Неферт

Елена Чудинова

«Велика добродетель богов Тьмы. Почитаю, но сторонюсь», воскликнул некогда благоразумный обитатель Древности. «Неферт» несомненно написана человеком не посторонившимся.«И какая бешеная сила – в такой небольшой повести! Страшно сконцентрированная и бьет здорово – пожалуй, даже не чтобы разбудить, а – пробить скорлупу». Это слова читателя.Мистика, магия, культ полнолунной богини Бастет… Все это сводится к одному короткому, но все исчерпывающему слову: Египет.

III

Неферт медленно бросала в курильницу зернышки благовоний. За окном комнаты, отведенной для занятий и рукоделья, уже темнело. Это была премилая комнатка с красным полом и светло-синими шелковыми занавесями, обставленная маленькой детской мебелью красного дерева.

Неферт была одна — ей очень о многом хотелось подумать наедине…

Как быстро, словно сон, пролетели пять дней, прошедших с приезда брата, с того дня, когда вдруг заговорила кошка Миура!

Заговорила? А может быть, как раз это и было сном: жутковатый голос, странные речи и огромный рост кошки?

Ведь за минувшие дни Миура не только не ответила ни разу на многочисленные попытки Неферт завязать разговор, но и не подала виду, что понимает ее.

Особенно Неферт пыталась поговорить с кошкой после праздничного пира. Пир не доставил Неферт большого удовольствия. Она сидела очень далеко от интересующего ее места — вместе с троюродными сестрами Шеш и Неми, девочками старше Неферт на три года, болтовня которых особенно злила ее потому, что все время порхала вокруг ее собственных тайных мыслей. Празднество было устроено в саду, ярко освещенном множеством светильников. Как обычно, гости сидели за маленькими столиками, черное небо над которыми было переплетено лентами цветочных гирлянд. Как обычно, слуги обносили всех бараниной с острыми пряностями, окороками газелей со спаржей, жареными гусями. Как обычно, разливались вина…

Негромкая музыка и рой голосов не давали Неферт прислушаться к разговорам почетных гостей, среди которых сидел Нахт — то смеющийся, то пьющий вино, то с удовольствием хлопающий танцовщицам, исполнявшим самый красивый на свете танец «ветер».

Неферт ушла с праздника раньше срока, до которого ей было разрешено оставаться…

На все попытки завязать разговор Миура изобразила полное непонимание. Неферт заснула в слезах.

Но следующий день… О, что это был за день! Неферт вышла в сад, не проспав сверкающего часа. Миновав неубранную после вчерашнего пира площадку перед домом, она побежала к дальнему концу пруда.

Как странно! Сад и в эту рань не принадлежал ей безраздельно, как обычно!

Радостная боль в груди стеснила дыхание Неферт. Занятый чем-то невидимым ей, на скамейке под финиковой пальмой сидел Нахт.

Прячась за жасминовыми кустами, Неферт бесшумно приблизилась к брату сзади и, одновременно сцепив руки на его шее и упершись в спину сандалией, с торжествующим воплем прыгнула ему на плечи.

— Так верещат только лучники шасу, — Нахт невозмутимо перетащил Неферт через плечо и усадил на колено. На другом его колене лежали непонятные тонкие ремешки с бронзовыми колечками. — Кроме того, я тебя видел.

— Правда? — разочарованно протянула Неферт. — Я же очень незаметно подкрадывалась.

— Змейка, если бы я мог не заметить, как ты подкрадываешься, я бы сейчас здесь с тобой не разговаривал.

— А почему ты так рано встал?

— Армейская привычка.

— И даже после пира? — Неферт стрельнула глазами.

— Хорошенького ты мнения о своем брате, если думаешь, что у меня может трещать голова после такой благопристойной тягомотины, как вчерашнее. Впрочем, это не твоего ума дело, — слегка обнимая Неферт рукой, Нахт снова взялся за свои ремешки.

— А это что?

— Так, надо перебрать сбрую. Не могу понять, что и где мне не нравится.

— А почему не приказать это сделать рабу? — удивилась Неферт.

— Рабу? — в свою очередь удивился Нахт. — Да ты с ума сошла, змейка. Может, я и в набег раба пошлю?

Неферт негромко рассмеялась и сильнее прижалась к Нахту: как все-таки здорово было то, что этот знаменитый воин, героические деяния которого отражены на папирусе в назидание потомкам, является ее родным братом и она может так славно валять с ним дурака и болтать в утреннем саду…

— Нет, змейка, — продолжал Нахт. — В своей колеснице надо знать крепление каждой спицы, подкову каждого коня. Впрочем, кони — это особая статья. Но и в колеснице надо знать, и не глазами, а пальцами, каждый вбитый гвоздик. Пусть рабы катятся к Сетху! А сбруя… Сбруя, змейка, это паутина, связывающая своенравных коней, легкую колесницу и тренированного воина в единое и великолепное целое! Да, кстати, ты поедешь со мной кататься?

— Ты серьезно?

— Вполне. Мне будет приятно тебя прокатить.

— А разве мне разрешат?

— Не думаю. Так что лучше, наверное, не спрашивать.

— А как же я тогда выберусь из дома?

— Сейчас сообразим… Проще простого: скажи матери, что пойдешь купаться в Ниле.

— Но ведь мне придется взять двух служанок! — огорченно воскликнула Неферт. — А они все расскажут матери!

— Не беспокойся, не расскажут. — Нахт слегка усмехнулся, и Неферт поняла, что служанки на самом деле ничего не расскажут.

— А коней мне надо сегодня хорошенько проездить с утра до жары. Так что беги одеваться и собираться — и побыстрее! Я буду ждать тебя у нижних ворот сада…