Олень, фея и камень

Елизавета Шумская, 2021

Все ближе и ближе проклятые камни, а значит, и цель скоро будет достигнута. Вот только как их разрушить? Гномьей киркой или словом волшебным? Или что-то другое потребуется знахарке Иве и ее друзьям, чтобы уничтожить опасность? И если все так непросто с первыми четырьмя камнями, какой же будет пятый?

Часть вторая

Город, которого нет

Оставайся, мальчик, с нами — будешь нашим королём!

М/ф «В синем море, в белой пене…»

Пересекал Златко крутобокий мостик через Калину со странным чувством облегчения и недовольства одновременно. Вроде бы нигде не провинился и даже помог, а все одно — не довел дело до конца. Впрочем, во время этого путешествия такое с ним случалось на диво регулярно. Что тогда с двумя трактирами, что в Синеборе… Как дальше-то будет?

То, что Калина его отпустила, юноша понял быстро: под копытами Василька появилась мощеная дорога. Златко пристально рассматривал ее, но так и не понял, к какому времени она принадлежит. Он неплохо разбирался в архитектуре, знал характерные особенности строительства мостовых в том числе. Здесь же… вроде и не новодел, однако и древней не назовешь. Но кто бы прокладывал этакую красоту в подобной глуши?

Смотрел Златко на эту дорогу, и все больше она ему нравилась. И земли вокруг тоже нравились. Поля да луга, вдалеке лес виднеется, а по другую сторону то и дело река поблескивает. В таких местах и пшеница, и рожь, и овес, и прочее полезное легко в рост пойдет. И избы поставить есть где, и скот пасти. По грибы да ягоды — в бор. Там и поохотиться можно. Да и рыба наверняка в местных водах водится. Чудесные земли, что и говорить. Странно, что не заселены. Хотя… он же, похоже, не в родном мире, а где-то… между, или как иначе понять то, что ему Синебор наговорил.

Может, тут и людей-то нет. Хотя… откуда же тогда дорога?

Правда, на той дороге ему никто не встретился. Не оказалось по пути и деревень, или хотя бы полей распаханных.

Дальше — больше. На пути юноши вырос город. Нет, он не появился вдруг. Златко издалека увидел высокие стены. Обрадовался им. Хотя и опасался немного. Сможет ли проехать? Есть ли плата за въезд? И если да, то подойдут ли его монеты? Люди там или нелюди?

Но оказалось, не о том переживал. Стены города поднимались высоко, ворота казались крепкими, такие не всякий таран возьмет. Да только распахнуты они были во всю ширь. И не стояли стражники рядом с ними — не для порядка, так для красоты. Никто не собирал плату за въезд. И по стене воины не ходили. Не тянулись груженые повозки внутрь, не спешили уставшие гонцы на сменных лошадях, не врывались в город с гиканьем и смехом лихие молодые дворяне. Только один Златко въезжал в этот странный город. Оглядывался, хмурил брови, но все же подчинился почти обжигающему амулету.

После ворот почти сразу шли ладные каменные дома с черепичными крышами. Ни одной деревянной или тем паче соломенной. Сами улицы вымощены. Причем хорошо, добротно — булыжники не крутобокие, а сверху гладенькие, крепко прижатые друг к другу. По таким даже девичьим ножкам в туфлях с тонкими каблучками пройтись не сложно будет. Только вот нет тут девиц на каблучках. И без них тоже нет. Вообще никого нет.

Пустой город.

Заброшенным, кстати, тоже не выглядит. Нет в нем запустения или даже грязи. Не проросли меж камней травинки, не скопился по углам мусор.

Златко принялся активно вертеть головой. Хотел высмотреть какие-нибудь признаки жителей, но постоянно отвлекался. То на высокую башню, то на какое-нибудь пафосное здание, то на разноцветные домики, то на забавные флигели. Город явно принадлежал к Срединным землям, очень походил на Златославу, но и оригинальных элементов здесь хватало.

«Чудесное место», — думал Златко, любуясь местной архитектурой. Василек неспешно трусил по мощеной мостовой и явно ни о чем не переживал. Его же хозяин задавался вопросом «А где все?» Вот, например, здание с большой витриной, явно под магазин. А наверху или склад, или, что вероятней, комнаты хозяина. Но ничего не выставлено за стеклом. Вывеска есть, а надписи на ней нет. А дальше явно трактир. Но опять же — пустой. Да и жилые дома — ни единой занавески или цветочка. Будто кто-то всемогущий подготовил все для людей, но их самих еще не заселил. Так, конечно, не бывает, только как тогда объяснить отсутствие хоть какой-нибудь жизни при том, что сам-то город есть. Стонхэрм, его человеческое воплощение, как-то объяснил, что город — это не камни, не стены, это что-то большее. Люди, их интересы, вкусы, истории их жизней, мечтания, вера. Они все вместе создают атмосферу города. И каждый новый человек проникается ею и дополняет своими делами и желаниями. Или меняет ее под себя. Тут уж как выйдет.

Этот же город пока… будто заготовка. Но эти улочки молили о живых. Златко казалось, что он буквально слышит их тоску — по деловито снующим прохожим, по прогуливающимся нарядным барышням, по шумным стайкам детей, по колесам карет и телег, по звонкому цокоту копыт летящих всадников. Домам не хватает уюта — мебели, постелей, занавесок и горшков с цветами на окнах, множества мелочей, которые придают четырем стенам индивидуальность. Площадям хотелось разноцветных говорливых ярмарок, уличных представлений, бравурной музыки парадов. Город ждал своих жителей. Нуждался в них. Звал.

Златко чувствовал это, но не понимал. Разве так бывает? Город обычно начинается с маленькой деревни на перекрестье дорог, или у реки, или у замка, или еще где. Она растет, ширится и однажды действительно становится городом. Бывало, грады строили по указу властителя. Но никогда полностью. Несколько домов для службы и служивых людей. Остальные приедут и сами для себя построят.

Странный, странный город.

Юноша вдруг подумал: а если жители были, да случилась какая беда, нападение или болезнь? Стало страшно. Он огляделся и покачал головой. Не может быть такого, чтобы весь город увели в полон и никто не сопротивлялся. Никаких разрушений тоже не видно. Даже ворота такие, будто в них и не стучали ни разу. А вот болезнь… И в том, и в другом случае были бы тела. Если же кто-то их прибрал, то кто? Неужели нашлись люди, которые вычистили город и убрались откуда пришли? Испугались чего-нибудь, но работу свою не остановили. Может, и бывает такое, но что-то Златко не верилось в подобное.

Да и не выглядел город пережившим эпидемию. Где закрытые окна, где знаки, сообщающие, что здесь есть больные? Но самое главное — атмосфера. Юноша смотрел на магию. Это только кажется, что сила везде течет одинаково. В местах, переживших большую трагедию, энергия будто застревает, искажается, искривляется. Появляется у нее какой-то привкус, словно горчить начинает. Проходя по другим землям, постепенно выпрямляется, но не сразу, долго еще видятся эти изменения. Здесь же нет такого. Чистый, светлый город.

Без людей.

Златко вдруг понял, что при всей его любви к архитектуре город без жизни ему не интересен. Да, можно полюбоваться на здания, но это быстро надоедает. Он неожиданно подумал, как хорошо было бы проехаться по рынку, порыться на прилавках в поисках каких-нибудь мелочей для себя и друзей, может, даже пирожок по случаю прикупить. Или посидеть перед таверной за столиком с клетчатой скатертью и…

— Доброго утречка, господин Бэррин!

Юноша дернулся и огляделся. Мимо шел солидный такой господин, купец или мастер, и шляпу этак приветственно приподнял. Все бы ничего, да только сквозь него просвечивала стена соседнего дома. Чародею потребовалась вся его выдержка, чтобы милостиво кивнуть в ответ. Судя по всему, мужчину это вполне удовлетворило.

— Утречка, господин Златко! — кокетливо и звонко прозвучало откуда-то спереди.

Бэррин вскинул голову и наткнулся взглядом на фигуристую прелестницу с корзинкой цветов и в модной шляпке. Губки ее игриво изгибались, а закрученный локон у виска так и пружинил вверх-вниз. Парень невольно разулыбался в ответ. Несмотря на то, что девица тоже просвечивалась насквозь.

Правда, улыбка спала с губ, когда кокетка подняла личико и Златко заглянул в абсолютно белые глаза ее.

От увиденной жути пробрало до печенок. Захотелось поворотить коня и мчаться отсюда сломя голову. Юноша и сам не понял, как удержался. Может, потому что девушка, еще раз игриво улыбнувшись, прошла мимо. Или потому, что на улице появились еще люди — женщина с двумя детьми, еще не достающими ей до пояса, компания парней, мигом утихомирившаяся, стоило им заметить его, пожилая пара, чинно следующая по тротуару. Многие его приветствовали словами, кивками или поклонами.

Обычные люди, только глаза без радужек. И просвечиваются все как один.

«Куда я попал?» — думал Златко под цокот копыт Василька. Конь шел вперед, и вовсе не обращая на прозрачных людей внимания. Не шарахался, не дичил взглядом. Впрочем, он недавно и нежить подвез на своей спине и не дернулся. Вот же ж, ни чуйки, ни страха, одна дурь в голове. Зато хоть успокаивать не приходится.

Интересно, все эти люди — призраки или кто? На призраков они не походили. Не тянуло от них ледяной жутью, на солнце не испарялись. Ходили по земле или вон — на лошадях и в повозках ездили. Неприлично-таки это для привидений. А вот какая-то другая нежить — это вероятно. Златко подумал, что сейчас совсем близко к камню, а он и так в странном воздействии на не-мертвых замечен был. Но целый город не-живых?..

«Может, это и правда некогда существовавший город? И все эти люди раньше жили тут? Тогда почему он не выглядит разрушенным? Иллюзия?» Юноша пощупал ближайшую стену. Если и иллюзия, то очень реальная.

Хозяин Синебора говорил, что Златко, перейдя мостик, окажется не в мире живых, но и не в мире мертвых. Может, тут призрачное состояние естественно? Тогда вопрос — откуда они все его знают? Да и относятся с явным уважением. Как… как… к кому-то, облеченному властью.

Кстати, интересно, кто тут правит? Судя по порядку и по спокойствию, общей благости и приятной атмосфере, кто-то на редкость разумный. И будто в ответ на его мысли после очередного поворота появилась площадь. Главная площадь.

Златко с интересом разглядывал особняки на ней. Это явно управа, или как она здесь называется. А вот это рядом дом городского головы. Или нет? Юноша сжал коленями бока коня, и Василек двинулся вперед. Чтобы от души напиться из фонтана. Парень только глаза закатил. «Надеюсь, здесь за это не штрафуют». И сам подивился причудливости своей мысли. Где бы ему еще задуматься о штрафе, как не в иномирном городе, населенном полупрозрачными людьми. Кстати, а почему они все одной расы? Где орки, эльфы, гномы? Так в реальной жизни не бывает. Даже в Священной империи люди внешне разнообразнее. Это вот не понравилось Златко ужасно. Город сразу показался опасным и даже зловещим. И что с того, что он похож на Златославу? Если в него не пускают другие народы, значит, не все в нем в порядке.

Впрочем, какой порядок, если народ тут сплошь полупрозрачный?

Юноша и сам умылся из того фонтана. Пить не стал, отхлебнул из фляги и покачал головой. Интересно, надолго он здесь? А то водицы из Синебора может и не хватить. Глупо будет застрять тут, когда знаешь немало легенд, предупреждающих, что нельзя пить и есть в мире мертвых. Хотя Гуэнхал и говорил, что это не царство смерти, но перестраховаться не помешает. Златко сделал очередной глоток, задрав голову, и только тут обратил внимание на статую посредине фонтана. Надо же, как ему голову эти белоглазые призраки заморочили: такую красоту не увидел.

Скульптура стоила его внимания. Очень напоминала памятники, какие любили в Стонхэрме — реалистичные, героические и чуточку идеализированные. Стройный юноша с суровым, красивым лицом и… крыльями. Не такими, как у Златко, а скорее, как у птаха какого-нибудь. Говорят, даже раса такая была… или даже есть где-то. И у имперцев тоже что-то такое в мифологии вроде есть. Только там не живое существо, а дух или вроде того.

Бэррин обошел фонтан, дивясь работе скульптора. Красиво, да, ничего не скажешь. И сам юноша с большим мастерством выполнен, и одежда очень реалистичная, а крылья — прям внушают. Уважение и трепет, так сказать.

— Нравится? — раздался голос откуда-то сбоку.

Златко перевел взгляд на говорящего и чуть не поперхнулся. На краю фонтана сидел точно такой же юноша с крыльями, только вполне себе живой. И мина, пожалуй, не такая героическая. Одежда вполне обычная, разве что с прорезями для крыльев, но лат или хотя бы просто кольчуги нет.

А вот лицо — да, правильное, светлые волосы такие же волнистые и крылья — с перьями и по-прежнему внушают. Глаза — голубые-преголубые. Не парень, а девичья мечта.

— Впечатляет, — наклонил голову Златко. — Никогда не видел людей с крыльями.

— Смешная шутка, — расхохотался юноша и кивнул за спину Бэррину. Тот со смущением обнаружил, что его собственные синие крылья отчего-то решили явить себя миру.

— Я имел в виду — с такими, — неловко пояснил он.

— Я понял, — улыбнулся незнакомец и поднялся с бортика. Вблизи крылья оказались еще более мощными и красивыми. — Но ты вряд ли когда-нибудь был в нерожденном городе.

— В нерожденном городе? — мигом уцепился Златко.

Юноша вновь улыбнулся и, повернувшись, жестом позвал за собой. Он шел, а люди расступались перед ним, но будто неосознанно. Никто не пялился на белые крылья, не разглядывал украдкой, хотя некоторые по-прежнему здоровались со Златко. Бэррину казалось, что прозрачные и белоглазые жители просто не видят незнакомца с крыльями, хоть он-то как раз был вполне себе во плоти.

За ним чародей подошел к дому, который определил как предназначенный для городского головы. Когда они оказались рядом, стало заметно, что особняк не просто красивый, но и выполнен с отменным вкусом. Он выражался во всем — в гармоничности фасада, в тонком цветочном орнаменте, в тяжелых узорчатых дверях, в изящных кованых балкончиках и даже в цветах на них.

Юноша с крыльями толкнул двери, и они удивительно бесшумно распахнулись. Холл оказался высокий, с лестницами в разных сторонах и галереей между ними. Златко успел заметить темного дерева напольные часы и дорогой замысловатый ковер. Незнакомец же направлялся к противоположной двери, пройдя особняк насквозь. Они оказались в саду, который совершенно не ожидаешь увидеть в самом центре города. Более того, в саду совсем немаленьком. Здесь нашлось место и для деревьев, и для дорожек, и для статуй, и для клумб, и для беседки, и для качелей.

Крылатый прошел к кованому белому столику с такими же стульями и изящно опустился на один из них. Тень роскошного узорчатого клена укрывала это прелестное место отдыха. Вид отсюда открывался на разноцветный розарий, выхватывая часть узкой дорожки со стражами-пихтами по краям.

«Здесь должна прогуливаться хозяйка дома с очаровательной дочкой», — подумал Златко, и воображение живо нарисовало красавицу-шатенку в шляпке и голубом платье, а рядом подпрыгивающую девочку в желтом с куклой в руках. Малышка что-то говорила, а прекрасная женщина улыбалась ей с нежностью и лаской, от которых хотелось улыбаться самому.

Бэррину с трудом удалось прогнать видение, и он, изрядно поколебленный этой картинкой, опустился на свободный стул. Рядом на столике исходил душистым паром чай и подставляли бочка свежему ветерку засахаренные ягоды.

— Красиво, правда? — белокрылый откинулся на спинку стула, с явным удовольствием рассматривая розы всех возможных оттенков.

— Не то слово, — согласился Златко, вспоминая шатенку в шляпке. Кто бы мог подумать, что его собственное воображение способно представить подобную красоту.

— Мне нравится, как здесь… умиротворенно, — незнакомец не сразу подобрал нужное слово. — Место для счастья.

— Пожалуй, — снова кивнул Бэррин, разглядывая особняк уже с этой стороны. Проектировали и строили его явно мастера. Сколько изящества в нем! И это при том, что размеры немаленькие, но со стороны это не особо заметно — крылья здания под прямым углом поставлены и обрамляют сад, который потом идет дальше. Наверняка там еще и постройки есть, уже хозяйственного назначения. Дом явно строили не как замок, но за счет огороженной территории на него легко поставить защитные заклинания. Да и камни некоторые, похоже, именно для этого подбирали. Кажется, что они для красоты чуть выделяются, а это основа для охранной магии. Да и узор, скорее всего, тоже. Изящное решение, не поспоришь.

Златко по-новому оглядел сад. Чувствовалась в нем рука отличного садовника. Как и женское влияние. Вновь в голове мелькнул образ шатенки в голубом. Кто-то, явно разбираясь в магии, настоял, чтобы здесь посадили клен, и вон там дуб, и некоторые другие деревья — тоже охранники по своей сути, и магию хорошо держат, а еще дают силы, особенно магам Земли. Ива наверняка поняла бы больше — он в травах не силен, но даже цветник тут не обычный. Красота, чародейство и целительство — вот его назначение. Хотя, возможно, узор тоже что-то значит. Удивительно.

Юноша поднял голову, рассматривая окна второго этажа. Он отметил и крепость рам, и изысканную надежность рукоятей, и разнообразие портьер и мебели, по крайней мере той, что была видна отсюда. Дом и сад действительно дышали умиротворением. Спокойствием, уверенностью, благородством, достатком. Здесь было… хорошо. Тело наполнялось силой, а душа… радостью. Да, вот уж точно — место для счастья.

Кто-то очень постарался, создавая все это.

— Это дом городского головы, — пояснил белокрылый. — Вернее, в его ведении и сам город, и все окрестные земли.

Чародей в восхищении только покачал головой. Он еще по дороге заметил щедрые поля, полноводные реки, богатые леса, зеленые луга. И пшеницу посадить, и скот выпасти, и рыбу заготовить, и пушнины, ягод, грибов добыть. И это на первый взгляд. А там — мудрое руководство, и золото рекой потечет. Хватит и крестьянам, и горожанам, и войску, и властям местным.

— А князь есть? — не удержался и спросил Златко.

— Так он князь и есть по сути. И властвует, и управляет. Зачем плодить чиновничью братию, если он и сам может управиться с землями? Знаешь, во многих дворянских семьях этому с рождения учат, причем всех сыновей.

Бэррин знал. В его семье так и было. Пусть наследник Эрил, а Златко только третий сын, однако при необходимости управился бы с замком и землями не хуже. Даже близнецов учили тому же, хотя, казалось бы, — зачем им? Чародей не завидовал старшему брату. Он с детства привык считать такое положение нормальным, тем более ему достался куда больший дар — магия. Возможно, и у него получится заработать на замок и земли. Кто знает? По крайней мере он постарается. Но место и впрямь волшебное. Лучше и желать нельзя. В Срединных землях, да все богатства есть.

Работы здесь, конечно, немало — чтобы не покрали все, что свои, что соседи, которым такие красоты явно поперек горла встанут. Не позволить им ни оружием, ни золотом, ни подлостью прибрать к рукам то, что должно принадлежать местным. Позаботиться, чтобы дороги в порядке содержали, чтобы здания с умом строили, воровскую братию к ногтю прижать, налоги и пошлины продумать, грязи не допустить, магов привечать, производства организовать. Вот это обязательно! Чтобы не сырье увозили, а изделия местных мастеров. Да-а, дел много. Но дела эти хорошие, полезные, душе и обществу приятные.

И понятно, почему особняк, а не замок. Другие отношения, другая ситуация. Но так Златко даже больше нравится. Можно не чинясь добежать до любимого трактира или заскочить в лавочку. Какую лавочку? Да вот хоть к Иве. Наверняка же она рано или поздно откроет магазинчик с зельями. Не тот характер, чтобы за армией или упырями таскаться. Но и только врачевать она не захочет. Такой же выбор — отличное решение. И время ей даст, и доход, и уважение.

Грыму тут тоже найдется работа. Он уже сейчас не хочет бродяжничать с какими-нибудь наемниками. Пост главы охраны, стражи или должность в сыске куда больше ему придется по душе. Для Дэй тоже что-то найдется, чем бы она ни захотела заняться. Для Калли так вообще полное раздолье. Это в вечно холодный Стонхэрм эльфы едут неохотно, а Срединные земли любы даже им. Тем более что Светлые Леса здесь примерно все на одном расстоянии. Очень удобно.

— А он не против, что мы тут так расселись? Или ты вхож в дом? Кстати, а где хозяин? — спросил Златко, чтобы отвлечься от своих таких неуместных сейчас мечтаний.

— Хозяин? — усмехнулся белокрылый. — Он сейчас решает, что с озером делать.

— Тут и озеро есть? — заинтересовался юноша. Озеро — это хорошо. Особенно для рыбы. Она в озерах порой бывает о-очень вкусная. Интересно, а соли там есть? Или какие-нибудь полезные грязи? Травы опять же, как Ивушка бы сказала.

— Еще какое, — юноша достал из внутреннего кармана сложенную карту и принялся ее расправлять. Златко поморщился на заломы, но тут же забыл о них, с восторгом разглядывая богатые земли. — Вот, — ткнул белокрылый в синюю кляксу. — Озеро Иньдель. Очень его гурманы наши уважают.

Бэррин вопросительно поднял бровь.

— Рыбка там одна водится, — пояснил собеседник, — дюже вкусная. На продажу в чужие земли идет по весу золота, да и то днем с огнем не найти.

— Даже так! — восхитился Златко, мысленно прикидывая, сколько пошлины на одной этой рыбе можно взять, и продолжая разглядывать карту. Если верить ей, то в озеро впадало несколько вполне себе приличных рек, а вытекала только одна. Зато какая! — Так что с озером решать? Только дозором обходить да смотреть, чтобы не браконьерствовали, но это уж никак не работа городского головы.

— Конечно нет, но, видишь ли, — пернатый постучал пальцем по карте, — через Иньдель идет основной торговый путь.

Златко еще раз посмотрел на карту. Соседних городов на ней не изобразили, но по логике именно вдоль рек они и должны были бы стоять. А водный путь куда предпочтительнее для торговли — и грузы доставлять легче, и разбойников поменьше.

— И в чем сложность?

— Мелкое оно, — вздохнул белокрылый. — Дно песчаное. Заболачивается постоянно. Цветет. Рыба дохнет от всего этого. Это раз. А два… чуть волнение — песок туда-сюда носит, даже опытный лоцман замучается. Если корабль на мель сядет, купец в немалый убыток войдет. Да и нечисть в таких местах, сам знаешь, коварная да наглая.

Теперь Бэррин разглядывал карту с куда более практическим интересом. Действительно, если озеро такое неудобное, то нужно что-то с этим решать. Можно магию подключить или просто каких-нибудь ученых умников. Болота же как-то останавливают. Значит, и с обмелением можно бороться. Но что-то подсказывает, что это головная боль и траты постоянные. Там единоразовой работой не обойтись. Для торгового пути нужно более надежное решение. Златко еще раз вгляделся в карту, поводил пальцем по изогнутым линиям рек.

— Ага, — довольно улыбнулся он наконец. — Вот тут нужно канал вырыть.

Белокрылый чуть наклонился к указываемой точке.

— Вот видишь, здесь одна река близко подходит вот к этой, которая в город ведет. Почему, гоблин побери, названий не написали? В общем, здесь не такое уж большое расстояние между реками, вполне можно прорыть канал. Нужно, разумеется, выяснить на месте, возможно ли это в принципе, разные бывают условия. Но мне кажется, вполне реально. Работа, конечно, большая, зато озеро остается в стороне. И, кстати, здесь можно и таможню поставить. И дозорный пункт, чтобы пираты и прочая нечисть не шастали.

Пернатый разглядывал карту и явно продумывал плюсы и минусы такой грандиозной задачи.

— М-да, вот что значит кровь Короля, — задумчиво протянул он наконец.

Златко довольно улыбнулся. Похвала его способностям оказалась так же приятна, как удовольствие от найденного решения.

— Уверен, что ваш князь придет к тому же решению, — великодушно ответил он.

— Конечно, — усмехнулся белокрылый. — Ведь он только что это сделал.

— В смысле? — нахмурился Бэррин.

— Ты придумал решение.

— Так это я.

— Верно. Ты сидишь в саду княжеского особняка и принимаешь решения, какие должен принимать князь. Тебе нравится это место, и ты подходишь ему. И если у тебя хватит смелости, оно будет твое.

— Смелости? В чем? Я не собираюсь устраивать переворот или на что ты намекаешь?

Белокрылый засмеялся.

— Переворот? О нет. Этот город еще не родился. У него еще нет стен, домов, жителей и, разумеется, князя или городского головы.

— Но я же видел… И стены, и дома, и жителей.

— Да, потому что ты в мире, которого нет. Но однажды и очень скоро этот город родится в вашем мире.

— Как Златослава? — у юноши вдруг перехватило дыхание.

— Именно. Земли снова раздвинутся, и появится еще один славный город. Будешь его князем?

Златко сидел как громом пораженный. Князем…

Мечта. Тайная, самая дорогая, нежно лелеемая — и совершенно неосуществимая.

Хватит ли ему смелости?

Смешно! Его смелости хватит на целый мир! Город… да, город — это ответственность, это множество важных и мелких решений, это сотни и тысячи судеб, это знания, которые еще придется получить, это ежедневная тихая работа, в которой больше бумаг, чем меча или магии. Но город… город. Свой. Его город… Мог ли он мечтать о таком? Богатые земли, щедрые леса, полноводные реки, мощные стены, красивые дома, роскошная резиденция. Почет, уважение и понимание, что ты делаешь что-то действительно нужное.

«Вот почему они улыбались и кланялись мне! — догадался Златко. — Местные… будущие жители, они здоровались и выказывали почтение. Кто посолиднее — заговаривал, девушки — кокетничали, а остальные просто проявляли уважение».

— Так будешь, будешь нашим князем, Златко Бэррин по прозвищу Синекрылый? — голубоглазый юноша смотрел серьезно и чуть насмешливо.

Златко застыл с наиглупейшим выражением лица, которое явно доставило немало удовольствия пернатому.

— Если, конечно, я правильно рассуждаю, и потомку Короля Всех Людей действительно не нужно объяснять, что княжение — это не только балы, охота и красавицы.

Юноша фыркнул. Даже одним замком управлять не так и просто, что уж про целое княжество говорить.

— Уверен, что справишься? Ты сейчас себя хорошо показал. Но придется же и с людьми общаться, и в делах самому разбираться, и в бой вести, и горланящих заклятых соседей разнимать. Не раз сапоги в болотах замочишь, не раз меч кровью обагришь, не раз предателей на плаху отправишь. А предают — только свои. Те, кто подобрался близко, чтобы нанести удар. И осуждать будут, и свалить пытаться, и интриговать против. И сам будешь лицемерить, обманывать и делать то, что не нравится. Возьмешь на себя этот груз? Подумай хорошо. Только не гордыней, не тщеславием думай, а думай, что жизнь одна — и как ее жить, лишь тебе решать. Что важнее — легкость существования или след в истории, безопасность и спокойствие или величие и богатство? Думай, Златко, думай. А решишься — всё твоё станет.

Лицо белокрылого вдруг приобрело то же выражение, какое было у статуи — строгое и торжественное. И стало ясно, что сейчас действительно решается судьба — города, княжества и самого Златко.

Юноша прикрыл глаза. «Всё моё станет…» Мысль будоражила. «Моё… моё…» Интересно, что лучше на местных полях выращивать? Пшеницу, рожь, хлопок, ячмень? Что-нибудь из масляных культур? Обязательно нужно пивоварни организовать, если еще нет или мало. Эль… это должно быть что-то. А растет ли тут виноград? Или холодновато все же? А какие тут производства еще можно поставить? Да все что угодно! Такие земли! Но нужно выбрать специализацию или две-три. Не нужно разбрасываться. Еще обдумать налоговую политику, чтобы не душить налогами и поборами, но и вседозволенности не допустить. Нужно ли поощрять новичков, или будут злоупотреблять? Потом попробуй заставь платить… Войско! Непременно и в первую очередь. Ведь такой лакомый кусочек обязательно захотят отобрать! Это Златослава защищает своего князя… Златко покосился на белокрылого, спокойно попивающего душистый чай из фарфоровой кружки. С выгнутой, гоблин побери, ручкой! И золотой каемочкой! Без всяких, простите боги, «милых провинциальных рисунков». Нет, этот пернатый не похож на Златославу. Здесь явно не тот случай. Нужно самому вертеться. Похоже, придется принцу кланяться. Или все-таки сам справится? Нужно с Эрилом посоветоваться. Маги обязательно нужны. Без них точно не устоять. Хотя если явится парочка таких, как Рябинка Азилеску, кто тут выдюжит? Нет, точно придется принцу кланяться. Но нужно привилегии и права выжать. Причем навсегда, а не пожизненно. И закрепить за родом. Да-а, за родом. Обязательно нужны сыновья… То есть в первую очередь хорошая жена. Перед мысленным взором вновь мелькнула красивая шатенка в шляпке. С девочкой… дочкой… в таком прекрасном месте обязательно должна играть дочка, папина радость… Но сыновья да, нужны…

Самое же главное, свое княжество означает, что его самые важные люди будут в безопасности. Насколько это, разумеется, возможно. Их не коснутся жадные чиновники, несправедливые судьи, нищета или еще какая беда, которую можно отвести, будучи у руля. Не к этому ли он всегда стремился? Дать любимым надежный безопасный дом, защитить их от любых невзгод… Причем, для этого не нужны какие-либо лишения с его стороны. Наоборот — ему предлагают то, о чем он только мечтал, не решаясь даже озвучить эти грезы хоть кому-нибудь. Он же будет хорошим правителем. У него все есть для этого. А то, что придется много работать… Ерунда! Ведь его работа будет приносить реальные плоды. Их можно будет увидеть, посмотреть, пощупать. Не многим выпадает такое счастье. Работа, результатами которой сам доволен, — это счастье.

— Так что, берешься?

Златко наткнулся на улыбку белокрылого юноши, уже открыв рот, чтобы согласиться. Увидел напряжение в его глазах, темное, скрытое ожидание, которое неожиданно насторожило чародея. Будто окатило холодной водой. Он пришел сюда разрушить камень, который угрожает всему миру. Это важнее личного честолюбия, как бы сладка ни была его реализация. Нужно найти этот гоблинский камень, а тогда уже думать о княжении. Тем более если твари из-за Гор Пред Вечными Снегами прорвутся, эти земли тоже пострадают. Нельзя этого допустить!

— Мне нужно сначала сделать одно дело, а потом уже принимать судьбоносные решения, — не очень уверенно, все еще пребывая в плену своих грез, произнес Златко.

— Какое еще дело? Что может быть важнее княжества?

— Мир, — вздохнул Златко.

Белокрылый бросил на него скептический взгляд, и юноша мгновенно устыдился пафосности ответа.

— Ну и что миру требуется от тебя? — приподнял одну бровь пернатый.

— Я ищу… — Бэррин задумался над формулировкой, — волшебный камень.

— Волшебный камень? — удивился белокрылый.

— Да. — Златко прикусил губу, размышляя. — Скорее всего, мощное сосредоточие силы. Возможно, в виде камня. Предполагаю, что это место считается или проклятым, или, наоборот, священным. Вероятно, рядом с ним ощущаются определенные искажения энергии, сбоят заклинания, амулеты работают неправильно или не работают вовсе.

Белокрылый задумался. Смотрел на свои красивые, холеные руки и явно что-то прокручивал в голове. Златко же украдкой разглядывал собеседника. Может, стоит сначала расспросить его о нем самом? Явно же необычное существо. Бэррин понимал, что, скорее всего, перед ним кто-то вроде Стонхэрма, вернее, его человеческого воплощения. Есть, конечно, вероятность, что это обычное создание из плоти и крови, просто раса редкая или существующая только здесь, в мире, где уже стоят нерожденные города. Но все же вероятность первого варианта выше. Наверное. Златко подумал, что нужно бы прощупать пернатого магией. Правда, может и обидеться на такое. А если хотя бы магическим зрением на него глянуть?

Ресницы чародея слегка дрогнули, когда он попытался поменять восприятие. Ему показалось, что губы белокрылого едва-едва приподнялись, будто от сдерживаемой улыбки. Он отвел взор от своих — красивых, что уж говорить — рук и уставился Златко прямо в глаза.

Нечасто Бэррина пробирало от одного взгляда. Он так и не понял, что в нем было — предостережение, интерес или насмешка, но пробрало до печенок. Обычно говорят, «будто в бездну заглянул». Вот и здесь что-то такое. Ощущение — стоишь на краю неогороженного обрыва и смотришь, как далеко внизу бьется о камни мелкая горная речка. И голова кружится. Жутко — не оторваться. И мир будто острее, ярче становится. Юноша напрочь забыл, что собирался сделать. С трудом отвел глаза и тряхнул головой, приходя в себя.

— Кажется, я знаю, что ты ищешь, — как ни в чем не бывало заговорил белокрылый. — Есть тут такое место. Отведу тебя, как обо всем договоримся. Так что…

— Лучше сейчас. — Златко сам не понял, откуда у него взялась смелость возражать этому существу. Тот от неожиданности даже замолчал, потом же просто посмотрел на Бэррина. Чародей, памятуя о силе его взгляда, уставился в дерево за спиной юноши с белыми крыльями. Однако требующий объяснения взор чувствовал даже так. — Перед одним важным делом нужно закончить другое важное дело.

— Позиция хорошая, конечно, — белокрылый заговорил после паузы. — Однако вряд ли применимая на практике. В жизни у любого с десяток важных дел одновременно.

— Есть такие дела, которые не отложить, или, лучше сказать — ради них откладываются все другие.

— Да ты философ.

— Увы, нет, — усмехнулся Златко. — К моему глубочайшему сожалению, это самая что ни на есть практика.

— А что если я скажу так, — чуть наклонив голову, произнес белокрылый, — решать нужно здесь и сейчас. Можно подумать, тебе часто княжество предлагают.

— Не часто, — согласился Бэррин. — Но это серьезный вопрос, а серьезные вопросы нельзя решать быстро.

— Большинство серьезных вопросов только так и решаются, — покачал головой белокрылый. — Это потом придумывают объяснения, прописывают сопутствующие обстоятельства и рассказывают о причинах. На самом деле решение принимается за миг, — он щелкнул пальцами. — Даже если ты себе в этом не признаешься, миг — и решение принято. Остается только убедить себя в его правоте. И я знаю, что решение ты уже принял.

Златко опустил голову, он понимал, что собеседник прав. Он давно уже определился. И его осторожность сейчас — это дань страхам и предусмотрительности. И, разумеется, он должен завершить свою главную миссию. Остальное — потом. Но да, решение он уже принял, однако… нужно прояснить очень-очень много моментов.

— Вижу, что ты согласен со мной, — одним уголком губ усмехнулся белокрылый.

Чародей вздохнул. И как тут вести серьезный разговор, если твой выбор очевиден всем? Пернатый ухмыльнулся уже в открытую.

— Только вот что я тебе скажу, милый друг, — он сделал мстительную паузу. Златко знал этот прием. Знал, но сейчас совершенно отчетливо ощутил на себе его силу: голову начали заполонять не оформившиеся, часто не осознанные страхи, — не будет тебе княжества.

И они неожиданно получили свое подтверждение. Юноша смотрел на белокрылого полными ужаса глазами. Его княжества не будет?

— Эти земли, — пернатый повел рукой, — еще не появились. И этот город тоже… не рожден. Это по сути… м-м-м… возможность. То, что могло быть, но не факт, что будет. Нельзя править тем, чего нет.

— Но ведь… еще нет? Но будет же?

— Возможно. Если сможет воплотиться, — и он многозначительно посмотрел на Златко.

И прекрасно понимая, какого вопроса от него ждут, тот не смог его не задать.

— И как помочь ему воплотиться?

Белокрылый отвел глаза и посмотрел на небо. Ждал. Мучил. Может, обдумывал… И лишь когда ожидание стало невыносимым, наконец ответил:

— Не разбивать камень.

Златко показалось, что он ослышался.

— В смысле… не разбивать камень?

— В буквальном, — пожал он плечами. — Просто не разбивать.

— Но ты же понимаешь, что это невозможно, — ужаснулся Бэррин.

— Почему? — чуть приподнял белокрылый брови. — Я же не прошу у тебя личной жертвы. Заберешь сюда маму с папой, братьев, кто там тебе еще важен… Калли, Иву, Грыма, Дэй… Так же твоих друзей зовут? Пусть знахарка свою тетушку заберет, а милашка гаргулья — родителей и брата. Эльфийской семье тут тоже будут рады. Не знаю, что там с троллями, но одно-два существа погоды не сделают.

Синекрылый только молча хлопал глазами, разве что не громом пораженный.

— А чем плохо? Ты защитишь их от любых невзгод. Сам будешь править. Город воплотится в реальности. Род твой назовут княжеским, и потомки твои будут править этими землями веки вечные. Ты и твои близкие станут основателями. Почитаемыми и уважаемыми. Почти что небожителями. В том мире, откуда ты сейчас пришел, такого тебе не добиться. Никогда. Здесь же ты станешь центром мироздания, а близкие твои получат все, что желают.

— Но… как же остальной мир?

Белокрылый перевел на своего собеседника тяжелый, совсем не юношеский взгляд. Несколько секунд молчал, а потом проникновенно и веско обронил:

— А какая разница?

Бэррин открыл рот, чтобы ответить. Но его собеседник отмахнулся от невысказанных слов.

— Сам подумай — какое тебе дело? И не надо мне петь про благородство и любовь ко всему живому. Вот начнется война, и увидишь, сколько в людях и нелюдях останется того благородства и любви. Мигом вся эта мишура осыплется, каждый только о своей шкуре станет думать. И объединяться будут только, если так выгоднее. А как выгода изменится — предадут и виноватыми себя не почувствуют. Вижу, ты не согласен. Ну да тебя так воспитывали. Тогда подумай о том, что станет с твоими близкими, когда это все начнется? Никто не останется в стороне. Эрил будет воевать в первых рядах. И, скорее всего, поляжет со всеми своими соратниками. Друзья твои, хоть мало что пока умеют, тоже пойдут. Думаешь, выживут? Обязательно во что-нибудь встрянут. Или вас предадут. А здесь ты их всех убережешь. И себя, и родных, и друзей.

— Я здесь как раз, чтобы войны не случилось.

— Она случится все равно. Может, не такая страшная, как могла бы, но этот вал уже не остановить.

Златко неожиданно разозлился.

— И что ты предлагаешь? Не бороться? Бросить людей на растерзание? Самому укрыться здесь и ждать? А потом править на пепелище прежнего мира? Город не может существовать в пустом мире! Один город — и монстры вокруг! Как ты себе это представляешь?

— Так уж и только монстры, — развеселился белокрылый. — Монстров рано или поздно свои же перебьют. Или они вернутся в Земли Пред Вечными Снегами. Останутся те, с кем можно договориться. Да и… всех не вырежут. Рано или поздно люди, эльфы и прочие гномы, кому удалось отсидеться, выползут из нор. Отстроятся, обживутся. Вот тебе и будет мир вокруг. Зато ты своих спасешь. Всех до единого. Это точно важнее какого-то абстрактного, гипотетического всеобщего блага. Людей и нелюдей, которых ты не знаешь. Городов, которые видел только на карте. Есть они, нет… какая, по сути, разница? Вот тебе? Какой-нибудь Гоблинберийск на сотнях верст? Нет его — ну и ладно.

Бэррин на миг прикрыл глаза.

— Нет, я так не могу, — покачал он головой.

— Почему? — очень удивился белокрылый. — Тебе и делать-то ничего не нужно, — внезапно он замер. — А! Понял! Из-за этого смешного проклятия? Забавная штука, согласен.

Пернатый чуть склонил голову, улыбнулся и щелкнул пальцами.

— Вот и все, нет больше твоего проклятия.

— Нет? — неверяще повторил Златко.

— Нет, — кивнул собеседник.

— Ты думаешь, я поверю, что многовековое проклятие можно вот так снять щелчком пальцев?

Белокрылый только усмехнулся.

— Один из пяти камней заставил орды неповоротливых и туповатых созданий на всей территории Земель Пред Вечными Снегами эволюционировать, а самых умных из них проникнуть в ваше общество, обжиться там и заставить людей воевать друг против друга. Второй камень создал этот город, эти щедрые земли вокруг и готов раздвинуть границы двух миров, чтобы его создание воплотилось в реальности. Что его силе проклятье какого-то шамана-недоучки?

Златко невольно прислушался, ожидая услышать ворчливое «И вовсе не недоучки!» Но сварливый голос звучал только в его мыслях.

— И что, проклятия действительно больше нет?

— Нет, — хмыкнул белокрылый, — считай это моим подарком.

— Подарком? — удивился Златко. — А от кого? Кто ты вообще такой?

Юноша с белыми крыльями улыбнулся.

— Наконец-то мы добралась и до этого вопроса. Я все гадал, когда ты спросишь?

— И? — Бэррин поднял бровь. А его собеседник только повел плечами.

— Я что-то вроде знакомого твоей подружки — Стонхэрма. Только этого города еще нет. И меня тоже… вроде как нет.

— Но ты же есть.

— И город есть, — кивнул белокрылый. — Но это только возможность, вероятность. Если ты разобьешь камень, его не будет.

— Не будет? — у юноши перехватило дыхание. Этого прекрасного города не будет?

— Не будет, Златко, — подтвердил пернатый. — Ни этих улиц, ни площадей, ни фонтанов, ни этого дома. И князем ты не будешь. Не только над этими землями, но и вообще, я это отчетливо вижу. Конечно, чего-то ты добьешься. Но это… — он грустно улыбнулся, — даже близко не будет сравнимо с тем, что я предлагаю. Это твой единственный шанс перешагнуть через судьбу. Другого не будет.

Златко закрыл глаза, чувствуя отчетливую горечь на языке. Зачем он ему это рассказывает? Променять собственную высокую судьбу на… на что? На судьбу обычную? Гарантированное прекрасное будущее на неизвестность? Благополучие близких на опасность для них? Интересную жизнь, в которой сбудутся все мечты: он всё получит, он будет царь и господин, его будут уважать, он сделает много-много хорошего, он встретит прекрасную женщину, у него будут дети, по крайней мере дочь, это точно, и все его родные будут в безопасности, достатке и благополучии — и все это променять на шанс для всего остального мира? Гипотетический, весьма зыбкий шанс. Война, прав крылатый, все равно случится. Но если подумать, остальной мир — что это такое? Существуют ли все эти люди и нелюди? Умри любой из них — разве что-то изменится в его жизни? Ничего не изменится. Кто они ему? Никто. Да, кто-то должен сеять, пахать, мастерить сапоги, шить одежду, ковать мечи… Но здесь у него будут люди. Остальные же — выживут как в прошлый раз — хорошо. Не выживут… кто-то да выживет, всегда так было. Твари откатятся назад, и самые осторожные и самые удачливые вылезут. И мир быстро восстановится, измененный, но не сломленный. А что будет, если он вмешается?

Удастся ли им разрушить все пять камней? Теперь Златко казалось, что их авантюра изначально была обречена на неудачу. Поэтому принц и не дал большого количества людей. Боги, если подумать… куда он отправил Иву с Грымом? В самое страшное место этого мира. Да там еще и армия сейчас собирается… Небо… о чем он только думал. Воображение легко нарисовало снежную землю, истоптанную, залитую кровью людей, лошадей, монстров, располосованные тела, обезображенного стоящего до последнего тролля, искаженное в муке, застывшее лицо мертвой подруги… Он уже видел это один раз. Больше не хочется. А Дэй!.. В подземелья! Гаргулью! И с кем?! С вампирами! Он, наверное, действительно лишился разума, раз позволил этому случиться… Сгинет, и даже тела не найдут. Более того, сгинет самой ужасной для нее смертью — в темноте и тесноте. Боги, что же он такой идиот! Надо было передать сведения принцу, пусть бы отправил опытных магов, воинов и ведуний. Почему он, Златко, вообще подумал, что они справятся? Дурак, какой же дурак. А Калли? Калли… может, хоть ему что-то удастся. Хотя острова только с виду безопасны. Тот еще гадюшник. Что ни правитель, то или тиран, или пират. Иногда два в одном. Справятся ли друзья? Смешно… почему он сразу не понял, насколько это смешно. Нельзя было позволять им уезжать. Это все Стонхэрм, запутал их. Нет… камни им не разрушить. Хоть один да останется. А значит, будет война.

Конец ознакомительного фрагмента.