Шаг во взрослость

Елизавета Губина, 2023

Когда птенчик решает вылететь из родительского гнезда, что с ним может случиться? Взросление, проблемы, ошибки и маленькие радости. Ева – девушка, которая решила изменить свою жизнь и уехать покорять мегаполис. На ее пути будут встречаться тысячи препятствий. Получится ли осуществить мечту, не потеряв себя?

Пролог

Открыв приложение по поиску билетов, она ввела заветные буквы и нажала кнопку «Купить», когда увидела самый дешевый вариант. Так начиналась ее новая жизнь в двадцать лет. Кто-то скажет, что она еще не нюхала пороху и вообще не жила, так зачем же ей начинать все заново? Позади она оставляла большой пласт своей истории, полный побед и поражений, и с сердцем, полным счастья и надежды, меняла место жительства, чтобы по-настоящему реализовать себя и раскрыть потенциал, который внутри нее словно скукожился.

Она конечно же не знала, что город — это просто внешняя оболочка, от него ничего не зависит, если в твоей душе не происходит никаких изменений. Куда бы ты не ехал, ты везде берешь с собой себя. Но в двадцать лет ты так не думаешь — тебе хочется бежать. Быстрее, выше, сильнее. Еще лучше. Из города миллионника в город пятимиллионник. Из квартирки в центре города, где она жила с родителями, в квартирку на окраине, где будет жить с нелюбимым человеком.

Она видела перед собой путь, полный побед и достигнутых вершин, забыв о том, что поражения — тоже часть пути, и они не менее прекрасны. Они учат вставать снова, идти дальше, терпеть удары судьбы и обрастать броней. Мама ей всегда говорила, что Вселенная не дает людям тех испытаний, которые они не могут вытерпеть. Значит она может. Может очень многое. Просто пока еще не знает.

Билет куплен. Телефон заблокирован. Она стояла у окна в своей комнате и смотрела на соседний дом — там были сотни других жизней, не знакомых ей. Именно так она видела свою новую жизнь в Санкт-Петербурге. Ее история начинается здесь и сейчас.

Часть 1

1.

По дороге из аэропорта она строила планы на этот год: как ей совместить учебу, работу и желаемый переезд в другой город. Она только что вернулась из своего первого одиночного путешествия в Крым и была полна амбиций. Первый год учебы в университете на заочном отделении она решила не работать, а заняться внеучебной деятельностью в дворце культуры, за этот же год ей нужно было накопить желаемую сумму, чтобы уже в следующем жить там, куда тянет душа.

— Мам, я пойду работу искать в понедельник. Я все-таки хочу переехать в Питер, — сказала она маме в надежде, что та поддержит ее стремление выбраться из скорлупы.

— И куда ты пойдешь? И как ты будешь без меня в другом городе? А как я буду здесь без тебя? — Мама, как всегда, была полна переживаний и не спешила одобрять решение дочери. Но уже все было решено, и ничто не сломило бы упорство девушки стать самостоятельной и взрослой.

— Я уже все продумала. Думаю, пойду работать официанткой. Должно быть и интересно, и прибыльно.

— А еще будут болеть ноги и надоедать люди. Ты же у меня интроверт еще тот, может, что-то другое поискать? — Мама словно сдалась, — я бы предложила тебе пойти на заправку работать оператором ко мне, но там тоже нужно с людьми общаться. Хоть и меньше, конечно. Но решать тебе.

— Спасибо, мамуль, но я хочу попробовать сама чего-то добиться. Пока что справлюсь без твоей помощи, — девушка ласково улыбнулась маме. Та посмотрела на нее мокрыми глазами, понимая, что одна ее дочь уже выросла. Она была не готова отпускать ее из своего гнезда, словно надеясь оберегать всю жизнь. Она вспоминала себя в ее возрасте — такая же красивая, целеустремленная и светлая, но чуть более приземленная и менее мечтательная. Тогда было такое время, что некогда было мечтать, нужно было действовать. И она действовала. Поэтому у нее было все: и уверенность в себе, и замечательное чувство прекрасного, и хорошая работа, и обеспеченность, о которой сейчас все так мечтают.

Но дочь ее выросла наивной и простой девочкой, лишь переняв от мамы шарм и харизму. Она сочетала в себе несочетаемое: бесконечную неуверенность в себе с громким и твердым голосом, непонимание, чего она хочет от жизни в конечном итоге с надменным взглядом. Она осознавала свой ум и проницательность, знала, что где-то в чем-то она намного лучше остальных, но в то же время вечно ощущала себя проигравшей. И в этой схватке с жизнью ей наконец захотелось выиграть, как бы не было тяжело.

Дорога от аэропорта до дома была недолгой, но приятной. Девушка очень любила поездки на машине и всегда старалась поймать ветер в волосах. Он игрался с ними так, как это делал ее первый и, как она думала, самый любимый молодой человек. С которым она увидится уже завтра. Она так скучала. В Крыму они созванивались каждый день, много разговаривали о нем и его проблемах, и даже на расстоянии она старалась все решить за него. Девушка смотрела на дорогу и проезжающие мимо машины, как вдруг увидела себя в боковом зеркале. Заглянула себе в глаза и поняла одно: эта поездка сильно ее изменила. Внутренние изменения всегда сопровождаются внешними. Ее волосы отросли, стали сухими из-за вечного соприкосновения с соленой водой и горным воздухом. Глаза стали глубокого голубого цвета, такими яркими, будто они поглотили все крымское небо. Лицо похудело и приобрело коричневый оттенок, а густые брови выцвели на солнце. Такой свободной и живой она себя не чувствовала никогда, это был исключительный момент.

По радио вдруг заиграла песня Yans — Будни, девушка выкрутила звук на максимум и запела приятные, медленные строки: «Пусть они спешат, как будто на войне. Все, что ты могла бы сделать, просто оставь это мне». Она ощущала эти строки так, словно сама начинает свою войну. Но пока что они просто подъехали к подъезду дома и начали выгружать сумки.

— Ты уже написала Ване, что вернулась? — спросила мама.

— Да, мы завтра встретимся.

Мама чуть лукаво улыбнулась. Девушка до сих пор не привыкла, что можно с мамой разговаривать о мальчиках и не смущаться при этом. То были ее первые отношения, а мама была так за нее счастлива, что не замечала, насколько девушка в них гибнет.

— Ты с ним счастлива? — маме очень хотелось услышать утвердительный ответ.

— Да, мамуль, что-то вроде того. — Была это ложь или нет, она сама не понимала. Знала лишь только то, что бабочки в животе порхали от каждого его прикосновения и умирали тогда, когда он открывал рот и в очередной раз начинал говорить о войне, оружии и стрельбе. Она чувствовала себя на десятом небе от счастья, когда он гладил ее внутреннюю сторону бедра своей шершавой ладонью, и погибала, когда он просил за него заплатить в кафе или решить тест по учебе. Она хотела любви, как в фильмах, где девушку подвозят на машине, дарят цветы и красиво ухаживают, но выбрала себе отнюдь не Бреда Питта. И дело даже не во внешности.

Но начитавшись вдохновляющих цитат о том, что нужно довольствоваться тем, что у тебя есть здесь и сейчас, она старалась видеть в нем только хорошее и вечно закрывала глаза на все плохое. Она любила его всего без остатка, и никто не знал, сколько эти мучения могли продолжаться.

Дом встретил ее запахом маминой еды и веселым криком сестры, которая больше всех скучала по девушке. Как только ключ в двери повернулся, в коридор выбежала малышка с картонной короной на голове и кинулась на шею девушке.

— Ты прилетела! А я королева! Пошли тебе тоже корону наденем, будешь принцессой! — Она была рада видеть старшую сестру, но, конечно, игры в королев и принцесс ей были интересны в разы больше. Главное, чтобы вместе с ней в них играла ее сестра, тогда игра будет удачной.

— Да, малышка моя, пару минут, и я стану принцессой, — девушка крепко обняла сестру и покружила ее воздухе настолько аккуратно, словно это самое ценное, что было в ее жизни. Впрочем, так оно и было. Насколько трудно ей было смириться с рождением сестры в двенадцать лет, с тем, что она теперь не одна в семье, что ей придется делить комнату и пространство с ней, настолько сейчас она была счастлива понимать, что это маленькое существо сделано из той же плоти и крови, что и она. Словно это еще одна ее часть. Это что-то не отделимое и родное. Даже роднее матери.

Вечер прошел в семейной идиллии, по которой Ева сильно скучала: они играли в «Дуббль», смотрели фотографии из Крыма, разбирали сумку и много смеялись. Звонила бабушка, спрашивала подробности путешествия и с полным восторгом выражала свои чувства: она была больше всех рада возвращению внучки и пообещала приехать на неделе, чтобы посмотреть фотографии и услышать подробный рассказ.

В этом моменте не хватало только отца, который пропадал где-то с очередной бутылкой чего покрепче. Ева даже не стала спрашивать у мамы, когда он вернется, чтобы не портить ей настроение. Она знала, как сильно ее расстраивает нескончаемое пьянство их единственного мужчины в доме. Мама одна воспитала первую дочь, Ева совсем не помнит папу в своем детстве — первое воспоминание о нем появилось, когда она уже ходила в садик. Маму же она помнила очень четко и ярко — наверное, ее невозможно было не помнить. Сестру воспитывали втроем: Ева, мама и бабушка. Как только отец пытался внести свою лепту в воспитание малышки, та вставала в позу и «показывала зубы», как говорила мама. Она не собиралась слушаться человека, который заявлялся домой в пьяном виде. Даже не потому, что понимала, что папа пьяный и невменяемый, а потому что не видела в нем авторитета и считала самой главной дома маму.

После того, как вечер плавно перетек в ночь, а домашние разбрелись по комнатам готовиться ко сну, Ева взяла телефон. Там были пропущенные от Вани. Перезванивать она не хотела, поэтому решила написать, что с ней все хорошо, а завтра они встречаются на их месте — у Башни смерти — и идут гулять. Конечно, ей бы хотелось не гулять, а посидеть в каком-нибудь кафе, чтобы понаблюдать за официантами и немного понять эту работу, но у мальчика совсем не было денег, чтобы вести свою возлюбленную в какое-то приличное место. Поэтому все их свидания ограничивались прогулками по городу. Ева в сотый раз представила их встречу и буквально ощутила его крепкие руки на своей талии — ей очень хотелось вновь ощутить его прикосновения. Она вспомнила их первый поцелуй: такой настойчивый и голодный. До этого у нее никогда не получалось целоваться ни с мальчиками, ни с девочками — всегда получалось несуразно. То они сталкивались носами, то зубами, то до крови кусали губы, что девушке совсем не нравилось. А с Ваней все получилось с первого раза, именно тогда девушка подумала, что все верно, все так и должно быть. Что это действительно самая настоящая любовь. И ей хотелось один раз и навсегда, поэтому в мыслях о будущем он вместе с ней переезжает в Санкт-Петербург. Хотя она понимала, что это ее мечта, а не его, что, скорее всего, ей придется в каких-то моментах тащить их обоих на себе, но розовые очки не давали увидеть в полном объеме всю трагичность положения.

Следующий день начался с выбора наряда на такую важную встречу после трехнедельной разлуки. Ева перебирала гардероб, который неожиданно стал ей велик. В футболке и шортах идти не совсем верно, решила девушка, поэтому выбор пал на платье. Чуть завив волосы и подкрасив глаза, она взглянула на себя и кивком головы подтвердила свое довольство отражением. Не сильно официально, но вполне романтично для свидания. Вызвала такси до центра и в полнейшей тишине, с колотящимся сердцем, ехала на встречу с молодым человеком. Приехала, как всегда, раньше него и стала ждать, пихая волосы за уши. Волновалась и перебирала подвеску на шее в виде буквы J. Это была любимая вещь, которую мама подарила дочери, а буква J означала Jane — Женя, имя ее младшей сестры. Наверное, эту любовь между сестрами сложнее описать, чем любовь между мужчиной и женщиной.

Тут Ева увидела Ваню, идущего со стороны автобусной остановки. Он был одет в спортивные брюки, футболку, а на плече висела поясная сумка. Подстрижен под ноль и гладко выбрит. Он шел стремительным шагом к девушке и чуть не снес ее, когда обнял крепко и чуть удушающе, показывая, как скучал. Поцелуй был такой же голодный — настолько, что Ева опешила, но полностью отдалась власти чувств. Она позволяла парню в такие моменты вести, а самой быть ведомой, потому что была бесконечно неопытна в делах любовных. Первые отношения, первые прикосновения к ее телу и поцелуи. А у него она была не то десятой, не то пятнадцатой или, может, уже даже двадцатой. Он рассказывал о своих бывших, но девушка запуталась в их именах и предпочла не думать о том, что стала очередной для него. Надеялась, стать последней, а в мыслях — единственной.

— Я очень скучал, зай, — сказал наконец Ваня, оторвавшись от Евы. Он заглянул ей в глаза и улыбнулся как ребенок — искренне и честно, что не оставалось никаких сомнений, что он действительно думал о ней в ее отсутствие.

— Я тоже, — с таким же счастливейшим выражением лица промолвила Ева. Минута молчания закончилась, когда девушка принялась рассказывать о том, как прошло ее путешествие. Она была готова говорить об этом дни напролет, поэтому со всеми подробностями принялась за дело. Иногда она смотрела на парня и видела, что он ловил каждое ее слово, не перебивая и полностью погружаясь в ее рассказ. Закончив повествование, она хотела обсудить с парнем планы на ближайший год.

— Вань, ты не думал, что будешь делать следующий учебный год? Я хотела с тобой обсудить этот вопрос, — начала девушка, пока они неспеша прогуливались по центру города. Она смотрела на проходящих мимо людей и чувствовала приближение осени: все спешили по магазинам, чтобы успеть закупиться необходимым к новому учебному году. Сама же Ева ждала только одного — оранжевых листьев, чтобы полностью погрузиться в осеннюю меланхолию.

— Ты же обещала мне помочь с поступлением, поэтому буду учиться и работать. А что, есть какие-то предложения? — Ева была немного шокирована: она, вроде, ничего не обещала. Но Ваня все решил за нее.

— Подожди, я же не обещала тебе помочь с поступлением. Я сказала, что все волны зачисления уже прошли, ты слишком поздно об этом задумался. Тут остается только ждать следующего года, — сказала девушка.

— Мне что, терять год? — возмутился Ваня.

— Не я же виновата в том, что ты тормозил с поступлением, — растерянно ответила Ева. Она не понимала возмущений парня, который так безответственно относится к своему образованию. Он ушел в армию на четвертом курсе колледжа, когда все вокруг просили его доучиться. После вернулся и понял, что на дорожного строителя учиться он не хочет, ему нужно что-то более презентабельное. Но что — он не знал. Да и в принципе не понимал, чем хотел бы заниматься по жизни.

— Зай, ты же умная, найди мне колледж, куда я могу сейчас поступить. Я готов платить за учебу, если это будет какая-нибудь философия или юриспруденция. Ты будешь учиться на втором курсе, а я целый год потеряю? — Ваня умел уговаривать девушку сделать все, что он так хотел и чего не хотела она сама. В ее голове уже перебирались варианты колледжей, которые зачисляют в конце августа, и таких оказалось не очень много. Попробовать можно, но она не ручалась за результат.

— Хорошо, я подумаю, что с этим можно сделать, — вздохнула Ева. — Но я хотела тебе рассказать о своих планах. Я думаю уйти из студенческого дворца культуры, остаться только в «СтоПе» и пойти работать. Мне нужно заработать деньги, чтобы в сентябре следующего года улететь в Питер.

Ева ждала поддержки и полного понимания со стороны парня, но встретила лишь его суровый взгляд:

— Я не очень понял: ты одна что ли полетишь? А меня тут оставишь? — Уже начинал злиться Ваня.

— Нет, мы вместе переедем, я просто так выразилась. Ты тоже откладывай немного денег, сколько можешь. Чтобы нам было проще финансово. Я хочу накопить сто тысяч, чтобы на первые месяцы хватило, пока там обустраиваемся и ищем работу, — рассказала Ева. Взгляд Ваня смягчился.

— Хорошо. Кем будешь работать? — Спросил молодой человек.

— Вообще думала устроиться официанткой, но мама зовет к себе на заправку оператором. Пока хочу попробовать все организовать без ее помощи. У нас есть ресторан в городе, который работает уже больше пятнадцати лет, мне кажется, это хороший вариант. Позвоню им и узнаю, нужны ли работники, сколько платят и какой график. Думаю, мне должно понравиться, — вдохновленно произнесла девушка.

— Отлично, держи меня в курсе, — как-то уж совсем холодно сказал парень. Внутри него чувства делились на два: с одной стороны, он был рад за Еву и ее грандиозные планы на этот год, с другой стороны, он понимал, что теперь она будет зарабатывать больше его. Ему не нравилось, что он во многом ей проигрывал, словно их отношения — бесконечные соревнования, кто большего добьется. Ева была целеустремленной и пытливой, а Ваня давно перегорел к этому миру. Ему хотелось так же ставить цели и идти к ним с горящими глазами, но он часто перекладывал ответственность за свою жизнь то на папу, то на маму с бабушкой, то на саму Еву.

Девушка предалась своим мечтам, крепко вцепилась в руку парня и положила голову ему на плечо. Они сидели на лавочке в парке, и каждый думал о своем. Ей очень хотелось уже приступить к выполнению своего плана, она четко решила для себя, что сегодня позвонит в ресторан и узнает о наличии вакансий, чтобы не тянуть с этим делом. Представила, с каким удовольствием будет просыпаться по утрам на работу, обслуживать гостей и зарабатывать свои первые самостоятельные деньги. Как потом соберет чемоданы, снимет квартиру для них двоих и создаст новую семью. О последнем она решила сказать вслух:

— Мы с тобой, получается, новая ячейка общества — целая семья, — с улыбкой произнесла Ева.

Ваня посмотрел на нее так, словно его облили кипятком. Отпрянув от девушки, он освободил свою руку из нее объятий, встал с лавочки и сказал:

— Мы не семья.

Эти слова прозвучали настолько грубо, что мечты Евы поспешили разбиться об айсберг. Почему не семья? Она ничего не понимала, ей казалось, что они уже могут считать себя достаточно близкими, чтобы называться семьей. Прошло два месяца с начала их отношений, но она уже достаточно четко представляла и свадьбу, и будущих детей, и даже знала, как назовет дочку. Мечтательницей она была нескончаемой, но на то были основания.

— У меня никогда не было семьи, — произнес парень, развернулся и пошел прочь от Евы. Девушка сидела и не ничего не понимала. У Вани было сложное детство. Его родители разошлись, когда он был совсем маленьким. Мама ходила по мужчинам, пока не залетела от одного военного, а отец нашел себе молодую девушку, с которой до сих пор живет. Мать решила уехать с новым мужем в деревню, звала за собой сына, то тот решил остаться с отцом. Отец же требовал плату за проживание в его квартире. Такое халатное отношение родителей к своему чаду невозможно оправдать или простить. Ваня чувствовал себя ненужным ребенком, который всем только мешался. Понятие семьи для него не существовало вовсе, поэтому Еву ждала такая резкая и бурная реакция на ее слова. Он не знал, что его можно любить так чисто и безосновательно, как это делала девушка. Не знал, что с ним можно планировать совместное будущее, представлять его в роли мужа и отца их детей. И разговаривать об этом, как взрослый человек, не мог, поэтому его стратегия — развернуться и уйти.

Ева сидела некоторое время в растерянности и не могла для себя решить, что ей делать дальше: просто поехать домой или пойти за парнем и постараться все для себя прояснить. Чем дольше она медлила, тем быстрее отдалялся от нее Ваня и тем меньше становилась его фигура в пейзаже города. В один момент ее словно пронзило током: она не может оставить все так. Ей обязательно, во что бы то ни стало, нужно остановить его и все обсудить. Ева вскочила с лавочки и побежала за парнем так быстро, как никогда. Она догнала его и схватила за руку, чтобы развернуть к себе, а он старался не обращать на нее никакого внимания. Она буквально умоляла его увидеть ее, сказать хоть слово, объяснить его слова и действия. Девушка унижалась перед ним так, как могла лишь она одна, совершенно не понимая, что именно этого он и ждал.

Парень понимал, что Ева пойдет за ним и будет выпытывать причину его поведения, и ему это льстило. Было приятно понимать, что в этот раз она испытывает бурю эмоций внутри, а виной всему — его поведение. Он стал центром шторма в душе девушки, и только он мог контролировать масштаб и длительность действия. Если он захочет — скажет, что они расстаются, тогда Ева погибнет. Если посчитает нужным — скажет, что все это была шутка, и они действительно могут стать семьей, тогда Ева будет вне себя от радости, а буря в душе уляжется. Но пока что он принял решение посмотреть, что будет делать эта несчастная девушка.

— Посмотри на меня, пожалуйста. Объясни, что я не так сказала? — Умоляла Ева. В ее глазах стояли слезы полного бессилия и непонимания. Она не хотела вот так терять дорогого для нее человека. Ей казалось, что сейчас весь мир разрушится, если он будет продолжать игнорировать ее.

— Ничего такого. Иди домой, — с ехидной полуулыбкой произнес парень. Ему это все, конечно, очень нравилось.

— Я не могу, пока ты мне не расскажешь, — Ева по-детски топнула ножкой. Она была на грани истерики.

— Я не скажу. Мне пора. Отцепись, — молодой человек вырвал свою руку из крепкой хватки девушки, а Ева словно потеряла опору. Она стояла на месте, пока парень продолжал свой путь в сторону автобусной остановки. Слезы текли по лицу Евы, она была потеряна для самой себя. В голове роилось бесконечное количество мыслей о том, что она совершила какую-то непростительную ошибку, хотя хотела как лучше.

По дороге Ваня подумал, что поступил слишком жестоко для простых неосторожных слов девушки. Но его пограничное расстройство личности не выбирает, как отреагировать в той или иной ситуации. Он часто оправдывал себя своим заболеванием и отсутствием контроля над словами и эмоциями. Людям же ничего не оставалось, как просто понимать и прощать его.

Ева вернулась домой и в спутанных мыслях бросила свое тело на кровать. Она смогла остановить слезы в автобусе, но сейчас они полились с новой силой. В такие моменты ей очень хотелось видеть себя со стороны, поэтому она взяла пленочный фотоаппарат и сделала снимок самой себя. Она действительно была красива: когда в мыслях буря, это всегда видно в глазах. И глаза на этом снимке все предельно четко отражали: девушка была влюблена в этого юношу, который вертел ей как хотел, но внутри нее бурлило что-то похожее на гордость. Эти маленькие порывы к осознанию самоценности заставили ее обратить внимание на то, что действительно важно и вернуться к реализации своего плана с работой.

Ева зашла на сайт сети ресторанов и нашла контакты отдела по персоналу. Говорить по телефону — не ее сильная сторона, но взрослый мир требовал наличия этого навыка, поэтому, собравшись с мыслями, девушка нажала кнопку вызова. Спустя пару гудков ей ответил вежливый женский голос:

— Сеть ресторанов RestUni, отдел кадров. Меня зовут Анастасия, чем могу помочь?

— Здравствуйте, меня зовут Ева. Я бы хотела у вас работать официантом, — Ева не знала, с чего начать диалог, поэтому решила идти напролом.

На проводе повисло молчание. Девушка уже было пожалела, что с таким напором высказала свое желание. Может, надо было как-то иначе сформулировать свою мысль?

— Ммм… Да, хорошо. Мы на самом деле действительно нуждаемся в официантах. Было бы замечательно, если бы вы выслали мне свое резюме на WhatsApp по этому номеру, и мы согласуем с вами дату и время собеседования. Такой вариант развития событий вам подойдет?

— Да, конечно.

— Тогда жду, Ева. Спасибо за звонок!

Не дождавшись ответа, Анастасия положила трубку. Ева не могла поверить, что все прошло так быстро и без особых проблем. Резюме у нее было готово еще с первого курса, она регулярно его пополняла новым опытом и достижениями, как завещали еще учителя в школе, поэтому спустя две минуты оно уже лежало в личных сообщениях у Анастасии. Спустя еще час Ева дождалась ответа:

«Вам будет удобно сегодня подъехать на собеседование?»

Сегодня? Так скоро? В принципе, занять себя особо нечем, поэтому Ева решила ехать. И закрыть вопрос с работой здесь и сейчас.

«Да, вполне. Куда подъезжать?»

«Замечательно. Жду вас на Сибирской, 8 в 20:00. До встречи».

Остался час до собеседования, поэтому Ева подскочила, схватила сумочку и подлетела к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Она пригладила волосы, подтерла размазанную тушь и выбежала из дома. Сегодняшний день — это эмоциональные американские горки, подумала девушка. А внутри была абсолютно уверена, что ее возьмут сегодня на работу.

Спустя некоторое время в автобусе, Ева зашла в старое помещение ресторана, где когда-то в детстве с мамой несколько раз праздновала свой день рождения. С того времени мало что изменилось в интерьере этого места: те же зелено-белые скатерти на столах, красные диванчики, минимум света и грязные окна. Интересно, мыл ли их кто-то за все время существования ресторана? Ева доверяла этой сети лишь потому, что знала: здесь вкусно готовят и хорошо обслуживают.

Девушку встретила менеджер Влада, которая сразу предложила подождать Анастасию за свободным столиком и пока что изучить меню. Ева пояснила, что она пришла на собеседование, но Влада уже была уведомлена. Девушка принялась рассматривать меню, которое точно претерпело изменение со времен ее детства: из знакомых блюд остались только картофельные солнышки с наггетсами и молочный коктейль. Все остальное было страшным сном. Вот, о чем Ева не подумала: ей придется учить состав каждого блюда, а дело это не из приятных.

— Добрый вечер. Ева, правильно? — Неожиданный вопрос заставил Еву оторваться от изучения меню. Девушка подняла взгляд и увидела перед собой миниатюрную женщину с короткой стрижкой в твидовом пиджаке. Выглядела она презентабельно, под стать серьезности этого места.

— Да, здравствуйте. Все верно, — ответила Ева и поспешила встать, чтобы поприветствовать Анастасию. Та протянула ей руку, чтобы проявить уважение. Совершенно не русский жест, подумала Ева. Обычного приветствия было бы достаточно.

— Я смотрю, вы уже изучаете меню. Очень серьезный настрой! — Анастасия явно была довольна новым кандидатом на роль официантки. Еве ее настрой понравился, поэтому она расправила плечи и готова была выйти сегодня с приглашением на работу.

— Да, уже изучаю. В детстве мы с мамой были частыми гостями здесь, но с того времени меню сильно изменилось, как мне кажется, — произнесла Ева.

— Вы правы, у нас каждый год обновляются позиции. Стараемся не радовать наших гостей новинками. Давайте немного расскажу про ресторан и специфику работы, а потом поговорим о вас, хорошо?

Ева кивнула и принялась слушать Анастасию, разглядывая то женщину напротив, то пробегающих мимо официантов, то гостей, сидевших за соседними столиками.

— Мы достаточно старая сеть ресторанов, нам уже пятнадцать лет. Конкретно по этому адресу находится две кухни: итальянская и японская, поэтому меню два. Собственно, придется учить в два раза больше позиций. Сначала у вас будет стажировка, ее срок зависит от вас. Чем быстрее выучите меню, тем скорее перейдете в штат. В среднем это пять-десять дней. Смена длится тринадцать часов — с одиннадцати утра до двенадцати ночи, но приходить в ресторан нужно к десяти, чтобы подготовить зал. График два через два. Работа официанта заключается в обслуживании гостей, соблюдении чистоты в зале. В общем и целом, вы должны не только механически принимать заказы и выносить блюда, но и консультировать гостей по меню, увеличивать сумму чека, предлагать то, что по душе нашим клиентам. Это полная забота об их комфорте. Люди приходят сюда, чтобы вкусно поесть и приятно провести время, поэтому ваша задача создавать атмосферу, но при этом быть тенью. По зарплате в первый месяц работы обычно у официантов выходит в районе тридцати-тридцати пяти тысяч, дальше — больше. Самые мастистые наши кадры получают около семидесяти без чаевых. Полная смена стоит восемьсот рублей, а половинчатая — четыреста, плюс у нас есть премии и переменная часть, которая зависит лишь от того, как вы будете работать, — на этом Анастасия улыбнулась и закончила свой рассказ.

Ева витала в своих мыслях и даже не стала считать, как из восьмисот рублей получается семьдесят тысяч в месяц, поэтому просто кивнула женщине, чем подтвердила свое согласие со всем сказанным. Ей было все это совершенно не интересно, она больше всего на свете хотела приступить к работе.

— Если вас все устраивает, тогда давайте я задам вам пару вопросов, — вырвала ее из размышлений Анастасия.

— Да, меня все устраивает. Вы простите, что я такая заторможенная, просто в мыслях уже обслуживаю гостей, — улыбнулась Ева.

— Я вас понимаю! Расскажите, Ева, вы сейчас учитесь на заочном? — Начала свой допрос женщина.

— Все верно.

— То есть у вас будут сессии, на которые вам потребуется отпуск?

— Да, верно. Сессии обычно две: зимой и летом. Они длятся в среднем три-четыре недели, — спешила объяснить Ева. Она была готова к такому вопросу.

— Вы не могли бы совмещать учебу и работу? Договориться с менеджером, чтобы она ставила вам половинчатые смены, например? Боюсь, что на месяц мы вас отпустить не сможем, — серьезно сказала Анастасия.

Еве такой расклад не нравился, для нее учеба была неприкосновенной.

— Согласно трудовому кодексу при предъявлении соответствующей справки работодатель обязан отпустить меня в учебный отпуск и даже оплатить его, — с уверенной улыбкой ответила Ева. В этом вопросе ее подковала мама еще на первом курсе, когда она пыталась найти работу. Сомнений в своей правоте у девушки не было, и Анастасия это почувствовала, поэтому решила оставить тему, сказав:

— Хорошо, мы вернемся к этому вопросу позже. Скажите, почему вы решили работать только на втором курсе? — Продолжила женщина.

— На первом я хотела посвятить себя университету, почувствовать, что такое студенческая жизнь в полном объеме. Целого года для этого было абсолютно достаточно, сейчас я хочу обрести независимость и начать зарабатывать, чтобы немного слезть с родительской шеи, — про свою мечту Ева решила не говорить. Нечего чужому человеку лезть в ее душу и знать то, что знали только родители, подруга и парень.

— Поняла. А как вы относитесь к тому, что нужно будет выучить каждое блюдо из меню по составу? — Задала свой последний вопрос Анастасия.

— Положительно! Вы знаете, я сдавала ЕГЭ по литературе и каждую неделю одиннадцатого класса учила по три-пять стихотворений. Хотите прочитаю что-нибудь из классики? — Ева была на пике, ей почему-то было бесконечно смешно от этого собеседования. Будто ее берут в госкорпорацию, а не просто какой-то ресторан. Конечно, она не стала говорить, после сдачи экзаменов она ненавидела что-либо учить, поэтому, вероятно, выучить состав блюд будет очередной пыткой для Евы.

— Нет, спасибо, верю вам, — с натянутой улыбкой отозвалась Анастасия. — Что ж, предлагаю вам уже завтра подъехать на стажировку в этот же ресторан. Надеюсь, вам понравится у нас работать!

— Спасибо большое! Буду рада делать это место еще лучше, — отозвалась Ева.

Девушки встали, но уже никто не стал жать руки. Обе почувствовали легкую неприязнь друг к другу, поэтому поспешили разойтись. Ева отдала меню менеджеру, Влада сказала, что будет ждать ее завтра в хорошем настроении. Девушка подумала, что эта женщина выглядит очень приятной, и улыбнулась ей в ответ.

На улицу Ева вышла в приподнятом настроении и поспешила позвонить маме, чтобы сообщить радостную новость: ее план начал реализовываться! Найти работу она смогла, осталось заработать сто тысяч, купить билеты и рвануть в Санкт-Петербург. Впереди еще долгий путь, но сегодня она чувствовала себя на вершине мира.

— Мамуль, меня взяли в ресторан! Завтра начинается стажировка, скоро я принесу первые самостоятельные деньги в дом, — чуть ли не кричала от радости Ева в трубку телефона.

— Доча, поздравляю! Совсем большая стала, ничего не скажешь. Трудовой договор подписали? Какой график будет? Какая зарплата в среднем? — Мама завалила Еву важными вопросами. Девушка подумала, что ответы на некоторые из них она не получила от Анастасии.

— Мы не заключили договор, мам. А я что-то об этом и не подумала… Наверное, после стажировки. График два через два, а зарплата в первый месяц около тридцати, а дальше обещали, что можно вырасти до семидесяти тысяч, — растерянно ответила Ева.

— Как не заключили? Завтра обязательно узнай. Тебе еще медицинскую книжку нужно оформлять, по сути, они даже до стажировки не могут тебя допустить без нее, ты работаешь с едой. Если к ним придет проверка, она быстро схватят штраф за тебя. А зарплата из чего складывается такая большая, объяснили? — Мамин голос был полон волнения за дочь. Она понимала, что Ева не была подкована в подобных вопросах, так как это ее первая работа, но очень не хотела, чтобы работодатель ее обманывал.

— Да, объяснили, — выдохнула Ева. Хоть что-то она может со спокойной душой рассказать маме. — Полная смена в тринадцать часов стоит восемьсот рублей, а половинка — четыреста. Плюс премии и переменная часть. Насколько хорошо буду работать — столько и получу. Ну и чаевые, конечно.

На проводе раздалось молчание. Ева поняла, что снова что-то не так.

— Ева, дочь моя, математика говорит мне, что даже если ты будешь работать каждый день по тринадцать часов, то семьдесят тысяч не заработаешь. Какой процент от продаж ты будешь получать? — В ответ мама не услышала ничего, кроме неразборчивого бормотания дочери. — Вероятно, что не больше двух-трех. Но я не думаю, что они каждый день делают хотя бы сто тысяч, чтобы приблизиться к сумме, которую тебе назвали. Ева, ты уверена, что тебя не обманывают?

У Евы все похолодело внутри. Она была на десятом небе от счастья, что ее взяли на работу, но она совсем не подумала, куда она попала. После слов мамы ей стало страшно, что ее во всех этих аспектах могут запросто обмануть, а она и не поймет.

— Я теперь ни в чем не уверена, мамуль, — практически шепотом произнесла Ева. Она подошла к автобусной остановке и рухнула на лавочку.

— Дорогая, давай сделаем так: ты сходи завтра на стажировку, посмотри, что и как там будет. Если тебе действительно понравится, то оставайся, поработай. Только обязательно заключи договор, иначе тебе могут вообще ничего не заплатить, — поспешила успокоить Еву мама. Она бесконечно сильно переживала за дочь и чувствовала, что что-то не так с этим рестораном. Но дочь делала первые шаги в сторону взрослой жизни, и нужно было позволить ей набить шишки самой.

— Хорошо, мамуль. Так и поступим. Ты сегодня поздно будешь? — Ева чуть успокоилась и решила сменить тему на что-то более приятное.

— Да, котик. У нас аудит по заправкам, так что раньше десяти не ждите. Приготовишь ужин? — Уставшим голосом спросила мама.

— Конечно. Спагетти с креветками? — Уже с улыбкой спросила девушка.

— Спагетти с креветками! — Отозвалась мама на проводе.

Это было любимое блюдо в их семье. А лучше всего его готовила именно Ева, поэтому было решено сегодняшнюю маленькую и достаточно сомнительную победу отпраздновать вкусной едой.

Дома Ева принялась за готовку, параллельно танцуя с сестрой на кухне. Они часто включали музыку через колонки и проводили время в диких плясках. Ева с самого детства занималась танцами, они были неотъемлемой частью ее жизни. На втором курсе она хотела уйти из студклуба и остаться лишь в их танцевальном коллективе «СтоПа» при университете. Это было место силы для девушки не только благодаря тому, что там она развивала свое танцевальное мастерство, но еще и потому, что там находились очень дорогие ее сердцу люди. В особенности ее хореограф Артём. Он был тем человеком, который относился к Еве как к младшей сестре: наставлял ее, поддерживал и одаривал ценным советом всякий раз, когда она приходила на тренировку в разбитом состоянии.

Женя же не захотела ходить на танцы и плотно занялась английским, поэтому под музыку она двигалась очень задорно и забавно. Чувство ритма и слух у нее однозначно были, но не хватало танцевальной базы, чтобы превратить детские кривляния в подобие складных движений. Впрочем, в семье всем нравилось, как танцует малышка.

Ева пребывала в своих мыслях по поводу работы: как же она могла столько важных деталей упустить за время собеседования? От радости в ней осталось целое ничего, и она подумала, что после ужина хотела бы написать Ване, чтобы поделиться всем произошедшим и получить от него порцию поддержки.

Пока креветки томились на огне, а спагетти отваривались в кастрюле, девушка схватила телефон. Она зашла в диалог с парнем и не поверила своим глазам: Ваня добавил ее в черный список. Она не могла ему отправить сообщение. В этот момент волнение, которое бурлило внутри девушки после собеседования, возросло в тысячи раз. Она готова была метаться по квартире, сорваться и поехать к парню домой, чтобы все выяснить. Ева хотела позвонить ему прямо сейчас, но, посмотрев на часы, поняла, что на это не было времени — с минуты на минуту мама приедет домой, и их ждет теплый семейный вечер. Портить его звонком Ване не хотелось.

Еще более запутанная во всем происходящем Ева доготовила ужин на автомате. Вокруг плясала ничего не подозревающая сестра. Девушка посмотрела на малышку и позавидовала ее беззаботности. Сейчас в ее жизни не было ничего сложнее математики, и Еве тоже хотелось бы, чтобы ее главной проблемой были примеры с трехзначными числами и деление столбиком.

Звонок в дверь стал праздником в доме — сестры любили, когда мама возвращалась с работы. Она обязательно приходила с улыбкой, теплыми объятиями и вкусняшками. Ева открыла дверь и поцеловала маму, а Женя бросилась ей на шею. Праздник случился!

— Девочки, давайте я руки помою и обязательно обниму вас. В сумке возьмите кое-что, это для вас, — произнесла мама, сняла верхнюю одежду и прошла в ванную комнату.

Женя залезла в мамину сумку и достала оттуда целую коробку мармеладных червячков. Ее радости не было предела, она залилась звонким хохотом и побежала на кухню, где на столе уже дожидались три тарелки с горячими спагетти.

Мама прошла в квартиру и, увидев пиршество, произнесла:

— Вы ж мои хозяйки, пахнет очень вкусно! Признавайся, Ева, готовила Женя, правда?

— Конечно, мам. Я к этому блюду никакого отношения не имею, — рассмеялась в ответ Ева. — Зато чай готовила я, оцените, пожалуйста, мои кулинарные способности.

Девочки рассмеялись и сели за стол, провожая трудный день теплой семейной беседой и звонким смехом. Они легко и быстро находили общий язык, ссорились по очень редким случаям, а такой вечер был традицией в их доме. Не хватало только отца. Именно о нем и прозвучал следующий вопрос мамы:

— Ева, ты папу сегодня видела? Он где, на работе?

— Не знаю, мамуль. В моменты, что я была дома, его здесь не было.

— Он приходил, когда ты уезжала. Пьяный, мам, — это произнесла Женя очень тихим и испуганным голосом.

— И ушел снова? — Спросила мама.

— Да, — отозвалась малышка.

— Понятно.

Раздалась тишина. Все понимали, что вечер на этом не закончится. Обычно, когда отец уходил пить, он возвращался ближе к двенадцати и устраивал сцены. Этого никогда не удавалось избежать.

Решив не дожидаться отца, девочки закончили ужинать. Ева вымыла посуду, а мама ушла в душ. Женя уже была готова ко сну и сидела в Тик-Токе, смотря бессмысленные видео. Девушка думала о том, что проблемы, как снежный ком, наслаиваются одна на другую. Она уже хотела закончить этот день, не звоня Ване, быстро записать голосовое подруге обо всем произошедшем и лечь спать, как во входную дверь ударили чем-то тяжелым. Замерли все — пришел отец.

Женя убежала в комнату Евы и закрыла ее на защелку, чтобы не участвовать во всем, что должно было сейчас произойти. Мама все еще была в душе, поэтому дверь пришлось открывать Еве. Она на цыпочках прошла в коридор и заглянула в глазок: там стояло пьяное тело, которое снова резко ударило ногой в дверь. На этот раз вода в ванной выключилась — мама все поняла. Ева трясущимися руками открыла дверь и впустила отца в квартиру.

— Я не понял, че так долго открываем?! — Сразу же закричал мужчина. Ева поспешила тихо извиниться и опустить взгляд в пол. Она знала: если посмотреть в глаза отцу, он воспримет это как вызов и точно замахнется, а ей не хотелось прийти завтра на стажировку с каким-нибудь синяком.

Отец злобно глянул на нее и прошел в квартиру.

— Мать где? — Спросил он.

— В ванной, — отозвалась Ева.

В этот момент мама вышла из душа и посмотрела на отца семейства. Она-то не боялась смотреть ему в глаза и делала это со всей гордостью. Знала, что ее он не тронет. Он умел срываться только на тех, кто был слабее его, а мама была сильнее духом. И он это чувствовал.

Но сегодня что-то было иначе, Ева это видела. Отец был злее, чем обычно. Каждый раз, когда он приходил пьяный, первым делом он отчитывал дочь за то, что та не помогает по дому, говорил, что он считает ее бесполезным человеком в их семье, который ничего и никогда не добьется. После этого он садился за еду, оставлял полнейший срач на кухне, крича при этом, что он единственный, кто в этом доме делает хоть что-то полезное. А дальше просто ложился спать в гостиной. Иногда он мог грубо схватить Еву за руку или дать подзатыльник. Но чаще всего рукоприкладство происходило в тот момент, когда матери не было дома. И мама об этом лишь догадывалась.

Отец злобно блеснул глазами в сторону жены, подошел вплотную и произнес, плюясь слюнями:

— Ты, шавка подзаборная, мне все про тебя рассказали, шлюху такую. Мать моя позвонила и сказала, как ты подкладываешься под своего начальника, я все про тебя знаю, тварь такая. У матери моей везде уши и свои люди, а ты думала, что я такой дурак, что ничего про тебя не узнаю. А я все знаю!

Ева и моргнуть не успела, когда отец толкнул маму на косяк. Она врезалась спиной в острый угол и сморщилась от боли. Мужчина подлетел к женщине и отвесил ей звонкую пощечину, от которой ее голова резко повернулась в сторону дочери. Ева, не помня себя от злости и страха за любимого человека, налетела на отца и принялась лупить его кулаками, что было силы. Мама в этот момент сползла по стене на пол и приложила руку к щеке.

Ева продолжала бессмысленные попытки доставить отцу физическую боль соразмерную с ее внутренней болью. Ей хотелось убить его. Он никогда не трогал маму, и девушка была готова отдать все, чтобы этого не случилось. Она была готова терпеть побои в свою сторону, но каждый раз просила кого-то на небе, чтобы сестра и мама остались неприкосновенными.

— Как ты можешь! Что ты творишь! Не трогай маму, сволочь! Я тебя ненавижу-ненавижу-ненавижу! — Кричала Ева, колотя отца по рукам и груди. Эти слова и действия только сильнее злили мужчину. А в закрытой комнате плакала Женя, которая лишь слышала крики и удары, но не могла представить, что там происходит.

Отцу быстро надоели действия дочери, он схватил ее за руки и потащил на диван в гостиной. Бросил хрупкое тело и стал снимать ремень. Ева видела подобную сцену примерно три раза в месяц, поэтому знала, чего ей ожидать. В этом и состояла ее стратегия — перетянуть внимание отца на себя, чтобы о маме он забыл. Но в этот раз в ней было слишком много злобы, чтобы не сопротивляться, поэтому она продолжала бить отца так, как умела: руками, ногами и подушками, что лежали рядом. Он в свою очередь уже взял ремень так, что пряжкой оставлял удары на теле дочери.

Это было больно. Натуральная кожа ремня обжигала ляжки, живот, плечи и даже шею девушки. Из-за того, что она сопротивлялась, удары имели случайный характер, а пьяное тело мужчины не контролировало места нанесения увечий. Силы и злости в нем было немерено, поэтому отыгрывался он по полной и даже не пытался скрыть получаемое удовольствие. В моменты, когда бил дочь, он чувствовал себя непобедимым, ему было приятно ощущать свою власть и становиться королем происходящего веселья. Тело девушки податливо вздрагивало от ударов, а его улыбка становилась все шире. Но каждое веселье в какой-то момент наскучивает. Спустя некоторое время он остановится, схватил дочь за волосы, притянув ближе к своему лицу, и прохрипел:

Конец ознакомительного фрагмента.