Проклятие Серых Камней. Мистический триллер

Елена Франц

Однажды Ирина решает приобрести несколько домов по очень выгодной цене в поселке Серые Камни. Она узнает, что один из домов, который отдают почти даром, имеет дурную славу. По словам местных жителей, в этом доме долгое время совершались кровавые убийства, зверский характер которых держал в страхе весь поселок. Чтобы уладить все дела, Ирина вместе со своей дочерью едет в поселок. Обычная поездка оборачивается самым страшным кошмаром, из которого не всем суждено выбраться.

Глава 2

Сидя в кабинете своего офиса, разбросав туфли под столом, обложившись бумагами, я внимательно читала документы, связанные с приобретением земли и недвижимости в небольшом и почти заброшенном селе Серые Камни. За эти годы я привыкла доверять своей интуиции, которая последние лет десять никогда не подводила меня. Вот и теперь я вкладываю кучу денег, чтобы приобрести земли, которые со временем должны принести мне хороший доход. В окрестностях Серых Камней найдены целебные источники и лечебные грязи. В моих планах было построить там лечебницу, что ощутимо повысило бы спрос на землю и недвижимость.

Я нажала кнопку селектора.

— Слушаю, Ирина Игоревна, — раздался писклявый голос секретарши.

— Светлана, принеси мне кофе, — ответила я, ища ногами под столом свои туфли.

Светлана была моим секретарем и бухгалтером. В тридцать пять лет она поменяла четырех мужей и не родила ни одного ребенка, что, впрочем, меня радовало, так как больничные по уходу за малышом исключались. Она была взбалмошной, но трудолюбивой и безотказной. Её наряды всегда шокировали меня. Это были пестрые юбки, воздушные кофты с нелепыми воланами, колготки в сетку и очень много дешевой бижутерии. Буйство красок и безвкусия — все это с лихвой олицетворяла Светлана.

Наконец найдя свою левую туфлю и засунув в нее ногу, я встала, чтобы включить кондиционер. Его негромкий гул напоминал мушиное жужжание. Сразу повеяло прохладой.

Дверь открылась, и вошла Света с чашкой дымящегося кофе. На ее левом запястье позвякивали два африканских витых браслета. Прическа из рыжих кудрявых волос была взбита в высокую башню, перевязанную зеленым бантом. Синяя полупрозрачная блузка едва прикрывала ее стремящуюся на волю большую грудь.

— Что-нибудь еще, Ирина Игоревна? — спросила она, ставя чашку из тонкого белого фарфора на стол.

— Да, позови ко мне Влада и отгони мою машину в салон, пусть помоют ее.

— Хорошо, — радостно вскрикнула Света. Она любила ездить на моем «Фольксвагене» по городу, умудряясь по пути заезжать в каждый магазин, где написано SALE.

— Пора бы Вам посолиднее машину купить, например, BMW, — с видом знатока порекомендовала Света.

— BMW — это «Боевая Машина Вора», а мы ведь не такие, правда? — подмигнула я Светлане, отпивая горячий кофе.

— Правда, — хихикнула Светка и пружинистой походкой вышла за дверь.

Кофе оказался хорош. Я пила его медленно, маленькими глоточками.

«Как там моя Каринка», — задумалась я. Положив чашку на стол, я взяла трубку, чтобы позвонить ей.

— Алло, — услышала я сонный голос своей дочки.

— Привет, моя хорошая. Как ты там? Я послезавтра уезжаю в Серые Камни, решу все вопросы и приеду к тебе дня на три.

— Отлично, мам, а то мне так скучно тут одной.

— Ухаживай за розами и жди меня, — сказала я и положила трубку.

В дверь постучали.

— Войдите.

В кабинет уверенной походкой вошел молодой человек с мягкими чертами лица, голубыми глазами, ярко выделяющимися на фоне черных, как уголь, аккуратно уложенных назад волос. Всегда в элегантных костюмах, рукава которых не могли скрыть его мускулистые руки, он был привлекателен и свеж. Более того, он был добр и порядочен. Я всегда могла на него положиться.

— Присаживайся, Влад, — указывая на кожаное кресло рядом с собой, предложила я. — Завтра ты остаешься за главного. Я на несколько дней уезжаю в Серые Камни.

— Хорошо, — машинально выпрямившись, ответил Влад. — Будут какие-то особые указания? — он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, явно нервничая.

— Нет, работа в текущем режиме. Когда вернусь, займемся новым проектом, — пообещала я.

— Каким? — с нетерпением спросил Влад. Он всегда был жадный до работы.

— Это должен быть очень выгодный проект, но пока рано об этом говорить. Все будет известно после моей поездки.

На моем столе зазвонил телефон. Влад тихонько удалился.

Вернулась с работы я уже далеко за полночь. Скинув ненавистные туфли в прихожей, я заковыляла в гостиную. Уютная обстановка успокаивала и расслабляла. Гостиная скорее была библиотекой. Во всю стену высились дубовые книжные полки с множеством книг различных писателей. Мягкое кресло из темно-вишневой кожи стояло напротив электрического камина с мраморными резными украшениями. Круглый ковер также темно-вишневого цвета покрывал центр комнаты. Над камином висела репродукция фламандского живописца Питера Пауля Рубенса «Венера и Адонис». Рядом с камином стояли старые напольные часы с боем. Старые часы — это была моя страсть. Они несут в себе отзвук истории, каждая их трещинка рассказывает о новом хозяине. Этим часам было больше двух сот лет, и они были моей гордостью.

Я подошла к бару, налила коньяк и положила туда три кубика льда. Глотнув обжигающей жидкости, я включила камин и поудобнее устроилась в кресле. Коньяк мгновенно подействовал. Почувствовав приятное тепло, растекающееся по телу, я закрыла глаза и расслабилась. Часы пробили час ночи.

***

Дорога вилась по склонам холма, поднимаясь к вершине. Пахло смолой, лавандой и диким жасмином. Еще чуть-чуть, и остановлюсь на отдых — пообещала я себе. Правое плечо дико ныло, все тело затекло, глаза устали от постоянного напряжения. Десять часов за рулем давали о себе знать. Через полчаса, резко повернув руль вправо, я съехала с дороги. Рядом на погнутом фонарном столбе висел дорожный знак «падение камней». Пожалуй, надо отдохнуть перед сложным участком. Я вышла из машины и потянулась всем телом. Солнце садилось за макушки деревьев, стрекотали кузнечики. Усевшись прямо на траве, я почувствовала, что действительно очень устала. Жуя сорванную соломинку, я смотрела, как мимо проносятся машины. Просидев так минут десять, я встала и поплелась к машине. По радио надрывалась какая-то начинающая певичка. Слезная песня о неудавшейся любви мне быстро надоела, и я выключила приемник.

Дорога теперь шла вдоль старинной каменной стены, увитой плющом. Быстро темнело. Проехав еще пять километров, я повернула налево и выехала на каменистую проселочную дорогу. Затем я снова свернула влево и увидела покрытые ржавчиной решетчатые ворота. Все, на месте.

Остановив машину, я вышла и подошла к воротам. За ними стоял двухэтажный дом из красного кирпича. Он стоял целиком в тени, словно прятался среди старых деревьев с искривленными стволами. Посередине дома на втором этаже возвышалась башенка с треугольной крышей, на верхушке которой, крутясь от ветра, поскрипывал флюгер. Стены дома были густо обвиты плющом. Опавшая листва и поломанные ветки покрывали пол веранды коричневым ковром. Сад давно зарос бурьяном. Стекла на окнах нижних этажей были разбиты, и от того казалось, что дом зловеще смотрит на меня своими черными злобными глазами. Мне стало жутковато, но я решила зайти внутрь. Потянув за ручку, я дернула дверь на себя. Она легко поддалась и со скрипом распахнула свои объятия. В ту же секунду на меня пахнуло затхлым запахом отсыревшей штукатурки и гнилых листьев. Сразу было видно, что тут давно никто не живет. Метровый слой пыли покрывал абсолютно все пространство. Старый развалившийся диван стал ночлегом для бездомных собак. Обои на стенах почернели и скрутились, оголяя, словно кровавые раны, красные кирпичные стены дома. Вдруг я услышала какой-то шорох, доносившийся со второго этажа. Сердце мое остановилась, и по спине пробежала дрожь.

— Кто здесь? — не узнавая своего голоса, жалко пискнула я. Посыпалась штукатурка, звякнуло стекло. Наверху в одной из комнат с открытой дверью метнулись смутные фигуры. Я услышала чье-то взволнованное дыхание. Прислушалась и вдруг поняла, что это я сама так громко дышу. Оказывается, я уже бежала.

Влетев в машину и заблокировав двери, я со шлейфом тронулась с места.

Очнулась я только у дома Марты. С этой старушкой мы познакомились два месяца назад, когда я собирала информацию о владельцах домов и участков. Она с готовностью помогала мне. Так мы и сдружились, нас тянуло друг к другу. Мне у нее было спокойно, как в отчем доме, да и она относилась ко мне как к родной дочери.

— Здравствуй, милая, как хорошо, что ты приехала, — увидев меня в дверях, пропела бархатным голосом старушка.

Я рухнула на стул, тяжело дыша.

— Что с тобой? Запыхалась, словно бесы тебя гнали, — вытирая о фартук руки, взволнованно спросила она.

— Ой, Марта, дай воды, в горле все пересохло.

Старушка торопливо набрала ковшом из бидона колодезной воды и протянула мне. Ее бесцветные глаза, окутанные сетью морщин, с тревогой смотрели на меня.

— Что с тобой, Ирочка? — повторила она.

Я вкратце рассказала Марте, что со мной случилось

Выслушав, она молча поднялась со стула и направилась к плите, где давно уже кипел пузатый чайник.

В доме было, как всегда, чисто и уютно. Мытые полы, разноцветные, длинные дорожки вдоль кухни заканчивались круглым ковриком у порога. Белая вязанная крючком скатерть на обеденном столе, цветные ситцевые занавески на окнах — все было аккуратно и чисто.

Марта молча налила чай в две цветные кружки, положила малиновое варенье в хрустальную розетку и все выставила на стол, на котором уже лежали свежевыпеченные румяные пирожки с капустой и яйцом.

Я почувствовала, что проголодалась. Откусив мягкий пирожок с сочной ароматной начинкой, я с аппетитом начала жевать и прихлебывать из кружки горячий сладкий чай.

Марта села за стол напротив и, потирая свои жилистые худые руки, смотрела на меня с тревогой.

— Ты бы не ходила, деточка, в тот дом, тем более одна, — наконец-то сказала она. — Нехорошая молва про него идет. Продает его хозяин лет шесть как. А те, кто услышит про историю-то этого дома, сразу отказываются его брать. Цену на дом он поставил совсем смешную, а покупателя все равно нет. Как проклятый. Да он и есть проклятый. Ведь столько там случилось всего. А ты еще надумала ночью туда забраться. Мимо него люди и днем боятся проходить, а ты ночью пошла.

Понемногу успокаиваясь, я доела второй пирог и отодвинула чашку.

— Что за истории там такие страшные происходили? — спросила я улыбаясь и облокотилась на спинку стула, чувствуя приятную тяжесть в животе.

Вдруг во всем доме выключился свет, за окном залаяли собаки.

— О, господи, — запричитала в темноте Марта.

Окна в соседних домах тоже были темными. Улицу освещали лишь редкие звезды на черном небе и большая полная луна, заглядывающая к нам в окно.

— Пойду, найду свечку, — сказала старушка и растворилась в темноте комнаты.

— Теперь самое время рассказывать страшные истории, — — крикнула я ей вдогонку. — В последнее время все только и знают, как пугать меня, — уже тише пробурчала я себе под нос.

Через какое-то время на кухню зашла Марта, неся с собой огарок свечи, огонь которой, колыхаясь, освещал ее уставшее морщинистое лицо. Усевшись, она поставила свечу посередине стола и вынула из кармана фартука пачку сигарет.

Зажигалка дала осечку и выпала из рук

— Давай помогу, — сказала я, поднимая зажигалку с пола. Чиркнув, я прикурила сигарету и отдала ей.

Марта глубоко затянулась и выпустила изо рта сизое облако дыма. Сегодня она была на редкость молчалива. Уставшие глаза смотрели грустно и задумчиво.

Тишину нарушил стук в дверь.

— Кто это? — вздрогнув, испуганно спросила я.

— Пойду, посмотрю, — кряхтя, Марта направилась к двери, прихватив с собой свечу.

Я осталась в темноте. В углу что-то зашуршало. И я закинула ноги на стул, обхватив колени руками. Тщетно всматриваясь в темный угол, откуда исходило шуршание, я считала секунды, когда вернется Марта.

В коридоре послышались шаги, тусклый свет свечи озарил кухню. За Мартой шел худощавый мужчина примерно моих лет. Я узнала в нем соседа Марты — Анатолия. Это был невысокого роста лысеющий мужчина с редкими темными волосами, аккуратно зачесанными назад, обрамляющими его круглое лицо. В свете свечи его голова казалась приплюснутой и походила на тыкву. Быстрые и вороватые глазки сейчас светились неподдельной радостью.

— Добрый вечер, — смущенно поздоровался он, присаживаясь рядом на стул.

— Добрый вечер, — ответила я, спуская ноги на пол.

— А я вот думаю, дай зайду к Марте, проверю, может свечу надо.

— А в костюм вырядился зачем на ночь глядя? Можно подумать, ты меня не проведать пришел, а свататься, — засмеялась Марта и поставила перед Анатолием чашку чая.

Даже при свете свечи было видно, как круглое лицо Анатолия стало ярко-красным. Ничего не ответив и робко бросив на меня взгляд, он схватился за кружку, как утопающий за спасательный круг, и с шумом отхлебнул горячий чай.

Всем было понятно, что его приход — это не забота о бабушке, а желание увидеть меня. После моего первого приезда он долго пытал Марту расспросами о том, кто я, откуда и есть ли у меня муж.

Втроем стало как-то веселее и не так страшно. Мы разговорились. Я спрашивала у Анатолия о жителях поселка, а он, желая мне угодить, рассказывал все подробности и смешные истории из жизни местных жителей. Но как только речь зашла о доме на холме, по его лицу пробежала тень. Потупив глаза, он замолчал.

— Ну, хорошо, — продолжила я разговор, — послушать страшную историю о доме я сегодня, боюсь, не в силах. Анатолий, завтра утром проводишь меня к нему, а по дороге все и расскажешь.

— Я не смогу этого сделать и тебе не советую, — пробурчал он, отводя глаза.

— Ладно, придется делать все, как всегда, самой. Марта, я, пожалуй, пойду прилягу, жутко устала с дороги.

— Конечно, ложись, я-то, дура старая, совсем заболтала тебя.

— Спокойной всем ночи, — устало сказала я и направилась в спальню, где заботливой Мартой уже была постелена для меня кровать.

Анатолий хотел что-то мне сказать, но, встретив взгляд бабушки, осекся и сел на место, как провинившийся двоечник.

Утонув в мягкой перине, как в облаке, я моментально провалилась в сон.