На задворках конгломерата Шу́са: история одной командировки. 12 рассказов-расследований о космической командировке от авторов мастер-курса Евгении Кретовой

Елена Фили

2171 год. Земля входит в состав Совета Десяти – десяти миров, ставших основателями конгломерата Шуса. На окраине конгломерата происходит серия аномалий. Для их расследования в сектор направляется следственная группа во главе со следователем по особо важным делам землянином Идо́ро Илле́шем. Всего несколько недель, чтобы разобраться в причинах происходящего. Всего 12 попыток узнать правду.

Юлия Асланова.

После волны

— Ну и куда направитесь сейчас? — голос шефа полиции прозвучал глухо. Видимо, после квантовой волны сбои коснулись всех систем.

— Думаю, на Пескарус, он ближе всех. К тому же, на станции земные параметры притяжения и содержания кислорода — могу чуть подольше обойтись без скафандра и системы адаптации.

— Резонно. Одобряю. Вы уже изучили данные по ситуации?

— Пожилой инспектор Микан Росин найден мертвым за три дня до выхода на пенсию. Смерть наступила в результате колотой раны на шее. Орудие преступления не найдено. По предварительной проверке на станции нет никого подозрительного. Молодой заместитель и так через три дня принял бы смену — убивать резона нет. Врач — на практике, через месяц отбывает в межпланетную клинику, никаких инцидентов, связанных с медициной. Есть еще секретарь, двое складских работников и садовник. Это из постоянно живущих на станции. Так-то поток там довольно плотный.

— То есть может быть кто-то из прибывших? Старые счеты? Месть?

Идоро улыбнулся. Шеф полиции очень любил предлагать версии — чтобы в итоге сказать, что «он же говорил».

— Все может быть. Хотя именно в ту неделю станция закрылась на профилактические работы, в местной гостинице проживали всего трое. Их задержали, ждут меня.

— Повезло. Мало подозреваемых, легко найти убийцу.

— Ну, как говорится, и в трех соснах можно заблудиться, — откликнулся Идоро. Он никогда не торопился радоваться удачным обстоятельствам дела — все могло измениться в любой момент.

— С вашим опытом, надеюсь, три сосны не покажутся лесом, — парировал шеф. — Держите меня в курсе.

Он отключился.

Идоро вздохнул и подошел к окну. Улетать с Земли не хотелось. Он взглянул на гиф-фото, где смеялись, перебрасываясь мячом, его дочка и жена. Бывшая жена. Подобный полицейский рейд несколько лет назад, увы, стоил ему брака. Видимо, командировки длиной в год не способствуют укреплению семейной жизни. В любом случае, поделать он ничего не может — вего контракте прописаны три полицейских рейда. И сейчас пришло время второго.

Максим Дол

Идоро стоял у иллюминатора и наслаждался открывающейся картиной. Пескарус выплывал из темноты большим серебристым тором. Как только корабль попал в зону действия радаров, стыковочное поле станции замигало разноцветными огнями. Как и на других региональных станциях, парковочный блок и жилая часть находились на разных концах. Так что, только спустя полчаса Идоро оказался у кабинета станционного инспектора полиции. Он постучал и вошел внутрь.

— Максим Дол, — прямо у двери кабинета, сияя улыбкой, ему протянул руку невысокий пухлый мужчина лет тридцати пяти с зализанными набок темными волосами. Он потряс руку следователя и затараторил: — Такая честь, сам Идоро Иллеш, у нас на Пескарусе. Хотя, конечно, повод не самый радостный.

Лицо инспектора тут же приняло торжественно — печальный вид.

— Спасибо, очень приятно, — кивнул Идоро и прошел вглубь кабинета. Максим Дол скользнул за стол и жестом пригласил Идоро присесть. Следователь сел на единственный стул, стоящий около стола, вытянул длинные ноги и осмотрелся. Обстановка была довольно спартанской, если не считать нескольких картин на стенах с изображениями цветов. В углу шкаф — судя по конструкции для бумажной документации. В другом углу — электронная база для регистрации туристов. Один лишь стол инспектора был заставлен модными электронным аксессуарами и дорогими устройствами для передачи данных.

— Надеюсь, вы поможете мне в расследовании, — начал Идоро, разглядывая последнюю модель орбитальной рации.

— Конечно, — инспектор развел руками, потом прижал их к груди. — Окажу любую посильную помощь. Чаю может быть, или…

— Позже. Расскажите, что произошло, после этого составим план действий. Кстати, если можно, перешлите мне ваши бланки допроса. У меня всего три дня здесь, сами понимаете…

— Да — да, понимаю. Сразу к делу! — инспектор переложил бумаги на столе — Ну что же… Мик, то есть Микан Росин, прослужил здесь на должности инспектора пятьдесят пять лет. Месяц назад он объявил о выходе на пенсию — собирался улететь на одну из планет. Три дня назад мы поздравили его с окончанием службы, устроили чаепитие, вручили подарок. Все было отлично, он счастлив, готовился к отлету. Вчера вечером пошел в оранжерею, покопаться, как он это сам называл. Там его и нашли через пару часов. Мертвым.

— Кто нашел труп?

— Аланика, наш врач. Точнее, практикующая студент — медик. Она выпускница первого блока экспериментальной программы Шуса. Наша станция поддерживает новые программы. Возможно, вы слышали об этом.

— Э — э, нет. Какие отношения связывали Аланику и Микана?

— Отношения? — искренне удивился Дол. Потом понимающе ухмыльнулся. — Вы имеете в виду… ох. Дело в том, что Аланика, она… экспериментальный курс, я же говорил. Так что, отношения, вряд ли. Но они и не ссорились, точно. Уважительно относились друг к другу.

Идоро не понравилось замешательство Максима. Он мысленно сделал заметку, проверить романтическую версию.

— Возможные мотивы?

— У Аланики? — Максим Дол задумался. — Нет, я о таких не знаю.

— Расскажите поподробнее, что Микан был за человек?

— Я прибыл в его распоряжение пять лет назад, поэтому смело могу сказать, что знал его лучше всех. — облегченно вздохнув, затараторил Максим. — Строгий, вспыльчивый, но справедливый. Увлеченный садовод — за последние годы он организовал здесь настоящую оранжерею, и даже вывел несколько новых сортов плодоносной астры. Возможно, вы слышали об этом. Не очень общительный, но со всеми находился в хороших отношениях.

— Ясно, — прервал его Идоро. Судя по тону, Максим ничего плохого про бывшего начальника не скажет. — А вы сами? Как относились к начальнику?

— Я? Прекрасно. Мик всему меня научил, к тому же, мне не зачем было его убивать, я ведь и так занял его должность.

— То есть, вы считаете, что это убийство? — подхватил Идоро. Максим густо покраснел.

— Да. — ответил он наконец. — Считаю. Просто потому, что другого объяснения не нахожу.

— Вы наверняка опросили всех подозреваемых. Какие-то версии?

Максим Дол развел руками, брови у него взлетели домиком.

— Сам не понимаю, что случилось. Подозреваемых всего десять человек, включая меня и троих туристов. Но ни у кого нет причин убивать Микана, у большинства алиби. Вот бланки допросов, надеюсь, помогут.

Максим перекинул Идоро несколько электронных записей.

— Благодарю. — Идоро быстро проглядел файлы. — Орудие убийства?

— Увы, мы так и не нашли орудия. — поймав удивленный взгляд следователя, Максим добавил: — Пока.

Идоро встал.

— А где вы сами находились в момент убийства?

— Меня весь день не было на станции — я вылетал, чтобы встретить туристов на пересадочном пункте. Правда, всех их пришлось потом отправить назад, даже не разрешив посадку.

Максим с сожалением покачал головой.

— Спасибо за помощь. — кивнул Идоро, что — то отмечая у себя в блокноте. — Могу я поговорить с медиком? Заодно и осмотрю труп. А после этого хотелось бы опросить всех сотрудников станции и туристов.

— Да — да, все ждут в конференц — зале. А Аланику вы найдете в медблоке.

Максим открыл дверь, и они вышли из кабинета в узкий темный коридор. Тут же замигали детекторы движения, и коридор подсветился оранжевыми огнями.

— Какой странный свет, — удивился Идоро.

— Вы думаете? — оживился Максим. — Я тоже считаю его неестественным. Это был выбор Микана. Да, нужно будет многое менять.

Аланика Модус

Пройдя до конца коридора, они свернули налево — к спиральному траволатору, змейкой уползающему вниз.

— Медблок у нас на первом этаже, — объяснил Максим. Он дождался, когда Идоро ступит на мягкую поверхность, и включил кнопку ускорения. Траволатор загудел. Спустя минуту, с легким головокружением, Идоро сошел на цементный пол самого нижнего уровня.

— С непривычки тяжеловато, — понимающе подмигнул Максим. — Сейчас покачает еще немного. Но здесь рядом, видите тот подсвеченный прямоугольник?

Нижний уровень тоже начинался с узкого коридора — правда, здесь освещение было холодным белым. Метрах в десяти впереди поблескивала металлическая дверь. Сфокусировавшись на ней, Идоро шагнул вперед. Проклятый траволатор сбил прицелы, так что идти пришлось, придерживаясь за стены. Но он дошел, чем вызвал бурный восторг инспектора.

— Крепкий вы человек, Идоро Иллеш. — воскликнул он, услужливо открывая дверь. Следователь тряхнул головой, стараясь прийти в норму.

— Здравствуйте, — услышал он чей — то тихий голос. А за ним легкий шепот.

Идоро поднял глаза.

Сначала ему показалось, что в глазах двоится, и он усиленно потряс головой. Перед ним стояла молодая высокая девушка. На ней красовалась яркая оранжевая юбка, и синяя кофточка с тремя рукавами странного покроя.

«Экспериментальный курс» — подумал Идоро, и вдруг вспомнил. Он читал про этот новый институт, куда принимали гениальных детей с физическими мутациями. У кого — то не хватало конечностей, у кого — то их было в избытке. Первый выпуск прошел год назад и оказался очень удачным. Стоявшую перед ним Аланику он тоже вспомнил — лучшая выпускница…

— Аланика Модус, — светловолосая, кареглазая девушка протянула ему одну из трех рук. — А это Пима.

Идоро перевел взгляд на соседнюю голову сиамского близнеца Аланики. Фигура с расширенной грудной клеткой, в середине которой торчала рука, напоминала следователю мощное дерево. Из его развилки тянулись тонкие девичьи шеи, увенчанные головами и кронами светлых волос.

— Здравствуйте, Аланика… и Пима, — Идоро крепко пожал теплую мягкую руку.

— Она не разговаривает, — качнула головой в сторону сестры Аланика. — Но хорошо все запоминает, а потом передает мне.

— Понятно. Тогда вы обе сможете мне помочь, — Идоро улыбнулся в сторону Пимы. Та разглядывала его — словно сканировала — большими голубыми глазами.

— Да, конечно. Вы, наверное, хотите увидеть тело? — спросила Аланика, двигаясь в сторону огромного металлического шкафа, занимавшего в кабинете полстены. Идоро огляделся.

Помимо шкафа, он заметил стол, широкий стул и много застекленных ящиков с пробирками, шприцами и капельницами. Отдельный угол занимали медицинские приборы и оборудование. Там же стояла небольшая кушетка-кресло — видимо, для обследований. Запах в кабинете стоял резкий, дезинфектора медик явно не жалела.

— Вы что, храните трупы прямо в приемном кабинете? — удивился Идоро, подходя к шкафу, который Аланика открывала хитрым набором цифр и звуков.

— Это не шкаф, — спокойно заметила она и сдвинув панель, прошла внутрь. — Проход в анатомичку.

Идоро двинулся следом — за панелью открывалось большое помещение с железными столами и холодильными установками. Он привычно сжался, ожидая волну холодного воздуха.

— Мы используем сетки, — не оборачиваясь, объяснила Аланика. — Нет необходимости поддерживать холод во всей анатомичке.

Аланика прошла к дальнему столу, где лежало единственное тело, накрытое охлаждающей сеткой. Удивленный Идоро последовал за ней. Приподняв легкую сетку, он уставился в старое морщинистое лицо Микана Росина, на котором застыло выражение крайнего изумления.

— Да, он явно не ожидал от убийцы подвоха, — заметил Идоро. Аланика хмыкнула и повернула голову старика вбок, чтобы следователь мог увидеть шею. Справа, ровно там, где под кожей у землян пульсирует артерия, темнела запекшейся кровью рана — словно кто-то воткнул в шею болт или гвоздь.

— Похожие ранения где-то еще на теле есть?

Аланика сдернула сетку, обнажив руку Микана.

— Такого размера нет, но вот на пальце — указательном, левой руки — точка, словно он укололся. Может быть, и не связано, но произошло за день-два до его смерти. Я проверила кровь на свертываемость.

Идоро кивнул и вернулся к ране на шее.

— Вы можете предположить орудие преступления? — спросил он Аланику.

— Любой острый предмет длиной не меньше десяти сантиметров, толщиной почти с мизинец.

— Шприц?

— Возможно, правда, таких шприцов у нас нет.

— Но такой укол шприца может быть на пальце?

— Д — да, может. Но в таком случае, у нас нет ядов или медикаментов, способных убить два дня спустя. К тому же я не нашла никаких веществ в крови.

— У вас… самих есть какие — то версии? — Идоро посмотрел на Аланику, потом перевел взгляд на Пиму.

Аланика заходила по отсеку.

— Это не самоубийство — невозможно нанести себе удар такой силы. И после этого еще куда-то деть оружие. Убийство — возможно, ножом или строительным гвоздем. Другое дело, что убийца должен был быть весь в крови. Даже если он стрелял или метнул нож издалека… после извлечения его из раны, кровь хлынет ручьем.

Идоро и сам так думал.

— Кто последний видел Микана? До того, как вы нашли его.

Аланика задумалась. Потом закрыла глаза на пару секунд.

— Думаю, Питер. Я заметила, как он шел в оранжерею примерно в то же самое время, когда произошло убийство.

— Заметили? — удивленно воскликнул Идоро. — А почему этого нет в отчетах?

Аланика смутилась.

— Пима сообщила мне только сейчас. Ей нравится Питер. И не нравился Микан.

— Почему? — вопрос о достоверности показаний Пимы он решил оставить на потом.

— Микан был раздражительный, вспыльчивый, бестактный сноб. Он общался только с Максом — потому что тот из богатых планетников — и с приезжими, останавливающимися в отеле люкс. Всех остальных едва терпел. Питера постоянно унижал, а нас с Пимой боялся до ужаса. Считал, что такие как мы должны прятаться и не показывать остальным наши увечья.

— Но ведь это… противоречит закону конгломерата о равных правах.

— И что? Пескарус живет по своим законам, как и большинство региональных станций, — вздохнула Аланика. — Официальные лица из большого мира сюда редко заглядывают.

Идоро нахмурился. Мнения о погибшем кардинально разнились.

— А вы сами что делали в оранжерее вечером? — спросил он напоследок.

— Мне нужно было поговорить с Миканом по поводу новых пробирок, — не смутилась Аланика. — Макс сказал, что Микан в оранжерее, пересаживает цветы. Вот я и пошла туда. Идоро записал это и уже собрался прощаться, как Аланика заметила:

— Зрелище зверское, конечно, даже для медика. Он лежит, а пол и растения вокруг забрызганы кровью. Да что там, залиты. Я поэтому говорю, что убийца должен был быть весь в крови.

Она тяжело вздохнула. Идоро пробормотал что-то сочувственное, попрощался с Аланикой и Пимой, и отправился в оранжерею — там он рассчитывал найти садовника Питера.

Питер Лутц

Худой, с тонкими чертами лица, бледной кожей и светлыми волосами, Питер был похож на изголодавшегося кота, которых в изобилии можно было встретить на земных помойках, около жилых кварталов. Идоро с дочкой часто наблюдали за ними из окон своей квартиры.

Вот такие же резкие настороженные движения, готовность дать деру в момент опасности, пришибленный вид были и у Питера, жителя планеты искусственника. Двадцать два года, минимальное биологическое образование, врожденный талант ухода за растениями. Работал в оранжереях всех семи планет, с повышением квалификации после каждой смены работы. Идоро читал его анкету и диву давался. Питер мог продолжить обучение или работать в престижном Ботаническом саду, а он прозябает на Пескарусе.

— Да вы настоящий повелитель растений, — усмехнулся он. Питер вздрогнул и посмотрел на Идоро испуганно.

— О чем вы?

— Такие таланты, а вы закопали себя здесь. Почему?

— Микан был моим учителем, он попросил помочь организовать здесь оранжерею. Я не мог отказаться.

Это показалось Идоро странным, но давить он не стал. Лучше отправит запрос в центральную базу.

— Понятно. Расскажите про Микана, про вашу совместную работу. Как он к вам относился?

— Я ухаживал за садом, привозил растения из крупных оранжерей, вывозил выведенные астры на выставки. Микан был мной доволен.

Последнюю фразу Питер произнес, не глядя на следователя.

— Сотрудники говорят, что Микан кричал на вас.

— Он на всех кричал, — мрачно заметил Питер. — Подумаешь.

— Было что-то странное в его поведении в последние дни?

Питер замешкался с ответом.

— Любые странности, — подбодрил Идоро.

— Неделю назад я полетел за подарком, прощальным подарком от станции… для Микана. Мы выбрали Эмфлы, Микан интересовался ими уже давно.

— Эмфлы?

— Эмоциональный флёр — цветы, чувствительные к настроению хозяина. Их покупают те, кто не может содержать домашних животных. Цветы реагируют на эмоции и покачивают лепестками, когда рады, или закрывают бутоны, если им страшно. Вот они, в больших коричневых кадках.

Питер махнул рукой в сторону красивых алых цветов, похожих на подсолнухи. Пять цветков — по одному на каждую кадку.

— Это прощальный подарок? — удивился Идоро. — Пять цветков?

— Они жутко дорогие. Потому что нежные и чувствительные, — Питер, кажется, оскорбился. — Микан оценил — он же о них мечтал. Ну и… их было семь. Два цветка засохли через день.

— И в этом странность?

— Микан накричал на меня. Что я плохо ухаживал в полете, ну я рассказал про то, как нас тряхануло по пути. Словно волной накрыло. И цветы среагировали.

— Да, квантовая волна, прошла как раз в это время. Накрыло все планеты и ближайшие станции.

— Ну вот, видите. А Микан не поверил, кричал, что я виноват.

— Странно, это же было во всех новостях. А когда вы видели его в последний раз?

— В тот день, когда он умер. Утром, — быстро ответил Питер. — Мы поругались. Снова из-за цветов. Больше я к нему не заходил.

— Доктор Аланика утверждает, что вы направлялись к нему вечером.

— Она ошиблась. Точнее, я шел, но не дошел.

Идоро исподтишка следил за садовником. Питер заметно нервничал, сжимал и разжимал пальцы.

— Еще один вопрос: вы видели, как Микан уколол палец? Это произошло за пару дней до его смерти.

Питер выдохнул, радуясь, что тема поменялась и быстро заговорил.

— Да, я был в оранжерее. Слышал, как он ругнулся, потом показал мне палец, укололся шипом.

— Каким шипом? — мягко спросил Идоро.

— Не знаю, — Питер снова напрягся. — Он только сказал, что шипом. Вообще-то, у нас нет растений с шипами. Может, просто острый край или высохший стебель. Все возможно.

— Понятно. Спасибо, можете идти.

Питер кивнул и вернулся к подрезке кустов.

Идоро еще раз глянул на его напряженную спину и вышел из оранжереи. Инспектор уже ждал на выходе.

— Ну что, куда теперь?

— Давайте опросим живущих в гостинице, — Идоро прижал руку к заурчавшему вдруг животу. — А секретаря и рабочих тогда уже вечером. Я, пожалуй, готов согласиться на обед.

— Отлично! Туристы как раз в конференц-зале, ждут. Это рядом.

Туристы

Опрос, на который рассчитывал Идоро, не принес особых результатов. Все трое туристов, инсектоиды третьего уровня, прибыли на станцию для того, чтобы впасть в киберсон. Параметры планеты Земля идеально подходили для этого. Но если на планете провести месяц в гостинице стоило бы больших денег, на станции инсектоиды заплатили всего четверть суммы.

— Мы — ы — ы, — тянули они, не разлепляя глаз. — Провели все время-я-я в номере. У н-а-а-ас нет оружия, инспектора Мика-а-а-на мы знаем по предыдущим визит-а-а-ам, но близко не общались. Мо-о-жно мы пойдем спа-а-ть?

Идоро отпустил их — вряд ли инсектоиды причастны к убийству. Даже если бы и были какие-то причины, на то, чтобы воткнуть в шею нож или гвоздь, у них просто не хватило бы сил. К тому же в этом состоянии вся их агрессия была на нулевом уровне. Нельзя одновременно спать и испытывать злость.

После опроса Идоро отправился в столовую вместе с инспектором Долом. Тот в короткий срок организовал такой обед, что следователь присвистнул от удивления. Стол был заставлен всеми видами дорогих протеинов, углеводными десертами и даже свежими фруктами, включая те самые астры, выведенные в местной оранжерее. Взглянув на пухлую фигуру инспектора, Идоро понял, что такими изысками тот потчуется довольно часто.

— Вы, кажется, с Венеры? — спросил Идоро, наливая себе минеральную воду.

— Да, моя семья — одна из основателей шахт по добыче полезных ископаемых. Дед, отец, старший брат — все в деле. — он хохотнул.

— А вы? Неужели не хотели продолжить дело семьи?

— Знаете, я всегда мечтал о приключениях, или хотя бы интересных событиях, загадках. А кто видит больше загадок, чем полицейский? Так что, я решил следовать мечте, — Максим выдавил в рот пакет с куриным паштетом. — А вы?

— Я-то как раз продолжил дело семьи, мой отец служил в полиции на Земле. И дед тоже.

— Как интересно! — Максим налил себе вина и посмотрел на циферблат часов, впаянных в золотой перстень, блестевший у него на мизинце. — Вы хотите опросить секретаря и рабочих сегодня? Или, может быть, все-таки отложим до утра? Я бы мог показать вам нашу станцию. Снаружи она еще интереснее, чем внутри.

— У вас есть свободные капсулы для полетов?

— Есть. — скромно потупился Максим. Идоро потер глаз. Предложение было заманчивым, особенно после сытного застолья. Но, с другой стороны, хотелось развязаться с опросами и подвести первые итоги.

— Пожалуй, сначала закончим работу. А завтра я с удовольствием осмотрю станцию.

— Как скажете, — Максим улыбался, но в голосе его слышалось легкое раздражение.

Опси Грей

Секретарь Опси Грей оказался невысоким и крепким марсианином. Одет он был в адаптивный скафандр, открывавший только его лицо.

— Сила тяжести слишком велика, никак не могу привыкнуть. Хотя здесь уже почти год, — улыбнулся он Идоро.

— Неужели нет станций ближе к Марсу? — удивился тот.

— Есть, но земляне платят больше. — только и ответил секретарь. — Так что вы хотели узнать?

— Расскажите все, что вы знаете или слышали о Микане. — попросил Идоро.

— Мик — был довольно неприятный старикан, высокомерный, но честный. Хорошо разбирался в растениях, его оранжерея прекрасна, просто отдых для глаз… и легких тоже. В качестве подарка мы даже заказали ему редкие растения, о которых он давно мечтал. Правда, насладиться ему ими не удалось.

— Почему? — не понял Идоро. — У него же было несколько дней после того, как вы вручили подарок.

— Он укололся в первый же день. — ухмыльнулся Опси. — Я сам слышал, как он шел по коридору и кричал, что Эмфлы бракованные, у них не должно быть шипов. А бедный Питер оправдывался, твердя что-то про свои волны, которые накрыли шаттл.

«Сухой стебель, значит», — подумал Идоро, вспомнив слова садовника.

— Вы сообщали это инспектору Долу? — спросил он секретаря.

— Да, конечно. Он спросил про укол на пальце, я сказал, что видимо, это от его новых цветов.

Идоро подавил раздражение. Ничего этого в отчетах Максима Дола не было.

— Что-то странное заметили в поведении Микана или остальных?

Опси рассмеялся.

— Микан нервничал, но это и понятно. Он больше полувека провел на станции, волнительно улетать. Правда, последние дни, после того как мы вручили подарок, все пропадал в оранжерее. Выходил оттуда мрачный. Не знаю, почему. Один раз я спросил, но он шарахнулся и начал бормотать что-то, что выведет его на чистую воду и так дальше нельзя. Видимо, Питер опять угробил цветок.

— Питер ведь очень хороший садовник, — заметил Идоро. — Судя по его послужному списку.

— Да, он отличный. Правда, цветы все равно вяли время от времени. И Микан его не жалел.

— Не знаете, почему Питер терпел такое отношение? Он мог бы устроиться в любое другое место и получать гораздо больше, чем здесь. Да и отношение к нему было бы другое.

Опси вздохнул.

— Микан как-то хвастался, что Питер ему должен. Он спас его сестру, заплатил большую сумму за лечение, и теперь Питер отрабатывает. Причем, это было условием Микана, чтобы Питер отрабатывал долг у него на станции. Говорю же, неприятный старик.

— Ничего себе. А какие у вас были отношения с Миканом?

— Рабочие. Я занимаюсь документами, поставками, логистикой, туристами и всем остальным. Мы виделись, конечно, но общались только по делу, когда нужно было что-то проверить.

— И когда последний раз был такой случай?

— Год назад. У нас пропала партия кустов, которые Микан заказал на Земле. Как потом оказалось, рабочие поставили их не в тот ангар. Кусты, правда, заболели — температура оказалась неподходящей. Мы отправили их обратно.

— Ясно. А где вы были в момент гибели Микана?

— Тот день я провел на складе, мы с рабочими проверяли новую партию товара. Ленивые парни, и где Максим таких нашел. Предыдущая команда была куда как расторопнее.

— У вас поменялась команда?

— Да, год назад. Максим решил, что они воруют, и выгнал ребят. Набрал новых. С другой стороны, с предыдущей командой мы бы быстро все закончили, и у меня не было бы алиби.

Опси рассмеялся.

— Спасибо. — Идоро тоже улыбнулся и попросил: — Могли бы вы позвать рабочих сюда, желательно всех сразу.

— Конечно. Их всего трое, сейчас отправлю к вам.

Рабочие

Опси вышел, закрыв за собой дверь. Идоро прикрыл глаза — усталость сказывалась. А когда открыл, перед ним топтались трое худых загорелых парней, одетых в легкие модные рабочие комбинезоны.

— Опси Грей сказал, что вы нас ждете, — заметил самый высокий из них, видимо, главный.

— Да, меня зовут Идоро Иллеш, я следователь. Расследую гибель Микана Росина. Вы ведь были на станции, когда он погиб?

— Да, вместе с Опси разгружали и сортировали товар. Как раз партия пришла, — начал начальник.

— То есть все вы, — Идоро заглянул в блокнот. — Том, Сима и Переш, находились в одном помещении и не выходили весь вечер?

— В туалет выходили, конечно, — отозвался один из рабочих, лысый, с кривым, очевидно, поломанным носом. — А так, разгружали целый день. Устали дико. Том просил перерыв, но Опси злился, сравнивал нас с предыдущими рабочими. В общем, загонял.

Идоро без всякого сочувствия оглядел рабочих еще раз.

— Что-то подозрительное видели или слышали?

Парни переглянулись и ухмыльнулись.

— В тот день нет. — покачал головой начальник Том. — А вот после… Питер, садовник наш, обкурился, похоже. Или может, смерть на него повлияла. Пару раз встречали его — бродил по коридорам и шептал, что он повелитель, управляющий сознанием.

— И еще маг растений, — заржал лысый. — А его, мол, никто не ценит.

Третий, невысокий паренек с черным чубом молчал. Выглядел он пришибленно.

— А вы что думаете? — спросил у него Идоро.

— Что? Кто? Я? — подскочил тот. — Ничего не думаю. Может, Микан сам себя заколол. Или Питер. Лучше у Максима Дола спросите, он же следователь.

Это прозвучало так нелепо, что Идоро улыбнулся.

— Что спросить у Дола?

Чубастый молчал. Остальные тоже. Идоро так и не дождался от них ответа.

— Кто сообщил вам о смерти Микана?

— Дол и сообщил. — буркнул чубастый. — Вызвал нас… всех вызвал. Сказал, что тот умер в оранжерее, что нам нужно оставаться на станции. Будет расследование.

— А сам он где был?

— Летал встречать туристов. На своей личной капсуле.

После опроса Идоро вернулся в комнату, которую ему выделили на самом престижном верхнем этаже. Из расположенной напротив оранжереи просачивался свежий запах зелени и влажной земли. Идоро сел в кресло, глубоко вздохнул и открыл заметки. После внимательного прочтения он достал из чемодана наушники, закрыл глаза и врубил любимую музыку. Пока информация дробилась под ударные, а потом складывалась в картинку под соло на струнных, Идоро сидел, не шевелясь. Только изредка приоткрывал глаза или произносил одно — два слова. Спустя час он удовлетворенно кивнул, переместился на кровать и заснул глубоким сном.

Проснулся он посреди ночи, встал и отправил три запроса в межгалактическую полицейскую базу. Потом прислушался. Чьи-то едва слышные шаги раздавались в коридоре. Идоро осторожно приоткрыл дверь и выглянул. В коридоре стоял Питер. Он смотрел сквозь стекло на растущие в кадках и коробах цветы, потом прошептал что — то, испуганно отдернулся и поспешил прочь.

— Это я, это я, — донеслось до Идоро его тихое бормотание.

Утром Идоро проверил рабочий канал — информация по двум из трех запросов пришла. Он удовлетворенно хмыкнул.

— Можно и блефануть, — сказал он и вышел в коридор. Кабинет Максима Долла находился этажом ниже, и он пробежал четыре пролета, лишь бы не ехать на траволаторе. При одном его виде у Идоро кружилась голова.

— Доброе утро, Максим. У меня к вам несколько дополнительных вопросов. — Идоро вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Максим разулыбался было, но увидев серьезное лицо Идоро, помрачнел.

— В чем дело?

— Откуда у вас средства на собственную капсулу, украшения и дорогие девайсы? — Идоро кивнул на кольцо на пальце Максима, показал рукой на заваленный аксессуарами стол.

— Я из богатой семьи, — небрежно заметил Максим. — Отец оставил мне неплохое наследство.

Идоро открыл перед ним файл из полицейской базы.

— Наследство, действительно, было неплохое, но вы быстро его прокутили, погрязли в долгах, после чего сбежали с Венеры и устроились на Пескарус. Точнее, вас устроил Микан Росин — из слепого восхищения статусом вашей семьи. Потому что ни знаний, ни опыта у вас нет — это видно и по опросам свидетелей. Более бесполезных документов я уже давно не встречал.

Максим покраснел, но Идоро этого словно не заметил.

— Так откуда у вас деньги? Воровали у станции?

— Да вы что! У Мика разве своруешь, он же следил за всеми орлиным взглядом. Да и Опси слишком хорошо знает свое дело, — в голосе Максима прозвучало сожаление.

— Значит, думали об этом. Тогда остается контрабанда или наркотики. — Идоро вдруг щелкнул пальцами. — Вот, значит, зачем вы поменяли рабочую команду. Поставили своих людей.

— Я не понимаю, о чем вы, — Максим улыбнулся, но весьма нервно. — Сначала вы меня оскорбляете, потом подозреваете.

Идоро развернул еще один файл.

— В единственном пересадочном пункте около этой станции уже дважды перехватывали партии наркотиков. Оба раза в пункте стоял корабль Пескаруса.

— Я это знаю, нас даже обыскивали. Но ничего не нашли. Так что, ваши обвинения беспочвенны. Как и подозрения, что я убил Микана. Это уже ни в какие ворота не лезет, — Максим возмущенно привстал.

— Посмотрим, а пока я вынужден изолировать вас в кабинете. — Идоро вышел, закрыл за собой дверь и поставил блокиратор. Теперь инспектор не только физически находился под замком, но не мог коммуницировать ни через средства связи, ни по радиоволне.

Идоро отошел всего на пару шагов, когда в кармане у него завибрировал рабочий телефон. Пришел ответ на последний запрос. Идоро долго смотрел в экран, потом медленно направился в свою комнату. Надел полицейский жилет, генерирующий силовое поле, взял оружие. Выйдя из комнаты, он увидел за стеклом Питера, поливающего кадки с цветами. Идоро закусил губу и зашел в оранжерею.

Питер

Тихо подойдя к садовнику, Идоро кашлянул. Питер вздрогнул и обернулся.

— Ну что, именно здесь вы видели Мика последний раз? — спросил следователь, окидывая взглядом оранжерею.

— Д — да, я уже говорил инспектору Долу. И, и вам тоже говорил. — Питер нерешительно прошел на середину оранжереи, встав около кадок с привезенными недавно цветами. — Вот тут я стоял, а Мик копался в том горшке.

— А потом Мик обвинил тебя в том, что ты плохо ухаживаешь за растениями? — голос у Идоро изменился, стал резче, вдобавок он перешел на пренебрежительное «ты».

— Да, он кричал, ругался. Говорил, что земля сухая, и он знает почему.

— Потому что ты перевозишь в горшках наркотики, да? Так он сказал?

Питер радостно кивнул, не сразу осознав, что именно говорит Идоро.

— То есть, нет. Все не так.

— Ну как же, конечно, так. Видимо, это не первые загубленные цветы, если он после говорил другим, что «выведет на чистую воду».

— Не первые, — согласился Питер, сразу как-то сникнув. — Раз в несколько месяцев цветы приходится менять, они заболевают. Или приходят уже больные. Но это не моя вина.

Он встрепенулся, умоляюще глядя на Идоро.

— Я не вожу наркотики. Зачем они мне?

— Деньги. У тебя же висел большой долг Микану.

— Долг я почти выплатил, — горячо ответил Питер.

— А «Повелитель, управляющий сознанием» — разве это не про твою работу накродилера?

Питер так замотал головой, что волосы взлетели светлой волной.

— И самое главное — этот разговор был не утром, а вечером, когда Микана убили — вдруг жестко произнес Ингор и достал из кобуры пистолет. Он направил его на Питера: — Ты убил следователя, пожилого человека, взявшего тебя и опекавшего на этой станции. Вот уж черная неблагодарность.

— Опекавшего? — завопил вдруг Питер. От страха у него побледнели губы, но он не смог сдержаться. — Он только ругал меня, говорил, что я никчемный, ненужный, бестолочь. Что я никогда не смогу выплатить долг, если буду так работать. Я несколько лет терпел его отношение и придирки.

Он перевел дыхание и добавил с отчаянием:

— Вы все считаете нас бестолочами только потому, что мы не учились в межпланетных институтах.

Идоро нажал на кнопку взведения. В глазах Питера мелькнул дикий животный страх.

И тут они оба услышали это.

Шорох. Шелест. Скрежет, словно старик волочит ноги, бредя по асфальту.

Идоро заметил, как изменилось лицо Питер: страх сменился ужасом, а затем надеждой пополам с восторгом.

— Значит, все-таки они. — задумчиво произнес Идоро и повернулся.

Цветы сплелись в один большой клубок и возвышались перед ним, угрожающе покачиваясь. Из глубины толстого сочного стебля вдруг выполз острый широкий шип. Он становился все больше и вдруг завибрировал на уровне горла Идоро. Тот повернулся к Питеру.

— Ты сказал им убить Микана?

Питер отрицательно качнул головой.

— Я испугался, крикнул, что больше не хочу здесь находиться. Что с меня хватит. И цветы вдруг… выплюнули этот шип прямо в него. Я не хотел.

Он вдруг упал на колени и заплакал. Цветы все так же качались около Идоро, но уже без угрозы. Потом медленно они втянули шип, и их стебли начали расплетаться. Мгновение — и алые цветочные головки спокойно торчали над тоненькими стеблями Эмфлов.

Они сидели в комнате Идоро, и Питер рассказывал, испуганно поглядывая на следователя.

— Я никому не рассказывал о наших отношениях с Миканом. Он и правда помог мне, одолжил денег, и даже не требовал их назад. Только когда я стал хорошим садовником и подал документы в университет, он появился. Сказал, что у него есть для меня работа, и я должен ее принять, чтобы выплатить долг. Еще сказал, что университет для таких как я, — напрасная трата времени преподавателей.

— Ты, наверное, злился?

— Еще как. Обычно, летая за цветами или перевозя астры на выставки, я сидел в отсеке и ругал Микана на протяжении всего пути. Жаловался цветам, обзывал его разными словами…

— Сбрасывал напряжение, — понимающе кивнул Идоро.

— Да. В тот день все было точно так же. А потом пришла волна, я прямо видел, как она прокатилась по цветам. И они вдруг зашелестели. Я понял позже, что случилось что-то странное. Что они… услышали меня. И еще — стали сильнее.

— Ты понял это, когда Микан укололся?

— Да. Он снова ругал меня, потому что два цветка погибли. А я ведь следил за ними. Мне их передали из рук в руки, а потом я отдал их рабочим — они должны были перенести цветы в оранжерею. Так вот… я разозлился. Захотелось ударить этого старика. А цветок, который Микан удобрял, вдруг зашелестел и выпустил шип.

Питера затрясло. Идоро подождал, когда тот придет в себя, и продолжил:

— Что случилось в день смерти Микана?

— Он вызвал меня, сказал, что знает, почему сохнут цветы. Поднял один горшок, а там внутри лежал пакет. В горшки нельзя ничего класть, это специальная конструкция с оптимальным уровнем влаги и минеральных веществ. К тому же цветы были из новой партии, поставщик прилетел раньше и передал ее сразу мне, минуя склад. Я так и сказал, что ничего не могло случиться, я принял цветы. А он ругался, кричал, что как раз это меня и выдает, что он сдаст меня наркоотделу, что я неблагодарный и много чего еще. Я испугался. Ну и дальше я уже говорил, Эмфлы просто выпустили шип. Я не хотел его убивать.

— Ты и не убивал. — ободряюще произнес Идоро. — Была вероятность, что ты попросишь их убить меня — тогда, думаю, тебя можно было бы привлечь за соучастие. Но ты справился с собой.

— Ваш пистолет и слова — это была проверка? — уточнил Питер. Потом нервно хмыкнул: — Но если бы я приказал им, то вы уже не смогли бы меня привлечь.

Идоро включил жилет, и вокруг него завибрировало силовое поле.

— Я подготовился. Вряд ли шип долетел бы до меня.

Питер восхищенно смотрел на следователя. Идоро выключил жилет и задумался.

— Цветы придется передать в Научную лабораторию. С этим ясно. Непонятно, что делать с траффиком. Я знаю, кто перевозил наркотики и зачем, но как найти доказательства…

В дверь постучали. Идоро открыл: за порогом стоял Том. Он покашливал и переминался с ноги на ногу.

— Поймали убийцу? — кивнул он, заметив Питера, сидевшего за столом.

— Можно и так сказать, — прищурился Идоро. — Чем могу помочь?

— Дело в том, что Максим Дол должен подписать нам лист отлета, но там блокиратор на кабинете под вашим паролем. Могли бы вы переслать ему лист?

— Вы куда-то летите? — удивился Идоро. — Во время расследования я просил всех оставаться на станции.

— Нам только нужно отогнать капсулу с партией цветов на орбиту — там ее уже ждут организаторы выставки.

— У вас есть капсула с партией цветов? — Идоро уставился на Тома во все глаза.

— Да, грузовая. Мы всегда гоняем ее для небольших перевозок.

— С удовольствием на нее посмотрю, — Идоро никак не мог поверить своей удаче. Он обернулся к Питеру: — Питер, покажете, какие цветы у вас обычно сохнут?