Виктория!

Елена Чупрына, 2023

Прогулочный звездолёт «Виктория», заканчивает свой первый, пробный полёт и возвращается на землю. По пути домой «Виктория» ловит слабый сигнал «SOS», с другого звездолёта «Москва». По прибытии на землю Алексей Хрусталёв (хозяин «Виктории») сообщает о сигнале. Но к его удивлению ему говорят что подобный звездолёт не существует и даже более того начинают требовать уничтожения его собственного звездолёта. Алексей, его жена Елена, капитан Гордеев и экипаж не согласны с уничтожением «Виктории». Они знают, «Виктория» исправна и загадочный звездолёт «Москва » существует. Они самостоятельно решают отправиться на помощь «Москве». Видя решительность людей, некий покровитель помогает им, делая всё, что необходимо для их безопасности. «Виктория» быстро получает всё что нужно и ей даётся зелёный свет. Так «Виктория» начинает свой путь в неизвестность, где её целью является звездолёт «Москва» которая попала в беду.

Глава 7.

И так, сказал Алексей — «это профессор Северный Евгений Николаевич и его помощница Демкова Татьяна Михайловна».

Потом Алексей представил, и остальных людей сидевших за столом в кают-компании.

Когда все познакомились, Северный задал вопрос, который его интересовал.

— «Может, вы расскажете, кто вы, и как тут оказались?».

Алексей кивнул головой, — «да конечно, думаю, мои друзья не чего не имеют против». — Хрусталёв рассказал, в общих чертах, по какой причине «Виктория» оказалась в этой части космоса, однако умолчал об отказе властей в помощи.

Закончив свой рассказ, Алексей повернулся к профессору. — «Думаю, вам то — же следует рассказать нам, как вы оказались в капсуле и где Москва?».

Профессор помолчал, покрутил стакан с соком, вздохнул, и откинулся на спинку стула.

— «4 июля, 3552 года, мы получили приказ сверху, досконально изучить систему «Летающих ведьм». Мне было поручено подобрать персонал в количестве десяти человек. Мне не нужно было собирать команду, так как я и так имел лучшую из лучших команд. Мы в месте, работали не один год, и в каждом я был уверен. 8 августа, 3552 года нас собрали в 1:20 по Московскому времени погрузили в летающий автобус и привезли на космодром «Комета». В 4:30 наша команда погрузилась на звездолёт «Москва». — Северный замолчал, взял со стола стакан и сделав несколько глотков поставил стакан на место, немного помолчав, он продолжил, — « 8 августа 3552 года в 5:30 по московскому времени, наш звездолёт стартовал с космодрома «Комета». Мы долетели быстро и без проблем. Но почему — то, наш капитан, не соглашался сажать «Москву» не на одну из планет, говоря, что у него плохое предчувствие.

Я прекрасно знаю Скрипкина Михаила Павловича (это, как вам уже, наверное, понятно, капитан «Москвы»).

Евгений Николаевич замолчал и опустил голову, потом вздохнул и продолжил.

— «Мы ведь двадцать лет как дружим. Я знаю, что его интуиция ни когда не подводила. Мы сошлись на том что наш исследовательский звездолёт сядет только в крайнем случае, в течении двух с половиной лет мы исследовали эту систему, не сажая наш звездолёт. «Москва» ведь научно — исследовательский звездолёт, и довольно серьёзная лаборатория. Мы запускали разведчиков на разные планеты, и самое удивительное, что на всех планетах, атмосфера идентична земле! Шесть месяцев назад, мы решили, спустится на одну из этих планет. Два месяца мы готовились к высадке, основательно подготавливая нашу капсулу и подготавливаясь сами, всё шло хорошо, я бы сказал отлично. Мы с Татьяной сели в капсулу и отделившись от «Москвы» уже было направились к Голубой планете. Но едва мы отошли от звездолёта, как обнаружили с нами «Миледи» нашу собаку»….

Евгений Николаевич запнулся, и бросил взгляд на Татьяну, та напряглась, и на лице выразилось беспокойство.

Северный посмотрел с тревогой на присутствующих.

— «Когда вы нас нашли, вы собаку не видели?».

Елена хмыкнула, и кивнув головой в сторону тихо лежащей собаки, сказала, — «вы о ней…?».

Увидев собаку, Демкова от радости подскочила на стуле, а профессор, закрыл глаза и глубоко вздохнув, улыбнулся.

Демкова похлопала по коленке и позвала собаку по имени, Миледи подняла умную морду, вильнула хвостом. Но не подошла.

Татьяна растерянно посмотрела на собаку и удивлённо спросила, — «что с ней…?».

Елена покачала головой, — «ни чего страшного, вы, люди и то до сих пор не пришли в себя до конца, а что говорить о собаке? У неё просто слабость, ей силы восстановить надо».

Алексей, до сих пор молчавший сказал, — «моя жена любит животных, так что ваша любимица, в надёжных руках. А сей — час может, продолжите свой рассказ?».

Профессор Северный взглянул на собаку, которая лежала на толстом матрасе и наблюдала за всеми довольно умными глазами, успокоившись, продолжил.

— «Когда мы увидели «Миледи» мы были очень удивлены, собака вела себя как — то странно и всё время пряталась. Таня пыталась её успокоить, а я пытался, связался с кораблём. Но не успел, была какая — то ослепительная вспышка, на время мы потеряли сознание, очнулись от того что собака нас облизывала. Придя в себя, мы обнаружили, что капсула вышла из строя. Мы решили вернуться на звездолёт, но оказалось, что и он пропал. Воздух в капсуле был ограничен, да и еды не было. Я на автомате установил поиск и сигнал для нашего звездолёта, и мы все решили, погрузится в анабиоз. Сначала мы естественно в кокон уложили собаку, а потом и сами легли. Мы надеялись что «Москва» вернётся за нами, а вместо «Москвы» вы….». Евгений Николаевич замолчал, нахмурился и задумался.

Все в недоумении посмотрели на него.

Алексей подался вперёд, — «что с вами…? Что — то не так…?», — спросил он.

Евгений Николаевич помолчал, потом выпрямился и сказал.

— «Странно всё это, очень странно! Устанавливая сигнал «SOS» для звездолёта «Москва», я не посылал сигнал на другие частоты. Капсула слишком мала для посылки какого либо сигнала на подобное расстояние, тем более радиус сигнала капсулы довольно ограничен. Сигнал просто не дошёл бы до земли. Это мог сделать только большой звездолёт, такой как «Москва». А это значит что «Москва» ещё жива! Значит, есть надежда найти её».

Гордеев поставил свой стакан на стол, и повернувшись к профессору сказал.

— «Мы изначально летели за «Москвой», и не предполагали встретить вас.

Мы даже предположить не могли, что вас найдём в том положении, в котором вы оказались».

— «Да, да я понимаю…», — сказал профессор, — «и я бы был удивлен такому повороту. Но меня сейчас больше интересует, где наш звездолёт, и что произошло…?».

Дима, который молчал всё это время, решил разрядить обстановку.

Он, улыбнувшись, сказал, — «я знаю что произошло, не даром ведь эту систему назвали «Летающими ведьмами»!».

Все с интересом посмотрели на него, а профессор Северный, усмехнувшись, недоверчиво спросил.

— «Интересно, что же вы такого узнали, чего не знаем мы? Мы тут три года зависали и изучали эту систему, я полжизни потратил на неё, а вы молодой человек только прилетели и уже всё знаете?».

Елене очень не понравился тон профессора. Она была хозяйкой на «Виктории», и все кто на ней находился, (команда, пассажиры или учёные) — были под её ответственностью, а значит, она не могла позволить обижать свою команду. Она увидела, как изменилось лицо Бобрикова и как неудобно ему стало. Она ещё не остыла от неприятного инцидента с Громовой.

Елена резко поставила стакан с апельсиновым соком на стол и резко повернулась к Северному.

Повернувшись к профессору, она сказала спокойным почти ледяным не терпящим возражений тоном.

— «Дима…, Дмитрий Александрович один из лучших специалистов не смотря на его возраст! Он тоже занимается этой системой довольно долго и многое знает! Это благодаря Диме, «ВЫ» сей час на «Виктории» в безопасности! Это благодаря его знаниям и расчётам ВЫ не плаваете, сей час в космосе в ожидании «Москвы» а находитесь на борту «Виктории», и сидите за столом…! И я бы попросила вас, относится к нашей команде с большим уважением…!».

Елена смотрела в упор на Северного. Лицо её было довольно суровым, она продолжила.

— «Поэтому, прежде чем, что — либо говорить, и делать выводы. Я предлагаю выслушать его!».

Такой реакции от Елены, некто не ожидал. Все были удивлены и на какой-то момент опешили.

Помолчав, профессор Северный с интересом посмотрел на Елену.

Он сказал с иронией в голосе. — «Глядя на вас, не скажешь что вы решительная женщина. Я думал, что вы, как и другие можете только устраивать сцены и совершать глупости. Но, похоже, я ошибся, когда надо вы можете и коготки выпустить, и зубки показать. Да и не каждая смогла бы так…. Что — же приношу свои извинения если я вас чем — то обидел».

Елена вскинула голову, — « вы обидели нашего специалиста, и вы как профессор с профессором должны сами поговорить и выяснить отношения».

Северный, склонил голову, в знак согласия.

— «Похоже, вас лучше иметь в друзьях, нежели стать вашим врагом», — с усмешкой сказал он.

Елена, проигнорировав иронию. Коротко кивнула.

— «Хорошо профессор, давайте теперь выслушаем Дмитрия, если вы, не против?».

Елена, повернулась к Бобрикову, и сказала, — «Дмитрий, прошу, продолжайте, что вам известно?».

Дима немного помолчал, вздохнул и сказал, — «как я уже сказал, мне известно, что произошло. Дело в том, что я собрал и проанализировал данные с капсулы, и анализ показал. Так называемую сейсмическую активность солнца или как их ещё называют на земле, солнечные всплески. Вот только…».

Дима замолчал на несколько секунд, морща свой лоб, потом продолжил.

— «Я не как не могу понять, почему солнечный всплеск не уничтожил ни звездолёт, ни капсулу? Если это был сильный всплеск солнечной бури…? Она должна была уничтожить всю электронику на «Москве», а от капсулы не осталось — бы и следа? Буря меньшей силы уничтожила — бы капсулу но «Москва» бы не пострадала?

Как — же выжила капсула, но исчезла «Москва»?».

Северный Бобрикова слушал внимательно, и когда он закончил, сказал.

— «Дело в том коллега. Что вы не учитываете расположение нашей траектории, расстояние планет, а так же молекулярную структуру самого солнца и прохождения солнечной волны. Вам должно быть известно, когда волна встречает, на своём пути препятствие она теряет и скорость, и силу, и энергию. Это похоже на гигантскую морскую волну, которая движется на город, а на пути встречает гряду огромных скал. Говоря проще; волна разбивает свою целостность и теряет при этом и скорость, и смертоносность удара. Хотя всё равно опасна и способна причинить не малый вред. А на том расстоянии от солнца этой системы до нашей точки нахождения довольно далеко и под ударом сначала оказались как минимум три планеты. Если не брать в расчёт и космическую пыль, и обломки ну и прочий хлам. Который то — же, как говорится забрал не малую часть мощи и энергии этой вспышки. К тому — же, мы не были, на нее прямой…! Можно сказать волна задела нас всего нечего только краешком».

— Дмитрий был довольно серьёзен и слушал внимательно, — «тогда, получается…», — сказал он, — «…эта вспышка была очень мощной…? На столько что даже «Москва» не вынесла её удара, притом, что это довольно серьёзный звездолёт?».

«Именно так…», — ответил Северный.

«Ну, тогда возникает другой вопрос. — Если «Москва» не вынесла удара солнечной волны как — же капсула выжила?».

Заметил Бобриков.

Северный, недовольно поджал губы.

— «Я уже сказал про препятствия и траекторию солнечной волны. Похоже «Москва» взяла на себя весь остаточный удар, а наша капсула находилась под защитой «Москвы». Мы — же не успели отойти от неё. А ват куда подевалась «Москва», я пока не знаю…», — бросил он.

Северный замолчал и нахмурился. Видно было, что он не доволен. Он тряхнул головой и продолжил.

— «Но надеюсь с вашей помощью решить этот ребус. «Москва» была между бурей и нами в тот момент…. Возможно дело в молекулярной структуре частиц солнечной…».

Северный не успел закончить свою речь, когда его перебил Хрусталёв.

— «Прошу прощения…», — сказал Алексей, — «…но большинству из нас многое не понятно. Предлагаю вам самим поговорить, как ни — будь, на досуге об ваших теориях, а потом в более доступных словах нам предоставить эту информацию».

Алексей посмотрел на обоих учёных.

— «У нас нет времени на расшифровки ваших слов. Сей час нам надо попробовать найти «Москву», не забывайте у нас не так много времени».

Профессор Северный понимающе кивнул, — «я думаю нужно начать с ближайшей планеты. А самая близкая планета к нам это «Голубая планета»».

Алексей немного помолчал, потом спросил, — «а как на счёт атмосферы на этих планетах, к чему нам быть готовыми?».

— «Самое интересное…», — сказал профессор, — «на этих планетах атмосфера максимальна, схожа с землёй, разницы практический нет».

Елена взглянула искоса на профессора Северного, — «Интересно», — с коротким вздохом сказала она, — «Я что — то не пойму. «Москва» по вашим словам получила мощный солнечный удар и исчезла. Потом вы говорите, что она есть и снова, её нет. Как это вообще понимать?».

Профессор Северный внимательно посмотрел на Елену

. — «Я не утверждаю что «Москвы» совсем нет, просто хотел, сказать, что получив подобный удар. «Москва» просто могла, приземлится на любую ближайшую планету. Или её могло откинуть волной. Я пока не чего не могу утверждать. Так как сам не знаю».

Елена посмотрела на него пристально и задумчиво, но не чего не сказав, слегка покачала головой.

Алексей поднялся с места, — «думаю, нам надо подготовиться и подготовить капсулы, надо предупредить капитана Иванова».

— «Я сообщу…», — сказал Гордеев поднявшись.

— «А мы с коллегой и помощницей займёмся аппаратурой. Если конечно не кто не против», — сказал профессор Северный.

— «Если наш сотрудник не против, пожалуйста», — ответил Алексей, глядя на Бобрикова.

Дима утвердительно кивнул.

— «Ну, тогда договорились…», — согласился Алексей.

— «А что делать мне?», — спросила Елена поднявшись.

Алексей улыбнулся своей жене, — «можешь пока отдохнуть, думаю, тебе ещё понадобятся силы».

Елена устало улыбнулась мужу, — «Да», — выдохнула она, — «Ты прав Лёша, ты прав…».