестно каким образом очутившейся на скамейке, где совсем недавно лежал Егор.

— Бабуль, — Егор подошел к женщине. Сел за стол и примирительно положил ладонь на ее беспокойную руку. — Я маминого убийцу найти хочу. Но боюсь, просто так с ним не справиться. Ты говорила, что я как ребенок. Сила есть, а что делать с ней, не знаю. Может, научишь?

— Это ты так в обучение просишься, что ли? — Ираида недовольно освободила свою руку из-под его широкой ладони.

— Договориться хочу, — обаятельно улыбнулся Егор.

— Да неужели? — так же обаятельно улыбнулась женщина. — А магию приворотную зачем используешь?

— Когда это? — искренне удивился Егор.

— Да только что, — женщина внимательно, но уже не сердито посмотрела на него. — Неужели не понимал, что делаешь?

— Н-не знаю, — Егор потер подбородок. — Может, чуть-чуть и понимал. Только не знал, как это называется.

— Да научи ты его, — встрял в разговор старик. — А не то и правда дров наломает.

Егор и Ираида, не сговариваясь, одновременно посмотрели в сторону старика. Он пожал плечами, поняв, что эти двое друг друга стоят.

— Ладно, — Ираида протянула внуку раскрытую ладонь. — Буду тебя учить всему, что сама знаю. Не поймешь — не моя вина.

— Согласен, — Егор накрыл ее ладонь своей. — Вот только основы обучения уложим в месяц. Дела меня ждут в городе.

— В два месяца, — Ираида накрыла его руку своей. — В этот небольшой срок только основы и уместятся.

— Договорились, — Егор положил сверху вторую руку.

— Разбей, старый, — позвала старика Ираида.

Он подошел и стукнул по их рукам полотенцем.

— Вот и ладушки. Завтрак с обедом пропустили. Ужинать пора.

— И то верно, — согласилась женщина. — Только у меня еще одно небольшое условие.

— Какое? — нахмурился Егор.

— Перестань называть меня бабушкой. Зови, что ли, теткой. Песок из меня пока не сыпется. Я, может, еще замуж выйду.

Старик в углу недовольно загремел посудой. Ираида хитро подмигнула Егору.

— Хорошо, тетя, — притворно покорным голосом ответил Егор.

Старческие руки в пигментных пятнах неторопливо раскладывали карты. Пасьянс никак не хотел сходиться. Хозяин в раздражении отшвырнул колоду. В комнату «на полусогнутых» вошел Светловолосый.

— Вот же, знаю, что карты чепуха, а все равно балуюсь, — улыбнулся ему Хозяин. — Что раскопал?

— Парень увлекался паркуром, это такой модный бег с препятствиями…

— Знаю, еще что?

— Да ничего существенного. Обычный подросток. Успеваемость в школе средняя. Друзей не много. Пару лет занимался борьбой. Но уровень у него детский. Для дворовых потасовок.

Хозяин скептически посмотрел на Светловолосого, оценивая его умственные способности.

— Тогда почему ему удалось бежать? — Баритон хозяина зазвучал обманчиво мягко.

— Не могу понять. В парня будто бес вселился.

— Заткнись, — рявкнул Хозяин. — Скажи хоть что-нибудь, что поможет его найти.

— Он с друзьями по паркуру регулярно собирается на тренировки. У них есть сайт в Интернете. Там назначаются места для встреч, есть информация об их соревнованиях.

— И?

— Очередной сбор в это воскресенье.

Лиза стояла рядом с Ильей и нервно наматывала на палец завиток черных как смоль волос. Судя по количеству собравшихся, тренировка по паркуру явно не состоится.

— Ну и где все? — Вопрос адресовался куда-то в пустоту. Но Илья посчитал своим долгом ответить.

— Чертовщина какая-то, — пробормотал он. — Вчера был в интернет-кафе. Реферат распечатывал. На нашем сайте в чате все обещали быть. Даже Андрюха набился на встречу.

— А Егор? — Лиза задала вопрос таким безразличным тоном, что даже бесхитростному Илье стало понятно, ей не все равно.

— Не знаю, — пробасил он. — Я звонил ему домой несколько дней назад. Он там что-то говорил про школу и экзамены. Потом телефон не отвечал. В общем, Серый должен был ему звякнуть на сотовый. Хочешь, с твоего позвоним? — Илья скосил глаза на изящный футлярчик, отделанный стразами, на поясе у Лизы.

— Ты же знаешь, я не могу. Вдруг мама звонки проверит, — вздохнула Лиза.

— Я понимаю, — протянул Илья. — Ну дай хоть в стрелялки поиграть, пока ждем.

Лиза достала мобильник и отдала Илье. Она знала, как хочет он иметь телефон. Как и то, что семья Ильи не может себе этого позволить. Лиза прекрасно понимала друга. Она тоже много чего не могла сделать.

Строго говоря, звали ее не Лиза, а Луиза. Густые вразлет брови, иссиня-черные волосы и смуглая кожа с южным румянцем выдавали в ней уроженку одной из знойных кавказских республик. Вот только родилась она в Москве. Дитя договорного брака, объединившего бизнес двух крупных семейств. Единственный обласканный и окруженный излишней заботой многочисленных родственников ребенок в семье.

Впрочем, нет. Она всегда была вторым ребенком. А первым всю жизнь оставалась мама. Выйдя замуж за человека старше ее на тридцать лет, она навсегда потеряла свободу выбора. Муж решал, что ей носить, с кем общаться, куда ездить отдыхать. А поскольку он оплачивал свои решения, она считала такой порядок вещей вполне нормальным. Недостаток же свободы и власти компенсировался за счет подрастающей дочери.

Нет, мама очень любила маленькую Луизочку. Ей бы и в голову не пришло обидеть свою малышку. Но любовь эта была сродни затянувшемуся безумию. За Луизу так же решали: что носить, с кем дружить. Интернет долгое время был под строгим запретом (там приличная девочка может неизвестно чего набраться). Все телефонные звонки на супернавороченном мобильнике ежедневно проверялись мамой. А за деньги, лежавшие у нее в кошельке и на пластиковой карте, надо было давать постоянный отчет.

Разумеется, ни мама, ни тем более папа не пожалели бы нескольких тысяч рублей, потраченных на подружек в кафе. Но обожаемая Луизочка должна была рассказать: что это за кафе, достаточно ли оно приличное? Что за девочки с ней обедали? Что именно они ели? Выслушав подробный отчет, мама, как правило, удовлетворенно кивала, гладила по голове, как маленькую, и добавляла: «Ты уже взрослая, Луиза, и знаешь, что я тебе доверяю. Но ты должна помнить о положении своего отца и нашей семьи. Лучше в следующий раз, отправляясь на встречу, возьми с собой меня или тетю». Луиза тоже улыбалась, вежливо кивала и со всем соглашалась. Потом представляла себя в компании друзей под охраной своей полной болтливой тетушки и тяжело вздыхала.

Собственно говоря, у такой девчонки, как она, не было никаких шансов познакомиться ни с Ильей, ни с Егором, ни тем более с этой шумной компанией свободных ребят, занимающихся паркуром. Все произошло абсолютно случайно.

В восьмом классе после одного из уроков она задержалась в кабинете. Мама позвонила на мобильник, проверяя, все ли у нее в порядке. В результате, понимая, что опаздывает, и кое-как покидав книжки в сумку, Луиза решила срезать и проскочить на урок физкультуры напрямую через двор, не блуждая по школьным коридорам. Была ранняя осень, она рискнула обойтись без куртки, висящей в общей гардеробной. Луиза летела через школьный двор мимо открытых спортивных площадок и гаражей. Ей нужен был корпус с крытым залом, где сегодня пообещали игру в теннис. Неожиданно ее привлек шум, доносящийся из-за гаражей.

Строго говоря, учителя предупреждали всех ребят о недопустимости игр рядом с ними. Да и сама школа вот уже много лет вела непрекращающуюся тяжбу с гаражным кооперативом по поводу переноса железных коробок за пределы учебной территории. Но школьники относились к этому запрету по-разному. Луиза знала, что часто влюбленные парочки из ее же класса в качестве места для встреч выбирали эти самые гаражи. И вот именно теперь, когда Луиза бежала на урок, она услышала, как тихо скулил забравшийся в просвет между домиками для машин щенок. Девочка уже проскочила мимо, но остановилась. Она представила себе мохнатого глупыша, потерявшегося в лабиринте из железных конструкций. Ее сердце сжалось.

— Я быстренько, — пробормотала она, успокаивая себя. — Сейчас вытащу его — и на урок.

Луиза протиснулась в довольно узкий проход. Глаза постепенно привыкли к сумраку. Она сделала несколько шагов и замерла. На небольшой внутренней площадке три парня избивали одного. Собственно, бил один. А двое держали кого-то, зажимая ему рот. Невысокий рыжеволосый парень, как мог, извивался в крепких руках старшеклассников. Именно он издавал эти скулящие звуки. Луиза застыла в нерешительности. Она узнала в этой жестокой тройке самых заносчивых парней в школе. Парень, наносивший удары, остановился.

— Отпустите его, — скомандовал он.

Рыжий обессиленно опустился на землю. Он уже не пытался кричать, держась руками за живот.

— Повторяю последний раз. Нам платят все. И если ты, быдло, ходишь в эту школу, значит, будешь платить. Понял?

— Понял, — сказал рыжий, он поднял на своих мучителей глаза, заплаканные злыми слезами. — Только я платить не буду. У меня денег нет.

— Вот урод, — лениво произнес один из державших. — Сейчас опять начнет ныть про свою мамочку, которая одна работает.

— Придется еще объяснить, — бивший закатил рукава.

— Оставьте его в покое, — неожиданно для себя выпалила Луиза и вывалилась из прохода на площадку между гаражами.

— Луизка? — Кто-то из ребят узнал ее и смутился, но быстро взял себя в руки. — Вали отсюда, детка, — протянул он, подражая героям американских фильмов. — Здесь тебя твой папик не защитит.

И это хамство разбудило в Луизе тигрицу. Она мгновенно забыла мамины наставления и подошла к избитому парню.

— Я ухожу отсюда вместе с ним, — она упрямо посмотрела на парней.

Рыжий, опираясь спиной на стенку гаража, стал медленно подниматься с земли.

Парни замолчали, пытаясь сообразить, что делать дальше. Но победил не разум, а желание сохранить лицо.

— Да ты что, милашка, — один из них попытался похлопать ее по щеке и внезапно согнулся пополам. Никто, включая Луизу, не ожидал, что едва стоящий на ногах рыжий мальчишка сможет нанести противнику такой сильный удар.

— Ах ты, урод, — на рыжего накинулись два других. Но тут, к всеобщему удивлению, к драке подключилась Луиза. Она совсем не умела драться. По представлениям семьи, это точно было занятие не для девушки. Но крепкая от природы Луиза просто схватила одного из парней за ветряк и изо всех сил отшвырнула его обратно. Рыжий пропустил удар в челюсть от второго нападавшего. Но стоически выдержал его и ответил тем же. Тем не менее, силы были явно неравны. Несложно представить, чем закончился бы этот неравный бой. И тут свет в проходе между гаражами перекрыла чья-то тень.

— Опять над малышами издеваемся?! — раздался голос.

Произошедшее дальше сложно было назвать дракой. Протиснувшийся за гаражи парень оказался на голову выше всех находящихся здесь. Может, он и не был сильнее драчунов, но неожиданная помощь сбила с них спесь. Драться на равных трое на трое им не хотелось. А потому хулиганы бросились в щели между гаражами, как разбегающиеся тараканы. За ними вышла на свет и троица победителей.

— А на малышей вы непохожи, — улыбнулся темноволосый парень. — Неужели целоваться туда полезли?

— Совсем нет, — Луиза покраснела. — Его там били, а я услышала и…

— Ясно, — парень стал серьезным. Он протянул ей руку. — Егор.

— Луиза, — едва слышно произнесла она и добавила: — Я тебя помню, ты в параллельном классе учишься.

— Точно, Лиза, и я тебя помню, — он так открыто улыбнулся в ответ, что она не стала его поправлять. — А вот этого красавца уже полгода как зову к нам в секцию. — Егор повернулся к рыжему. — А он от подонков по подворотням прячется. Ведь забьют когда-нибудь.

— Ну и пусть забьют, — рыжий упрямо сжал губы, — а на секцию не пойду.

— Ну, объясни ты ему, Лиза, — Егор почему-то решил, что она может повлиять на рыжего, — объясни, что меня два года назад тоже били. А потом я взялся за ум. Стал заниматься спортом. И, между прочим, не затем, чтобы кого-то бить. Только для самозащиты.

Луиза внимательно посмотрела на серьезного и уверенного Егора, не представляя себе, кто бы мог его бить.

— Не-е, — покачал головой рыжий, — не могу.

— Почему? — удивилась Луиза, подумав, что Егору удалось-таки втянуть ее в разговор.

— Дорого все это, — смущенно пояснил рыжий. — Форма, занятия и все такое. Мама у меня одна работает. Медсестра она. Брат младший. Я бы сам пошел работать. Да мама говорит, что я умный, значит, должен учиться. Грант вот на обучение в этой школе выиграл, гори она синим пламенем. Нас таких нищих здесь человек пять. И всех бьют. Благотворители хреновы, — голос его задрожал. — И уйти не могу. Матери обещал в вуз поступать.

— Ну, это ты загнул, — Егор скептически поморщился. — У меня мать тоже одна, и не миллионерша, а простая учительница. А меня никто не достает.

— Угу, тебя достань. Она же учительница в этой школе.

— Знаешь, может, ты и прав, — Егор примирительно протянул руку парню. — Но теперь мы вместе. Только не сбегай, как в прошлый раз, ладно? Тебя как зовут?

— Илья, — рыжий протянул руку в ответ.

— Вот и здорово: Егор, Лиза и Илья навсегда теперь друзья, — темноволосый опять улыбнулся.

И тут Илья стал медленно, как во сне, опускаться на асфальтовую дорожку.

— Илья, что с тобой? — наклонилась над ним Лиза, вглядываясь в побледневшее лицо парня, на котором яркими всполохами выступили веснушки.

— Тащим его ко мне домой, быстро, — скомандовал Егор. — Это рядом, у мамы выходной. Она поможет.

Егор обнял и приподнял мальчика. И Лиза, машинально повинуясь, подхватила Илью под правую руку.