Книга Эрстедов

Елена Улли, 2023

Демиен Эрстед – колдун, рожденный в Средневековой Англии вопреки всем правилам, установленным ведьминскими ковенами. Самоучка, которому всю жизнь приходилось выживать в непростых условиях, а также скрывать свою магию, теперь сам стал охотиться на ведьм. Однако, вскоре давно потерянные сестры вновь находят его по воле случая, и так заново начинается история древнего магического семейства Эрстедов. Демиену только предстоит узнать о своей уникальной силе и столкнуться с теми, кто хочет подчинить ее себе.

Глава 2

Женщины уехали из дома повитухи сразу же, как стих ливень и гром. Им нельзя было задерживаться тут до утра. Провидицы покинули это место еще раньше. Естественно, благословения новорожденный не получил.

Пока угрюмый извозчик вёз их в деревню, Катарина старалась не смотреть на сына, который всю дорогу тихонько спал у нее на руках. Однако дочери, все, кроме старшей Нэн, не разделяли эмоций матери и были страшно рады тому, что у них появился братик. Сёстры — это, конечно хорошо, но разве может сестра защитить от вредных соседских мальчишек? Они хоть и были ведьмами, но колдовать на людях было строго запрещено, да и они были еще не обучены всем премудростям магии.

В мире было неспокойно, и любая ересь преследовалась церковью. Многие близлежащие города были «очищены» от скверны и последовательниц Дьявола, и ведьмы не сомневались, что вскоре церковники доберутся и до деревень. Всех, кто хоть как-то был замешан в колдовских ритуалах или был похож на ведьму — отправляли на костёр и сжигали заживо. Инквизиция не церемонилась и не разбиралась.

Девочки помладше об этом не задумывались. Их жизнь была беззаботной, пока ковены не начинали проявлять к ним интерес. А вот Нэн и сама Катарина очень даже понимали, чем чревато для их семьи рождение мальчика. Провидицы присутствовали на каждых родах ведьм своего ковена, поэтому теперь уже наверняка все верховные ведьмы в курсе того, что в семье Эрстед родился наследник мужского пола.

Пока они тряслись в телеге, Нэн, наконец, подала голос первой.

— Мама, что же нас теперь ждет?

Катарина перевела пустой взгляд на старшую дочь и задумчиво ответила:

— Ничего хорошего.

— Но ведь мы можем избавиться от него, — прошептала Нэн, лихорадочно бегая взглядом по лицу матери.

— Ты с ума сошла, Нэн?! — выпалила Сения в сердцах, ударив старшую сестру по плечу кулаком. Мать прижала палец к губам, показывая девочкам, что пока они едут домой, им нужно говорить как можно тише. Нэн будто не заметила удара сестры, продолжая с неприкрытой тревогой глядеть на младенца, завернутого в материнскую шаль.

— У нас все еще есть шанс. Не мы, так они это сделают…

Катарина лишь бессильно вздохнула.

— Я обещала Мэрл, что не стану этого делать. Я поклялась. А ты знаешь, что бывает, когда кто-то из нас даёт такую клятву, дорогая.

Нэн сжала кулаки и беззвучно заплакала, отвернувшись от матери и сестёр. Самая младшая Элиза прижалась к плечу мамы, пытаясь заглянуть под шаль и разглядеть братика поближе. Сения же с тревогой переводила взгляд с матери на Нэн и обратно, но весь путь старалась молчать. Так они и доехали до дома.

Извозчик помог матери с девочками спуститься с телеги, чуть поднял плетеную шляпу, скрывающую его от утреннего солнца, вытер пот со лба и уехал восвояси, не сказав ни слова. Женщины же в гробовой тишине зашли в свой дом, стоящий на окраине деревни. Пока Катарина укладывала младенца в люльку, старшие девочки решили заняться готовкой, а младшая Элиза во все глаза разглядывала спящего брата.

— А как ты назовешь братика, мама? — в глазах девочки читалось неподдельное любопытство. На это Катарина только пожала плечами.

— Пока я об этом не думала… И, Элиза, доченька, не привязывайся к нему сильно.

— Почему? — девочка продолжала удивленно хлопать ресницами. Тогда женщина присела на кровать рядом с люлькой, взяла дочь на колени и крепко обняла ее, зарывшись в огненно-рыжие волосы бледным лицом.

— Ты еще такая юная, девочка моя. Тебе еще многое предстоит узнать. Когда ты станешь старше я отведу тебя туда, где ответят на все твои вопросы. А пока не забивай себе голову ерундой.

Элизу такой ответ явно не устроил, поэтому она обиженно поджала губы и слезла с колен матери. Нэн тут же обратила внимание на младшую сестру:

— Элиза, идем со мной. Поможешь принести дров. А ты, Сения, сходи за водой.

Девочки послушно отправились выполнять поручения старшей сестры, оставив мать наедине с младенцем.

Кэт смотрела на мальчика, который изредка морщился во сне, и сжимала кулаки. Желание задушить ребенка подушкой было так велико… но если бы она это сделала, то обрекла бы своих дочерей и себя саму на верную смерть. В голове то и дело звучали слова повитухи Мэрл: «Поклянись мне, ведьма, что ни один волос не упадет с его головы…Поклянись, иначе ваш род выкосит чума, и ты будешь тому виной. Поклянись.» Катарина не могла не поклясться. Проклятие повитухи могло сбыться, пусть та и не была ведьмой. Она была женщиной, приближенной к высшим силам, а значит могла навлечь на ее род беду, не поступи Кэт так, как Мэрл хотела.

В бессилии женщина спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала.

— Почему именно моя семья…. Почему именно в моей семье ты родился, демон? За что мне такое горе…за что?

***

Шли дни, недели, месяцы. Ведьмы рода Эрстед все еще спокойно жили на отшибе деревни в своем скромном доме. Жизнь шла своим чередом, новорожденный окреп и с каждым днем становился все более жадным до материнского молока. Иной раз Катарине в голову закрадывались мысли о том, не перестать ли кормить мальчишку. Возможно, он бы умер с голоду и тогда проблем бы не было… Но вновь и вновь ей пришлось вспоминать о клятве, которую она дала повитухе, и о том, какая кара ее может ждать, не поступи она как должно.

Сении скоро должно было исполниться одиннадцать лет, а значит им всем пришлось бы отправиться в город, чтобы увидеться с главой ковена. Правда, ведьме все еще казалось странным то затишье, в котором они пребывали сейчас. По всем правилам их должны были навестить уже на следующий день после рождения мальчика, изъять его и предать плоть огню в лучшем случае. У Кэт не было желания сопротивляться, она бы добровольно отдала сына ведьмам ковена, и пусть делают с ним, что хотят. Взамен на спокойную жизнь и безопасность она была готова пойти на такой шаг. Но ковен почему-то ждал, от них не было вестей.

Их деревня находилась очень далеко от города и ехать туда пришлось бы не один день. Но слухи распространялись по миру с огромной скоростью. Так что до Эрстедов вскоре дошла молва о том, что в ближайшем к ним городке уже сожгли троих женщин, заподозренных в колдовстве. Первой об этом узнала Нэн, которую мать все чаще стала посылать на рынок за покупками. Услышав недобрые вести от разговорчивой торгашки овощами, Нэн чуть было не выронила корзину из рук, вся побледнела и едва ли могла говорить. Ее сковал ужас. Что же будет с ними, когда церковники доберутся до деревни…

Когда Нэн вернулась домой, то была сама не своя. Она пересказала все матери за ужином после того, как две младшие сестры улеглись спать. Женщина тем временем кормила сына. Маленький проглот ел всё больше, поэтому Катарина сильно исхудала за время после родов. Ее и так можно было сравнить с призраком, но тут она и вовсе стала бледной, как мел.

— Когда, говоришь, это было? — спросила женщина после недолгого молчания.

— Пару дней назад…

— Ясно. Значит, здесь они могут быть уже через день, два.

К удивлению Нэн голос матери звучал крайне спокойно.

— Что будем делать? Мы можем сбежать в лес, переждать.

Женщина мотнула головой:

— Исключено. Если мы покинем дом, то соседи сразу же выдадут нас. Это подозрительно, а нам сейчас нельзя привлекать к себе лишнего внимания.

— И что тогда? Оставаться тут и ждать, пока нас сожгут?

Катарина посмотрела на дочь так, будто внутри у нее не осталось никаких душевных сил. Ей было так же страшно, как и самой Нэн. Но бегство было бы наихудшим вариантом из всех.

— Они нам ничего не сделают, Нэн. Как раз из-за этого «отродья». Церковники знают, что в семьях ведьм не бывает мальчиков. Мальчик — это благое знамение для них и дьявольская метка для нас. Мы обречены, но наши руки связаны. Хотя бы благодаря его рождению нас точно не предадут огню, мы будем вне подозрений. Ведите себя, как обычно и ничего не бойтесь. А теперь иди спать. Этот гадёныш кажется уже наелся, так что пора уложить и его…

Пол ночи Нэн не могла сомкнуть глаз, размышляя о том, благо ли, что им повезло с рождением мальчика в такое неспокойное время. Или лучше было бы быть честными с собой и с гордо поднятой головой взойти на костёр? Только когда младшая сестра Элиза обняла ее во сне, Нэн чудесным образом смогла забыться и уснуть.

***

Следующие дни Катарина вела себя показательно вежливо и приветливо со всеми соседями в округе. Много гуляла, сама ходила на рынок, и везде таскала с собой сына. Именно в эти дни у отродья появилось имя — Демиен.

— Какой крепкий малыш! Поздравляю, Катарина! У Мэрл рожала, говорят? Она тётка молодец, знает свое дело.

— Точно, наконец-то мужчина в доме появится! А то девки то твои небось уже устали дрова колоть, да воду таскать!

— Какое счастье! Наследника родила! Рада небось?

Ведьма улыбалась в ответ и поддакивала. Да, как же она ждала сына все это время. Жаль только, что отец не дожил до дня, когда смог бы увидеть своего первенца.

Кажется, что все те жители деревни, что ранее презирали женщину и за глаза называли убийцей мужей и ведьмой, теперь искренне сочувствовали ее горю. Удивительно, насколько изменилось их отношение, когда они увидели младенца мужского пола у нее на руках.

Маленький Демиен же обожал купаться во внимании и ласке. Успел посидеть на руках буквально у всех тёток на базаре. В эти дни в их доме появилось гораздо больше провизии, чем раньше. Половину всего этого добра они получали просто так, потому что Кэт всегда была с младенцем. Можно сказать, что Демиен сейчас действительно был тем, кто мог защитить их как от инквизиции, так и от разъяренной толпы.

Нэн не одобряла действия матери, но и не противилась им. Сения только вникала в происходящее, поэтому молча следовала указаниям старших, а Элиза была просто на седьмом небе от счастья, ведь в эти дни ей, наконец, разрешили нянчиться с братом.

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Так вскоре в их дверь постучали. Катарина открыла, держа младенца на руках. Он недавно поел и теперь сладко спал в ее объятиях.

На пороге стояли церковники… преимущественно мужчины в белоснежных балахонах с вышитыми языками пламени и божественной атрибутикой церкви. Не узнать их было сложно.

У женщины перехватило дыхание, но она не выдала своего страха, лишь удивленно моргнув пару раз.

— Раба Божия Катарина Эрстед, мы — слуги Божьи и носители правосудия и слова Его пришли сюда, потому что ты подозреваешься в колдовстве.

— Ч-что? — удивленно выпалила женщина, крепче прижав ребенка к груди.

— До нас дошли сведения о том, что ты опаивала мужей своих, а затем убивала их, питалась их плотью и купалась в их крови. Свидетели заявляют, что не только ты это делала, но и твои дочери ведьминской крови тоже.

Катарина слушала это с замиранием сердца, затем просто-напросто упала на колени перед церковниками, продолжая прижимать сына к груди. Тот начал плакать, видимо, почувствовав тревогу матери. Нэн тут же выбежала из комнаты на крики младенца, с ужасом уставилась на людей в белом и подлетела к матери, обняв ее за плечи:

— Мама, мама…тише, поднимись, успокойся. Дай мне Демиена.

Служители как-то зашушукались и переглянулись, затем главный из них, который вещал, громогласно ответил:

— Этот младенец… Твой ребенок?

— Да… — тихо ответила Кэт, роняя слезы. Она была очень хорошей актрисой. — Это мой сын… Сын кузнеца Смита, который умер от оспы, пока его первенец еще не родился. Спросите любого! Это мой сын! Мой единственный, долгожданный сын!

Кто-то начал шептать на ухо главному церковнику о том, что у ведьм не бывает мальчиков. Факт, казалось, был неоспорим, но церковник все равно злобно поглядывал на Катарину и Нэн.

— Я опрошу соседей еще раз… если твои слова не подтвердятся, то ты сгоришь на костре вместе со своими отпрысками.

С этими словами инквизиторы покинули порог их дома. Кэт еще долго смотрела им вслед, не замечая, как плачет маленький Демиен. Только после того, как Нэн положила руку ей на плечо, Катарина пришла в себя. Поднявшись на ноги, все еще пошатываясь, женщина молча закрыла дверь и уложила мальчика в люльку. Демиен все так же громко плакал, что привлекло внимание остальных сестёр. Девочки начали перешептываться между собой, попутно стараясь успокоить младенца, пока мать вытирала слезы углом фартука. На лице у нее не осталось и следа былого горя и страха. Нэн иногда пугали такие перемены в матери, но она всё же набралась смелости и заговорила первой:

— Мама… что теперь?

Ведьма посмотрела на нее колко и холодно, затем окинула таким же взглядом остальных своих дочерей.

— Будем ждать. В худшем случае бежим, насколько далеко сможем убежать.

— Но как же Демиен, — послышалось тихое всхлипывание от Элизы. В ее руках мальчик магическим образом переставал хныкать и успокаивался.

— Оставим его тут. Я обещала повитухе, что не лишу отродье жизни, но не договаривалась о том, что буду его растить.