Мир никогда не будет прежним

Елена Ха, 2020

Дима и Долорес живут в разных концах света. Каждый из них сталкивается с новым жестоким вирусом COVID-19. Долорес теряет родителей, а Дима себя. Отныне его жизнь уже никогда не будет прежней, и это не просто слова, ему больше нет места среди людей. Но возможно Долорес и Дима смогут спасти друг друга от одиночества.

Где-то между 2 и 5 сентября 2020 года

Ученые признали COVID-19 опаснее испанского гриппа, пишет Известия со ссылкой на исследование американских специалистов. Пандемия"испанки", которая считается одной из самых страшных в истории человечества, ведь в период с 1918 по 1920 год ею заразилось около трети населения, а умерло, по разным оценкам, от 17 до 100 млн человек, увеличила смертность в мире в три раза, а COVID-19 — в четыре.

"Известия"также публикуют комментарии российских ученых, которые отмечают, что окончательные выводы можно будет сделать только после завершения нынешней пандемии.

Источник: новостные ресурсы сети Internet

Дима спал долго, сказать точнее было бы сложно. Иногда он открывал глаза, и видел свет, пробивающийся из-за штор. Ему все время было жарко. Одеяло давно валялось на полу, подушка и простынь промокли от пота. Из этого тяжелого полузабытья его вырвал телефонный звонок.

— Димон, привет! Ты чего в зуме не появляешься и вечеринку пропустил? — спросил Сеня, самый ответственный из студенческих приятелей Димы.

— Корону подцепил! — прохрипел в трубку больной. Каждый звук давался ему с огромным трудом. Воздух как будто наждачкой обдирал горло. От усердия Дима закашлялся.

— Эко тебя накрыло! — шепотом ужаснулся Сеня.

— Да… передай, что я болен… — выдавил из себя Дима и сбросил вызов. Короткий разговор вымотал парня. У него даже кончик носа покрылся испариной от усердия.

Производить звуки было невыносимо тяжело, еще и шея зачесалась от левого уха по линии подбородка. Не выдержав зуда, Дима почесался и тут же зашипел от боли.

«Кажется, я сам себя поцарапал…» — подумал парень, с недоумением рассматривая острые ногти на руках.

«Когда они успели вырасти такими длинными?» — удивился Дима. Он, конечно, слышал, что после купания в морской воде ногти становятся крепче и растут быстрее, но не настолько же.

Разговор и размышления окончательно прогнали сонливость. Повалявшись немного в кровати, Дима не выдержал испытание липкой постелью. Кое-как он доковылял до ванной, наполнил ее почти ледяной водой и бухнулся туда с головой. Сразу пришло облегчение. Прохладная вода как шелк окутала все тело, сбивая невыносимый жар, и приглушила звуки. Наконец-то вокруг была тишина. Дима почувствовал себя впервые за несколько дней хорошо и уснул.

Проснулся он, дрожа от холода. С трудом разлепив глаза, он встал и, не вытираясь, пошел в свою комнату, но потом вспомнил про липкие простони и отправился в спальню к маме.

Когда он доковылял до постели, у него от усилий кружилась голова и появилась отдышка. Каждый вдох-выдох давался с трудом, Дима буквально заставлял себя дышать. А еще у него невыносимо болело горло, как будто кто-то медленно пытался тупым ножом перерезать ему шею.

«Может все-таки вызвать скорую», — подумал Дима, ему было настолько плохо, что даже страха не было. Тут он вспомнил, что телефон остался в его комнате, и решил еще немного поспать, а уж потом, если не станет лучше, позвонить тете Ане.

Постепенно Дима согрелся под теплым пуховым одеялом, дыхание нормализовалось, и он снова уснул. Ему приснилось, что Мотя в темноте крадется к его кровати, берет подушку и прижимает ее к лицу своего друга. Подушка мешает Диме дышать, воздуха не хватает, он пытается оттолкнуть друга, но руки и ноги не слушаются его, ему даже мизинцем пошевелить не получается. Дима в панике открыл глаза и часто поморгал, пытаясь прогнать остатки кошмара. И тут он услышал громкий хрип.

«Сосед храпит», — подумал Дима, пытаясь сориентироваться в окружающем мире. За окном опять было светло, но к счастью, погода была пасмурная, без раздражающих ярких лучей.

Дима с трудом осмотрелся, одеяло ненужным кулем валялось где-то в ногах. Параллельно он прислушался к своим ощущениям: все так же болело горло, и, как оказалось, храпит не сосед. Дима с ужасом понял, что каждый вдох и каждый выдох он делает с огромным усилием и громким хрипом.

Собравшись с последними силами, парень заставил себя встать с кровати и пошел, держась за стенку к себе. Нашел у кровати телефон и набрал тетю Аню. Уже через час он был в приемном покое. Тете Аня, пухленькая светловолосая женщина с добрыми голубыми глазами, стояла рядом с его каталкой и держала парня за руку, что-то умоляющим голосом объясняя дежурному врачу. Дима сделал усилия, чтобы разобрать ее слова.

— Михал Михалыч, миленький, он мне как сын, ему всего двадцать, пожалуйста, умоляю, подключите его к ИВЛ.

— Анечка Мотвевна, я все понимаю, но вы же видели, 99% поражения легких. Как бы я вас ни любил и ни уважал, у меня не получится совершить чуда. Вы же знаете, мы не волшебники. У него нет шансов, а у нас нет свободных ИВЛ. Что вы мне прикажете, отнять у перспективного больного кислород, чтобы безнадёжный больной подольше умирал?

Тетя Аня издала странный звук, что-то среднее между криком и всхлипом.

“Кажется, мне конец», — все так же отстранённо подумал парень. Ему стало жалко маму. Они даже не успели попрощаться. Он посмотрел по сторонам и увидел совсем рядом приоткрытое окно. Там шел дождь. Небо было затянуто мрачно-серыми тучами. Ветер пригибал деревья к земле, будто заставлял их кланяться.

Тетя Аня что-то говорила Диме, но он не понимал, что именно. У него не получалось сосредоточиться на ее голосе, слишком много вокруг было звуков, кто-то плакал, кто-то ругался, где-то звонко по-девичьи смеялись, жужжали и пикали какие-то машины, стучали капли дождя по крыше. Дима только чувствовал, что она держит его руку и прижимает к своей мокрой от слез щеке. За время болезни парень привык к жару, привык к режущей боле вокруг шее, к миру, ставшему слишком громким, привык делать усилия, проталкивая через горло воздух. Он привык ко всей этой боли и дискомфорту, но почувствовав на своей руке влагу, он вдруг испытал облегчение и отчетливо понял, что хочет в ванну с холодной водой, ну или хотя бы под дождь.

Конец ознакомительного фрагмента.