Кибер-Ангел

Елена Фили, 2023

Детективная история о сложном моральном выборе – если ты не можешь спасти сразу всех, как решить, кого спасать в первую очередь? По статистике 20% пассажиров удается избежать гибели в катастрофах. Они опаздывают на рейс или в последний момент отказываются от поездки… Увеличить число счастливчиков – задача, стоящая перед разработчиками новой компьютерной программы. Они близки к ее решению, но еще не догадываются, что на них уже открылась охота… В аварии погибает ученый-компьютерщик Кирилл Станов. Его смерть выглядит как нелепая случайность, но коллеги погибшего в этом сомневаются. В последнее время Станов работал над уникальной программой «Ангел», призванной выявить запланированные катастрофы и тем самым предотвратить гибель людей с высоким IQ. Благодаря новой технологии те, чья жизнь должна была трагически оборваться из-за аварии, попросту опоздали бы на свой самолет или поезд. Дело отца продолжает его сын Павел. Однако молодого человека в первую очередь интересует, кто стоит за убийством Станова-старшего. Во время очередных испытаний программы Павел знакомится с людьми, которые знают, что произошло на самом деле. Юноша решает отомстить за смерть отца, еще не предполагая, в какую опасную игру вовлекает его неведомый противник…

Глава 2. Контракт

В эту ночь Паша впервые выспался. Не пялился в потолок, не задыхался в серой воде. Просто спал. Без сновидений. Проснулся, когда в окно заглянуло солнце и лицу стало тепло от случайного лучика. Он прислушался. На кухне свистел чайник (тетя Паша не признавала ни электрических чайников, ни кофемашин), гремела переставляемая с места на место посуда, звучала ария мистера Икса, которую тетя Паша напевала, когда готовила или убиралась, пребывая в хорошем настроении. В плохом настроении едва слышно и угрожающе она выводила арию Кармен. У тети Паши был красивый тембр и отличный слух. Павел улыбнулся.

Хорошо!

Он вскочил, сложил диван-кровать, натянул треники и пошел умываться. Когда вышел из ванной, на кухне разгорался скандал. Что такое?

Вокруг плавал сизый дым. Нора, с кружкой кофе в одной руке и сигаретой в другой, стоя спиной к окну, с преувеличенным вниманием слушала тетю Пашу.

— Кури на балконе! Ишь, курилка какая выискалась! У нас в семье никто не курит! И дышать этой гадостью…

— А ты попробуй. — Лукавые черные глаза Норы смеялись. — Вдруг тебе понравится?

— Тьфу!

— Так… дамы. — Обе женщины, увлеченные спором и не заметившие вошедшего на кухню Павла, вздрогнули. — Я тороплюсь. Мне бы поесть побыстрее.

Тетя Паша кинулась к плите, Нора затянулась, отхлебнула из кружки и отвернулась к окну. Павел вздохнул. Как бы поступил отец? Кого бы поддержал? Тетя Паша с ними несколько лет. А Нора — сестра отца.

— Нора будет курить на балконе.

Установилась опасная тишина. Нора хмуро посмотрела на Павла, в последний раз сильно затянулась и затушила сигарету в кружке.

— Без проблем.

— Нора, тебе завтрак подавать? — тетя Паша примирительно взглянула на недавнюю противницу.

— Мне мюсли, как обычно, спасибо, Паша.

Завтрак прошел в той же опасной тишине. Поев, Павел вышел из кухни и, остановившись за углом, прислушался.

— Попалась бы ты мне на хирургическом столе с гнойным аппендицитом! — услышал он возмущенный шепот Норы, хирурга в местной больнице.

— Кружку с сигаретой за собой сама вымоешь, не разломишься!

Из кухни послышались перестук тарелок, звук льющейся воды и ария Кармен.

Павел, давясь от сдерживаемого смеха, прошмыгнул к себе в комнату, отдышался и принялся одеваться. Часы на мобильнике показывали, что время еще есть, но лучше поторопиться.

У входной двери его поджидала Нора. Она мяла в руке незажженную сигарету.

— Ты куда?

— В лабораторию, где отец работал. Начлаб вызывает.

— А зачем?

— Надо решить вопрос с контрактом.

Нора перегородила рукой коридор, не давая Павлу пройти.

— Ничего не подписывай! На тебя сейчас могут повесить какие-то долги отца, его расписки, обещания выполнить неизвестно что. Будь осторожен, Паша!

Павел удивился:

— Ничего я подписывать не буду. Начлаб пусть подписывает. Пропусти.

Он поднырнул под рукой Норы и выскочил за дверь.

* * *

Звуки шагов, клацанье пальцев по клавиатуре, приглушенные разговоры и отдельные слова: «сервер», «настройки», «фильтрация», «контент», «бот», «интервал сканирования» — все это услышал Павел, подходя к приоткрытой двери лаборатории. Он постоял, немного волнуясь оттого, что увидит сейчас место, где работал отец, и постучал:

— Можно?

— Открыто! Заходи!

В лаборатории на первый взгляд царил хаос. Несколько человек с сосредоточенным видом сидели у компьютера за прозрачной стеклянной перегородкой, разгораживающей рабочие места. Двое обсуждали что-то, стоя возле кофемашины. Вдалеке слышался шум печатающего принтера и громкий спор. По проходу навстречу Павлу шел Борис Львович, начальник лаборатории и друг отца. Павел позвонил ему с проходной предупредить, что уже находится в здании.

— Здравствуй, Паша! — и, обращаясь к коллективу, сказал: — Коллеги, разрешите представить: Павел Кириллович Станов. — А потом, строго обведя взглядом стихнувших сотрудников, добавил: — Сын нашего Кирилла.

«Коллеги» дружно окружили Павла, со всех сторон раздались голоса: «Привет, старик», «Рад знакомству», «Твой отец был классный чел, соболезную». Павел почувствовал, как сдавило горло. Он кивнул сразу всем, поспешил вырваться из круга и двинулся к Борису Львовичу, который терпеливо его ждал.

— Ну вот, Паша, здесь было рабочее место Кирилла. Основное помещение ты видел, есть еще серверная, переговорки, склад и комната-столовая. Ты уже на каникулах? Полностью сессию закрыл?

— Полностью. С сегодняшнего дня каникулы.

Внезапно раздался возмущенный возглас. Павел и Борис Львович повернулись на шум.

— Ну, что опять случилось? — Борис Львович выжидающе поднял брови и сложил руки на груди.

— У меня третий раз за день кружка с кофе опрокинулась на рабочую тетрадь! — Среднего роста вихрастый парень в джинсах, кроссовках и футболке с длинными рукавами бегал вокруг компьютерного стола и тряс мокрыми листками, с которых падали на пол коричневые капли. — Я не успел еще занести записи в комп!!!

Борис повернул к Павлу смеющееся лицо:

— Не обращай внимания. Мы месяц назад переехали. До нас от этого офиса отказались две компании. Теперь понимаем почему.

— Потому что здесь живет полтергейст! — Парень со злостью кинул испорченную тетрадь на стол.

По лаборатории пронесся шум, хохот и раздались выкрики:

— Да!

— Ты сам и есть полтергейст!

— У тебя просто руки-крюки!

Парень с испорченной тетрадью упрямо доказывал, глядя на начальника и Павла:

— Постоянно опрокидывает кофе на записи, а еще открывает форточки, сбрасывает бумаги на пол и хлопает дверями!

Молодой мужчина, светловолосый, с усами и маленькой бородкой, насмешливо посоветовал:

— А ты проверь последнюю цепочку алгоритма. На которую кофе пролился. Там, скорее всего, ошибка! Даю пять баксов! Пари.

Издалека послышалось:

— Я принял!

Борис Львович закатил глаза и, не обращая внимания на усилившийся гомон, смущенно пробормотал так, что слышал его только Павел:

— Но такие явления имеют место. Н-да… Ни во что подобное никогда не верил. А теперь засомневался.

Снова раздался голос вихрастого, теперь изумленный:

— Нашел косяк…

В лаборатории раздались шум отодвигаемых стульев, смех, шаги и возгласы:

— Да ладно, покажи!

— Где мои пять баксов?

— Держи, Ванга!

— У меня тоже вчера так было.

Начальник лаборатории укоризненно покачал головой и указал на дверь кабинета:

— Пойдем, Паша.

И повел Павла подальше от шума в кабинет, так же, как и столы, отгороженный от общего помещения стеклянной стеной с жалюзи, поднятыми до упора. Зайдя внутрь, первым делом он приоткрыл форточку, и в комнату залетел ветер, разгоняя застоявшийся бумажный запах. Сразу стало свежо.

Борис Львович указал на длинный стол с рядами стульев с двух сторон. К столу был приставлен другой, заваленный бумагами, с большим монитором — как понял Павел, рабочее место начальника.

— Располагайся. Я выйду ненадолго. Позвонить.

Павел сел, достал из рюкзака и положил на стол флешку и несколько листков в прозрачной папке. Услышал свое имя и оглянулся. За стеклянной стеной ходил Борис Львович, прижимая к уху мобильный телефон. Он что-то доказывал невидимому собеседнику, еще раз произнес имя Павла, затем сделал свободной рукой рубящее движение сверху вниз, будто подводя под сказанным черту. Положив мобильник в карман пиджака, постоял, потом с силой потер ладонью трехдневную щетину, зашел в кабинет, сел за свой стол и обратился к Павлу:

— Завтра мне пришлют предварительный список студентов-первокурсников для участия в испытаниях. Мы с твоим папой эту часть хотели тебе поручить.

Павел кивнул:

— Да, я помню. Только называйте нас уже второкурсниками, дядя Боря. Испытания будут в июле, после сессии, а кто успешно сдал экзамены, тот перешел на второй курс, вот.

— Принято. Что на флешке? — Борис Львович указал на выложенные Павлом предметы.

— Ну, там я прикинул расходы.

— Сюда толкни, — Борис Львович постучал пальцем по столешнице рядом с монитором.

Павел с силой двинул по флешке, отчего та, пролетев по полированной столешнице, остановилась прямо у пальца начлаба. Тот воткнул флешку в гнездо разъема и посмотрел на экран.

— Поясняй, я готов.

— Идея была такая. — Павел разложил листки из папки перед собой. — Сначала предварительные испытания с минимальной выборкой. Потом, учитывая промахи, сделать уже репрезентативную выборку, по результатам которой двигаться дальше.

— У тебя тут ничего не понятно. Ты вчера говорил, что будет смета.

— Ну как смета, — Павел смутился. — Я же не бухгалтер, дядя Боря. Там перечислены пункты, по которым будут расходы. А какие именно расходы… — Павел пожал плечами.

— Ладно. Оформим вместе. Ты читай по своим бумажкам и поясняй, я буду заносить в систему, и получим затраты. Начинай.

— Студентов нужно будет человек сорок, из разных академий и факультетов. Чтобы были и отличники, и троечники. Дальше. Место для проведения испытаний. Мы с папой… В общем, в прошлом году мы были в доме отдыха под Звенигородом, это бывший санаторий ВМФ. Хорошее место. Рядом лес, река. Недалеко от Москвы. Дом отдыха еще не раскручен, поэтому сорок мест, скорее всего, найдутся даже в летний сезон.

— Плюс — это большой заказ, думаю, пойдут навстречу, — кивнул Борис Львович, не отрывая взгляда от экрана монитора.

— Размещение в комнатах по четыре человека. Итого нужно забронировать десять комнат.

— Плюс тебе лично отдельное помещение нужно для ноутбука, принтера, бумаг и прочего.

— Да, точно. Так вот. Первый этап — анкетирование. Анкету еще нужно разработать.

— С этим делом поможем. — Начлаб быстро набрал что-то на клавиатуре. — Мои сделают быстро, и дополнительных затрат не потребуется.

— Я обработаю анкеты и разделю общую массу студентов на группы.

— По какому признаку будешь делить?

— По ай-кью. Это папина идея. Он считает… считал, что на подготовительном этапе, когда еще точно неизвестно, обречен рейс или нет, но критические двадцать процентов отказов есть, нужно не сидеть сложа руки, а пытаться спасти людей. Но спасать нужно элиту нации, а не кого попало. А элиты, сами понимаете, с низким ай-кью не бывает.

— Да-да, у нас специально для Кирилла под эту тему базы данных создали. Кто где работает, кем, какие достижения были в жизни. Пока, правда, только по Москве и Подмосковью.

Раздался звонок мобильника.

— Да. — Борис Львович послушал, что ему говорят по телефону, и снова сделал странный жест, будто подводил черту. — Отлично. Пропуска еще со вчерашнего дня лежат. Паспорта предъявите охране, вас запишут и покажут, куда идти.

Он нажал «отбой» и кивнул Павлу:

— Продолжай. Расходы: билеты студентам, расселение в санатории, то есть в доме отдыха, питание, проживание. Сколько дней понадобится?

— Ну, на анкетирование хватит одного дня. За день справимся. После обработки сорок человек будут проранжированы по уровню ай-кью от самого высокого до самого низкого. Дальше. Второй этап. Нужно разделить испытуемых на группы, например по четыре человека. Это десять групп. Суть в том, чтобы выделить лидера в группе. Тут засада. В смысле затрат. Мой вариант испытаний на втором этапе отец забраковал. А свой придумать… не успел.

Павел отвернулся к окну, помолчал и, упрямо наклонив голову, продолжил:

— Я вам свой вариант сейчас расскажу, вы прикиньте по деньгам и решите, что делать, может, мне подскажете. Ну и третий этап — добраться до аэропорта на условно обреченный рейс. Кто успеет, того заношу в свою таблицу с ай-кью, при этом буду анализировать то, как добирались.

— А ты думаешь, что испытуемые с высоким ай-кью будут добираться в аэропорт как-то иначе, чем испытуемые с низким?

— Конечно. Это не только я думаю. Мы с папой обсуждали. Смотрите. У вас ограниченное время, то есть препятствие. Плюсом и другие препятствия: отмена рейсов автобусов, изменение расписаний электричек, светофор где-то отключен и так далее. Представьте себе лес и чащу. Деревья, овраги, ручьи и есть наши преграды на пути к финишу. Низкий ай-кью попрет напролом. Для него задача простая, чего тут долго думать? Самый быстрый путь — это самый короткий. А интеллектуал изучит карту, прикинет варианты, выберет оптимальный и в итоге доберется до финиша первым. Профессионалы — лесники, егеря, охотники — в расчет не берутся, они исключения из правила.

— Ух, как ты всех… распределил. Узнаю Кирилла. Он тоже безжалостно делил людей на цвет нации и остальную массу. Ну что ж…Черт, второй этап обсудить не успеем.

Борис Львович встал из-за стола, одернул пиджак и вышел из кабинета.

Павел, как раз приготовившийся изложить свои мысли про второй этап, удивленно проследил за ним взглядом. Трое молодых мужчин с военной выправкой шагали в ногу по проходу, по которому полчаса назад прошел Павел.

Начлаб встретил их, поздоровался с каждым за руку и пригласил в кабинет. Павел, поняв, что беседа окончена, собрал листочки, упаковал в папку, потом в рюкзак и подошел к столу с монитором, решая, сейчас забрать непригодившуюся флешку или потом.

— А ты куда, Паша? Это представители РОбТ, я тебе вчера рассказывал. Знакомься.

Павел растерялся. Он же помнил про контракт, когда шел сюда. И слова Норы: «Ничего не подписывай» — тоже помнил. Но потом увлекся рассказом об испытаниях и все позабыл. Мужчины из этого самого РОбТ выглядели… внушительно. Как он будет с такими серьезными дядями обсуждать программу отца? Вон один, невысокий качок, наверное, самбист, смотрит, словно сканером прощупывает. Как вообще ведутся такие переговоры? Павлу заказы на тестирование просто скидывали в мессенджер, отчеты он отправлял по электронке. Подписывал договоры цифровой подписью. Как-то так. Павел представил, как он сейчас выглядит в глазах телохранителей. Студент-второкурсник, худой, длинный, плохо подстриженный, в джинсах и чистом, много раз стиранном худи. «Да ладно, не трусь», — одернул он себя. Они тоже не в галстуках пришли.

— Виктор, — представился невысокий качок, который пронизывал Павла взглядом-сканером.

Виктор неожиданно широко улыбнулся полными губами, отчего глаза-сканеры чуть прикрылись приподнявшимися щеками, шагнул навстречу Павлу и протянул руку. Павел с опаской пожал твердую шершавую ладонь и, представив, как этот Виктор рубит противников такой ладонью-лопатой направо и налево, поежился.

— Павел Станов. — По очереди Паша пожал руки двум другим мужчинам и посмотрел на начлаба: мол, что дальше?

— Присаживайтесь.

Паша сел на прежнее место, оно показалось ему уже родным, обжитым. На другой стороне стола расположились представители РОбТ, причем напротив Павла сел качок Виктор, а по бокам от него остальные двое. Борис Львович, закрыв жалюзи на стенах кабинета, отчего в помещении стало по-казенному неуютно и серо, устроился рядом с Павлом.

— Что ж, начнем. — Начлаб вопросительно посмотрел на мужчин: — У вас есть вопросы к Павлу? Он сейчас готовит испытания, чтобы продолжить разработку «Ангела».

Паша мысленно чертыхнулся. Ну дядя Боря! Ну жук! Ловко перевел стрелки!

Виктор испытующе посмотрел на Павла:

— Не скрою, мы заинтересованы только в конечном результате программы. Нам приходится охранять очень богатых клиентов, которые имеют собственные самолеты. Когда мы разговаривали с автором «Ангела», он уверял, что в итоге будет твердая цифра: процент, подтверждающий, что рейс обречен. Разговор шел только в общих чертах. Хотелось бы узнать подробности. И услышать про сроки.

— Чтобы получить конечный результат, нужно еще много работать…

Борис Львович незаметно подтолкнул локтем Павла, мол, подключайся. Павел встрепенулся:

— Та самая твердая цифра, которая максимально возможна, — это двадцать процентов. Вообще, от пятнадцати до двадцати…

— Это предварительно, будут испытания, потом отладка… — перебил Борис Львович.

— Такой результат нас устроит. Для жизни клиента сомнение в двадцать процентов — это много. — Виктор переглянулся с товарищами, оба синхронно кивнули. — Откуда вообще взялась такая цифра? Почему именно двадцать, а не тридцать, не сорок?

— Цифра появилась в результате расчетов и…

— Из интернета. Статистика катастроф и выживших в них. Плюс информация из открытых и не совсем открытых источников, — теперь Павел перебил начлаба.

Он смотрел прямо в глаза-сканеры Виктора. Пусть решают, нужна им программа «Ангел» или нет, основываясь на правдивой информации. Обманывать Павел никого не собирался. Даже если проект закроют, он сам его закончит. И без них обойдется. Вообще-то нет, не обойдется. Испытания… Нужны деньги.

Оба — и Павел, и начлаб — замолчали. Ждали реакции Виктора, поняв, что именно он в тройке мужчин главный.

— Не понимаю. — Мужчина, сидевший справа от Виктора, поднял вверх руку словно ученик в школе. — Если все известно, почему этим делом никто не занимается? Почему не отменяют рейсы? Если статистика постоянная?

Павел и начлаб переглянулись. Павел на листке быстро начеркал: «80!!!», начлаб, скрывая улыбку, опустил голову.

— Вы переставляете местами события. Сначала происходит катастрофа, а потом появляются сообщения о чудесном спасении. Журналисты выискивают тех, кто не попал на этот рейс.

— И непопавших всегда двадцать процентов? — недоверчиво переспросил Виктор.

— От пятнадцати до двадцати. Отец собрал статистику за несколько лет. С две тысячи второго года и до две тысячи восьмого, когда взорвали «Невский экспресс».

— Допустим. — Виктор вдруг внимательно посмотрел на дверь в кабинет, наклонился к своему сотруднику слева и что-то прошептал. Тот неслышно встал, словно выплыл из-за стола, и так же неслышно, осторожно переступая, двинулся к двери.

— А вы, как я понял, хотите выявить эти двадцать процентов отказников до начала рейса? И так обозначить будущую катастрофу? Каким образом выявить?

— Боты будут мониторить соцсети. — Павел удивленно следил за мужчиной, который прокрался к дверям, постоял, прислушиваясь, и кивнул Виктору. — В настройках мониторинга заложены основные ключевые слова, такие, как «не успеваю», «не поеду», и определение тональности, например паника, взволнованность. Еще будем отслеживать возвраты билетов. Как только программа выловит совпадение в пятнадцать-двадцать процентов сообщений о том, что кто-то не попадает на один и тот же рейс, включится наш «Ангел». Выявит условно обреченный маршрут, подключится к базам данных. Определит, кто из базы тоже купил билет на этот рейс. И начнет незаметно работать. Если по-простому: мешать людям добраться до аэропорта или вокзала.

— Давай! — громким шепотом приказал Виктор, мужчина распахнул дверь и выскочил наружу.

Шум и разговоры в лаборатории, ворвавшиеся в открытую дверь, мгновенно стихли. Мужчина одной рукой втащил в кабинет упирающегося парня. Павел узнал в нем того, кто жаловался на полтергейст.

— Володя? А что ты за дверью… — Борис Львович растерянно приподнялся и снова сел.

— Подслушивал. — Виктор встал и подошел к парню. Тот, с вывернутыми телохранителем руками, со страхом, исподлобья следил за ним.

— У вас, ребята, крыша течет. — Виктор быстро обыскивал несопротивляющегося Володю. — Я сначала думал, что информацию про контракт между лабораторией и РОбТ специально слили в СМИ для рекламы, чтобы спонсоров привлечь. А здесь настоящий шпион нарисовался. Кто заказчик?

Виктор ткнул пальцем «шпиону» в какую-то точку на животе, тот охнул от боли и выкрикнул:

— Не знаю! На почту анонимно прислали заказ!

— Выведи его пока… куда? — Виктор повернулся к начлабу.

— Куда… Можно в переговорную номер два, она в конце коридора. Как выйдете из лаборатории, сразу направо… А что вы собираетесь с ним делать? — Борис Львович с грохотом отодвинул стул и поднялся во весь свой немаленький рост, нависая над коротышкой Виктором. — Это мой сотрудник, и нужно сначала выяснить, почему он так… поступил.

— Выясним, выясним. — Виктор успокаивающе похлопал начлаба по руке. — Мы тут закончим, а Леша со шпионом в переговорке посидят. Потом будем разбираться. Да?

Товарищ Виктора вывел Володю и прикрыл за собой дверь. Все расселись уже меньшим составом по прежним местам и переглянулись.

— Ну, хорошо, хорошо. — Начлаб тяжело опустился на стул. — Давайте продолжим. А как вы… ну, поняли, что за дверью… шпион?

— Меня учили по материалам академика Сутонина.

Начлаб оживился:

— Биоэнергетические технологии? Вот оно что…

— Вы говорили о ботах, которые будут мониторить соцсети, — бесстрастно напомнил Виктор, глядя на начлаба. — А что за базы данных, к которым подключится «Ангел»?

— Давайте я расскажу. — Павел подтянул к себе вновь выложенные листки бумаги, чтобы казаться солиднее. Виктор ему понравился. Вдруг захотелось доказать ему, что программа «Ангел», задуманная отцом, сто́ящая. Казалось, что Виктор поймет и оценит. — Есть предположительно обреченный рейс. Решение «Ангела» будет основываться на мониторинге соцсетей и условных двадцати процентах отказов. Мы не сможем пока обращаться в аэропорты с просьбой об отмене рейса. Такие доказательства не примут. «Ангелу» нужно набрать собственную статистику. Допустим, будет десять катастроф, о которых «Ангел» заранее предупреждал. Тогда к нам прислушаются, тогда заработает государственная машина, как говорил мой отец, и спасение всех пассажиров рейса будет возможно. А пока мы будем стараться спасти кого-то из людей.

Павел коротко взглянул на Виктора. Тот все так же бесстрастно слушал, ничем не выдавая своего отношения к словам Павла. Тот заволновался и быстро закончил:

— Отец подумал: а почему бы, пока программой не заинтересуется государство, не сделать так, чтобы спасались не случайные люди, а те, от кого, например, зависит будущее нации? Или даже мира? Представьте, что на такой обреченный поезд сел Эйнштейн? До того как написал свои гениальные работы. И погиб. А спасся какой-нибудь сантехник или… не знаю, библиотекарь, например.

— И базы данных, о которых упомянул Борис Львович, — это та самая элита нации? — Виктор задумчиво начертил на столешнице силуэт самолета, перечеркнул его и спросил: — А как же цифра? Двадцать процентов? Получается, в сумме будет больше? Те, кто сам, что-то предчувствуя, откажется от полета, плюс те, кого «Ангел» спасет из базы данных?

Павел отрицательно покачал головой:

— Это все выяснится, когда «Ангел» начнет работать. Но отец думает… думал, и я с ним согласен, что цифра останется той же.

— Ладно, суть я понял. А базы данных вы уже составили?

Начлаб и Павел в знак согласия кивнули.

— Пока только по Москве и Подмосковью. — Начлаб, до этого сидевший в растерянности, очнулся и подключился к переговорам. Павел перевел дух.

— То есть в сухом остатке, — хмурясь, проговорил Виктор, — пока программа не докажет свою состоятельность, вы будете спасать цвет нации из двадцати процентов, а человеческий мусор в оставшихся восьмидесяти пусть гибнет на обреченных рейсах? Помню, твой отец говорил, что они нужны лишь для репродукции. М-да. Попахивает нацизмом.

— Сейчас вообще никто ничего не делает. И никого не спасает, — Павел с вызовом посмотрел на Виктора. — Нужно же с чего-то начинать.

— А как будете решать, кого спасать «Ангелом», а кто пусть сам спасается?

— По величине ай-кью. — Павел внутренне сжался, предвидя реакцию телохранителей.

Сотрудник РОбТ рядом с Виктором громко хмыкнул. Виктор посмотрел на него, улыбнулся и заключил:

— Зато нас с тобой признают годными для репродукции.

Оба захохотали. Отсмеявшись, Виктор обратился к начлабу:

— У вас будут проблемы из-за деления людей на двадцать и восемьдесят. Журналюги поднимут хай!

— А никто не собирается журналистам выкладывать информацию… — Начлаб осекся, вспомнив про Володю, и посмотрел на закрытые двери кабинета.

— Вот-вот. Думается, ваш Володя за денежку сливает инфу обо всех проектах лаборатории знакомому журналисту. — Виктор невесело улыбнулся. — Нам нужно позаботиться о сохранности информации.

— Нам? — уточнил начлаб.

Павел с облегчением выдохнул и почувствовал острую благодарность к коротышке-телохранителю. А ведь после обвинения отца в нацизме Виктор стал для него чуть ли не врагом.

— Нам. Мы в деле, — кивнул Виктор. — Вот контакты наших юристов.

Виктор выложил на стол две визитки.

— Пусть ваши юристы свяжутся с нашими и начинают готовить контракт.

— Подождите, — Павел остановил начавшего подниматься Виктора. — Ваши рейсы — это частные самолеты, информации о них в соцсетях не будет, баз данных тоже, как «Ангел» вам поможет?

— В корень смотришь. — Виктор хитро прищурился. — Разработаете со временем программу и для частных самолетов. А вообще, мы с клиентами летаем на разных рейсах. И жить все хотят.