Внушитель

Елена Шадрина, 2023

Что делать, если ты Неадекват? Жить обычной жизнью подростка или принять свой дар и уйти в затворники? Использовать внушение, чтобы заставить кого-то полюбить себя или с помощью него спасать людям жизни?Эта история о том, как правильно сказанное слово может вернуть здоровье и о том, как может забрать надежду. О том, что любовь – самое прекрасное и самое ужасное, что может произойти с человеком, и о том, что если ты отличаешься от других, то будь готов сразиться за своё счастье.Эта история о старшекласснике Артёме и его новой возлюбленной, о старых друзьях и безнадежно больной матери, о Том Мире и о Неадекватах, живущих в тёмных лесах российской глубинки.

Глава 3. Новенький

Через пять минут начинался урок, а Сироткиной так и не было. Мельников поглядывал на дверь, очевидно, её ждал, а Вика беззаботно покачивала ногой, уставившись в телефон. Белов прислал ей кота, который ел новогоднюю гирлянду, и Вика великодушно улыбнулась поклоннику. Чувство собственной важности взлетело у парня до небес, но счастье длилось недолго. В класс вошла завуч школы Заболотная Ираида Павловна, которую за глаза все, включая преподавателей, называли Кикиморой. Эта худощавая женщина в строгом темно-синем костюме с длинными руками и маленькими ножками взглянула на разрисованную доску. Сходство было потрясающее. Белов оправдал свое звание лучшего граффитчика района, и Кикимора с крохотными бусинами вместо глаз и растрепанными волосами на бледно-зеленом фоне как будто подмигивала своему прототипу.

Губы живой Кикиморы, и без того тонкие и блеклые, превратились в едва заметную полоску, а глаза засверкали в преддверии торжества всевластия. Проступок был налицо, нарушителя ждала кара. Кикимору затрясло от предстоящих пыток и грядущего возмездия.

— Где приветствие учителя? — отчеканила она, постукивая ручкой по столу в такт своим словам.

Ученики послушно встали. Последними — Белов и его компания. Кикимора щурилась, глядя на художника.

— Сте-реть, — по слогам произнесла она.

Класс молчал. Никто не собирался ничего стирать.

— Повторяю, стереть с доски! — она повысила голос и снова простучала три раза.

— Это эксплуатация детского труда, — развязно произнес Белов. — Статья Уголовного кодекса Российской Федерации.

Кикимора фыркнула. Скрип старой вставной челюсти услышала галерка. Качнулся стул, зашелестели тетради у кого-то ближе к двери, скорее всего, из-за ветра, скатился с парты карандаш и упал с характерным стуком на пол, чей-то телефон издал короткий звук старинного телефонного аппарата и тут же замолчал.

— Выключить!

Шорох тетрадей с первых парт показался Белову странным, а телефон, звонивший где-то рядом с ним, ещё страннее. Он хорошенько прислушался к звуку и теперь уже был уверен, что это Викин. Белов к ней развернулся и стал показывать глазами на стол. Вика замотала головой. Телефон у неё был выключен.

Тут в дверь постучали. Кикимора замерла. Дверь со скрипом отворилась, и в класс вошел незнакомый юноша. Его прилизанные волосы поблескивали от света потолочной лампы, а огромный черный рюкзак оттягивал корпус назад. Он выглядел каким-то болезненным по сравнению с остальными школьниками.

— Кто вы? — выдавила Кикимора.

Юноша шел к завучу медленно, будто знал, что делает, знал, кто это и с чем ему предстоит столкнуться, и, что ещё страннее, совершенно этого не боялся. Как будто на нем был какой-то магический плащ уверенности.

— Как кто? Идиот, — шепотом ответил Вике на вопрос Кикиморы Белов. — Костлявый какой… Точно отличник.

Вика промолчала и уставилась на новенького. Она увидела его серые глаза и длинные ресницы, потом отметила, что так волосы никто не укладывает и что очки у него старые, такую оправу уже давно не носят, и успокоилась. Он точно ей не пара.

— Я ещё раз повторяю, вы кто? — громко проскрипела Кикимора.

— Я Артем Волков. Я буду здесь учиться.

— Документы ваши где? Почему в середине года? Вы из какой школы и почему опаздываете? — гневно тараторила завуч.

— Звонка не было ещё, я не опоздал. Документы у директора, она велела сюда идти. Это ведь тридцать пятый кабинет?

Кикимора кивнула.

— Значит, мне сюда.

— Того гляди, обольется потом, — пробормотал Белов.

— Кто? Кикимора или этот? — засмеялась Вика, пренебрежительно кивнув головой в сторону юноши.

— Не завидую я ему… — чуть слышно сказала Женя, наблюдая за происходящим. Она попыталась сфотографировать новенького, но сенсор не реагировал на холодные руки.

Звонка всё ещё не было. Кикимора оглядела весь класс и тихо заговорила:

— Внимание, класс! Сегодня физкультуры не будет. Майя Ивановна Рекуц тяжело заболела. Заменить её пока некому.

Класс загалдел. Все были рады, за исключением Белова, который готовился к поступлению на факультет физической культуры и спорта. Вика приободрилась, а Женя смотрела в окно и не слышала объявление.

С высоты третьего этажа ей было видно школьный двор и одинокого дворника, который то и дело шаркал старой метлой, вычищая до асфальта дорожку. Женя наблюдала за монотонными движениями усталого мужчины и даже два раза зевнула.

— Что, профессию себе присматриваешь? — прошептал Белов, который, очевидно, тоже смотрел на то, как убирали двор.

— Белов! — шикнула на него Вика.

Вдруг дворник перестал мести, отложил метлу и быстро зашагал в сторону сугроба, где стал всматриваться в затвердевший снег. Затем он немного счистил снег рукой, и Женя прищурилась. Мужчина быстро раскопал ямку, и тут уже девушка резко отвернулась.

— Труп, — заключил Белов.

— Белов! Фу-у-у! — прикрыла рот рукой Женя и задержала дыхание.

— Ты чего? — спросила Вика.

— Труп там, говорю же, — засмеялся Белов.

Женя пыталась ровно дышать.

— Придурок, — нахмурила брови Вика.

— Да что-то черное, откуда я знаю, что там, Вик?

Белов пожал плечами и уткнулся в телефон.

— Так можно я сяду куда-нибудь? — вдруг услышали ребята.

Новенький смотрел на завуча, ждал ответа. В дверях появилась Сироткина, которая опоздала на урок. Она прижалась к стене и дрожащим голосом заговорила:

— Ир-раида Павловна, м-можно в-войти?

Кикимора даже не посмотрела в сторону опоздавшей. Сироткина стала пробираться к своей парте, как партизан в лесу, и, когда оказалась на своем месте, старалась не шевелиться в надежде, что завуч занят кем-то другим.

— Куда вы хотите сесть, Артем?

— Мне бы поближе, а то зрение плохое…

Сцена казалась нелепой. Все знали, что лишний раз с Кикиморой разговаривать не стоит, попадаться на глаза тоже. Новенький стоял перед самым властным человеком этой школы и говорил ей, что делать. От этих двух веяло холодом. Двадцать шесть пар глаз наблюдали за странной картиной. Новенький пришел в середине года. Завуч была недовольна и его присутствием, и его видом, но делала то, что он просил.

— Ну всё, — кивнул Белов, — нашли нового козла отпущения, можно расслабиться.

— Да он точно отличник, — сказала Арина.

— Покажите мне место, — настаивал Артем.

— Садись куда пожелаешь, — засуетилась Кикимора. — Освободите место ему. Михайлов, что сидишь? Иди вон к Белову и его компании.

— Остальные пусть тоже сядут… Наверное… — почти шепотом произнес Артем, глядя на ребят, а Кикимора в знак согласия покивала.

Ребята сели. Аккуратно постриженный мальчик с фамилией Михайлов сглотнул слюну, накопившуюся за продолжительный диалог завуча и Артема, и тихо стал собирать вещи, чтобы освободить место чужаку. Хоть и не понимал, почему именно он должен уступать место, но сделал это беспрекословно, ведь в прошлом году Ярослав опоздал на пять минут на урок русского языка, а именно этот предмет вела Заболотная. Цена опоздания была для него слишком велика: завуч вызвала родителей и обвинила Ярослава в том, что «хоть он и старается оказаться в числе лучших учеников школы, дисциплина у него страдает, а значит, золотой медали ему не видать». С этими мыслями Ярослав пересел на последнюю парту, к граффитчикам и Абрамовой, а затем бросил недобрый взгляд на Артема. Слишком подозрительная была ситуация.

— Привет, Ярик! — улыбнулся Белов. — Добро пожаловать в наш клуб.

— Белов! — окликнула его Вика.

— Абрамова, вот ты где резвая, а где — сразу в кусты. Кто нам математику делать будет?

— Понятия не имею. Уж точно не этот придурок!

— Придурок, потому что тебе больше списывать не дает? — ухмыльнулся Белов.

— Белов, ты понимаешь, что если он мне не дает, — вычурно сказала она, — то он и тебе не даст.

— А ты уверена? — посмотрел он на Вику и подмигнул Михайлову. — А если я его поколочу?

Михайлов стиснул зубы.

— Я никому больше не дам списывать! — громко прошептал он. — Достали…

— Вик, а ты помнишь, что мне желание должна? — вдруг сказала Арина, поглядывая на первую парту, где раскладывал свои вещи новенький.

— Ну, дальше что?

— Выбирай жертву.

— Михайлов.

— А может, он? — Арина кивнула в сторону первой парты.

— Ты серьезно? — Вика надменно посмотрела на подругу, а затем медленно перевела взгляд на Артема.

— Ага, я серьезно.

Арина кивала, изучая новенького, а Вика растерянно смотрела в телефон.

— Ну на фиг, давай Михайлов.

— Михайлов тебя и так любит, только списывать больше не получится. Михайлов — это слишком просто. Давай его.

— Ой ладно, если так хочешь… — закатила глаза Вика.

— А что ты на него не хочешь спорить? Понравился?

— Нет, просто он… Ну… Ладно, по рукам!

Вика протянула свою идеально ухоженную руку с обновленным маникюром.

— С тебя видео с признанием, — ответила Арина и протянула руку в ответ.

— Белов, разбей! — скомандовала Вика.

— А что тут происходит?

Белов то ли делал вид, что не слышал, то ли действительно был увлечен тем, как Кикимора повиновалась этому новенькому, но разбивать не собирался.

— Пока не скажешь, что происходит, не разобью, — прошептал он.

— Не спрашивают тебя! Умолкни! — огрызнулась Вика и посмотрела на Арину. — Мельников, разбей!

Мельников вяло протянул руку и положил её на руки девушек, изобразив совершение сделки.

— Идёт, — сказала Арина.

— Идёт, — ответила Вика, поймав на себе взгляд Артема.

Белов хихикнул и ещё раз спросил Вику, на что они спорят, но снова получил грубый ответ, означающий, что это не его дело.

— Он что, нас слышал? — прошептала Вика Арине.

— Ну да, он вампир, у него суперслух.

— Артем Волков — вампир, — заговорщицки прошептал Белов. — Скажи это… громко, Абрамова.

— Идиот! — прикрикнула Вика на Белова, но тот продолжал шутить и играть бровями, задевая тем самым чувство собственной важности у королевы школы.

Они перестали перешептываться, потому что Кикимора начала коситься в их сторону, и Вика взяла в руки телефон.

«Не внушает он доверия», — написала она сообщение и отправила Арине.

Арина в ответ пожала плечами, компания замолчала и включилась в тему урока. Русский и литературу завалить никто не хотел.

Уборщица никак не могла отмыть руки от белой краски, которую сама же и пролила на пол. Старую плитку было не спасти, а вот руки спасти хотелось.

— Твоё, — она протянула Вике красную резинку для волос.

Вика поправила прядь белоснежных волос и отшатнулась от женщины как от нечисти. Она стала смотреть на то, как Женя держит Сироткиной волосы.

— Арин, ты что, не может просто не есть так много?

— Слушай, я не знаю, что это, обычно меня не тошнит днем, — сказала Арина и её снова вырвало.

— Боже, как это мерзко.

Вика отошла подальше от подруги.

— Неужели нельзя обойтись просто спортом или психологом на крайний случай.

— У меня нет булимии. Это запах хлорки, Вик… — и подругу снова вырвало.

— Мерзость…

— Ох, девчонки… — уборщица выжимала тряпку. — Такие молодые, а уже столько проблем. Вот я в ваши годы…

— Вы границы личные соблюдайте, мы к вам не лезем, и вы к нам тоже не лезьте. Пожалуйста.

Вика выдавила из себя «пожалуйста», а уборщица прищурила правый глаз и стала разглядывать Викино лицо.

— Ты Абрамова?

— Абрамова, а что?

— Ты не родственница Кати Мироновой, которая у Черной Поляны погибла? На 86-й?

Вика перестала листать соцсети и засунула телефон в карман джинсов. Она забеспокоилась, взгляд её забегал с уборщицы на плитку, с плитки на Сироткину, с Сироткиной снова на уборщицу, затем на разлитую краску и на красную резинку для волос, которая валялась в мусорном ведре.

Пожилая женщина медленно покивала и развесила тряпку на батарее.

— Тоже знала её… Ясно… Ох, девчонки…

С этими словами она вышла из туалета. Вика облокотилась на стену и взглянула на потолок. «Дроздов любит Миронову», — прочитала она надпись. Лампочка не горела, и уже начинало темнеть.

— Вик, вы идете? — просунул нос в дверь Белов.

— Отстань, — закрыла дверь Вика. — Не видишь, Арине плохо!

— Вижу, что плохо, пусть тут одна разбирается, а вы на химию со мной. Сегодня контрольная.

— Андрюш, может, ты сегодня как-нибудь сам? — деловито прощебетала Женя. — Побей Мальцева из «А» или договорись с Бураевым. Попробуй без нас?

— Не без вас, а без Абрамовой. Она у Михайлова ответы берет, а ты не примазывайся!

— Слышишь, особо умный, давай иди один уже! — прикрикнула на одноклассника Вика.

— Я всё.

Никто не заметил, как перед зеркалом завертелась Арина.

— Тебе же плохо только что было, ты точно пойдешь?

— Точно, — улыбнулась она. — И мне уже хорошо!

Арина гордой походкой вышла из туалета. За ней проследовали остальные. Мельников, который ждал компанию в коридоре, улыбнулся Жене, и они все вместе пошли на урок.

Ярослав сел на свое привычное место. Первая парта, ряд у окна. Егоров сказал, что плохо себя чувствует и на химию не пошел. Так Михайлов оказался за одной партой с Артемом.

— Ярослав, — кивнул он ему в знак приветствия.

— Артем.

— Это мое место. Я сижу здесь с первого класса. Мне нужна золотая медаль. Если тебе нравится сидеть на первой парте, то договорись с кем-нибудь другим. Я это место тебе не отдам. Нам придется подраться… Или… Как ты решаешь эти вопросы?

Артем кашлянул, вытаращил глаза и замотал головой:

— Я не буду с тобой драться. Я против драк.

— Все против драк, если не отбитые. Но иногда это необходимо.

— Иногда?

— Иногда.

— Давай без драк, Ярослав, — тихо произнес Артем и протянул ему руку.

— Как скажешь.

Михайлов кивнул, протянув ему в ответ свою руку. Состоялось рукопожатие.

— Мы сидим вместе. У нас альянс. Егорову придется несладко, — сказал Ярослав и стал раскладывать учебники.

Артем наблюдал за ним, и не только он, Абрамова тоже смотрела. Она вошла в класс вместе со своей свитой и двумя телохранителями, медленно прошла мимо его парты в конец кабинета и села на своё законное место на галерке. Остальные сделали то же самое. Ярослав ждал. Он прекрасно знал, что будет. Сейчас она немного поболтает со своими подружками, а затем кошачьей походкой подойдет к нему выпрашивать решение, как кошка молоко у хозяина, которое и так уже её, осталось только попросить. На этот раз он будет стоек. «Абрамова, ты сегодня у меня не спишешь, и вся твоя компания получит то, что заслуживает», — мысленно репетировал он речь.

— Красивая, — улыбнулся Артем.

— Стерва, — кивнул Ярослав.

— Не люблю таких. Ненавижу просто. Сразу понятно, что им нужно.

— Согласен.

— Ярик…

Абрамова оказалась рядом с отличником.

— Здравствуй, Вика. Что ты хочешь от меня сегодня?

— От тебя? От тебя, Ярослав, я уже ничего не хочу, — она приподняла бровь, а затем наклонилась к Артему. — Привет! Я — Вика.

— Артем, — кивнул он.

— Я знаю, — улыбнулась Вика.

Михайлов застыл. Это было очень подозрительно и обидно. Речь не пригодилась.

— Разбираешься в химии?

— Ну так, — пробормотал Артем.

— Хм, жаль, — Вика накручивала на указательный палец свой белокурый локон. — А то я думала, что ты можешь сесть к нам. Ты нам решишь химию, а мы тебе обеспечим безопасность и школу покажем, ты же новенький.

Вика умело сняла со свитера Артема длинную красную нить. Он вздрогнул.

— Соглашайся, и у тебя будет компания, — кивнул Михайлов. — Будут друзья, которым ты будешь делать домашку.

— Михайлов, не ревнуй. Я к тебе на физику приду.

Вика улыбалась так, что Михайлову стало не по себе. Он уже был готов сделать за неё контрольную, но что-то в его голове переключилось, и он резко нахмурил брови.

— Абрамова, лавочка прикрыта. Я тебе списывать больше не дам.

Вика продолжала свою игру, ждала, когда Михайлов сломается, но он и не думал идти на компромисс. Вика это поняла и разозлилась, но злость показывать перед новеньким она не хотела, слишком плохо для спора, поэтому она улыбнулась и стала кокетничать в полсилы.

— Михайлов, не пугай Артема, а то он подумает, что я какая-то тупая блондинка, а это не так. Артем, что скажешь?

— Нет, спасибо.

— Аплодирую стоя, — расправил плечи Михайлов и сел посвободнее. — Наконец-то тебе дали отпор, Абрамова.

— Тс-с! — цыкнула Вика.

— Токсичная стерва, — почти шепотом пробормотал Ярослав.

— Му…, — и звук дребезжащего от звонка металла не дал классу расслышать ругательство королевы школы в адрес одного из непокорных. У Вики слегка дрогнула губа, она прошла между рядами и села за парту.

Артем Волков расположился на первой парте вместе с Ярославом, и урок химии начался.