Витязь в волчьей шкуре

Елизавета Соболянская, 2019

Красная шапочка лайт. Скромная девушка из рабочего поселка идет к бабушке. Одной идти страшно, почему бы не попросить пробегающую мимо собаку пойти с ней? А бабушка почему-то умерла, и в ее доме Аленку встречает белозубый незнакомец. И ночевать одной в опустевшем доме страшно, лучше до рассвета перебирать пожелтевшие тетрадки и хрупкие бланки старых документов, а на рассвете узнать, что твой дед был…волком? Волки-оборотни, кицуне, леопарды, цыгане, интересы кланов и племен, все смешалось вокруг Алены.

Глава 5

Утром Варвара потащила Аленку на кладбище. Там было тихо и солнечно, среди старых могил краснела земляника, на скромных голубых и зеленых оградках сидели крупные вороны, ожидая приношений в виде булочек, блинов и яиц.

Серая собака, которой утром блинов не перепало, уныло плелась за ними, порой недовольно фыркая на очередную помойку. Бабушкина могила была почему-то выше и пышнее, чем девушке запомнилось накануне. Или это она сама съежилась под причитания слишком активной соседки? Однако собаке тоже не понравилась могила. Она недовольно фырчала, рычала и наконец убежала в кусты, а когда вышла обратно, уши почему-то стали темнее. Аленка мысленно пожала плечами и после короткого поминания на могилке бабушки понеслась следом за Варварой назад на станцию. Там соседка повела ее к уже виденному усатому мужику, долго его уговаривала и что-то объясняла, а потом довольная потащила Аленку дальше, рассказывая на ходу:

— Это Сергей Геннадьевич, хороший мужик, хоть и строгий. Я ему все про тебя обсказала, он тебе дозволил на вокзале полы мыть. Платить будет, а устроит свою племянницу, студентку. Ей стаж, тебе деньги.

У Аленки часто-часто забилось сердце: работа! Независимость! Неужели у нее действительно получится? Серая собака тут же подобралась ближе и ткнулась носом ей в ладонь. Это отрезвило, и девушка сумела дослушать остальные речи соседки.

— Сейчас в школу, там моя одноклассница завучем, бумаги отдадим и домой, Зинаида дрова заказывала, должны привезти. И огород сегодня полить надо!

Аленка начинала понимать, что самостоятельная жизнь легкой и приятной не будет. Зато без пьяных песен и не менее пьяных слез. Без угрозы быть проданной чужому мужику с наглыми шарящими по телу глазами.

К вечеру все получилось. В школу ее приняли, похвалили за хорошие оценки и велели приходить в сентябре. Дрова привезли в виде нетолстых длинных бревен и сложили вдоль забора. На вопрос соседки хмурые чумазые мужики буркнули «оплачено» и удалились.

Огород пришлось поливать руками, таская согревшуюся за день воду из большого бака. Когда вода в баке кончилась, Аленка, сообразив, что нужно делать, принялась носить в него воду из колодца. Натерла на ладонях мозоли, но справилась. Собака сначала ходила за ней всюду, потом легла между грядок и наблюдала. Аленка позвала пса за собой, когда закончила:

— Пойдем, псинка, поищем что поесть.

Пес недовольно дернул ухом.

— Да, — понятливо сказала Аленка, — тебе имя надо придумать, но я не знаю какое! Может… — она задумчиво осмотрела собачью морду. Уши опять посветлели, а ленивое выражение глаз подошло бы какому-нибудь османскому паше. — Верный! — выпалила девушка. — Решено! Верный, идем есть!

И они пошли в дом. Там нашелся чай, сахар и недорогие конфеты. Немного холодного плова и печенье. Царский ужин с точки зрения Аленки. Она предложила плов собаке, а сама попила крепкого ароматного чаю с печеньем. Отчего-то горячая жидкость растопила собравшийся за день мерзлый комок внутри, и девушка, рассеянно улыбнувшись, заговорила с псом:

— Тишина, даже не верится! Еще бы книжку почитать или журнал.

Пес тихонечко фыркнул. Он прекрасно слышал стук колес со станции, гудение автомобилей с ближайшей трассы и даже квохтание кур в ближайшем курятнике. Его чувствительный нос раздражал запах побелки и пролитого под стол компота, но все это меркло перед возможностью быть здесь, купаться в теплом аромате девчонки, видеть ее растрепанные волосы и обведенные усталыми тенями глаза. Вот кстати, все ли у нее нормально со здоровьем? Может стоит пригласить кланового врача? Или просто свозить ее в приличную клинику?

Тем временем за окном совершенно стемнело. Аленка опасливо заглянула в полупустую комнату, побродила по кухне, взяла из сундука одеяло и улеглась на пол, обняв пса. Лечь на кровать не хватило решимости.

Спасла она крепко и сладко. Снилось, что ее кто-то обнимает и греет как отец в детстве, когда она, замерзшая до ледышек, пришла домой с горки. Даже называет так же «девочка ты моя, неразумная»! Уютно поерзав, Аленка снова уплыла в сон.

* * *

Едва девчонка уснула, Андрей перекинулся, вошел в комнату, поморщившись, поискал метки чужака. Увы, побелка смыла все следы. А может незнакомец не успел ничего сделать в доме? В бумагах причиной смерти указан инфаркт и пока специалисты клана не обнаружили ничего, что бы разнилось с этим заключением. Что ж, летние ночи короткие, а успеть нужно много. Окно в огород отворилось бесшумно. Парень выскользнул на мокрую траву и, пригибаясь, добежал до забора. Там его уже ждали.

— Привет! Какие новости? — спросил он сумрачного Никиту.

— Ты был прав, могилу раскапывали. Судя по всему, взяли ДНК-материал. Твой отец распорядился тоже взять анализ и сохранить данные.

— Ясно. Подмени меня тут, я кое-что проверю.

Никитос поморщился, но перекинулся и через пару минут возле беспокойно крутящейся Аленки лежал крупный волк, плохо отличимый от первого. Разве что уши были темнее и дышал он громче.

* * *

Утром Аленка проснулась почти под лавкой. Шум, разбудивший ее, оказался стуком в дверь. Неугомонная соседка зашла с утра пораньше, чтобы помочь девушке разобрать бабушкины вещи:

— Сейчас разберем, что тебе не надо бабулькам раздадим, а что пригодится отложим, завтра-то уже на работу надо идти!

Аленка быстро хлопнула собаку по спине, выставляя на улицу, плеснула в лицо воды и натянула первый попавшийся, точнее единственный сарафан. Бабушкин шкаф она открывала с затаенным опасением. Казалось, дух усопшей еще парил здесь в густом аромате ее духов и средства от моли.

Соседка безо всякого пиетета шустро перебрала юбки и блузки:

— Молодые такое не носят, а вот старушки рады будут, давай-ка я все в пакеты сложу.

Потом настал черед теплых вещей. Скептически покрутив большое, почти новое пальто Варвара вынесла вердикт:

— Можно на тебя перешить, но возьмут дорого, давай я Лариске отнесу, а у нее взамен куртку или пуховик попрошу.

Растянутые кофты, теплые колготки… Куча одежды на полу росла. Неожиданно в отдельном ящике обнаружился хрустящий пакетик, а в нем легкая летняя юбка, топик со стразами и рубашка с модными застежками-цепочками. Там же лежала открытка. Варвара сунула туда нос и утерла внезапно набежавшую слезу:

— Это тебе, подарочек от бабули ко дню рождения!

Аленка тоже зашмыгала носом. Бабушка редко уделяла внучке внимание. Не гнала, уже хорошо, но смешная открытка с улыбчивым ежиком и красивая юбка в индийских «огурцах» говорили ей очень много. О ней думали, пытались порадовать или позаботиться — неважно, недолюбленной, измученной одиночеством в толпе девчонке хотелось верить, что бабуля ее любила. Хоть чуть-чуть. Пусть даже как память о рано ушедшем сыне.

Кроме того, нашли пухлые пачки бумажных писем от какой-то неизвестной Аленке дальней родни, пакетики с табаком, перцем и гвоздикой. От резких запахов они обе так расчихались, что пришлось открывать окна и умываться.

Все пакеты вытащить из дома за один раз было невозможно, так что Варвара вынесла все в сени «проветриться», а с собой взяла только то, что сумела унести:

— Я сейчас бабулькам гостинцы занесу, а ты шкаф-то помой, да мятой натри, чтобы продышался, полынью еще можно, чтобы моль не завелась, — Аленка только кивала, молясь про себя, чтобы слишком активная женщина наконец ушла, дав ей возможность оплакать так и не возникшие родственные связи.

Варвара вскоре заторопилась кормить мужа обедом, еще раз напомнив на прощание, что шкаф надо вымыть. Едва за соседкой захлопнулась дверь, девушка без сил повалилась на пустую кровать. Жесткие доски недовольно скрипнули, прогибаясь под ее невеликим весом. Вот еще забота, летом можно и на полу поспать, а зимой? Надо матрас покупать.

Однако разлеживаться было некогда. Молодая хозяйка пошла на кухню, поставила чайник, вышла в огород набрать ранней зелени к завтраку. Салатик из редиски, укропа и салатных листьев получился вполне приятным. Аленка заправила кушанье растительным маслом, посмотрела на горбушку хлеба и вздохнула — тетка Варвара права, работать надо! Без денег прожить не получалось. А еще и за свет надо будет платить…

После завтрака девушка все же взялась за шкаф. Вымыла его с жидким мылом, выдвинула все ящики со старой обувью и позабытыми проводами, прошлась тряпкой по задней стенке большого отделения и вот там обнаружила заткнутую за полку старую общую тетрадь в толстом дерматиновом переплете. Резкий бабулин почерк она узнала сразу. Гораздо удивительнее было то, что тетрадку украшали криво налепленные цветочки, маленькие черно-белые фотографии, вырезки из журналов и газет. Читать рукописные строчки было очень трудно, Аленка села на пол рядом с тазиком и принялась листать пожелтевшие странички.

Это был дневник. Бабушка завела его лет в пятнадцать и регулярно пополняла рецептами, песнями, открытками. Потом появилось упоминание какого-то Коли. Аленка не сразу сообразила, что это ее дед. Бабушка Зина заблудилась в лесу, а молодой парень в модном картузе с лаковым козырьком вывел ее к дороге и ничего плохого не сделал. Проводил до дома, потом начал приходить в гости с букетами лесных цветов, с ягодами, с редкими в деревне конфетами.

Через год тихо расписались в сельсовете и начали жить своим домом. Николай работал лесником, жили они не бедно, только детей долго не было. А когда все же родился долгожданный сын, Зина и узнала, что… Тут хлопнула дверь, снова раздались шаги. Неугомонная соседка вернулась с проверкой. Убедившись, что ее распоряжение выполняется, энергичная женщина понеслась в огород за мятой, и Аленка успела спрятать любопытную тетрадку под стопку книг на столике.

Шкаф натерли мятой и несколько пучков этой травы разложили по углам, перемешав с полынью.

— Тебе бы веник еще полынный у порога бросить, полынь хорошо плохой дух выводит, да и блох не будет, — задумалась вслух Варвара, а ее руки уже выбирали из пучка травы самые длинные и крепкие ветки, скручивали оборкой, обрезали и торжественно ставили в уголок новый веник.

Аленка смотрела на это во все глаза. Потом соседка сообразила, что девчонка еще не обедала и потащила ее на кухню, исследовать запасы холодильника и продуктовых полок:

— Крупы тебе хватит, и тушенки немного есть, Геннадич тебе выпишет деньги на похороны, да девки наши соберут сколько-то, на чай-хлеб хватит, а там и зарплата будет, — болтала женщина, готовя кашу с тушенкой на маленькой электроплитке. — Зелень в огороде есть, только поливай, да и картошка в погребе тоже должна быть, хоть и старая. Справишься! Вот только с дровами как. Их же пилить надо, а потом колоть, — тут Варвара пригорюнилась. — Я бы Михаила попросила, да он и свои не колет, нанимает. Ладно, придумаем что-нибудь.

Убедившись, что Аленка в состоянии сама поесть и помыть посуду, Варвара наконец ушла, прихватив еще несколько пакетов с бабушкиной одеждой. Аленка вздохнула с облегчением, доела свою порцию, накормила собаку и пошла в огород. В садовой премудрости она понимала мало, но баба Зина всегда держала на столе журнал «Приусадебное хозяйство» и справочник садовода — огородника. Так что, вооружившись книгой, девушка пошла выяснять, что и где у нее теперь растет.

Верный снова улегся на дорожку и наблюдал за ней янтарными глазами. Преодолевая свои страхи, Аленка принялась разговаривать с псом, как с человеком:

— Вот это точно морковка, зелень как на картинке, — говорила она, обходя грядки, — а это что? Репа, редька или редиска?

Выдернув из земли нечто бледное, Аленка осмотрела крохотный корнеплод со всех сторон, приложила его к разным фотографиям в книге, почесала макушку, подергала себя за выбившуюся прядь и наконец откусила! Гадость оказалась страшная! Плевалась она долго и еще дольше отпивалась колодезной водой под странные, похожие на смех взлаивания пса. Зато сомнений не осталось — редька!

Так методом научного тыка Аленка обошла весь огород. Отыскала ревень и переросший щавель, молоденькую свеклу, репу, лук и морковь. Несколько видов капусты, кабачки, помидоры, огурцы, картошку и подсолнухи. А еще пяток кустиков смородины, крыжовник, измельчавшую от старости медовую ранетку, малину, калину и сирень. Обычный дачно-огородный набор, способный прокормить одну не слишком прожорливую девушку.

После инспекции настало время вечернего полива, и Аленка почти до темноты таскала тяжелые ведра и лейку. Баню уже никто не топил, так что она просто облилась нагретой за день водой и поплелась в дом. Пес всюду ходил за ней и едва она устроилась на полу, тотчас лег рядом, позволяя вцепиться в свою шерсть.