Калейдоскоп Майи

Елена Фомина

Все думают, что ты обычный ребенок?Мы знаем, что это не так.Ведь сейчас ТЫ читаешь эти строки и держишь в руках «Калейдоскоп Майи».Эта книга просто так ни к кому не приходит, поверь! Она выбрала ТЕБЯ!С ней твоя жизнь наполнится чудесами и волшебными снами!Тебе повезло!У тебя появился новый друг – Майя.С ней ты сделаешь первый шаг в мир, где мечты сбываются и…Все будет хорошо!

Часть 2. Переезд

Чайная пауза

Но есть не меньшие чудеса:

улыбка, веселье, прощение

и — вовремя сказанное, нужное слово.

А. С. Грин. Алые паруса

Домой мы вернулись без происшествий. Вошли в пустую квартиру, никого еще не было.

— Ну надо же, как у вас в Москве все долго. Съездили в одно место, сделали одно обследование, а дня как не бывало. Целый день, целый день ушел на одно маленькое дело, — усталым голосом начала говорить бабушка Люба. — Ну что, девочки, по чашке чая с булочкой и отдохнем?

— Бабушки, у нас здесь очень большие расстояния, вот и все. Я за чай и булочки.

— Люба, что ты хочешь, это же Москва! А из Новороссийска сюда приехать на консультацию? Это у тебя с перелетом на самолете минимум три, а то и четыре дня займет. Ты говоришь, целый день. Чай давай черный с душицей заварим, а то так переволновались сегодня, — бабушка Надя устало вздохнула.

Мы разделись, меня усадили на кухне, началась подготовка чайной церемонии. Чай бабушки привезли с собой, они нахваливали свой, краснодарский, с травами, говоря, что такого вкусного и полезного нигде больше не выращивают. Что наш, краснодарский, — самый северный в мире!

— Ну что ты, самый северный в России. А который в мире — он в Великобритании растет. Помнишь, нам на экскурсии в Адлере рассказывали, что в графстве Корнуолл англичане выращивают самый северный в мире чай? Однако мы начали раньше. Мамонтовы в конце девятнадцатого века пробовали его посадить. Садовник у них был знаменитый, но вымерзли все посадки холодной зимой. А потом уже дачники именитые подхватили, даже Трубецкие увлеклись. Слышала, может быть, про таких на уроках истории? Но не очень удачно все у них складывалось. И из Грузии, и из Китая, и из Индии, с Цейлона привозили кустики. А потом пошло дело, прижился чай в России. Вот и пьем мы теперь только свой, местный, травы разные добавляем, пробуем, что выйдет. У нас в Новороссийске его, кстати, не купишь, да и не везде настоящий найдешь. Мы вот, когда в Анапу выбираемся или в Адлер, то уже знаем, куда идти за хорошим чаем. Ты помнишь Анапу? Летом съездим обязательно за чаем. Да и на пляже в Анапе тебе купаться нестрашно будет, мелко там. Помнишь? Идешь-идешь, а воды все по колено. В августе поедем, когда первый чай пойдет, а потом, может, в сентябре еще, пока погода хорошая да ветер несильный. В Анапе иногда такие сильные ветры в сентябре, весь бархатный сезон насмарку. Нам-то хорошо, мы на автобусе до Анапы за часок доедем, если повезет да встанем пораньше.

Так бабушка Надя продолжала говорить, говорить, пока чайник закипал, чай заваривался, подогревались булочки, уютно пахло корицей.

— Май, а родители когда приходят? Вроде бы, рабочий день уже должен был закончиться. Где они?

— Бабушки, у них работа допоздна, то задержат, то заехать куда-то надо. Вы не волнуйтесь. Они к девяти будут, не раньше.

— И что, ты одна все это время сидишь? А с уроками кто помогает? А кушаешь ты когда? А спать вы во сколько ложитесь? — засыпали наперебой меня вопросами бабушки.

— Сижу одна, — я пожала плечами, словно ничего особенного в этом «сижу одна» нет. — Ну, я телевизор могу посмотреть, а лучше в интернете сериал или на YouTube что-нибудь интересное, мне нескучно. Еще читаю все, что задают. С уроками мне не сложно. С математикой иногда помощь нужна, но мы можем встать пораньше, папа мне помогает быстро: полчаса — и все решено. Еду мама оставляет или заказывает что-нибудь, мне привозят. Мы хорошо кушаем, вкусно очень. Вот мама нашла одну фирму, так нам привозили еду готовую прямо на весь день: завтрак, обед и ужин, каждому свою. Кому сколько калорий нужно, или, допустим, без свинины. Мама, например, «детокс» себе заказывает. Это очень круто, одни смузи из овощей пьет. Они и на работу берут с собой, чтобы не всухомятку.

— Боже мой, как у вас тут, — вздохнула бабушка Люба.

— Да, бабушка! Это Москва, тут все круто. Что хочешь, найдешь, даже поке, как на Гавайях. Недавно пробовали рамен, как в Японии. А мои любимые супы вьетнамский фо бо и тайский том-ям.

— А борщ? А солянка?

— Борщ тоже люблю. Правда, в «Котлетове» он гораздо вкуснее, чем тот, что в доставке привозили.

— А дома вы что-то готовите?

— Да, папа делает в субботу утром омлет. А мама в воскресенье вафли печет или панкейки, мы их с шоколадной пастой или джемом едим. С ягодками.

— А дальше, в обед?

— Ну мы обычно едем куда-нибудь в торговый центр, или в музей, или за город. Там и едим что-нибудь.

— Что-нибудь, да как-нибудь, да где-нибудь когда-нибудь. Понятненько.

— А «поке» это твое — это что?

— О, это очень вкусно и модно сейчас, прямо как суши раньше. Это когда в миске собирают рис с сырым желтком, бобами, манго, сырой рыбой и вкусным соусом, посыпкой фурикакэ. Ну можно там даже как захочешь все собрать, что-то добавить, что-то выкинуть.

— И ты ешь сырую рыбу? Фу-у, — бабушка Люба засмеялась.

— А глистов вы не боитесь? — бабушку Надю тоже развеселил рецепт поке.

— Бабушка, не боимся, она подмораживается перед тем, как ее подают, глисты умирают, мама рассказывала, — мне хотелось защитить сырую рыбу.

— Все равно фу это ваше фо, да бо, да поке с ямами. Мы тебе завтра борщ сварим кубанский вот такой, какой тебе ни в одном «Котлетове» не сварят. Компота наварим, морса клюквенного, мы все сами делаем, даже мороженое из кураги да с соленой карамелью — это вообще отвал башки, как Надя его делает, — с гордостью добавила бабушка Люба.

— Люба, ах-ах-ха, отвал башки! Вот похвалила, так похвалила!

— А что? Так и есть. Ты нам, Майя, скажешь завтра, где у вас тут магазины или рынок?

— Я не знаю, мы все через интернет заказываем, нам привозят, это удобно.

— А через интернет как?

— Я вам покажу, ой, блин, я не смогу. — И так мне стало горько от этого, что губы задрожали. Я не смогу показать, я же не вижу ничего.

— Так, Майя, возьми себя в руки! Ну не сможешь показать, но рассказать-то сможешь! — Бабушка Надя обняла меня за плечи и поцеловала в лоб, громко и сочно. — Не дрейфь, прорвемся! Бабушка Люба у нас спец по «Одноклассникам» и компьютерным играм, хакер-шмакер, неужели интернет-шопинг не освоит, с твоей-то помощью! — добавила она, а мне стало так смешно, что плакать расхотелось.

Вдруг зазвонил городской телефон. Бабушка Люба ответила:

— Да, Леночка, да, мы уже дома. Да, долгий разговор, за ужином обсудим. Вы когда будете дома? К половине девятого поспеете? Чтобы нам поесть, часок посидеть да спать не позже десяти пойти… Ага, поняла. А на ужин что приготовить? Ты скажи — мы сделаем. Ага, поняла, значит вы привезете с собой? Только не тратьтесь на «поки», пожалуйста, мы не оценим, это вы как-нибудь сами потом. Главное побыстрее поесть. Нам предстоит серьезный разговор. Японское что-нибудь хотите?

— Ура, будут роллы! Бабушка, пусть возьмут «Калифорнию» и «Филадельфию», — закричала я обрадованно.

— Леночка, тут Майя просит что-то американское из Калифорнии и Филадельфии, — нерешительно передала мою просьбу бабушка.

— Бабушка, это — не американское, это — роллы.

— Роллы, Леночка, ты поняла? А, я поняла! Повисеть на линии? Музыка какая-то?.. — удивилась бабушка Люба.

— Бабушка, клади трубку, это она всегда так. Ей кто-то позвонил, она тебя попросила подождать. Сейчас ей кто-то еще позвонит, это надолго. В общем, не бери в голову, вешай трубку, все равно она тебя сбросит, — грустно сказала я.

— Вот так? Сначала повесит на линию, а потом сбросит? — Бабушка засмеялась. — Так у вас тут заведено. Не зевай, а то сбросят и имени не спросят.

Бабушка Надя и бабушка Люба дружно расхохотались.

— Ну, Майя, пьем чай да идем осваивать интернет-шопинг, а то, боюсь, наши желудки не выдержат этой кухни народов мира, — обняла меня за плечи бабушка Надя и поцеловала в макушку.

Интернет-шопинг

Вот мой секрет, он очень прост:

зорко одно лишь сердце.

Самого главного глазами не увидишь.

Антуан де Сент-Экзюпери.Маленький принц

Бабушки уселись за мой компьютерный стол, я сидела в сторонке, на диванчике и рассказывала:

— Мы покупаем все продукты через один магазин «Всёдонёс», кроме мяса, курицы и яиц. Их надо заказывать у фермера, а потом папа забирает их в одном магазине у работы. Бабушки, это очень удобно! — начала я.

— Ну, не знаю, — сказала бабушка Надя, — по мне, так удобством это не назовешь, но «каждый выбирает по себе», как говорится.

Бабушки минут тридцать ходили по сайту «Всёдонёса», пытаясь купить ингредиенты для борща. Они спорили и ворчали, в конце концов сдались и нашли адрес ближайшего рынка.

— Майечка, так не бывает. Продукты выбрать, не пощупав, не понюхав, нельзя. Это неправильно — покупать что-то, не видя. Не доверяю я им, интернетам этим, — бабушка Люба была настроена категорично.

— Бабушки, мне теперь все надо покупать не видя, — вздохнула я. — Теперь я всем буду доверять. Мне нужно, вернее, по-другому не получится. А если вы завтра уйдете на рынок, мне придется полдня сидеть дома одной. Давайте попробуем один раз довериться, как будто по-другому нельзя.

— И в кого ты у нас такая, Майя Ниловна, рассудительная? Давай наполнять нашу виртуальную корзину, — проговорила бабушка Надя. — Так, «морковь мытая, Израиль», «морковь немытая, Россия». Какую брать?

— Мама всегда берет мытую из Израиля, — предложила я.

— Нет, — строго сказала бабушка Люба, — берем «немытую Россию», отмоем, свое нам ближе.

— Хорошо, все овощи беру российские. Томатную пасту краснодарскую? — бабушка Надя действовала сосредоточенно.

— Да, вот еще, найди, Надя, помидоры кусочками в картонках, итальянские, они получше будут, — направляла ее бабушка Люба.

— А я уже думала, вы только российское покупаете, — улыбнулась я.

Бабушки засмеялись. Все у них получилось, и сметана нашлась, хорошая, жирная, и зелень, все было у «Всёдонёса», так что они повеселели.

— Так, доставка с шести до девяти гораздо дешевле, да еще и приготовить сможем пораньше. Оплата наличными, при получении, если что, от плохого сможем отказаться. Ну все, ждем-ждем, — бабушка Надя увлеченно заканчивала оформление заказа.

Поздно вечером пришли родители с «японско-американской» едой. Честно говоря, я их не дождалась. Бабушки напоили меня чаем с йогуртами. Иногда ложусь спать до возвращения мамы и папы, поэтому в холодильнике всегда есть запас йогуртов. «Главное не съешь просрочку, Майя, следи за сроком годности», — предупреждала меня мама. Мама учила меня все проверять. Мне хотелось поверить, не думать о том, что кто-то может обмануть. Очень хочется просто верить всем: доверять и не проверять. Вот и учусь доверять сердцу.

Долгие проводы — лишние слезы

Рано или поздно так произойдет —

Все погаснут звезды, небо упадет.

Грустная минута, горе через край.

Ты захочешь чуда, ты захочешь чуда.

Так захочешь чуда, что поверишь в рай.

Гарик Сукачев. Птица

Вы когда-нибудь ели борщ на завтрак? А я ела. Очень даже неплохой завтрак выходит. Роллы бабушки забраковали. Они где-то читали, что роллы должны быть идеально свежими, а если нет, то отравления или глистов вам не избежать. Даже не знаю, что страшнее. По-моему, все это гадость, так что ела борщ и помалкивала. Тем более — оказался он вкусным, густым и ароматным, да еще с маленькими булочками, смазанными чесноком.

Но кроме еды ничего веселого не произошло. Родители согласились — я стану жить у бабушек. Обидно, что со мной они это не обсудили, все-таки я уже не маленькая… От этих мыслей сделалось грустно и хотелось плакать.

Мы начали подготовку к отъезду. Бабушки сказали, что главное — собрать документы, одежду, купить билеты. Эти заботы взяли на себя родители. Мы решили поехать на поезде, так как никто не мог сказать, вредно ли мне летать на самолете. Решили не рисковать и не лететь. Вещей взяли немного. Документы в порядке, вечером мы уже были собраны. Мне казалось, что бабушки радуются происходящему. А родители? Они работали, работа не отпускала их ни на минуту. Они не звонили, и сегодня тоже было очевидно, что домой приедут поздно. Ждать не стоило.

Мне очень хотелось поговорить с ними. Мне хотелось, чтобы они обняли меня, поцеловали, погладили по голове так, как только мама и папа могут обнять, поцеловать и погладить. Так, что ты замираешь, и все замирает, а в душе покой и счастье. Но… Долгие проводы — лишние слезы.

Мы уезжали в 14:20, приехать в Новороссийск должны были в 13:04 следующего дня. Бабушки сказали, что это самый удобный и быстрый из всех вариантов. Жаль, что родители, скорее всего, не смогут проводить нас. А туда мы попадем не поздно, не рано и на такси быстро доедем до дома.

Вещи были упакованы, бабушки сказали, что у каждой по чемодану да сумка с едой, которую они припасли в дорогу. Я ждала поездки с нетерпением, мне хотелось, чтобы что-то изменилось, было тревожно, грустно и немного радостно. Казалось, что с переездом все начнет налаживаться, все станет интереснее и лучше.

Разговор с родителями все-таки состоялся, именно после него мне захотелось в дорогу. Я поняла, им будет легче без меня. Это хорошо. Бабушки объяснили, что маме и папе очень сложно и они сильно за меня переживают.

Перед поездом мы стояли недолго, скоро объявили посадку и все прошли в купе. Мама постаралась и вырвалась с работы, она очень спешила. Папа отпросился и приехал нас провожать. Пока сидели вчетвером, ждали отправления, папа сказал, что будет звонить мне каждый день, в 8:30, чтобы я вставала и не спала весь день напролет. И мы будем начинать день вместе. А мама сказала, что станет звонить мне перед сном, около десяти вечера, а если ее задержат на работе, поговорит с бабушками и они все мне передадут. Оба они сказали, что любят меня и будут скучать. А я ничего не могла сказать, потому что боялась расплакаться и огорчить их. Хотела быть сильной.

Этот день я хорошо запомнила: запах вокзала, шум, гам. Папин громкий, взволнованный голос. Мамин голос — тихий, сдавленный, она сдерживает слезы. Мама пытается за пять минут рассказать и пожелать мне все, что только может пожелать мама своей дочке, расставаясь. Бабушки, взволнованные, от этого очень громко разговаривающие. Бабушки, успокаивающие нас. Чай с пирожками с брусникой, а потом — тишина и стук колес.

Целый день мы болтали. Бабушки рассказывали мне все про себя, про свое детство, про жизнь.

— Знаешь, Майя, — начала свою историю бабушка Люба, — все у нас не так просто было. Родилась я в Хабаровске, на Дальнем Востоке. У тети Паны, Прасковьи, сестры моей мамы, твоей прабабушки Тани, там муж служил. Вот прабабушка Таня к ним поближе и переехала, чтобы одной не быть. Они, сестры, всегда друг другу помогали и поддерживали в трудный момент. Она одна осталась, представляешь, каково одной ребенка рожать и растить? Но не побоялась.

— Бабушка, а почему же она одна осталась?

— Ой, ну это длинная взрослая история, так бывает, что люди обманывают друг друга.

— И что, прабабушка скрыла, что у нее будет ребенок, уехала и обманула прадедушку?

— Нет, прадедушка не сказал прабабушке, что у него была семья в другом городе. А прабабушка однажды достала из почтового ящика письмо от жены прадедушки. Поняла, что он ее обманывал, собрала свои вещи, тут-то ее и видели.

— А он?

— Он искал, приезжал несколько раз, даже когда они уже были пенсионерами. Но она его дальше порога не пускала.

— Не смогла простить обман?

— Знаешь, когда любишь, все прощаешь, даже обман. Она любила. Думаю, простила. Просто пожалела, избавила от необходимости трудного выбора, жестоких поступков.

— А сама? Ее кто пожалел? Ей же тяжело было одной.

— Ей Бог помог. Видел, что не со зла она это сделала, с мужем чужим связалась, так что поддерживал ее всю жизнь. Ну ладно, мало тебе своих проблем, так я тебе еще добавила. Жизнь такая, ну как тебе объяснить. В общем-то, все просто и сложно одновременно.

— Интересно узнать о прабабушке Тане. Вообще обо всех прабабушках. Вот бы были про всех твоих предков фильмы сняты, а ты, когда хочешь, берешь и смотришь и все про свою семью, про предков узнаешь.

Тут к беседе подключилась бабушка Надя:

— Кстати, читала интересную статью. Оказывается, у нас в мозгу в каком-то участке есть такая «видеотека рода», о которой ты мечтаешь. Никто еще, конечно, не научился ею пользоваться. Но в будущем уж непременно найдут ключ к этому «шкафчику». И да, не смотри на меня так, Любочка, можно будет человеку все про его род узнавать, прямо как Майя хотела. Включаешь подсознание, и пошла картинка. Так один профессор в Америке или Японии уже опыты делает на основании этого открытия, он учит людей по-особому настраиваться перед сном.

— Это как?

— Ну там только в общих чертах все описано, это ж секретные материалы.

— Ага, — засмеялась бабушка Люба, — секретные материалы из желтой прессы. Слышали мы про такие глубоко научные материалы.

— Ты смейся-смейся, а я считаю, дыма без огня не бывает, что-то тут есть. Вот слушайте, перед сном нужно лечь и подумать: «Сегодня во сне я хочу увидеть историю своей семьи, я запомню этот сон». Потому что мало увидеть — важно запомнить! Повторить эту фразу надо двадцать раз. Около кровати нужно держать ручку с бумажкой, чтобы записать то, что приснилось. Сны — они такие, ускользают из памяти, и все, не догонишь. Ну и как проснешься — лежи, не вскакивай, вспоминай все детали!

Мы помолчали. Теперь, когда я не видела, то начала по-другому относится к молчанию. Смотреть я не могла, но могла чувствовать. И сейчас я чувствовала напряжение. Обе бабушки молчали, тема сновидений их взволновала.

— Надя, — раздраженно начала бабушка Люба, — вот что ты к нам с этими снами пристала. Мы даже не знаем, видела ли Майя сны до этого, а тем более сейчас, когда у нее… сложный период и проблема… — бабушка замялась.

— С глазами, — закончила за нее я. — Бабушки, я сны очень люблю. Мне они все время снятся, я каждую ночь их вижу. И сейчас ничего не изменилось, я все так же вижу, я все помню, пока…

— Это хорошо, очень хорошо. Значит, все у тебя получится, — сказала бабушка Надя. — Ты попробуй, тут важно не торопиться, постоянно делать, все и получится, все у тебя получится. А ты, Люба, тоже попробуй, все будем пробовать. Посмотрим, что кому привидится.

И вот я лежу на полке в купе, мне выделили нижнюю полку, так как затащить меня наверх была задача не из легких. Мне казалось, что сейчас я лягу, сформулирую про себя «хочу увидеть во сне бабушку Таню» — и сразу засну. Но не тут-то было. Выдалась самая долгая бессонная ночь в моей жизни. Я думала про маму, про папу. За что нам это? МЫ ЖЕ ХОРОШИЕ.

Почему? Бог, почему ты меня так наказал? Почему я просто не выздоровела? Почему мои глаза ничего не видят? Почему вся моя жизнь теперь такая вот черная, беспросветная, как темная ночь, как траурный день. Почему я должна уехать от родителей? Что я делала не так? Я лежала, слезы текли и впитывались в подушку, я плакала беззвучно и молилась. Я просила: «Бог, сделай так, чтобы я cнова видела, ты же делаешь чудеса, я знаю, что ты можешь! Бог, пусть мои родители снова будут рядом со мной, я очень хочу, чтобы они были рядом…»

Сон все-таки угомонил меня. Ничего не снилось, поэтому казалось, что ночь была короткой и пустой. Утром бабушки сходили за кипятком, заварили свой любимый чай, а пока он остывал, отвели меня в туалет. Это было отдельное испытание для нас. Сейчас вспоминать смешно, да и тогда мы не очень-то расстраивались. Бабушки мне всегда говорили, что в жизни надо стараться относиться ко всему с юмором, тогда легче проходить испытания.

Ровно в 13 часов 4 минуты наш поезд прибыл в Новороссийск. Я волновалась, мне казалось, что прямо сейчас произойдет что-то необыкновенное. На перроне было шумно, пока бабушки ходили за чемоданами, я стояла и слушала людей. Пыталась понять, чем отличается их манера говорить от московской. «Ну до порта мы сейчас быстро не проскочим», «на рынке надо посмотреть, на центральном, там много чего можно найти», «погода, да че там, могло быть и получше», — обрывки разговоров со всех сторон доносились до меня.

— Девочка, девочка! Слышь, тебе говорю! Ты погляди, куда встала-то, очки свои сними! Отойди оттуда, ща как обложат тебя по полной программе! — Судя по всему, это говорили мне.

Пока думала, как ответить, сверху капнуло на капюшон. Хотела смахнуть воду, но кто-то схватил меня за руку.

— Ты че, сейчас размажешь все и выпачкаешься! Не видишь, что ли, птичка тебя пометила, — рассмеялся кто-то. — Я тебе кричу-кричу, ты что, не видишь, куда встала?!

Голос был хриплый, но добрый, если можно так сказать о голосе.

— Не вижу, я слепая, — выпалила я и замолчала.

— Вот блин. А я смотрю, че очки-то напялила, солнца-то нет. Выпендриваешься, что ли. А тут вот оно что. Давай отойдем немного, а то еще прилетит тебе приветик, — обладатель хриплого, но доброго голоса ловко подхватил меня под локоть и повел в сторону.

— Только недалеко, меня бабушки потеряют, они в поезд за чемоданами пошли, — заволновалась я.

— Понятно. Ну а платок какой или салфетка, есть что? Я бы оттер тебя, пока не засохло. Да ты не кисни, это хороший знак, все хорошо будет. Ты не местная? К бабушкам приехала, на море? А че так рано? У нас летом хорошо, — развлекал меня мой новый приятель.

— Я переехала к бабушкам, родителям сложно со мной будет.

— Да ладно, а что ж они? Справлялись же как-то, ты ж не маленькая уже. Лет двенадцать, наверное.

— Одиннадцать, но раньше я зрячая была.

— Хм, зрячая, говоришь, была, а потом?

— Потом заболела, потом пропало оно.

— Что оно?

— Зрение.

— И че, так бывает? Вот жесть-то, ну ты это, не грусти смотри. Ты как вообще? Лечишься? Помогает тебе кто?

— Я не знаю, мы ходили, обследовались. Сказали, время нужно, ждать нужно, может быть, когда-нибудь.

— А зовут тебя как?

— Майя.

— Круть, прикольненько, а меня — Женька. Слушай, Майя, ты в чудеса веришь?

— Хочу.

— Что хочешь?

— Верить в чудеса хочу, пока не получается.

— Чему там получаться, — удивился Женька. — Верить надо в чудеса, тогда и будут они с тобой случаться. Короче, ты знаешь, что такое дольмены?

— Нет.

— Не, ну ты че? Вообще ничего не слышала про них?

— Никогда.

— В общем, это так просто не сказать. Надо почитать. Бабушек расспросишь. Они ж местные у тебя. Про дольмены, про наши, много всего рассказывают, тебе точно туда надо. Точно, сто про. Ну, может, с первого раза и не вылечишься, но вреда не будет. Надо тебе туда съездить. Это шанс, а шанс всегда надо использовать. Поняла меня? Вот посмотришь, не зря мы встретились!

Женька говорил так уверенно и так весело мне стало от его слов, что я засмеялась.

— Смейся-смейся, ага. Ты главное не бойся. Приедете туда, найдите Сергея, он там ленточки продает, магнитики, чушь всякую. Дадите ему пятихатку, он вам все расскажет.

— Пятихатку?

— Ага, пятьсот рублей, дурочка, — засмеялся Женька. — Дорого, конечно, но он такой, серьезный, зато все ты там правильно сделаешь. А может, и Стелла тебя посмотрит. Но не факт.

— А кто такая Стелла?

— Ты пока не бери в голову. Запомни: дольмены, Сергей, скажешь ему, что от Женьки-Дракона. От меня, то есть.

— А почему Дракона?

— Увидишь когда-нибудь. Обещаешь, Майя? — он потрепал меня по капюшону.

— Эй, ты отойди немедленно от девочки, не трогай ее. Майя, не бойся, мы рядом. Отойди, говорю! Вот, оставь ребенка на минуточку, уже разные лезут. Майя, не бойся, мы здесь уже, — бабушка Люба говорила громко и возмущенно.

— А я не боюсь, бабушка Люба. Это Женя. На меня птицы какали, а он отвел и почистил. Он хороший.

— Ага, видела бы ты, Майя, какой он хороший. — И тихо, чтобы только я слышала, бабушка прошептала: — Тюрьма по нему плачет, бандит какой-то, попрошайка.

— Бабушка Люба, не волнуйся, ухожу. Майя все запомнила? Давай, действуй! Чао! — Женька быстро ушел.

— Майя, никогда, слышишь, никогда не разговаривай с незнакомцами. Вот ты даже не представляешь себе этого Женю, страх просто. На органы тебя хотел украсть, точно. Больше никогда тебя не оставлю. Где ж там эта Надя, уже быстрей уйти от этого вокзала.

— Бабушка, что ты так разволновалась? Этот Женя, он хороший, вот посмотри, он мне капюшон почистил, я ему платочек дала.

Про дольмены, Сергея, а тем более Стеллу я решила не говорить пока. Бабушка меня внимательно осмотрела:

Конец ознакомительного фрагмента.