Костя шагал по улице, оглядываясь по сторонам. Он любил осень, но сейчас было прохладно и неуютно, особенно в тонкой кожаной куртке. Приближался ноябрь, дул холодный ветер, и парень немного ускорил шаг, торопясь попасть в кафе.
Войдя в помещение, Костя огляделся. Друзья ещё не пришли, поэтому парень направился к столику у окна, подальше от входа. Сел, заказал кофе, и принялся ждать.
Кафе было уже украшено к предстоящему Хэллоуину. Висели гирлянды, в углах стояли тыквы, на маркерной доске кто-то красиво нарисовал паутину. Столы накрыли скатертями в оранжевую клетку. Вроде банально, но выглядело это мило, и Костя разглядывал обстановку, размышляя о приближающемся празднике.
Дима и Антон пришли через несколько минут. Поздоровались, сели за стол, тоже заказали кофе, поболтали о разной ерунде. Обсудили курсовые, которые им предстояло писать, поругали нелюбимого преподавателя, посмеялись. А потом Дима заговорил о Хэллоуине.
— Ну что, какие планы? Наши снова собираются флешмоб устроить — прошвырнуться по стрёмным местам, поснимать, кто-то даже группу ВК для этого безобразия создал. Присоединимся?
— Да я не знаю, — пожал плечами Костя. — И так всё облазили уже, куда ещё?
— Да мало ли интересных заброшек в старой части города? И кладбище, и церковь та, полуразваленная. Может, туда? В церкви вообще мало кто бывает, хоть через толпу пробиваться не придётся.
— Скучно, — протянул Антон. — Мы уже там всё знаем, смысл лезть? Нужно что-то поинтереснее.
Костя задумался. Честно говоря, ему вообще не особо хотелось куда-то идти, он надеялся просто отоспаться — последняя неделя была сложной. Но тут кто-то бросил на стол газету, и ребята подняли головы. Рядом с их столиком стоял Игорь — глуповатый, но забавный однокурсник.
— Привет, ребята! — усмехнулся он. — Угадаю — думаете, куда отправиться на Хэллоуин? Я вам идею принёс.
Парни посмотрели на газету и увидели заголовок статьи: «Кровавая годовщина: десять лет со дня жестокого убийства семьи.» Костя поморщился, Дима и Антон хмуро переглянулись.
— Ты что, серьёзно предлагаешь идти на Сосновую улицу, в особняк Савиных? — спросил Дима.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Игорь. — Туда многие побаиваются лезть. Самыми крутыми будете!
— А тебе это для чего? — подозрительно спросил Антон. — Или ты с нами собрался?
— Не, я не пойду. Но любопытно ведь! Так хоть ваши записи посмотрю.
— Ага, нашими руками грязную работу сделать решил, да? — проворчал Дима. — А мне вот туда не хочется. Костя, ты что скажешь?
— Я туда не пойду, — отрезал Костя. — Даже не предлагайте — куда угодно, только не туда.
— Боитесь, что ли? — ухмыльнулся Игорь. — Из-за тех придурков, что два года назад там провалились?
— Не боимся! — возмутился Костя. — А тех ребят я лично знал, так что помалкивай.
— Ну и сидите тут одни, — фыркнул Игорь. — Скучно с вами.
Он развернулся и пошёл прочь. Друзья переглянулись с недоумением.
— Чего это он? — удивился Антон. — Будто ему больше всех надо.
— Не знаю, и мне всё равно, — проворчал Костя. — А туда я всё равно не пойду.
— Кстати, а что за история с этими ребятами? Откуда ты их знал? Они вроде младше были.
— Девчонка в одиннадцатом классе училась. Алинка. И парень её тоже. Моя сестра с ними в одном классе была, с Алиной дружила. А вот брат старше был — то ли на три, то ли на четыре года, не помню уже. Постарше нас сейчас будет, если ещё жив, конечно.
— А с чего бы ему умирать? — растерялся Антон. — Он-то единственный здоровый выбрался оттуда, насколько я помню.
— Правильно помнишь, — вмешался Дима. — Но он ведь вообще мрачный стал, депрессивный какой-то. Неудивительно — сестра в психушке, её друг вообще того. Ходили слухи, что он повеситься пытался.
— Это не слухи, — мрачно сказал Костя. — Мне Лиза сама рассказывала. Они ведь с Алиной дружили.
— Кстати, а Лиза как? — спросил Дима.
— Ну как, держится. Каждые выходные навещает Алину. Говорит, той вроде лучше становится.
— Это хорошо. Может, ещё поправится. Её вопли про чистое зло тогда всех здорово напугали.
Антон что-то спросил, но Костя уже не слушал друзей. Он взял газету, развернул и принялся читать. Выпуск был датирован 26 сентября — месяц назад.
«Кровавая годовщина: десять лет со дня жестокого убийства семьи.
Десять лет назад, 24 сентября, женщина и трое детей были зверски убиты в собственном доме. Их нашли соседи, и сразу вызвали скорую и полицию. Спасти никого не удалось — жертвам было нанесено множество несовместимых с жизнью ранений колюще-режущими предметами. Подозреваемый отец семейства Николай Савин до сих пор является без вести пропавшим. Единственным родственником, который появился в городе, была сестра Николая, но она не смогла дать никаких ответов. Её попытки вступить в права наследования не увенчались успехом — это оказалось невозможно, поскольку Николай не признан умершим. Женщина вскоре уехала, и больше о ней ничего не известно.
Особняк, который Савины купили за несколько лет до этого чудовищного события, стоит на Сосновой улице и является одним из самых старых строений в нашем городе. После исчезновения Николая Савина и смерти его членов семьи здание пустует.
Два года назад, в ночь Хэллоуина, произошло ещё одно несчастье — в особняк забрались трое молодых людей. В результате погиб один человек, вторая пострадавшая помещена в психиатрическую лечебницу. После этого ужасного происшествия здание официально было признано опасным и подлежащим сносу, но администрация города медлит. Брат пострадавшей, единственный уцелевший, отказался что-либо рассказывать о произошедшем в доме. Он перестал общаться с людьми, пытался покончить с собой, а после уехал, разорвав связь даже с родителями.
У города много вопросов, на которые нет ответов. Ясно одно — это здание таит в себе секреты, которые никому пока не удалось разгадать.»
— Мусолят одно и то же, — проворчал Костя, бросая газету на стол. — Уже и так все знают эту историю, зачем её гонять по кругу?
— Может, надеются, что кто-нибудь расскажет что-то, — пожал плечами Дима. — Ну, знаете, вспомнится какая-то подробность. Или человек не забывал, но побоялся тогда сказать, бывает. Как бы такая напоминалка.
— А мне было бы интересно посмотреть на особняк, — вдруг сказал Антон.
— С чего бы? — удивился Дима. — Не замечал за тобой раньше интереса к нему.
— Просто интересно стало. Может, там отделка какая-то старинная, или ещё что. В настолько старых зданиях мы ещё не бывали.
— Насколько я знаю, Савины при ремонте его сильно осовременили, — покачал головой Дима. — Но там действительно есть на что посмотреть, вероятно. Николай был коллекционером, и ходят слухи, что он собирал свою коллекцию в какой-то потайной комнате в особняке. Вроде бы старинные картины, возможно, даже исчезнувшие. Не думаю, что там есть действительно что-то невероятное, придумывают, наверное. Но откуда-то ведь взялись эти разговоры.
— Странно, что полиция не проверяла ничего, — протянул Антон. — Неужели даже не заинтересовались?
— Да искали они. Но ничего не нашли. Так что либо комната хитро спрятана, либо там ничего и нет.
— Ну тогда я точно пойду. Вдруг там что-то есть. Ребята, вы пойдёте?
— Я пойду, — сказал Дима. — Должен же кто-то следить, чтоб ты не влип в неприятности. Здание старое, нужно быть осторожными. А ты, Костя?
— Не пойду, — проворчал Костя. — Не хочу я туда. Даже не уговаривайте.
— Ладно. Тогда на связи будешь, хорошо? Мы с Антоном ещё обсудим всё, и сообщим тебе, какие у нас планы. Согласен?
— Хорошо. Ладно, пойду я. Отдохнуть хочется, устал за эту неделю ужасно.
Костя попрощался с друзьями и отправился домой.
31 октября Антон с Димой сказали Косте, что пойдут этой ночью. Отправляться они собрались к 10 часам вечера, а уходить не позднее часа ночи. Этого времени должно было с лихвой хватить на любые исследования дома, даже учитывая, что передвигаться они наверняка будут медленно и осторожно. Ну а если не хватит — то и ладно: что-нибудь увидеть они точно успеют, а торчать там всю ночь никому не хотелось. Договорились, что будут звонить Косте каждый час, если не выйдут на связь — он позвонит сам. А если никто не ответит на звонок — он будет бить тревогу. Настроены ребята были серьёзно, да и дураками не являлись, поэтому шуточек в духе «не ответим и посмотрим, что будет» ожидать не приходилось. Обсудив все вопросы и договорившись держать связь, ребята разошлись по домам: Антон и Дима — собираться, а Костя — отдыхать и следить за телефоном.
Когда юноша вошёл в дом, первое, что он услышал, был плач сестры. Забеспокоившись, Костя направился к её комнате, но не успел он постучать, как дверь распахнулась. Сестра стояла в проходе, лицо её было залито слезами.
— Лиза, что случилось? Ты чего? — спросил парень.
— Алина умерла, — глухо сказала девушка.
— Как?! — вскрикнул парень. — Как это произошло, когда?
— Сегодня, — ответила сестра, вытирая лицо. — Мне сказала её мать — ей позвонили утром из клиники, а полчаса назад она позвонила мне. Ночью Алина покончила с собой.
— Что?! — ужаснулся Костя. — Но как? Зачем? Ты ведь говорила, что она поправляется, что ей лучше!
— Говорила, — Лиза едва сдерживала слёзы. — Но ведь и правда так казалось! Даже врачи говорили, что ей становится лучше. Я ведь была у неё вчера! Нужно было что-то сделать! Она была взволнована, такая воодушевлённая, говорила, что завтра праздник… я ещё подумала — как хорошо, что она чем-то заинтересована, радуется! А она стащила где-то ножницы, и ночью воткнула их себе в горло… и где она вообще могла их раздобыть?! Ещё стащила из комнаты отдыха карандаш и лист бумаги, и написала записку, очень странную… что зло этого дома преследует её, призраки не дают спать, что она проклята, и её зовёт альбом. Какая-то бессмыслица. Страшная, нелепая записка, ужасная смерть… но зачем?!
Юноша молчал, пытаясь осознать всё, что рассказала сестра. Он будто видел Алину — такую, как раньше, улыбчивую и милую… но потом представил её в больничной палате, с этими чёртовыми ножницами, и ему стало совсем плохо. Пытаясь утешить Лизу, он неловко обнял её. Девушка плакала. Но затем, отстранившись, сказала:
— Это всё слишком ужасно. Не хочу об этом думать сейчас, просто не могу больше. Я попытаюсь поспать, хорошо?
Костя кивнул и вышел. Сестра закрыла за ним дверь. Он немного постоял в коридоре, слушая, как Лиза шуршит одеялом и тихо плачет, а затем направился в свою комнату. Сел за стол, покосился на ноутбук, но включать не стал. В голове не укладывалась мысль, что Алина, всегда такая весёлая и жизнерадостная, могла убить себя. Он пытался направить мысли в другое русло, но перед глазами упорно маячил образ мёртвой девушки. Костя невидящим взглядом таращился в пространство, а затем, заорав, одним резким движением снёс всё, что лежало на столе. Книги, тетради, ручки с карандашами и прочие мелочи — всё разлетелось по комнате. Ноутбук упал сверху, соскользнув со столешницы. Юноша вскочил и, агрессивно отшвыривая ногами вещи, заметался по комнате. Остановившись на минуту, он задумался, а после, развернувшись, бросился к шкафу. Выдернул оттуда тёплые чёрные джинсы, которые носил только во дворе, старую куртку, свитер, и переоделся. Затем, рывком открыв ящик стола, достал оттуда фонарик, пачку лейкопластырей, ещё какие-то мелочи. Сунул всё это в рюкзак и, выскочив из комнаты, едва не столкнулся с сестрой.
— Что ты там делаешь? — спросила она. — Я слышала, как ты кричал и чем-то гремел. Ох, что же это?! — Лиза уставилась на разгром в комнате, на лице её отражался шок.
— Отойди, пожалуйста, — Костя осторожно отодвинул сестру, прошёл по коридору к двери и вышел из дома. Направившись к сараю с инструментами, он отпер дверь и включил свет. Взял верёвку, один из рабочих ножей отца, подумав, прихватил ещё один фонарь — не карманный, какой был у него, а большой и яркий. Вышел, запер дверь и вернулся в дом.
Лиза оказалась в его комнате — она собирала в аккуратные стопки книги, валявшиеся на полу.
— Прости, — сказал Костя и, опустившись рядом с ней на пол, тоже начал собирать книги. — Не дал тебе отдохнуть, погром вот устроил… просто я очень расстроился.
Конец ознакомительного фрагмента.
