Эскейп

Елена Филон, 2018

Игра на выживание, квест, жажда острых ощущений, побег, случайность. У каждого из игроков своя причина, запершая их в одном помещении. Двенадцать человек разных социальных классов: от представителей высших слоёв общества до неклассифицированных индивидуумов, не одобренных системой. Заброшенное здание, множество комнат, ограниченное время, роли, что раздаёт рулетка… И расплата за каждый неверный ход. Готов ли ты сыграть в игру? В игру ли?..Берегись, тайны всегда становятся явными. Опасайся не тех, кто следит за тобой издалека, а тех, кто находится рядом. Твоя очередь крутить рулетку.Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Ханна

Настоящее

Я не слышала звук означающий, что рулетка сдвинулась с места — было слишком шумно. Но я точно знала, на какое имя указала стрелка — поняла это по глазам Ноя. По тому, КАК он на меня смотрел. И что странно — я не почувствовала страха. Наоборот — мне стало спокойнее, будто только что меня сняли с прицела. Давно не испытывала ничего подобного, что странно вдвойне, потому что Ною я не доверяю точно так же, как не доверяю каждому из нашей группки неудачников.

Ною нужны мои глаза? Что ж, я позволю ему думать, что согласилась на это из-за безвыходности. На самом же деле… взамен мне нужен его разум. Чтобы выбраться — не больше и не меньше.

Он вновь смотрит на меня. Зажимает пальцами разбитый нос, пытаясь остановить кровотечение, а глаз с моего лица не спускает: наблюдает, следит за моей реакцией, или пытается сказать что-то взглядом?.. Только гений может прочесть что-либо по лицу этого парня! А я… нет, я не гений.

— Хорошо. Раз все успокоились, мы просто поговорим, — татуированный здоровяк, смотрит на каждого по очереди, видимо удостоверяясь, что никто не собирается покидать свой угол, и тяжело, протяжно выдыхает, опуская руки по швам.

Минуту назад этот неформал внушительного вида угрожал физической расправой каждому, кто сунется близко к рулетке, а теперь говорит и выглядит так, будто мы все к нему на исповедь явились, и он готов выслушать нас со спокойствием проповедника.

— Меня зовут Бобби, — решает представиться он. — Думаю, пришло время познакомиться.

— Нормальное такое имечко, — Арс скептически-безразличным взглядом скользит по фигуре Бобби. — У моей бабули так пёсика звали. Иногда он гадил на ковёр, и тогда бабуля покупала нового.

— Нового? — Шон смотрит на Арса в стиле: «Какого хрена ты несёшь?!». — Новый ковёр, в смысле?

— Нового Бобби, в смысле, — подмигивает ему Арс. — Кажется, у бабули было штук десять Бобби.

— Э-э-э… — у Шона приоткрывается рот, но Марша не даёт ему ответить.

— Может, хватит уже бред нести?! — Вскакивает на ноги, складывает руки на груди и невозмутимо смотрит на амбала. — Какого чёрта, здоровяк? Надоело играть в молчанку? Решил взять ситуацию в свои разукрашенные руки?! Окей! — Марша дёргает плечами. — Делай что хочешь, но только после того, как позволишь мне надрать зад этому говнюку! — И указывает пальцем на Ноя.

— Этому парню и так досталось, — и вновь в голосе Бобби звенят стальные нотки.

— Что?! — с абсурдом выдыхает Марша. — Этот говнюк только что Ханне смертный приговор выписал, а ты его защищать надумал?! Серьёзно?!

Хм… и почему мне рассмеяться хочется?

Каждый из них, в том числе и Марша, считая, что жить мне осталось несколько минут, мысленно радуется и благодарит Ноя, что тот выбрал меня, а не кого-то из них.

Лицемерие… как же я люблю его. Что ещё? Жалость, сочувствие, проявление лидерских качеств? Альтруизм, в конце концов? Однозначно, у Марши плохо выходит.

Голова Бобби медленно поворачивается в мою сторону, и так же медленно обратно — к Марше:

— Тогда почему Ханна всё ещё жива?

— А мне откуда знать, чёрт побери?! — психует Марша. — Лучше бы тебе се…

— Ной! — властным голосом перебивает девушку Бобби, и Марша замолкает на полуслове. — Объясни им ещё раз. Никто ничего не понял.

— Отличная идея, братан! — щёлкает двумя пальцами Шон. — Не мог предложить её до того, как мы начали тебя ненавидеть?

— Зачёт, — Арс протягивает Шону кулак, и тот ударяет по нему своим.

— Он спас Ханну, — голос Линка будто время на несколько минут останавливает. На несколько минут, когда все безмолвно смотрят то на Линка, то на Ноя, и видимо решают, кто из этих двоих больше спятил.

— Так ведь? — глаза Линка смотрят в мои. — Ты даже не испугалась. Ты даже с места не встала! Даже слова ему не сказала! Я прав, Ханна? Этот придурок не убил тебя… а спас?

Все удивлены этому. Все, кроме меня.

Ной мыслит иначе — не так, как мы… и то, что кажется всем глупым, на самом деле — один из гениальных ходов этого парня. Но нужно ли мне объяснять это остальным?.. Нет, не думаю.

— Рулетка крутится в обратную сторону, — Ной проясняет ситуацию. — В правую — стоит блок. При раскрутке стрелка указывает не на того, кто умрёт, а на того, кто выходит из игры — из этого раунда, то есть — остаётся в безопасности. Рулетку можно раскручивать и ожидать рандомного результата, но можно и плавно крутить её вручную, как сделал я, главное — уверено и на одной скорости. Потому что как только диск остановится, имя одного из нас погаснет.

Под внимательными взглядами присутствующих, Ной поднимается на ноги и занимает место по правую руку от Бобби. Тот не возражает.

— Следующий на кого укажет стрелка, так же, как и Ханна будет спасён, следовательно, человек, чьё имя в итоге останется единственным горящем на диске… умрёт. Так понятней?

— Вот я и говорю, — с серьёзным видом, кивает Бобби, — каждому, кто подойдёт к рулетке, я сломаю руку. Даю слово.

И вновь пространство наполняется тишиной. Её всё сложнее становится слушать… тишину, которая всё больше и больше пропитывается страхом.

— Ладно! — Марша решает продолжить играть в лидера, делает шаг к Ною и с громким хлопком ударяет ладонью ему по плечу. — А что если последним на рулетке останется твоё имя, парень? М?.. Ты позволил Чеду умереть, так что не обижайся, но среди нас ты — последний, кому можно доверять.

Нормальный человек, в ответ на подобное заявление как минимум попытался бы объясниться, да что угодно придумал бы, лишь бы оправдать поступок, из-за которого недавно умер парень Кайлы, но… Ной — не нормальный человек. Улыбка, что касается его губ, взгляд, которым он смотрит на Маршу теперь, лишь подтверждают это.

— Почему ты сморишь на меня так, будто я идиотка? — осведомляется девушка, но я слышу нотки замешательства в её голосе.

— Потому, что ты сама себе роешь могилу, — легкомысленно отзывается Ной.

Глаза Марши сужаются, а изо рта вырывается смешок:

— А я думала, ты умный парень. Без обид.

— Разумеется, — кивает Ной.

— Только полный дурак мог спасти кого-то другого, а не себя! — восклицает из своего угла Кайла; голос её всё ещё дрожит и будто вот-вот сорвётся на плачь.

— Дошло наконец? — улыбается Марша, глядя на Ноя. — Ты сам себе смертный приговор вынес, парень. Никто из нас не хочет находиться рядом с тем, кто в любой момент может ударить ножом в спину. И мне очень жаль, что из-за этой ужасной игры нам приходится… приходится делать выбор, но… Да что с тобой не так?! Почему так смотришь?! Я пыталась верить в то, что все мы можем спастись, но не я придумывала эти дурацкие правила!

Ной, с расслабленным видом, заводит руки за спину и продолжает глядеть на Маршу так, словно она самое глупое существо во вселенной.

— Ты зарываешь себя всё глубже и глубже, — сообщает он девушке.

— Да какого хрена, мать твою?! — у Маршы сдают нервы, она разводит руки в стороны и делает оборот вокруг себя, видимо ожидая поддержки от остальных.

«Может и вправду стоит вмешаться»? — думаю я.

Вмешаться, пока Марша сама себя на смерть не отправила.

— Почему ты спас Ханну? — Линк вмешивается раньше, занимая место рядом с Маршей, и девушка одаривает его благодарным взглядом.

— Почему? — хмурится Ной. — Чтобы обезопасить её, чего тут не понятного?

— Непонятно то, почему ты спас её, — Линк указывает пальцем на меня, — а не свою шкуру.

Уголок губ Ноя вновь приподнимается в ухмылке:

— А зачем мне спасать свою шкуру, если это в любом случае сделает один из вас?

Марша фыркает, как и Кайла, как и Шон, а вот Линк выглядит задумчиво:

— Думаешь, Ханна спасёт тебя в ответ?

Ной бросает на меня короткий взгляд:

— Нет. Только если Ханна не дура. А она не дура.

— Я ничего не понимаю, — вновь фыркает Марша и принимается бродить из стороны в сторону, а Бобби внимательно наблюдает за ней, видимо думая, что девушка может броситься к рулетке и натворить глупостей.

— Прежде чем оставить моё имя единственным на диске, — спокойно произносит Ной, — советую хорошенько подумать над тем, благодаря кому вы вообще поняли суть задания. Благодаря кому оказались в этой комнате, и с чьей помощью сможете продвинуться дальше, и если вы не настолько глупы, то не станете «сливать» из игры единственного человека, который способен на это. И ты, Линк, можешь снова разбить мне нос, или ты, Марша, можешь попытаться устроить против меня заговор, но факт того, что вам нужны мои мозги, от этого не изменится. И раз уж ты, Марша, собираешься настаивать на своём лидерстве и убеждать остальных в моей малозначимости, лично тебе советую задуматься над тем, зачем им лидер, который до сих пор ещё ни разу не проявил свои лидерские способности должным образом. Сейчас не время заводить друзей, делиться на группы и вешать на меня ярлык убийцы. Найти выход — вот, что сейчас важно. И инстинкт самосохранения — поверь на слово, Марша, — велит каждому из них держаться поближе ко мне, а не к девушке, у которой нет ничего, кроме громкого голоса и амбиций.

***

«Поздравляю тебя, Ной! Всё пошло в точности по твоему плану.»

Теперь я немного понимаю, почему он избавился от Чеда… Чед был слишком глупым, слишком громким, а значит — неуправляемым, а значит — на Чеда Ною труднее всего было бы воздействовать.

Каждый из нас может ненавидеть Ноя, но только полный болван не понимает, что только рядом с ним шансы выжить куда больше, чем рядом с Маршей. И даже Марша это понимает!

А я предпочитаю молча наблюдать, быть одной из овец в стаде Ноя, предпочитаю казаться глупой, да какой угодно, до тех пор, пока не выйду из тени, до тех пор, пока не наступит время сделать свой ход.

«Снаружи» — это игра на выживание.

«Внутри» — это игра умов.

Мы не нужны Ною, не о наших жизнях он думает — он пользуется нами и скажет, что угодно, лишь бы мы думали так, как надо ему. И даже сейчас, сделав свой следующий ход, Ной просчитал всё с поразительной точностью, позволившей нам на подсознательном уровне проникнуться доверием к его персоне.

Ной не предлагал выбирать жертву. Ной предложил каждому стать спасителем.

О, да… этот парень чертовски умён! Начав игру и подставив под стрелку моё имя, он выбрал того, кто сделает следующий ход, того, кто укажет на следующего спасённого. И так по цепочке. Каждый выбывший будет спасать одного из оставшихся претендентов на смерть и таким образом… на рулетке останется лишь одно имя. Мы не укажем на него — оно останется там по воле случая.

Ной предложил это. И, разумеется, вряд ли кто-то ещё кроме меня понял истинные умыслы этого парня. Марша предлагала всем стать убийцами, а Ной предложил им выбор.

Теперь кому-то просто придётся смириться с тем, что он остался последним. С тем, что так легли карты и никто из нас в этом не виноват.

Ной мог бы предложить просто крутить рулетку, но тогда он бы не создал доверительной атмосферы и не обязал бы нас чувством благодарности друг к другу.

И все, конечно же, согласились — не подыхать же дружно в этой комнате.

Марша, после речи Ноя больше не произнесла ни слова; опустилась на один из матов и видимо раздумывает над тем, как уговорить кого-то из остальных выбрать её имя.

— Ханна? Пора. Твоя очередь. — Бобби, взяв на себя обязанности руководящего процессом, отходит в сторону и кивком приглашает меня к рулетке. — Не забывай: крутить надо медленно и плавно, без перепадов скорости. Когда стрелка будет под нужным именем, просто убери руку.

Не двигаюсь. Пытаюсь убедить себя, что всё это правильно, что всё это — наш единственный выход, но… ни черта это не правильно! Однако… другого выхода у нас действительно нет. Мы просто крысы в одной клетке.

— Ханна? — поторапливает Бобби. — Нет смысла тянуть время. Нам нужно это сделать.

Опускаюсь на колени перед рулеткой и смотрю на слоты с именами.

«Ладно, Ной, не я начала эту войну. Её начал ты, а значит, мне тоже нужны пешки в этой игре. В таком случае я сделаю свой ход и заручусь поддержкой и доверием того, кого смогу использовать против тебя в будущем. Лотти — моё оружие против тебя, Ной».

Плавно двигаю диск влево, раздаётся несколько щелчков, убираю руку, и стрелка замирает над именем «Лотти».

Поднимаю взгляд… не на девушку, а на Ноя и вижу, как его голова склоняется набок, а на губах растягивается удовлетворённая улыбка.

— Лотти? Ты следующая, — командует парадом Бобби.

— Спасибо, Ханна, — шепчет та, проходя мимо меня. — Бобби, я выбираю тебя.

И теперь стрелка указывает на имя здоровяка.

Хм… а Лотти не так глупа, как кажется.

— Эм-м… спасибо, Лотти, — слегка опешив, отвечает Бобби и опускается на корточки перед рулеткой. — Я за тебя, парень, — кивает Ною и переставляет слот с его именем под стрелку.

Это было предсказуемо.

— Ной? Твоя очередь.

Чувствую, как его взгляд прожигает мой лоб, когда он проходит мимо, а затем…

— Марша, — просто говорит Ной, крутя рулетку, и девушка вздрагивает. — Я выбираю тебя.

Простите, но я не могу сдержать улыбку — губы сами в ней растягиваются.

— Эм-м… — Марша не сразу овладевает даром речи. — Я… я… — Прочищает неловко горло и поднимается с мата. — Ты серьёзно?

— Да, — простодушно пожимает плечами Ной и кивает на рулетку. — Твоё имя уже погасло.

Хитро, Ной. Хитро. Теперь твой авторитет в глазах остальных вырос вдвое. Теперь ты ещё благородством отличился.

— Я… я… Кайла, я за тебя.

Слот с именем «Кайла» гаснет, и та едва тащит своё слабое тело к рулетке. Кайла всё ещё убита горем, отчего слаба.

— Я не знаю… Не знаю, кого выбрать, — судорожно вздыхает, приседая перед рулеткой. — Не знаю.

— Выбери меня — не ошибёшься, — подмигивает ей Арс. Шон рядом с ним так сильно нервничает, что пот большими каплями стекает по его лицу, а на вороте футболки образовалось большое тёмное пятно.

Перевожу взгляд на Линка. Тот тоже нервничает, не так демонстративно, но всё же…

«Пожалуйста, пусть это будет Линк. Пусть имя Поузи останется единственным на этой дьявольской рулетке!»

— Кайла, выбирай.

— Я… я просто выберу Адель и всё, — Кайла крутит рулетку.

— Меня? — отзывается француженка, чьи глаза теперь напоминают большие блестящие шары. — По-почему меня?

Кайла пожимает плечами:

— Просто. Просто так, ясно?! — И девушка возвращается на своё место у стены.

— Адель? — зовёт француженку Бобби.

— Чёрт… нас всего четверо осталось… Всего четверо! — нервы у Шона сдают. — Стойте! Нет-нет! Это неправильно! Так не должно быть!

— Расслабься, чувак, — задирает к нему голову Арс и наплевательски фыркает. — Тут и Боббику ясно, что мне подыхать.

— Я выбираю… я… выбираю… Линка, — вдруг оглашает Адель, и сбоку раздаётся тихий облегчённый выдох Поузи.

Проклятье! Адель понятия не имеет какой сволочи спасла жизнь.

— Линк, твоя очередь.

Тот без лишних раздумий крутит рулетку и, лишь возвращаясь на место, ни на кого не глядя, оглашает:

Конец ознакомительного фрагмента.